Глава 16

Вдруг раздались два негромких хлопка, и оба бритых бандита, дружно схватившись за шеи, осели наземь. Один из них, кажется, слегка придавил проститутку Владу, потому что та завизжала, оттолкнула его тело и отползла.

Ленчик обернулся от кресла к двери и увидел, что в гостиной появились новые (точнее, казалось, навсегда забытые в горах Сьерра-Невады) персонажи: толстяк в неизменной бабочке и с сигарой во рту рыжий веснушчатый американец. Каждый из них держал в руках по не совсем обычному оружию: по духовой трубке наподобие тех, коими пользуются туземные племена (или школьники третьих-седьмых классов). В то же время из шей упавших без чувств русских бугаев торчало по небольшой стрелке навроде тех, какими играют в «дартс».

Тут вышли из оцепенения девушка-крепышка и альбинос. Видимо, оба они были без оружия, потому что не стали оказывать сопротивления, а обратились в бегство. Первая кинулась к балконной двери, а второй, совершенно потеряв голову, – на прорыв к выходу, который загораживали двое американцев. Альбиноса сильнейшим ударом руки отбросил рыжий гигант, а на пути грудастой вдруг возник человек в черном костюмчике и галстучке-селедке – «агент Смит». «Агент Смит» ворвался в помещение, разбив окно – в туче брызг разлетевшегося вдребезги стекла. В правой руке он держал пистолет.

– Don’t move! – страшно прокричал он, а потом добавил, адресуясь к державшемуся за скулу альбиносу и девушке-крепышке: – Face to the wall! Hands up! Legs separated!

– Не двигаться! – машинально перевел на русский Ленчик. – Лицом к стене, руки поднять, ноги раздвинуть!

Альбинос и полногрудая нехотя выполнили команду: подошли к стене и уперлись в нее руками, раздвинув ноги на ширину плеч.

– А вы, – толстяк довольно любезно обратился к лежащим на полу девушкам, – можете подниматься.

Проститутка Влада, не понимающая, видимо, по-английски, вопросительно взглянула на Катю – та перевела ей. Они обе не без удовольствия встали.

И уже через минуту диспозиция в гостиной по улице Андреа Дореа выглядела так: Ленчик продолжал сидеть, как сидел, в кресле за лэп-топом. Место на полу заняли два валявшихся без чувств русских амбала. Еще двое русских, альбинос и грудастая, стояли, уткнувшись носами в стенку. Катя и Влада топтались посреди комнаты, довольно растерянно посматривая на американцев, а троица – «Хичкок», рыжий и «агент Смит» – чувствовала себя хозяевами положения.

– Вы можете быть свободными, – сделал широкий жест в сторону Кати с Ленчиком «Хичкок». – Мы проверили вас и установили, что вы не представляете социальной опасности.

– Минуточку! – вскричала Влада по-русски. В ее голосе вдруг зазвучали интонации продавщицы поселкового магазина. – Что значит – свободными? Вы тут ворвались ко мне! Дверь высадили! Стекло разбили! А теперь – быть свободными?! А кто мне стекло с дверями будет вставлять?

– Чего хочет эта женщина? – поморщился толстяк с сигарой, обращаясь к Ленчику.

Пока тот пытался дословно перевести на английский сбивчивое выступление Влады, Катя ловко сформулировала:

– Хозяйка квартиры просит компенсацию за причиненный ей моральный и материальный ущерб.

«Хичкок» скривился, однако залез во внутренний карман пиджака и вытащил оттуда несколько стодолларовых купюр. Смерив Владу в ее проститучьем наряде презрительным взглядом, он протянул ей долларов четыреста. Та схватила их и немедленно засунула за декольте. Больше выступать она не стала – очевидно, совершенно удовлетворившись компенсацией.

– Выруби их часиков на шесть, – скомандовал «Хичкок» рыжему громиле, кивнув в сторону стоящих у стены альбиноса и пышногрудой.

– Извините, сэр, – остановил Ленчик толстяка с сигарой (тот, очевидно, был у американцев за главного), – но не позволите ли мне получить у моих русских друзей небольшой должок?

– Прошу, – пожал плечами «Хичкок».

Ленчик вскочил с кресла и подошел к стоящим лицом к стенке русским бандитам.

Первым делом он влепил мощный подзатыльник альбиносу (тот аж лбом о стену стукнулся).

– Это тебе возврат за Венецию!

Потом он двинул по месту, где у того размещались, по его мнению, почки:

– А это – за сейчас!

Видимо, расположение почек юноша угадал, потому что альбинос болезненно застонал.

Затем Ленчик повернулся к грудастой и ткнул ее пальцем под ребра:

– А это тебе – за Барселону! И за Рим!.. А теперь давай колись: Брасселини на вас работает?!

– Нет, – покачала головой, болезненно морщась, полногрудая девушка.

