Глава 9

Разумеется, не через час, однако довольно скоро за окнами «Турбокорсара» потянулись пригороды испанской столицы – скучные, как пригороды всех столиц на свете.

Виадуки чередовались с заводами, многоэтажки – с моллами. Движение стало интенсивным. «Турбокорсар» уже не несся со свистом, а то и дело застревал в пробках. Указатели на испанском не помогали, а, напротив, все путали. Катя за рулем отчаянно зевала.

Чтобы разогнать сон, она с пафосом продекламировала:

– Ах, наконец, достигли мы ворот Мадрида!..

– Кого цитируем? – деловито откликнулся Ленчик. – Шекспира? «Тату»? Леонардо да Винчи?

– Пушкина, балда!

– А что, он бывал в Мадриде?

– Вот никак я не пойму: ты, Лелик, действительно такой неуч – или прикидываешься?

– Прикидываюсь, тетушка, прикидываюсь. По жизни я еще глупее.

Наконец, судя по появившимся указателям на музей «Прадо», они достигли центра испанской столицы. Из окна автомобиля город им не сильно понравился. Этакая ухудшенная Москва, вся уставленная многоэтажками сталинского типа. Только, в отличие от Белокаменной, Мадрид не был разбавлен ничем интересненьким: ни Кремлем, или простором Москва-реки, или недоразрушенными церквями. Сплошняком – угрюмые громады домов имперского стиля.

Пробираясь в пробках по прорубленным Франко проспектам, путешественники по-прежнему не замечали за собой «хвоста», привязавшегося к ним еще в Барселоне. Этот «хвост» не имел ничего общего с русскими бандитами. За «Турбокорсаром» следовал светло-серый «Сеат», за рулем которого сидел полный мужчина в бабочке с недокуренной сигарой в углу рта.

Поколесив и по проспектам, и по тихим улочкам центра, Катя с Ленчиком довольно скоро поняли, что бесплатно запарковаться здесь негде. Пришлось заруливать на подземную стоянку, машиноместо в которой стоило целое состояние: восемнадцать евро в сутки.

Они оставили своего верного Росинанта на минус третьем этаже. Затем немного побродили, вместе со своим чемоданом на колесиках, по центровым улицам – и вскоре уже устраивались в подходящий по ценам трехзвездный отель. Он располагался прямо на проспекте Гран-виа – аналоге московской Тверской.

Из экономии Катя с Ленчиком заказали, как уже повелось, один двухместный номер – но, разумеется, с раздельными кроватями. В испанской столице комната в отеле оказалась, в стиле города, имперской: с высоченным потолком, лепниной и балконом, нависавшим над центральной улицей.

Катя быстро приняла душ, высушила волосы и улеглась спать. Ее все еще точила обида на синьора Брасселини, а сон для нее всегда был лучшим лекарством. «Горе надо заспать», – как говаривала когда-то, давным-давно, ее бабушка.

«Эх, Паоло, Паоло! – думала Катюша. – Никто, конечно, не требовал от тебя, чтобы ты стойко выдержал пытки русской мафии и не выдал плохишам Военную Тайну. Но что тебе мешало снять телефонную трубку и тут же позвонить мне?! Предупредить, рассказать, что да как? Ты что, боялся за себя? Или подозревал, что мы с Ленчиком – заодно с бритоголовыми? Вот Паша Синичкин, – неожиданно перекинулись ее мысли, – твой московский практически тезка – он бы как ты никогда б не поступил. Синичкин – даже если б ему не удалось раскидать бандитов своими каратическими приемчиками, наврал бы им с три короба. И так наврал, что они поверили бы. А если б даже не обманул бритых – немедленно бросился не то что звонить нам с Ленчиком, а лично бы примчался нас от всех напастей выручать… Эх ты, Паоло, Паоло!.. Синьор ты Брасселини!.. И умный, и красивый, и богатый – да только, выходит, совсем не герой моего романа…»

Тут Катя вспомнила, что она и с Синичкиным рассорилась, ей стало совсем грустно – и от огорчения она быстро заснула.

