Вместо эпилога
Вултон стоял перед шефом службы безопасности и мрачно смотрел перед собой. Казалось, весь его вид говорил, что он не желает во всем этом участвовать.
— Что вам взбрело на ум, Вултон?! — Шеф службы безопасности в буквальном смысле нависал над доктором. — Что вы там выдумали?!
— Господин Рейхбер, я уже изложил все свои соображения в письменном виде. Мой доклад у вас. Мне нечего к нему добавить.
— И это вы считаете докладом?!! — Рейхбер потряс перед носом Вултона распечаткой. — Эти пораженческие настроения вы называете докладом?!!
— Я все изложил там! — Вултон всеми силами старался сохранять терпение. Впрочем, было видно, что он уже не надеется никого убедить в своей правоте.
— Да, вы изложили, — едко прокомментировал Рейхбер. — Вы тут постоянно ссылаетесь на этого Проект-ХМ12.
— Его зовут Кирилл, а не Проект-ХМ12! — вдруг взъярился Вултон. — Вы забываете о его подготовке! Вы все забываете, по какой программе мы готовили его! Ему нет равных в стратегическом анализе! По своей подготовке он находится на уровне наших лучших аналитиков и уже неоднократно доказывал это! То, что этот проект вышел из-под контроля, вовсе не означает, что ему можно не верить в его анализе! Ему в тот момент совершенно незачем было врать. Кроме того, я велел провести анализ его размышлений…
— До меня дошли слухи, — буквально прошипел Рейхбер. — В то время как мы с этим Проектом-ХМ12 потерпели провал и сейчас каждый наш ресурс на учете, вы отвлекаете силы аналитиков на всякую ерунду! Я приостановил ваш приказ! Они должны делом заниматься, а не ерундой!
— Вы не можете отменить мой приказ…
— Могу и сделал это! Нам сейчас нужны все силы, чтобы выйти из сложившейся ситуации с честью…
— С честью?! — Теперь уже Вултон навис над шефом службы безопасности. — Где вы в этой ситуации видите нашу честь?! Или вы считаете поступком чести, когда мы уничтожили родителей Кирилла? Когда вырвали его из знакомой обстановки, попытались превратить в послушное чудовище?
— Это было сделано ради блага нашего народа! И вы сами предложили это!!!
— Я предложил! А вы должны были меня уволить в тот же миг, едва я пришел к вам с этим предложением! Но нет, вы ухватились за это! Не может быть блага нашего народа на горе других! И Кирилл показал это! Наш проект был изначально обречен на провал! И если бы мы задумались, то поняли бы это!!! Господин, послушайте меня, прошу вас! Победа хороша, но все-таки у нас должна быть определенная цена, которую мы готовы за нее заплатить. Если же цена победы переваливает эту грань, то тут уже эта победа рухнет на головы победителей и погребет их под собой! Я чувствую, что мы уже подошли вплотную к этой грани!!! И ситуация с Кириллом явное тому свидетельство! Если бы только он решил нам мстить… вы представляете, чего бы нам это стоило? Я прошу вас провести анализ ситуации! Отдайте приказ…
— Еще раз говорю нет! И закончим об этом! А ваш Проект-ХМ12, который вы с какой-то маниакальной страстью называете Кириллом, просто оказался достаточно умным, чтобы понять, что не справится с нами. Вот и сбежал.
Вултон выпрямился и с тоской посмотрел на Рейхбера.
— Вы ничего не поняли. Он отказался от мести, потому что оказался человеком, Человеком, а не чудовищем, в которое мы его старались превратить. Большим человеком, чем мы все. И не страх заставил его уйти! Если бы это был страх, то он сразу бы сбежал, а не начал бы охоту на генерала Дрого. А он просто исправил свою ошибку. Исправил и ушел. Ведь у вас мой доклад. Я говорил о той станции.
Рейхбер поморщился.
— Да… станция. Неприятная вещь, должен сказать.