– Как – нет?! А как вы узнали, что мы в Барселоне?!

Катя напряглась в ожидании ответа.

Грудастая молчала.

– Я своих друзей-америкосов попрошу, – пригрозил Леня, – и они тебя не на шесть часов, а на всю жизнь вырубят! Инвалидом сделают!.. Ну, говори! – И он, ненавидевший любые меры физического воздействия, тем более по отношению к женщинам, все ж таки еще раз весьма болезненно пихнул грудастую под ребра.

– Мы вашего Брасселини в Венеции выследили, – пробормотала крепышка. – Мы видели, как он на твою телку запал… Ну, мальчики на него и поднажали… Он и раскололся, что вы в Барсу поехали…

Ленчик значительно переглянулся с Катей. Пока показания грудастой совпадали с признаниями Брасселини.

– Это мы знаем, – хмуро бросил Ленчик. – А дальше? Вы его завербовали?

– Ничего мы его не вербовали, – хмуро откликнулась полногрудая.

– А что?! Ну, говори!

– Да отвянь ты, придурок, со своим Брасселини! – буркнул альбинос. – Никаких мы с ним дел не вели.

– А от кого тогда узнали, что мы в Риме? – задал провокационный вопрос Лелик.

– Элементарно, – хмыкнула грудастная девица. – Можно подумать, испанские авиакомпании свои базы данных по билетам особо защищают. Я за двадцать минут взломала и узнала, что вы из Гранады в Рим летите. Вот мы вас в аэропорту в Риме и встретили. Делов на три рубля.

– А ведь она не врет, – победительно произнесла Катя.

Похоже, грудастая и в самом деле говорила правду, однако Ленчик бросил на тетку сердитый взгляд: мол, не мешай допросу. Он спросил у крепышки с изрядной дозой удивления (все-таки как-никак была задета его драйверская гордость):

– А из аэропорта как вы за моим «Феррари» угнались?

– Тоже мне проблема, – еще более презрительно фыркнула девица. – Что ваш «Феррари» против наших мотороллеров – особенно в римских-то пробках?

Посрамленный Ленчик насупился.

Отступил от грудастой и бросил по-английски толстяку в бабочке, словно заправский голливудский коп:

– Ладно, у меня все. Они – ваши.

«Хичкок» кивнул рыжему-веснушчатому: выполняй, мол, поступившее ранее приказание.

Тот подошел к замершим у стены альбиносу и грудастой. Молниеносно вытащил из кармана шприц, вколол его ему в шею первому. Тот стал оседать. Рыжий шагнул к крепышке. Та съежилась и прикрыла руками голову. Тогда веснушчатый гигант, не мудрствуя лукаво, вонзил шприц ей в бедро. Через минуту и она рухнула на пол.

Итак, стараниями американцев все русские бандиты были повержены.

Толстяк с недокуренной сигарой присел на кресло у компьютера.

– Кто вы? – тихо спросила его Катя.

– Мы? – переспросил «Хичкок» и пафосно ответил: – Мы – ваши освободители. Мы несем всему миру свободу, равные права и независимость.

– Особенно хозар подкармливая, – буркнула себе под нос Катя.

«Хичкок» не ответил, по-свойски щелкая клавишами ноутбука.

– По какому праву, – воскликнул Ленчик, – вы копаетесь чужом в компьютере?! В чужих файлах?! Вам что, разрешали?!

– Нам дозволено интересоваться всем, что может нести опасность свободному миру.

– При чем тут свободный мир?! – хмыкнула Катя. – И опасность?!

– Программа, созданная вашим русским Антоном, представляет угрозу всему человечеству. Посему, – последняя фраза звучала торжественно, словно приговор, – она подлежит немедленному уничтожению!

И толстяк занес палец над клавишей «delete» .

– Постойте! – воскликнул Ленчик. – Вы сами не знаете, что делаете! Вы даже не знаете, что там, в Программе, на самом деле!

– А ты, сынок? – усмехнулся «Хичкок». – Ты-то сам знаешь?

– Я? – смешался юноша. – Я тоже не знаю…

– Вот и хорошо, – пробурчал толстяк. – Теперь и не узнаешь никогда.

И он потянулся своим пальцем-сосиской нажать «delete» – однако так и не нажал, потому что ситуация вокруг ноутбука Влады снова кардинально переменилась – уже в третий раз за последние пятьдесят минут.

