Глава 4
Дела хозяйские

При виде флагов на шпилях замка отца я почувствовал, что мое сердце учащенно забилось. Я расстался с Ал’лилель всего на несколько месяцев, а было такое ощущение, что я отсутствовал несколько лет. Чем ближе я подходил к замку, тем шире на моем лице расплывалась улыбка. Я представлял себе, как обрадуется Ал’лилель мне и моему подарку. Меня вскоре заметили и традиционно вышли встречать, в этот раз это были ученики Тарна. Поприветствовав меня, они пошли вперед, все время оглядываясь и оживленно — правда, шепотом — переговариваясь.

«Обсуждают мою ауру», — догадался я. Теперь, когда ее я спрятать не мог, придется мириться с любопытными взглядами тех, кто мог ее видеть.

Войдя в замок, я увидел, что меня встречают отец, Ал’лилель с уже большим животом и под руку ее поддерживает Зира. Я бросился к Ал’лилель. Ее лицо вдруг стало грустным и несчастным. Ничего не понимая, я протянул руки, чтобы обнять ее.

Неожиданно она заплакала и, вырвавшись из рук Зиры, бросилась наверх, к нашей комнате. Я недоуменно посмотрел на Зиру и отца:

— Кто-нибудь мне объяснит, что здесь происходит?!

Они переглянулись, словно спрашивая друг у друга, кто будет отвечать. Ответила Зира:

— Мы и сами ничего не понимаем, Каин. Она так себя ведет с момента твоего ухода. Стоит кому-нибудь вспомнить тебя, как она начинает плакать и запирается у себя в комнате. Все наши попытки ее разговорить ни к чему не приводят.

Я посмотрел на отца, и тот кивнул, подтверждая слова Зиры.

Я направился в нашу комнату. К счастью, Ал’лилель не заперла ее, и я вошел, закрыв за собой дверь. Моя любимая лежала в кровати, укрывшись одеялами, и только по вздрагивающему контуру можно было понять, что она плачет.

Подойдя к кровати, я сел и попытался освободить ее от одеял. Судорожно вцепившись в них, она не давала мне увидеть себя.

— Солнышко, что случилось?

Ответом мне было только усиленное подергивание тела под одеялами и доносившиеся оттуда рыдания.

Гладя ее поверх одеял, я решил подождать, пока она успокоится. Через пять минут вздрагивания немного утихли, и я снова задал вопрос:

— Ал’лилель, что случилось? Тебя кто-то обидел?

— Я ничего не хочу, — раздался ее тихий голос из-под одеял.

— Любимая, не совсем понимаю, о чем ты?

— Мне не нужен замок, не нужно богатство, мне ничего подобного не нужно. Ты все, что хочешь, берешь только одним способом — смерть, смерть, кругом одна смерть. Я ничего не говорила тебе, когда мы стали жить вместе, думая, что смогу тебя изменить, но проходят месяцы, а ты не меняешься, и все становится только хуже. Ты убиваешь, убиваешь и никак не остановишься.

Я опешил от таких заявлений, подобное мне высказывалось впервые.

— Я не могу так жить дальше и не хочу, чтобы наш ребенок имел такого отца, — сказала она, откинув одеяла.

Изумленно посмотрев на нее, я задумался над тем, что нашло на Ал’лилель.

— Но, Ал’лилель… — я хотел сказать, что это для меня нормальная жизнь, и я ведь не убиваю тех, кто близок мне и дорог ей.

— Нет! Дослушай меня, Каин! — твердо сказала она. — Я не говорила тебе этого до сих пор, но это не значит, что я и дальше буду молчать. Я прошу тебя, Каин, — изменись. Прекрати убивать, ты ведь и так везде оставил кровавые следы. У тебя ведь теперь все есть: дом, я, наш ребенок. Зачем тебе нужно еще что-то? Я не могу больше жить с чувством, что мой муж убийца. Я говорю не только об эльфах, но и о людях, орках — ты ведь сам мне говорил, что не важна раса, важна душа существа. Каин, ты должен измениться, иначе я не смогу с тобой жить! — закончила она, с вызовом посмотрев на меня.

