Глава 3
ВСТРЕЧА

Встав раньше обычного, я умылся, а затем долго и придирчиво выбирал одежду. Остановился на парадном костюме сына Повелителя, черном с серебряной окантовкой. Быстро и, главное, незаметно просочившись между слуг, я покинул замок. Мне хотелось уйти раньше, чтобы осталось больше времени на разговоры с эльфийкой. Когда я подошел к границе Леса, то очень удивился, никого не увидев.

«Странно, — подумал я. — Такого просто не может быть, чтобы Старейшина не сдержал слова».

Я прождал больше часа, но проводник так и не явился.

«Ладно, — решился я, — пробрался один раз, проберусь и второй».

Подняв валявшуюся неподалеку длинную палку, я попытался пойти тем путем, которым меня вели назад эльфы. Но первая же ловушка показала мне, что эльфы сменили их местоположение, и мой путь снова превращался в опасный лабиринт.

Пробираясь мимо ловушек, я злился на Старейшину, тупых эльфов, не сдерживающих собственные обещания, и на себя — за то, что вообще пошел на встречу. Уже на подступах к деревне я, обходя замаскированный самострел, умудрился свалиться в яму, полную жидкой грязи. Выругавшись про себя, осмотрел свой парадный костюм, точнее, то, что от него осталось после хождения по эльфийскому Лесу. Рукава висели лохмотьями, штаны зияли прорехами, а сверху все это было обмазано толстым слоем грязи.

Решив отыскать ручей, чтобы хоть как-то почиститься, я вспомнил уроки Зиры. Она говорила: когда нужна вода, просто обратись к себе и услышишь, откуда она зовет. Правда, раньше подобные фокусы у меня не получались, но в этот раз я был настолько зол, что как только сосредоточился, то сразу услышал шум ручья справа от себя. Отмывался я долго, но ничего хорошего из этого не вышло: грязь смешалась с глиной, поэтому остатки моего камзола приобрели непонятный вид и цвет. Поняв, что, если продолжу в том же духе, будет только хуже, я решил возвращаться домой. Не встречаться же с Ал'лилель в таком виде! Но, как назло, не успел я сделать и двух десятков шагов в обратном направлении, как меня догнали эльфы. Несмотря на мой кошмарный вид, никто из них даже бровью не повел. Они просто показали рукой в сторону деревни.

«Где вы были раньше, когда я лез через эти гадские ловушки?» — злобно подумал я.

Чем дальше я шел по деревне, тем неуютней мне становилось, а когда подходил к уже знакомому мне дереву с навесом, стало совсем плохо — дети и подростки тыкали в меня пальцами и тихо смеялись.

«Наверное, сегодня я своим видом разрушил те сказки о грозных и страшных вампирах, которыми их пугали взрослые», — грустно решил я.

Впрочем, взяв себя в руки, я принял гордый, независимый вид, поднял повыше подбородок, расправил грудь и замедлил шаг. Пусть знают: неважно, как выглядит сын Повелителя, главное, как он себя ведет.

Подойдя к столу, я уселся, торча посреди деревни, как пугало в огороде, мысленно проклиная все и вся, а особенно Старейшину, который, похоже, решил надо мной посмеяться.

Тут из дома раздался шум, внутри что-то упало, и знакомый звонкий голос закричал:

— Отец, я его встречу!

Оглянувшись на звук голоса, я застыл в недоумении. Все мои чувства как будто исчезли, сердце замерло, и дыхание остановилось: из дома выбежала моя мать и бросилась ко мне!

— Каин! Как я рада, что ты все-таки пришел! — закричала она.

Я понял, что это не мама, а Ал'лилель. Да, она была очень похожа на мою маму: такие же большие зеленые глаза, такие же губы, скулы и фигура. Внешность мамы я знал наизусть и мог описать ее с закрытыми глазами, так как рассматривал ее портрет часами. О ней мне никто ничего не рассказывал. Сколько я ни упрашивал, отец всегда переводил разговор на другую тему, а Зира просто злилась и уходила к себе. Очень скоро я узнал, что любые разговоры о моей матери находятся под строжайшим запретом.

«Нет, этого просто не может быть, — сказал я себе, глядя на девушку. — Моя мать вампир, а Ал'лилель — эльфийка».

Поднявшись со стула, я со смешанными чувствами, через силу улыбаясь, сказал:

— Я тоже очень рад тебя видеть, и тем более рад, что с тобой все в порядке.

Девушка взглянула на меня и, нахмурившись, спросила:

— Что случилось?

— Просто места ловушек поменялись немного, вот и пришлось повозиться с ними, — улыбнулся я. От близости девушки у меня начала немного кружиться голова.

Она недоуменно посмотрела на меня:

— Погоди, какие ловушки? Папа отправлял проводника, чтобы тебя встретили. Ты хочешь сказать, что сам прошел мимо всех ловушек, без проводника?

