Книга: Кот недовинченный
Назад: Глава 13
Дальше: Глава 15

Глава 14

Сьерра-Невада – Гранада – Рим. 16 марта, 9.20. Катя и Леня
– Поедем своим ходом, на борде с лыжами, до низа горы! – предложил Кате воодушевленный Ленчик.
– Нет уж, хватит с меня! – решительно отвергла Катя. – Накатались!
Экстремал не решился спорить с тетушкой, и они, по-прежнему не снимая очков, оставили лыжи и сноуборд на специальной стойке у высокогорного кафе. Юноша на прощание погладил свою доску – как часом раньше «Турбокорсара». Только в этот раз, в отличие от автомобиля, он даже чмокнул свое средство передвижения – прямо в закругленный носик.
– Спасибо тебе, спасительница, – прошептал он.
– Да тебе, как я погляжу, явно не хватает женской ласки, – проворчала Катя и добавила язвительно: – Где же ты, моя Юкико?
Юноша промолчал, но надулся.
В многоместном подъемнике с тонированными окнами путешественники спускались с горы в полном одиночестве. В этот утренний час кабинки были переполнены в другую сторону – наверх. Леня с грустной завистью поглядывал сквозь затененные окна вниз, на заснеженный склон, по которому катили беззаботные горнолыжники и бордеры. Катя устало присела на скамейку подъемника. Пережитое на горе дало о себе знать. Ноги и руки стали ватными, наступила полнейшая апатия. Она не хотела даже вспоминать тот ужас, который пережила, цепляясь за кромку скалы и болтаясь над пропастью, – и понимала, что теперь случившееся будет являться ей в ночных кошмарах.
Горнолыжный курорт Сьерра-Невада, куда они спустились через четверть часа, в принципе выглядел так же, как любой другой европейский городок: магазинчики, кафе, отели. И даже негры, торгующие на улице сумками от «Вуиттона», очками от «Шанели» и ремнями от «Босса». Только публика здесь была совсем иная, чем на равнине: по-спортивному одетая, очень загорелая и очень расслабленная. Как правило, молодежь, но встречались и седые подтянутые перцы и тренированные сухопарые дамы. Пижоня, они сидели прямо на улице в удобнейших креслах, грелись в лучах жгучего горного солнца, потягивали кофе или глинтвейн. Чем-то они напоминали Екатерине ее давнюю парашютную тусовку: такие же посвященные, свои в кругу своих… И Кате ужасно захотелось остаться здесь – как несколькими днями ранее ей хотелось навсегда остаться в Барселоне… А чуть раньше – в Венеции… Эх, пожить бы в этом высокогорном поселке! Хотя бы неделю, а лучше две: научиться хорошо кататься на лыжах, завести знакомства – может быть, и романтические, стать своей в горнолыжной компании…
Однако сейчас задерживаться в Сьерра-Неваде не следовало ни на минуту. Хозары (и американцы, на которых они работали) наверняка определили направление движения беглецов – если смотреть с высоты монастыря, никакого труда это не составляло. Пожалуй, они поняли, что поселка Сьерра-Невада русской парочке не миновать, и потому вот-вот могли появиться здесь. Посему Катя с Ленчиком поспешили к стоянке такси – на высокогорном курорте таковая, естественно, имелась.
Первым в меланхоличной очереди машин стоял белый «Пежо», но беглецы, готовые сейчас опасаться всего, чего угодно, уселись во второй по счету автомобиль. Леня, не говоря ни слова, занял место рядом с водителем – точнее, водительницей, пожилой сеньорой. Катя уселась сзади.
– Аэропуэрто, – небрежно бросил Леня одно из немногих известных ему испанских слов.
– Эйрпорт? – уточнила сеньора по-английски, откладывая газету «Эль Паис».
– Си, – кивнул юноша, тем практически исчерпав весь свой испанский словарный запас.
– Эйрпорт оф Гранада? – спросила дотошная водительница.
– Си.
Дама включила счетчик, и они отправились.