У меня защемило в груди. Никогда я не думал, что мы будем ссориться, но вот сейчас между нами пролегла первая трещина. Может, рассказать ей, что меня теперь убьет даже самый слабенький маг или отряд эльфов? Или о том, как живут вампиры на Эрдане и как эльфы устраивают на них охоту?

Посмотрев в ее глаза, я понял, что мои слова будут бесполезны — она приняла решение, и если я не уступлю, будет только хуже. Терять ее я был не намерен, лучше умереть.

— Любимая, почему ты раньше мне этого не сказала? — как можно мягче спросил я. — Тебе ведь нельзя сейчас волноваться, малыш будет неспокойным.

Ал’лилель удивленно посмотрела на меня, и ее взгляд смягчился.

— Я не хотела тебя огорчать, ведь ты через такое прошел, чтобы мы были вместе, — тихо сказала она.

— Надо было сразу сказать, мы бы что-нибудь придумали, — улыбнулся я.

Она бросилась в мои объятия и заплакала.

— Я думала, ты откажешься, и мы расстанемся! — запричитала она.

— Ну, вот еще, какие глупости. — Я ласково поцеловал ее в заостренное ушко.

— Ты обещаешь мне? — спросила она, чуть-чуть отодвинувшись.

— А если мне будет угрожать опасность, я тоже не могу убивать? — решил я уточнить условия обещания.

Она помолчала, обдумывая мои слова.

— Ты можешь защищаться, но только предварительно попробуешь уговорить их не нападать на тебя. Если все же на тебя нападут, то тогда ты можешь ответить на агрессию.

Я представил себе ситуацию, в которой пробую уговорить нападающих на меня всадников, и мне сделалось плохо. Проще было заколоть себя самому, чем остановить конную атаку.

«А маги, их тоже бежать уговаривать не нападать на меня?» — грустно подумал я.

— Каин! — прервал мои мысли грозный голос Ал’лилель. — Обещай мне!

Я взглянул на такое родное лицо, сейчас нахмуренное, топорщившиеся от злости ушки и понял, что не могу противостоять ее напору.

— Хорошо, я обещаю не нападать первым и пытаться уговорить не нападать на меня, — ответил я.

Услышав эти слова, Ал’лилель заулыбалась.

— Вот, я знала, что ты согласишься. Я так сильно тебя люблю, — она то прижимала меня к себе, то требовала поцелуев.

Почувствовав, что сейчас самый лучший момент, я отстранил от себя жену и с таинственным видом сказал, что у меня есть для нее подарок. Мигом переключившись на новую тему, она стала требовать, чтобы я срочно его показал. Достав сумку, я вручил ей мифриловую шкатулку.

Видимо, думая, что это и есть подарок, она восхищенно рассматривала работу гномьего мастера.

— Каин, спасибо большое! — Положив шкатулку на кровать, она снова стала меня обнимать. — Такая прелесть! Это ведь гномья работа? Я где-то видела такое клеймо. Точно не помню где, но вроде бы гномья работа…

Я еще шире улыбнулся:

— Вообще-то, подарок внутри шкатулки.

Она удивленно посмотрела сначала на меня, затем на шкатулку:

— Ты серьезно?

Я кивнул. Ал’лилель снова взяла шкатулку, открыла ее и замерла. Я с удовольствием наблюдал, как меняется ее лицо при виде диадемы. Не смея дотронуться до нее, она посмотрела на меня, а я начал откровенно посмеиваться, видя ее ошарашенный взгляд.

— Это… это клеймо мастера Борина из клана Мифриловых Молотов?

— Ага, — подтвердил я.

— Но этого не может быть! — Она все никак не могла прикоснуться к подарку. — Этого не может быть.

— Почему? — удивился я.

