Книга: Белый пиар
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12

Глава 11

К универсаму на Новочеремушкинской Женя подъехала с противоположной стороны – и притом опоздала на двадцать минут. Однако, когда она затормозила на узкой улице, Бобров откуда ни возьмись втиснулся на переднее пассажирское сиденье. Она резко тронулась с места. Посадка заняла не больше двадцати секунд. Машина, шедшая сзади, только раз успела желчно мигнуть фарами.
Пару минут ехали молча. Женя повернула с Новочеремушкинской направо, на улицу Наметкина.
– Куда мы едем? – спросила она.
– Ко мне домой, – отвечал Бобров. – Есть одно дело. Важное.
– Давай отложим, – сухо предложила она. – У меня был тяжелый день. – Адреналин в ее крови, выделившийся после опасной гонки с «девяткой», не располагал к вежливости. Она вдруг поймала себя на мысли, что ей хочется оторваться от руля и заехать Боброву кулаком в ухо.
– It`s impossible, – сказал Михаил с ужасным акцентом. – Надо это сделать сегодня.
На пересечении с Профсоюзной улицей Женя повернула налево, к выезду из Москвы – в сторону, противоположную той, где она только что, пятнадцать минут назад, ехала. («Будь она проклята, эта Профсоюзная – дьявольская, гоночная улица!») «Ока» влилась в плотный поток машин: припозднившиеся клерки – боссы и трудяги – разъезжались из офисов по своим окраинным многоэтажкам (или подмосковным особнякам).
Пошел снег. Лепил в лобовое стекло, густо усыпал дорогу. Значит, опять за рулем ей ни на секунду не расслабиться. Не дай бог занесет по свежему снежку. Надо аккуратно тормозить и плавно брать с места.
– Кажется, за мной следят, – сказала Женя, ко-гда они остановились на светофоре у метро «Калужская».
– В данную минуту? – спокойно уточнил Михаил.
– Нет. Точнее – не знаю, как в данную минуту … Но – следили. – И Женя рассказала Боброву про «девятку». И про то, как она от нее оторвалась.
– Ты крута-а… – протянул Бобров (то ли с восхищением, то ли – осуждая). – Но зачем опять так рисковать?
– Хочу – и рискую, – холодно ответила Женя. – Жизнь – моя.
Бобров без спроса открыл окно – в кабину ворвался холодный ветер и снежинки. Высунул руку и стал перестраивать правое, ближнее к нему, зеркальце заднего вида – чтобы видеть машины, следующие за ним.
– Не похоже, чтобы за тобой следили, – с сомнением произнес он.
– Я же говорю: я от них только что оторвалась.
– Не в этом дело. Тебя никто не ведет. Иначе мне бы доложили. Тебя наши подстраховывают.
– То есть следите за мной – вы?! – с вызовом проговорила она. Прошедшая погоня, тяжелая дорога, снег, плюс последнее заявление Боброва сверх меры разозлили ее. – Значит, эта «девятка» была – ваша? Эфэсбэшная?
– Нет, мы так грубо не следим. У нас другие методы.
Бобров оставался невозмутимым и говорил убедительно. Однако Женя отчего-то не поверила ему.
– Но главное, – продолжил он, – тебя не ведет никто из «глобусовцев». А ведь могли бы – после того как ты влезла в дубовский кабинет…
– Ты еще будешь меня укорять в этом!.. – выкрикнула она. Нервы совсем сдали.
– Что сделано – то сделано, – спокойно проговорил Миша. – Но ты попала под подозрение. Слава богу, нам удалось перевести от тебя стрелки…
– Как это, интересно? – по-прежнему с вызовом (но уже успокаиваясь) спросила она.
Бобров помедлил. Снег лепил в лобовое стекло, его слой успел засыпать дорогу. «Ока» еле тащилась в толпе других машин, приближаясь к Кольцевой.
– Мы подстраховали тебя, – объяснил Бобров. – Поэтому в проникновении в кабинет заподозрили другого человека. Из вашего же «Глобуса».
