Глава седьмая
Координатор, а если точнее, глава Ордена хранителей равновесия Петр Петрович Архангелов насупленно смотрел на Мозеса. Тот, расслабленно откинувшись в глубоком кожаном кресле, внимательно изучал потолок кабинета, игнорируя гневные взгляды начальства.
– Чем сегодня обрадуете, досточтимый Мозес? – с обманчивой патокой в голосе осведомился Архангелов и, не выдержав вежливого тона, рявкнул: – Когда найдете Чернова, маги хреновы?
Старый Мозес неожиданно легко поднялся из кресла и, сделав круг вокруг начальника, сокрушенно покачал головой:
– Мое упущение, плохо тебя воспитал – мало в тебе внутренней культурки. А Чернова мы нашли. Почти нашли, – быстро поправился он.
– Переведи, что значит «почти нашли»? – опять набычился Архангелов.
– Докладываю. Только слушай, конспектировать не надо. Значит, так… Обследованы все планеты закрытого сектора, кроме одной, под номером Х13–13. На нее силенок не хватает.
Глава Ордена выпучил глаза от возмущения:
– Не кощунствуй, Мозес, для Ордена невозможного нет.
– Не хотел я тебе говорить, Петя, раньше времени, а придется. В некоторые миры Вселенной нас просто не пускают. Правда, впервые такой случай произошел с отдельной планетой. Пространственные переходы здесь не работают. Для полной ясности скажу, именно из-за этой непонятной планеты закрыли весь сектор.
– Не понял, при чем тут стажер?
Мозес терпеливо вздохнул:
– Да при том, больше Чернову быть негде.
– Неужели мощности телепорта недостаточно? – Архангелов раздраженно забарабанил пальцами по столу.
Мозес лишь сокрушенно развел руками.
– Но Чернов попал каким-то образом на эту чертову планету?
Вопрос остался без ответа. Стоило Архангелову отвернуться, как его визави исчез, а разговаривать с пустым креслом не хотелось.
* * *
Рекой шли сторожко, держась фарватера – ориентировались по бакенам. Утром следующего дня вошли в порт Хариджа. Пашка проснулся от толчка корпуса судна. Снаружи на палубе загомонили матросы, пару раз рыкнул боцман. Продрав глаза, Пашка обнаружил отсутствие Пако. Хмыкнув, стажер оделся и подался на свежий воздух. Матросы затаскивали в трюм бочки с питьевой водой, а капитан с видом завоевателя обозревал город в подзорную трубу. Поозиравшись, Чернота не обнаружил своего верного телохранителя.
– Где его черти носят, завтракать пора. А вот и он.
Верный Пако показался на лестнице, ведущей в трюм. Он поднимался, брезгливо отставив руки. Бывший сержант долго приводил себя в порядок, умываясь в кожаном ведре.
Завтракали, как всегда, на мостике в обществе Ромегаса. Жуя булку с маслом, Пако, не дожидаясь вопросов, объяснил свое отсутствие.
– Проснулся-то я раненько, дай, думаю, проведаю мою кобылку, ну и полез в трюм. Смотрю, она переднюю ногу поджимает – видно, зашибла при погрузке. Пришлось лечить, благо мазь оказалась с собой. Вонючая, еле отмылся.
– Мой гнедой нормально? – забеспокоился Пашка.
– Да что ему сделается? Стоит себе, овес хрумкает.
– Капитан, когда отходим?
– Через час, господа, через час. – и Ромегас подался по своим корабельным делам.
Выйдя в море, «Жемчужина Дубиса», поймав попутный ветер, легла на курс. Капитан с мостика заметил, явно хвастаясь:
– Летит, что ласточка.
Герцоги вяло поддержали. До ласточки каракке было далеко, да пусть дитя тешится.
Прошла неделя плавания, погода стояла благоприятственная, и вдруг мертвый штиль. Сутки пялились на небо, ожидая облаков, а с ними и ветра. Пашка в раздражении мотался от борта к борту, цедя сквозь зубы непонятные фразы:
– Пароходишко бы сюда какой-никакой.
Ветер подул в конце концов, сначала слабенький, потом окрепчал. Заскрипели рангоуты, надулись паруса. Когда до цели оставалось менее суток хода, неожиданно объявилась неприятность – две морские змеюки, поднявшие шеи на высоту башенного крана, целеустремленно перли на кораблик. Забила рында, объявляя тревогу, команда забегала по палубе, занимая места согласно боевому расписанию. Вот только глаза у моряков были обреченно-потухшие.