— Все вещи, которые делает клан Мифриловых Молотов, стоят столько, что их покупают только короли. Я вспомнила, где видела это клеймо. Оно стоит на короне нашего короля, наследный принц показывал мне ее, и я запомнила.

— Поверь, оно настоящее, диадему мне подарил сам мастер Борин, — сказал я.

— По-да-рил? — по слогам произнесла она.

Я кивнул:

— Он сказал, что этот подарок достоин королевы, и я с ним согласился. Давай же, примерь ее скорее.

Ошеломленная Ал’лилель осторожно взяла диадему и, подойдя к зеркалу, примерила. Следующие десять минут я наслаждался восторженными восклицаниями жены. Диадема на ней смотрелась прекрасно.

В дверь постучали. Оставив Ал’лилель у зеркала, я отпер ее. За ней стояли Зира, отец и мой Учитель, на шее у него сидела Гита. Я протер глаза. Нет, мне не показалось, действительно, на шее Учителя, свесив ножки, восседал этот демоненок в вампирском обличье. Зира сначала грозно посмотрела на меня, а затем бросилась к Ал’лилель. Та с сияющим лицом повернулась к вампирше, и мы услышали восхищенный вздох Зиры. Гита тут же спрыгнула со спины Учителя и бросилась к женщинам.

Мы с отцом и Учителем переглянулись и молча пожали плечами. Что тут скажешь? Женщины!

Оставив их любоваться подарком, мы прошли в зал. Пока не накрыли на стол, отец попросил меня объяснить, в чем причина странного поведения Ал’лилель. Пришлось ему рассказать, а также упомянуть о своем обещании. Выслушав все, отец помрачнел. Когда я рассказал ему и Учителю о своем нынешнем состоянии, то помрачнел и Учитель.

— Не хочется тебя еще больше расстраивать, но к нам уже приходили следопыты из других родов. Они искали тебя и были весьма решительны и настойчивы. Конечно, пока ты в моем замке, тебе ничто не угрожает, но выходить за ворота я бы тебе не рекомендовал, — мрачно произнес отец.

Трапеза прошла в молчании.

Встав из-за стола, я поклонился и пошел на кухню. Там меня ожидала бадья с горячей водой. После мытья я поднялся к себе и нашел жену спящей со счастливым лицом. Не став ее беспокоить, я аккуратно лег с краю и заснул.

Прошло две недели с момента моего возвращения, а я все никак не мог придумать, как не нарушать обещание, данное жене, и при этом запастись количеством душ, необходимым хотя бы для самозащиты. Все чаще я уходил из замка к нашему памятному месту встреч у реки, почему-то там мне думалось легче. Размышляя, я подобрал камень и принялся машинально подкидывать его в руке. Мыслей совершенно не было, поэтому я решил почитать книгу, надеясь найти там подсказку, не замеченную ранее. Начав читать, я вдруг остановился на заметках Рыцаря по поводу заклинаний.

«Интересно, что значат слова «постоянный приток душ» в его интерпретации?» — подумал я, сжимая в руке камень.

Продолжая размышлять, я наложил на камень заклинание Сбор душ и пару раз подбросил его. Камень продолжал светиться зеленоватой аурой, даже когда отрывался от руки. Заинтересовавшись, я откинул камень от себя — откатившись, он продолжал излучать зеленоватое свечение. Это меня еще больше заинтересовало. Оглянувшись по сторонам, я заметил двух мальчишек, тренировавшихся в метании кинжалов в стоявшее неподалеку дерево. Свистнув, я поманил их к себе рукой. Мальчишки бросились ко мне со всех ног. Мои аура и репутация давали мне определенные дивиденды, все мальчишки замка возвели меня практически в ранг небожителя.

Подбежав, они замерли, с готовностью смотря на меня.

— Ребята, у вас есть праща?

— Конечно, уважаемый.

