Глава 29
Миссис Джексон оказалась молодой решительной женщиной. Отвергнув ненадежное «трубчатое» сооружение, она сама выбрала себе просторное и глубокое кресло и уселась в него под таким углом, как ей было удобно. Старина Лэмб рассматривал ее с чувством облегчения. Он страшно не любил допрашивать ближайших родственников того, кого в отчетах называют покойным. Миссис Джексон всплакнула, это было видно, но сейчас не плакала, и вид у нее был деловой. Старшая сестра, решил он, а потому может представлять собой настоящий кладезь информации. На вид лет тридцати – тридцати двух, и сходство с убитой девушкой налицо, вот только выглядит попроще, поскромнее.
Первым делом он извинился за то, что заставил ее ждать. А затем сказал:
— Боюсь, миссис Джексон, мне придется задать вам несколько вопросов о частной жизни вашей сестры. Она выступала на сцене?
Элла Джексон то ли фыркнула, то ли шмыгнула носом. Последствия плача, а может, что-то другое.
— Да, пение в хоре, пантомима, время от времени выездные спектакли, – ответила она.
— Ну а последнее место работы?
— Полгода назад работала в театре «Тривиа». И там тоже пела в хоре.
— Ну а потом?
— Отдыхала, – лаконично ответила миссис Джексон.
Сержант Эббот склонился над записной книжкой. Он по опыту знал – из такого свидетеля много не вытянешь. Разве только если правильно задать вопрос. Лишь тогда получишь правильный ответ, да и то не наверняка.
Лэмб продолжил:
— Ваша сестра была замужем или одинока?
— Была вдовой.
— Жила под фамилией мужа? Можете ее назвать?
Элла Джексон колебалась. Потом ответила:
— Она ее не использовала. Полагаю, сейчас это не имеет никакого значения. Но фамилия по мужу была Армитейдж.
Лэмб всем телом подался к ней и вкрадчиво ласковым голосом спросил:
— А вы не могли бы рассказать нам немного подробнее о браке вашей сестры, миссис Джексон? Это имеет непосредственное отношение к делу.
Она заметно удивилась, но ответила сразу и без запинки:
— Да тут особо нечего скрывать. Она недолго с ним прожила. Славный был паренек, но слишком молод для нее, уж не знаю, как бы сложилась их дальнейшая семейная жизнь. Так, дайте сообразить. Поженились они в марте прошлого года, а в мае он погиб в Дюнкерке.
— Он оставил вашей сестре какие-то средства?
Она снова удивилась.
— Нет… не оставил. Кэрри думала, у него водятся деньги, но потом выяснилось, что содержал его брат.
— Майор Джайлз Армитейдж?
— Именно.
— Майор Армитейдж продолжал выплачивать вдове ежегодное содержание после смерти брата?
— Да, давал ей четыреста фунтов в год.
— Вы знали, что одно время его считали утонувшим, а недавно он появился снова? И не далее как вчера говорил с вашей сестрой?
Миссис Джексон немного покраснела и ответила:
— Да.
Лэмб продолжил:
— Он страдал от потери памяти. Полагаю, сестра рассказала вам об этом?
— Да.
— А не говорила ли она, что воспользовалась этим прискорбным фактом и пыталась внушить ему, что она его жена?
Элла Джексон помрачнела.
— Да, говорила. Я сказала ей, что это подло и она только наживет себе неприятности, если не одумается.
— И что же она на это ответила?
— Рассмеялась и сказала, что просто пошутила. Ну а когда я заметила, что такого рода шутки до добра не доведут, она рассердилась и сказала, что просто хочет унизить его и что упустить такой шанс было бы крайне глупо.
— Значит, у вас не создалось впечатления, что то была вполне серьезная попытка выудить деньги у майора Армитейджа?
— Нет–нет, ничего подобного, иначе бы она мне об этом ни слова не сказала. Знала, как я отношусь к таким вещам. Ничего, просто шутка, розыгрыш.
— Понимаю… – протянул Лэмб, а потом сказал: – Вы ведь заходили к сестре вчера вечером, верно? Белл видел, как вы вошли. В какое именно время?
— В семь, – ответила миссис Джексон. – Как раз посмотрела на часы, проверить, не опоздаю ли потом на автобус.
— Да, это совпадает с показаниями Белла. А когда ушли от нее?
— Через двадцать минут. Кэрри вышла проводить меня до автобусной остановки. Я успела вовремя.
— А как она была одета, миссис Джексон?
Впервые за все время Элла Джексон впала в замешательство. А потом понизила голос и ответила едва ли не шепотом:
— Белое платье и меховая накидка. Длинное такое белое платье.
— Она собиралась выйти куда-то вечером?
— Да.
— А может, ждала гостей или гостя?
— Не знаю… Она мне не говорила.
— Стала бы она так наряжаться, если бы кого-то ждала?
— Могла. У нее было много красивой одежды, она любила наряжаться.
Лэмб заерзал в кресле.
— Скажите, а сестра предложила вам что-нибудь выпить?
Миссис Джексон удивилась.
— Нет. Она же знала, я ненадолго.
— Значит, вы с ней ничего не пили?
— Нет.
