Штаб-квартира ФБР Вашингтон, округ Колумбия

— Ну, я слушаю, — сказала Скалли, садясь, — Вся внимание.

Молдер вставил слайд в проектор, щелкнул переключателем, и на белый экран вымахнуло черное лицо. Жесткое, волевое лицо, умное, сразу подумала Скалли. Незаурядный человек. Но не хотела бы я с ним встретиться на узкой дорожке.

— Жертва пришельцев? — спросила она. Молдер улыбнулся. Он уже привык к ее незлобивому сарказму и не реагировал так болезненно, как поначалу. Иногда даже поддерживал ее тон.

Но не теперь.

— Скорее жертва правосудия, — ответил он серьезно.

— Это страшно, — постаравшись, чтобы голос ее звучал тоже всерьез, произнесла Скалли.

— Это Наполеон Мэнли по прозвищу Нич, — сказал Молдер, стоя возле экрана; при слове «Мэнли» он зачем-то, для вящей убедительности, что ли, тронул лицо на экране рукой, и по его кисти и рукаву его безупречно сидящего пиджака пробежали, изламываясь и меняя цвет, ухо и щека. — Его обвинили в восемьдесят четвертом году за двойное убийство при отягчающих обстоятельствах. Один из убитых — коп. А началось-то с пустяка — ограбление магазина, торгующего спиртным. Но они затеяли пальбу… Дело смутное, остается вероятность, что Нич не виноват в убийствах, он должен был вести машину, на которой преступники собирались сматываться… но его сообщник был убит во время перестрелки, прямо в магазине. Показания свидетелей разделились. Дело тянулось, многократно доследовалось, было подано несколько апелляций. Но адвокат Нича так и не сумел убедить присяжных, что Нич вообще не стрелял. Вины адвоката тут, насколько можно судить, нет. Во всяком случае, большой вины. Он достаточно квалифицированно вел дело, но ему не хватило контрдоказательств. А вдобавок Нич не слишком-то помогал ему — только ершился, показывал гонор да кричал о людской несправедливости и геенне для лгунов… Он, знаешь, этакий пуп земли. Для начала его все-таки признали вменяемым, а потом признали виновным. И приговорили к казни на электрическом стуле.

— Очень интересно, — с убийственной корректностью сказала Скалли. — При чем же здесь мы? Украденное этими ребятами спиртное оказалось негуманоидным?

— Погоди, Скалли. Сейчас.

— Что тебя тут заинтересовало?

— Этот Мэнли действительно незаурядный тип. Хорошо начитанный, умный… даже какой-то загадочный. В тюрьме он стал чем-то вроде религиозного писателя… или философа…

— О Боже! — простонала Скалли.

— За несколько дней до казни по тюрьме прошел слух, что Нич открыл нечто такое… что даст ему возможность после смерти вернуться. Воскреснуть. Регенерировать или перевоплотиться, я не знаю. Он возомнил себя бессмертным.

— Вера в бессмертие или реинкарнацию всегда очень популярна среди тех, кто дожидается смертной казни, — холодно улыбнулась Скалли. — По вполне понятным причинам.

— На сей раз это была не просто надежда или вера, — Молдер на шаг отступил от экрана и, продолжая рассказывать, наклонился над своим столом и среди кучки слайдов выбрал один; затем, поглядев его на свет, снова шагнул к проектору. — Свирепая, абсолютная уверенность. Перед казнью, уже сидя на стуле весь в электродах, он заявил об этом прямо. Он сказал, что вернется и отомстит. Пять человек из тех, кто досадил ему при жизни более всего, будут убиты, сказал он.

— Тоже не новая мысль.

— Мысль-то не новая, но вот последствия довольно нетривиальны, — пробормотал Молдер, меняя слайд в проекторе. Страшненькое скуластое лицо, глядящее, казалось, прямо в душу Скалли широко открытыми белыми глазами почти без зрачков, чуть вихляясь, уползло вниз, а на его место надвинулся иной кадр, еще пострашнее предыдущего: лежащий навзничь человек на койке. Койка, похоже, тюремная, и вообще — похоже на камеру. А на человеке — форма охранника.

— Казнь была приведена в исполнение должным образом и в должный срок, а нынче ночью в тюрьме произошло убийство, — сказал Молдер. — Был убит старший охранник отделения смертников Кэлверт Хоуп.

— Так, — без выражения произнесла Скалли.

— Его труп был найден в той камере, которую последние годы занимал Нич. Никаких видимых повреждений на теле нет.

Он умолк. Скалли подождала несколько мгновений, но Молдер, по всей видимости, рассказал все, что хотел рассказать. Он погасил проектор и выжидательно взглянул Скалли в глаза.

— Так, — повторила Скалли. — Когда вылетаем?

Молдер улыбнулся.

— Ты даже не спросила, куда, — проговорил он с симпатией.

Скалли поднялась с кресла.

— Какая разница, — парировала она. — Ты ведь наверняка уже заказал билеты.

— Флорида, — сказал Молдер.

Скалли повела плечами.

— Давно мечтала побывать во Флориде в это время года, — сказала она. — Но, боюсь, купальник брать не стоит.

— Боюсь, что да, — серьезно ответил Молдер. — Это неподалеку от Таллахасси, там нет моря.

Скалли озабоченно покачала головой.

— Надо спешить, — сказала она. — В тамошнем климате трудно сохранять тела для детального осмотра в безупречном состоянии.

— Вылет через сорок минут.

— Отлично.

Полчаса назад, поднимаясь сюда, Скалли и понятия не имела, что вечер проведет не с теми, с кем хотела, ночевать будет не в своей постели, а рассвет встретит за восемьсот миль от дома.

Такая работа.

«Вероятно, — подумала она, — косясь на неторопливо и деловито шагавшего рядом с нею напарника. Призрак тоже ни о чем подобном не догадывался еще утром. Интересно, когда и как на него свалилось это дело?

Захочет — скажет. Раз уж билеты заказаны — значит, санкция Скиннера получена.

Значит, теперь у нас — оживший негр-мститель. Жертва правосудия. Чем же, интересно, ему так не люб оказался старший охранник?

Ох…»

Скалли донельзя не любила загадочные и необъяснимые дела, которые мгновенно можно объяснить, всего-то лишь допустив, что эксперты ошиблись, признав кого-то нормальным и вменяемым; а некто, старающийся остаться за кулисами, ловко воспользовался такой ошибкой. Так легко списать собственное преступление на проделку психа! Так легко заморочить людям голову кажущейся страшной мистикой, когда они уже кем-то подготовлены к тому, чтобы их морочили!

Скалли еще не села в самолет, но уже знала, что надо искать в первую очередь. Вернее кого. Кого-то, кто имел зуб на убитого охранника. И кто, при этом, был в курсе выходок начитанного и загадочного психа Мэнли. Круг не должен оказаться слишком большим. Плохо лишь то, что весь он, скорее всего, тоже в тюрьме. Тюрьмы — довольно замкнутые и весьма специфические социальные образования; там не любят посвящать чужаков в тонкости внутренних отношений и распрей. Наверняка будут темнить и пытаться разобраться своими силами. Надо быть готовыми к противодействию администрации.

Судя по выражению лица Молдера, он тоже знал, что будет искать, Но ничего не говорил. И Скалли не спрашивала. Она очень боялась услышать какой-нибудь бред.