Протянув руку, я получил две неплохие пращи. Выбрав из них менее поношенную, я подобрал нужный по весу и размеру камушек и применил к нему Сбор душ. Глаза у пацанов загорелись, когда они увидели засветившийся камень. Вложив его в пращу, я присмотрел цель. Ею оказалась летящая над рекой птица. Хорошо прицелившись, я метнул камень и замер, ожидая результата. Камень едва коснулся крыла птицы, но она тут же рухнула в воду. Мальчишки восторженно завопили, а я почувствовал, как в меня влилась маленькая частица души.

«Это открытие решает множество проблем», — я радостно потер руки.

Решив продолжить опыты, я попросил мальчишек поймать мне любую живность. Не прошло и пяти минут, как они вернулись ко мне со змеей. Взяв другой камень с активированным заклинанием, я обмотал змею своей рубахой и прикоснулся к ней камнем — ничего не произошло. Сняв один слой повязки, я повторил касание — и опять ничего. Так, постепенно разматывая рубаху, я определил минимально необходимое расстояние, при котором аура заклинания на предмете начинала действовать, попутно установив, что совсем не обязательно касаться непосредственно открытой части тела жертвы, чтобы заклинание подействовало.

Выбросив мертвую змею, я обмотал руку одного из мальчишек рубахой и поверх нее накинул еще и куртку. Опыты опытами, но смерть мальчишки мне была не нужна. Кастанув на еще один камень Сбор душ, я осторожно положил его мальцу на ладонь. Строго предупредив его ни в коем случае не дотрагиваться до камня ничем, кроме защищенной руки, и не пытаться поближе его рассмотреть, я отправил его в замок с приказом найти там какую-нибудь собаку, кошку, поросенка или другую подобную живность и дотронуться до нее камнем. Мальчишка помчался исполнять поручение, а мы остались сидеть на месте, ожидая результатов эксперимента. Прошло около получаса, как вдруг я почувствовал прилив чьей-то небольшой души.

От возбуждения я вскочил на ноги. Успешно проведенный эксперимент открывал мне большие возможности для сбора душ, я бы даже сказал — чрезвычайные. Если любой может убивать моим заклинанием, а душа все равно приходит ко мне… Я тут же придумал несколько вариантов использования данного обстоятельства.

Вернувшись в замок, я решил все хорошенько обдумать, прежде чем кому-нибудь об этом рассказывать.

Вечером следующего дня план у меня в голове полностью созрел, оставалось провести один дополнительный опыт, а затем начать действовать. Открыв книгу на странице с описанием заклинания, я вскоре нашел то, без чего мне было не обойтись, — регулирование длительности удержания заклинания на объекте. Для этого нужно было всего лишь добавить одну руну. Без нее заклинание срабатывало при прикосновении к любой живой материи и сразу исчезало, с руной же оно работало постоянно.

Потренировавшись с камнем, я смог добиться нужного мне результата. Теперь можно было идти к отцу. Оповестив слуг, что я хочу поговорить с Повелителем, Вализиром, Зирой и Учителем в общем зале через два часа, я приступил к подготовке.

К назначенному времени все приглашенные собрались в общем зале. Вампиры озадаченно переглядывались. Причину неожиданного собрания никто из них не знал. Поздоровавшись со всеми, я сел и сразу заговорил:

— Отец, как ты смотришь на то, чтобы заработать очень большие деньги?

Отец недоуменно посмотрел на меня:

— Какой дурак будет отказываться от денег? Они всегда нужны.

Я продолжил, обращаясь уже к Вализиру:

— Мастер, сколько стоит обычная стрела?

— Все зависит от мастера, конечно, но обычно один серебряный.

Я улыбнулся:

— А сколько будет стоить стрела, прикосновением убивающая любого?

Все присутствующие засмеялись, а мастер заметил:

— Некоторые маги практикуют такое, но — к счастью или к сожалению — их стрелы стоят слишком дорого, чтобы окупить массовое производство. В основном такие стрелы делаются на заказ и стоят огромных денег.

— А что, если такая стрела будет стоить два серебряных? Как вы думаете, короли будут закупать их? — словно не слыша насмешки, продолжал я гнуть свою линию.

