Штаб-квартира ФБР
Вашингтон, округ Колумбия
8 апреля 1994
Молдер обнаружил, что если долго пинать левой ногой шкаф с папками, то в голову начинают приходить дельные мысли.
Совершенно ясно, что долго шкаф не продержится, но на десяток-полтора дельных мыслей рассчитывать можно твердо. А сейчас Молдеру нужна была всего одна.
Его страшно интересовало, кто же такой этот тип с сигаретами, что сшивался в кабинете Скиннера. Материала для умозаключений на этот счет не было совсем, и это обнадеживало.
Опыт работы в ФБР не подсказывал ничего. Некурящий помощник Директора терпит постороннего, дымящего прямо у него в кабинете. Факт? Факт. При этом постороннем Скиннер обсуждает с сотрудниками ход расследования. Факт? Больше чем факт — так оно и было на самом деле.
Шкаф вздрагивал. Левая нога начала побаливать.
Минут через десять Молдеру стало совершенно ясно, что Курильщик существует отдельно (или почти отдельно) и от правительства, и от военных, и от разведки. Если бы кто-то попросил обосновать эти соображения, Молдер был бы очень озадачен — вывод казался ему настолько очевидным, что аргументация как бы и не требовалась. Никому же не приходит в голову доказывать, что арбуз — ягода, потому что это и так понятно. Впрочем, если бы потребовались обоснования, Молдер бы что-нибудь придумал.
Таинственный Курильщик явно принадлежал к какой-то особой, тайной и могущественной организации. Тайной — потому что Молдер о ней ничего не знал. А могущественной — потому что Скиннер, вовсе не последний человек в ФБР, вообще терпел этого типа в кабинете.
И таинственная организация была заинтересована в деле Тумса.
Кстати, в 1992 году какая-то специальная служба безопасности уничтожила улики и спасла Тумса от обвинений в серийных убийствах. Зачем ей это понадобилось, хотелось бы знать?
Шкаф сотрясся.
К тому моменту, когда Молдер проголодался, он придумал парочку версий, в одну из которых даже смог поверить.
Хотя, с другой стороны, версия была слишком сложна, чтобы быть правдой.
В соответствии с ней, некая секретная служба заинтересовалась убийцей и мутантом Юджином Тумсом. Скажем, они хотят воспользоваться его способностями в военных целях. Или для промышленного шпионажа — неважно. Но их, понятное дело, не устраивает, что такой ценный агент нуждается в своеобразной диете (агенты должны уметь жрать что попало, а не только печенку себе подобных) и дрыхнет по тридцать лет (агенты не должны подолгу спать).
В общем, если они сообразили, что Тумс ест только «своих», то почему бы не попытаться найти и взять в оборот этих самых «своих»?
Тогда понятно, почему Тумса выпустили — чтобы он указал на тех, кто мог бы его заменить. Они-то и должны быть основными объектам операции. Скажем «объекты икс». Тумс неминуемо сделает попытку напасть на «объект икс», но ему помешают закончить охоту (Молдер вспомнил, как выслеживал Тумса на улицах Балтиморы, и шкаф сотряс сокрушительный удар). «Объекты икс» будут взяты под контроль. В идеале — полностью изолированы.
Да, но ведь это как раз можно проверить. Если кто-то из людей, на которых нацеливался Тумс, пропал…
Женщина в синем плаще? Не проверишь — нет данных. А вот насчет той семьи… Их адрес Молдер знал. Если что-то не так — значит, имеется, по крайней мере, одно косвенное подтверждение…
Звонок телефона.
— Агент Молдер…
— Привет, Молдер.
— Да, Скалли, привет.
— У меня новости. Помнишь, я тебе говорила, что одному приятелю из Полхэттен-Милл выгрызли печень зубами?
— Ну?
— Так вот, у нас есть отличные следы укуса на правом нижнем ребре скелета. Я взяла рентгенограмму черепа Тумса — ему делали снимок, когда он пришел в больницу якобы побитый неким федералом. По рентгенограмме эксперты восстановили слепок зубов. По их утверждению, именно эти зубы оставили след на ребре. У нас есть первое свидетельство причастности Тумса к убийствам в Полхэттен-Милл, имеющее доказательную силу.
— Похоже, они перестали-таки прижимать крышку, — сказал Молдер.
— Что? — не поняла Скалли.
— Это я так, о своем, — мрачно сказал Молдер. — Жди меня на стоянке. Поедем в Балтимору.
— Без санкции Скиннера?
— Я ему позвоню.
— Отлично, жду.