Дорога вниз хоть и вилась серпантином, но оказалась прекрасной, с зеркалами на поворотах, отбойниками и площадками для обозрения – теперь у Кати появилась возможность ее рассмотреть. Вчера она слишком отдавалась азарту движения, слишком была озабочена, успеют ли они в монастырь до заката, – да и Леликова резкая (скажем мягко) манера езды не способствовала любованию окрестностями. Теперь девушка глядела по сторонам, наслаждаясь величественным видом. Большая земля очень медленно, но приближалась – с каждым новым поворотом, с каждым новым «тещиным языком». Становилось ощутимо теплее, и все легче дышалось. Но Катя не только природными красотами любовалась – всматривалась она и в немногочисленные встречные машины. Однако Лелик, сидевший спереди, все равно воскликнул первым:
– Они! – И немедленно сполз по сиденью как можно ниже, прикрывая лицо рукой. Катя последовала его примеру.
Мимо, вверх на гору, промчался сероватый «Сеат».
– Это они, американцы! – возбужденно проговорил Ленчик откуда-то из района ручного тормоза. – Я разглядел их! Все трое – там! И это – их машина!
По счастью, седоки «Сеата», по всей видимости, не разглядели пассажиров такси и унеслись прочь – вверх по направлению к поселку Сьерра-Невада.
– А где же тогда, интересно, хозары? – прошептала Катя. Этой публики она, побывавшая в их лапах, боялась куда больше, чем штатников.
– Может, остались в монастыре? – предположил Леня. – Пытают сестру Магдалину?
– А может, в аэропорту? Ждут нас?
– Ну, это будет неплохо! – легкомысленно откликнулся юноша.
– Почему это?
– В аэропортах всегда полно народу. И полиции. Мы просто сдадим хозар властям.
– Да, если они не чикнут нас раньше, – мрачно ответствовала Катя.
Они миновали поворот на проселочную дорогу, ведущую в монастырь. Трудно было поверить, что еще только вчера вечером они неслись по ней, мечтая успеть в обитель до захода солнца. Столько всего произошло за двенадцать с небольшим часов!.. Монастырь, сумрачные кельи… Бешеные пудели на экране компьютера сестры Магдалины… Бегство от хозар по винтовой лестнице… Полет на лыжах по заснеженной горе… Поистине, время во всем этом путешествии спрессовалось, и за один день происходило столько событий, сколько в Москве не случалось за месяц. А ведь приключения еще далеко не кончились – Катя чувствовала это…
На прямом участке дороги она оглянулась. Нет, никакой погони за ними не наблюдалось. Видимо, американцы и в самом деле не заметили их двоих, сидящих внутри такси.
– Все равно нам надо позвонить в полицию, – решительно сказала Катя. – Рассказать про нападение на монастырь.
– Звони. Если ты, конечно, зарядила свой мобильник, – с деланым безразличием откликнулся Ленчик.
Катя выяснила у шоферши номер полиции и позвонила прямо со своего места на заднем сиденье машины. Сначала она долго ждала, когда ее соединят с оператором, говорящим по-английски, и прямо-таки физически чувствовала, как утекают между пальцев доллары за роуминговый звонок – из Испании в Испанию через Москву. Наконец, ее соединили с англоговорящим товарищем, и Катя начала расписывать ему про нападение хозар на монастырь Святой Екатерины.
Полицейский меланхолично откликнулся:
– We… – и тут связь оборвалась.
Катя нажала повтор номера – голос автомата объяснил ей по-испански и по-английски, что данный звонок не может быть осуществлен. Потом еще и еще раз – все с тем же результатом.
– Вот испанцы! – выругалась Катя. – Посадили меня долларов на двадцать! Поздравляю! Деньги и у меня на телефоне кончились. А мы остались совсем без связи.
– Из аэропуэрто мамане моей позвонишь. Пусть выручает, бабки на телефон тебе кладет. И мне, кстати, тоже. А то его тоже кое-кто посадил – своими звонками в Гренландию и Новую Зеландию.
– Между прочим, – не приняла шутливого тона Катя, – звонила я всего лишь на Майорку и в Норвегию. А во-вторых, по нашему общему делу звонила: русских барышень предупредить.
– Ладно, ладно, – отмахнулся Леня, – согласен, по делу ты звонила, по делу. Ты, главное, с мамы Даши баблос струси.