— Ну да, вроде бы. — Под ее взглядом я смутился.

— Подожди меня здесь, пожалуйста, — взволнованно сказала она и побежала в дом.

Через несколько минут вместе с ней вышел удивленный Старейшина.

— Добрый день, Каин. Это правда? Тебя никто не встретил?

— Да…

Старейшина поднял руку, и к нему сразу подошли несколько эльфов.

— Найдите Эн'рила.

Эльфы молча поклонились и разошлись.

Повернувшись ко мне, он произнес:

— Пойдем в дом, я дам тебе свою одежду, переоденешься.

— Нет, — ответил я. — Моя одежда меня полностью устраивает.

Гордость не позволяла мне принять его предложение. Он это понял, потому что, не став настаивать, обратился к дочери:

— Ал'лилель, давай накормим гостя.

Девушка ойкнула и побежала в дом, умудрившись на ходу мне подмигнуть.

— Как она? — спросил я у Старейшины, когда девушка скрылась в доме.

— Только благодаря тебе — хорошо, — серьезно ответил он. — Ее спасла твоя кровь, она сняла заражение и обезболила раны, поэтому мы смогли провести операцию по сращиванию костей.

— Я рад. — Я смущенно улыбнулся, смотря на взрослого эльфа.

— Кто тебе рассказывал о воздействии крови вампиров на других существ? — поинтересовался он.

— Отец.

Мы замолчали, рассматривая посаженные Старейшиной саженцы возле молодой рощи.

— Обед готов, — сказала Ал'лилель за нашими спинами. — Пойдемте в дом.

За обедом эльфийка постоянно задавала вопросы, интересуясь, как мы живем, какие у нас обычаи, при этом она старательно избегала любых упоминаний о войне и нашей системе питания.

А когда она спросила, за что меня послали в Лес, я не смог соврать и, кинув взгляд на Старейшину, все им рассказал. Девушка сначала смеялась над реакцией Зиры, когда та застала меня за швырянием камней в подземного духа, а потом немного погрустила, когда я рассказал о разговоре с отцом и наказании. Старейшина, выслушав меня, серьезно сказал, косясь при этом на дочь:

— Хорошо воспитывают детей в роду Серебряного Тумана, нам тоже иногда не помешает применять подобные методы.

У девушки немедленно заалели кончики заостренных ушек.

Только я хотел поинтересоваться причиной ее смущения, как на улице послышался шум и в дом зашли два эльфа, причем один из них явно не хотел этого делать. Правда, увидев меня, он сразу перестал вырываться и гордо вскинул голову.

— Здравствуй, Эн'рил, — спокойно сказал Старейшина. — Расскажи мне, как так получилось, что наш гость пришел в деревню один, хотя я лично просил тебя встретить его?

— Я не собираюсь общаться со всякими вампирскими выродками, — запальчиво ответил тот и бросил на меня взгляд, полный ненависти.

— Что ж, хорошо, — произнес Старейшина и обратился ко второму эльфу: — Уведи его и присмотри за ним до моего прихода. После разговора с нашим гостем я займусь его воспитанием.

Второй эльф поклонился и вывел Эн'рила из дома.

Старейшина внезапно встал из-за стола и поклонился мне. Это было настолько неожиданно, что я опешил и хотел тоже вскочить, но был остановлен. Ал'лилель положила руку мне на колено и предупреждающе покачала головой.

— Каин, прошу простить меня и весь род Быстрой Стрелы за нанесенное тебе оскорбление, — выпрямившись, сказал Старейшина. — Ты должен потребовать компенсацию за все неудобства и потери, которые ты понес из-за нас.

Посмотрев на него и на посерьезневшую девушку, я понял, что это не шутка и я вправду могу требовать все что захочу.

— Старейшина, — произнес я, вставая. — Все, что я хочу — это еще раз увидеть Ал'лилель.

— Хорошо, — ответил он. — Если она не возражает, я тоже не буду против.

Мы оба посмотрели на девушку. Она под нашими взглядами стала стремительно краснеть и тихо сказала:

— Я не возражаю.

Мое сердце после этих слов решило выпрыгнуть из груди и стало стучать так, что мне казалось, его стук слышат все.

Внезапно раздались звуки горнов. Старейшина и Ал'лилель вздрогнули, недоуменно посмотрели друг на друга и чуть ли не бегом покинули дом.

Деревня из спокойного болота превратилась в потревоженный муравейник. Взрослые эльфийки собирали детей и подростков в группы и куда-то их уводили, а мужчины были одеты в доспехи и вооружены луками и мечами. Каждый из них поспешно занимал свое место на ветвях деревьев, окружавших деревню.

К Старейшине тут же подбежал воин и доложил:

— Тройка Эл'нела заметила четыре Серебряных Тумана возле деревни.

— Не стрелять, я их встречу, — распорядился Старейшина и, повернувшись ко мне, спросил: — Я так понимаю, это за тобой? Ты никому не рассказывал о произошедшем?

