Глава 10
Неудачник?
Тот же день. 22.35. Москва. Иван Кольцов
Над столицей сгустились сумерки. Кольцов подходил к казино «Византия». Оно горело тысячей огней. Перед входом было светло, как в яркий солнечный день.
Кольцов, конечно же, робел. Он никогда в жизни не был в казино. Но его полжизни учили превозмогать страх. Страх перед первым полетом. Перед первой самостоятельной посадкой. Перед первым штопором… А уж казино-то… «Подумаешь, дерьмо!» – подбодрил себя Кольцов. К тому же ему были нужны деньги. Очень нужны. И, словно в омут, он бросился в двери «Византии» – они тут уже услужливо разъехались перед ним.
У Кольцова оставалось шесть сотен. Двести рублей он припрятал в «дипломате». Если ничего не выйдет, этих денег ему хватит, чтобы вернуться в городок.
Он сдал «дипломат» в камеру хранения. На входе его попросили предъявить документы. Кольцов достал паспорт. Данные переписали в амбарную книгу. Заставили его расписаться. «Если меня ищут – я оставил след», – подумал Иван.
Перед входом в игорные залы стояла рамка, вроде тех, что имеются в аэропортах. Иван прошел сквозь нее. Бугаи-охранники вдобавок прошлись детекторами по его карманам.
Куда теперь? Ага, вот что-то вроде кассы… Кольцов сунул в окошко двести рублей. Взамен ему равнодушно выкинули восемь однодолларовых фишек.
Иван вошел в огромный зал. Никто не обращал на него никакого внимания. Народ толпился у игровых столов. Иные столы были поменьше – там играли в карты. Другие – побольше; рядом с этими крутились, клацая шариками, диски рулеток.
Иван решил играть в рулетку. Никаких других казиношных игр он не знал.
Он подошел к одному из столов. Вокруг зеленого поля, расчерченного на квадраты, сидели на высоких стульях люди. Все места были заняты. За спинами игроков толпились зрители.
Кольцов стал наблюдать за игрой.
Игроки бросали фишки на зеленый расчерченный стол – на один из пронумерованных квадратов. Многие, впрочем, клали их и на линии, которыми отделялись друг от друга квадраты, и на пересечения этих линий. Что это означало, Иван не знал. Те из игроков, кто не мог дотянуться, отдавали фишку крупье и кричали: «Пять в номер!..» или: «Шестнадцать и соседи!» Тот клал фишки в назначенное игроками место и раскручивал рулетку. Затем крупье, типичный сукин сын в белой рубашке и бабочке, выкрикивал: «Ставки сделаны!», но после этого все равно кое-кто впопыхах кидал фишку на зеленое поле. Потом ведущий еще раз орал: «Ставок больше нет!» – шарик все замедлял и замедлял свой ход.
Летел шарик. Он трещал и катался, черно-красное поле рулетки сливалось в один цвет, игроки замирали… Рулетка тормозила, шарик, попрыгав, останавливался в одной из ячеек. Крупье выкрикивал: «Двадцать семь, красное!» – и ставил на выигравшее поле тяжелую пластиковую гирьку. Затем передвигал выигрыш к одному из сидящих. Однако большую часть фишек он загребал к себе. И все повторялось сначала…
Одно из мест за столом освободилось. Игрок, похоже, проигрался подчистую. Печально сполз с табурета. От него пахнуло запахом пота и поражения.
«Ну, давай, Кольцов!» – приободрил сам себя Иван и занял освободившееся место.
Иван не понимал всех премудростей этой игры. Он знал только одно: если он поставит на какую-то цифру и она вдруг выпадет – он получит в тридцать пять раз больше, чем поставил. Вместо доллара – тридцать пять. Вместо двадцати пяти рублей – почти девятьсот. Два удачных броска – и ему хватит денег на все его поиски.
Когда крупье провозгласил дежурное: «Господа, делайте ваши ставки!», Иван, первым среди игроков, аккуратно положил одну свою фишку на цифру «тридцать три». «Тридцать три» – потому, что это поле было ближе всех к нему – не надо обращаться к крупье. К тому же «тридцать три» означало его возраст.
