Книга: Белый пиар
Назад: Глава 11
Дальше: Глава 13

Глава 12

«Тяжело бедолагам-шоферам, – думала Женя следующим утром, торопливо прихлебывая кофе. – Как там поет Шевчук? «Третья жизнь за рулем, три века без сна…»
Вчера Женя настолько уездилась, что долго не могла уснуть. Едва закрывала глаза – на нее наплывала дорога: то заснеженная, то черная…
Или это у Боброва чай такой крепкий?
Пришлось в два часа ночи вставать, плестись на кухню, пить снотворное.
С утра за кофе решила: «Нет уж, сегодня я поеду на метро. Пусть там душно, пусть воняет. Но от руля уже голова трясется!»
Женя заметалась по комнате в поисках подходящей одежды. Костюм, который она надевала вчера, в беспорядке распластался на стуле. Юбка измята, а на парадный пиджак, кушая у Боброва, она уронила гриб из пиццы. «Не могла с вечера пятно замыть! Или хотя бы другие шмотки подобрать!» – злилась на себя Женя.
Она заглянула в шкаф, скривилась – полный раздрай. Наугад вытянула свою любимую кофточку, зеленую, в обтяжку. Излишне откровенная, зато немнущаяся. С другой полки Женя выкопала черные джинсы. Конечно, не положено появляться в офисе в столь неформальном виде, но официальных встреч сегодня не планировалось, а на Дубова – плевать. Ей хочется так одеться!
Обычно Женя никогда не участвовала в штурме вагонов метро. Спокойно ждала, пока пассажиры угнездятся на сиденьях, и заходила после всех – стоячее местечко всегда найдется. Но сегодня она ловко подсадила в вагон дедулю с сумкой-телегой и плюхнулась на заветную скамейку. А деду пусть мужики место уступают. Вон их сколько расселось, спряталось за газетами-книгами.
Дедок выживать Женю не стал. Стоял рядом, опираясь на палку, и так жалобно кряхтел, что ему уступил местечко какой-то студентик.
Женя вытащила из сумки книгу – толстенный талмуд по бухгалтерскому учету. Она отлично запомнила вчерашнюю лекцию Боброва, но дополнительная информация никогда не помешает. Тем более даже в библиотеку идти не надо – книжка по бух-учету случайно нашлась в ее учебниках: она купила ее, когда писала диплом.
«Давненько я не читала учебников… Ну да ничего, разберемся!» – с оптимизмом подумала она.
…Она приехала в «Глобус», как всегда, опоздав минут на десять. Заложила на скользючем полу холла привычный вираж. Запыхавшись, ворвалась в офис.
Юля – при полном параде, одета с иголочки – ухмыльнулась из-за своей стойки:
– Доброе утро, Евгень Андреевна! Начальство, говорят, не опаздывает…
– Да, начальство обычно – задерживается, – согласилась Женя. И подозрительно спросила: – А что – народ уже знает?
– Ну, положим, знают еще не все, – важно ответствовала Юля. – Но приказ – вон, на стене висит. Поздравляю вас, госпожа криэйтив директор!
Юля поманила Женю подойти поближе и доверительно сообщила:
– Тряпкин с Трубкиным рвут и мечут. Говорят: на хрен им сдалась такая начальница.
Женя, уже начавшая вживаться в новую роль, отрезала:
– А их никто не спрашивает!
– Отлично, Женька! Просто отлично! Тебе идет строгость… – восхитилась Юля. И ехидно добавила: – Только криэйтив директорам в джинсах ходить не положено… Ну ладно: если что, скажешь – из-за переезда…
– Какого переезда? – удивилась Женя.
– Тебе велено перебраться в кабинет Бритвина. Я уже и твой телефон туда переключила.
Женя вздрогнула.
– Что, привидений боишься? – сочувственно спросила Юля.
– А ты нет? – огрызнулась Женя.