За разговорами они как-то незаметно спустились к подножию сьерра-невадского хребта, и за окнами потянулись пригороды Гранады: трех– и четырехэтажные белые домики, автомобили, лавки. По сравнению с величественным разнообразием гор равнинный пейзаж казался особенно скучным.
Вскоре они оставили город в стороне и выехали на скоростную автостраду А92, по которой неслись вчера в противоположном направлении, стараясь успеть в монастырь до захода солнца.
– А куда мы с тобой полетим? – поинтересовалась Катя. – Что, правда, в Рим?
– Угу, – без тени сомнения кивнул Ленчик.
– А почему именно туда – может, ты пояснишь?
– Потому что вчера, пока вы болтали с сестрой Магдалиной о своих маленьких женских глупостях, я расшифровал видеоролик Питохи. Нашел подсказку и все понял.
– Слушай, Леня! – Катя подалась вперед и положила сидящему на переднем сиденье племяннику руку на плечо. – Может, хватит с нас этих приключений? – говорила она проникновенно. – Меня три раза чуть не угробили: сегодня на этой скале, позавчера – в Мадриде, да и на мотороллере в Барселоне… Хозары – серьезные люди, и американцы тоже. И о русских бандюках не забывай. Мы с тобой можем доиграться, Лелик. Послушай меня. Я все-таки старше тебя на десять лет…
– Не на десять, а на восемь с половиной.
– Неважно. Не перебивай. Поехали домой, в Москву, а?
Она говорила с племянником как с равным – да он и был ей, в сущности, ровней: взрослый двадцатилетний человек.
Юноша и ответил тетушке по-серьезному, без обычной своей бравады и шуточек. Обернулся с переднего сиденья, заглянул в глаза:
– Катюшечка! Неужели ты не понимаешь, что такого Приключения, – Леня интонацией выделил последнее слово – поэтому оно прозвучало будто написанное с большой буквы, – у нас с тобой больше, может, никогда не будет? Ты представляешь, какая нас в Москве ждет пресная жизнь? Слякоть, учеба, дом, работа, гороховый суп… А тут… Мы вырвались из обыденной жизни, и неужели мы не доведем наше Приключение до логического конца?..
– Скорее нас с тобой доведут до логического конца, – буркнула Катя. В душе, однако, она невольно соглашалась с племянником: «А, будь что будет! Однова живем!.. К тому же Брасселини так звал меня в Рим…»
– Все будет хорошо, – бархатным голосом проговорил юноша без тени колебаний. – Я тебе обещаю, – и по-взрослому потрепал Катю по плечу.

 

В аэропорту города Гранады странникам сообщили, что прямого рейса до Рима нет. Им предложили местный рейс компанией «Иберия» до Мадрида, а затем пересадку в испанской столице – и уже оттуда в Вечный город.
– Рейс «Иберии» в Мадрид летит в час дня, – сказала любезная служительница (красивая – у Ленчика аж дыхание захватило), – в Мадриде вам ждать практически не придется, и в шестнадцать ноль-ноль вы уже окажетесь в Риме. Летите?
– Да, если мы будем иметь счастье лететь вместе с вами, – проворковал юноша.
Девушка в красной униформе смерила славянина, столь изысканно изъясняющегося по-английски, оценивающим взглядом и ответствовала с ноткой сожаления:
– Я останусь на земле.
– В таком случае могу я тоже остаться подле вас?
Катя отошла от стойки регистрации, чтоб не мешать кадрежу, и укоризненно глянула на племянника: вот ведь бабник, в Москве у него Машка, в Венеции Юкико захомутал, а теперь к испанке пристает!
Испанка, видимо, сочла, что русский юноша достоин самого серьезного внимания, и кокетливо улыбнулась:
– Так вы же, сеньор, куда-то хотели лететь? У вас, наверное, в Риме дела?
– Я хочу летать только с вами – пусть на земле.
Намек был более чем красноречив, и девушка отыграла назад:
– Сожалею, но у меня здесь есть жених.
– О, я несчастный!.. Тогда дайте свой номер телефона.
– Зачем?
– Я позвоню вам, когда вы расторгнете помолвку со своим женихом.
– С чего вы взяли, – нахмурилась аэропортовая прелестница, – что я расторгну с ним помолвку?
– А вы не сможете забыть меня.