– Как вы это сделали?!
– Тебе не все равно! – с досадой, сквозь зубы проговорил Бобров, отвернувшись от нее.
– Мне – не все равно, – твердо произнесла она. – Уж мне-то — совсем не все равно.
– Ну так имей в виду: если б не мы, «глобусовцы» тебя давно бы взяли. За твои эскапады в дубовском кабинете. Слава богу, ты не одна у них была на подозрении… Ты мне рассказывала в «Твин пигзе» – когда тебя в пятницу вызывал Дубов, в кабинет заходил охранник Жора… И ты же мне сказала, что Дубов ему назначил время, когда надо появиться в некоем фонде – в час дня… А когда он вызывал Юлию, время этому самому Жоре Дубов (как она тебе сказала) назвал другое: пять часов вечера. Это не ошибка. Это – старая покупка… Старая, как мир… Или – как история шпионажа. У «Глобуса» имелось пятеро подозреваемых: ты, плюс Юля, плюс двое дизайнеров, плюс главбух… Каждому они называют разное время… На какое время отреагирует противник – тот человек и является предателем. Словом, мы взяли Жору у фонда – в этом самом РАФССПе. Взяли – сегодня в пять часов вечера…
– Что?!
– Да. В пять часов. И тем самым отвели от тебя подозрение… И перевели стрелки – на Юлю-секретаршу…
На минуту Женя потеряла над собой контроль. Они как раз проезжали пост ГИБДД перед Кольцевой. Двигались с черепашьей скоростью. Жене вдруг захотелось остановить машину, открыть дверцу – и убежать куда глаза глядят: в лесок по свежему снежку… От этого ужасного Боброва – навсегда! Или… Или броситься за помощью к ближайшему гаишнику – вон он какой, толстый, румяный, добродушный, в валенках с галошами…
Но она постаралась совладать с собой. Глубоко вдохнула. «Это не выход… Бобров со своим ФСБ – важнее и круче любого гаишника… И он держит меня на коротком поводке… И я обязана слушать его… И – подчиняться ему… Но где же тогда для меня выход?!. И что они сделают с Юлей?!.»
– А что же будет с Юлей? – вслух спросила она.
Из соседнего ряда перед ними высунулось хищное рыло «БМВ», и Женя зло, изо всех сил, нажала на клаксон. Даже сама удивилась: сколько в ней ярости. Ее гнев прошел даром: «бээмвуха» все равно перегородила «Оке» дорогу и протиснулась вперед.
– А что – Юля? – пожал плечами Бобров. – Нам обоим – и мне, и, я думаю, тебе – куда важнее, что будет с тобой.
– Но ведь Юля ни в чем не виновата!
«Белка» выбралась из окологаишного затора и поспешила к лепестку дороги, ведущему на Кольцевую.
– И ты ни в чем не виновата, – продолжил Бобров. – И никто ни в чем не виноват… Кроме «Глобуса». И тех, кто за ним стоит. Тех, кто приучает наших детей к наркотикам.
– Мне жаль детей. Но что будет с Юлей?
«Ока» по широкой дуге добралась до МКАД, и теперь Женя пережидала разрыв в потоке фар, летящих по Кольцевой.
Бобров молчал.
Когда Женя наконец смогла выехать на главную дорогу, Михаил удовлетворенно сказал:
– Ты хладнокровная и смелая. Я не ошибся в тебе. Женя только плечом презрительно повела.
– А с Юлей все будет нормально, – продолжал Бобров. – Ее не тронут. Мы позаботимся о ней.
«Ока» набрала скорость. На Кольцевой от фонарей было совсем светло. Недавно выпавший снег здесь почему-то уже растаял – только за грузовиками крутились белые вихри. Женя пристроилась в хвост одному из «КамАЗов» – очевидно, пустому, потому что тот несся со скоростью, подходящей для возможностей Жениной машины: километров восемьдесят в час.