– Ладно, не дрейфь, – не очень уверенно утешила ее секретарша. – Говорят, что привидения только в домах живут. В офисах их не бывает…
…Женя с тяжелым чувством вошла в Димин кабинет. Дело, конечно, не в привидениях. Просто неприятно сидеть в кресле, казалось, еще хранившем Димино тепло. Тяжело и горько. А с другой стороны – страшно.
Страшно, что надо выполнять задание Боброва.
Порядка в бритвинском кабинете не навели. Стол завален: папки, бумаги, цепочки из скрепок… Когда Дима что-то обдумывал, он обычно нанизывал друг на дружку цветные скрепки, сплетал из них целые ожерелья. Неоконченная цепочка лежала на клавиатуре компьютера – и потому казалось, что Бритвин просто на минуту вышел. Сейчас он вернется, скажет с напускной строгостью: «Ну-ка, кыш с моего кресла, Женька!»
«Прости меня, Дима», – прошептала Женя, сметая бритвинское имущество в картонные ящики.
Очень скоро от Димы остались только его цепочки из скрепок – их Женя решила сохранить. Запах Бритвина – смесь «Мальборо» и туалетной воды «Кельвин Кляйн» – стал в комнате почти неуловим…
Женя стерла со стола и компьютера слой пыли. Перенесла в кабинетик свое барахлишко. Брызнула на жалюзи своей туалетной водой. Устроилась в Димином кресле – отличное седалище, не чета ее прежнему жесткому стульчику. Хорошо сидеть не в закутке-выгородке, а в настоящем кабинете – со стенами и дверью! Хоть какое-то подобие автономии – от «Глобуса», от вездесущего ока Дубова… Жаль только, кабинет не запирается. Но такова политика агентства. Сотрудники должны быть на виду. Под постоянным контролем. Исполнительным и положительным труженикам скрывать нечего.
Запирать двери имели право только начальники – Дубов и бухгалтер Федор Степанович. Ни Дима Бритвин, ни тем более его преемница Женя к высшему руководящему составу не относились.
Бритвин когда-то рассказывал Жене, что однажды он пытался разжиться замком. Пожаловался, что художники и менеджеры постоянно воруют из кабинета бумагу и авторучки. Но поколебать Дубова так и не смог. Единственное, что ему удалось, – установить компьютер таким образом, чтобы монитор стоял экраном к стене. «Я не могу генерировать идеи, сидя спиной ко входу!» Этот аргумент, как ни странно, показался Дубову убедительным.
Женя вышла в общую комнату.
Дубов до сих пор в офис не прибыл, и сотрудники вовсю наслаждались свободой. Новые Женины подчиненные – менеджерицы Лена и Марина – увлеченно рассматривали новый «Космополитэн». Женя подавила искушение спросить, что интересненького пишут. Какие тут журналы, если к обеду нужно подготовить пять статей про пресс-конференцию «Пополамов».
– Тексты уже готовы? – поинтересовалась Женя.
Девушки обиженно отложили журнальный глянец и нехотя включили компьютеры.
Дизайнеры ворковали над чашечками с кофе. Фотографии «Пополамов» – срочно отсканировать и сделать плакат! – грустили на столе. Пришлось построить и дизайнеров. Женя убедилась, что Тряпкин с Трубкиным с оскорбленно-обиженным видом принялись за разбор «пополамовских» фоток, и отправилась к себе в кабинет. Подумала мимоходом: «Тяжело быть начальником…» Глубоко вздохнула и включила компьютер.
«Привет тебе, Дима Бритвин!» – высветилось на мониторе.
Женя вздрогнула.
Немедленно влезла в «главное меню» и сменила Димину персональную заставку на нейтральные переплетенья из труб.
Потом инстинктивно обернулась – не стоит ли кто за спиной? Мысль, что теперь она сидит в собственном кабинете и сзади подойти к ней никто не может, придала ей сил. Женя «кликнула» по иконке «найти». И, еще раз зачем-то обернувшись, ввела – «Банк – Клиент».
«Идет поиск», – ответил компьютер.
Женя откинулась в просторном кресле.
«Программа не найдена», – сообщил ей компьютер.
