Все пришло в движение в адвокатской конторе «Джелкс, Джелкс, Дэдмен amp; Джелкс». Клерки входили в офис и выходили из него с чрезвычайно многозначительным видом, даже если занимались самыми рутинными делами. Машинистки громко выстукивали текст с угрожающей скоростью. Конторские сплетни передавались торопливыми отрывистыми фразами, а не бесконечными, со смакованием малейших подробностей периодами. Потому что на работу вышел мистер Дэдмен – надежда и опора фирмы, к тому же поднабравшийся в отпуске свежих сил. В настоящее время он собирал в своих опытных руках все ниточки, успевшие ослабнуть за время его отсутствия.

К полудню он уже очистил от накопившихся бумаг поверхность своего огромного стола, отдал все нужные распоряжения и, покончив с важными делами, уладил дела куда менее значительные, которые уехавший в отпуск Джелкс-младший оставил в некотором художественном беспорядке. Как только часы пробили двенадцать, он закончил диктовать письмо, жестом отпустил стенографистку и нажал на кнопку звонка на своем столе.

Когда в кабинет вошел клерк, он спросил:

– Мистер Дикинсон уже здесь?

– Только что приехал, мистер Дэдмен. А с ним мисс Дикинсон и еще один джентльмен – кажется, мистер Джонсон.

– Гм! Вообще-то я хотел видеть только мистера Дикинсона. Впрочем, зовите их всех.

Введенные в кабинет Стефан, Анна и Мартин обнаружили там невысокого коренастого мужчину лет сорока, с тяжелой нижней челюстью и круглой головой, покрытой коротко стриженными темными волосами. Он встал и поприветствовал их коротким кивком, после чего снова опустился в кресло и немедленно приступил к делу.

– Я знаю, что в адвокатской практике несколько необычно вызывать к себе клиента, – начал он, обращаясь к Стефану. – Но в данном случае вы не являетесь, строго говоря, моим клиентом, поскольку после смерти вашего отца я занимаюсь лишь его денежными делами, а также движимым и недвижимым имуществом. Но, поскольку вы являетесь его душеприказчиком, я решил довести до вашего сведения настоящее положение вещей в этой сфере. Итак, пока я находился в отпуске, ваши дела, я бы сказал, несколько ухудшились.

– По идее, – напряженным голосом сказал Стефан, – они должны были улучшиться, поскольку все мы много работали над этим.

– Нынешнее же положение вещей таково, – продолжил мистер Дэдмен, не обратив никакого внимания на его слова. – В вашем распоряжении остаются всего четыре дня, чтобы принять или отвергнуть предложение страховой компании. Фактически этот срок истекает в воскресенье. Мистер Джелкс упустил это обстоятельство из виду, когда заключал соглашение с компанией. Ведь воскресенье считается у юристов нерабочим днем. Я, обратив внимание компании на этот факт, потребовал продлить время соглашения до конца рабочего времени понедельника и добился согласия с ее стороны. Таким образом, после понедельника вам остается одно: возбудить иск против компании, если вы хотите получить по полису хоть какие-то деньги. Итак, что вы думаете по этому поводу?

– Разумеется, мы не готовы принять предложение компании, – ответил Стефан.

– Прекрасно. Каковы причины отказа?

– Те же, что и раньше. Мы утверждаем, что отец был убит.

– Кто же в этом усомнится… Кем?

– Возможно, – сказал Стефан, – будет лучше, если я расскажу, что мы успели сделать за время вашего отсутствия?

– Возможно.

– Прежде всего я получил отчет от частного детектива, который…

– Он у вас с собой?

– Да.

Стефан передал отчет Элдерсона в крепкие волосатые руки адвоката. Последнему потребовалось не более минуты, чтобы прочитать его от начала и до конца. Затем, отложив бумаги, мистер Дэдмен откинулся на спинку стула, задумчиво кивнул и сказал:

– Предполагаю, вы рассматриваете всех этих людей как возможных подозреваемых?

– Совершенно верно.

– Вы обнаружили хоть что-нибудь, позволяющее связать одного из этих людей с названным вами преступлением?

– Да.

– Хорошо. И кто он?

– Парсонс.