В дверь гостиной ворвалась со стороны прихожей какая-то (как показалось Кате) тень. Совершив удивительный кульбит, не касаясь ногами земли, она подлетела к толстяку в кресле и ударила его по лицу ногой. «Хичкок» выронил недокуренную сигару и вместе с креслом опрокинулся наземь (только в тот момент Катя поняла, что у тени, пожалуй, имеются руки и ноги). Но в следующий миг фигура в черном перелетела в кувырке журнальный стол, приземлилась на ноги и впечатала свой кулак прямо в кадык «агенту Смиту» – вскинувшему пистолет, но так и не успевшему выстрелить. Черные очки «агента Смита» полетели в одну сторону, сам он – в другую. «Смит» ударился о балконный косяк и осел наземь. Последний американец, рыжий, напрасно вытаскивал из кармана свой роковой шприц. Он не успел этого сделать, потому что получил от тени сильнейший удар ногой в лицо – его отбросило к стене, он сполз по ней и замер, навалившись сверху на неподвижное тело девушки-крепышки.

Итак, всего через полминуты после явления тени гостиная русской итальянки Влады являла собой подлинное поле битвы, апофеоз войны. На ковре лежали, вперемешку, четверо русских бандитов и трое американцев. На них удивленно взирали Ленчик, Катя и Влада. Одна Владина белая кошка осталась равнодушна к происходящему. По-прежнему сидя на шкафу, она зевнула, отвернулась от племени человечьих и улеглась в уютный клубок.

А посреди гостиной стояла в победительной позе не кто иная, как Ленина японская любовь Юкико. Она была одета в черную водолазку и черные джинсы, раскраснелась, тяжело дышала – однако лицо ее было непроницаемым.

– Юкико! – воскликнул юноша. – Ты!

– Да, это я.

– Ты нас спасла!

– Я спасла не вас, а Программу, – бесстрастно проговорила японка.

– Программу?! – поразился Леня. – Какую Программу?!

Ему показалось, что у него от потрясения земля медленно уходит из-под ног.

– Откуда ты знаешь про Программу?!

– Я вообще знаю много больше, чем ты думаешь, Реня, – едва заметно улыбнувшись самым краешком губ, произнесла Юкико.

– Не понимаю, – проговорил юноша, растерянно сжимая собственное лицо рукой.

– Я успела вовремя? – Девушка сделала скупой жест в направлении к только что поверженным врагам. – Эти «кормушники» не успели ничего сотворить с Программой?

– «Кормушники»?! – удивленно воскликнул Леня. – Какие еще «кормушники»?!

– Эти трое, – Юкико обвела взглядом американцев, лежащих на полу без движения, – частные детективы, бывшие спецназовцы. А работают они сейчас на фирму, производящую кошачий корм. На американскую корпорацию «Муркас». Вот этого, в бабочке, зовут Брайан Харрисон, и он у них заправляет. Тот, рыжий, – Джонсон. А у этого, похожего на агента Смита из «Матрицы», фамилия и в самом деле Смит. Смешно, правда?

Леня почувствовал, что у него голова идет кругом.

– При чем здесь кошачий корм? И при чем здесь ты? И откуда… Откуда ты узнала – про Программу? И про то, где я?..

Юкико прервала его скупым, но решительным жестом, означающим: «Хватит вопросов!» Пощелкала курсором на экране ноутбука.

– Вы, кажется, – сказала она, обращаясь одновременно и к юноше, и к Кате, – не досмотрели речь, записанную вашим другом. А вам лучше досмотреть. Я думаю, вы имеете право знать. Это я делаю из уважения к тебе, Реня.

Подчиняясь воле японки – а девушка показалась Кате такой же железной, как и ее кулаки, – тетушка вместе с ошарашенным племянником приблизились к компьютеру. Влада в этот момент бессильно опустилась на диван. Похоже, явление третье – Юкико в виде боевой летучей мыши – серьезно надломило ее психику. Она безучастно замерла, обхватив голову руками.

Японка тем временем, без всяких комплексов, освободила валявшееся на боку кресло от лежащего без чувств «Хичкока»–Харрисона и присела к ноутбуку. Она, по всей видимости, чувствовала себя хозяйкой положения. Катя и Ленчик замерли справа и слева от нее.

Юкико вернула на экран видеоизображение Питохи с замершими цифрами в углу: 18. 02. 20**; 21.05.13. Затем она почтительно произнесла странную фразу:

– Послушаем, что скажет Антон-сан.

Ленчику казалось, что ему все снится. Юкико… Антон-сан… Откуда девушка вообще знает о Программе?.. Каким образом она здесь появилась?.. Зачем?

Японка щелкнула курсором по иконке «play».

Толстенькое розовощекое лицо Антона ожило. Снова побежал отсчет секунд. Компьютерный гений начал с полуфразы:

– …И я, воспользовавшись наработками программы «Бойцовый пес», которую я стопудово решил не делать, начал, никого не ставя в известность, криэйтить новую Программу. Совсем иную.

Ленчик, занятый своими мыслями («При чем здесь Юкико?!»), с трудом понимал, о чем ведет речь Антон. Чтобы въехать в рассказ друга, ему пришлось сделать над собой усилие.

