На аэродром мы приехали, когда уже было ближе к шести вечера. На грузовичке, за рулем которого сидел капитан Шевелитько. Впрочем, он уже носил славную в нашей стране фамилию Иванов. Как вы помните, в России на Ивановых все держится…

Грузовичок мы позаимствовали километрах в сорока от аэродрома. Он был пробит пулеметной очередью с самолета и брошен. Но на ходу. Наверное, с испугу не смогли завести… На него мы и закинули оставшиеся в кустах на нашей полянке двенадцать «экспериментальных» ракет. В общем, пока чинились, ездили туда-сюда, вечер-то и наступил…

При подъезде к аэродрому нас остановил скрытый пост. Однако нам повезло. Сержант, командовавший парой бойцов, узнал нас с Андреем, горячо поздравил с тем, что мы вернулись живыми и здоровыми, и мы покатили к штабу.

Перед штабом полка стояло несколько командиров. Когда мы выпрыгнули из кузова и почти что строевым шагом подошли к ним, комполка изумленно уставился на наши лица, украшенные пылевыми разводами пота от погрузочно-разгрузочных работ.

– Капитан Плешаков! Старший лейтенант… э-э… Живы?!

– Миколайчук, товарищ майор! Разрешите доложить. При сопровождении ТБ, над своей территорией, были настигнуты восьмеркой «мессершмиттов». Приняли бой. Два самолета противника сбили, два подбили… Потом сбили и нас… Видел один горевший ТБ. Выбросились с парашютами, долго блукали в лесу. Потом вот, случайно, наткнулись на дороге на машину из института, с ракетами. Вот, капитан Иванов вам сам все и скажет.

Иванов отточенным движением кинул руку к козырьку фуражки.

– Капитан госбезопасности Иванов! Сопровождал груз из номерного учреждения. Водитель убит очередью с немецкого самолета. Груз доставлен. Однако, как я понимаю, я опоздал… Летчики потеряли свои машины?

– Да-а… Чего только на войне не бывает, – недоверчиво прищурившись, протянул комполка. – Ну, главное – вы живы! Мне уже звонили из дивизии. Два ТБ все же дошли до аэродрома… Благодарили нас за защиту. Рассказали, как вы там воевали. А потом к ним на помощь пришла шестерка «МиГов»… Откуда они только там взялись… У нас «МиГов» вроде и нет…

– Может, из Московского округа залетели? – Гадать мне не хотелось, сказал просто так, для поддержания разговора. – Товарищ майор! Мы со старшим лейтенантом свое обещание помним. Но как вот теперь помогать будем? Машины-то наши того… сожгли… Может, дадите нам пару «ишачков» разочек слетать, а? Должок бы немцам вернуть надо.

– Самолеты я вам дам, товарищи командиры. Летчики вы крепкие, результативные. Это не вопрос… Вопрос в том, что заниматься воздушными дуэлями как бы и времени нет, товарищ капитан. Воевать надо, а не мстить. Крепко воевать, бить, так сказать, одним мощным кулаком! Генерал Кравченко принял решение ударить по аэродрому, на котором сидят бомбардировщики фашистов. Опередить немцев. Рано-рано ударить, считай – в темноте… Пойдут штурмовики «Ил-2» с аэродрома в Старо-Быхове и мы на прикрытие. Тоже возьмем кое-что. Кто ракеты, кому бомбы подвесим. Лишними всяко не будут. У вас как с ночными полетами?

– С ночными не очень, товарищ майор… Старший лейтенант Миколайчук не имеет еще необходимого опыта. Но, как я понимаю, мы ведь только взлетать будем в темноте, так? А подойдем к аэродрому немцев уже когда рассветет?

– Точно так… Причем при взлете подсветим немного полосу. Фонарями и фарами машин. Рискнем, немцев так рано в воздухе быть не должно. Штурмовики придут к нам на аэродром сами. У них бензина больше. Ну, что? Ставлю вас на вылет?

– Так точно, товарищ майор! Летим с вами. Заодно и испытания наши завершим – отстреляем ракеты по наземным целям. Как размещены стоянки на аэродроме, известно?

– А чего тут неизвестного… Сами на нем пару дней назад размещались… Все знакомо, как в своей сараюшке! Так, – майор взглянул на часы, – сейчас дуйте с капитаном к поварам, подкормитесь немного, а через… через полтора часа – прошу в штаб. Буду ставить задачу. Вопросы?