– Расскажите мне о нем.

Стефан протянул мистеру Дэдмену еще несколько бумаг, после чего с помощью Мартина поведал адвокату об их приключениях в Мидчестере, завершив рассказ финальным аккордом, связанным с покупкой в Лондоне газеты с заметкой о самоубийстве Парсонса. Мистер Дэдмен выслушал их исповедь, ни разу не перебив. Ближе к ее концу адвокат прикрыл глаза, но не задремал, о чем говорило нетерпеливое постукивание пальцев по столу. Когда Стефан замолчал, мистер Дэдмен открыл глаза и сказал:

– Это все?

– Да.

Мистер Дэдмен молчал примерно полминуты. Потом снова взял в руки отчет Элдерсона, еще раз заглянул в него и произнес:

– А другие люди в этом списке – у вас есть какие-либо подозрения, касающиеся хотя бы одного из них?

– Относительно некоторых – да.

– Назовите.

– Можно начать с мистера Карстерса и его жены. Вернее, с миссис Карстерс и ее мужа, поскольку в этом тандеме ведущую роль играет именно женщина. Карстерс, видите ли, священник, хотя и не имеет своего прихода. – Затем Стефан рассказал о своей поездке в Брайтон и добавил: – Надо сказать, эти люди не слишком хорошо обеспечены, поэтому миссис Карстерс работает секретарем в благотворительной организации, именуемой Общество по избавлению от стресса вдов работников профессиональной сферы. Мне представляется странным совпадение, что именно к этому обществу…

– …перешли деньги дяди Артура после смерти вашего отца, – закончил за него фразу Дэдмен. – Не удивляйтесь. Я знаю этот пункт его завещания, что вполне естественно. Итак, что дальше?

– Что дальше?… – повторил Стефан, который вдруг почувствовал, что ему будет не так просто убедить скептически настроенного мистера Дэдмена в справедливости своей теории. – Не секрет, что упомянутое Общество переживает, вернее, переживало трудные времена, и миссис Карстерс могла с легкостью потерять свою работу. Если она знала этот пункт завещания – а я полагаю, что, будучи секретарем Общества, скорее всего, знала, – то у нее имелся сильнейший из возможных мотивов, чтобы попытаться побыстрее обналичить обещанную Обществу весьма значительную денежную сумму.

– Понятно. Кого еще вы подозреваете?

– Мистера и миссис Ховард-Бленкинсоп. Вообще-то это весьма необычная история и крайне неприятная. Начнем с того, что фамилия этих двух гостей вовсе не Ховард-Бленкинсоп, а Марч. Иными словами, под фамилией Ховард-Бленкинсоп в отеле зарегистрировались миссис Марч и ее сын.

– Не та ли это Фрэнсис Марч, которой ваш отец еженедельно переводил некую сумму около двадцати лет назад?

– Значит, вы знаете, об этом? – с удивлением спросил Стефан.

– Разумеется. Все выплаты производились через наш офис, и я даже нашел соответствующие чеки, разбирая сегодня утром бумаги вашего отца. Ничего особенно примечательного. Так поступают многие наши клиенты. В таком случае упомянутый сын являлся незаконным ребенком вашего отца?

– Нет. И в этом все дело. Это был сын миссис Марч, рожденный в браке. А как недавно выяснилось, сын моего отца умер.

– Неужели? И кто вам об этом сказал?

– Честно говоря, мне лично никто ничего не говорил. А узнала об этом моя сестра и мистер Джонсон. Возможно, будет лучше, если они сами расскажут вам об этом?

– Возможно.

Мистер Дэдмен повернулся к молодой паре. Анна продолжала молчать, и всю историю о сделанных в деревне Бентби и особнячке Грандж открытиях адвокату поведал Мартин.

– Понятно, – еще раз буркнул мистер Дэдмен, когда Мартин закончил и, никак не прокомментировав услышанное, произнес: – В вашем списке еще четыре фамилии. Насколько я понимаю, вы их к числу подозреваемых не относите?

