70
– До зоны эффективного огня две минуты…
Каин Иннокент переводил взгляд с обзорного экрана и голограммы на Оникса. Ощущение безысходной тоски наполняло его сердце. Даже больше – активного неприятия. Ему надоело сражаться, сражаться, зная результат начала и конца. Это знание делало борьбу бессмысленной, а жертвы напрасными.
Если в борьбе с Конфедерацией действительно решалась судьба Плана, что-то могло пойти не так, не сработать и рухнуть как карточный домик, то предстоящий бой с объединенным флотом метрополий от начала и до конца был подставным.
Пираты проиграют, как бы хорошо они не сражались и как бы плохо ни сражались их противники. Оникс об этом позаботится, потому что это тоже часть его плана, и один из его пунктов гласил: активному пиратству пришел конец.
– Команданте…
– Что, Ригель?
– К чему эта новая бойня? Она бессмысленна по своей сути. Не лучше ли сразу поставить точку, раз уж конечный результат будет единым, что с битвой, что без битвы. Эти ненужные жертвы…
– О жертвах мы с тобой уже говорили, без них никуда. Это неизбежность, топливо и цемент будущей империи.
– Да, но их можно минимизировать…
– Я их минимизирую, – пообещал Виктор Баренцев, взглянув на Иннокента. – Доводить до крайности не буду. Что касается того, что не лучше ли сразу поставить точку, не думаю… В этом деле главное – достоверность. Ни у кого, ни у них, – кивнул Виктор на пиратов, – ни у наших противников не должно даже мысли возникнуть, что все прошло как-то неестественно. Все должно быть очень реально и жестко. Сдаться сейчас значит посеять такие сомнения. Мне это ни к чему. Тем более такие сомнения возникнут при нашей сдаче без боя и не дадут спокойно спать формальным победителям. Им все время будет казаться, что мы будем что-то замышлять… Такие же опасные мысли, что-то замыслить, могут возникнуть и у наших ребяток. Этого допустить нельзя, нужно лишить их такого желания… раздавить. Для этого мы должны потерпеть поражение, полное и безоговорочное. А сейчас мы еще достаточно сильны, ребята воодушевлены, и они так и рвутся в драку. Посмотри сам.
Иннокент посмотрел и полностью убедился в словах Оникса. Тур и весь комсостав «Стека» походили на собак перед охотой, такие же возбужденные, нетерпеливые, уверенные в своих силах и победе.
Да, сказать таким, что все, парни, мы сворачиваемся и поднимаем лапки в гору, значит подписать себе смертный приговор. Ну, насчет приговора, может, и сильно сказано, но не поймут – это точно. Авторитет команданте в их глазах не то что упадет – рухнет. Они сначала за спиной выберут нового главаря и предъявят права на «корону». Что снова может привести к междоусобной войне. Уж чего-чего, а этого точно нужно избежать.
– Вижу…
– Минута до зоны эффективного огня.
Ровно через минуту начался подставной бой, только никто о его постановочности кроме самого Оникса и Иннокента не знал. Люди с обеих сторон сражались всерьез, не на жизнь, а насмерть, стреляли, убивали, умирали сами…
Но и в поддавки играть тоже надо уметь. Каин видел, как Оникс ходил буквально по краю пропасти, передвигая корабли и эскадры так, чтобы подставить их под удар кораблей ОФМ, и то это не всегда срабатывало, и пираты выходили победителями. Что поделать, против них стояли еще вчерашние крестьяне, рабочие и даже служащие. А адмирал Тохара оказался хоть и хорошим командующим, но слишком осторожным для принятия по-настоящему дерзких решений, способных привести к более быстрой победе. Он пытался обойтись малой кровью.
– Ну же, черт бы тебя побрал… – глухо, с напряжением шептал Оникс. – Вот же проход, отличный удар прямо в сердце! Открой пошире свои узкие глаза…
Иннокенту пришлось закашляться, уж слишком громким стал шепот Виктора Баренцева. Но все были так увлечены боем, что даже надсадный кашель Каина остался без внимания.
– Может, он думает, что это ловушка? – сказал он, в очередной раз склонившись над команданте.
– Все может быть.
– «Сержант» просит выйти из боя…
– Разрешаю. «Дыроколу» взять направление на метку ноль пять, «Трезубцу» пойти на сближение с меткой семнадцать…
Два корабля из верхнего фланга, где и без того собрались самые побитые корабли, еще сильнее ослабили фронт. Битва начала входить в фазу свалки, в ход пошли торпеды и истребители, а значит, число жертв начнет увеличиваться лавинообразно. И каких жертв?! Самых ценных людей как с той, так и с другой стороны – пилотов.
– Ну, может, сейчас прозреешь?..
– Прозрел, – выдохнул Иннокент, указав, как три самых тяжелых корабля ОФМ в районе верхнего фланга начали ускоряться в район, который Оникс вот уже черт-те сколько держал открытым для вторжения.
– Ну наконец-то. А то, казалось, еще немного – и мне пришлось бы передать ему сообщение открытым текстом.
Виктор продолжил руководить боем, слишком долго не замечая опасности, но и перетягивать тоже было нельзя. Но когда он озаботился контрмерами против прорыва кораблей ОФМ, было уже слишком поздно. Погибло еще два пиратских корабля, шесть стали бесполезными баржами, когда их борта раскромсали залпами.
В тоже время в атакующую массу втягивались все новые и новые корабли противника, и это уже начало грозить реальным поражением. Это стали понимать все без исключения. Стоило только посмотреть на потерянное выражение лица Тура, а значит, план сработал – все прошло очень реалистично.
«Проиграть оказалось сложнее, чем выиграть», – невольно усмехнулся Иннокент, взглянув на откинувшегося в кресле изможденного команданте Оникса.
– Установите связь с Тохарой, – потребовал Виктор Баренцев.
– Слушаю, – тут же отозвался адмирал ОФМ.
– Предлагаю установить перемирие для… обсуждения условий сдачи.
Тура точно стеком ударило, он пронзительным взглядом уставился на Оникса, но не возразил, даже попытки такой не сделал, стало быть, смирился с неизбежностью поражения.
– Зачем мне ваша сдача? Я уже победил.
– Прекратим этот бой. Вы, может, и победили, но подумай, сколько я подобью еще ваших кораблей в смертельной агонии? А это десятки, сотни жизней, не говоря уже о финансовой стороне дела. Вас за это не похвалят, адмирал Тохара.
– Я это понимаю, но подобные вопросы решаю не я, а совет главных.
– Поверь, они согласятся на мои условия с радостью. Просто передай их.
«Это точно, – согласился Каин. – Согласятся, как пить дай».
– Каковы условия вашей сдачи?
– Мы сдаемся, но в обмен на абсолютную амнистию. Флот остается за республикой Ассалт. Но сама республика входит в состав военного блока независимых миров.
– Хм-м… хорошо, я на свой страх и риск соглашаюсь на перемирие. Приказ по флоту: прекратить огонь.
– Прекратить огонь, – повторил Оникс. – Всем кораблям прекратить огонь.
