Глава десятая
Новость об эффектном прибытии леди Харт в особняк достигла офиса фирмы «Кейн и Манселл» через два часа после возвращения ее такси в Портло. Водитель такси описал все продавцу газет с шутливыми преувеличениями, тот пересказал это младшему клерку фирмы, тот — своему начальнику, а начальник счел необходимым сообщить Джозефу Манселлу. Который, в свою очередь, поведал об этом сыну за обедом.
— Забавно, — кивнул Пол, помешивая кофе. — Чертовски забавно.
— Странная женщина эта Норма Харт. Конечно, ей известно о смерти Сайласа.
— А может, она пристрелила Клемента? — произнес Пол. — Крепкая дама, лишена сантиментов. Почему бы и нет?
Джозеф беспокойно поерзал на стуле.
— Ну что ты, мой мальчик!
Пол с удовольствием наблюдал за смущением отца.
— Она вполне могла это сделать. Стреляет метко.
Джозеф сердито отодвинул в сторону чашку с кофе.
— Послушай, Пол, я тебе кое-что скажу. Не следует заводить подобные разговоры. Попытка взвалить вину на кого-либо другого выглядит подозрительно.
Тот вскинул брови.
— Что значит, на кого-то другого?
— Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Болтать надо меньше. У меня и без того нервы на пределе.
Пол откинулся на спинку стула и усмехнулся:
— Ты думаешь, что Клемента убил я?
— Перестань. Мне и в голову такое не приходило. Не болтай глупости. Но игнорировать факт, что у тебя на момент гибели Клемента нет алиби, нельзя. Вернее, оно у тебя есть, но ты его не можешь доказать. И это известно в полиции. А они люди недоверчивые.
— Представь, я ничего не боюсь. И тебе советую не трусить. У полиции против меня нет никаких улик. Так что не нужно беспокоиться, папа.
А я беспокоюсь, — буркнул он, едва сдерживаясь. — Подумать только, всего за две недели погибли оба. И Сайлас, и Клемент.
Пол с безразличным видом пожал плечами и раскрыл тонкий золотой портсигар.
— Между нами говоря, я не считаю это большой потерей.
— Как ты можешь быть таким бессердечным? Ведь речь идет о людях, которые знали тебя с рождения…
— О Боже, папа, — прервал его Пол, — давай обойдемся без патетики. Ведь в душе ты со мной согласен.
— Не согласен, категорически не согласен. Я их обоих высоко ценил. Сайлас был моим давним другом. Не смей больше говорить ничего подобного.
— Хорошо, извини, больше не буду. — Он постучал сигаретой по портсигару. — А насчет Джима, занявшего место Клемента, я полагаю, ты рад.
— А что Джим? — Старший Манселл пожал плечами. — Я ничего против него не имею. Приятный мальчик, правда, ничего не понимает в бизнесе. Если захочет научиться, с удовольствием помогу ему. Но если он предпочтет роль пассивного партнера и…
— А вот тут ты ошибаешься! — воскликнул сын. — Подожди немного и увидишь, как он сам, без посторонней помощи освоит бизнес.
— Я хорошо знаю Джима Кейна. И не сомневаюсь, что смогу его убедить, когда придет время.
— Ничего у тебя не получится. Это будет второй Сайлас. Упрямый, как осел, и косный. Он уже показал зубы.
— Довольно, мой мальчик, довольно. Ты слишком резок. Да, тебе с ним договориться не удалось, а меня он послушает, вот увидишь.
— Надеюсь. — Пол встал. — Интересно, как долго намерен ждать Робертс?
— Он понимает ситуацию и ведет себя очень разумно.
— А вот меня удивляет, почему он такой сговорчивый. Какую он затеял игру, сказав Джиму Кейну, чтобы тот не торопился вникать в дела?
Джозеф удивленно посмотрел на сына:
— Откуда тебе известно?
— От самого Робертса. Сегодня утром он явился ко мне в кабинет и в присутствии Дженкинса и мисс Кларк объявил, что я совершил большую ошибку, начав давить на Кейна, и он лично посоветовал Джиму не торопиться. Да это иначе как хамством не назовешь.
— Неужели он так сказал? — Джозеф нахмурился. — А ведь Робертс думает, что Сайласа убили.
