Глава 30
Я Крым
Вылетевшая из-под ног птица напугала Балуна. Вглядываясь в темноту, он некоторое время стоял, прислушиваясь к глухим ударам сердца. Притупившееся чувство голода сменилось тошнотой, голова кружилась. Кроме того, ему стало казаться, что он слышит музыку.
– Еще галлюцинаций мне не хватало, – вслух сказал он.
Его не покидало ощущение, что он идет по кругу. Шел на ощупь, вытянув вперед руки. Ветки кустов царапали лицо, нещадно кусали комары.
Вдруг он услышал отчетливый шорох травы под ногами. К нему точно кто-то крался.
– Кто здесь? – громким шепотом спросил Балун и тут же громко добавил: – Застрелю!
– Это Микола, – раздался плаксивый голос. – Не стриляй, парубок, я не сепаратист и не вийськовий! Корову шукаю! Пишла, зараза! Никак заризав хто да зъив!
– Не бойся, отец, – с облегчением выдохнул Балун и вытер покрывшийся испариной лоб, – нет у меня оружия.
– А ну, посвети! – велел уже другой, строгий голос, и в тот же миг Балун зажмурился от вспыхнувшего света фонаря.
– Руки подними! – скомандовал назвавшийся Миколой мужчина.
Плаксивые нотки пропали, теперь он говорил властно и уверенно.
Кто-то подошел и встал рядом. Балун открыл глаза и отпрянул от возникшего рядом силуэта. Фонарь светил прямо в лицо из-за спины подошедшего человека. Он был на голову ниже и вооружен автоматом, который придерживал сбоку рукой.
– Стой! – Силуэт схватил его за руку и стал шарить по карманам.
– Ну что? – раздалось из темноты.
В этот момент человек нащупал паспорт и вытащил его.
– Сват, чего молчишь? – с тревогой в голосе спросила мужским голосом темнота.
– Чисто, – отошел силуэт. – Документы только…
Свет фонаря переполз на лицо, и Балун снова закрыл глаза.
– Кто такой? – спросил Микола.
– Чернявщук Сергей Николаевич.
– Почему ночью шляешься?
– Корову искал, – его же словами ответил Балун.
Темнота беззвучно засмеялась:
– Шутишь?
– Студент я, – стал излагать Балун заранее заготовленную историю. – Скоро начало занятий.
– Вот дают! – восхитился Микола. – Война идет, а он учиться вздумал!
– Зато служить некому, – хмыкнул кто-то.
– А ты что же, живешь на Донбассе? – недоверчиво спросил второй голос.
– Нет, – отворачиваясь от света, замотал головой Балун. – Родом я из Ровно, а живу в Житомире.
– Западный, значит, – протянула темнота.
– Ты бы фонарь выключил! – неожиданно потребовал кто-то, и свет тут же погас.
– Я в толк взять не могу, а чего ты здесь делаешь? – продолжал удивляться Микола.
– Невеста с этих мест, – соврал Балун.
– Это что же, русская? – Голос Миколы сделался подозрительным. – Что, своих девок мало?
– Своих хватает, – ломая голову, чем теперь обернется для него любовь к девушке другой национальности, вздохнул Балун, – только сердцу не прикажешь.
Постепенно светало, и он, наконец, различил в темноте силуэты говоривших с ним людей. Их было четверо. Двое с безучастным видом стояли чуть в стороне, двое допрашивали.
– Хватит лясы точить, идти надо, – сказал кто-то.
Как оказалось, Балун дошел почти до Новотроицкого. Они прошли через кустарник и вышли к развалинам домов.
– А вы что здесь делали? – осторожно спросил он идущего рядом Миколу, уже поняв, что он из четверых самый старший по возрасту.
– Тебя ловили, – ответил за Миколу шедший следом за ним мужчина.
– Чего меня ловить? – Балуну отчего-то стало нехорошо.
– А сам не догадываешься? – хмыкнул Микола.
– Нет.
– Чтобы расстрелять!
У Балуна подкосились ноги, и он дрожащим голосом проговорил:
– За что меня расстреливать?
– А вдруг диверсант?
Обыденность, с которой это было сказано, ввела в ступор. Получалось, его собираются убить просто так, на всякий случай.
– Живее! – толкнул его в спину коротышка.
Балун сделал несколько шагов и снова остановился:
– Это что же такое творится!
От страха он даже не мог двигать ногами. Все происходящее выходило за рамки понимания. Мысли путались. Казалось, это сон. Точно! Сейчас его приведут в дом, где сидит Хунта, и потом он снова проснется.
– Ты так и будешь стоять? – наседал между тем Микола.
И тут Балуна прорвало:
– Я обманул! Вернее, нет! Просто не знал, кто вы! Я из тюрьмы убежал! Можете проверить!
– А паспорт у тебя откуда? – прищурился Микола.
– Это не мой! – замотал головой Балун и, еще не зная зачем, снова стал врать: – Мне его с воли перед побегом забросили! Я – Крым! Крым! – повторил он и ткнул себя в грудь. – Крымчук Сергей Анатольевич.