– Выручайте, господин герцог, иначе нам конец.
Пашка молчком ушел на нос и встал там, уцепившись за оснастку. Змеи, оставлявшие за собой мощные буруны, приблизились на дистанцию менее двух лиг.
– До чего же огромные твари! Ладно, чем больше шкаф, тем громче падает.
Не понадеявшись на гравитационный удар – слишком быстро передвигались змеи, Пашка попробовал старый трюк. Появившийся высоко в небе прозрачный переливающийся шар вдруг метнулся к одной из обитательниц морских глубин. Наблюдавшие моряки сочли последующее действо чудом, а герцога д’Лоредана – святым. Шар, соприкоснувшись с тварью, грохочуще чпокнул, и безголовая шея, фонтанируя кровью, забилась по волнам, исчезая в пучине. Вторая гадина, зашипев, не испугалась смерти напарницы, наоборот, задвигалась энергичнее, видимо, решила побыстрее покончить с жалкими людишками. Возникший в воздухе шар пыталась обойти, но тот ее догнал – нехило рвануло, и еще один ужас бездны упокоился на морском дне. Чернота сильно умотался и с помощью Пако еле добрался до каюты. Проспав до вечера, удивлялся тишине на судне. Команда старалась не шуметь, оберегая сон спасителя. Потом был праздничный ужин, за столом с герцогами сидели капитан Ромегас, его первый помощник и боцман. Нервное напряжение отпустило, народ радовался жизни полной грудью. Пашка больше налегал на съестное – съел в одиночку копченого поросенка. Команде капитан приказал выдать по большому ковшу вина – гулянка затянулась далеко за полночь. У Пашки с Пако от пирушки остались теплые воспоминания и болевшие от смеха после боцманских баек щеки. Через сутки показалась стена тумана.
– Прибыли, господин герцог, дальше нам хода нет, – объявил Ромегас.
– А вы попробуйте приблизиться к берегу, может, получится на этот раз, – предложил Чернота.
Капитан, нехотя согласившись, отдал команду.
На полуспущенных парусах корабль тихо продвигался вперед, матрос с борта непрерывно мерил глубину. Странно, но туман медленно раздвигался, открывая линию прибоя. Завороженно команда смотрела на впервые открывшийся берег.
– Смотрите, смотрите. – впередсмотрящий, стоявший в люльке, приспособленной к мачте, указывал рукой на корму.
У многих екнуло сердце – сзади смыкалась серая клубящаяся стена.
– Без паники, как впустили, так и выпустят, – заявил Пашка, слабо верящий своим словам.
– Шлюпку на воду, – скомандовал Ромегас.
– Господин герцог, может, пустить сначала матросов на разведку?
– Не надо, мы сами.
– Пако, прихвати оружие, и за мной.
Прибрежная глубина позволяла «Жемчужине» заякориться почти у берега, обширная лагуна хорошо защищала от волнения на море. Отличная стоянка, ничего не скажешь.
Четверка матросов дружно налегла на весла, и вскоре шлюпка ткнулась носом в край песчаного пляжа. Туман далеко отступил, открывая вид на мангровые заросли и невысокие горы, покрытые сплошным ковром деревьев. Широкая полоса пляжа прямо-таки навевала на стажера ностальгические настроения. Казалось, вот сейчас из зеленого кустарника вывалится толпа бездельников-туристов с лежаками под звуки ламбады – сплошные Багамы, ей-богу.
Пашка даже потряс головой, отгоняя наваждение. Приказав матросам ждать у шлюпки, они с Пако двинулись к границе тумана, с усилием вытаскивая сапоги из песка. По естественному пляжу деловито сновали крупные крабы, а несколько больших морских черепах грелись на солнышке. Такое впечатление, что тут не ступала нога человека.
В зарослях кипела жизнь – из-под ног вспархивали с недовольным писком пичуги, а кто-то крупный ломанулся в сторону, треща ветками с обиженным хрюканьем.
– Не иначе, дикая свинюшка, надо подсказать матросикам, пусть поохотятся.
Минут через двадцать, продравшись через кустарник и вдоволь намахавшись мечом, вывалились на небольшое плато, покрытое редкими деревцами.