Женя растерянно уставилась на экран. Вот тебе и «Банк – Клиент»! А Бобров вчера уверял ее, что в крупных фирмах есть эта программа…
Женя нажала кнопку «повторить поиск». Безрезультатно.
«И слава богу», – с облегчением подумала она. Поспешно вышла из поисковой программы. Она так и скажет Боброву: «Твоя, Мишенька, идея оказалась несостоятельной!»
Нужно выбросить бобровское задание из головы и заняться собственными делами. Для начала – переписать в бритвинский компьютер свои файлы.
Женя достала дискеты и включила программу «Проводник». Взгляд случайно наткнулся на название одной из имеющихся в компьютере программ: «Деньжата».
Похоже, вот она, программа «Банк – Клиент» – только переименованная в соответствии с Диминым вкусом.
«Может, не надо? – засвербила в мозгу отчаянная мыслишка. – Не буду я ее трогать. А Боброву скажу, что системы „Банк – Клиент“ в моем компьютере нет…»
Женя как загипнотизированная смотрела на слово «Деньжата». Потом «кликнула» по нему «мышью».
Программа открылась. Простенький, дрянной шрифт: «Система Банк – Клиент». Пожалуйста, введите пароль».
Женя зябко повела плечами. Вспомнила вчерашние бобровские уроки: «Этот пароль – ерунда, формальность. Он дает доступ только к архивам. Зная его, денег не переведешь… Поэтому народ не мудрит, ничего особого не изобретает. Слово должно быть очень простым. Типа «пользователь», «бухгалтер». Или, допустим, «глобус».
«Интересно, как бы я вошла в эту программу с компьютера? В своем прежнем закутке? – подумала Женя. – Когда со всех сторон глазеет народ и в любой момент сзади может подойти Дубов?»
Она переключила клавиатуру на английский алфавит и ввела пароль: «USER».
Компьютер издал противный скрипучий звук и выдал: «Пароль неверен. Повторите попытку».
Женя задумчиво посмотрела на экран. Написала в окошке для пароля: «DUBOV».
На этот раз компьютер скрипнул, как ей показалось, еще громче и еще противней: «Пароль снова неверен. Вы уверены, что знаете его?»
«Совсем я не уверена!» – огрызнулась на компьютер Женя. И набрала фамилию главбуха Федора Степановича: Пахомов. То есть, конечно, латинскими буквами: «Pakhomov».
«Доступ в систему запрещен. Неверный пароль», – оборвал ее компьютер.
Программа «Банк – Клиент» сама собой свернулась с экрана. И очень вовремя: в кабинет, естественно, без стука вошел Дубов.
«Встать – не встать? – мелькнула быстрая мысль. – Я теперь – тоже начальник. И к тому же – женщина».
Женя остановилась на компромиссном варианте. Слегка приподнялась с кресла и широко улыбнулась:
– Здравствуйте, Олег Петрович!
Дубов прозмеил ее ядовитым взглядом, однако промолчал. Уселся на дрянной гостевой стульчик. Женя возликовала: ура, шеф начинает с ней считаться! Дубов едва уловимо повел носом, будто принюхивался.
– Туалетная вода «Сальваторе Феррагамо», – охотно просветила его Женя.
Олег Петрович потерял терпение. Поморщился. Проскрипел:
– Доложите, что происходит по «Пополамам»!
Женя слегка расстроилась из-за приказного словечка «доложите». Но покорно отчиталась:
– Ожидаю минимум пятнадцать газет. Штук десять информашек. Два-три интервью где-то на полполосы каждое. И большие рецензии в «Комсомолке» и «Культуре».
– Мало, – отрезал Дубов.
Женя пропустила его реплику мимо ушей и спокойно продолжила:
– Плюс к этому – в «ХХХ-прессе» интервью на полосу. Разворот в «МК-бульваре». Анонс в «Вашем досуге». С фотками… Эти все пятнадцать – бесплатно. Пресс-конференция у нас удалась…
– А что по «джинсе»? – остро взглянул на нее Дубов.
Женя была готова к этому вопросу. Она перечислила пять уважаемых газет.
