Шагнув через порог бара, Скалли оценила обстановку. Массивные деревянные столы и стулья, за стойкой — батарея бутылок от спиртного, пара посетителей цедят пиво, а вон в том углу Молдер поглощает завтрак.

— Ну вот, Скалли — здесь почти настоящий салун! — с удовлетворением сообщил Фокс.

— И что, ты хлещешь виски? — иронически переспросила Скалли, присаживаясь напротив и переводя взгляд на тарелку Молдера. — О, нет! Только не это!!!

— Да не расстраивайся ты так, дорогая напарница, — подмигнул Призрак, — смотри, у меня в булочке не бифштекс, а кусок прожаренного мяса… Уступка местному колориту! Закажи и себе что-нибудь этакое, чтобы не жалеть об упущенном!

Рядом со столиком вежливо остановился парнишка в переднике: явно и официант, и бармен по совместительству.

— Гамбургер для леди, — весело сказал фэбээровец.

— Нет! — вскричала Дэйна, остановив уже развернувшегося парнишку. — Давайте, э-э… Есть овсянка?

— Нет, мисс, — тот явно старался не заразиться смехом от фыркающего Молдера, — могу предложить яичницу с беконом.

— Без бекона, пожалуйста. А еще пару гренков, кофе и салат. У вас же есть какой-нибудь салат?

— Найдем, мисс, — молодой человек удалился.

— Представляю, как он сейчас возьмется расковыривать гамбургеры, чтобы добыть тебе салат! — веселился Фокс.

— Если с самого утра из тебя шутки так и брызжут, то даже и не знаю, не лопнешь ли ты к вечеру от смеха, — озабоченно сказала Скалли.

— Ты права, веселого в общем-то мало, — посерьезнел Молдер. — Ну, как беседа с врачом?

— Видимо, это все же не прогерия, — признала Скалли, — либо какая-то ее принципиально новая форма. С одной стороны, мы действительно имеем некоторые признаки прогерии: соответствующие изменения кожи и мышц, инсулярную недостаточность, внезапно появившийся артериосклероз и даже, как это ни грустно, начальную стадию катаракты. Но дело в том, что прогерия — это наследственное заболевание, а в роду Трента ничего подобного не зафиксировано. Кроме того, прогерия возникает чаще всего у детей, либо, в крайнем случае, у мужчин в возрасте до 30 лет. То есть, мы имеем совершенно нетипичную картину.

— Врач не зафиксировал каких-то повреждений, особенно на спине? — деловито осведомился Молдер, отхлебывая кофе.

— Я, разумеется, спросила об этом. И врач припомнил, что на спине действительно был синяк… Но это, прямо скажем, был не единственный след ушиба, несколько гематом были и на голове. Врач считает, что это следы от падения. Трент на что-то наткнулся, упал, ударился головой, отключился — и вот имеется амнезия, то бишь выпадение памяти. Именно из-за этого удара он и не помнит, где провел два с лишним дня.

— Все бы ничего, — протянул Призрак, — только не находишь ли ты, что это как минимум странно — очнуться на том же месте, где упал, спустя чуть не трое суток после падения, да так, чтобы за прошедшее время не быть никем обнаруженным?

— Разумеется, странно, — Скалли подтверждающе качнула головой, — только это гораздо логичнее объясняет произошедшее. Трент на самом деле знает, что и где с ним было, вот только не помнит. Нам надо найти способ выяснить это.

Перед Дэйной появились яичница с гренками, салат и кофе.

— Эх, если бы все вопросы можно было решить одной лишь логикой… Тогда и в нашем подразделении не было бы особой необходимости. Спасибо, Томми, ты нам пока не нужен, — обратился фэбээровец к парнишке, как бы невзначай начавшему протирать совершенно чистый стол за спиной у Скалли. Тот разочарованно вздохнул, но внял предупреждению и ушел на кухню.

— Я поговорил с Томми, — махнул головой Молдер в сторону кухни, — он кое-что помнит просто потому, что состарившийся Трент — событие для такого городка очень значительное, и тут не один вечер обсуждали случившееся…

— А теперь будут обсуждать еще и наш приезд, даже наше меню, — понимающе кивнула Скалли.

— Ну, разумеется. И хотя шериф предпочел бы все замять, но люди встревожены. Тот же Томми сам ходит домой через сквер, и той ночью закончил работу немногим позже ухода Трента. Так вот, хотя кленов тут далеко не три, но он уверен, что Трента не было ни на тропинке, ни в пределах нескольких метров от нее. Вечером ничего необычного не происходило, ребята сидели за пивком мирно, даже не ссорились.

Двухдневного отсутствия нашего пострадавшего никто и не заметил, ведь живет-то Трент один, да и работа у него сдельная. Вся шумиха поднялась уже позже. Люди не знают, что случилось, но боятся. Хозяин бара даже подумывает, не стоит ли сменить вывеску и вырубить сквер.

— Ясно, — протянула Дэйна. — Ну что, сейчас расходимся опрашивать друзей Трента?

— Питера Хэррингтона я беру на себя, — кивнул Молдер. — Хотя сдается мне, вряд ли мы узнаем что-то существенное.