Первый признак цивилизации заметили слева. Невысокое сооружение странной треугольной формы, серебристого цвета крыша, поддерживаемая тремя колоннами, – вот, собственно, и весь незатейливый архитектурный ансамбль. Натуральная летняя беседка. Подойдя поближе, обнаружили – дорожек или тропинок к странному сооружению нет. В центре беседки – круг в полтора метра диаметром из неизвестного желтого металла. У Пашки сразу же возникли некие ассоциации.
– Телепорт, ешкин кот. Проверим. Пако, возьми меня за руку и ступаем одновременно на желтый диск.
Едва сделали шаг, в голове Черноты возникло узкое табло, на котором мигало красным слово «перегруз».
– Ага, так, значит.
Выйдя из беседки, он объяснил ситуацию Пако.
– Пойду один, вдвоем не пройти.
На что Пако возмущенно замахал руками, вопя во всю глотку: дескать, без его защиты Паша сгинет. Как он потом Беате в глаза смотреть будет? Бывший сержант бесновался минут десять и наконец выдохся.
– Предлагаешь жить возле этой беседки? – ядовито осведомился Чернота.
– Да я… да мы… – Пако обреченно вздохнул.
– Вот и договорились. Не переживай, это всего лишь механизм, позволяющий переместиться на далекое расстояние. Возвращайся на корабль и передай Ромегасу: ждать меня месяц. Но, думаю, управлюсь гораздо раньше. На всякий случай возьми вот это. – он подал Пако кожаный пенальчик, облитый воском. – Там завещание, подписанное двумя свидетелями – капитаном и боцманом. Если в Тарагоне настанут лихие времена, вывезешь Беату с ребенком и ее родителей в Эброн. Не теряй связи с Ромегасом. Поклянись.
– Клянусь, Паша. Но ты того, этого, лучше возвращайся. А может, ну ее, секретную тайну, вернемся обратно в империю?
– Не могу, Пако, поверь мне.
На прощание обнялись.
Герцог Паша Черный д’Лоредан, зайдя в беседку, ступил на желтый диск и исчез в неяркой вспышке. Пако попятился, осеняя себя крестом, а затем побрел к шлюпке.
* * *
Приоткрыв глаза, Пашка обнаружил, что стоит точно в такой же беседке, только вот местность резко поменялась. На большой лесной поляне разместилось круглое здание без окон, искристо-розового цвета. Вместо ступеней широкий пандус поднимался под небольшим углом к гостеприимно распахнутой двери овальной формы. Поднявшись, стажер обнаружил солидную металлическую дверь толщиной не менее метра.
– Раз приглашают в гости, зайдем.
За спиной с мягким чмоканьем дверь закрылась, отрезая пути к отступлению. Мягкий свет лился с потолка, в предбаннике бесшумно скользнула в сторону монолитная, казалось бы, стена, открывая вход в громадный зал, посреди которого мерцала разноцветными огоньками полусфера, не менее десяти метров в диаметре. Воздух в зале был чистым и свежим, пахло разнотравьем. Пашка обошел вокруг сферы, огляделся и неожиданно заголосил:
– Уважаемые хозяева, где вы?! Пригласили в гости и не показываетесь, нехорошо!
В полной тишине раздался тихий смешок. Затем негромкий голос произнес:
– Ну, здравствуй, хранитель Павел Чернов.
– Ыть. Кто здесь, объявись.
– Я перед тобой, Павел.
– Ух ты, Искусственный Разум, «компутер». Гы-гы.
Пашка от восторга забегал вокруг сферы, потом, остановившись, озаботился:
– А где «клава», где «мышка»? Недоделанный какой-то «компутер».
– Сам ты недоделанный, – обиделась женским голосом сфера.
– Не, ну так нечестно: ты меня видишь, а я тебя нет, – недовольно пробурчал стажер. – Какое удовольствие с набором стекляшек разговаривать?!
– Значит, тебе нужен визуальный собеседник, так бы сразу и сказал.
По сфере пробежала волна красного цвета. Раз – и возле нее появился легкий столик с двумя мягкими стульями, на одном из них возник вальяжный господин в серой тройке.
– Ага! Можешь, когда хочешь. А нельзя заменить эту фигуру на другую?
– Более мягкую, нежную и пушистую?
– На женщину, что ли? Во какой догадливый «компутер»! На красивейшую блондинку, желание наше такое.
– Мало они тебе гадостей сделали, – съязвил господин в тройке, но тем не менее исчез, и на стуле объявилась копия Рады.
