СЛИШКОМ ПРЯНЫЙ «ШАФРАН»
Ресторан «Шафран» выглядел совсем не так, как ожидала Лиза. Ей почему-то казалось, что Ник выберет место спокойное, домашнее, без изысков. Ей даже виделось, что на столах будут лежать клетчатые скатерти, а официантки окажутся уютными, простецкими толстушками. Подмигнут и спросят: «Будете ужинать или просто по пиву?»
Но в «Шафране» порядки были совсем другие.
Едва они сели – Лиза почему-то очень смутилась, когда метрдотель завис у нее за спиной и задвигал стул, – как к столику мухой подлетел официант:
– Что вы желаете на аперитив?
В простеньком «Бахусе», куда Лиза с Сашхен хаживали по субботам, они обычно ухмылялись и отвечали, пародируя восточный акцент: «Пива – лучший из апэретива!» А тут (на столах – жесткие от крахмала скатерти, приборы – серебряные, и вся парковка – в «Мерседесах» и «бимерах») что просить – неизвестно. Явно не пиво. Может, кампари? А вдруг оно здесь такое дорогущее, что она этаким аперитивом сразу же Ника из бюджета выбьет? Он ведь не олигарх, а обычный менеджер, и «восьмерка» его – самая скромная из всех машин на стоянке «Шафрана»…
Ее спас Ник. Навязчивого официанта будто и нет, обращается к Лизе:
– Здесь очень хорошее белое вино. Хочешь попробовать?
– Конечно, – облегченно выдохнула Лиза.
– Шато бур-бур-бур… – неразборчиво попросил Ник.
Однако официант все прекрасно расслышал.
– Сию минуточку. – Что-то черкнул в блокноте и тут же отступил, а Лиза чуть-чуть расслабилась.
– Ты здесь часто бываешь? – спросила Лиза у Ника.
«А ну как ответит: «Да пару раз в неделю!» И ломай потом голову – или понтуется, или доходы у него левые, потому что на нашу зарплату в этот «Шафран» явно не походишь».
Но Ник только усмехнулся:
– Да раза два случалось… Это ведь местечко модное, я сюда клиентов прогуливал… – И вдруг добавил: – Сам не знаю, зачем я тебя в этот «Шафран» повел. Пыль в глаза, наверное, захотелось пустить.
Его улыбка была беззащитной и слегка смущенной.
И Лизе сразу же стало с ним легко-легко. Она улыбнулась в ответ:
– Ну, насчет пыли – тебе это удалось. Мне здесь нравится. А кормят тут как: вкусно или просто дорого?
– Вкусно, но необычно, – признался Ник. – На закуску, например, едят ливанские паштеты, они называются «мезе», и к ним подается теплый лаваш. А из супов надо обязательно заказывать кус-кус.
– Давно мечтала приобщиться к ливанской кухне, – заверила Лиза. – А также попробовать кус-кус. – И зачем-то добавила: – Ты не волнуйся, я все ем. Даже солянку в нашей столовке.
И, когда к столику вновь явился официант, Лиза светски поблагодарила за вино и вполне уверенно сделала заказ:
– Мне, пожалуйста, один «мезе» с баклажанчиками, кус-кус и шашлык из баранины, степень прожарки – medium.
А когда официант обернулся к Нику, тот только улыбнулся:
– Мне все то же самое.
И, едва тот отошел, сказал Лизе:
– А у нас с тобой, оказывается, вкусы совпадают!
«Ну и отлично: мне готовить для тебя будет легко!» – едва не вырвалось у Лизы. От опрометчивых слов она удержалась в последний момент и жестоко себя отругала: тоже мне, ведьма! Даже школьницы – и те знают, что мужчине ни в коем случае нельзя намекать на совместную семейную жизнь.
Но Ник – вот поразительно! – вдруг сказал:
– А ты знаешь, мне бы очень хотелось самому приготовить для тебя ужин.
– Ты любишь готовить? – удивилась Лиза.
– Для себя – не люблю. А для тебя – постараюсь.
И снова этот взгляд, от которого по коже бегут мурашки и немеют кончики пальцев… Лиза даже не нашлась что ответить.
– Впрочем, здесь, наверное, еда будет вкуснее, чем у меня, – пообещал Ник.
– Ну, и ладно. Как будет, так и будет, – беззаботно проговорила Лиза.
Она обрадовалась, что скользкая тема пока отставлена. Готовить друг для друга… заманчиво, конечно, звучит, но как-то… немного даже страшно. И преждевременно. Нужно срочно переводить разговор на другое.
Лиза аккуратно, из-под опущенных ресниц, осмотрела прочих посетителей «Шафрана» и сказала:
– Слушай, тут так интересно! Полный зал знаменитостей!
– Да? – Ник скользнул равнодушным взглядом по публике за соседними столиками. – А я что-то никого не узнаю…
– Ну, как же! – вполголоса произнесла Лиза. – Вон, видишь, справа – «мисс Москва» сидит. Как зовут, не помню, но девка красивая. А у окошка – Стефанович с Ольгой Кабо.
