Глава 30
Откровения

Как я ни старалась, отыскать трех ведьм мне не удалось. Их предсказание волновало меня, но не настолько, чтобы не дать мне спокойно проспать всю ночь. Два дня спустя после утомительного Кеннетова суда я вернулась домой и застала там Арни. Он ждал меня. Они с Рэндольфом пили пиво на кухне и обсуждали, когда лучше ставить многоточие, чтобы обозначить перерыв в речи.

– Ты можешь ставить его в любой…

– Арни, я должна перед тобой извиниться, – сказала я, покраснев до корней волос при воспоминании о своем поведении. – Наверное, ты подумал, что хуже шлюхи во всем Кладезе нет.

– Нет, круче всех Лола. Забудь. Бабушка все мне объяснила. Как ты себя чувствуешь? Память восстановилась?

– Все на месте, и все правильно.

– Хорошо. Давай как-нибудь пообедаем… как добрые друзья, конечно, – торопливо добавил он.

– С удовольствием, Арни. И спасибо, что вел себя… ну, так достойно.

Он улыбнулся и отвел взгляд.

– Пива? – предложил Рэндольф, который, похоже, оправился от нанесенной Лолой раны.

– А чего-нибудь безалкогольного?

Он пододвинул ко мне коробку апельсинового сока, и я налила себе стакан.

– Ты ей расскажешь? – спросил Арни.

– Что именно?

– Я не получил роль в научно-фантастическом романе, – начал Рэндольф. – Но я попал в список кандидатов на второстепенных говорящих персонажей в новой книге про Вульфа!

– Отличная новость! – обрадовалась я. – И когда же?

– Через пару лет. А пока я хочу поработать дублером. Совет жанров открыл книготуры выходного дня для генератов. Больше никаких уик-эндов в Барсетширс: я буду замещать графа Сморлторка, когда он отправится на пару недель отдохнуть в уэйнрайтовский «Иллюстрированный путеводитель по водопадам Озерного края».

– Поздравляю!

Он поблагодарил меня, но по-прежнему как-то рассеянно, продолжая задумчиво смотреть в иллюминатор на озеро.

– А ты? – спросил Арни. – У тебя-то какие планы? Весь Кладезь судачит о твоем понижении!

– Это не понижение, – сказала я. – Ну, может, и понижение…

– Говорят, следующим Глашатаем станет Харрис Твид, – пробормотал Арни. – Несмотря на недостаток опыта, беллетриция предпочла потусторонника.

– А что такого особенного в потусторонниках? – спросил Рэндольф.

– Мы обладаем способностями, которыми наделены лишь единицы из генератов, – ответила я.

– Какими именно?

Я взяла со стола пропущенного через СуперСлово™ «Маленького принца» в кожаном переплете и протянула книжку Арни.

– Запах чувствуешь?

Он поднес ее к носу и покачал головой. Я взяла томик и чуть втянула носом воздух. Я ожидала почувствовать запах кожи, но вместо этого ощутила дынный аромат. И мысленно вернулась к тому моменту, когда в последний раз слышала этот запах, – к странному угловатому фургону в «Кэвершемских высотах». Абстрактный фургон, безликий водитель-робот. В голове у меня словно что-то щелкнуло.

– Это был СуперСловесный фургон, – прошептала я, роясь в сумке в поисках условного болта, подобранного на асфальте после исчезновения фургона.

Я нашла его и принюхалась. Мысли вихрем неслись в голове, пока я нащупывала связь между фургоном и книгой.

– Если это пройдет, – сказал Арни, листая «Маленького принца», – останется только завидовать читателям!

– Именно, – ответила я, наблюдая за Рэндольфом.

Он попытался открыть книгу, но не смог. Я отобрала у него томик и легко открыла его. Вернула обратно – но сказка опять заупрямилась.

– Как странно, – заметил Арни, снова без проблем открывая книгу.

– Это экземпляр Хэвишем, – медленно произнесла я. – Его открывала она, потом я, потом ты…

– Книга, которую смогут прочесть всего три человека! – презрительно воскликнул Рэндольф. – Очень средненько, скажу я вам!

– Только три прочтения, – прошептала я.

По спине у меня прошел холодок, когда я вспомнила предсказание трех ведьм: «Трижды раз, да два, да три». Похоже, новая операционная система не столь уж демократична, как то декларировалось. Если СуперСловесные книги действительно можно открывать лишь три раза, то библиотекам конец! А этот угловатый фургон, этот странный болт? Что все это значит? Я вздрогнула. Неужели в новой системе столько недостатков, что ради сохранения их в тайне приходится убивать людей? Если так, то «три прочтения» – это еще цветочки. Приказ о моем переводе пришел в папку Глашатая из Главного текстораспределительного управления. Может, меня не без причины сместили: вдруг охваченная горем стажерка начнет задавать неудобные вопросы? Если так, то Хэвишем погибла вовсе не в результате несчастного случая!