– Нет, – ответил Стефан. – О роли Вэннинга в этой истории я вам уже рассказал, Маллет же служит детективом в Скотленд-Ярде и находился в Пендлбери в отпуске. Дэвитт оказался обычным мелким клерком, повернутым на литературе, а мистер и миссис Джонс…

– …были просто влюбленной парочкой, не состоящей в браке. – Эти слова вырвались из уст Анны, заговорившей впервые после появления в кабинете адвоката. – Я лично разговаривала с миссис Джонс и точно знаю об этом.

Мистер Дэдмен удивленно посмотрел на нее. Мартин и Стефан сделали то же. Дэдмен заметил, что ее слова удивили ее партнеров ничуть не меньше, чем его самого, и это его позабавило.

– Очень хорошо. – Он снова повернулся к Стефану: – А Дэвитта вы видели лично?

– Нет. Но имел продолжительную беседу с дамой, которая сдает ему комнату.

– Возможно, это даже лучше. Обычно жильцам мало что удается сохранить в тайне от хозяев дома. По крайней мере, когда я снимал квартиру в молодые годы, моя хозяйка знала обо мне все. Итак, это результаты ваших расследований, не так ли?

– Точно так.

– В таком случае, – заключил мистер Дэдмен с улыбкой, от которой его тяжелый подбородок выпятился вперед еще больше, – я могу дать вам только один совет. Примите предложение компании.

Прошло некоторое время, прежде чем Стефан нашел нужные слова, чтобы ответить адвокату.

– Так вы полагаете, что… – начал было он.

– Примите предложение компании! – повторил мистер Дэдмен, повысив голос. – И считайте, что вам повезло. В любом случае вы получите больше, чем заслуживаете.

Пока молодые люди пораженно молчали, мистер Дэдмен отодвинул кресло от стола, закинул ногу на ногу и сложил руки. Если бы кто-то из клерков сейчас увидел своего босса, то истолковал бы эти движения как ясный намек на то, что серьезный разговор окончен. И не ошибся бы.

– Вы, господа, – жестко сказал адвокат, – взяли на себя труд доказать, что покойный мистер Дикинсон был убит. Как ни странно, готов согласиться с этим. Ежегодно в стране убивают куда больше людей, чем обычный человек может себе вообразить. В любом случае могу сказать, что ваш отец не относился к тому типу людей, которые кончают жизнь самоубийством, тем более на первом году действия полиса. Уж такие простые вещи о системе страхования жизни он знал. Но вы, затеяв собственное расследование, действовали как полные идиоты. Вашей задачей было – или должно было быть – собирать доказательства, иначе говоря, улики. Причем такие, которые могли бы убедить суд, что вероятность насильственной смерти в данном конкретном случае намного выше вероятности самоубийства. Но то, что вы сделали, а вернее, не сделали, привело к тому, что доказать перед судом нечто подобное теперь практически невозможно.

Он сделал паузу, чтобы перевести дыхание. Мартин открыл было рот, но адвокат остановил его резким движением руки.

– Из того, что вы мне сообщили, – продолжил он, – я сделал кое-какие выводы. Во-первых, вы пришли к заключению, что Парсонс, скорее всего, отравил по ошибке мистера Дикинсона в попытке избавиться от шантажиста, которого мы условно назовем Вэннингом. Позволю себе заметить, что ваши подозрения справедливы. Говоря о данном предмете в своем кабинете и высказывая точку зрения обычного человека, а не адвоката, я считаю, что такое вполне возможно, и Парсонс действительно мог совершить это преступление. Причем именно таким способом, на какой проницательно указал мистер Дикинсон-младший. Но что сделали вы? Ни с кем не посоветовавшись и не наведя никаких справок, вы отправились прямиком в офис несчастного Парсонса и тем самым просто-напросто убили его. А имея на руках лишь его труп, у вас нет ни единого шанса продвинуть в суде свою версию произошедшего. Неужели вы думаете, что вам представится возможность доказать, что Вэнниг взял у него хотя бы пенни? Разумеется, после смерти Парсонса все его махинации выйдут наружу, но это само по себе является достаточной причиной для самоубийства – без всяких дополнений в виде шантажа и убийства невинного человека. Теперь представляете, в каком плачевном состоянии вы оставили это дело? Лично я отлично представляю, поскольку возглавляю работу этого офиса вот уже на протяжении пятнадцати лет и знаю, о чем говорю. Вам придется обвинить в убийстве уже отправившегося на тот свет человека. И в глазах судей ваше бездоказательное обвинение будет выглядеть смешно – поскольку они могут расценить его как попытку «очернить память о покойном» – и все такое прочее. Но вам предстоит сделать следующий шаг – обвинить в шантаже другого человека, который жив, отлично себя чувствует и вполне способен за себя постоять. При этом, заметьте, у вас нет против него ни единого доказательства. Да вас в суде просто на смех поднимут, если, конечно, вы доберетесь до суда, чего я как адвокат вашего покойного отца и распорядитель его имущества просто не допущу. Вот если бы Парсонс остался жив и ему угрожало бы обвинение в мошенничестве, тогда, быть может, я бы взялся за ваше дело и, осторожно переговорив со страховой компанией, возможно, добился нужного вам результата. А теперь… Дело проиграно!