Этих Ник тоже не знал, и Лиза объяснила:
– Стефанович – режиссер, он фильм про Ротару снял, «Душа» называется, и «Пену». Но это давно было, еще при Советском Союзе.
– А сейчас?
– А сейчас сериалы снимает. Очень, кстати говоря, неплохие. Жаль, что вы, мужчины, сериалы не любите…
– Я люблю, – тут же возразил Ник.
«Да он на меня так смотрит, что в чем угодно готов признаться!» И опять от этого его взгляда одновременно и приятно, и страшно…
Правда, признался Ник только в «Комиссаре Рексе» и «Спасателях Малибу».
– Ну, это зарубежные, они не в счет, – снисходительно усмехнулась Лиза. – Ты еще скажи, что «Дикую Розу» смотришь.
– Смотрел, – серьезно ответил Ник. И тут же поправился: – В смысле, бабушка смотрела, а я краем глаза.
– У тебя есть бабушка? – почему-то обрадовалась Лиза.
– Была, – нахмурился Ник. – До прошлого года.
– Извини. – Лиза тут же смутилась.
– Да ладно, чего уж, – вздохнул Ник. – Бабушка говорила, что и так хорошо пожила, почти до девяноста…
Хотя он и старался говорить небрежно, его лицо помрачнело, и Лиза тут же принялась корить себя за бестактность. Загладить бы неприятную тему, только как? Способ один – старый, как мир: она перегнулась через столик (сидели, как и положено по этикету, друг против друга), ласково коснулась руки Николая – он посмотрел на нее просветленным взглядом… А у Лизы в голове вдруг пронеслось: «Все такой же гуляка! Одно на уме: как девчонке голову задурить!»
Откуда эти слова? Кто их произнес?
– Лизочка, что с тобой? – встревоженно произнес Ник.
«Эх, Колюня… Накажет тебя бог, ох, накажет!» — в ушах снова прозвучала посторонняя и совершенно непонятная фраза. Произносил ее абсолютно незнакомый голос – старческий, с дребезжинкой. Очень похоже, что так говорила… И Лиза вдруг выпалила:
– Слушай, а как тебя бабушка называла: «Коленька», или «внучек», или?..
Николай растерянно ответил:
– Колюней. А почему ты спрашиваешь?
– Не знаю. Просто поинтересовалась, – промямлила Лиза.
Значит, действительно голос Колиной бабушки… Вот гадость! И Лиза спешно перевела разговор на другое. Принялась расспрашивать, как Нику работается в «Ониксе» да где он живет и далеко ли ему добираться до работы…
Но тот, в отличие от большинства мужчин, о себе рассказывал неохотно – все пытался перевести разговор на нее, на Лизу.
– Ты, Лизочка, – гениальный симбиоз.
– Какой еще симбиоз? – удивляется она.
– Симбиоз красоты, обаяния и ума.
Ну, что тут скажешь! Слишком хорошо, чтобы быть правдой.
Не «спасибо» же отвечать…
И Ник ее, кажется, понял. Виновато улыбнулся:
– Извини. Не умею я говорить комплименты… Но как еще сказать, что ты мне, правда, очень-очень нравишься! И снишься – каждую ночь.
«Форсирует. Спешит. И ведь мне – врать не буду! – тоже так бы хотелось: спать с ним рядом. И видеть – общие сны», – подумала Лиза.
– Ник, ты… – произнесла она и вдруг замолчала.
Потому что у нее снова началось . Но теперь – другое.
Перед глазами вдруг всплыло видение: какая-то девушка, лица не видно. Ясно только, что совсем юная, тощенькая, доверчивая… Сидит на грязной кухне, за обшарпанным столом. Уронила голову на руки и плачет так горько, что рука сама тянется прорваться внутрь картинки и успокаивающе погладить девчушку по голове…
– Лизочка, о чем ты думаешь? – вырвал ее из забытья Ник.
«Пытаюсь понять, что за ерунда мне видится», – едва не вырвалось у Лизы. Да что же с ней такое происходит, никакой жизни нет!
«Исчезни!» – приказала девушке-призраку Лиза. И видение начало послушно рассыпаться, тоненькая фигурка – таять… Последнее, что увидела Лиза, – это рука безутешной девчонки: на безымянном пальце – дешевенькое серебряное колечко, а на запястье – свежий, едва подживший шрам…
А Ник опять смотрит на нее встревоженно и, кажется, уже утвердился во мнении, что Кузьмина – девушка со странностями. «Спасать положение, думать, выкручиваться!» – приказала себе Лиза. И пробормотала – смущенно, как и полагается воспитанной девушке, которую осыпают комплиментами:
– Да я всегда теряюсь, когда меня так хвалят… – И кокетливо добавила: – Неужели, я тебе, правда, снюсь?! А в каком виде?
Ник опять успокоился: тревога из глаз исчезла, тут же принял ее игру.