– Неприятности? – спросил Арни, почувствовав мое беспокойство.

– Возможно. Мисс Хэвишем была уверена, что с СуперСловом™ что-то не так. Думаю, Перкинс выяснил, что именно, и Ныохен тоже.

– Они правда так говорили? – уточнил Рэндольф, который явно изучал юриспруденцию в ходе подготовки к роли. – Без свидетелей это трудно будет доказать.

– Перкинс и Хэвишем ничего мне не рассказывали, а от Ныохена я ничего не слышала, кроме предсмертного бреда. Может, он и пытался что-то донести до меня, но очепяточный вирус настолько искажал его речь, что я ни слова не поняла.

– А что он сказал?

– Он сказал: «Читверь! Водокан сперснова невдверях!» или что-то в таком роде.

Арни с Рэндольфом переглянулись.

– «Читверь» наверняка «Четверг», – пробормотал Рэндольф.

– Это я поняла, – ответила я, – но как быть с остальным?

– А тебе не приходило в голову, – задумчиво сказал Рэндольф, – что если произнести эти слова рядом с каким-нибудь очепяточным источником, то они вернутся к прежнему виду?

Повисла та самая долгая пауза, которая всегда возникает в моменты прозрения.

– Стоит попытаться, – ответила я, хорошенько подумав. – Где и как мне найти очепяточный вирус, чтобы никто не задавал лишних вопросов?

Я встала, проверила кобуру и открыла Путеводитель.

– Ты куда?

– Навещу Антиочепяточную группу быстрого реагирования на одиннадцатом этаже. Думаю, они сумеют мне помочь.

– А захотят?

Я пожала плечами.

– Не важно. Я не собираюсь никого спрашивать.

Двери лифта раздвинулись. Семнадцатый этаж. Здесь находились все книги, фамилии авторов которых начинались на И. Поскольку таковых было немного, оставшееся место отвели Антиочепяточной группе быстрого реагирования, и если где имелся шанс отыскать штамм какого-нибудь очепяточного вируса, то именно здесь.

На этом этаже Великой библиотеки было темнее, чем на других, и сразу за томиками Йейтса тянулись ряды нар, на которых неподвижно восседали клоны мисс Дэнверс. Они молча провожали меня глазами. Это было довольно неприятно, но я не знала, где еще искать.

Я достигла самого центра Библиотеки, округлого провала на пересечении четырех коридоров, окруженного коваными чугунными перилами в самой середине. По дороге мне попадались только мисс Дэнверс, заполнявшие еще два коридора. Четвертый был забит упаковками со словарями, а за ними находился медицинский отсек, где я последний раз видела Ньюхена. Ковер заглушал мои шаги. Может, Ньюхен знал то же, что и Перкинс? В конце концов, они были партнерами. Черт, почему я не подумала об этом раньше! Но мою вину несколько облегчало сознание того, что и Хэвишем не догадалась.

Я подошла к маленькому изолятору, который всегда был готов принять зараженных: и занавески, и перевязочный материал сплошь покрывали выдержки из словарей. Подобные меры предосторожности усмиряли вирус и не давали ему распространяться, но редко помогали вылечить пострадавшего – Ньюхен был обречен с того самого момента, как его окутало облачко вируса, и он это знал.

Я выдвинула несколько ящичков тут и там, но ничего не нашла. Затем мое внимание привлекла большая груда словарей, сложенных вокруг огороженного стоп-лентой участка. Я пошла к ним, повторяя слово «инцидент».

– Инцидент… инцидент… инцидент… инциндент…

Готово! Я нашла место.

– Мисс Нонетот? – послышался голос. – Что это вы тут делаете?

Я чуть не подскочила. Окажись это Либрис, я бы насторожилась, но ко мне вышел Харрис Твид.

– Вы меня до полусмерти перепугали! – сказала я.

– Извините! – улыбнулся он. – Так что вы тут делаете?

– Неладно что-то с СуперСловом™, – доверилась я ему.

Твид окинул взглядом коридор и заговорил полушепотом:

– Мне так тоже кажется, но я не уверен, в чем именно дело. По-моему, программа использует более быструю утилиту «забывания», чем версия 8.3, так что читателю захочется почаще перечитывать книгу. Совет жанров заинтересован в увеличении частоты перечитывания опубликованных книг: сражение с документалистикой разгорается все сильнее, но нам об этом не говорят.