– На самом деле, – произнес Бобров, – ты нам своей вылазкой в дубовский кабинет очень помогла. Твоя экспедиция оказалась для нас очень полезной… Ну, и то, что мы взяли Жору, – тоже…
Женя не ответила.
– И я надеюсь, – продолжал Бобров, – что очень скоро твоя миссия завершится.
– Вот как? – рассеянно отозвалась Женя.
Она не верила Боброву. Больше не верила.
– Как я тебе говорил, – промолвил Миша, – для нас главное: понять, кто финансирует «Глобус»… Кто – и почему. И, я думаю, мы близки к этому пониманию. Осталось два-три штриха к общей картине…
– И эти «два-три штриха», – язвительно спросила Женя, – должна буду выяснить – я?
– И ты – тоже.
– А ты знаешь, – она неожиданно сменила тему, – что Бритвина убили случайно?
– Кто тебе сказал? – быстро переспросил он.
– Какая разница! – с досадой воскликнула она.
– Вряд ли что-то в нашей жизни бывает случайным. Все закономерно.
– Тебе не идет философия. Ты – практик. Как это называется – «опер»? Вот и ответь – оперативно: кто убил Диму?
– Следствие покажет, – туманно произнес Бобров.
– Знаешь, что! – Женя изо всех сил надавила на педаль тормоза, вильнула направо, на резервную полосу. Едущий сзади межконтинентальный грузовик обиженно гуднул своим паровозным гудком, горячо пронесся мимо.
«Ока» замерла на резервной полосе.
Женя выключила мотор. На полпути замер стеклоочиститель на ветровом стекле.
– Давай выметайся из машины, – резко приказала Женя. – Не хочу больше иметь с тобой никакого дела. Ни с тобой, ни с твоей организацией.
– Же-енечка, – мягко протянул Бобров и рукой коснулся ее волос. – Потерпи. Все скоро кончится.
– Кончится – что? И – как?
– Твоя служба в «Глобусе» – кончится. Мы его разгромим. Уничтожим. Закроем.
– А что будет со мной?
– Будешь работать дальше. В другой фирме. Делать свою великую карьеру… Устраивать жизнь…
– Ну да, а потом наркомафия изрежет меня ножом – как Бритвина.
– Нет, этого не будет, – уверенно произнес Бобров.
– Помнится, ты что-то говорил об американской аспирантуре? Не пора ли мне собирать документы?
– Вряд ли это получится.
– Вот как? Что это вдруг?
– Знаешь… Наверное, рано об этом говорить. Точных свидетельств пока нет… Но, полагаю, мы их добудем… Поэтому я скажу – чтоб ты не волновалась, что тебе отомстит потом наркомафия. Никакая наркомафия здесь, в случае с «Глобусом», ни при чем. «Глобус» финансируют американцы.
– Что?! – Женя не могла поверить своим ушам.
– Да, именно. Американцы. Возможно даже, нам удастся доказать, что в конечном счете его содержит американское правительство. Надеюсь, ты понимаешь, что после таких открытий тебе в Америке делать нечего.
– Американцы?!. Зачем им это нужно?! Они же так борются с наркотиками!
– Борются – у себя, – жестко сказал Михаил. – У себя в стране. А у нас – наоборот.
– Никогда не поверю, – решительно тряхнула головой Женя. – Да США тратит на войну с наркотиками больше денег, чем весь российский бюджет!
– У себя, Женя, еще раз говорю. У себя… А что до нас… Они бы там очень хотели, чтобы Россия подсела на иглу.
Женя отвернулась к оконцу.
Мертвенно-желтым светом горели фонари над Кольцевой дорогой. Мимо стоящей у обочины «Оки» проносились тяжело груженные фуры, и от каждой из них малютка-машинка вздрагивала и, казалось, подпрыгивала.
Снег перестал идти.
Поверить в то, что вещал Бобров здесь, в полутьме машины, стоявшей на обочине Московской кольцевой, было очень трудно – почти невозможно.