— Не понимаю, к чему ты клонишь, Каин, — уже сердясь, ответил он. — Я вообще не вижу смысла обсуждать такие возможности, так как таких стрел пока не существует.

Я подозвал слугу с подносом, на котором лежали три стрелы. Взяв в руку одну из них, я применил на наконечнике Сбор душ, и он тут же ярко засветился ядовито-зеленым цветом. Я огляделся. Все заинтересованно следили за моими манипуляциями.

Подозвав второго слугу с извивающейся мышью, я приблизил наконечник стрелы к мыши.

А потом обвел взглядом зал. Все пораженно молчали, словно увидели чудо.

— Но как ты сумел? — спросил отец.

— Магия Рыцарей Смерти, — просто ответил я.

— Ты предлагаешь нам начать делать такие стрелы? — поинтересовался Вализир.

— Мыслите масштабнее, — хмыкнул я. — Я предлагаю продавать только заклинания, а стрелы пусть привозят сами.

— И как ты собираешься все это организовать? — спросил отец.

— Очень просто: с твоей помощью, — ответил я. — Мы вместе с тобой и другими Старшими вампирами едем в ближайшие людские королевства и, пользуясь твоим высоким статусом, предлагаем им товар. Если будут отказываться, уходим, намекая при этом, что вот в другом королевстве у нас уже купили пару тысяч таких стрел. Только для того, чтобы не оказаться слабее соседа, любой правитель согласится на сделку. Если же дело не выгорит, то, думаю, мы найдем покупателей среди простых торговцев. Стрелы ненамного дороже обычных, а эффект от них значительно больше.

Мое предсказание полностью сбылось. Когда мы привезли упаковки стрел в Талон и продемонстрировали их эффективность на преступниках, которых должны были казнить, король заинтересовался, а после туманного намека на то, что мы уже имеем заказы от других королевств, сразу скупил всю партию. Тогда же мы договорились, что раз в месяц на протяжении текущего года он будет присылать нам обозы со стрелами и деньгами, получая обратно зачарованные стрелы. Через год же мы снова встретимся и обсудим возможности дальнейшего увеличения объемов поставок и снижения цены на товар. Расстались мы полностью довольные друг другом.

К тому времени я придумал, как защищать лучников и подносчиков стрел от их губительных аур. Все просто — достаточно было сделать для наконечников колпачки из толстой кожи. Перед выстрелом нужно снять его, и стрела готова к бою. Поэтому в каждый договор я дополнительно включал обязательное наличие на наконечниках предохранительных колпачков, случайные смерти били бы по моей репутации и мешали развитию дела.

За месяц мы объехали с отцом еще несколько ближайших королевств и везде договаривались с правителями. Разведка у них работала прекрасно, все уже знали, что товар пользуется спросом. Становиться заведомо слабее, чем другое королевство, никто не хотел, тем более что у моих стрел было огромное преимущество перед обычными, а цена очень низкая для такой убойности. Конечно же, о небольшом побочном эффекте, который имелся у стрел, никто не знал, и посвящать в это я никого не собирался.

Отец и Зира смогли убедить Ал’лилель в том, что мои стрелы — это не более чем улучшенные старые. Ведь нельзя же всем кузнецам запретить ковать оружие на том основании, что им убивают? Ал’лилель подозрительно на меня посматривала, но, поскольку я никоим образом не нарушал свое обещание, то она согласилась, чтобы я продолжал работать в этом направлении, видимо не надеясь, что я займусь чем-то более мирным и не разрушительным.

Вернувшись домой после поездки, я начал готовиться к приходу первого обоза, ожидавшегося буквально через пару дней. Тщательно все обдумав, я решил подготовить небольшие приспособления для увеличения выхода готовой продукции. Пригласив плотников, я поставил им задачу сделать зажимы для одного пучка стрел так, чтобы моя ладонь помещалась на всех наконечниках сразу. Вскоре мне принесли такой зажим, и он меня удовлетворил.