Испанка расхохоталась, закраснелась – однако все ж таки протянула Ленчику визитку, куда вписала от руки номер своего мобильного телефончика и электронной почты. Если правила компании «Иберия» и запрещали кадриться с пассажирами, то сотрудницы, слава богу, их успешно обходили.
Вскоре билеты из Гранады в Рим через Мадрид были выписаны, к красавице подошли другие пассажиры, и Ленчик отлип от стойки.
Кате вдруг стало грустно: везет мужикам, могут приставать к кому захотят, а женщинам приходится смиренно ждать или прибегать к куче различных хитростей, чтобы на них обратили внимание. А тут, как назло, никто ее не замечает, мужчины в дорогой обуви и с элегантными портфелями спешат на свои рейсы, делать бизнес – и даже надоеда Паоло не может из-за Катиного неработающего телефона дозвониться ей из своего Нью-Йорка – или где он там сейчас, в самолете?..
И тогда Катя усадила племянника за столиком кафе, а сама отправилась к телефону-автомату. Надо действительно звякнуть сестре в Москву. Узнать, как дела, а главное, попросить, чтоб та положила денег на мобильник.
Дашка оказалась на работе, ужасно обрадовалась звонку, но начала, естественно, с неизбежных вопросов о своем сыночке: как он? хорошо ли кушает? не устает ли на экскурсиях? (В истинную природу цели и тем более возможные опасности путешествия мама Ленчика, конечно же, не была посвящена.) Катя, как могла, успокоила Дашу: хорошо кушает, хорошо спит и совсем не устает – при этом перед ее глазами всплывали картины, как Ленчик несется по крутому склону на сноуборде или гонит «Турбокорсара» по серпантину со скоростью в сто километров в час.
В Москве, сказала Даша, все осталось как прежде: мороз минус тринадцать, снегу навалило, в метро все мокрой шубой норовят в глаз заехать.
– А чем, Дашутка, ты, помимо работы, занимаешься? – поинтересовалась Катя.
– Налаживаю свою личную жизнь, – с долей кокетства проговорила сестра. – Ой, только ты Лелику ничего не говори!
– Ну и как, наладила?
– Ой, да!.. Не знаю, надолго ли, но он такой классный! Представляешь: двадцать семь лет, чемпион Москвы по регби, ручищи – во!.. Ну, приедешь, я тебе все расскажу…
«На малолеток сестру потянуло, сразу видно, женщине уже за сорок», – подумала про себя Катя, но вслух произносить ничего подобного не стала. Не хватало еще затевать пикировку между Гранадой и Москвой.
– Да, чуть не забыла! – всполошилась Дашка. – Твой Пашка Синичкин звонил. Три раза.
– Что ему надо? – недовольно вопросила Катя, хотя внутри ворохнулась радость.
– Тебя разыскивал. Все спрашивал, когда приедешь.
– Это хорошо. Ты ему, я надеюсь, правильно все рассказала?
– Ну, естественно. Ты в Венеции, отдыхаешь. Одна. Когда вернешься – неизвестно.
– Молодец.
Едва Катя успела попросить сестру положить денег – на телефонные счета Ленчика и свой, как от столика, где сидел племянник, раздался истошный вопль на весь гранадский аэропорт:
– Катя! Скорей сюда!
Гранада, аэропорт. 11.40
Когда Катя подбежала к юноше, тот стоял у барной стойки, запрокинув голову.
– Смотри! – Он указал на висящий над баром телевизионный экран.
По ТВ шла передача из разряда «Родные края: Гранада, Гранада, Гранада моя». Скороговорку диктора за кадром с раскатистым испанским «ррр» разобрать герои не брались, однако видеоряд говорил сам за себя.
Сперва Катя увидела общий план снятого с воздуха монастыря Святой Екатерины, притулившегося к вершине горы. Затем камера показала столь хорошо знакомый им монастырский двор со стоящим внутри «опельком» с ободранной крышей.
– «Турбокорсар»! – аж подпрыгнул на месте Ленчик. – Наш «Турбокорсар»!