Другие игроки тоже стали швырять фишки на стол.
Иван постарался сосредоточиться. Он прикрыл глаза. Мысленно представил расчерченное зеленое поле. Квадратик с цифрой «33». На нем лежит его фишка. И вот крупье провозглашает: «Тридцать три, черное!» Поверх его фишки ставят пластмассовую гирьку. А ему подвигают целую кучу фишек. Картина была такой отчетливой, что Иван чуть не протянул руку к своему воображаемому выигрышу…
«Ставок больше нет!» – дурным голосом прокричал крупье. Иван открыл глаза. Колесо рулетки вертелось, цокал шарик. Иван устремил свой взгляд на рулетку и постарался вообразить: колесо останавливается, шарик совершает последние прыжки… и замирает в ячейке «тридцать три»…
Колесо стало крутиться медленней. Шарик напоследок подпрыгивал неохотно… Ударился в одну из ячеек, вроде бы замер… Отскочил… Снова запрыгал… Остановился…
«Двадцать семь, красное!» – закричал крупье.
Кольцов проиграл.
Крупье поставил гирьку на клетку «двадцать семь». Разбросал двум выигравшим игрокам фишки. Большую часть оставшихся, в том числе несчастную кольцовскую, загреб себе.
«С чего ты решил, что выиграешь? – тоскливо спросил себя Кольцов. – Неужто ты и в самом деле поверил безумному Веничкиному письму? И вообразил, что ты экстрасенс, Вольфганг Мессинг?.. Да тебя, парень, лечить надо!..»
Но отступать было некуда. Денег у Ивана уже почти не оставалось. А они ему были нужны на то, чтобы жить, скрываться и бороться. Единственной альтернативой выигрышу стала поездка в Азов-13 и сдача правосудию… К тому же Иван привык всякое дело доводить до логического конца… И он снова положил фишку на ту же самую клетку с цифрой «тридцать три».
У него оставалось теперь шесть однодолларовых кругляшков.
Кольцов украдкой осмотрел играющих. Он думал, что в казино встретится с лощеной, изысканной публикой – смокинги, белые манишки, вечерние платья, драгоценности… А потому, когда входил сюда, робел за свои простенькие брючата и рубашку, купленную на ростовском рынке. Однако оказалось, что волновался Иван зря: народ за столиком был в самом что ни на есть затрапезе, мятые брюки, несвежие рубахи. Попахивало потом и перегаром. Рядом сидели два вьетнамца. Чирикали что-то по-своему, уснащая речь русским матом. От них тянуло жареной селедкой. Напротив пристроился жирный армянин в расстегнутой до пупа рубахе. На седой груди золотился мощный крест. По лицу стекали струйки пота. Девушка в грошовом вискозном костюмчике, его соседка, хмурилась и грызла ногти. Никто из игроков не обращал на рядом сидящих ровно никакого внимания: все были поглощены игрой.
– Ставок больше нет! – крикнул крупье. Все засуетились, пытаясь в последнюю секунду метнуть фишки. Девушка замешкалась, потом отчаянно бросила последний свой кругляшок на то же поле, что и Кольцов, на «тридцать три».
– Ставки сделаны! – злобно гаркнул крупье и кинул фишку обратно к девушке.
Завертелся волчок. Заскакал шарик. В этот раз Кольцов безучастно смотрел на колесо. Ни о чем не думал, ничего, казалось, не хотел…
Колесо остановилось.
– Двадцать, красное! – проорал крупье.
Выиграл армянин. Ему пододвинули гору фишек. Он отделил одну достоинством в десять долларов, постучал три раза ею по столу и кинул назад, крупье, который скривился: «Большое спасибо!» – и бросил чаевые в щелочку в столе. Вьетнамцы, которые опять проиграли, посовещались на своем птичьем языке, а потом один извлек откуда-то из носка двадцатидолларовую купюру и протянул крупье. Тот небрежно отправил ее в щель и придвинул узкоглазеньким столбик фишек.