А Ленчик не спал еще долго. Он выходил на балкон, осматривал округу – после полуночи на мадридской Тверской появились проститутки. Только они, в отличие от наших, не толклись у обочины, а жались к дверям магазинов: «Зары», «Найка», «Ливайса». Были жрицы любви все, как на подбор, чернокожими, одетыми в красные спортивные костюмы и буклированные кепки. Время от времени по паперти прохаживалась пара негров в золотых цепях: поглядывали, как ведет себя их живой товар, похлопывали девок по разным частям тела.

Ленчик подумал, что у него вот уже третью ночь нет женщины. И что Юкико он, наверное, никогда больше в жизни не увидит. И что их с Катей путешествие, так многообещающе начавшееся, похоже, заканчивается полным пшиком. Нет, интересно, конечно, ездить по разным городам и странам – но… Без вдохновляющей цели как-то… скучно… И бог бы с ней, с полумифической Программой, которая за время их странствий превратилась во что-то вроде синей птицы, – но неужели он не разгадает загадку, заданную ему Тохой? Неужели окажется лузером?

И тогда Леня вернулся в комнату и взял карманный компьютер, подаренный ему реставраторшей из Вероны. В барселонском интернет-кафе он закачал туда файлы, полученные от жены сэра Эшли. Рядом Леня положил распечатанный список удачливых клиенток брачного агентства, благополучно выскочивших замуж за рубеж.

Он рухнул плашмя на свою кровать и при свете ночника принялся сосредоточенно просматривать то Питохины файлы, то список девушек.

…А когда время уже близилось к четырем утра, Ленчик вдруг вскочил и заорал шепотом, чтобы не разбудить тетку:

– Эврика!! Эврика! Эврика!

Наутро Катя, проснувшаяся в неожиданно хорошем настроении (и, значит, успешно заспавшая свое горе), обнаружила на тумбочке хамскую записку от племянника: «Меня к завтраку не будить!» Сам Ленчик беспробудно дрых на спине, раскинувшись и обнажив свой на удивление мускулистый торс.

Что ж, пусть себе спит. Несмотря на наличие спутника, завтракать в одиночестве Кате в этой поездке было не привыкать. Опять же появлялось время, чтобы спокойно обозреть окрестные магазины и прикупить подарки – сувенирчики родным-друзьям. Сестре Дашке, например (рассеянный племянник вряд ли о матери подумает), подружке Вальке Лессинг… Завкафедрой и коллегам тоже что-нибудь надо привезти… Да и Пашке Синичкину – хоть мелочь какую-нибудь…

…Когда Катя вернулась в номер в два часа дня, груженная пакетиками из «Зары» и «Корте Инглез», племянник продолжал спать.

Катя принялась толкать его.

– Вставай, лежебока!

– Ну, Катя! Ты что, по-русски не понимаешь? Я же написал: меня не будить! – пробурчал спросонья племянник.

– Ты написал: не будить на завтрак, а сейчас обед!

И Катя сердито распахнула плотные шторы.

– Два часа! Подъем!

Надо отдать юноше должное: собираться быстро он умел.

– Итак, тетечка, где мы обедаем? – спросил Ленчик, натягивая джинсы.

– Разберемся, обжора!

Обедали Катя с Ленчиком в кафе VIPS – несмотря на название, достаточно демократичном, типа столичного «Му-му». Столик им достался легко – в некурящей зоне их было полно. (В курящей яблоку негде было упасть – испанцев, в отличие от итальянцев, еще не зашугали драконовскими антитабачными законами, и поэтому они дымили всюду.)

Довольно быстро Ленчик насытился, пришел в хорошее расположение духа и, откинувшись на спинку кресла и выковыривая из зубов остатки тортильи, проговорил:

– А я, тетенька, теперь знаю, в какие края мы с тобой обязаны направить свои стопы.

– Поедем собирать свежескошенные оливки? – усмехнулась Катя.

– Нет. Мы с тобой отправляемся в славный английский город Гибралтар, расположенный, как известно, на самой южной оконечности Пиренейского полуострова.

– С какого вдруг перепугу?

– Потому что там живет клиентша брачного агентства, числящаяся в списке под номером девять.

– А почему именно к ней?

– А потому что Антон не просто Тоха, а Пи-тоха.

– Не поняла юмора.

– «Пи», понимаешь! Тут все дело в «пи»!

– Эй, Лелик! Ты меня беспокоишь. Ты с радиомаячками по ночам не разговариваешь?