– На пресс-конференцию они никого не прислали. Но статейки тиснуть – готовы. За разумные деньги.
– Бюджет? – продолжал пытать ее Олег Петрович.
– Пара тысяч.
– Дорого, – буркнул Дубов.
Женя покорно склонила голову и добавила:
– Тексты я на всякий случай подготовила.
Олег Петрович ее реплику проигнорировал. Тут же сменил тему:
– Что с плакатами?
– Работаем. После обеда принесу два варианта.
– Телевидение?
– Два репортажа уже прошли. Кассеты мне привезут к вечеру.
– Нужно минимум пять.
Женя беззащитно улыбнулась:
– Олег Петрович, вы же понимаете… телевизионщики за одну икру работать не будут…
Дубов тяжело вздохнул. «Наверно, он так же вздыхает, когда его жена предъявляет чек из супермаркета», – подумала Женя.
– Я предупрежу Пахомова… Он вам выдаст четыре тысячи. На пять статей и три телерепортажа.
– Не хватит, – твердо сказала Женя.
– Должно хватить, – отрезал Дубов. И желчно добавил: – По крайней мере, Бритвину этих денег хватило бы.
«Хватило бы? Врет ведь, зараза!.. Но как теперь проверишь?»
– Я постараюсь, – вздохнула Женя.
Ей показалось, что в глазках Дубова мелькнуло торжество. «Пару штук долларов сэкономил – и радуется. Вот дебил!»
Олег Петрович с облегчением поднялся с неудобного гостевого стула. На прощание пробуравил Женю своим фирменным обжигающим взглядом:
– Я жду результат!
Дубов вышел. Женя устало откинулась в бритвинском кресле.
Она взяла себе пятиминутный тайм-аут. Хоть немного расслабиться…
Она вдруг подумала – а где сейчас, интересно, душа Димы Бритвина? По православным канонам – вроде бы еще витает вокруг… Только на сороковой день отлетит. А вдруг она сейчас присутствовала в кабинете и слышала ее беседу с Дубовым?
Женя прошептала:
– Ну что, Димуль, – не скучаешь по Хилому Боссу?
Из приоткрытого окна в кабинет ворвался порыв холодного зимнего ветра. Со стола сдуло план «пиар»-кампании и цепочку из бритвинских скрепок.
Скрепочное ожерелье упало на пол, свернувшись в фигуру, похожую на дулю.
Женя фыркнула – вот тебе и ответ от Димы Бритвина: не скучает он по Дубову!
Она подняла скрепочную цепочку, расправила, вернула на место. Решительно встала и отправилась строить собственных подчиненных.
Агентство, как и всегда в присутствии Дубова, кипело и волновалось.
Тряпкин с Трубкиным переругивались:
– И этот человек заканчивал Строгановку? Мухосранская артель «Свободный труд»!..
– Ты на свой плакат посмотри, Дали – вдали!
Женя сначала посмотрела вариант Тряпкина. Ничего не сказала. Всмотрелась в изображение на мониторе Трубкина. Дизайнеры прекратили перепалку и буравили ее насмешливыми взглядами. Женя объявила:
– Неплохо. Вполне приемлемо. У обоих.
Дизайнеры победоносно переглянулись. А Женя твердо добавила:
– Только измените шрифт. Акцент – на слово «Пополамы». Пожирнее слово, по центру! Мы ведь раскручиваем брэнд, группу в целом. А фамилии пацанов наберите мелким шрифтом и спрячьте в угол… Да, еще прыщи им закрасьте. Не культовая группа получается, а какие-то подростки из подворотни…
– А они из подворотни и есть, – пробурчал Тряпкин.
– Согласна, – подмигнула ему Женя и добавила: – Дубов ждет плакаты через час.
От дизайнеров она отправилась к менеджершам.
Пять текстов, предназначенных к платному размещению в прессе, уже были готовы. Девушки вернулись к своему «Космополитэну». Только теперь, в присутствии Дубова, они рассматривали журнал под столом.