Я заказал им к утру еще двадцать таких зажимов, десять для левой руки и десять для правой. Покивав, те обещали все сделать к сроку. Закончив с зажимами, я решил определиться с помощниками в погрузке, разгрузке, распаковке прибывших стрел и упаковке готового товара.

Обратившись к Вализиру с вопросом о наиболее толковых мальчишках, которым можно поручить серьезное дело и которые будут осмотрительны в работе со смертельно опасными стрелами, я получил в свое распоряжение шестерых ребят.

Те сначала были не очень рады, что их оторвали от тренировок, но одного взгляда Вализира оказалось достаточно, чтобы устранить все признаки недовольства. К тому же после моего обещания платить им за работу подмастерьев охватил и трудовой энтузиазм.

Пришлось провести несколько обучающих тренировок по обращении со стрелами, а также наглядно продемонстрировать, что будет, если они дотронутся до наконечников после того, как заклинание будет наложено. Показ настроил их на еще более серьезный лад, и я получил отличных помощников, работавших быстро, но осторожно.

Несколько месяцев я трудился, как каторжник в каменоломне, временами даже засыпая во дворе в обнимку с зажимами. Вскоре вести о моих сделках с королями достигли купцов, и помимо обозов от королей каждый день приходили обозы со стрелами от торговых домов и гильдий, которые занялись тем, что покупали мои стрелы по два серебряных, а перепродавали в другие места за огромные деньги. Я этому не препятствовал, хотя постоянно ругался с отцом, который предлагал повысить цену на товар. Приходилось его убеждать, что объемы продаваемых стрел с лихвой перекрывают неполученную прибыль от повышения цены.

Вскоре деньги в казну отца потекли даже не ручьем, а полноводной рекой, вызывая зависть всех остальных родов. Пришлось придумать официальную версию появления зачарованных стрел. «Оказалось», что их делает приплывший к отцу с другого материка могучий маг. Ему разрешили ставить таинственные эксперименты в замке отца в обмен на заклинания, накладываемые на стрелы.

Единственным недостатком во всем этом было то, что мне совершенно некогда стало заниматься своими заклинаниями, так как обозов приходило столько, что у меня не всегда было время для еды и сна. Вскоре я решил, что когда Ал’лилель родит, я спустя несколько месяцев вернусь на Эрдан, там хотя бы можно было спокойно изучать книгу. К тому же мне очень не понравилось, в каких условиях там живут вампиры, я решил это исправить. Ну и, конечно же, следовало подыскать место для замка, я не оставлял надежд на то, что когда-нибудь завладею Амулетом Первого Повелителя.

В свои планы я пока никого не посвящал, так как не знал, какой будет реакция окружающих — особенно жены — на мой уход. С Ал’лилель мне расставаться не хотелось, но куча нерешенных проблем давила мне на плечи, как кусок скалы. Хорошо, что все контракты на поставку стрел мы с отцом заключали на год, и теперь я не собирался их продлевать.

Планируя расставание, я все свободное время посвящал жене и, как только выдавалось несколько свободных минут, бежал к ней. Беременность нисколько не испортила ее красоту, лишь подчеркнула женственность. Чем ближе был срок родов, тем больше она волновалась, мне приходилось ее успокаивать и поддерживать своим присутствием. Зира перебралась в нашу комнату, так что нянек у нервничающей жены теперь было две, причем вампирша с этой ролью иногда справлялась лучше меня. Так продолжалось все оставшееся время до дня родов. Я стал похож на призрака, так как сильно похудел и осунулся из-за изматывающей работы и бессонных ночей рядом с женой.

Результаты моей торговли стрелами давно дали о себе знать, каждый день я замечал рост плаща, а еще больше прибавление душ на нем. Когда душ стало много, я заметил одну странность, о которой не знал раньше. Души численностью до десяти появлялись в виде небольших мерцающих кристаллов, вшитых в плащ, но как только их становилось больше десятка, они сливались в больший кристалл, а тот, в свою очередь, объединялся с еще девятью такими же, становясь еще больше.