– Сейчас, сейчас, Катечка, – со смехом отвечал Ленчик, – я тебе все по порядку объясню.

– Уж сделай милость. А то придется тебя в местный Кащенко сдавать. Товарищ официант, – крикнула она по-русски проходящему мимо красавцу в переднике, – заберите от молодого человека режущие приборы!

Официант подошел, с достоинством изогнул гордый стан:

– Algo mas?

– No, gracias, todo esta bien! – со смехом отвечала Катя.

– Тетечка! – с укором произнес Леня. – Перестань дурачиться! Я говорю совершенно серьезно. Начнем с того, что Антон, заваривший всю эту кашу, зовется у нас не Тошей и не Тохой, а Пи-тохой. Понимаешь?

– Что уж тут понимать! Много пьет товарищ. В студенческой среде это бывает очень часто. Вот и допиваются некоторые до чертиков.

– Я отметаю, сеньора, ваши дерзкие намеки. И посерьезней, пожалуйста. Не в игрушки играем, как говаривал наш лектор по атомной физике… Итак, объясняю медленно и печально, как подполковник Мазилов с военной кафедры. Первый слог клички Антона – «пи». Число «пи», понимаешь? И он, кстати, уже в своем самом первом письме это совпадение обыгрывал. Поняла?

– Допустим.

– «Пи» – это важно. Число «пи» – ключ ко всему! Тем более что его, как и другие трансцендентные числа, порой используют (я читал) в качестве ключа к разного рода шифрам… Итак! Обратимся к списку брачного агентства, который Питоха использовал для рассылки своей мегапрограммы. В нем семнадцать персон. Первая клиентка, у которой мы побывали, – туалетная Галина из Венеции, – значится в нем под номером три. Чувствуешь?

– Нет, – честно ответила Катя.

– Это неважно, – отмахнулся Ленчик. – Сейчас поймешь. Зато вторая гражданка, проживающая в Вероне, – та самая реставраторша Наталья Мальдини, всучившая нам компьютер и кредитку, – числится в списке на четырнадцатой позиции. Наконец, леди Выхухолева-Санчес-Эшли, несчастная супруга безумного сэра из Барселоны, расположена в нем под нумером пятнадцать!..

Ленчик рассказывал вдохновенно, глаза его блестели.

– Сечешь?! Интуичишь закономерность?! – обрушился он на Катю.

– Нет, не интуичу, – честно сказала девушка.

– Да как же!.. – досадливо вскричал юноша. – Три, четырнадцать, пятнадцать. Это не случайно! Это – первые числа, составляющие число «пи»!..

И Ленчик выхватил из рюкзачка красный фломастер и написал на салфетке:

3,141592653589

– Видишь! Ты видишь!

Затем Ленчик точками отделил числа друг от друга, а потом выписал их в столбик:

3

14

15

– Понимаешь? Сначала идет тройка – третий номер из Венеции. Потом четырнадцать – это реставраторша из Вероны. Затем пятнадцать – это барселонская подруга сумасшедшего сэра. Катя! Это не может быть просто совпадением!.. Питоха, стопудово, сам создавал базу данных агентства. И сам составлял этот список. И рассылал по нему файлы и подсказки. И специально так все зашифровал!

– Ну, и что из этого следует? – осторожно спросила Катя. Она все не могла решить: это у Лелика гениальное озарение или бзик из серии радиомаячков в туфлях?

– Как – что следует? Следует то, что нам нужно сиповать к следующей красавице из списка! Той, что значится в нем под номером девять!

– А почему именно к ней? – осторожно спросила Катя.

– Да потому, что число «пи» дальше продолжается девяткой!

И Ленчик тут же дополнил свой столбик:

3

14

15

9

– Въехала? – перегнулся он через стол. – Просекла, наконец, фишку?

– А дальше? – спросила Катя.

– Что – дальше?

– «Пи» ведь – число бесконечное, правда? Значит, у него и дальше есть разные цифры?

– Ну да, и несчетное количество.

– И какие?

И Ленчик играючи написал на память на салфетке все.

– Ого! – восхитилась Катя. – Откуда ты помнишь?