– Можно сказать, – продолжал Питоха на экране ноутбука, – я взялся создавать то же, что заказали мне русские бандиты, – только с обратным знаком. Не разрушителя – а созидателя. Не убийцу – а врачевателя. Не хищника – а миротворца!.. К этому изобретению долго шло человечество. В конце пятнадцатого века Леонардо да Винчи, с помощью своего друга, великого математика Пачоли, изготовил и даже продемонстрировал своему покровителю, миланскому герцогу Людовику Сфорце, прообраз этого устройства. Японские монахи в восемнадцатом веке пытались соорудить нечто подобное. Занимались проблемой и в тайных сталинских лабораториях. Но никому не удалось достичь на этом пути совершенства. И только я… Я – сделал ее! Сделал! Она готова! Софт весь проверен и перепроверен. Она будет работать!

Антон, вещающий с экрана лэп-топа, в ажитации пристукнул кулачком по офисному столу. Оглушенный и ошарашенный, слушал Ленчик речь своего друга, взирая на монитор из-за плеча японки.

– Осталась чепуховина: «железо», тело из латекса, шерсть, уши и хвост… Но – как ты, Ленчик, прекрасно понимаешь, – это, при готовом софте, чешуя. Механики из любой крутой фирмы – той, куда мы с тобой продадим софт, – сделают оболочку за пару-другую месяцев. Потом еще несколько месяцев уйдет на отладку, натурные испытания, а затем модель пойдет в серию. И я, – Антон на секунду запнулся, а потом поправился, – то есть мы с тобой, Лео, станем миллионерами! Потому что я за твое посредничество и проявленные при поисках Программы мужество, находчивость и героизм (я заранее знаю про мужество, потому что иначе ты ее не найдешь) собираюсь наградить тебя тридцатью процентами выручки от продажи Программы. Возможно, мы с тобой даже станем миллиардерами, ведь то, что я создал, будут покупать, и покупать, и покупать, и спрос на это никогда не кончится и будет исчисляться миллионами штук ежегодно!.. Впрочем, – оборвал компьютерный Питоха сам себя, – что долго рассказывать – лучше посмотрите, как моя Программа работает. Я назвал ее… Хотя вы сейчас все сами увидите…

Изображение щелкнуло и остановилось. Затем по экрану пробежали секундные помехи. Потом на нем возникла заставка:

А потом пошла компьютерная графика, примерно того же качества, что и в ролике с бешеными пуделями, который герои видели в сьерра-невадском монастыре. Да и комната, с которой начиналось действие в нынешнем ролике, оказалась той же самой, что и с собаками. И так же посреди нее стоял нарисованный с помощью 3D-графики Антон.

Катя, только что посмотрев на парня вживую, поняла, что в своем рисованном изображении компьютерный гений сильно себе польстил. И глазки изобразил не такими заплывшими, как в жизни, и второй подбородок, особенно отвратительный для совсем юного человека, убрал, и от пивного пузика избавился. Впрочем, это она отметила лишь краешком сознания – ее не меньше Лениного интересовало множество вопросов, и главные из них: что за Программа, которую создал Антон, и какую роль играет в происходящих событиях японка?

А действие на экране ноутбука развивалось своим чередом. Возле ног виртуального Антона лежала виртуальная кошка, изображенная весьма реалистически. Трехцветная, бело-черно-рыжая, она безмятежно дремала, свернувшись в клубочек.

За кадром раздался голос – опять же Питохин, однако на сей раз он говорил по-английски. Изъяснялся парень, как машинально отметила Катя, с сильным акцентом – да и произношение у него было хуже, и словарный запас меньше, чем у ее племянника.

– Итак, перед вами, дамы и господа, – прозвучал голос за кадром компьютера, – демоверсия программы «Идеальный кот»!

Ударил бравурный аккорд, явно позаимствованный Питохой из какой-то компьютерной игры. Из глаз виртуального Антона (снова, как и в случае с пуделями) разлился неземной голубоватый свет, и спящая у его ног кошка вздрогнула и пришла в движение.

Первым делом она начала тереться о ноги хозяина, бурно мурлыча. Потом вдруг открыла рот – тут виртуальное животное изобразили крупным планом – и произнесла человеческим голосом:

– Здравствуй, хозяин! Я соскучилась! Я очень рада тебя видеть!

Говорила кошка не как робот – звучал нежный женский голос грудного тембра.

Катя вздрогнула от неожиданности. Ленчик скептически усмехнулся.

Антон за кадром провещал:

– Искусственный домашний любимец – мечта всякого любителя животных. Данный экземпляр ничем не отличается от натурального. Все те же, как вы видите, лапы, уши, шерсть и хвост. Однако наш идеальный кот может, в отличие от обыкновенного, вести с хозяином активный диалог.