– Ты представь, Женя, – зашептал Бобров. – Им не нужно ни войны, ни ввода войск, ни оккупации – ничего… А задача у них та же, что была в восьмидесятых годах: разложить империю – то есть нас! – изнутри. В восьмидесятые они с этим замечательно справились! За-ме-ча-тельно!.. Загнали нас гонкой вооружений – до смерти! Поэтому у нас все и началось: перестройка, Горбачев, демократия! А потом, хлоп: и нет Советского Союза! Развалился! Нет никакого Варшавского Договора! Рассыпался! Есть только Америка: великая, могучая, непобедимая! Одна – во всем мире!
Женя искоса глянула на сидящего рядом Боброва. Он, со своим горячим монологом, производил впечатление человека, по-настоящему задетого за живое. Впечатление офицера, неравнодушного к судьбе державы… Примерно то же самое говорил в свое время отец… Бедный покойный отец… А она с ним спорила… А с Бобровым не поспоришь… Да и не хочется.
– И сейчас они ведут против нас химическую войну! – горячо продолжал Михаил. – Настоящую холодную химическую войну… И оружие они выбрали – лучше не придумаешь! Кто, скажи, больше всех любит выпить? Русские… Кто легче всего подсаживается на алкоголь?.. Русские!..
– И чукчи, – тихо и серьезно проговорила Женя.
– Это одно и то же! У нас полстраны ходит пьяной, с утра до вечера! Что это? Национальный характер? Или психофизиология? Особенность обменных процессов в организмах русских людей? И почему бы, решили америкосы, эту особенность не использовать во всемирной борьбе за лидерство на планете? А?
Женя молчала. Бобров горячо продолжал:
– Америкосы решили: заменить для россиян алкоголь – на наркотики. Водку – на те препараты, что вызывают не только психологическое, но и физическое привыкание… Хорошенькая идея, а? Сейчас в России среди молодежи каждый двадцатый – наркоман. Или уже, может быть, – каждый десятый… А если наркоманами в России станет тридцать процентов населения? Или – даже пятьдесят? Представляешь: каждый второй в стране – наркоман? Или даже – каждый первый? Ведь тогда у нас в России ничего не станет… Ни-че-го… Ни армии, ни внутренней безопасности, ни образования… Будут только орды наркоманов: то агрессивных, то блаженных… Людей с пустыми глазами… Которым ничего не надо… Ничего, кроме дозы… Людей, которые на все согласны… На все – убить, предать, растлить ради наркотика… Вот тогда – тогда бери нас, всю страну, голыми руками!
– Трудно поверить.
– Да, трудно. Я сам не мог сначала поверить… Но почему, скажи мне, америкосы тогда не препятствуют талибам – хотя давно могли их там, в Афгане, разгромить? Своими спецназами да точечными ударами? Американцы талибов не трогают потому, что те не просто наркобизнесом заняты, а везут героин – прежде всего в Россию! А почему, скажи, штатовцы и их союзники особо не препятствуют доставке ЛСД и кокаина в Россию с Запада? А ведь то, что особо не препятствуют, – это факт! Так вот: потому и не препятствуют!.. Им выгодно, чтобы у нас люди курили, нюхали, кололись!.. И чем больше таких – тем лучше для них!
– И «Глобус», ты думаешь, – тихо сказала Женя, – создан американцами?
– Да! Янки, ты же знаешь, самые умные. И поэтому – дурачки. Все делают по науке. По учебнику Котлера. Сначала – маркетинговый анализ… Затем – изучение емкости рынка… Потом – вывод товара на рынок… «Пиар» – поддержка его продвижения…
– И что же, – сказала Женя саркастически (она все равно не могла поверить Боброву!), – деньги для «Глобуса» дает ЦРУ?
– Напрямую, в открытую, – конечно, не они. Но именно они – ты зря иронизируешь! – скорее всего, «Глобус» финансируют. Через кучу посредников… Через длинную цепочку фирм… И мы эту цепочку сейчас выявляем… И показания вашего охранника Жоры подтверждают: в деле имеется «американский след». Знаешь, например, что означает тот самый «F. R.A.S.R.C – РАФССП», где он получал наличные? Не что иное, как «Foundation of the Russian-American social research cooperation». Надо перевести?