– Ничего сложного, – надулся важностью племянник, – обычная мнемограмма. Запоминалка, типа: «Каждый охотник желает знать…» Заучивается на раз: «Это я знаю и помню прекрасно: „пи“ многие знаки мне лишни, напрасны…» Количество букв в каждом слове считалки равно очередной цифре в числе «пи». «Это» – «три», «я» – «единица», «знаю» – «четыре». Вот тебе с точностью до второго знака после запятой. А дальше: «и» – «единица», «помню» – «пять»… И так далее…

– А почему наша следующая цель – «девять»? – внезапно спросила Катя. – А не, скажем, «девяносто два»? После девятки-то в твоем «пи» двойка идет…

– А никаких девяноста двух девиц в списке нет! Там их всего семнадцать!

– Хм. – Катя задумалась. В этот раз рассуждения племянника совсем не казались ей бредом, не то что давеча с радиомаячками. – А зачем нам обходить всех девиц последовательно? А?

Ленчик нахмурился, напряженно следя за ходом Катиной мысли, а она продолжила:

– Может, нам сразу же вырулить к самой последней невесте? Так сказать, к развязке? Может, все недостающие файлы – у нее?

– Об этом я и не подумал… – озабоченно почесал в затылке Ленчик. И воскликнул: – А ведь умно! Умно, сто чертей мне в глотку! Надо же, и от женщин, оказывается, бывает толк!..

– Но-но, потише тут, без дискриминации по половому признаку. А то живо тарелкой в лоб получишь. Ты лучше, раз у тебя память такая замечательная, дальше мне число «пи» распиши.

– Дальше? – Ленчик наморщил свой юношеский, чистый лоб. – Я еще одну считалку знаю. На английском. Она подлиннее будет… Как ее там?.. «How I want a drink, alcoholic of course, after the heavy chapters involving quantum mechanics. Yes! No? Yes!!!»

– Ну вот, – усмехнулась Катя. – Где студент – там и алкоголь.

– Нет, тетечка, – парировал Леня, – где студент – там квантовая механика.

– Не отвлекайтесь, Леонид, не отвлекайтесь! Что же у нас в итоге получается?

Считая в уме буквы в каждом слове считалки, Ленчик продолжил ряд и дописал еще шесть цифр:

979323

– Значит, если по-твоему, – Катя взяла со стола салфетку, – то получается: третья дамочка – четырнадцатая – пятнадцатая… У этих мы уже были… Затем, – она продолжила на салфетке Ленчиков столбик, проговаривая вслух: – Девятая… А после – вторая, шестая… Потом – пятая тетка, дальше – третья…

3

14

15

9

2

6

5

3

– Пока все получается… А потом, извините, – сбой. – Она продолжила писать:

5

8

9

7

9

3

2

3

– Снова появляется пятая. Что нам, к пятой прикажете два раза ездить?.. А затем – восьмая. Ладно, у нее мы еще не были… Но потом возникает – опять девятая. Потом – седьмая. Ладно, у седьмой мы тоже еще не были… А затем – опять девятая… В третий раз!.. Снова чепуха… И опять повторяется три, затем двойка и снова три… А третий номер в списке – хохлушка Галка из Венеции, у которой мы уже побывали…

– Да-а… – озадаченно протянул Ленчик. – Что-то не вытанцовывается. А может, Питоха таким образом намекает, что девятая гражданка – из Гибралтара – для нас особенно важна? Вон она, девятка, три раза повторяется… Может, поэтому и нужно первым делом ехать именно к ней?

– Может-может… – рассеянно проговорила Катя. – А может, и нет. Абсолютно никаких гарантий…

– Но давай примем приоритет девятой невесты как рабочую гипотезу?

– Эк ты, оказывается, красиво умеешь изъясняться! – хмыкнула Катя. – «Приоритет», «гипотеза»… Не все «круто» да «клево»…

– Зря, что ли, в Бауманке учусь!.. Нас там этими гипотезами уже достали!

– Ну ладно, давай примем невесту из Гибралтара как гипотезу. И попробуем выйти на твою девятую. Договориться с ней. А то мне, честно говоря, Мадрид уже надоел. Скучно здесь.

– Давай! – с азартом проговорил Ленчик.

– Только, чур, уговариваться о встрече я буду с ней сама. А то ты, того и гляди, опять с каким-нибудь сумасшедшим аристократом свяжешься.