— И все? Это все, что вы можете сказать? Неприятная вещь? А то, что та станция превратила бы в пустыню один из самых заселенных наших миров, ничего не значит? Гибель нескольких миллиардов для вас всего лишь неприятная вещь?
— Да будет вам горячиться. — Рейхбер был невозмутим. — Я уверен, что наши службы обороны вовремя заметили бы опасность и не дали бы этой станции врезаться в планету. Ее уничтожили бы еще на подлете.
Вултон покачал головой.
— Вы забываете, что эту операцию планировал Кирилл. Проект-ХМ12, как вы его называете. А он год жил у нас. Мы его готовили. Он изучил особенности мышления нашей расы досконально. И с учетом этого все спланировал. Он рассказывал мне о своих мыслях, и я понимаю, что он был прав. Прав во всем. Ничего бы мы не смогли предотвратить. Не тешьте себя этой иллюзией.
— Так вот почему вдруг у вас появились эти пацифистские замашки, — улыбнулся вдруг Рейхбер. — Вы же просто испугались! Вы струсили!
— Да, я испугался! — рявкнул Вултон. — Испугался того, к чему может привести наша бесконечная борьба с дролами. Поэтому я и прошу начать переговоры! Мы можем ужиться вместе. Галактика большая. То, что случилось тысячи лет назад, не имеет сейчас никакого значения!
— Довольно!!! Всему есть предел, наконец! Я согласен жить с дролами в мире, но только после того, как они сложат оружие! И это не только моя позиция!
— Тогда мне нечего делать здесь.
— Правительство того же мнения. Меня просили поговорить с вами в надежде образумить. Вы слишком ценный сотрудник. Вижу, не удалось. С сегодняшнего дня вы отстраняетесь от всех дел!
— Вы не можете!..
— Могу и уже сделал это!
— Тогда я подаю в отставку!
— Воля ваша. Держать вас никто не будет. Такие, как вы, нам здесь не нужны. Ради победы мы должны быть готовы на жертвы.
Вултон в ярости выскочил за дверь.
— Горе победителям, правильно говорил Кирилл!!! Вы все тут стадо глупцов! — выкрикнул он напоследок, прежде чем за ним закрылась дверь.
Рейхбер покачал головой.
— Совсем потерял рассудок, — пробормотал он. — И что с ним стало? — Но тут новые дела отвлекли его. Необходимо было рассмотреть новый предложенный план взамен потерпевшего неудачу с Проектом-ХМ12. Надо было срочно найти выход из ситуации, и тут как раз один из новых сотрудников предложил вариант… Конечно, несколько, гм, жестко, но… чего только не сделаешь ради блага народа…
— Забудьте об этом!
— Да, господин. — Стронхуф скрипнул зубами, но сдержался.
— В любом случае это проблема хоргов. Они сами перестарались с этим Киром. У нас ничего такого не случится.
— Я в этом начинаю сильно сомневаться, шеф. По-моему, история с Эстредой…
— Да бросьте вы. Вы теперь герой. Освободитель. Мы уже выдали официальную версию…
— Но я был против нее! Вы помните, что я рассказывал?
— А кого это должно интересовать? Стронхуф, ради блага народа мы должны это сделать. Это наша история…
— Ложь от начала и до конца!
— Пусть ложь, но эта ложь сплотила наш народ. Теперь мы едины, как никогда. А эта своевременная гибель мятежника Дрого, которого выследили наши доблестные спецназовцы, прекратила многолетнюю гражданскую войну. Отныне мы едины перед внешним врагом и можем достойно встретить его козни.
— Дрого убил Кирилл. Он это еще там мне пообещал.
— Ну и что? Какая разница, кто его убил? Но ради блага народа мы должны выдать свою версию.
— А что делать с кроамцами?
Шеф поморщился.