Дэдмен хлопнул ладонью по столу, словно желая подчеркнуть значимость своих слов.

– Теперь поговорим о семействе Карстерс. Ваша версия, насколько я понял, заключается в том, что этот священник и его жена или жена без священника, встретив случайно в отеле мистера Дикинсона, ухватились за возможность убить его ради нужд благотворительного общества, а вернее, его секретаря. Относительно этого общества: О.И.С.В.Р.П.С. – так, кажется, оно сокращенно называется? – скажу следующее. Как опытный адвокат и член солидной адвокатской конторы не посоветовал бы никому из своих клиентов вкладывать деньги в благотворительность, переводя их на счет этой организации. Уж и не знаю, чем руководствовался Артур, завещая ей такую большую сумму. Его завещание оформлялось в другой адвокатской конторе. Тем не менее я навел справки относительно этого благотворительного общества, и результаты мне не понравились. По моим подсчетам, на счет самой организации переводится не более 30 процентов от всех благотворительных взносов, а остальное идет в карман сотрудников, обслуживающих организацию и получающих зарплату. Иначе говоря, таких людей, как миссис Карстерс. Но если эта женщина паразитирует на щедрости граждан, разве это свидетельствует о том, что она – убийца? Почти наверняка это благотворительное общество – своего рода искусственное образование, предназначенное для выкачивания денег из благотворителей. С этими обществами всегда так – остается только гадать, приносят ли они реальную пользу или представляют собой своего рода кормушки для их организаторов. И деньги им всегда нужны – это несомненно, так что перечисленные Артуром средства для О.И.С.В.Р.П.С. – настоящий подарок судьбы. Но что вы можете выдвинуть в поддержку своей необычной теории, кроме нескольких слов, произнесенных Карстерсом? Кроме того, вам не приходило в голову, что если указанное общество действительно находится в тяжелом материальном положении, то ему проще продать свое право на завещанные Артуром деньги и недвижимость какому-нибудь банку, нежели убивать мистера Дикинсона? Полную сумму за эти бумаги они, конечно, не выручат, но все-таки получат достаточно средств для поддержания своего существования. Заверяю вас, торговать воздухом куда безопаснее, нежели убивать кого-то. Повторю еще раз: ваша теория слишком нелепа, чтобы оказаться правдой.

Но чего я никогда не смогу вам простить, – продолжил мистер Дэдмен, еще больше повысив голос, – так это то, как вы повели дело Марч. Ведь если разобраться, у вас на руках была почти идеальная подозреваемая. Отвергнутая любовница с большим состоянием в перспективе! Это не говоря уже о том, что она, единственная из всех гостей, могла проникнуть в комнату вашего отца, не вызвав подозрений с его стороны, поскольку он знал ее лично и продолжал получать от нее письма!

– Но, – запротестовал Мартин, – она узнала о том, что мистер Дикинсон находился в Пендлбери, только после его смерти!