Кольцов снова, с маниакальным упорством, поставил на «тридцать три». Туда же, искоса глянув на Ивана, отправила свой последний кругляшок девушка.
Завертелось колесо. Ваня тупо смотрел на мечущийся шарик… Рулетка замерла, шарик остановился.
– Зеро! – гаркнул сукин сын в бабочке и загреб все фишки себе.
Девушка проигралась. Она безучастно смотрела перед собой и, казалось, хотела заплакать. Потом справилась, резко встала и, протиснувшись сквозь толпу зрителей, отправилась прочь, гордо вздернув голову.
У Ивана осталось всего четыре фишки. Четыре доллара. Сто рублей. Если он сейчас немедленно прекратит игру, у него хватит на купейный билет до Ростова. А если продолжит и проиграется – поедет на свои отложенные в «дипломате» деньги плацкартой. И безо всякого чая и еды. Какая, в сущности, разница… Жизнь опять нанесет ему поражение… А там…
А там он придет в милицию и скажет… А что он им скажет? Что не убивал Марину? Что не имеет понятия, кто это сделал? Что он испугался и оттого не вернулся из Абрикосова в городок, а убежал куда глаза глядят?.. А потом… А потом, даже если его оправдают, он будет продолжать тянуть свою опостылевшую лямку. Возить «хачиков» на своем «жигуленке»… Возвращаться домой в пустую квартиру… Варить пельмени… Жизнь поманила его. Она пообещала ему яркий свет, удачу, любовь… Он встретил необыкновенную девушку и на миг поверил в себя – в свое призвание, в свои необыкновенные способности… И так же бестрепетно и равнодушно, как этот сукин сын крупье, судьба смахнула его надежды, словно битую фишку, со стола…
Нет! Он еще поборется!
Кольцов поставил очередной свой кругляшок – теперь на «двадцать семь». Крупье меланхолично выкрикнул, что ставки сделаны, и волчок завертелся.
Иван уставился на бешено мелькавшее колесо. Его начала охватывать холодная ярость – примерно такая же, как тогда, в кафе, когда под его ударами разлетелись трое бандитов. «Двадцать семь, двадцать семь, двадцать семь…» – твердил про себя Иван, неотрывно взирая на крутящийся диск. Выпади, выпади, выпади, выпади!..
Рулетка остановилась.
– Двадцать семь, красное! – выкрикнул крупье.
Черт возьми, он выиграл! Бешеная радость захлестнула Кольцова. Он, кажется, наконец схватил судьбу за хвост!.. Жизнь-злодейка повернулась к нему лицом! Судьба столько раз в последние годы хлестала его по щекам – авария, госпиталь, увольнение из армии, измены Марины, тупая работа, безденежье… И вот теперь, впервые за столько лет, он – победитель!.. Он – выиграл!..
Крупье проворчал сквозь зубы: «Поздравляю!» – и подвинул Ивану кучку фишек. Кольцов отчего-то не сомневался, что теперь-то у него все пойдет на лад. Удивительная уверенность в самом себе, в собственных силах заполнила все его существо. «Я выиграл раз – и выиграю снова!» Кольцов нисколечко не сомневался в этом.
Он поставил снова на «двадцать семь» весь свой выигрыш.
– Максимум – двадцать пять! – рявкнул на него крупье.
Кольцов вопросительно смотрел на него. Сзади, из-за спины, кто-то жарко зашептал: «Нельзя ставить больше двадцати пяти долларов! Забери лишние!» – у Кольцова тут же, как это случается со всяким победителем, появились болельщики. Иван понял, снял с квадрата десятидолларовый кругляшок, оставив на «двадцати семи» две фишки по десять долларов и пять однодолларовых – итого двадцать пять.
Крупье снова завертел колесо, снова запрыгал, зацокал шарик.
«Я выиграю снова, – без тени сомнений подумал Иван. – Я – победитель!»
Волчок вращался все медленнее. Шарик упал в одну ячейку, выскользнул, угнездился в другой, опять убежал… Иван гипнотическим взглядом смотрел на рулетку. «Я выиграю! – беззвучно кричал он, внутренне содрогаясь от предвкушения победы. – Я должен выиграть!» Внутри его все пело.