— Он вообще много чего думает и постоянно лезет не в свои дела. Отбивает хлеб у инспектора Скотленд-Ярда.
— У него есть свой интерес. Робертс первым оказался на месте преступления. Может, он видел что-нибудь, что дает ему основание…
— Да ничего он не видел.
— Откуда ты знаешь?
— Боже, да если бы он что-нибудь видел, то обязательно бы рассказал в полиции. Какой ему смысл скрывать?
— Не знаю. Он странный человек. Не поймешь, что у него на уме.
— Мне хочется, чтобы он не совал свой длинный нос куда не следует! — резко бросил Пол. — Я за то, чтобы сотрудничать с его фирмой, но уже сыт по горло его назойливостью. Он наверняка подозревает меня в убийстве Клемента. Так пусть попробует уличить.
— Зачем так громко? — Джозеф беспокойно огляделся. — Не забывай, что ты в ресторане, мой мальчик.
— Я не забываю. Пусть слушает кто хочет. Мне безразлично.
Джозеф поднялся и потянулся за шляпой.
— Прошу тебя, сдерживайся, поменьше говори. У тебя в последнее время расшатались нервы. Ты вернешься со мной в офис?
— Нет, поеду в порт, — буркнул Пол. — Поговорю с Фенвиком относительно последней партии грузов.
— Да, поезжай. Тебе полезно подышать свежим воздухом.
Он нашел Томаса Фенвика в конце пирса. Тот разговаривал с двумя опытными моряками. В бухте на якоре покачивались рыболовные баркасы с опущенными парусами, над которыми кружили чайки.
Закончив дело с Фенвиком, Пол Манселл задержался понаблюдать, как чайки опускаются на воду за кормом и снова взлетают.
— Прекрасный день, Манселл! — раздался рядом хрипловатый мужской голос.
Он раздраженно повернулся.
— О… добрый день, я вас не заметил.
— Я часто прогуливаюсь здесь, — произнес Оскар Робертс, облокотившись на низкий каменный парапет. — Я смотрю, в порту сейчас не так оживленно.
— Да, — согласился Пол. — А это вам зачем? — Он показал на полевой бинокль, висящий на шее у Робертса.
Тот улыбнулся:
— На всякий случай. Мне нравится наблюдать за чайками. Удивительные существа.
— Кстати, о деле, Робертс. Я только что говорил с отцом. Он уверен, что сможет договориться с Кейном.
Робертс приложил к глазам бинокль и начал высматривать что-то на противоположной стороне бухты.
— Прошу меня извинить, но, думаю, пока приставать к Джиму Кейну не следует. Толку будет мало.
Пол помрачнел:
— Почему?
— Мне так кажется, — ответил Робертс, не опуская бинокля. — На вашем месте я бы на время оставил его в покое. — Он замолчал, что-то внимательно рассматривая. — Удивительно, как много всего можно разглядеть в бинокль. Вот сейчас я отчетливо вижу то самое место, откуда свалился Сайлас Кейн. — Робертс опустил бинокль и повернулся к Полу. — Хотите взглянуть?
— Нет.
Он внимательно посмотрел на него:
— Вы как будто чем-то расстроены.
— Вовсе нет. А почему я должен быть расстроен? — Он взял бинокль, который предлагал ему Робертс. — Вот скоростной катер Кейна, я его хорошо вижу. Интересно, будет он участвовать в гонках на следующей неделе?
— Наверное, — ответил Робертс. — А почему вы интересуетесь?
— Просто так. О, я вижу, кто-то на катере отплывает.
— Должно быть, сам Кейн.
— Думаю, можно найти более подходящее занятие, чем тратить время, наблюдая, как Кейн управляет своим катером, — произнес Пол, возвращая Робертсу бинокль.
Тот приложил окуляры к глазам.
— Но это же не Кейн, а… мальчик.
Пол Манселл, двинувшийся уже к выходу из порта, остановился.
— Тимоти? Но ведь это опасно.
— Разумеется. Вот глупец.
— Там очень сильное течение, — заметил Пол. — И вряд ли Джим разрешил брату взять катер. Надо его остановить.