– Это она своей хозяйке так сказала. Или, что вернее, так хозяйка дома сказала вам после разговора с Марч. И на основании этих показаний, полученных через третьи руки, вы ей поверили? С другой стороны, то, о чем вы мне сообщили, тоже вполне допустимо. Но я, что куда более важно, пытаюсь отыскать факты, на основании которых вы могли бы отстоять свою позицию перед страховой компанией. Если бы вы пришли к страховщикам и сказали: «Вы отказываетесь выплачивать деньги по договору о страховании жизни на том основании, что отец покончил жизнь самоубийством. Но мы можем доказать, что в отеле находилась женщина, имевшая возможность убить отца и обладавшая весьма убедительным мотивом для убийства. Как насчет этого?» Если бы вы сказали им все это, то они, думаю, согласились бы обсудить возможность выплаты страховки.

– Но мы все еще можем сказать это представителям страховой компании, – заметил Стефан.

Анна тоже подключилась к разговору:

– Но мистер Дэдмен! Я верю в то, что сказала мне миссис Ховард-Бленкинсоп. Надеюсь, вы не хотите, чтобы мы обвинили в убийстве невинного человека?

Мистер Дэдмен полностью проигнорировал слова Анны и обратился к Стефану.

– Конечно, можете, – произнес он. – Только будут ли они вас слушать после понедельника? Не забывайте, что когда отведенное ими время для переговоров истечет, у вас не останется никаких запасных позиций. После этого или все, или ничего. И предупреждаю: процесс вас ждет затяжной и чрезвычайно тяжелый.

– Я могу отправиться на переговоры с представителями страховой компании завтра же, – возразил Стефан. – Даже сегодня, если уж на то пошло.

– Обязательно сходите и послушайте, что они вам скажут. А скажут они вам примерно следующее: «Неужели? А кто такая миссис Марч? У нас есть список гостей отеля, и ее имя там не указано». Что вы ответите на это? «Миссис Марч точно была в отеле, потому что так мне сказала миссис Ховард-Бленкинсоп». А они вам на это вот что: «А вы можете представить нам миссис Марч?» И вам останется сказать только одно: «Вообще-то миссис Марч здесь нет, и я не знаю, где она. Возможно, за границей». Тогда представители страховой компании дружно улыбнутся и сообщат, что не верят ни единому вашему слову, а предложенные ранее условия остаются в силе до понедельника. А пока что… Конечно, вы можете рискнуть и поехать туда, но предупреждаю, что если сделаете это, то поступите вопреки моему совету. Кстати, – произнес после паузы мистер Дэдмен, словно эта мысль только что пришла ему в голову, – вы проверили истинность утверждения, что старший сын миссис Марч умер? Нет? Я так и думал. Между тем эта странная кухарка могла просто-напросто выдумать его смерть хотя бы для того, чтобы получить пару лишних дней отпуска у своей хозяйки. Так что, возможно, он все еще жив. Также он мог быть одним из официантов в Пендлбери. Он мог… а, ладно, – раздраженно заключил адвокат. – Боюсь, приняв все вышесказанное во внимание, я не могу поздравить вас с успешным расследованием. Что же касается моего совета, то он остается прежним.

Завершив эту тираду, мистер Дэдмен небрежно подвинул в сторону Стефана отчет Элдерсона, продемонстрировав всем своим видом, что потерял всякий интерес к этому делу. Более того, адвокат казался удивленным, что посетители до сих пор не ушли. Отступление возглавила Анна, поскольку Стефан, казалось, мог находиться в кабинете адвоката целую вечность, а Мартин, как обычно, не понял намека.

– Спасибо, мистер Дэдмен, что уделили нам столько времени, – сказала Анна с подкупающей искренностью в голосе. – Теперь по крайней мере мы ясно представляем свое положение и обязательно известим вас о нашем решении.

После этих слов она направилась к выходу. За ней потянулись и молодые люди. Мистер Дэдмен отметил уход гостей едва заметным кивком и, еще до того как Анна переступила порог, снял со стоявшего на столе телефона трубку и принялся что-то торопливо диктовать своей секретарше. Прислушавшись, Анна поняла, что речь идет совсем о другом деле. Похоже, пока Стефан повествовал о Парсонсе, адвокату пришла в голову свежая мысль, которую он и поторопился зафиксировать. Способность думать о разных вещах одновременно позволяла ему в течение дня справляться с объемом работы, рассчитанным на несколько человек. При этом, он никогда не задавался вопросом, почему в конторе его недолюбливают. Даже он не мог думать о трех вещах сразу.