Шарик остановился.
– Двадцать семь, красное, – прошипел сквозь зубы крупье.
Тот же вечер. 23.45. Москва. Иван Кольцов
Иван выскочил из казино словно ошпаренный.
В его нагрудном кармане лежала тугая пачка долларов. Он их не пересчитывал, но, кажется, в ней было около семи тысяч.
За ним никто не гнался.
Предводитель таксистов, дежуривших у заведения, ласково поинтересовался у Ивана, покручивая на пальце ключи от машины:
– Куда поедем?
– Никуда! – крикнул Кольцов и бросился к проспекту, простиравшемуся в некотором отдалении от казино.
По проспекту текли редкие фары. Иван подбежал к обочине и отчаянно замахал. Взвизгнули тормоза. Рядом с ним остановилась красная «шестерка». Приоткрылась дверца.
– Куда?
– Десять долларов! Прямо!
– Садись!
Иван запрыгнул в машину. «Шестерка» резво отвалила от тротуара.
Кажется, они двинулись в сторону от центра столицы.
Следом за частником, уносившим Ивана, от казино отчалил «Фольксваген-Пассат». Иван не заметил преследователей.
То же самое время. То же самое место. Алла Вельская
– У нас проблемы, – сказал супервайзер, бесшумно вошедший в кабинет Вельской, хозяйки казино «Византия».
Алла оторвалась от приходно-расходной книги, в которой велся истинный и потому строго секретный счет прибылей-убытков казино.
– Почему вы не стучите? – сухо произнесла она.
– Простите… – растерянно пробормотал супервайзер. – Я спешил…
– Выйдите и постучите, – отрывисто произнесла Алла.
Супервайзер, про себя кляня взбалмошную начальницу на чем свет стоит, тем не менее послушно вышел и постучал в дверь кабинета Вельской.
– Войдите! – бросила Алла.
Супервайзер снова вошел.
Алла за это время успела спрятать тетрадь с двойной бухгалтерией в стол.
– Я вас слушаю.
– Клиент взял семь тысяч долларов.
– Блэк-джек? Армянская бригада? – полуутвердительно спросила Алла.
Армянская бригада была грозой всех столичных казино. Их было четыре человека, и они играли только в блэк-джек. Говорили, что все они – математики экстракласса, а возглавляет их шахматный гроссмейстер. Они то появлялись в Москве, то исчезали – но всегда выигрывали. Однажды, два года назад, они «опустили» одно из столичных казино почти на миллион долларов.
– Нет, не армяне, – отвечал супервайзер. – Одиночка.
– Во что выиграл?
– В рулетку.
– На одном столе?
– На разных.
– На разных? – Алла нахмурилась.
Если клиент выигрывал изрядную сумму на одном столе, это было основанием для служебного расследования. Всегда существовала вероятность того, что он в сговоре с крупье. Но выигрывать на разных стоках… Это значит, что он сговорился сразу с несколькими крупье?
Странно, глупо и непрофессионально.
– Как выиграл?
– Пять раз подряд попал в цифру.
– В цифру?!.
Сговориться с дилером на рулетке можно было о том, чтобы он попадал по заказу напарника или в начало поля, или в конец. Но… Как ни бросай шарик, попасть по заказу в конкретную цифру не способен ни один крупье.
– Да, клиент пять раз подряд ставил на цифру, – повторил супервайзер. – На разных рулетках. И пять раз выигрывал.
– Год-дэм… – пробормотала Алла. Что бы это могло значить?
– Что же это за клиент? – отрывисто спросила она.
– Судя по всему, лох.
– У нас впервые?
– Так точно-с.
– Он еще играет?
– Собирается уходить.
– Так что ж ты молчал, осел?!
– Я и рассказываю…
– С этого надо было начинать! – крикнула Алла. – Ублюдок!
Супервайзер покорно выслушивал оскорбления начальницы. Что делать – его работа на дороге не валяется…
– Быстро начальника охраны ко мне! Все данные на этого лоха! Сделать мне нарезку с видеокамер – как он играл!.. Живо, живо, шевелись!..