Чем больше душ вливалось в плащ, тем быстрее он рос. Очень скоро он дошел мне до поясницы, а количество поглощенных душ приблизилось к тысяче. Тем не менее со временем для тренировок у меня по-прежнему был напряг. Настала пора задуматься об использовании заклинания Поглощение, так как стремительное удлинение плаща начало меня беспокоить.

С каждым днем я утверждался в решении покинуть замок после родов жены, спокойные занятия мне тут могли только сниться. Оставалось дожидаться окончания срока контрактов и придумывать причины для отъезда, которые Ал’лилель сочла бы убедительными.

Кошмар для меня наступил в один из зимних вечеров. Схватки начались внезапно, и жену переместили на кухню, где затопили все печи. Все взрослое население замка во главе со мной и отцом суетливо толпилось рядом с кухней, выполняя мелкие поручения главной повитухи рода. Эту вампиршу отец вызвал из дальней деревни за две недели до предполагаемого срока родов. Женщина оказалась ходячим сгустком энергии и за эти две недели успела достать всех. Досталось от нее даже мастеру по оружию, который теперь перестал показываться в замке, предпочитая все время находиться на тренировочной площадке. Он даже перенес туда все свои вещи, лишь бы не встречаться с повитухой.

Шли часы, а меня все не звали к ребенку. Мы с отцом не находили себе места, рыча в коридоре на всех, кто попадался под руку. Я так разволновался, что моя аура стала гнетущей, заполняя собой все пространство и пугая проходящих слуг. Прохаживаясь по коридору, я часто переглядывался с отцом, мне казалось, что он волнуется даже сильнее, чем я.

Наконец-то дверь открылась, выскочившая оттуда повитуха схватила меня за руку и быстро потащила за собой. Сил у нее было немерено, так что она без труда затащила меня на кухню и подвела к лавке, на которой лежала абсолютно белая Ал’лилель. Увидев меня, она слабо улыбнулась, а стоявшая рядом с ней женщина выставила перед собой руки с каким-то свертком. Не дав мне опомниться, повитуха схватила приготовленный нож и полоснула мне по руке. Кровь выступила с трудом, поэтому она еще несколько раз резанула по ране ножом, расширяя ее. Поднеся руку к свертку, она стала сильно давить на рану, заставляя кровь стекать вниз. Присмотревшись, я увидел внутри свертка какое-то сморщенное существо, на лицо которого капала кровь, затекая ему в рот, нос и глаза. Несколько секунд — и вот оно уже начало недовольно морщиться, а затем открыло рот и издало такой пронзительный вопль, что у меня заложило уши.

Услышав его крик, повитуха довольно улыбнулась и, схватив ребенка, принялась его осматривать. Я так и остался стоять, тупо наблюдая за ее манипуляциями, до сих пор не осознавая, что вот это сморщенное существо и есть мой ребенок. Осмотрев ребенка, повитуха довольно произнесла:

— Немного странная аура, а так мальчик абсолютно здоров.

Присмотревшись, я убедился в правдивости ее слов. Аура у ребенка была явно не вампирская. Странная, семицветная, она пульсировала в такт его дыханию. Повитуха положила ребенка рядом с Ал’лилель, а меня выставила вон из кухни.

Едва я вышел, как на меня набросился отец:

— Ну? Кто?

Я посмотрел на него овечьим взглядом: «О ком это он?»

Только через несколько минут и дикой тряски до меня стало доходить, что у меня родился сын, ведь повитуха сказала: «Мальчик здоров»…

— Мальчик, — сказал я отцу, который тряс меня, недовольный моим молчанием.

Услышав это, он издал какой-то возглас и попытался проникнуть на кухню, но сразу был выгнан оттуда грозным окриком повитухи. Не прошло и нескольких минут, как стали прибывать Старшие вампиры и поздравлять меня и отца с прибавкой в семействе.