Вопросов пока не было. Кроме одного – чем кормить будут? Кормили макаронами по-флотски. Почему «по-флотски»? И летчики их с удовольствием едят!

Капитана Иванова на постановку боевой задачи не пригласили, и он, выпросив где-то тощий матрас, улегся в кузове полуторки на секретных ящиках. Охранять, стало быть. А мы с Андреем потопали в штаб.

Перед штабом курили в кулак и тихо переговаривались летчики полка. Заметив нас, один из них бросился навстречу. В свете открывшейся двери я его разглядел. Это был комэск-1 капитан Семенов.

– Живы! Вот и молодцы! А у нас двоим над своей территорией пришлось прыгать… Поклевали их немцы здорово. Один загорелся, а у одного мотор встал. А вы как отбились?

– Плохо мы отбились. Сбили нас с Андреем. И два ТБ сбили немцы. Не уберегли мы их. Почему ты нас не догнал, Семенов?

Капитан Семенов смутился. Он не знал, что нам ответить.

– Твоей задачей было прикрывать бомбардировщики, Семенов. А ты со своими орлами ввязался в совершенно не нужную свалку с «мессерами». Мы хоть по двум отстрелялись и заставили их выйти из боя. А вы?

Семенов промолчал.

– А вы не помогли отбить атаки фашистов на тэбэшки… Потеряли два самолета. Плохо, капитан, плохо. Так воевать нельзя.

Капитан вскинул на меня злые глаза.

– Да-а? А как можно, скажи, если знаешь?

– Знаю. И скажу. Ты только слушай и запоминай. А еще лучше записывай. Вот тут! – И я постучал себя по голове.

Начинающемуся скандалу не дали разгореться.

– Товарищи летчики, заходите… – Дверь опять приоткрылась, бросив слабый желтый свет керосиновой лампы на траву. Летуны, поплевав на бычки, потянулись в штаб.

– …Пойдем вот так, ромбом. В обход населенных пунктов, дорог и аэродромов противника. Записывайте, товарищи! – Комполка затянулся папиросой, прищурил глаз от дыма и продиктовал названия четырех деревенек и расчетное время их прохождения. Я их отметил на своей карте, приложил транспортир и соединил отмеченные точки красным карандашом. Получился вытянутый ромб, наконечником копья указывающий на запад. Рядом шуршал картой Андрей.

– Атака будет производиться с запада. Может, немцы зевнут, не сразу забеспокоятся. Там поглядим. Те, кто пойдет с ракетами, особо не спешите. Первыми пусть работают «Илы». А вы гляньте, может, зенитки придется давить. Ясно? Капитан Плешаков с э-э… ведомым работает по своему плану. Ясно, капитан?

План мы уже оговорили. Я кивнул, а Андрей обиженно надулся. Подобрал я ему фамилию… Никто запомнить не может. Прямо невидимка какой-то…

– Следите за «илюшами»… Как только они отработают бомбами и эрэсами – бросайте и свои. И сразу к штурмовикам на фланги. Вот, прошу посмотреть. Семенов, это тебя в первую очередь касается! Мы тут, на схемочке, с капитаном Плешаковым все наглядно вам изложили. Четверка истребителей идет с одного фланга строя «Илов», четверка – с другого. Пара Плешакова сзади-выше… Рядом со штурмовиками не тащиться! Скорость не терять, ходить змейкой, чуть выше штурмовиков. Чтобы вы в любой момент могли отсечь огнем и маневром любую угрозу атаки истребителей противника. А они возможны. Точнее – будут обязательно. С аэродрома сразу поднимут крик и ор, что они блокированы, что они под штурмовым ударом. С соседних аэродромов немцы тут же поднимут истребители. Это всем понятно? Поэтому принято решение. Штурмовики делают два-три захода на стоянки аэродрома. И все! И сразу уходим к себе. Восемь «Илов», да нас десяток. Хватит всем. Мало немцам не покажется. Ведем штурмовики до Старо-Быхова. Там садимся, заправляемся и летим к себе. Аэродром прикрывают четыре истребителя из второй эскадрильи. Тебе все ясно, Виктор Степаныч?

Комэск-2 мотнул головой.

– Тогда все. Вопросы? Нет вопросов… Все свободны, товарищи, идите отдыхать. Скоро уже вылет.

Нам с Андреем отдыхать пока не светило. Подсвечивая себе фонариком, мы в сопровождении инженера полка шли к стоянкам истребителей.