Что-то вроде этого я и подозревала.

– А вы что обнаружили? – спросил он. Я наклонилась поближе.

– У СуперСлова™ читательная мощность рассчитана всего на трех пользователей.

– Боже мой! – воскликнул Твид. – А еще что?

– Больше пока ничего. Я надеялась выяснить, что сказал перед смертью Ньюхен. Слова были ужасно перекорежены, но мне подумалось, что можно попробовать восстановить их смысл путем повторного искажения – если произнести их возле источника вируса.

– Хорошая мысль, – сказал Твид, – но надо себя беречь. Если слишком долго подвергаться воздействию очепяточного вируса, то можно заочепятиться необратимо.

Он натянул пару словозащитных перчаток.

– Садитесь и повторяйте слова Ныохена, – велел он мне, устанавливая стул в метре от словарей. – Я стану убирать по одному Оксфордскому словарю, и посмотрим, что получится.

– Водокан – сперснова – невдверях, – произнесла я, а Твид убрал один словарь из груды, закрывавшей вирус.

– Видокень – сперславу – недверям, – повторила я.

– Кто еще об этом знает? – спросил Харрис. – Если вы раскопали правду, то эта правда достаточно опасна, раз из-за нее убили троих. Мне не хочется об этом думать, но, похоже, в беллетриции завелся «крот».

– Я никаму в Блетрицеи ни гаврила, – мрачно сказала я. – Видиган – сперслово – невдверях.

Харрис осторожно убрал еще один словарь. Сквозь книги начал пробиваться слабый пурпурный свет.

– Мы не знаем, кому можно доверять, – угрюмо сказал он. – Но кому вы об этом рассказали? Это важно, мне надо знать.

Он убрал еще один словарь.

– Тведиган – сперслово – недверь.

У меня сердце ушло в пятки. Твед-и-ган. Твид и Ган? Я постаралась сохранить невинный вид и искоса зыркнула на него, пытаясь понять, слышал ли он меня. У меня имелись все основания опасаться: он был рядом и держал в руках мощный источник вируса. Если он уберет слишком много словарей, я превращусь в какое-нибудь Четвертое Нето, и никто не будет знать, что со мной случилось.

– Я магу напсать, эсли то вам паможит, – сказала я, стараясь говорить непринужденно.

– Почему бы вам просто не сказать? – продолжал улыбаться он. – Кто это был? Кто-то из генератов в «Кэвсршемскпх высотах»?

– Я сказала Глашатаю.

Улыбка исчезла с его лица.

– Теперь я знаю, что вы врете.

Мы уставились друг на друга. Твид был не дурак: он понял, что его раскрыли.

– Твид и Ган, – произнесла я. Обратное искажение закончилось. – СуперСлово™. Не верь.

Сказав, я тут же отскочила в сторону – и очень вовремя. Твид вырвал снизу сразу три словаря, и антивирусная защита частично разрушилась.

Я припала к земле, когда тяжелое свечение превратило госпитальную койку в гостеприимную сойку. Она захлопала крыльями и стала приглашать меня на обед в любой день и обязательно вместе с друзьями.

Я бросилась на Твида, который уступал мне в проворстве, и мое произношение почти сразу же стало нормальным.

– Ньюхен и Перкинс? – кричала я, прижимая его к полу. – Кто еще? Хэвишем?

– Это не важно! – крикнул он, когда я отняла у него пистолет и ткнула его носом в ковер.

– Ошибаешься! – гневно сказала я. – Ну, что не так с СуперСловом™?

– Все так, – ответил он, пытаясь сохранить убедительный тон. – Правда, все нормально! Подумай минутку. С помощью СуперСлова™ будет очень легко контролировать Книгомирье! А такие передовые и свободомыслящие потусторонники, как мы с тобой, смогут поднять вымысел на недосягаемую высоту!

Я прижала его шею коленкой пожестче, и он взвизгнул.

– А при чем тут Ган?

– СуперСлово™ выгодно всем! И нам здесь, и издателям там! Это совершенная система!

– Совершенная? Настолько совершенная, что тебе пришлось убивать, чтобы расчистить ей дорогу? Как она может быть совершенной?

– В книгах сплошь и рядом убивают! Без этого и без ощущения опасности, порождаемого литературой, мы давно потеряли бы миллионы читателей!

– Она была моим другом, Твид! – заорала я. – Это тебе не какое-то пушечное мясо для дешевого триллера!