– В самом целомудренном, – заверил он. Секунду подумал – будто взвешивал, стоит ли продолжать, и все-таки сказал: – К сожалению, в целомудренном…
«Да я бы сама с удовольствием посмотрела, какой ты, если сбросить с тебя одежду!» – вдруг подумала Лиза и почему-то обрадовалась. Неприличная, конечно, мысль, такие на первом свидании даже в голову приходить не должны, но зато с ней все в порядке. Нормальная женская реакция на симпатичного мужика. Естественная. Без всякой мистики.
А Ник снова смотрит на нее так, что хочется отодвинуть недоеденный шашлык и, наплевав на церемонных посетителей ресторана, броситься к нему на шею…
«Одно мое слово – и мы поедем к нему! И, – почему-то Лиза не сомневалась и в этом, – одной ночью наш роман не закончится!»
Она уже и рот открыла, чтобы сказать: «Проси счет, и поехали!» – но вместо этого произнесла:
– Ник, а какой институт ты закончил?
«Боже мой, что я говорю? И, главное, совершенно непонятно: я сама эту фразу сказала или опять этот «карлик» внутри меня?!»
А Ник снова обжег ее своим горячим взглядом… и, тщательно скрыв разочарование, ответил:
– В Финансовой академии я учился. На факультете макроэкономики.
Момент был упущен. Остаток ужина болтали исключительно на общие темы: книжки, новые фильмы, модные спектакли…
– А ты, кстати, цирк любишь? – спросила Лиза.
– Если скажу, что люблю, – будешь насмехаться?
– Не буду. Мне самой нравится. Особенно гимнасты и медведи в юбочках.
– Тогда договорились, – просиял Ник. – В следующий раз идем в цирк. Медведей не обещаю, но морские котики – точно будут, я афишу видел.
А Лиза облегченно подумала: «Все-таки я ему очень нравлюсь. Вон, улыбается мне и в цирк зовет… Эх, за что такое счастье?!»
И она допила свой зеленый чай с мятой, а потом обратилась к Нику :
– Я так рада!
– Чему? – Его глаза улыбались.
– Тому, что чай вкусный… – кокетливый взмах ресниц. – Тому, что мы с тобой в цирк пойдем… – Теперь можно облизнуть губы, будто скидываешь с них невидимую соринку. – И тому, что ты мне очень нравишься!
А Ник сделал вид, что сердится, и шутливо погрозил ей пальцем:
– Ах ты, Лизка-Лиска!
– Что-то не так? – Она снова облизнулась.
А Ник с притворным возмущением приказал:
– Немедленно прекрати! А то мне сегодня тако-ое приснится!
И глаза его гарантировали: «Сегодня – только приснится. А вот через несколько дней… скажем, после пресловутого «третьего дринка»…
«Наверное, так оно и будет», – ответил ему взгляд Лизы.
– А, может быть… все-таки сегодня?.. – неуверенно произнес Николай.
Ну, они точно на одной волне! Он понимает, о чем она думает! Может, действительно наплевать на все эти условности-правила? Предупредить бабушку и поехать к нему?
– Нет, Ник, – твердо произнесла Лиза.
И в этот раз была твердо уверена: говорит именно она, а не «карлик».
– Не волнуйся, Лизочка. Все будет так, как ты хочешь, – спокойно сказал Николай. – Ну что, я прошу счет?
Он расплатился (Лизины попытки поучаствовать в оплате были с гневом отвергнуты). Быстро и аккуратно доставил к ее дому. Отметая робкие возражения, запер машину и проводил не до подъезда, а до самой квартиры. Губы, подарившие прощальный поцелуй, были мягкими и родными – почти как у бабушки.
– До завтра, Лизочка. Спасибо тебе за шикарный вечер!
– Тебе спасибо…
Он покачал головой:
– Это ты зря. Девушкам так говорить не полагается. Ваше дело – не благодарить, а снисходить .
– О\'кей, шеф. Я сообщу, когда буду готова снизойти до цирка.
– Ты чудо, Лизочка! – Он еще раз чмокнул ее – на этот раз в щеку – и, не связываясь с лифтом, побежал вниз по лестнице. А Лиза долго стояла у подъездного окна. Видела, как сорвалась с места Колина «восьмерка»… как рассеялся синий дымок из выхлопной трубы… слышала, как замер вдали шум движка…
«Он такой классный!.. Все бы для него сделала!» – кричала душа.
А мозг возражал.
«Если допустить, что мои видения – это правда… Тогда… Ясное дело, что значат слова его бабушки и почему она называла его гулякой. А эта плачущая девушка, которая мне привиделась?»
Лиза прижалась лбом к ледяному, влажному от весенней сырости стеклу.
– Бред какой-то. Ерунда. Чушь. Не дар , а натуральные глюки, – проворчала она.
Плевать на то, что ей говорит мозг. Потому что душа больше всего сейчас хочет выскочить из подъезда, схватить такси и помчаться к нему. К любимому. К Нику.
Лиза даже велела своему «карлику»: «Ну-ка, сообщи мне Колин адрес! Быстро!»
Но «карлик» явно жил по своим собственным правилам и, конечно, ей не ответил…