— Пожалуй. Придется воспользоваться вот этой штуковиной. — Он показал на привязанную к причалу небольшую моторную лодку. — Подержите. — Робертс сунул Полу бинокль и побежал к лодке. — Слава Богу, бак полный. — Через несколько секунд он отплыл.
Пол наблюдал, как умело Робертс провел лодку между рыболовными баркасами к устью бухты, затем стал смотреть, что происходит на катере.
Тимоти двигался через бухту в сторону порта, быстро набирая скорость. В бинокль была видна только его макушка, потому что он согнулся над рулевым колесом. Навстречу ему мчалась моторная лодка с Робертсом.
На пирсе появился Фенвик.
— Что случилось, мистер Манселл? Кто угнал лодку Боба Эйкена?
— Понимаете, этот несносный мальчишка из особняка вздумал дурачиться с катером мистера Джима Кейна, — ответил Пол. — Как бы не перевернулся.
Томас Фенвик улыбнулся:
— Кто, мистер Тимоти? Да с ним будет все в порядке, мистер Манселл. Он не повредит катер. Да и на воде мальчик чувствует себя как рыба.
— Он не имел права брать катер.
— Не стоит из-за этого беспокоиться. Я вообще считаю, что мальчики… — Он вдруг замолчал. — Мне кажется, с катером происходит что-то неладное. Он почему-то теряет скорость.
Пол плотнее прижал к глазам бинокль.
— Катер накренился, — пробормотал он, — я почти не… о Боже, он исчез.
— Черт возьми, что там? — воскликнул Фенвик. — Вы видите мальчика, мистер Манселл?
— Нет. Почти ничего не видно… нет, вот он, пока в порядке, если сможет продержаться, пока подплывет Робертс.
— У него получится. Никак не пойму, что случилось с катером. Он ведь не перевернулся?
— Катер как будто исчез. Его нигде не видно. А парня сносит течением. Какого черта этому дурачку пришло в голову такое?
— И не спрашивайте, — вздохнул Томас Фенвик, глядя, как моторная лодка уверенно движется по воде. — Ну что возьмешь с юнца? Шалопай. Как он?
— Пока держится. Похоже, увидел Робертса… Да, все в порядке, Робертс уже там. — Пол опустил бинокль и вытер лоб. — Надеюсь, он за это получит по шее.
Посредине бухты Оскар Робертс, втаскивая мальчика в лодку, наверное, думал то же самое. Затем он долго смотрел на Тимоти, который ловил ртом воздух и выплевывал соленую воду.
— Полагаю, сынок, тебе за это будет большой нагоняй. — Он пустил лодку, но не обратно в Портло, а к пристани в дальнем конце бухты, где наверху возвышался особняк.
Прошло несколько минут, прежде чем Тимоти пришел в себя.
— Не понимаю, почему катер утонул. Я ничего не сделал.
Робертс слегка улыбнулся:
— Не трать на меня время, сынок. Прибереги объяснения для брата.
— Но я действительно не виноват, — горячо запротестовал Тимоти. — Катер шел превосходно.
— Может, ты налетел на камень?
— Нет. Не было никакого камня.
— Катера без причины не тонут, надеюсь, ты понимаешь.
— Понимаю, но клянусь, я ничего плохого не сделал. Простите, я забыл вас поблагодарить. Огромное спасибо, что вытащили. Тут такое сильное течение, что я бы не смог выплыть. — Тимоти помолчал и угрюмо добавил: — Вообще-то я бы утонул, если бы вы не подоспели. Большое спасибо, сэр.
— Не за что. Просто тебе повезло, что я оказался поблизости. Как ты себя чувствуешь?
— Нормально. Но насчет катера — он называется «Чайка» — я все равно ничего не понимаю. Честное слово, я умею управлять катером. Вы же видели, что умею, правда?
Робертс рассмеялся:
— Может, тебе снова прыгнуть за борт, сынок? Потому что на причале я вижу твоего брата.
Тимоти взглянул на берег:
— Да теперь мне уже безразлично. Но катер… только что был в полном порядке, а потом… в общем, не знаю. Вероятно, у него еще раньше было пробито днище. Он моментально наполнился водой. Но клянусь, никаких подводных камней не было.