Женя проглядела статьи. Тексты выглядели добротно, но – чертовски убого. Написаны на уровне первого курса журfuck'а. Ни забойного начала, ни эффектных концовок. А заголовки – вообще хоть плачь: «Рождение кумиров», «Музыка на «отлично»… Хорошо хоть фактура в статейки втиснута по максимуму. Правда, в строгом соответствии с тем, что говорилось на пресс-конференции: «Легкие наркотики являются абсолютно безопасной субстанцией. Их употребление мы приравниваем к употреблению пива». Вот дурищи! Мало того, что пишут дрянь, – еще и лексикон, как в диссертации: «субстанция», «приравниваем»…
Женя подавила желание раздраконить снулые, бесцветные тексты. Во-первых, некогда. А во-вторых – неразумно: она в начальниках первый день… Женя сдержанно сказала:
– По времени вы уложились… Спасибо. Правда, тексты… Перекиньте их на мой компьютер, я кое-что подправлю.
– А что не так? – нахмурилась одна из менеджериц.
«Все – не так!» – подумала Женя. Но вслух произнесла:
– Да мелочи. Я вам потом покажу.
Возвращаясь в свой кабинет, она думала: «Нет, так не пойдет. Я же не могу все делать сама! Или – могу? Мне ведь все равно недолго осталось работать в «Глобусе»…»
Она ускорила шаг. Время близится к обеду – тексты, что она обещала Дубову, не готовы. И с газетчиками она сама не поговорила.
Женя немедленно взялась за исправление статей. Ее пальцы летали по клавиатуре. Одновременно, прижимая к уху телефонную трубку, она убалтывала журналистов, согласных разместить «заказуху»:
– Нет, пятьсот долларов никак не могу… Откуда я их возьму? От спонсоров?! Да какие у них спонсоры? Это же совсем молодая группа, студенты-первокурсники… Кстати, талантливые до жути! Жаль, вас не было на пресс-конференции, мы вам и подарочек приготовили. А музыкантов – только это строго между нами, – вдохновенно врала Женя, – мы раскручиваем в виде шефской помощи… Между прочим – бесплатно, а вы не хотите помочь нам, вашим старым друзьям.
В дверь кабинета осторожно постучали.
– Открыто! – громко крикнула Женя.
На пороге стоял бухгалтер Федор Степанович.
Женя сделала ему извинительный жест. Одновременно закончила и телефонный разговор, и правку одной из статей. Устало положила трубку. Выдохнула:
– Ф-фу, запарка… Проходите, Федор Степанович! Рада вас видеть!
Главбух остался стоять на пороге. Произнес:
– Пошли, Женечка, пообедаем!
Она только вздохнула:
– Да какой уж тут обед… У меня завал – полный.
Раньше в таких случаях бухгалтер только вздыхал и потерянно бормотал: «Ну хорошо, в другой раз!»
Но сегодня Федор Степанович проявил упорство:
– Пойдем, пойдем… уже два часа.
– Никак не могу! – развела руками Женя. – На мне еще четыре текста висят. И плакаты.
Федор Степанович подошел к ее столу и доверительно сообщил:
– Олег Петрович отъехал. Вернется только к пяти…
Женя заколебалась. Несмотря на хорошее кресло и большой монитор, у нее уже ломило спину и щипало в глазах. Может, и правда – сходить пообедать? Хоть полчасика отдохнуть?
Федор Степанович заговорщицки улыбнулся:
– Если не пойдешь – наличку тебе на «джинсу» не выдам…
Женя рассмеялась:
– А вы, оказывается, шантажист!
– Да ты, Женечка, худеешь на глазах, – вздохнул он. – Совсем отощала. Прямо кентервилльское привидение.
Женя понизила голос:
– Дубов точно раньше пяти не вернется?
– Точно, точно. Пошли. В столовке сегодня салатик из мидий с помидорчиками, домашние щи, курочка в кляре…
Женя выключила компьютер. Сказала укоризненно:
– Искуситель вы, Федор Степанович…
Женя с бухгалтером вошли в гостеприимно распахнутые двери кафе. Синхронно принюхались к божественным запахам домашней пищи. Женя с чувством произнесла:
– Спасибо вам, Федор Степанович, что вытащили… Я, считай, только здесь и питаюсь.