— Скажите, миссис Джексон, вы видели в этой комнате поднос с напитками и бокалами, когда навещали сестру?
Элла покачала головой:
— Нет, не видела.
— Вы уверены? Это очень важно.
— Да, совершенно уверена. Никакого подноса не было.
Фрэнк Эббот записал это в блокнот. Лэмб снова заерзал в кресле.
— Видите ли, когда ее нашли, здесь, на стульчике перед камином, стоял поднос. Она с кем-то выпивала, использовались оба бокала.
Элла Джексон так и вспыхнула. И на секунду стала очень похожа на сестру.
— Кэрри вообще не пьет!
Лэмб поспешил ее успокоить.
— Я же ни в чем ее не упрекаю. Что тут такого, просто решила выпить бокал вина с другом. В ее бокале нашли остатки красного вина, судя по всему, то был портвейн.
Элла кивнула:
— Да, она могла выпить немного портвейна, но ни к чему другому не прикасалась. Да и то – совсем капельку, с наперсток, не более того. И мне не понравилось, что вы считаете ее пьяницей, ничего подобного за ней не водилось.
— Ну конечно, разумеется, вы правы, миссис Джексон. А теперь, будьте добры, взгляните на это письмо. Его нашли в записной книжке вашей сестры, и, как вы можете убедиться, писала она его во вторник и оставила неоконченным.
Элла пробежала глазами строки, где Карола Роланд обращалась к джентльмену, которого фамильярно называла Тутсом, писала, как по нему скучает и какое монашеское существование влачит здесь, в доме Вандерлёра. «Так ужасно соскучилась по моему Тутсу!» На мгновение эти строки расплылись перед глазами Эллы, но она заморгала, и строчки вновь оказались в фокусе.
— Вам известно имя джентльмена, которому она писала?
Элла снова заморгала.
— Кэрри собиралась за него замуж, – выдавила она.
— После того как он получит развод, да? Именно это следует из письма?
Элла кивнула.
— По этой причине она и поселилась здесь – побыть в тишине и покое.
— А бракоразводный процесс шел своим чередом?
Она снова ответила кивком.
— Что привело ее в дом Вандерлёра?
— Мистер Белл сказал, что здесь сдается квартира. Кэрри хотела быть поближе ко мне.
— Понимаю. А теперь, миссис Джексон, может, вы все же назовете имя джентльмена? Думаю, вы его знаете.
Она была явно подавлена.
— Да, знаю, но…
Лэмб покачал головой:
— Боюсь, так не пойдет. Мы должны знать его имя. В делах, связанных с убийством, утаивать ничего нельзя, миссис Джексон. Вы обязаны назвать его нам.
— Ну… это мистер Мондерсли–Смит, тот самый Мондерсли–Смит.
Брови у Фрэнка Эббота взлетели чуть ли не до потолка. Старина Лэмб вздрогнул и нахмурился. Мондерсли–Смит! Вот это номер! Неудивительно, что девица решила заживо похоронить себя в доме Вандерлёра и жить, как монахиня, ведь мистер Мондерсли–Смит считался в Британии пупом земли – крупнейший в мире кораблестроитель и судовладелец, символ богатства и успеха у обывателей. Мисс Карола Роланд затеяла крупную игру, и если отпечатки на большом бокале окажутся его, то не исключено, что мистеру Мондерсли–Смиту придется оплатить самый крупный в своей жизни счет, слишком крупный даже для него. Что ж, вполне вероятно, вполне… А пока что…
Лэмб снова обратился к Элле Джексон:
— А если не считать Белла, вы видели, как кто-то входит или выходит из дома?
Она встретила смену темы с облегчением. И впервые за все это время добровольно поделилась весьма любопытной информацией:
— Ну, насчет того, кто входил и выходил, не скажу, потому что сидела у Кэрри. А потом он позвонил в звонок, и она послала его куда подальше. Смеялась над ним, обзывала маленьким глупым человечком, сказала, что у нее нет на него времени.
— И кто же это был?
— Да мистер Уиллард из квартиры снизу. Ничего такого между ними не было, сестра просто насмехалась над ним. Я посоветовала ей не поощрять его, не давать повода. Из-за его жены, конечно, потому как, если даже между ними ничего не было, чувства жены это все равно задевало.
Фрэнк Эббот и Лэмб незаметно переглянулись. Итак, скандал в семействе Уиллардов был, по всей видимости, все же связан с Каролой Роланд. И Альфред Уиллард поднялся по лестнице и попытался повидаться с ней. Из своей квартиры он вышел вскоре после семи и не возвращался вплоть до сегодняшнего утра.
И вот спустя минуту или около того Лэмб спросил:
— Значит, мистер Уиллард был единственным человеком, не считая Белла, которого вы тогда видели?
Элла Джексон замялась.
— Ну, не то чтобы видела, нет, но когда мы с сестрой спускались на лифте, дверь одной из квартир приоткрылась и кто-то выглянул. Сама я не видела кто, но Кэрри засмеялась и сказала: «Надеюсь, она меня узнает, вроде бы хорошенько разглядела». И когда я спросила кто, она ответила: «Да мисс Гарсайд, любопытная старая дева».