– Идет! – радостно заключил Ленчик.

Он подумал, что, кажется, случилось чудо: тетушка, которая до сих пор лишь снисходительно позволяла ему вовлекать себя в приключения, на этот раз – впервые за все время их путешествия – решила взять инициативу на себя. А это могло означать одно: Катюше тоже стало скучно, когда вдруг оборвались поиски, загадки и приключения.

– Давай мне имя и телефон твоей девятой тетки, – резюмировала Катерина. – Вон автомат на улице, я пойду ей звонить. А ты сиди, жди. Можешь пока еще одну тортилью смолотить.

Номер девятый, бывшая гражданка России Зинаида Кузнецова, ныне – Барклай, действительно проживала в британской колонии Гибралтар.

Катя вставила в прорезь телефона-автомата карту (купленную Ленчиком еще в Вероне) и набрала номер. Гибралтарская подданная Зинаида Барклай оказалась дома. Она сняла трубку, и у Кати аж сердце дрогнуло, когда она услышала неизбывно-напевное московское: «Алле-е?» Так и захотелось брякнуть в ответ по-русски что-нибудь вроде: «Приветик, это я!»

Однако у Кати была совсем другая легенда – которую она успела придумать, пока шла к автомату на противоположную от кафе сторону проспекта Гран-виа.

– Мадам Зинаида Барклай? Вас беспокоят из компании-провайдера «Яху!», услугами которого вы пользуетесь, – сказала она на своем безупречном английском. – Западноевропейское отделение, из Мадрида, меня зовут Кейт.

– Слушаю вас, – насторожилась Барклай-Кузнецова. Ее английский был неплох, только произношение никуда не годилось. Сразу видно, что учила девушка язык в зрелые годы – наверно, после того, как замуж вышла.

– От лица компании я приношу извинения за причиненные вам неудобства, – вдохновенно импровизировала Катя в образе американской офисной девочки, – однако должна огорчить вас. В вашу электронную почту, согласно нашим данным, проник особо опасный вирус. Он грозит разрушением вашему компьютеру.

– О!.. – огорченно выдохнула гибралтарская жительница Зинаида.

– Компания «Яху!», которую я представляю, не несет никакой ответственности за возникновение и передачу данного вируса – однако, проявляя заботу о своих клиентах, в порядке жеста доброй воли, мы готовы помочь вам, госпожа Барклай, абсолютно бесплатно, безвозмездно и навсегда избавиться от него. А в придачу, на память о сотрудничестве, вы получите фирменную футболку нашей компании.

Кстати, сказанное даже не было абсолютным, то есть чистым блефом. Футболку с логотипом «Яху!» Кате и вправду недавно подарили на компьютерной выставке, где она подрабатывала синхронистом, – она ее ни разу не надевала и взяла с собой в поездку. Для хорошего дела – не жаль и пожертвовать.

– Н-ну… Я была бы вам весьма признательна, – пробормотала Барклай-Кузнецова. Кажется, она заглотнула наживку.

– Я прошу вас, – сказала из мадридского телефона-автомата Катя жительнице Гибралтара Зинаиде, – пройдите сейчас к вашему компьютеру и включите его.

– Он у меня включен.

– Вы могли бы сейчас выйти в Интернет?

– Я нахожусь в Сети.

– Прекрасно. Еще одна просьба: зайдите на наш сайт, yahoo.com.

– Вхожу… Вот, уже вошла…

– О, спасибо, я вижу вас, – сымпровизировала для убедительности Катя. Может, провайдеры и в самом деле видят, когда на их сервере появляется новый пользователь? – Теперь прошу вас открыть ваш личный почтовый ящик.

– Открываю… Я в нем… Что надо делать дальше? – не на шутку обеспокоенная, спросила госпожа Барклай.

– Вам приходило электронное письмо в ночь с восемнадцатого на девятнадцатое февраля? Возможно, из России?

– Сейчас… Смотрю… Да, вот оно…

– Прекрасно, – внутренне возликовала Катя. Да здравствуют пользователи Интернета, которые вовремя не удаляют спам! – А в нем имеется прикрепленный файл?

– Да, есть.