– Нет. Я поняла. Хотя твой английский – ужасен.
– Извини. Я простой, как ты говоришь, опер. Университетов не кончал.
– То, что фирма названа по-английски, ничего не значит.
– Конечно. Поэтому мы разматываем всю цепочку. И очень скоро размотаем. И просим тебя слегка нам помочь.
– «Слегка»… – задумчиво повторила, сморщив носик, Женя.
– Да, согласен: миссия у тебя опасная. Но я тебя уверяю: все скоро кончится. И… И разве квартира в Москве плюс то, что с тебя снимут все обвинения за двойное убийство в К. … Разве это – не достаточное вознаграждение?
Женя промолчала, отвернулась.
– Ты сегодня устала, – мягко проговорил Бобров. – Хочешь, я сяду за руль? – Он опять нежно коснулся ее волос.
Она стряхнула его руку.
– Я поведу сама, – упрямо сказала она. – Куда рулить?
– Все туда же, – вздохнул Михаил. – Ко мне на квартиру.
* * *
У себя дома Бобров опять, как и в прошлый ее визит, оказался радушным хозяином. Усадил ее в кресло. Укутал ноги пледом. Включил тихую музыку – джаз. Сам скрылся на кухне.
Затем вернулся в комнату с подносом: на нем помещались большая кружка свежезаваренного чая и разогретая в микроволновке покупная пицца. («А та пицца, что принес тогда ночью несчастный Бритвин, все валяется у меня в морозилке…»)
Женя сделала четыре глотка крепкого, сладкого, обжигающего чая. Силы неожиданно быстро стали возвращаться к ней.
– Кушай, – заботливо сказал Михаил. – Ешь прямо руками. Так вкуснее. – Посмотрел на нее нежно, ну просто отец родной.
Женя принялась за обжигающую пиццу. Бобров из кухни принес салфетки. «Как приятно, когда о тебе заботятся… Заботится – мужчина… Пусть это даже кагэбэшник, куратор …» Женя засунула в рот слишком большой горячий кусок пиццы, помахала ладонью перед ртом, запила чаем.
– Может, коньячку? – предложил Михаил.
Искушение было велико, Женя помедлила секунду – но преодолела его.
– Нет, – проговорила с набитым ртом. – Мне еще рулить сегодня.
Бобров не стал настаивать.
«А если бы он продолжил упорствовать? Тогда – что? Осталась бы я у него сегодня?» На секунду пришло воспоминание о его сильных руках, снимающих с нее одежду… Обожгло изнутри… Она подавила эмоции. Загнала куда-то вглубь: «Нет. Мне больше не надо этого. Не нужно Михаила. Он мне ни к чему».
Наконец она насытилась. «Вот настоящая пища – не то что клубные улитки и икра…» Поставила поднос с пустой чашкой и объеденными корочками пиццы на пол.
Миша смиренно сидел на тахте, прихлебывал чаек. Спросил:
– Закончила?
– Да. Большое спасибо.
– Поработаем?
– Миш… Скажи… А вот ты за мной ухаживаешь по велению твоей организации? Потому что я – твой агент?
– Нет, – твердо сказал он, посмотрел ей в глаза. – Я же тебе говорил: я влюблен в тебя.
– Чушь! – отрезала Женя.
Но отчего-то смешалась, опустила глаза.
Бобров отставил кружку с чаем. Мягко, по-кошачьи, вышел. Вернулся с ноутбуком в руке.
Поставил переносной компьютер на диван возле нее. Раскрыл его. Включил в розетку. Щелкнул выключателем. Небрежно прошелся по клавишам, набирая пароль. На экране появилась компьютерная заставка: две умильные таксы. На фоне заставки возникли «иконки» различных программ.
– Ты девочка сообразительная, – пробормотал Бобров. – Сейчас всему научишься…
– Чему?