Робертс сбавил скорость, и они мягко причалили. На берегу их ждал разъяренный Джим.
— Какого черта?
Из лодки вылез насквозь промокший брат и горестно произнес:
— Извини, Джим, но я не виноват.
— Где «Чайка»?
— Утонула. Но…
Джим прервал его яростным монологом, который длился несколько минут. Тимоти слушал его, опустив голову и негромко всхлипывая.
Робертс вылез из лодки, привязал ее, а затем мягко предложил:
— Пусть Тимоти пойдет переоденется, а то как бы он не заболел.
Джим приказал брату убираться, пока он не получил тумаков. Тимоти исчез.
Джим повернулся к Робертсу:
— Что там случилось, сэр?
— Не знаю. Я находился на пирсе с младшим Мэнселлом, мы наблюдали в бинокль за чайками — как хорошо, что я захватил его с собой, — и вдруг увидели Тимоти на катере. Кстати, мальчик управлялся с ним весьма успешно, но потом катер вдруг начал крениться, и я, почуяв неладное, завел эту моторку. Что там происходило, разглядеть не удалось, но посудина потонула через тридцать секунд после того, как сбавила скорость. Скорее всего днище пробил подводный камень. Такое бывает.
— Идиот, — пробормотал Джим. — Он же хорошо знает бухту. И все равно не сумел выбрать правильный курс, напоролся на камни.
— Наверное, его переполнял восторг, и он забыл о курсе, — проговорил Робертс с легкой улыбкой. — Управлять быстроходным катером не так-то просто, верно?
— Вот именно. Он сделал это в отместку за то, что я утром не взял его на прогулку. Ну ничего, я его проучу.
— Думаю, он достаточно напуган. Некоторое время ему пришлось бороться с очень сильным течением.
Джим нехотя улыбнулся:
— Большое спасибо, сэр, что пришли на помощь. Пойдемте, я познакомлю вас с моей мамой. Она неожиданно приехала утром.
— Неужели? Буду рад познакомиться с ней, но сначала мне следует отвести лодку на место. Возможно, ее ищет хозяин.
— Ничего, Манселл все ему объяснит. Пойдемте чего-нибудь выпьем. — Джим пошел по дорожке, петляющей между камней, а затем оглянулся. — Вы не представляете, как я расстроился. Потерять такой катер. А вот мама будет наверняка довольна, и Тимоти решит, будто совершил что-то хорошее.
Леди Харт, по-прежнему в поношенном твидовом жакете и юбке, встретила их, когда они пересекли лужайку. Тепло пожала руку Оскару Робертсу, поблагодарив за Тимоти.
— Для своих лет он плавает очень прилично, — добавила она. — Однако там очень сильное течение. Так что я вам благодарна. — Она обратилась к Джиму: — Дорогой, мне жаль «Чайку», но ты ведь можешь купить себе другой катер?
— Конечно, могу, мама. Но не делай из Тимоти героя. Он заслуживает наказания.
— Я с тобой не согласна, Джим, — решительно проговорила леди Харт. — Он не имел права брать твой катер, признаю, но и ты должен признать, что это смелый поступок. — Она повернулась к Робертсу. — Я терпеть не могу бесхарактерных людей.
Тот с улыбкой кивнул.
— Я так и знал, — простонал Джим. — Тебе это нравится, мама?
— Нет, он поступил неправильно. Но мальчик сильно огорчен, так что не будь с ним строгим, дорогой. В конце концов, это могло случиться и с тобой. Тимоти говорит, что с катером было что-то не в порядке.
— А что с ним могло быть не в порядке? Кроме того, что он разбил его о камни.
На террасе сидела Розмари в черном платье, которое ей было очень к лицу. Пока Джим пошел в дом за напитками, она сообщила леди Харт и Оскару Робертсу, что предчувствовала какую-то беду, и добавила, что Тимоти ей очень нравится, но мальчик совершенно отбился от рук. Естественно, Норма принялась решительно защищать сына. К ней присоединился вернувшийся Джим, хотя все еще сердился на брата. В результате обиженная Розмари удалилась в дом, говоря, что здесь с ней никто не считается.
— Этой молодой женщине не хватает цели в жизни, — заметила леди Харт, принимая у сына бокал с пивом.