– Прошу вас: ни в коем случае не трогайте ни письмо, ни тем более файл! Иначе вашему компьютеру угрожает фатальное заражение!

– Да, хорошо… – растерянно пробормотала госпожа Барклай. – А что же мне делать?..

– Мы немедленно высылаем к вам из Соединенных Штатов на гиперзвуковом лайнере экстренную спасательную бригаду быстрого реагирования! – (Не перегибает ли она палку с этим гиперзвуковым лайнером?) – Наши специалисты будут у вас, – Катя посмотрела на часы, – через девять часов. Ваш адрес – Гибралтар, Браунинг-стрит, шестнадцать?..

– Да, но… Через девять часов будет уже ночь…

– Если вам удобно, наши специалисты прибудут к вам утром – в девять утра по Гринвичу, о’кей?

– О’кей…

– Только прошу вас: сейчас немедленно выключите компьютер и до прибытия нашей спецбригады ни в коем случае не прикасайтесь к нему! Договорились?

– О’кей… – опять растерянно пробормотала госпожа Кузнецова-Барклай.

– Спасибо! Спасибо вам за сотрудничество! Вы очень помогли сами себе – и всему человечеству! Пожалуйста, дождитесь нашей группы экстренного реагирования!

И Катя положила трубку, гадая про себя: не слишком ли она перепугала бедную эмигрантку Зинаиду? Не выбросит ли та, от греха подальше, свой компьютер прямо в окно? Однако потом Катя решила, что сие совсем не в западном стиле: разбрасываться ценным имуществом. Будем верить, что законопослушная госпожа Барклай все ж таки дождется прибытия бригады быстрого реагирования (в их с Леликом лице). И пусть они путешествуют и не на гиперзвуковом лайнере – однако верный «Турбокорсар» к завтрашнему утру сто раз домчит их в Гибралтар.

В самом радужном настроении Катя вышла из телефонной будки и направилась к пешеходному переходу. Она видела, как Ленчик, сидящий у окна в кафе VIPS, напряженно наблюдает за ней – гадает, верно: получилось у тетушки договориться с «номером девятым» или нет. Не гадай, Лелик! Есть еще порох в пороховницах! Все получилось!

В состоянии эйфории Катя не приметила, как рядом с ней у тротуара остановился светло-серый «Сеат». Из него одновременно выскочило трое мужчин. Первый железной рукой схватил ее за левое предплечье, второй – за правое, третий – изо всех сил пригнул ей голову. В следующее мгновение ее уже впихнули на заднее сиденье машины. Еще через секунду в автомобиль впрыгнули все трое мужчин. Затем «Сеат» сорвался с места, взвизгнув покрышками, и влился в мадридский трафик.

Катя закричала было по-английски «На помощь!», но «Сеат» был отделен от всего света тонированными окнами, а внутри машины помогать ей никто явно не собирался. Напротив, чернявый мужчина, сидящий с ней рядом, больно схватил ее сзади за шею своими жестяными пальцами и изо всех сил сжал. Свет постепенно померк в глазах Кати, и она потеряла сознание.

Леня видел через витрину кафе, как Катя разговаривает по телефону, а потом выходит из будки и идет к пешеходному переходу. Затем ее скрыл «Сеат», вдруг тормознувший рядом с нею. В следующее мгновение автомобиль резко отъехал от тротуара, и на месте, где только что стояла тетушка, никого не оказалось!..

Юноша вскочил из-за стола, опрокинув посуду, и бросился к дверям кафе. Однако когда он выбежал на улицу, «Сеат» уже был далеко. Как ни напрягал Леня глаза, ему не удалось даже разглядеть его номера – а еще через пару секунд автомобиль окончательно смешался с городским потоком. Студент растерянно остановился.

Что случилось с Катей? Ее похитили? Очень похоже…

И еще одна мысль билась у Ленчика в мозгу: «Вот мы и доигрались!»

– Сеньор! – рядом с ним у бровки тротуара возник давешний красавец-официант из кафе. Он был любезен, однако брови его хмурились. Чувствовалось, что сделай Леня еще шаг, и тот немедленно применит силу. – No has pagado!

– Да-да, конечно, – пробормотал юноша по-английски. – Сколько я вам должен?

– Veinte cuatro euros .