— Нет, — мотнул я головой. — У меня были бы проблемы из-за этого.

— Думаю, надо быстрее уладить ситуацию, пока проблемы не начались у всех нас, — улыбнувшись, сказал он.

Повернувшись, Старейшина пошел из деревни. Мы с Ал'лилель двинулись за ним следом. Я никогда в жизни не видел своими глазами трансформацию Серебряного Тумана, поэтому пялился на моих родных с неменьшим любопытством, чем эльфы. Навстречу нам быстро плыли четыре больших серебряных облака. Не успели мы сделать и десятка шагов, как они оказались рядом.

Остановившись, одно из облаков начало обратную трансформацию, и вскоре я узнал черты своего отца.

«Да, — подумал я, — мне казалось, я такой умный, а ведь даже не предположил, что отец может отправиться по моим следам».

Что будет дальше, я даже боялся представить, поэтому попытался спрятаться за спину Старейшины.

— Приветствую тебя, Повелитель, — просто сказал Старейшина.

— Привет, Ал'гиел, — так же просто ответил Повелитель.

«Они что, знакомы?! — несказанно удивился я. — Здороваются, как давние приятели».

После этих слов начали обратную трансформацию остальные три Серебряных Тумана. Ими оказались: Зира, мастер по оружию и Тарн, его лучший ученик. После окончания трансформации они так же вежливо поздоровались со Старейшиной.

За спиной отца я увидел меч, остальные тоже были вооружены. Вализир держал, конечно же, свое знаменитое копье с многочисленными рунами.

— Извини нас за переполох, — обратился отец к Старейшине, — но мне стало интересно, чем в Лесу занимается мой сын, который на прямые вопросы об этом не отвечает.

После этих слов я явственно почувствовал, как по спине у меня покатились капли холодного пота.

— Может, пройдем в дом? — предложил Старейшина. — Мы как раз обедали.

— Я хотел бы получить объяснения сейчас, чтобы не затягивать все это, — твердо сказал отец и посмотрел на меня.

Под его взглядом мне стало еще неуютней, в горле пересохло, я не мог выдавить из себя не то что слова — звука.

Тут неожиданно вперед вышла Ал'лилель и начала рассказывать обо всем: как пошла в Лес, как собирала травы, как провалилась, как я ее вытащил и спас ей жизнь, пожертвовав свою кровь. Она говорила быстро и горячо, стараясь убедить Повелителя в том, что произошедшее — только ее вина, а я проявил мужество и благородство, так что если и наказывать кого, то ее, а не меня. Закончив объясняться, она умоляюще посмотрела на своего отца, но тот лишь покачал головой, словно говоря ей, что вмешиваться в дела вампиров — напрасная трата времени.

— Если он пришел как гость, почему он в таком виде? — внезапно спросил Вализир.

Старейшина махнул рукой одному из эльфов:

— Привести Эн'рила.

Когда давешнего эльфа привели, он уже был не так гонорист, как при первом своем появлении. Старейшина повелел ему рассказать о своем вчерашнем распоряжении и о том, как тот его сегодня выполнил. Под хмурыми взглядами четырех Старших вампиров и главы собственного рода тот сказал, что ненавидит вампиров и потому хотел проучить меня.

— Что мой сын потребовал у тебя за оскорбление? — спросил отец, отведя глаза от замолчавшего эльфа.

— Еще одну встречу с моей дочерью, — спокойно ответил Старейшина. — И я уже пообещал ему это.

— Слово Старейшины священно, — пожал плечами отец. — Но у меня будет к тебе просьба как главы рода Серебряных Туманов к Старейшине твоего рода.

— Все, что пожелает Повелитель, — вежливо ответил Ал'гиел.

— Я не потерплю более, чтобы вампиры моего рода ходили в эльфийские деревни, — спокойно сказал отец.

И только сейчас я понял, почему все окружающие стараются на него не смотреть. Вокруг отца собралась настолько тяжелая и зловещая аура, что я удивился, как не заметил этого ранее. Казалось, еще секунда, и его гнев выплеснется на всех окружающих.

— Поэтому пообещай мне, что не примешь у себя никого из них, — продолжил он.

— Обещаю, — ответил Старейшина.

— Но, отец… — начала было Ал'лилель, схватив его за руку.

— Замолчи, дочь, — грубо прервал ее отец.

Глаза Ал'лилель сразу наполнились слезами.

— Мы уходим, Каин, — сказал отец и, повернувшись, зашагал в сторону нашего дома.

Я посмотрел на поджавшего губы Старейшину, на спину отца, затем на заплаканную Ал'лилель и произнес, прежде чем уйти:

— Встреть меня, пожалуйста, завтра утром у границы Леса.

— Хорошо, — ответила она сквозь слезы.

Чтобы не видеть, как она плачет, я повернулся и бросился догонять отца.