88
Налетев, истребители начали неистово молотить по кораблям из пушек и долбить ракетами. Рейдер майора Карелы от постоянных попаданий сотрясало и бросало из стороны в сторону так, будто он игрушка в руках малолетнего ребенка, решившего на слух допытаться, наконец, что там внутри и потому сотрясавшего ее, точно очумелый.
Отовсюду сыпались тревожные доклады.
— Пожар в первом двигателе…
— Пожар в отсеке пять и семь! Разгерметизация шестого отсека!
— Падение защитного слоя от сорока до шестидесяти процентов!
А снаряды продолжали сыпаться, точно град о жестяную крышу, даже звук схожий был. О возникновении мелких неполадок и пробоин, которые заделывала автоматическая система борьбы за живучесть судна, герметизируя повреждения герметиком, даже не оповещалось.
— Еще немного — и нас разнесут в клочки, — пожаловался помощник.
— Продолжать движение. Произвести торпедирование!
— Есть произвести торпедирование!
Два толчка — и новый доклад:
— Торпедирование произведено!
Судя по докладам, «Вурдалаку-два» приходилось не лучше, и он вслед за «Вурдалаком-один» также произвел торпедирование.
Но и рейдеры, несмотря на сильнейшие повреждения, продолжали огрызаться. Роторные пулеметы зенитных батарей стригли пространство и то и дело настигали противника, который, получив повреждение, выходил из боя. Иногда, не очень часто везло артиллеристам, и болванки электромагнитных пушек находили свои подвижные жертвы — тогда истребитель разлетался на составные элементы. Впрочем, на место поврежденных и погибших товарищей спешили встать другие.
Но неожиданно тряска почти прекратилась.
— Что за черт?
— Они перевели огонь на грузовик, сэр!
«Что же, неудивительно, что они догадались о его предназначении», — подумал майор, наблюдая за тем, как «Вымпел» буквально накрыли разрывы.
«Корсары» старались изо всех сил, и вот от корабля отлетела спасательная капсула, а в следующий миг грузовик вздулся огненным шаром.
— Черт… не уберегли.
— Что нам делать, командир? Отходить?
Именно это и хотел скомандовать майор Карела, ведь что им еще остается? Но не успел. «Вурдалак-один» сильно тряхнуло от ракетного взрыва — и слова застряли в горле. А потом на капитанском мостике раздался голос бортового компьютера:
— Внимание! Критические повреждения в отсеках десять, одиннадцать, двенадцать. Обнаружена сильная неустранимая течь топлива, включена система пожаротушения…
— Всем покинуть корабль! — закричал майор, понимая, что система пожаротушения долго с течью не справится, и сверхопасное топливо вот-вот самовоспламенится, тогда их разнесет, точно бумажную хлопушку. — Экипажу срочно покинуть корабль! Живо!!!
— Сэр! А как же вы?!
— Сейчас, только поставлю автопилот!
Люди бросились прочь с капитанского мостика, и вскоре от рейдера стали отлетать спасательные капсулы. Установив автопилот и нацелив свой рейдер на авианосец, до которого оставалось каких-то полкилометра, майор Карела бросился вслед за своими людьми и, как истинный командир, покинул свой корабль последним.
Ногами вперед запрыгнув в спасательную капсулу, люк которой придерживал помощник, и закрыв его, Бахлер ударил по большой красной кнопке «старт».
Капсула отстрелилась, и в туже секунду ее швырнуло взрывной волной.
«Успел врезаться? Не успел?» — озабоченно подумал майор.
Пробравшись к крошечному иллюминатору капсулы, судорожно пытавшейся выровнять полет, Карела облегченно выдохнул:
— Успел…
Этим взрывом тарана его, собственно, и тряхнуло.
«Вурдалак-два» уходил прочь, даже не преследуемый истребителями.
И снова потрясение — взрыв реактора. Ударная волна, а точнее ее электромагнитная составляющая вырубила всю электронную начинку капсулы, и людям пришлось напрячься, чтобы их не вывернуло наизнанку от чудовищного и беспорядочного вращения.
Компьютеры перезагрузились только к моменту входа капсулы в атмосферу Ра-Мира. Только когда капсулу прекратил лизать огонь и ее несколько раз хорошенько дернуло — выходили тормозные парашюты, Бахлер позволил себе глубоко вздохнуть, обнаружив, что до этого момента вовсе не дышал, аж легкие заболели.
— Мы сделали это… По крайней мере свою часть работы точно сделали.