– Будет сделано-с, – провинившийся супервайзер даже добавил от усердия в конце слова «-с», прищелкнул каблуками и вышел, склонив голову.
Вельская откинулась в своем кресле. Нахмурилась. «Что бы все это могло значить?» – подумала она. С подобным она сталкивалась в своей практике впервые. Неужели?..
Десять минут спустя. Иван Кольцов
Частная «шестерка» уносила Ивана по проспекту Мира.
– Ну, куда едем? – спросил водила. – А, командир?
– Пока прямо. Там скажу.
– Что, сам не знаешь?
Они стояли на очередном светофоре. Кольцов коротко взглянул на водителя. Молодое, умное, интеллигентное, чуть насмешливое лицо. Шофер посмотрел на Ивана, улыбнулся. Улыбка была хорошей, мягкой. Черт знает, кого нынешние времена только не заставляют подрабатывать частным извозом! По виду водитель – совсем не профессиональный «бомбила». Скорее – молодой научный сотрудник или аспирант.
Зажегся зеленый. Сзади нетерпеливо забибикали. Водитель ругнулся и резко тронулся.
– Нервные у вас в Москве, – усмехнулся Иван.
– Очень нервные, – легко согласился водитель. – А сам-то откуда?
– Из Ростова.
Шофер кивнул:
– Я уже понял, что ты с юга.
– По акценту?
– Ага. По букве «гэ».
– Да, это наше фирменное, – подтвердил, усмехнувшись, Кольцов.
Ему отчего-то было легко с этим парнем-водителем. Каким-то он казался понимающим. Иван откинулся на спинку сиденья, расслабился. Захотелось говорить, рассказывать. Радость выигрыша сладко разливалась по всему телу. Это было похоже на эйфорию.
– Что, казино ободрал? – невзначай поинтересовался шофер.
– Слегка, – осторожно ответил Кольцов. – А что, заметно?
– Ага. Радостный очень.
– Да, немного повезло.
Иван глянул на водителя. Нет, его, кажется, можно не опасаться. Можно ему доверять. Хотя сейчас кто его знает…
Парень вызывал у Ивана симпатию. Примерно такого же возраста, как он. Может, даже помоложе. Открытый и дружелюбный.
Они миновали путепровод над железнодорожной веткой. «Шестерка» спокойно ехала в правом ряду. За ней следовал не замеченный ни Иваном, ни водителем «Пассат».
– Так все-таки куда едем? – спросил шофер.
– А тебе не все равно?
– Да в общем-то все равно. Лишь бы платил.
– Ну, и поехали пока прямо.
Шофер пожал плечами.
– Хозяин – барин… По делам в Москве? Или отдыхаешь?
– Да я сам не знаю… – пробормотал Кольцов.
– Тоже хорошее занятие, – весело откликнулся водитель.
– Слушай… – начал Иван. Он принял решение. В конце концов, спрос не ударит в нос. А водила, кажется, парень грамотный, а кроме того, симпатичный. – Ты не знаешь, как можно узнать адрес одного человека?..
– В справочном бюро, – пожал плечами водитель.
– Только он не в Москве живет. Скорей всего – не в Москве. Фамилию-имя я знаю. А больше – ничего.
– Тогда, наверное, по ЦАБу.
– А что это?
– Центральное адресное бюро. Но если человек живет не в Москве, узнавать они будут долго.
– «Долго» – это как?
– Наверно, недели две. Или месяц.
– Ого!
Иван помрачнел.
Водитель коротко поглядел на него и спросил сочувственно:
– А что, очень надо? Женщина?
– Не женщина. Но надо – очень.
– Ну, я мог бы завтра узнать… – задумчиво протянул водитель. – По своим каналам…
– Я заплачу, – поспешно сказал Ваня.
– Я за информацию денег не беру, – отмахнулся шофер и добавил: – С частных лиц.
– А с кого берешь? – полюбопытствовал Кольцов.
– С организаций. Точнее – с одной организации. Газета называется.
– Ты что, журналист?