– А дома ты разве себе не готовишь? – искренне удивился бухгалтер.
– Не-а, – улыбнулась Женя. – Неохота. Да и некогда.
– Нельзя так, Женечка, – озабоченно проговорил он. – Я в молодости тоже кое-как питался. Вот и язву себе заработал…
– Язва – это не от пищи, – авторитетно сказала Женя.
– А отчего же? – улыбнулся Федор Степанович.
– От нервов… Ох, до чего же есть хочется! Буду салат, первое, второе! И два компота! – заявила Женя.
Они заказали по полному обеду. Бухгалтер к приему пищи подготовился, как всегда, основательно: снял пиджак, разложил перед собой ровным рядком очешник, дискетницу, портмоне – все из одинаковой кожи.
Когда пенсионерка, заправлявшая на кухне, принесла салатик из мидий, главбух ко всему потребовал десерт – мороженое.
Женя прищурилась на Федора Степановича:
– Ну-у, мороженое – это уже перебор. В такую-то погодку… – За окном сыпал снег. – Бр-р… – Она зябко повела плечами.
– А я мороженое в любое время года ем. В пятом классе десять стаканчиков на спор съел… Меня после этого даже прозвали – Ледяной. Так до десятого класса с этой кликухой и ходил… Ледяной да Ледяной…
Женя не удержалась:
– Ой, а можно я вас тоже буду так называть?
– Пожалуйста!
Федор Степанович понизил голос и добавил:
– Это все же лучше, чем Хилый Босс.
Женя покраснела:
– А откуда вы это знаете?
– Знаю. Да не бойся, не скажу я Дубову, не скажу.
«Поосторожней надо, – укорила себя Женя. – Бритвин вон тоже клялся, что никому про кличку Дубова не скажет. А главбух все равно как-то узнал…»
Они с аппетитом набросились на обед.
Экзотический салат из маринованных мидий, пахнущие свежим укропом щи и нежнейшая курочка были уничтожены в момент.
– Пошел за кофе. Между прочим, с мороженым… – проинформировал ее Федор Степанович.
Он отправился к стойке бара. А Женя склонилась к его пиджаку. Интересно, от какой фирмы у бухгалтера пиджак? Женя скосила глаза на лейбл – «Хьюго Босс». Ну, чего же еще ждать от главного бухгалтера мафиозного рекламного агентства? Из внутреннего кармана пиджака выглядывал «Монблан».
– Вы – истинный бизнесмен, Федор Степанович, – обратилась она к вернувшемуся бухгалтеру. – Настоящий «Босс», настоящий «Монблан»…
Бухгалтер смущенно зарозовел. Но видно было, что комплимент ему приятен.
– А вам, Женечка, – задушевно сказал он, – очень идет эта кофточка. В ней вы выглядите так… так…
– Молодо? – кокетливо предположила она.
– И молодо, и красиво! – с жаром произнес бухгалтер.
«Зря я надела эту дурацкую кофту в обтяжку. С ней одни проблемы. Вон и дизайнеры на грудь пялились…»
Женя поспешно свернула со скользкой темы. Опустила старичка на грешную землю:
– Вы говорили, у вас уже внучка есть…
– Ну, моя внучка еще совсем малышка, – поспешно сказал бухгалтер. – Она – от старшей дочери. А младшая дочка у меня совсем молодая! Моложе, извините, вас, Женя. Только в этом году в институт поступает. Кстати, на ваш журфак собралась.
– Публикации-то у нее есть? – Женя удерживала разговор в плоскости светского интереса.
– Есть, уже пять штук, – похвалился бухгалтер. – Правда, в «Московском автозаводце».
– Хотите, устроим ей статейки в центральной прессе? – предложила Женя. – У меня сейчас как раз «Пополамы» раскручиваются. Мне-то без разницы, чьей фамилией статьи подписать…
– Ой, пожалуйста, Женечка, – обрадовался бухгалтер. – Буду вам очень признателен.