— А что теперь делать? О них знают хорги, и, следовательно, они для нас бесполезны. Жаль, что тогда мы спасли их, но теперь уже ничего не поделаешь. Ладно, нам они не помеха. Пусть живут. Тем более этот Фильхиф в скором времени обязательно объявится. А это человек со стальной хваткой. Впрочем, он ведь совсем раскис в последнее время.
— Не думаю, — прошептал Стронхуф.
— Ну и пусть их. Кроамцы — это мелочи. Нам надо обдумать одну вещь. После того, как хорги крепко оплошались с этим Киром… Короче, нам надо суметь использовать эту ситуацию.
— Я и предлагаю договориться о мире.
— Ты смеешься, Стронхуф?! Мир? Сейчас, когда мы в двух шагах от победы?
— Где вы видите эту победу, шеф? — Стронхуф вдруг сменил тон, и его почтительность куда-то исчезла. — Мы ведь с тобой друг друга знаем не один десяток лет. Так послушай меня, у тебя есть уникальная возможность прекратить эту войну. Останови ее! Прошу тебя, останови, пока мы не зашли слишком далеко.
— Остановить? После того, как хорги столько гадостей нам наделали?
— Они нам, а мы им! Эта война губит оба наших народа!
— Это не твои слова.
— Верно, но я ведь не слепой! Именно поэтому ты направил меня на переговоры с этим Киром. Он просто заставил меня взглянуть правде в глаза. К тому же вспомни об Эстреде!
— Да далась тебе эта Эстреда! Все хорошо там разрешилось, и ладно. Правительство теперь крепко, как никогда. Стронхуф, неужели ты не видишь, что наше положение блестяще!
— Обманчиво блестяще. Сутор, а ты разве не видишь, что, выигрывая, мы проигрываем?
— Хватит загадками объясняться. Ты лучше послушай, что мне тут предложили. Хорги сейчас будут заняты своими делами, а пока мы можем провести одну операцию.
По мере того как глава всего дролского государства рассказывал, Стронхуф становился все мрачнее. Он все ниже и ниже опускал голову.
— Ну как? — поинтересовался Сутор. Тут он увидел состояние Стронхуфа. — Что с тобой?! — встревоженно спросил он.
— А? Да нет, ничего. Я просто вот слушал и вспоминал слова Кира. Он тогда говорил, что выиграет тот, кто быстрее и полнее продаст свою душу. Сейчас я впервые понял, что он имел в виду. Мне страшно, Сутор. Мне страшно представить, какой план могут предложить следующему правителю лет через пятьдесят.
— Ну да, я понимаю, что немного подло, но я готов пойти и на подлость ради блага народа. А ты готов ради своего народа поддержать меня?
Стронхуф хохотнул.
— Конечно же, ради блага народа! Обязательно. Ради его блага — обязательно! — Он вдруг разразился истеричным смехом. Сутор в ужасе вскочил и быстро хлопнул по копке интеркома. Вбежал секретарь.
— Врача, срочно! — распорядился он.
Сутор еще долго не мог прийти в себя, когда хохочущего Стронхуфа увезли. Вечером он навестил своего давнего приятеля в больнице. Тот был без сознания. Пульс едва прослушивался. Сутор некоторое время стоял рядом с постелью друга, а потом направился к выходу.
— Сутор, — вдруг раздался голос с постели. Сутор обернулся. С кровати на него смотрел совершенно ясным взглядом Стронхуф, словно и не лежал секунду назад почти при смерти. Сутор невольно почувствовал озноб от этого ясного взгляда. — Останови войну. Прошу тебя! Эта победа нам радости не принесет. Прав Кир! Ой как прав.
Сутор хотел ответить, но Стронхуф опять потерял сознание.
— Я приду к тебе утром, — пообещал он.
Утром Сутор узнал, что ночью Стронхуф опять пришел в себя. Пришел в себя — чтобы оборвать капельницу и ввести себе в вену воздух. Смерть наступила мгновенно…