– Не, это уже перебор, – замахал руками Пашка. – И вообще, какого хрена залезли в мои мозги, ну-ка кыш!
Миллисекунда – и от облика стервозной Рады не осталось и следа. Перед Чернотой, уютно устроившись, сидела ослепительная блондинка с пикантной родинкой на точеной шее.
– С одежкой у нее скудновато, – заметил стажер, старательно отводя глаза.
На девушке, кроме изящных белых туфелек и куска прозрачного шелка, ничего не было.
– Я не могу беседовать с голой женщиной, неужели одеться не во что? – просипел бедный Пашка.
Блондинка расхохоталась, но тем не менее через секунду предстала перед ним в кремовом костюме и белоснежной блузке. Чернота сел на стол, мучительно соображая, с чего начать разговор. Потом вдруг неожиданно ляпнул:
– Отличная голограмма, техника у вас на высоте.
Девчонка улыбнулась, а затем, встав, неожиданно прижалась к стажеру своей высокой грудью. Почувствовав под руками молодое упругое тело, он обалдел. Мало того, от блондинки пахло дорогим парфюмом. Пашкин мозг лихорадочно просчитывал варианты.
«Подстава? На этой планете никто понятия не имеет о телепорте. Неужели неизвестная всемогущая цивилизация?»
– Кто вы? – проблеял Чернота, не убирая, впрочем, руки с талии блондинки.
– Это долгий разговор, с вашего разрешения я присяду. – и она грациозно села напротив него. – Сок, чай, кофе?
– Водки стакан, – охрипшим голосом попросил стажер.
Ноль эмоций. На столике, как из рукава шулера, объявились чашки с дымящимся кофе и граненый стакан с бесцветной жидкостью. Пашка сомневался в возможностях сверхцивилизации – откуда им знать про русский национальный напиток. Но в стакане действительно оказалась водка высшего качества. Махнув дозу и запив ее кофе, почувствовал – отпустило.
– Теперь можно и пообщаться. Как зовут тебя, красавица?
Блондинка на мгновение замялась:
– На ваш язык мое имя не переводится. Придумай сам, ведь ты у нас умный.
– Ага, я такой, – приосанился Пашка.
Глубокомысленно закатив глаза, изрек:
– А давай назовем тебя Ира? Расшифровка – искусственный разум.
Красавица разулыбалась, захлопала в ладоши:
– Мне нравится! Говорила же, ты умный.
Чернота еще более напыжился, но быстро сдулся, вспомнив, с кем разговаривает. Не, образ глупенькой блондинки здесь не катит.
– Пашенька, у тебя, наверное, скопилась масса вопросов? Задавай, не стесняйся.
Чернота с подозрением глянул на собеседницу:
– Нет, ну что за собственницы эти женщины, знакомы всего ничего, а уже «Пашенька»! Не Пашенька, а Павел Игнатьевич, – расставил он точки над «i».
– Как скажете, Павел Игнатьевич. – Девушка с видом первой ученицы положила руки на стол, но глаза лукаво искрились.
– Вопрос первый – кто вы и почему только меня пропустили через защитный барьер?
– Павел Игнатьевич, вы совершенно правы, я Искусственный Разум, оставленный на межгалактической Базе семьдесят тысяч лет назад по местному летоисчислению. Мои хозяева – раса Создателей – ушли в другую Вселенную. С какими целями – не знаю. Раса Создателей очень древняя, в свое время, достигнув пика в развитии, она уперлась в тупик, после чего должна была согласно законам эволюции откатиться назад, но хозяева нашли выход – они занялись трансформированием безжизненных планет, стали засевать их семенами жизни. Но эволюцию не обмануть, все развивается по спирали. Хозяева потеряли вкус к жизни, стали замыкаться в себе. Многие уходили в иные миры, причем навсегда. Вот и меня бросили одну, с ума сойти.
Ира достала из кармашка жакета платочек и промокнула свои неотразимые серые глаза.
– Гм, ладно, с твоими хозяевами все понятно, но меня-то почему пустила на Базу?
– Потому что по биометрическим данным вы являетесь Создателем, Павел Игнатьевич.
– Ох! Ерунда какая-то, не было в нашем роду инопланетян.
– Не будем спорить, можно капельку вашей крови?
– Да за ради бога, капля – не литр.