Студент, широкая душа, отстегнул половому двадцать пять «евриков». Официант с достоинством поклонился, пробормотал: «Muchas gracias!» – и убежал.

Обалдевший Ленчик стоял посреди тротуара. Он даже забыл, что оставил на столике свои вещи: список обраченных россиянок, салфетку с вычислениями числа «пи», карманный компьютер…

Что теперь ему делать? Бежать в полицию – сообщать о похищении? Однако испанцы, как он успел заметить, не слишком хорошо (в отличие от итальянцев) изъясняются по-английски – о русском и говорить нечего. Но даже если и отыщется в Мадриде англоговорящий детектив (а он, конечно же, в конце концов отыщется) – что прикажете ему рассказывать? Про странную Программу, написанную гениальным русским студентом? Про список из пятнадцати российских эмигранток, которым программист разослал разрозненные файлы и загадки? Про охотящихся за Программой русских бандитов?.. (А в том, что похищение Кати связано с целью их экспедиции, у Ленчика ни малейших сомнений не было.)

Словом, в глубокой растерянности стоял Леня посреди Гран-виа.

И тут к нему подошли двое. Один – толстяк в галстуке-бабочке и с недокуренной сигарой в углу рта, чем-то похожий на режиссера Хичкока. Второй – высокий, дюжий, рыжий, веснушчатый (с первого взгляда ясно – американец). Ни тот, ни другой на русских бандитов явно не тянули.

– Мистер Коноплев? – спросил толстяк.

– Да, это я, – нахмурился Леня.

– Нам надо с вами поговорить. Это касается судьбы вашей спутницы.

Английский толстяка явно отдавал Америкой: тягучий и неразборчивый. Но сейчас было не время заниматься лингвистическим анализом. Кровь ударила Лене в голову. Он подскочил к толстяку и схватил его за фалды белого сюртучка.

– Ах ты, сволочь! – прошипел он. – Вы куда мою Катю дели?!

Он успел несколько раз встряхнуть «Хичкока» – так, что голова того мотнулась, а сигара выпала изо рта на тротуар.

Пара прохожих обернулась поглазеть, но в следующее мгновение спутник толстяка – рыжий верзила – нанес Лене незаметный для окружающих, но чрезвычайно болезненный удар в солнечное сплетение. Юноша начал хватать ртом воздух. Толстяка ему пришлось выпустить.

– Не надо нервничать, мистер Коноплев, – с ненавистью проговорил пузан, брезгливо отряхивая фалды своего пиджака. – Судьба вашей спутницы, мисс Калашниковой, сейчас находится исключительно в ваших руках. И от результатов нашего с вами общения будет зависеть, вернется ли она живой и невредимой. Или же: не вернется вообще. Прошу. – И толстяк сделал приглашающий жест в направлении машины, остановившейся у тротуара.

Автомобиль оказался точно таким же лимузином, что увез в неизвестном направлении тетку Катерину: светло-серым «Сеатом Толедо». Однако на сей раз Ленчик разглядел и постарался накрепко запомнить его номер: 39-39 KZS. По поводу номера у Ленчика сразу появилось одно соображение – впрочем, пока непроверенное: по дороге от Барселоны до Мадрида он обратил внимание, что номера, где встречается буква Z, принадлежат прокатным конторам.

«Прекрасно, – мелькнуло в башке Леонида. – Значит, похитители – не местные. Впрочем, и так видно, что эти придурки – америкосы. Интересно, как понравится испанской полиции, что американцы хозяйничают в Мадриде, будто у себя в Вирджинии? И среди бела дня людей похищают?.. Впрочем, – вздохнул юноша про себя, – до полиции мне еще надо дошкандыбать – желательно живым и, по возможности, невредимым».

Все эти мысли пронеслись в голове у Ленчика, пока он усаживался – добровольно, в отличие от Кати, – на заднее сиденье «Сеата» номер два. Рыжий детина поместился на переднем пассажирском сиденье, а «Хичкок» – рядом с юношей. За рулем сидел еще один дядька – этот точь-в-точь походил на агента Смита из «Матрицы»: черный костюмчик, галстучек-селедка, черные очки.

«Сеат» сорвался с места и помчался по Гран-виа в направлении, противоположном тому, куда увозили Катю.