— Ты ошибаешься, мама. У нее она есть. Это деньги. Много денег. Чем больше, тем лучше. Боюсь, ее нынешний поклонник в этом смысле удовлетворить ее не сможет. Подожди, скоро его увидишь. — Он повернулся к гостю: — Робертс, вам пива или коктейль?
— Лучше пива, спасибо. Кстати, я его тоже видел.
Джим рассмеялся:
— Нордический тип, верно? Слишком нордический для убийцы. Привет, Адриан. Хотите пива?
Сэр Адриан, вышедший на террасу из гостиной, отклонил предложение, но пожелал узнать, что случилось. То, что Тимоти мог утонуть, его, кажется, совершенно не взволновало. Он лишь заметил, что ругать за это сына не намерен.
Вскоре на террасе появился и сам Тимоти, притихший, но жаждущий оправдаться. Не встретив должного сочувствия, он удалился страдать в одиночестве.
Остаток дня Тимоти провел необычно смирно и рано отправился спать. Убитым голосом пожелал Джиму спокойной ночи, получил в ответ короткое «пока» и поплелся к себе. Доброе сердце Патрисии не выдержало, и она вскоре выскользнула из гостиной, поднялась наверх и постучала в его дверь. После небольшой паузы оттуда донесся приглушенный голос, приглашающий войти. Тимоти читал книгу в постели. Увидев Патрисию, он спросил:
— В чем дело?
Она приблизилась и села на край постели.
— Я знаю, тебе надоело повторять одно и то же, но, пожалуйста, расскажи мне, что случилось.
— Вы все равно не поверите, — с горечью произнес он.
— Но все же дай мне такую возможность.
Тимоти крепко сжал книгу обеими руками.
— Впрочем, мне безразлично, верит мне кто-нибудь или нет.
Патрисия погладила его по руке.
— Хватит дуться. Ты не хуже Джима знаешь, где там подводные камни. И если говоришь, что их обошел, значит, так оно и есть. И я тебе верю.
— Да, это правда.
— Честно, Тимоти?
— Клянусь. Кроме того, если бы я на что-нибудь напоролся, то сразу бы почувствовал.
— А в двигателе не копался?
— Конечно, нет. Да катер и не потонул бы, если бы я даже копался.
Она вздохнула.
— Так что же там случилось?
— Не знаю.
— Ладно, давай расскажи по порядку.
— Поначалу все было нормально. Катер шел отлично. Скорость я прибавлял очень медленно. И вообще все было классно. Катер двигался прямым курсом, двигатель работал как часы. Неожиданно я почувствовал, что ход замедляется, и увидел воду. Она быстро заполняла корпус, катер стал крениться. Все произошло так быстро, что я не успел ничего сообразить. А вскоре меня выбросило за борт.
— Какой ужас. — Патрисия побледнела.
— Меня подхватило течение, и если бы не моторка мистера Робертса…
— Ты бы мог утонуть?
— Вполне.
Она крепко сжала его колено.
— На твоем месте мог оказаться Джим.
— Да, я знаю, но он не верит ни одному моему слову. Считает, что я сам опрокинул этот чертов катер или налетел на подводный камень. Но Джим ведь знает, что я умею управлять катером. Он сам меня научил. Я очень жалею, что взял катер сегодня и… и загубил его. А Джим говорит, что я… — Голос Тимоти дрогнул.
Патрисия встала.
— Подожди, пока не засыпай. Я приведу Джима.
Он резко сел.
— Лучше не надо.
— Надо, Тимоти.
— Из этого все равно ничего хорошего не получится, он опять станет ругаться.
— Не станет, — успокоила Патрисия. — Нам очень важно выяснить, отчего затонул катер.
Тимоти пристально посмотрел на нее:
— Вы хотите сказать, что был злой умысел? Но… зачем?
— Чтобы избавиться от Джима.
— Вот это да! — воскликнул он, округлив глаза.
Патрисия спустилась вниз и встретила в холле Джима.
— А я искал тебя, — сказал он. — Давай прогуляемся?
— Нет. Я хочу, чтобы ты поднялся в комнату Тимоти.