Пашка выпростал кинжал из ножен и, уколов безымянный палец, протянул красавице. Та припала к нему изящным ротиком. Стажер потихоньку офигевал от такого экспресс-анализа. Спустя минуты три Ира отрапортовала:
– Твой генкод совпадает с расой Хозяев на пятьдесят семь целых четыре десятых процента. То есть твоим очень далеким предком являлся Создатель, а потому я полностью в твоем распоряжении.
Пашка похлопал глазами:
– А как же пароль, явки? Ира, объясни, будь добра, кто ты? Откель взялась?
– Все просто, Павел Игнатьевич, в моей памяти несколько десятков матриц сознания когда-то реально живших Создателей. Создать силовой каркас, а затем нарастить костную и мягкую органическую ткань – не проблема при нашем уровне. Хочу сразу сказать: разум моей подопечной в данное время спит, общаюсь с тобой напрямую.
– Значит, синтезируешь все подряд?
Блондинка слегка задумалась.
– Не все, но многое.
– Вопрос на засыпку: каким макаром ты и вся ваша База умудрились сохраниться более семи десятков тысяч лет? Только не врать.
Красотка рассмеялась:
– ИР по определению не может лгать. Дело в том, что весь континент закрыт в хронокапсуле – Создатели постарались.
Чернота покрутил головой:
– Допустим, но есть одна нестыковочка. Ты – искусственное образование, машина, так?
– Да.
– Вот я тебя и поймал, машины так себя не ведут. Сама же сказала, у блондинки мозг спит.
– Совершенно верно.
– Ведешь себя неправильно, совершенно как человек – смеешься, плачешь, то есть испытываешь эмоции, а у машины их нет.
– Вон ты о чем! Павел Игнатьевич, я личность. В основе моего разума лежит копия матрицы известнейшей у нас в свое время Создательницы. Она с экспедицией сгинула в Черной дыре, свою матрицу оставила в банке данных – так многие делали – модно было в то время.
– Нет, так дело не пойдет, дальше общаться – крыша поедет. Хватит разговоров, гость у тебя, накрывай на стол – есть хочу и пить тоже.
* * *
Проснулся стажер от приятных ощущений – его рука обнимала теплое изящной формы женское бедро, обладательница которого безмятежно спала на его груди. Поправив белокурый локон, щекотавший ухо, призадумался.
«Вчерась неслабо погуляли, но раньше я на провалы в памяти не жаловался».
Спали они в комнате с рублеными стенами на белой шкуре с густым мехом. Свет проникал в единственное оконце, затянутое мутной пленкой, а может, и бычьим пузырем. В общем, обыкновенная спаленка стандартного терема. Но не это занимало похмельную голову Павла, а некое небесное обнаженное создание, посапывающее рядом.
«Дык я с киборгом спал, с андроидом? Надо же так напиться, хотя – стоп – на грудь вчера принял не так много, видимо, сказалось нервное напряжение. Неуклюже получилось… значит, Беате изменил, правда, в бессознательном состоянии. И вообще, можно ли считать это изменой?»
Пашка ничего нового в этом мире не придумал – большая часть мужчин изменяет телом, но не душой. Говорят, что у женщин все происходит с точностью до наоборот. Правда, доказать данный факт никому не удалось по одной простой причине – женщин не знает никто, даже они сами.
В это время красавица проснулась, прильнув к стажеру всем телом. Белая шкура вновь стала ристалищем любовной схватки. Ира – яркая представительница той когорты секс-бомб, которыми хотелось овладеть немедленно, невзирая на время суток, количество свидетелей и окружающую обстановку. Это был не секс, а некое подобие шторма с цунами в ограниченном пространстве, когда мозги отказывают напрочь и остаются лишь ощущения и эмоции. Под Пашкин рык и стон девушки ее тело встряхнуло несколько раз, затем время остановилось.
* * *
Сидя на крыльце созданного Разумом терема, стажер обратил внимание на слегка изменившуюся внешность Иры. Глаза поменяли цвет, сделались синими, потемнел цвет волос. На вопрос, что это значит, блондинка поведала – включилось ее родное сознание и с Разумом поддерживается только ментальная связь.
– В отличие от нее, – девушка кивнула головой в сторону круглого здания, – мне не нравится имя Ира.
– А как звучит твое настоящее имя?
Синеглазка выдала длинное и мелодичное слово, из которого Пашка уловил лишь начало.