Кошка на экране, продолжая тереться о ноги хозяина Антона, произнесла, адресуясь к нему:

– Мм-мр, рассказать тебе сказку?

– Давай, – произнес виртуальный Антон.

Кот прошел вокруг ног Питохи налево (именно налево, машинально отметила Катя, как положено коту, говорящему сказку) и начал хорошо поставленным актерским голосом: «С улицы донесся шум подъезжающей машины. Затем – скрип тормозов. Звуки далеко разносились в ночной тишине. Он метнулся к окну, выглянул из-за жалюзи. Из старой „бээмвухи“ вылезали двое качков…»

– Хватит! – оборвал повествование виртуальный Антон.

– Может, спеть тебе песенку? – ничуть не обидевшись, ласково предложила кошечка.

А голос за кадром, звучащий в стиле презентационного ролика, продолжил:

– В активном словаре искусственного домашнего любимца около тысячи слов, что превышает словарный запас среднестатистической человеческой особи. Кроме того, предусмотрено, что хозяин сможет загружать в компьютерный мозг «Идеального кота» (с помощью си-ди– или эм-пэ-три-носителей) свои любимые литературные записи, радиоспектакли или песни. Голос животного может быть, по выбору пользователя, мужским, женским или детским. Также реально, за дополнительную плату, придать «Идеальному коту» голос любого конкретного человека, к примеру, Мэрилин Монро…

В это время на экране виртуальный Питоха нехотя сказал виртуальному коту:

– Ну ладно – давай спой!..

Кот на экране живо вскочил на стул, немедленно поднялся на задние лапы, а потом вдруг запел (довольно-таки слабоватым, но проникновенным голосом), делая руками пассы а-ля певец Басков:

– Хэппи бездей ту ю, хэппи бездей ту ю. Хэппи бездей, диа мастэ, хэппи бездей ту ю!

Компьютерный Антон нехотя зааплодировал, а кот на экране театрально раскланялся во все стороны, прижимая левую лапу к груди, а затем легко спрыгнул с дивана.

В то же время изображение шло дальше, и ошеломленная Катя никак не могла понять: что это? Шутка? Розыгрыш? Студенческий капустник? Но ничего себе розыгрыш – если ради этого капустника вокруг на полу валяются семь неподвижных тел!

А голос Антона за кадром презентационного ролика продолжил по-английски в наступательном стиле:

– Абсолютное послушание, верность и преданность будут органично, от рождения, присущи каждому «Идеальному коту». Вместе с его появлением в вашем доме исчезнет множество проблем, которые порождаются котами обыкновенными. Не будет больше надоедливой шерсти, которую раньше приходилось убирать, порой, ежедневно. Останутся в целости и сохранности мебельная обивка и обои. Отпадут ежегодные весенние проблемы. Вам не придется нести немалые расходы на ветеринара. Не нужно будет приучать вашего домашнего любимца к туалету. Да и тратиться на наполнитель для туалета тоже не придется! Как не придется выбрасывать огромные деньги на ежедневное кормление вашего домашнего питомца, а также на закупку витаминов, свежей травы, игрушечных птичек и прочей дребедени!..

Ленчику на секунду показалось, что Питоха за кадром вот-вот произнесет в стиле «магазина на диване»: «Стоимость «Идеального кота» – всего шестьсот девяносто девять долларов, вместе с доставкой! А если вы позвоните нам прямо сейчас, то получите для него роскошный подарок, которым он будет играть днем и ночью, – великолепную компьютерную мышку!»

Юкико остановила изображение и тихо произнесла с кресла, адресуясь одному только Ленчику:

– Теперь ты понимаешь, почему на Программу Антона так ополчились производители кошачьего корма? – И она кивнула на поверженных американцев. – Для них «Идеальный кот» подобен разорению. Поэтому они хотели уничтожить Программу твоего приятеля любой ценой. Даже ценой убийства. Они стремились ликвидировать «Идеального кота» потому же, почему нефтяные компании уничтожают проекты экономичных двигателей, основанных на альтернативной энергии, а табачные компании – безвредные сигареты… Для империй, производящих кошачий корм, изобретение твоего Антона – хуже острого ножа. Вот почему этот толстяк в бабочке и его команда (включая нанятых ими хозаров) охотилась за тобой. На самом деле им нужна была программа «Идеальный кот». Они хотели стереть ее с лица земли.

Ленчик кивнул:

– Я понимаю.

Хотя он решительно не понимал многого другого, а главное: при чем тут Юкико? Откуда она узнала обо всем: о Программе, Антоне, американцах, хозарах? И почему она, вообще, теперь чуть ли не распоряжается здесь?

– Продолжим.

Юкико щелкнула мышкой по «play», и компьютерный ролик полетел дальше. Антон на экране поманил кота пальцем. Тот послушно подошел к нему и легко вспрыгнул на плечо.