Немолодая барменша удивленно глянула на него, и Катя пихнула резвого юношу в бок: что ты привлекаешь к нам внимание! Тем паче обстановка в монастырском дворе, если верить голубому экрану, радикально переменилась по сравнению с той уединенностью, что встретила их вчерашней ночью. По двору в разные стороны бродили полицейские – строгие, в синих мундирах, черных очках. Попадались в кадр и спецназовцы – в касках, с рациями у горла и огромными автоматами. Слава богу, ни крови, ни неподвижных тел нигде не было видно.
Затем план сменился – изменилось и качество пленки. Следующие кадры, как можно было судить по «шумам» на экране и дрожавшему изображению, были сняты с рук обычной любительской камерой. И на записи были они – Катя и Ленчик. Сначала в виде черных точек, вываливающихся из монастыря на ослепительный крутой склон. Затем эти точки скользили по снегу, поднимая усы белой пыли. (Камера снимала снизу, с верхней станции подъемника, и в кадр порой попадал чей-то локоть или кусок головы другого зеваки.) Катя подумала, что для человека, чуть не впервые вставшего на горные лыжи, она катится вполне приемлемо.
На экране, при съемке снизу, было видно то, что она не могла видеть, когда неслась на лыжах сегодня утром: они летят прямо к пропасти, к черным скалам. Следить за неотвратимым приближением людей к пропасти было жутко (хоть кому, как не им самим, знать, что все окончилось хорошо). Зрелище выглядело настолько впечатляющим, что даже двое-трое сидящих у стойки оторвались от своих газет и кофе. Даже барменша оборотилась к телевизору и прибавила звук.
Вот Ленчик на экране завидел скалы и заложил широкую дугу, делая знаки и крича Кате… Вот она поняла его и стала тормозить… Потом потеряла равновесие, плюхнулась наземь и полетела вниз, вздымая тучи снега… Вот она уже повисла, как акробат, над убийственной бездной… В рядах зрителей (и за кадром, и здесь, в гранадском аэропорту) раздалось дружное «ах!». Катя отвела глаза от экрана. Снова переживать ужас тех минут, когда она висела над пропастью, не было никакой возможности…
– А мы с тобой круты, тетенька! – прокомментировал Ленчик. – Прям хоть завтра в Голливуд. «Миссия невыполнима – три»!
Он как раз глядел в телевизор, не отрываясь.
Но Катя вновь посмотрела на экран, только когда сменился план.
Снова пошло профессиональное изображение. На пленке двух человек, скованных наручниками, заталкивали в полицейский фургон. И хотя Катя этих людей видела два раза в жизни и лишь мельком, она без труда узнала: то были те самые хозары, что похищали ее в Мадриде и караулили сегодня у монастыря.
А затем на экране вдруг появилась скала Гибралтара, потом – тихая улица в тени пальм, особняк и британские бобби у входа. Потом показали, как чье-то тело в черном чехле заталкивают в санитарную машину.
Затем снова продемонстрировали, в этот раз в замедленной съемке, хозар – как их погружали в полицейский фургон. Диктор за кадром заливался трелями своих «ррр», но все было ясно без слов: полиция связала налет на монастырь со вчерашним убийством на Браунинг-стрит в Гибралтаре и была уверена, что оба преступления совершили хозары.
И, наконец, напоследок явилось лицо корреспондента. Он стоял на подъездной дороге к монастырю Святой Екатерины и выдавал сентенции – наверно, что-нибудь об угрожающей Европе русско-хозарской мафии.
Далее пошли новости спорта, и барменша, не без любопытства оглядев славянские лица Кати и Лени, сделала звук тише.
Тут объявили посадку на мадридский рейс, и гости солнечной Гранады, практически без багажа, с одним лишь рюкзачком, двинулись к «трубе», ведущей на летное поле.
16 марта, 15.50. Рим
Как только они совершили посадку в римском аэропорту имени Леонардо да Винчи и Катя, по-европейски соблюдавшая все здешние нормы безопасности, включила свой мобильник, он зазвонил. Видимо, деньги, положенные на ее счет дисциплинированной Дашкой, добрались до оператора.
– Катьюша, – раздался в трубке бархатистый голос Паоло, – я тебе звонил весь день, ты где?
– А ты?
– Я в Риме, прилетел сегодня из Нью-Йорка. И все-таки я хочу тебя увидеть. Где ты в данный момент находишься? Скажи, и я немедленно вылечу к тебе!