– Чему? – рассеянно проговорил он, щелкая «мышью». – Одной полезной вещи…
– Какой?
– Есть такая хорошенькая программка… Называется «Банк – Клиент». С ее помощью всякие продвинутые бухгалтеры проводят на фирмах платежи. Как ты думаешь, у вас в «Глобусе» – продвинутые бухгалтеры?
– Не знаю. – Женя вспомнила седого Федора Степановича и фыркнула: – Не думаю.
– А я вот знаю: такая программа в «Глобусе» как раз есть.
– Откуда ты знаешь?
– Есть сведения, – туманно ответил Бобров.
– Хорошо, пусть программа есть. А я тут при чем?
– Не спеши… Так вот: именно с помощью программы «Банк – Клиент» ваш «Глобус» проводит безналичные платежи. Удобная вещь! Не надо распечатывать платежки, а затем везти их в банк… Нажал на кнопку «Enter» – чик-чирик, и платеж прошел. Бухгалтер может, не выходя из офиса, платить со счета фирмы. Кому угодно, куда угодно, сколько угодно… И получить безнал от кого угодно.
– Ну и что?
– А то! Все проведенные фирмой платежки хранятся в памяти компьютера, в программном архиве. Ты понимаешь? Все записано в памяти: кто, когда, с какого счета перечислял «Глобусу» деньги. И кому – платил «Глобус»…
Бобров на своем лэп-топе «кликнул» по «иконке», под которой было подписано «B – C». На экране возникло: «Программа Банк – Клиент».
Михаил щелкнул клавишей «F2». На мониторе появилось расчерченное поле платежки (Женя знала, как они выглядят: видела их еще в «Ясперс и бразерс» – правда, не электронные, а бумажные, распечатанные на листочке).
– Вот так бухгалтер их заполняет… – бормотал Михаил. Пальцы его летали по клавиатуре. – Номер… – На электронном поле платежки возник ее порядковый номер. – Дата… – Появилась дата: почему-то восьмое марта. – Теперь ИНН… Дальше – сумма… Какую, Женя, ставим сумму?
– Миллион долларов, – заявила Женя.
Ее поразило очередное превращение Боброва: третье за сегодняшний день. Сперва он был офицером, обеспокоенным судьбами отечества… Затем заботливым хозяином, принимающим молодую женщину… Теперь Михаил превратился в увлеченного и продвинутого компьютерного «юзера».
– Э, нет, – усмехнулся Бобров, не отрываясь от экрана. – Миллион долларов – не пойдет. На валютные платежи система не рассчитана.
– Тогда напиши: десять миллионов рублей.
Михаил хмыкнул: «Губа не дура» – и набрал в окошечке «сумма»: 10 000 000.
– Теперь – реквизиты получателя… – Бобров по памяти набрал чей-то многозначный счет. – Назначение платежа… Скажем, «оплата консультационных услуг»… Вычисляем НДС… – Щелчок «мышью», и в поле «сумма с НДС» возникло число «12 000 000 рублей 00 коп.». – Сохраняем, и платежка готова к отправке…
– И что, – спросила Женя, – этак любой сотрудник «Глобуса» может войти в кабинет нашего главбуха, включить на его компьютере программу «Банк – Клиент», и отправить со счета фирмы на свой личный счет – десять миллионов рублей?
– Не все так просто, – покачал головой Бобров. – Чтобы платеж прошел, надо еще ввести электронные подписи. Первого или второго лица фирмы. Или – обе их вместе.
– Электронная подпись… А это что за зверь?
– Закодированные в цифровом виде, заверенные банком подписи – главбуха и директора фирмы. Они хранятся на дискете. Только на дискете. В памяти компьютера – на жестком диске – их просто нет.
– А где лежит эта дискета? – быстро спросила Женя.
– О, эк тебя разобрало! – усмехнулся Бобров, всмотревшись в возбужденное лицо Жени. – Дискету обычно хранят в том же месте, где печать предприятия. В сейфе у главбуха. Или – у первого лица. Тоже – в сейфе…
– А-а… – разочарованно протянула Женя. – Значит, мне до нее не добраться.