– Итак, – произнес компьютерный юнец, глядя прямо в виртуальную камеру, – приобретая программное обеспечение искусственного домашнего любимца, «Идеального кота», вы получаете неиссякаемый источник многомиллионных…

– …или даже многомиллиардных… – перебил, в стиле парного конферанса, кот на его плече.

– …прибылей! – закончил компьютерный Антон под бодрую голливудскую музычку.

Они, в унисон с котом, помахали виртуальной камере, и она съежила изображение в диафрагму, словно в старом фильме.

Ролик завершился.

– Итак, – бодро произнесла Юкико, обращаясь к Лене, – теперь мы посмотрим, действительно ли программа «Идеальный кот» столь хороша, как твой друг ее презентует…

И она, как пианист, занесла кисти над клавиатурой ноутбука.

– Минуточку, – тихо, но твердо остановил ее Леня. – Объясни мне, кто ты такая? Откуда ты узнала про Программу? И почему вообще здесь распоряжаешься?

– Распоряжаюсь я здесь, Реня-сан, по праву сильного, – невозмутимо ответствовала Юкико, в то время как ее пальцы летали над клавиатурой.

Она с бешеной скоростью открывала и просматривала файлы, в основном командные, – они последовали в присланных Антоном материалах немедленно после ролика.

– А почему я здесь… – продолжила она. – Неужели ты до сих пор не догадался? Мне, так же как и тебе, нужна эта Программа. И я ее получу.

Леня посерел лицом и закусил губу – Кате было жалко на него смотреть.

– Значит… – пробормотал он, – все было подстроено… Ты все знала… И ты специально нашла меня в Венеции… И потом… была со мной…

Юкико, по-прежнему сосредоточенно проглядывая файлы наконец-то найденной Программы, мимоходом кивнула:

– Совершенно верно.

– Ты шпионка… – потрясенно проговорил Ленчик.

– Если это тебя утешит, мне было с тобой хорошо. Непротивно.

– Спасибо на добром слове, – язвительно скривил губу Леня.

– Не обижайся, это моя работа.

– Работа… На кого ты работаешь?!

– Какая разница! – отмахнулась девушка.

– И все-таки?

Не отрываясь от компьютера, Юкико пояснила:

– Только из большого уважения лично к тебе, Реня-сан, я расскажу. Твой друг Антон-сан перед своим исчезновением послал демоверсию, а также часть своей Программы в одну большую американскую корпорацию. Назовем эту корпорацию «Микроскоп». «Микроскоп» заинтересовался Программой. Очень заинтересовался. Однако… В наш век не может быть ничего тайного. И о том, что происходит в недрах американского «Микроскопа», стало известного руководству другой корпорации, японской – назовем ее, допустим, «Соня-соник»…

Темп работы Юкико несколько снизился, однако ее хрупкие пальчики продолжали порхать над клавиатурой, а она одновременно рассказывала Лене:

– Я работаю на «Соня-соник». Служу в оперативной группе департамента разведки и контрразведки. И руководство «Сони-соника» поручило лично мне перехватить у конкурентов перспективную разработку и заполучить ее для нас. Я своего рода Бонд, Джеймс Бонд, о’кей? Я – хорошо тренированный человек с неограниченными средствами, грандиозными техническими возможностями и, можно сказать, с лицензией на убийство. Только я работаю не на правительство, а на корпорацию. И это хорошо: корпорации намного больше платят.

– Как ты нашла нас здесь, в Риме? – пролепетал Леня.

А Катя, глядя на племянника, чуть не плакала: воистину, человек прошел невредимым и снежные пропасти, и русских бандитов, а какая-то японская жучка его подкосила!.. Она мгновенно решила: нет, нельзя оставить безнаказанным оскорбление, которое косоглазая стерва нанесла любимому Лелику. И тогда она незаметно потянулась за тяжелой вазой, стоящей в нише шифоньера. Один хороший удар по кумполу – и поминай эту ниндзю как звали!..

– Не советую, – бросила в ее сторону японка, будто у нее глаза были расположены не как у всех нормальных людей, а на макушке. – Руку сломаю.

Катя оставила свои попытки, а Юкико тем же невозмутимым тоном продолжила рассказывать Лене:

– Как я вас нашла? Обычная радиозакладка в твоем телефоне. Питается от твоих же аккумуляторов, передает сигнал по тем же линиям сотовой связи. Я поставила ее, когда ты спал в моем номере в отеле «Вилла Мабапа». И я слышала все, что ты говорил – в Вероне, а потом в Испании и здесь, в Риме…

Катя хотела было съязвить, что Лелик все ж таки оказался прав насчет радиомаячка, однако ошибся насчет субъекта, его установившего, – но, посмотрев на хмурое и озлобленное лицо племянника, воздержалась от комментариев. А Ленька тогда развернулся и вдруг – залепил Юкико пощечину!

