Молдер постучал в номер Скалли, дверь немедленно открылась.

— Есть одна идея. Поедешь со мной к шерифу?

— Ну не телевизор же смотреть я приехала, — улыбнулась Дэйна.

— У меня ничего нового, — рассказывала она по дороге, — все говорят одно и то же: никаких ссор, никто против Трента ничего не имел, случившееся всем кажется очень подозрительным и даже пугающим, но ничего необычного замечено не было…

Знаешь, Молдер, это ведь просто ужасно: считая себя более или менее здоровым человеком, вдруг в один день узнать, что от твоего здоровья ничего не осталось, и тебя отделяют от смерти какие-то несколько месяцев. А может быть, и дней, — печально сказала Скалли. Фокс сочувственно накрыл своей рукой руку напарницы, поняв, что она вспоминает о подкосившей ее когда-то угрозе рака.

— В общем, ты, наверное, прав: здесь есть, с чем разбираться. Даже если это болезнь, то наступает она как-то странно. А что, у тебя появилась зацепка?

— Не уверен, но нужно задать один вопрос шерифу Пайперу. Пит Хэррингтон не сообщил почти ничего интересного ни словами, ни поведением: да, разошлись у порога бара, Хэррингтон отправился домой, где его встретила и слегка отругала жена. Он утверждает, что по дороге никого не встретил, только у самого дома мимо проехал, как он выразился, «симпатичный темненький пикапчик». — Скалли с Молдером захлопнули дверцы автомобиля и вошли в здание городской полиции. — Но он считает, что машина не из Мохаве, потому что тогда видел ее впервые. Что и неудивительно: все-таки федеральная трасса рядом проходит. В общем, подтвердить алиби Хэррингтона некому.

— Не знаю, что вы там надумали, но это не Пит, — Сэмюэл Пайпер вышел в коридор навстречу им. — У вас в столице, конечно, все по-другому, но здесь мы все обо всех знаем. Не трогайте Пита, пожалуйста.

— Я тоже полагаю, что навряд ли Хэррингтон замешан в случившемся: на мой взгляд, у него нет ни мотива, ни возможности совершить столь странное преступление. Да и в другие места, где были аналогичные случаи, Хэррингтон по показаниям свидетелей не выезжал. Но все же присматривайте за ним, хорошо? — Молдер как бы не заметил сердитого выражения лица шерифа.

Пайпер пожал плечами, но его насупленные брови несколько разошлись.

— И вот еще какой у нас к вам вопрос. Раз уж здесь все обо всех знают, то не появлялся ли в последний, скажем, год в Мохаве новый человек, а точнее — старик?

— Хм, — озадачился шериф, — действительно, с полгода назад у нас тут появился какой-то старик-нищий.

— И где его можно найти?

— Рядом со свалкой бродяга Хэнк себе какую-то хибарку сколотил, так этот новый старикан в той хибарке и живет, — Пайпер заговорил медленнее, явно думая над сказанным.

— Вместе с бродягой Хэнком? — уточнил Молдер.

— Нет… Вместо него. А сам Хэнк куда-то пропал, мы и внимания особо не обратили!

Может, этот старикан и Хэнк… — глаза шерифа расширились.

— Как нам добраться до свалки? — поинтересовалась Скалли.

— Я вас отвезу. Все вместе с ним поговорим, потом сюда же вернемся, — буркнул Пайпер, поглаживая бакенбарды.

Но поговорить с местным нищим не удалось. Распахнув дверь сколоченной из фанеры и досок хибарки, глава полиции Мохаве и фэбээровцы увидели человека, лежащего на старом, продырявленном диване. На покрытом морщинами мертвом лице застыло удивительно умиротворенное выражение.

Если усопший выглядел почти счастливым своим перемещением в мир иной, то его бренное тело абсолютно не порадовало визитеров. Тем удивительнее было для шерифа Пайпера и Скалли зрелище явно принюхивающегося Молдера. Но тому не было дела до оторопевших коллег: для него под хлипким потолком хижины истаивал запах смертельной выгоды. Пусть ничто не указывало на местонахождение того, кто мог нажиться на этой смерти — Фокс ни капли не сомневался, что она не случайна.

Однако делиться выводами, основанными лишь на его непонятно с чего обострившемся обонянии, он не торопился не только с шерифом Мохаве, но и со своей напарницей.