– А вылетать никуда не надо, – пропела Катя, несмотря на бурно протестующие жесты Ленчика. – Я тоже нахожусь в Риме. Вот только что прилетела. Слышишь, как турбины гудят?
– О-о!! Я немедленно выезжаю в аэропорт! Я тебя встречу, Катя! Я вас обоих встречу! А потом мы пойдем ужинать в самый лучший ресторан города. В «Росетту». Нет, даже в «Сан-Суси»! Я вас угощаю! Брасселини не любят оставаться в долгу!
– Ну что ж… – Катя на секунду замешкалась, а потом решилась: – Хорошо, Паоло, встреть. Буду очень рада тебя снова видеть. Только… Сначала, извини, нам предстоит небольшое дельце. Может, мы встретимся позже?
– Нет-нет, я приеду, я хочу тебя видеть прямо сейчас и отвезу вас, куда вам будет нужно.
– Да, но я не знаю, сколько мы будем заняты…
– Не проблема: я подожду вас. Сколько скажешь: час, два, три, день, месяц…
– Ну, если ты так хочешь…
– Да, я хочу! Я очень хочу!.. Какой ваш рейс, откуда вы прилетели?
– Компания «Эйр Европа», из Мадрида.
– Я буду тебя ждать у вашего выхода. Если я вдруг немного задержусь – в Риме такие пробки! – пожалуйста, дождитесь меня!.. Пожалуйста!..
Едва Катя сбросила звонок, как на нее налетел с упреками Ленчик:
– Зачем ты сказала Брасселини, что мы в Риме?! Зачем ты вызвала его в аэропорт?!
– А в чем дело, Лелик? – округлила глаза Катя. – Почему бы нам с тобой не сэкономить на такси?
– Ты что, забыла?! – зашипел племянник. – Это он, твой Брасселини, навел на нас русскую мафию в Барселоне! Он сам признался! А может, у него с бандитами еще более тесная связь? Может, он вообще на них работает?..
– Угу, и дарит всем радиоуправляемые туфли, – усмехнулась девушка, и парень немедленно замолк и насупился.
А еще через минуту мобильник зазвонил и у него. Лелик нажал на «прием», и глаза его округлились от удивления.
– Это ты, Юкико?! – пробормотал он.
– Привет, Реня. Как дела?
– Хорошо. То есть без тебя – плохо.
– Ты уже, наверно, в московских снегах?
– Нет, Юкико, не совсем. А ты? Ты еще в Европе?
– Да. Последний день. Завтра мы возвращаемся в Токио.
– А где ты конкретно?
– В Риме.
– В Риме?!! – Ленчик аж подскочил в своем кресле. – В Риме! Я тоже! Я тоже здесь! Мы с тобой должны увидеться! Сегодня же!
– Я готова, Реня.
– Юкико, моя сладенькая! У меня тут небольшое дело, но к вечеру я освобожусь, конечно, давай встретимся!
– Где и когда?
– Давай… Давай в одиннадцать часов вечера у фонтана Треви. – «Реня» назвал единственную римскую достопримечательность, о которой знал. – Идет?
– Конечно, Реня. Я буду ждать тебя.
– Когда уходит твой самолет в Токио?
– Завтра в одиннадцать утра.
– О боже, у нас еще двенадцать часов впереди!..
– Да, Реня.
В ее голосе Лене послышалась многообещающая улыбка.
– Итак, одиннадцать, фонтан Треви.
– Да, Реня.
– Если что, я тебе перезвоню по этому номеру.
– Да, Реня.
Ленчик нажал на «отбой» и воздел руки к самолетному потолку: «Аллилуйя!»
Он находился в состоянии радостной ажитации, аж на кресле чуть не подпрыгивал. Катя едва сдерживала улыбку, наблюдая за ним: «А мой племянник горяч – ох и горяч!»
Самолет остановился и заглушил турбины.
– Ты не забудь, – сказала Катя, опуская Лелика с небес на землю, – что мы с римской невестой, Владой этой, так и не договорили.
– Ты будешь звонить или я?
– А как ты хочешь?
– Давай лучше ты.
– Легко!