– Давай будем звать тебя Мела, – предложил он. – Коротко и красиво.
Девушка, слегка покраснев, заулыбалась:
– На нашем языке, Пашенька, «Мела» означает «зовущая».
– То-то я смотрю, мне всегда тебя хочется, – пробормотал он.
Чертова девчонка, видимо, умудрилась услышать Черноту, так как тут же потащила в терем на белоснежную шкуру. Через час измотанный Пашка потребовал отдыха на весь день и много-много мяса. Все его желания были выполнены и перевыполнены. Затем последовал послеобеденный сон. К вечеру состоялся длинный и обстоятельный разговор с Разумом, который, впрочем, с удовольствием стал окликаться на имя Ира. Много чего узнал Пашка, но главная информация – о его собственных возможностях.
Ира вдруг ни с того ни с сего стала обзывать его Аватарой, на что стажер жутко обиделся.
– Только вот не надо делать из меня божественное проявление. Я обыкновенный человек, землянин, чем и горжусь.
Разум, именуемый Ирой, и блондинка Мела беззвучно пошушукавшись, подозрительно быстро согласились. Защебетали, задудели в уши вдвоем:
– Как скажете, Павел Игнатьевич.
– Бабы, они и есть бабы, – насупился Чернота.
Некоторые откровения Иры вызвали у него легкий шок. Например, теория магии как явления в природе и сведения о магах в частности. Вся Вселенная состоит из атомов, находящихся в колебательном движении. Они колеблются с разной частотой и скоростью. Что такое маг в нашем понимании? Это человек, обладающий сверхспособностями. Создатели давным-давно открыли – у магов есть определенный участок головного мозга, где его атомы входят в резонанс с колебательными движениями атомов окружающей среды под воздействием заклятий, плетений и т. д. То есть, происходит с точностью до наоборот – не заклятия творят волшбу, а сам мозг под их воздействием. Могущество самих Создателей по сравнению с супер-пупер архимагами просто несопоставимо. Самое простое сравнение – взрыв ядерной бомбы и обыкновенной наступательной гранаты. Создатели элементарно сворачивали пространство без всякой аппаратуры, создавали новые миры, зажигая звезды, свободно перемещались в информационных полях великого Космоса и много знали о прошлом и будущем Вселенной.
Пашка, вбиравший в себя знания словно губка, не удержался от дурацкого вопроса:
– Ежели Создатели такие всезнайки, скажи, в иных мирах и параллелях встречали они другие расы – эльфов, гномов, орков?
Пашка всего ожидал в ответ, но не смеха, переходящего в истерику. Дамочки хохотали до слез, а эта блондинистая зараза еще и пальчиком в него тыкала, приговаривая:
– Ой не могу, такой большой, а в сказки верит. Ха-ха-ха.
С полчаса эти курицы ржали и хихикали, кое-как угомонились.
Семь дней подряд Пашка ходил в круглое здание, где Ира на голографическом экране показывала хронологию истории Создателей. Выдержав неделю, забастовал, заявив, что у него уже голова опухла.
Внутри терема, сляпанного Разумом, произошли заметные изменения – появилась мебель – это реакция Мелы на его недовольное бурчание. Дескать, надоело спать на шкуре. Мела тут же развила бурную деятельность, обустраивая рубленый домик. Ира в качестве альтернативы предоставила Пашке небольшую рубиновую пирамидку – кладезь информации.
– В принципе подойдет любое считывающее и воспроизводящее устройство, – пояснила она.
Когда стажер заявил: пора до дома, до хаты, загостился, дескать, – дамы резко запротестовали. Дело дошло до слез и нелепых обвинений в черствости и бездушии.
– На кого ты нас покидаешь? – голосила одна.
– Бедные мы, бедные, – подхватывала другая.
Дальше Пашка не выдерживал и убегал в лес. Усаживался на берегу небольшого ручейка и думал великую думу: во что он, собственно, вляпался?
С одной стороны, жалко их, а с другой… перспектива прожить здесь остаток жизни в обществе Пятниц женского пола его не прельщала. Чернота лихорадочно искал выход из дурацкого положения и в конце концов нашел. В тот же день на «военном» совете выдал свою идею.
– Сделаем так, девушки, Мела отправляется со мной, а ты, Ира, благодаря вашей ментальной связи всегда будешь в курсе событий. Как вам мое предложение?
Одобрительный писк показал – идея прошла.