– Нет. Думаю, что пока – нет… Но нам это и не нужно.
– А что вам нужно? – моментально переспросила Женя.
– Войти в архив программы «Банк – Клиент». Всего-то. Узнать, кому идут платежи от «Глобуса». А самое главное: кто, какие фирмы и организации финансируют его.
– Ты хочешь, чтобы это сделала я?
– Да. И это будет последним твоим заданием. После этого ты свободна. Плюс – с тебя снимаются все обвинения по тому давнему, К-скому делу. Будешь строить дальше свою карьеру. Сама… А понадобится наша помощь – мы поможем. Наша контора добрых дел не забывает.
Женя кривовато усмехнулась:
– Допустим… – Сделала паузу, спросила: – Но как я – скажи мне! – войду в «Глобусе» в эту программу? В этот самый «Банк – Клиент»? Опять мне придется лезть в кабинет Дубова? Или в кабинет главбуха? Вряд ли у меня снова получится…
– Совсем не обязательно физически входить в их кабинеты. Компьютеры «Глобуса» наверняка объединены в сеть. Скорей всего, ты сможешь вызвать вашу программу «Банк – Клиент» со своего собственного монитора.
– Но ведь программа наверняка обложена паролями!
Бобров покачал головой:
– Вряд ли пароли серьезные. Будет там что-нибудь вроде имени главбуха… Какой-нибудь «Fiodor»
– Почему ты так думаешь?
– А что секретного в самой этой программе? Платежки, да и все… Чем рядовой сотрудник может навредить – даже если он в эту программу войдет? Непосвященный вообще в ней ничего не поймет… А даже если и посвященный… Ну, платежки и платежки… Суммы да номера счетов… Подумаешь. Так что скрывать программу от проверенного коллектива особых резонов нет.
– А что, если у какого-то человека, из этого самого проверенного коллектива, вдруг окажется в руках «глобусовская» электронная подпись?
Бобров внимательно посмотрел на Женю:
– Тогда, конечно, этот кто-то может быстренько разорить «Глобус». Скинуть со счета фирмы на счет собственной подставной фирмы все «глобусовские» деньги. Но это, знаешь ли, возможно только чисто теоретически… Как раздобыть эту электронную подпись?.. Подделать ее? Нельзя… Скопировать? Она защищена от копирования… Похитить дискету? Но дискетка хранится в сейфе… Плюс к этому ко всему – перед тем как ты вводишь с дискеты электронную подпись, программа запрашивает еще один пароль… И вот тут-то пароль уже гораздо более серьезный, чем перед входом в программу. Просто так, зная имя бухгалтера, его не подберешь. Так что брось думать об этом… Наша цель – архив платежей… Давай к нему и вернемся.
– Ну, хорошо… Вернемся к твоему «Банку – Клиенту»… Допустим, я узнала – или подобрала – пароль к этой программе. «Fiodor» там или «Pakhom». Как я смогу в нее войти? Физически – войти? Нажать «Еnter»?.. Я же сижу в общей комнате… Вокруг менеджеры… Смотрят друг за другом, кто чем занимается… Какая у кого картинка на мониторе… Дубов за спинами ходит…
– Но ведь ты говорила мне, что тебя собираются назначить на место Бритвина?
– Вроде да, собираются.
– Значит, тебе дадут его кабинет.
– Возможно.
– Тогда тебе будет легче отвлечься на десять-пятнадцать минут. Войдешь в программу, попробуешь подобрать пароли.
– А потом? Ты прикажешь мне копировать архив программы на дискету? Все эти сотни платежек? Ведь это долгая песня! Любой может войти и меня застукать! У Бритвина каморка, кажется, не закрывается!
– Не надо тебе ничего копировать на дискету.
Миша встал с тахты. Залез в портфельчик желтой кожи, стоявший рядом на полу. Выудил оттуда сотовый телефон. Протянул его Жене.