У Кати после звонка Паоло тоже было приподнятое настроение – хоть она, в отличие от племянника с его Юкико, и не любила своего нового знакомца, пожалуй, нисколечко. Или нет – лишь полстолечка…
А в состоянии подъема и азарта у нее обычно все всегда по жизни получалось. Вот и теперь она набрала номер римской девушки из брачного списка, и ей немедленно ответил девичий голосок.
Тем временем стюардессы пригласили всех к выходу, и пассажиры мадридского рейса чинно потянулись между креслами к трапу.
– Это Влада? – спросила Катя, и голосок ответствовал: «Да».
– Влада, я звонила вам вчера, но, к сожалению, связь прервалась…
– Да-да, я помню.
– Мы в Риме. Мы могли бы с вами повидаться – прямо сейчас, если можно?
– Вполне, но только не позже девяти, я сегодня работаю в ночную смену.
– Мы выезжаем немедленно, только не знаем, когда мы будем у вас, говорят, в Риме ужасные пробки…
– Вы знаете мой адрес?
Ленчик, не встававший со своего места, протянул Кате список.
– Виа Андреа Дореа, шестнадцать, квартира «бэ»?
– Совершенно точно. Это станция метро «Оттавиано».
– Мы будем на машине.
– Ах, ну да, я забыла, какие теперь все в России богатые. Хорошо, приезжайте. Расскажете мне про Москву.
Катя нажала «отбой»:
– Вуаля!
И они с Леней под любезными взглядами стюардесс поспешили к выходу – последними среди пассажиров, прибывших из Мадрида.
* * *
Как ни странно, у выхода в терминал их ждал Паоло Брасселини собственной персоной – как он успел домчаться? В руках у него был компактный, но эффектный букет: красные и желтые тюльпаны, синие ирисы, веточки зеленого аспарагуса. Он протянул его Кате:
– С прибытием в Вечный город, дорогая синьорина!
– Граци, – улыбнулась Катя и понюхала ничем не пахнущие, какие-то синтезированные европейские цветочки. – Это очень мило с твоей стороны, Паоло.
– А где ваш багаж? Я помню: такой замечательный огромный чемодан…
– Мы его отправили в Москву, «Ди-эйч-элом», – сымпровизировала Катя. – Чтоб не мешал путешествовать.
– О, это мудро. Тогда идемте. Как вам Мадрид?
– Хуже, чем Венеция.
– Это естественно. Пожалуй, нет города лучше, чем Венеция. Разве что Рим.
– Ты еще в нашем Питере не бывал.
– Я надеюсь туда съездить. Вместе с тобой.
Парочка галантно болтала, следуя в сторону автостоянки, а Ленчик сопровождал их, из деликатности отстав на три шага. Он, впрочем, тоже пребывал в эйфории благодаря грядущему свиданию с Юкико.
Наконец, они подошли к машине синьора Брасселини, и тут студент потерял дар речи. Он, пожалуй, немедленно готов был простить обувщику все обиды, которые они друг другу нанесли. Потому что перед ними стояло не что иное, как красная (естественно!) «Феррари F50»: распластанная по асфальту, каплевидная, хищная. Шедевр дизайна, скорости и инженерной мысли. Катин ухажер небрежно щелкнул центральным замком, и двери лучшего спортивного автомобиля в мире стали медленно открываться.
– Давайте. – Обувщик протянул руку к Лениному рюкзаку, чтобы положить в багажник единственный из оставшихся у спутников пожиток.
– Паоло! – воскликнула Катя. – Но здесь же всего два места! Как мы тут поместимся – втроем?!
– А я не поеду.
– Не поедешь?!
– Да, отправлюсь сзади, на такси.
– А кто же поведет машину?
– Юный синьор. У вас же есть права, дорогой синьор Лео?
– Естественно, – процедил сквозь зубы Ленчик.
Сесть за руль самого настоящего «Феррари» было дико боязно – и в то же время ужасно хотелось. И еще Леня понимал, что такая возможность, вполне вероятно, выпадает в жизни только один раз, и вряд ли еще представится. Разве что когда у него появится, наконец, много денег – но тогда он будет слишком старым: лет сорок или даже пятьдесят…
– Пер фаворе. – И обувщик протянул юноше ключи.