– Вроде того.
Они приближались к Кольцевой дороге – границе Москвы.
– А в какой газете работаешь? – поинтересовался Ваня.
– В «Молодежных вестях».
– О, крутая газета.
– Наверное.
– А зовут тебя как? Может, я читал?
– Дмитрий Полуянов.
– Полуянов!.. Знаю!.. Вот здорово!.. Это ты за красным бриллиантом охотился?
– Ну, я.
– А ты правда Полуянов?
– Права показать? – усмехнулся Дима.
– Да нет, не надо… Но что ж ты на машине деньги сшибаешь? Платят мало?
– Да нет, платят мне нормально… – чуть смущенно проговорил журналист-водитель. – Понимаешь, я репортаж готовлю о «бомбилах». «Репортер меняет профессию» – знаешь?.. Рубрика такая… Ну а если попутно на пиво заработаю – почему нет?
– Счастливый, – вздохнул Иван. – Я вот этим постоянно занимаюсь…
Произнеся это, он вдруг с удивительной остротой понял: к прежней жизни – в которой были ежедневный отупляющий труд за баранкой, провинциальный тихий Азов-13 – ему больше нет возврата. Перед Иваном расстилалась новая, иная жизнь. Судьба начиналась с чистого листа. Что ждет его там, впереди? Эта мысль не тревогу вселила в него, а отчего-то – радостное возбуждение. На секунду показалось: все у него будет хорошо.
Но для этого надо найти убийц Марины. И оправдаться самому. А путь к этому, почему-то казалось Ивану, лежит через его прошлое. Через странный подмосковный объект-санаторий. Через питерского морячка Карандышева…
– А кто ты по профессии? – поинтересовался водитель.
– Был летчиком.
– О!
– Сейчас на пенсии… Вот и подрабатываю… Слушай, а ты быстро сможешь найти этого Карандышева?
– Не знаю, – проговорил Дима.
Он уже пожалел, что пообещал седоку помочь в поисках. «Бабки с него брать за информацию не хочется, – подумал он, – а бесплатно возиться – чего ради?»
Пассажир, казалось, почувствовал его колебания. Вроде бы на что-то решившись, он проговорил:
– Помоги!.. Я тебе такой материал дам – сенсацию сделаешь!
– Да? – вяло откликнулся Дима. И без энтузиазма поинтересовался: – А в чем дело?
– Долгая история.
– Я тебя за язык не тянул, – пожал плечами водила.
«Может, в самом деле рассказать ему? – подумал Иван. – В конце концов, именно это я и собирался сделать: встретиться с каким-нибудь журналистом и рассказать ему все… Правда, я думал найти газетчика потом, когда у меня появятся хоть какие-то доказательства… А если они, доказательства, никогда не появятся? Или меня посадят раньше?.. А этот журналюга – малый, кажется, неплохой… Может, именно он мне и поможет?..»
– Ты не против, если мы возьмем бутылочку, посидим где-нибудь? – решился Иван. – Я угощаю. И я тебе кое-что расскажу…
Они стояли на последнем перед Кольцевой дорогой светофоре. Уже были видны пост ГИБДД, двое скучающих гаишников и залитая мертвенным светом фонарей многоуровневая развязка на пересечении Ярославского шоссе и МКАД.
Дима искоса бросил изучающий взгляд на Кольцова. «Нет, на психа совсем не похож, – подумал он. – Может, и в самом деле какая-то сенсация? Да нет, скорей провинциальная бодяга… Полковнику квартиру дали без очереди… Или какой-нибудь прапорщик гранатами на базаре торгует… Ладно, послушаю… Будет в его рассказе хоть что-нибудь ценного, выбью с главного командировку… Юг все-таки, не Колыма… Настоящего рыбца там куплю… Раков…»
– Ладно, – решился водитель-журналист и предложил: – Поехали ко мне?
– Поехали, – сразу согласился Иван.
«Шестерка» свернула на МКАД и понеслась по пустынной Кольцевой дороге направо, на юг столицы.
За ней, не замеченный седоками, неотступно следовал «Пассат».