Но она… Она, несмотря на все свое ниндзя-искусство, не стала ему отвечать. Просто отклонилась в кресле и потерла покрасневшую щеку. А Леня брезгливо достал из кармана свой мобильник и с непередаваемой злобой на лице швырнул его в и без того разбитое окно.

Юкико вернулась к просмотру файлов.

– Не надо расстраиваться, Реня-сан, – заметила она. – Это просто бизнес. Ничего личного. И потом, я уже сказала тебе, мне было неплохо с тобой. Ты очень сильный.

– Забирай свою программу и убирайся, змея! – презрительно бросил юноша и, весь в переживаниях, отошел к разбитому окну.

Юкико наконец закончила просмотр файлов и откинулась в кресле.

– Ну что? – с нескрываемым сарказмом произнесла, презрительно глядя на японку, Катя. – Получила, что хотела? Будете теперь в своем «Соня-сонике» искусственных кошечек выпускать?

Не ответив ей, японка проговорила, адресуясь напряженной спине племянника:

– Реня-сан, а ведь в Программе кое-чего не хватает…

Тот не отвечал.

– Реня-сан, здесь отсутствуют некоторые очень важные файлы…

Не оборачиваясь, Леня усмехнулся.

– Я знаю.

– А где они?

– В ***де! – неожиданно выкрикнул по-русски разгневанный Ленчик.

– Лелик, Лелик, не теряй лица, – успокаивающе произнесла Катя, тоже на родном языке. – Не стоит того эта гадюка желтоглазая.

– Я не поняла, – тихо проговорила японка по-английски.

– Я сказал, – ответил, переходя на английский, выпустивший пар Ленчик, – что недостающие файлы находятся в надежном месте.

– Где? – бросила Юкико, буравя взглядом спину студента.

– Я получил их от Антона в Барселоне. И спрятал их. Физически спрятал. Так спрятал, что ты, стерва, никогда их не найдешь.

– О’кей. Как хочешь. Наши программисты легко восстановят их.

– Вот пусть и восстанавливают.

Воцарилась минутная пауза, которую все-таки нарушила японка (верный признак того, что недостающая часть Программы была ей нужна).

– Мы все равно найдем их. Мы знаем, каким путем вы ехали.

– Пожалуйста, ищите! – усмехнулся Леня. – По всему маршруту! Под каждым кустом. Барселона, Мадрид, Малага – далее везде.

И снова повисло молчание – которое снова нарушила японка:

– Я могу заплатить.

– Пожалуйста, – ответил, обернувшись к ней, Ленчик. Катя поразилась перемене, происшедшей с его лицом: теперь оно не было обиженным, страдающим или оскорбленным, а совсем иным – холодным, упорным, злым. Все-таки оскорбления чувств, мимолетно успела подумать она, порой благотворно сказываются на формировании мужского характера.

– Пожалуйста, плати, – повторил Леня, глядя прямо в непроницаемые глаза японки. – Нам с тетушкой нужно два миллиона. Долларов.

– Но это слишком большая сумма, Реня-сан!

– Тогда ты можешь сама перерыть всю Испанию, от Барселоны до Сьерра-Невады.

«Браво!» – мысленно сказала Катя в адрес племянника и послала ему ободряющий взгляд.

– Не в моей компетенции выплачивать столь большие суммы, – произнесла после паузы Юкико. – Я должна посоветоваться с руководством.

– Советуйся. – И взгляд, и голос Ленчика были тверды, словно камень.

Японка достала из кармана черных джинсов тоненький мобильник, но тут вдруг очнулась пребывавшая до того в трансе проститутка Влада. Видимо, она не слишком хорошо понимала по-английски – однако достаточно для того, чтобы сообразить, что между незваными гостями идет торговля.

– А мне кто заплатит?! – выкрикнула она по-русски, адресуясь к японке. – Пришли тут, насорили! – Она кивнула на распростертые тела русских бандитов и американских «кошатников». – Балкон разбили, дверь входную! А я девушка бедная, работающая!..

– Чего она хочет? – спросила Юкико у Кати.

– Немедленной компенсации за моральный и материальный ущерб, – без запинки выдала девушка фразу, которую уже произносила часом раньше, адресуясь американцам.

– Платите ей сами, – отмахнулась японка.

– Как вы, Юкико-сан, верно заметили, вы в этой игре победили, – учтиво возразила Катя. – А победитель не только получает все. Он – и отвечает за все. И за все платит.

Поколебавшись, Юкико вытащила из кармана джинсов несколько свернутых в трубочку банкнот и протянула Владе.

– Скажите вашей русской: вот триста пятьдесят евро, только чтобы я больше не слышала от нее ни звука.