Да, старый хрен Брасселини, бесспорно, сумел растопить сердце «синьора Лео» и вряд ли что-нибудь мог придумать лучше. Но откуда он знает про неземную любовь Ленчика к гонкам? Русские бандиты доложили? Которым Леня натянул нос на набережной Барселоны?
Ключи, однако, молодой человек взял и полез в манящее чрево «Феррари» – за руль, осваиваться.
– Скажи, Паоло, – нахмурилась Катя, – это твоя машина?
– О, не волнуйся, – со смехом отвечал синьор Брасселини, – конечно, моя. Я держу ее здесь, в Риме. В Венеции на ней ездить решительно некуда. Кругом одни гондолы.
– Все равно – это неправильно, что ее поведет мой племянник.
(На этих словах Ленчик наградил Катерину уничижительным взглядом.)
– О, не волнуйся, авто застраховано от всех рисков, – беззаботно откликнулся обувщик.
– Но Леня совершенно не знает города, – продолжала упрямиться Катя. – Поезжай с ним ты. Будешь объяснять дорогу. И объяснять, как управлять этим монстром.
– А ты?
– Поеду за вами на такси.
– А может, поместимся втроем? – хитренько улыбнулся Брасселини.
– Как?
– Ты такая стройненькая… – Паоло сделал приглашающий жест и придержал перед «Катьюшей» пассажирскую дверцу.
Катя нерешительно залезла на сиденье – а рядом с ней ухитрился разместиться синьор Брасселини, и они оказались куда ближе друг к другу, чем даже в венецианской гондоле. Обувщику практически ничего не оставалось делать, кроме как крепко обнять Катю за плечо, а правую руку разместить на ее колене.
– Как это говорится в русской поговорке: «В тесноте и не обида»? – произнес он по-русски с ужасным акцентом.
– Паоло, откуда ты знаешь русский? – удивилась Катя.
– У меня есть деловые партнеры из вашей страны, – отмахнулся синьор Брасселини. – И как еще говорят у вас в стране – шоферу? «Трогъяй!» Или: «Паэхальи-и!»
И Ленчик тронул, и поехал, и с визгом шин вырвался со своего места, и заложил крутой вираж, выезжая со стоянки.
«С ума сойти, – только и билось у него в голове, – я еду на «Феррари». По Риму на «Феррари». По настоящему Риму на настоящем «Феррари»!!»
Однако продемонстрировать выдающиеся скоростные качества красной машины Ленчику удалось лишь раз – на шоссе, ведущем от аэропорта в город. Он незаметно для самого себя разогнался до двухсот пятидесяти километров в час, легко лавируя между стоящими (как ему казалось) на шоссе автомобилями. Синьор Брасселини нисколько не возмущался столь вопиющим нарушением правил дорожного движения, лишь снисходительно улыбался – а руки его тем временем гладили Катины плечи и коленки. Что ж, за «Феррари» противному обувщику можно было простить и это!
Затем начались пробки, но и тут «Феррари» оставался «Феррари». Ленчик старался занять «поул-позишн» на каждом светофоре. Затем, когда загорался зеленый, срывался с места – так, что ускорение впечатывало его в сиденье (а Катю – в Брасселини) – и наслаждался зрелищем в зеркале заднего вида. Там с каждой секундой все уменьшались крохотули машин, взявших старт одновременно с ним. И даже когда они попали в натуральную пробку и ползли, словно на каком-нибудь «Запорожце», – и тут Леня наслаждался, потому что никогда еще не видел такое количество (и качество!) женских взглядов, устремленных на него из-за окон соседних «Сеатов», «Рено» и «Тойот». «Вот бы Брасселини дал мне ее на ночь! – размечтался Ленчик (счастье, как известно, никогда не бывает абсолютным, и в любой, даже самой счастливой ситуации, человеку все равно остается чего еще хотеть и к чему стремиться). – Вот бы я покатал на ней Юкико по ночному Риму!»
Незаметно они доехали, с ненавязчивыми штурманскими подсказками синьора Брасселини, до места назначения: виа Андреа Дореа, шестнадцать, где Катю с Ленчиком ждала русская невеста Влада Кипелли-Семивражская.
Назад: Глава 13
Дальше: Глава 15