– Ты делаешь большую ошибку, – ответил он, все еще носом в ковер. – Я могу предложить тебе ключевую позицию в Главном текстораспределительном управлении. С СуперСловом™ в руках мы обретем власть, которая позволит нам менять вымысел так, как мы пожелаем! Ты подарила «Джен Эйр» счастливый конец – мы сможем проделать подобное с бесчисленным количеством других романов и дать публике то, чего она желает. Мы станем диктовать условия этим побитым молью бюрократам из Совета жанров, мы создадим новую, сильную литературу, которая вознесет вымысел на недосягаемую высоту, и нам уже не придется оглядываться на академическую прессу, а документалистика перестанет теснить нас!

Я услышала достаточно.

– Тебе конец, Твид. Когда Глашатай узнает обо всем…

– Глашатай – дурак, и власти у него нет. Он сделает то, что ему скажут. Отпусти меня и становись на мою сторону. Тебя ждут неслыханные приключения и сокровища – мы даже сможем заново написать твоего мужа.

– Не выйдет. Мне нужен настоящий Лондэн – или никакого.

– Ты даже не заметишь разницы. Прими мою руку – второй раз предлагать не стану.

– Никаких сделок.

– Тогда, – медленно сказал он, – прощай.

Краем глаза я уловила какое-то движение и отшатнулась вправо. Мимо моего плеча, едва не задев меня, просвистела киркомотыга и вонзилась в ковер. На сцену выступил Урия Хоуп. Понятно, почему Твид не слишком испугался. Я откатилась от Твида, увернувшись от следующего удара, и попятилась ползком по ковру, торопясь унести ноги. Хоуп размахнулся снова и всадил киркомотыгу в стол, где она и застряла. Пока он возился с ней, я успела вскочить на ноги и выхватить пистолет. Однако я чуть зазевалась, и он выбил его у меня из рук. Уклонившись от очередного выпада, я бросилась к выходу, где уже поднимался с пола Харрис Твид. Он сделал мне подножку, и я с размаху растянулась на полу, но успела перекатиться на спину как раз в тот момент, когда Урия с диким криком прыгнул на меня. Я встретила его ногой в грудь и швырнула через себя. Инерцией его кинуло на груду словарей – прямо в очепяточный вирус. Твид попытался схватить меня, но я уже выскочила в коридор и понеслась мимо зашевелившихся клонов мисс Дэнверс.

– Убейте ее! – завизжал Твид, и генераты начали быстро окружать меня.

Я выхватила Путеводитель, открыла нужную страницу и замерла посреди коридора. Перегнать их я не могла, но перечитать – с легкостью. Уже в прыжке я ощутила костлявые пальцы дэнверклонов на своем исчезающем теле.

Меня перенесло точнехонько в Норленд-парк, мимо бастующих персонажей детских стишков и жабомордого привратника, так что в штаб-квартире беллетриции я появилась несколько внезапно. И сбила с ног Красную Королеву, которая упала аккурат на Бенедикта, а тот в свою очередь толкнул Глашатая. Я быстро схватила Бенедиктов пистолет на случай, если сейчас появятся Твид или Хоуп, и тут на меня напали с совершенно неожиданной стороны. Неверно расценив мои намерения, Королева заломила мне руку с пистолетом за спину, а Бенедикт сгреб меня за пояс и повалил с криком:

– Прикройте Глашатая!

– Стоять! – заорала я. – С СуперСловом™ проблемы!

– То есть? – спросил Глашатай, когда я отдала пистолет. – Это что, шутка такая?

– Нет, – ответила я. – Это Твид…

– Не слушайте ее! – закричал Твид, появляясь. – Она – честолюбивая убийца, которая ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего!

Глашатай по очереди посмотрел на каждого из нас.

– Доказательства у вас есть, Харрис?

– Конечно, – улыбнулся он. – Даже больше, чем надо. Хип, давайте.

Урия Хоуп – теперь уже Хип – пережил атаку очепяточного вируса, но изменился необратимо. Если прежде вид у него был победный, то теперь он стал бледный, из гибкого он превратился в гадкого, вместо ума и мысли на лице читалась умильность. Но это было еще полбеды. Твид все рассчитал: в руках Урия держал окровавленную наволочку с головой Ньюхена. Не его собственной, конечно, а с тем сюжетным поворотом, за который он так много заплатил в Кладези.

– Мы нашли это у Четверг дома, – заявил Твид. – Она была спрятана в чулане. Хип, покажите.

Тощий болезненный юнец, чья шевелюра из кудрявой сделалась корявой, положил мешок на стол и поднял голову за волосы. Бенедикт ахнул, Королева перекрестилась.

– О господи, – прошептал Глашатай, – это же Годо!