– Тогда пойдемте, Федор Степанович, – с облегчением сказала она. – А то я и к пяти часам эти статьи написать не успею.
– Пойдемте, – вздохнул бухгалтер.
В две огромные ложки он покончил со своим мороженым. С сожалением отодвинул пустую вазочку. Облачился в дорогой, но явно чересчур жаркий пиджак. Вернул в карманы очешник, дискетницу, портмоне. Видно было, что бухгалтеру приятно коротать время в компании Жени и совсем не хочется возвращаться в вечную суматоху «Глобуса».
– Завтра тоже вместе обедать пойдем! – заверил ее он.
– Я постараюсь, – пообещала Женя.
Новый обед с главбухом соответствовал ее планам.
Она с утроенной энергией накинулась на работу.
К четырем тексты были готовы.
Женя скинула их на принтер и отправилась проведать Тряпкина с Трубкиным.
Дизайнеры в процессе работы окончательно переругались, не разговаривали и друг на друга даже не смотрели. Зато опять дружно уставились на Женину грудь под тонкой тканью кофточки. Она по мере сил постаралась прикрыться плакатами. Внимательно рассмотрела оба варианта. Искренне похвалила:
– Классно сработано!
С трудом удержалась от еще одной реплики: «Почему только все талантливые люди такие противные?»
К возвращению Дубова все неотложные дела были сделаны.
Олег Петрович подъехал ровно в пять и первым делом затребовал Женю. На этот раз он вызвал ее к себе в кабинет. «Ага, сам теперь ко мне не ходишь! Не понравилось тебе на гостевом стульчике!» – злорадно подумала она. Подхватила тексты статей, распечатки плакатов и отправилась «на ковер».
Дубов выглядел устало. Его аристократическая бледность сменилась зеленовато-землистым цветом.
– Все готово, Марченко? – поинтересовался он.
Женя не услышала в его голосе привычных стальных ноток.
– Плакаты готовы. Статьи – тоже. Посмотрите?
Олег Петрович на полсекунды задумался.
– Ладно, давай.
Быстро, по диагонали, просмотрел тексты. Разложил на столе плакаты. Вгляделся. И вдруг спросил Женю:
– Ты бы какой из них выбрала?
Она никак не ожидала, что Хилый Босс соизволит поинтересоваться ее мнением. Но ответила сразу:
– Ну… я бы сделала гибрид. Фотки взяла бы от этого, а шрифт – из другого. И выглядеть будет лучше, и дизайнерам не обидно.
– Дизайнеры с их обидками меня не интересуют, но ты все равно сделай именно так, – удовлетворенно кивнул Дубов.
Женя с удовольствием отметила, что босс впервые обратился к ней на «ты». Что ж, кажется, карьера пошла в гору. Только не слететь бы с этой горы – с оглушительным грохотом.
В своем кабинете Женя опять «кликнула» по иконке «Деньжата». Надо еще раз попытаться. На экране высветилась программа «Банк – Клиент». Женя ввела новый пароль: «pakhom».
– Пароль неверен, – бесстрастно ответил компьютер.
Женя, в отчаянии, уже ни на что не надеясь, набила: «ICY».
И – о, чудо! – компьютер мелодично присвистнул и развернул перед Женей программу «Банк – Клиент».
Женя немедленно открыла архив банковских операций за последние полгода. Подключила к компьютеру хитрый сотовый телефон Боброва. Набрала номер… Соединение установилось…
По экрану монитора полетели странички – символы скопированных файлов. Не прошло и тридцати секунд, как на экране выскочило: «Запись завершена».
А Женя, не сводя глаз с двери в кабинет, держала бобровскую «мобилу» подключенной к компьютеру еще десять минут: хватит ли у эфэсбешных умельцев времени порыться в программе? Расшифруют ли они пароль, необходимый, чтобы ввести электронную подпись?
А зачем ей, спрашивается, этот пароль, когда у нее нет самой подписи?
Назад: Глава 11
Дальше: Глава 13