Через две недели, когда все немного отошли от новости, что у Повелителя рода родился первый внук, был назначен день пира. Нужно было дождаться прибытия отца Ал’лилель, который находился в столице, вызванный срочной депешей Совета. Хоть и не хотелось ему уезжать от беременной дочери, но приказ есть приказ, и пришлось подчиниться.

Когда он вернулся, то первым делом навестил дочь и меня, теперь постоянно находившегося рядом с матерью и новорожденным, хотя, в общем-то, сейчас это было нужно меньше всего. Жена все время посвящала ребенку, а наша комната была забита разными женщинами, помогавшими ей ухаживать за малышом.

Когда окончился срок действия контрактов со всеми партнерами, я рассказал отцу о своих планах. Он, конечно, не очень обрадовался таким новостям, ведь я стал для него просто золотой жилой, до отказа наполняя замковую сокровищницу, но ему пришлось смириться. Он понимал, что трудно удержать дома Рыцаря Смерти.

Когда срок контрактов истек, я делал стрелы только для последних обозов, приходивших в замок, и объявлял, что больше продажи стрел не будет, так как маг уезжает в другие страны. Купцы, хорошо зарабатывавшие на этих стрелах, понятное дело, были недовольны, но когда я заверил их, что маг через год-два вернется, немного успокоились и предложили мне деньги за то, чтобы я им первым послал весточку о возвращении мага. Деньги я брал у каждого и заверял, что, конечно же, сообщу, и ему самому первому. Заканчивать свою деятельность по заклинанию стрел мне пришлось еще несколько месяцев, так как обозы приходили чуть ли не каждый день. В конце концов мне это надоело, и я просто приказал никого больше в замок не пускать, свои обязательства мы выполнили с лихвой.

Тот чудесный день, когда я полностью освободился от работы, запомнился мне надолго. Правда, теперь нужно было придумать весомые причины, чтобы жена позволила мне снова отправиться на поиски места для строительства замка. Первую неделю она вообще даже слышать не хотела моих намеков на отъезд. Еще несколько недель потребовались на то, чтобы она просто начала слушать мои рассказы о том, как хорошо было бы иметь свою землю и род, устанавливать свои правила и порядки в нем, стать спутницей Повелителя, которой никто ни в чем не может отказать.

В общем, на то, чтобы уговорить Ал’лилель отпустить меня, понадобился целый месяц. Пришлось дать кучу клятв — что не буду никого убивать первым, что всех, кто захочет убить меня, буду уговаривать этого не делать, что вернусь сразу же, как только найду подходящее место, что буду самым примерным вампиром из всех существующих на Эратии. Обещания множились и множились, и все приходилось давать, иначе Ал’лилель снова принималась категорически возражать против моего ухода. Как я буду их все выполнять — я пока даже не представлял. Разрешение жены получу, а там уж и думать буду.

Еще дольше мне пришлось договариваться о том, когда все же ехать: я хотел через месяц, она настаивала на годе. Такая задержка меня не устраивала, я стоял на своем, и еще через пару недель мне удалось с ней сторговаться и назначить дату начала путешествия на последнее число следующего месяца.

День, которого я с таким нетерпением ждал, настал как-то буднично, я даже не сразу осознал, что могу спокойно уйти. Умывшись, я зашел в комнату за вещами. Полюбовавшись на спящего рядом с женой сына, я поцеловал ее и в сто пятидесятый раз пообещал, что вернусь так быстро, как смогу. После чего еще раз поцеловал ее, сына и вышел из комнаты.

Попрощавшись с отцом, Вализиром, Учителем, Гитой и Зирой, я вскинул на спину ножны с мечом и застегнул лямки. Поправив сумку, висящую на плече, я встряхнулся, чтобы убедиться, что все уложено правильно и ничего не давит, не трет и не брякает. Повернувшись к провожающим, я кинул взгляд на окно, где виднелся силуэт жены, помахал всем рукой и с чувством облегчения зашагал в сторону города Эрона.

Книга была в сумке, за спиной развевался от несуществующего ветра черный плащ, на котором тускло мерцали два больших кристалла и множество мелких.