– Держи трубу… Удобная вещичка… Абсолютно защищен от прослушки… По нему, кстати, в любой момент ты сможешь связаться со мной. Этот номер я никогда не отключаю, и если что – другие люди по нему меня всегда найдут. Плюс ко всему, здесь имеется встроенный модем… Он-то с программой «Банк – Клиент» тебе и поможет…
– Как?
– Ты войдешь в архив программы… Потом подключишь этот телефон…
– Куда?
– К компьютеру. Сейчас покажу как… Затем наберешь номер. Скажу, какой… Нажмешь «Enter»… И через две секунды весь архив платежек «Глобуса» будет перекачан к нам… Я тебе гарантирую: операция займет не более двух секунд. Р-раз, и ты – свободный человек.
Женя с сомнением покачала головой, затем вдруг сказала:
– Налей мне еще чаю.
– Сейчас, – безропотно согласился Бобров. Легко вскочил, удалился на кухню.
Крикнул оттуда:
– Еще пиццы?
– Нет! – крикнула она в ответ.
– Шоколадных конфет?
– Пожалуй.
Через пару минут Михаил вошел с кружкой, полной жгуче-крепкого чаю, и вазочкой с конфетами «Мишка» и «Грильяж».
Женя сидела, закусив губу, глядела куда-то в пространство.
Бобров поставил чай и вазочку с конфетами на стоявший на полу поднос. Подал поднос ей на колени.
– Скажи, – вдруг спросила она, – у вас ведь в конторе есть классные компьютерщики?
– Ну, допустим, – осторожно ответил он.
– А если я, предположим, подключусь с этим твоим телефончиком к программе «Банк – Клиент» не на две секунды, как ты говоришь, а скажем, на пять минут… Смогут ваши компьютерщики узнать тот пароль?
– Какой?
– Тот, что защищает электронную подпись? Ведь следы этого пароля должны оставаться в программе!
– Эк тебя разобрало… – покачал головой Бобров. Внимательно посмотрел на нее, осторожно ответил: – Ну, допустим, смогут…
– А ты потом сообщишь его мне.
– Предположим, сообщу… А что дальше? Я понимаю ход твоих мыслей – но как ты добудешь дискету с электронными подписями?
– А вот добуду! – засмеялась она. – Ты, главное, узнай для меня пароль!
– Ну ладно… – пожал Бобров плечами. – Если получится…
– А ты постарайся, чтоб получилось.
– Хорошо. – Он еще раз внимательно посмотрел на нее. – Но, по-моему, ты не о том думаешь. Зачем зря рисковать? Еще раз?
– Моя жизнь, – ответила она. – Хочу – и рискую.
Она вздохнула, откинулась в кресле. Полузакрыла глаза. Схватила конфету «Мишка», развернула, принялась жевать сладенькое, шоколадное…
Напряжение дня отпустило. Жене вдруг захотелось – хотя бы на десять минут! – перестать быть сильной, самостоятельной, хитрой, ловкой. Перестать быть «Self-made woman», лукавой и настороженной агентессой… Захотелось почувствовать себя просто двадцатипятилетней девушкой, о которой заботится любимый. Побыть той, которой она себя видела в мечтах. Той, кем была бы она, когда б столь хронически не ошибалась бы в людях… И в самой себе…
Вдруг Михаил протянул руку, погладил ее по щеке.
– Может, останешься? – спросил тихо. – Уже поздно. Без десяти двенадцать…
– Нет, Миша. – Движением головы она стряхнула его руку. – Я у тебя больше не останусь. Давай договоримся: сейчас мы – партнеры. Потому что вынуждены быть партнерами… Ты – меня – вынудил. А потом мы расстанемся. И больше я тебя… – Она посмотрела ему в глаза, оказавшиеся так близко от ее лица, и закончила твердым голосом: – …больше я тебя не хотела бы видеть. Никогда.
– Как скажешь, – тихо проговорил он и отстранился.
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12