– Вот эти машины у вас и будут… Тип 29, моторы новые, мощные. Вооружение – один БК и два «ШКАСа». Пристреляны… Петрович! Как они у тебя пристреляны? На двести метров. Что еще? Ах, да! Ракеты…

– Ракеты наши будут. Сейчас подвезем. Просьба есть, свечи смените, поставьте новые, хорошо? И давайте сюда часового. После подготовки истребителей пусть тут стоит, ворон гоняет. Оружие-то секретное. Андрей, дуй за капитаном Ивановым. Пусть прямо на полуторке сюда и катит. Я пока тут побуду. Проверю патронные ящики…

Андрей исчез в темноте. А я начал заряжать боеприпасы на наших истребителях теплом своей души…

Подкатил наш грузовичок, мы быстро стащили ящики, раскрыли их. К самолетам подошел сержант-оружейник.

– Эти, что ли? Знакомое дело… Что с ними делать-то, товарищ капитан?

– Сначала проверь, отключена ли бортовая электросеть на самолетах. А то будешь подвешивать, а они – фр-р-р! И упорхнут в лес. Бывало уж такое… И поставь вместо дистанционных трубок обычные взрыватели.

– Ясно… Бомбосбрасыватель вам как устанавливать? На залп?

– Нет. Поставь на одиночные пуски по паре ракет. Кто его знает, какая там ситуация будет. Ну, еще вопросы есть? Часового прислали? Иди сюда, боец. После того как подвесят ракеты, примешь истребители под охрану. Тут, на стоянке, останется и наш капитан госбезопасности. Он и приглядит тут за всем. Ясно? Ну, иди пока… штык точи.

Молодой парнишка с длинным винтарем недоуменно посмотрел на меня и молчком ушел от странного командира в тень. Я обернулся к капитану ГБ Иванову.

– Ну, все. Принимай вахту. А мы спать. Как мы улетим – сразу ложись отдыхать, понял? Вернемся и будем прощаться. Пора… Пошли, ведомый, как там ваша фамилия, э-э-э?

Андрей рассмеялся и ткнул меня кулаком в бок. Спать нам оставалось чуть больше пяти часов…

– …товарищ капитан, а, товарищ капитан! – Меня кто-то робко тряс за плечо. – Вставайте. Пора уже…

Я вскинулся, все вспомнил и сел. Летчики уже шебуршали в палатке как мыши в стогу сена. Было еще темно. Ничего, это скоро пройдет.

Вода в большой бочке за ночь не успела остыть, и я с удовольствием поплескался. Не люблю холодную воду, бр-р-р! Затягивая ремень, я, не торопясь, пошел на тусклый свет керосинового фонаря, подвешенного над дощатым столом, где повара заканчивали накрывать завтрак. Все это было очень похоже на утро в нашем стойбище на утиной охоте. Дело привычное. Скоро и стрелять будем… Не по уткам, правда, но тоже по летающей дичи.

Я уселся за стол и потянул к себе здоровенный чайник с какао.

– Андрюха, двинь поближе масло и хлеб. Ага, спасибо… Давай, нажимай. Время дорого. Надо еще самолеты как следует проверить.

После завтрака нам объявили пятнадцатиминутную готовность, и летчики разошлись по самолетным стоянкам. Мы подошли к своим «ишачкам». В слабом свете луны тускло блеснуло острие винтовочного штыка часового. Из темноты к нам выдвинулся и капитан Иванов. Он сдержанно кивнул и стал наблюдать за обычной для летчиков процедурой.

– Товарищ капитан! Самолет исправен и заправлен. Свечи я сменил… БК по штату, вот парашют и шлем… Помочь надеть?

– Погоди, товарищ техник… Дай-ка я его обойду. Попинаю, да покачаю рули…

Так я и сделал. Прошел, погладил истребитель по влажному от росы борту, попинал покрышки колес и покачал элероны и рули. Это успокаивало, настраивало на обыденный, будничный лад. Потом запрыгнул на плоскость, заглянул в кабину.

– Старший сержант, сюда! А где ты прячешь кусачки для тросов?