Катя добросовестно перевела заявление японки. Влада быстренько засунула купюры туда же, куда часом раньше доллары: в декольте. Потом она удовлетворенно кивнула:

– Тогда я молчу. Могила. Пойду на работу собираться. Хотя нет, на работу, наверно, сегодня уже можно не ходить…

И она осталась на диване, включив непострадавший телевизор.

А Юкико тем временем нажала на своем телефончике кнопку набора. Довольно быстро установилось соединение, и она принялась обмениваться с кем-то почтительными фразами на певучем японском языке. Вероятно, человек, с которым она говорила, занимал высокую ступень на служебной лестнице, потому что девушка даже слегка машинально кланялась, когда задавала ему вопрос.

Закончив разговор, японка проговорила:

– В пределах компетенции моего босса заплатить пятьсот тысяч долларов. – Она увидела презрительную мину на лице Ленчика и быстро добавила: – Каждому из вас.

Юноша метнул вопросительный взгляд на Катю – та едва заметно кивнула.

– Заметано, – солидно кивнул Ленчик.

– Я сейчас распоряжусь, чтобы нам доставили наличные, Реня-сан. А ты пока скажи мне, куда спрятал недостающие файлы.

– Э, нет, – запротестовала Катя. – Так не пойдет. Никаких наличных. Таскаться еще с ними по всей Европе! И никакой информации, прежде чем мы не получим деньги.

– А какой порядок расчетов предлагаете вы? – обратилась к ней Юкико.

– На наши с Ленчиком счета переводят средства, – взяла инициативу на себя гораздо более опытная в торговле Катя. – Затем, когда мы получаем подтверждение о получении денег, мы сообщаем, где находятся файлы.

– А если вы обманете меня? Или – у вас просто нет этих файлов?

– Вам придется поверить нам на слово.

– Международная практика подсказывает, что русским нельзя верить на слово.

– А наш личный опыт, – парировала Катя, – подсказывает, что верить нельзя как раз японцам.

И хотя Юкико по-прежнему сохраняла восточную невозмутимость, Кате показалось, что она слегка смутилась.

– И все-таки: какие у меня гарантии? – настойчиво спросила японка, вперяясь своими узкими глазками в лицо русской девушки.

– Вы – нашли нас в Венеции, – ответствовала Катя. – Вы нашли нас в Риме. Значит, так же легко сможете найти и в Москве. И, если мы вас обманем, потребуете нас к ответу. Но мы вас – не обманем.

Ленчик в качестве подтверждения покивал.

– О’кей, – согласилась Юкико. – Давайте реквизиты ваших счетов.

Катя вытащила из кошелька мультивалютную «Визу», Ленчик достал свой личный «Мастеркард» (на котором болталось два с половиной доллара).

– Вот реквизиты нашего банка, – достала из портмоне записку Катя. Она, признаться, выписала перед поездкой в Европу номера своего и Ленчикова счетов на случай, если им не хватит денег и Дашке придется пересылать им из Москвы добавку. Кто знал, что им придется на эти реквизиты что-то получать!

Японка снова достала из кармана джинсов телефон и нажала быстрый набор – похоже, тот же номер. Несколько певучих почтительных слов – а затем она сфотографировала телефоном бумажку с номерами счетов и переслала этот кадр в виде MMS своему связнику (или начальнику).

– Я попросила, чтобы перевод осуществили как можно скорее, – сказала Юкико.

– И?..

– Мне обещали, что деньги окажутся на ваших счетах в течение часа – а может, даже быстрее.

– О’кей, – кивнула Катя.

Японка тем временем деловито соединила свой телефон с компьютером через инфракрасный порт и принялась скачивать с электронного почтового ящика Влады недоделанную Питохину Программу.

Ленчик стоял, отвернувшись к окну, и созерцал римский пейзаж. Признаться, ничего особо интересного он не видел, за исключением домов напротив, платанов вдоль улицы и припаркованных автомобильчиков – в основном «Фиатов Пунто», ровно таких, как у тетки Кати в Москве.

Катя устало опустилась на диван рядом со Владой и прикрыла глаза. Нет, пожалуй, хватит с нее этих приключений. Все, конец, домой, в Москву, в Москву!

Влада невозмутимо глядела итальянское МТV, жевала жевачку и пускала пузыри – спокойная, словно у нее каждый день на полу в гостиной валялось шестеро отрубленных мужчин и одна девушка (а может, и вправду – нечто подобное уже бывало?).

А бандиты – что американские, что русские – лежали на полу в расслабленных позах и не шевелились. Видать, крепок оказался наркоз американских «кошатников» и силен кулак японской промышленной разведчицы Юкико!

Наконец, зазвонил телефончик японки. Девица нажала на «прием», выслушала, что ей говорили на другом конце линии, поклонилась телефону, пробормотав: «Аригото», и во всеуслышание объявила по-английски:

– Деньги на ваши счета, господа, переведены!