— Зачем? Видеть его у меня нет ни малейшего желания, зато я мечтаю пообщаться с тобой.
— Не злись на него, Джим, не надо.
— Я не злюсь.
— Ты прекрасно знаешь, что он тебя обожает. И сейчас жутко расстроен случившимся. Помирись с ним. Кроме того, я хочу, чтобы ты внимательно выслушал его. Уверена, он говорит правду.
— Только не понимаю, зачем мне всю эту белиберду выслушивать снова?
— Я объясню тебе, когда ты его выслушаешь.
Когда они вошли в комнату, Тимоти сидел в постели в той же позе.
— Ты думаешь, я взял катер, потому что хотел тебе досадить? — с ходу начал он. — Так я этого совсем не хотел. И говорил тебе, что очень жалею, но если ты не хочешь слушать, так и не надо.
— Будешь продолжать мне хамить, я сверну тебе шею, — сказал Джим.
Странно, но после этих слов Тимоти немного повеселел.
— Джим, честное слово, я очень переживаю!
— Ладно, хватит болтовни. Патрисия говорит, я должен снова выслушать твой рассказ, показавшийся мне в высшей степени неубедительным, — произнес тот, садясь на край постели.
— Да, выслушай, пожалуйста, потому что мистер Робертс утверждает, что я наскочил на камни. А этого не было.
— В таком случае что же произошло?
— Тимоти, расскажи ему правду, — попросила Патрисия, а затем повернулась к Джиму: — А ты выслушай без предубеждения. Это важно.
— Хоть убей, не понимаю зачем, — отозвался Джим, — но послушаю.
Тимоти охватил колени руками и повторил рассказ. Джим выслушал его, не прерывая, и заметил:
— Понимаешь, дружок, катер не мог затонуть за тридцать секунд без причины. Видимо, ты повредил днище. Если шел на большой скорости, то достаточно было коснуться камня.
— Если бы подобное случилось, я бы почувствовал.
— Должен был почувствовать, несомненно. Со мной такого никогда не было.
— Дай мне карандаш, — попросил Тимоти. — Я нарисую диаграмму.
— Зачем?
— Нет, пусть он тебе покажет! — воскликнула Патрисия.
Джим вздохнул и достал из кармана карандаш. Тимоти попросил Патрисию передать ему со стола блокнот. Взял карандаш и начал рисовать.
— Вот это бухта. Вот здесь Портло, а вот тут причал под скалой. А подводные камни находятся вот здесь, верно?
— Более или менее, — произнес Джим, наблюдая за рисунком.
— Вот мой курс. Видишь, до камней далеко. А примерно вот здесь «Чайка» затонула. Так что до камней было еще четверть мили.
Джим покачал головой:
— Это выше моего понимания. Не хочу тебя обижать, но приходится предположить, что на самом деле ты шел гораздо ближе к берегу.
— Нет! Неужели ты думаешь, что я совсем ничего не смыслю?
— Примерно это я и думаю, — признался Джим.
— Когда ты прежде давал мне управлять «Чайкой», я делал все правильно?
— Да, но с тобой тогда находился я.
— Послушай! — прервала Патрисия. — Давай все же в качестве гипотезы допустим, что Тимоти не подплывал близко к камням.
— И что?
— Катер не мог затонуть вот таким образом из-за повреждения в двигателе?
— Не мог.
— А теперь давай допустим, что одна из досок днища была оторвана с самого начала.
— Нельзя.
— Почему?
— Потому что когда мы с тобой плавали сегодня утром, там все было в порядке.
— Ты уверен, что тогда не повредил чем-то днище?
Джим вздохнул:
— Боже, дай мне силы. Вы оба хотите меня убедить, что в гибели катера виноват я?
— Нет, но ты просто скажи, мог ли сегодня утром катер повредить чем-то днище?
— Не мог, — твердо ответил Джим.
— В таком случае смотри, что получается. Бели Тимоти не наскочил на камни и сегодня утром катер был в полном порядке, то почему же он затонул?
— Это могло случиться, если только… — Джим замолчал и быстро перевел взгляд с Патрисии на Тимоти. — Боже, ты считаешь, что кто-то повозился с катером?
— Да, — ответила Патрисия. — Я так считаю.