Дело в том, что, то ли от резких эволюций самолета в воздухе, то ли еще от чего – черт его знает, – иногда перехлестывались и путались тросики от «шарманки» – штурвальчика ручного выпуска и уборки шасси. Это нам было ни к чему. Особенно – при возвращении на аэродром. Истребители приходили битые, почти без бензина. Заморачиваться и считать, сколько там надо сделать оборотов штурвала, было явно не ко времени и не к месту. Летчики поступали проще и эффективнее. Они перекусывали эти самые тросы кусачками. Шасси вываливались, а потом – резко на левое крыло – опа! Щелчок замка. Теперь – резко на правое, – еще щелчок. Все – стойки шасси встали на замки, можно садиться…

Техник без удовольствия, ну, да… это и понятно – я тросы перекусил, а ему их сплетать вновь, показал мне засунутые за резинку кусачки. Я кивнул и забросил за спину парашют. Давай одеваться на выход… Скоро будет праздник.

Праздник не задержался со своим началом. Небо чуть-чуть посветлело на востоке, когда мы услышали гул моторов штурмовиков. Прозвучала команда «запуск!» Над аэродромом повис рев десяти мощных моторов истребителей «И-16». Слева от наших машин встали техники с фонарями «летучая мышь» и повели нас к взлетке. Потом вспыхнула редкая цепочка фонарей, и на землю легли конусы света от автомобильных фар. Стало чуть виднее. Истребитель комполка заполыхал синеватым пламенем выхлопов из патрубков мотора и пошел на взлет. Мы с Андреем взлетали через тройку машин.

Сразу после нашего взлета с аэродрома по пологой дуге поднялись две белые ракеты. Это нам указывали направление на штурмовики. А вскоре мы разглядели включенные навигационные огни на головной и замыкающей строй машине. Все, встреча на Березине состоялась. Наши истребители встали на свои места, а штурмовики выключили АНО. Наступило самое скучное время – примерно полчаса болтанки до выхода на аэродром противника. Сзади стал потихоньку светлеть небосвод. Только-только… Я потянул Андрея чуть вверх и вправо. Боевой вылет начался, а скоро начнется и сам бой…

…Наконец расчетное время выхода на цель прошло. Я даже и не пытался ориентироваться. Не до того было. Мы с ведомым замыкали строй и летели с небольшим превышением. Все время приходилось идти «змейкой», больше всего я боялся потерять идущие довольно низко, наверное, на высоте метров в шестьсот, штурмовики. Темно же, не видать ничего… Потом чуть посветлело, и тут ведущий штурмовик стал разворачиваться на курс захода в атаку. Впереди я увидел занятый немцами аэродром.

Вот это да-а! Полная картина «Не ждали»! Причем – маслом. Причем – сливочным…

На стоянках и около взлетной полосы стояли многочисленные бомбардировщики. Около них суетились черные фигурки техсостава, между самолетами медленно раскатывали топливозаправщики, какие-то небольшие тягачи таскали тележки с бомбами. Поднимающееся солнце блестело на стекле фонарей самолетов, мелькало вспышками на лобовых стеклах автомашин, а к нам навстречу по земле тянулись густые, длинные тени от экспонатов всего этого авиашоу. И тут я заметил то ли дым от запускаемых моторов, то ли пыль из-под винтов. Дежурная пара «мессершмиттов» готовилась взлететь. Нам это было ни к чему.

– Андрей, за мной… По истребителям не стрелять… Смотри на дальний конец аэродрома, ищи зенитки. Если увидишь – бей ракетами. Нечего их жалеть. Гаси зенитки безжалостно.

Я сунул полный газ и, переводя высоту в скорость, начал заход на разбегающиеся по взлетной полосе истребители. Пора, а то вот-вот отрыв будет… Вынес точку прицеливания добро вперед, мощности взрыва хватит, и нажал кнопку пуска. Из-под крыльев сорвались две злые, алые точки в клубке серого дыма. Немного гуляя, ракеты сошлись метрах на шестистах, и ударили… Да здорово так ударили!

На полосе вспухло слабо светящееся, приплюснутое облако, в него влетели оба «мессершмитта», а вылетели только горящие обломки. Стоящий рядом с полосой бомбардировщик от ударной волны припал на крыло, пополз, разворачиваясь, навалился на бензозаправщик и – вспышка еще одного взрыва! Вот так вот, ребята! Кто рано встает, тот вас и заклюет!

Мы на скорости пролетели над взлетной полосой аэродрома. Рев наших моторов гулким эхом отразился от бетонки. Казалось – все там застыло, как при вспышке магния на снимке… Но – ненадолго. Разворачиваясь, мы с Андреем увидели радующую сердце картину.

Восемь черных «Ил-2» прошли над самолетными стоянками. Четко были видны падающие вниз сотки. Через несколько секунд бомбы стали рваться. Прямо по выставленным в линеечку бомбардировщикам пробежала черно-багровая дорожка взрывов. А потом там заполыхали пожары.

– Андрюха, влево! От желтого здания разбегается народ – это летчики! Клади пару ракет!

Мы были как раз в идеальном положении для пуска ракет – Андрей, из-за поворота на сто восемьдесят градусов оказавшийся впереди меня, только чуть довернул, и четыре серые струи понеслись к земле. В хаотичной толпе черных фигурок бегло вспухли полусферы объемных взрывов. Отчетливо были видны разбегающиеся белые кольца взрывной волны. Причем они сначала разошлись, а потом как будто бы схлопнулись, вернулись назад. Так бывает, когда капля падает на ровное зеркало воды. Красиво смотрится… Но живых после такой красоты не остается. Совсем.

Забравшись чуть выше проскочивших под нашими самолетами «ишачков», мы легли в вираж.

– Зенитки… ищи зенитки, Андрей! – закричал я и тут же заорал вновь: – Вот они! Я их вижу! За мной.

В плотной тени небольшой группы деревьев заполыхало желтое дульное пламя зенитных автоматов. Их там было целых три. Вот и хорошо… Одним разом накроем. Пуск! Две ракеты, нос в нос, как два спринтера перед финишной ленточкой, кинулись вниз. Там полыхнуло, но зенитки уже ушли под крыло.

– Андрей, успел заметить?

– Накрытие! Не стреляют больше!

– Это хорошо… Ищи зенитки.

Но тут подключились и наши «ишачки». Видимо, испугались, что мы с ведомым размолотим весь аэродром в одиночку. Вот на работающую зенитку упала одна пара истребителей, за ней – другая. На земле рванули разрывы то ли бомб, то ли ракет. А «Илы», развернувшись, уже заходили на вторую атаку.

– Андрей, туда не лезь. Держим высоту. Смотри за воздухом, понял?

– Да понял я, понял! Ты только смотри, Тур! Вот это красота-а…

Да, посмотреть было на что. «Илы», опустив острые носы, почти одновременно ударили эрэсами. Да как бы не залпом! По самолетным стоянкам и по взлетке вновь пробежали цепочки разрывов. Полетели крупные обломки самолетов и автомашин, гуще заполыхало пламя. Некоторые штурмовики еще успели дать длинные пулеметно-пушечные очереди по стоящей на земле технике.

И вот тут-то я заметил длинную, правильную тень от… от кургана из бочек! Вот оно! Ну, да, майор же говорил нам, что подземное бензохранилище было взорвано. Вот немцы и были вынуждены складировать тут бочки с бензином. А это не есть гут. Ибо огнеопасно.

– Андрей, останься на высоте. За мной не ходи – изувечит взрывная волна.

– Понял, наблюдаю…

Да и я особо вниз не пошел, лишнего риска тут не нужно. Проверив, что все «Илы» проскочили склад ГСМ, а «ишачки» еще далеко, я прицелился и метров с восьмисот начал стрелять из заряженных мной пулеметов. Уже второй очередью я накрыл прячущиеся под камуфляжной сетью бочки. Полыхнуло качественно! Горящие бочки, как кометы, взлетели над пышущим огнем складом.

– Вот это извержение вулкана, братишка! Ты не думал пойти пиротехником в Голливуд, а?

– Цыть, малек! Смотри за воздухом.

– Да что там смотреть. Вон командир штурмовиков своих уже в строй собирает. Все – концерт окончен, кина не будет… Сейчас пойдем домой.

– Не расслабляйся, малек. У тебя сколько ракет осталось?

– Две…

– И у меня две… Держим их до нашей территории. А там, если что, по переправам отработаем. Есть у меня опаска, что немцы успеют нас над Березиной догнать. Все же «Илы» пойдут край 330—350 километров в час. Больше им не выжать, наверное. Так что – будь готов. Если догонят нас немцы, отстреляемся эрэсами по группе, а потом уж за пулеметы.

– Слушаюсь, товарищ командир!

– Вот-вот. Реже зубоскаль, а чаще слушайся старика. У меня боевой опыт уже до ноздрей дошел, ясно?

Андрей фыркнул, но ничего не сказал в ответ. Наверное, прикидывал – как можно дышать в таких условиях. Под нами перестраивались в два четырехсамолетных клина «Илы». За двумя из них тянулся слабенький дымок, но самолеты шли уверенно. Истребители вышли на фланги. Стало совсем светло, и мы пошли навстречу солнцу.