Мела, наградив его сочным поцелуем, сказала:
– Ты у нас такой умный, Пашенька, но в качестве кого ты меня представишь своим друзьям и жене?
В ответ стажер лишь легкомысленно пожал плечами:
– Зачем раньше времени ломать голову, будет день – будет пища. Пойдем, Мела, потренируемся, покажешь новую связку.
Пашка не отступал от правила – всегда поддерживать свою боевую форму. По утрам пробежки, а затем – разминочные комплексы упражнения. К его удивлению, к нему присоединилась Мела. Дальше – больше, она оказалась супербойцом и классным мечником. Несмотря на свою скорость, Пашка иногда получал синяки от синтезированного тренировочного меча девушки. Оказывается, Создатели, несмотря на свою мощь и неограниченные возможности, культивировали владение архаичным холодным оружием, причем в обязательном порядке с юных лет. Возвращение домой вдруг неожиданно затянулось. Мела с невинным видом как-то поинтересовалась:
– Павлик, продемонстрируй свои способности, доставшиеся от предков.
Ну и продемонстрировал под разочарованные вздохи линяющей красавицы – Мела из блондинки постепенно превращалась в брюнетку. Десять дней Ира и Мела терзали Черноту, пытаясь научить, с его точки зрения, невозможным вещам. Потом все-таки отступились. Единственный плюс от всей нервотрепки – Пашка научился строить телепорт в тысячу километров. О том, что Ира в любой момент может отправить его на Землю или на Базу Ордена, он узнал еще в первый день. Перед отправкой на побережье, где заждалась «Жемчужина Дубиса», девушки всполошились – Меле нечего надеть. Прямо-таки вселенская катастрофа и великое горе. Измотали стажеру все нервы дурацкими вопросами типа: «Что сейчас носят в империи? Какой фасон, рукав? Модны ли рюшечки?» Тьфу. Не выдержав, Пашка стал шипеть, плеваться и материться. Только после этого дамы оставили его в покое, выгнав вон из розового здания. В итоге утром у Мелы в дорогу образовалось четыре сундука багажа и длинный брякающий железом сверток.
– И кто это понесет? – язвительно спросил он. – Я вам не верблюд.
– Пашенька, не переживай, Ира предоставила нам гравиплатформу.
Ира тут же вставила свои пять копеек:
– Конечно, надо жалеть и беречь нашего единственного мужчину.
– У, зараза, еще и подкалывает.
Прощания как такового не было – стаскали сундуки на возникшую гравиплатформу – и адью.
Телепортировались в беседку у побережья, и сразу возник вопрос, а что дальше делать с неподъемным багажом.
Мела успокоила:
– Вот новая платформа, погрузимся и поедем к кораблю.
– Ага, счас. Ты, лапушка, забыла, что здесь средневековье? Не хватало нам обвинения в колдовстве.
Мела не сдавалась:
– Дождемся темноты и отправимся к берегу.
Прикинув, Пашка согласился. Время до вечера провели с пользой – в любовных утехах. В сумерках гравиплатформа бесшумно доставила парочку с багажом на место. После чего она исчезла, а Чернота, соорудив факел из подобранной деревяшки, стал махать им, привлекая внимание вахтенного матроса. Вскоре на каракке зашебутились и спутили шлюпку. Через полчаса Пако на радостях обнимал вернувшегося герцога д’Лоредана, потом, заметив сопровождавшую его даму, зашелся в извинениях. Свое место в каюте без разговоров уступил Меле, сам же перебрался к капитану Ромегасу.
Павел проснулся с первыми лучами солнца, проникшими в небольшое окно каюты. Ожегшись рукой об обнаженное бедро девушки, с трудом подавил рычание от нахлынувшего возбуждения.
«Это уже ни в какие ворота не лезет. Я, стажер Ордена хранителей равновесия, становлюсь рабом сексуального безумия. Надо бороться, иначе сгину от переутомления и истощения организма».
Самое досадное, он не знал способа нейтрализации чар сногсшибательной красавицы. Пробовал медитацию, самогипноз – результат плачевный. Стоило девушке чуть пристальней сверкнуть своими синими глазищами, все, таял, что кусок масла на раскаленной сковородке. Обидно, но Мела не делала никаких лишних телодвижений, не обольщала – это Пашка точно знал. Когда вспомнил о доме, Беате, ему опять сделалось нехорошо. Чернота даже думать не хотел о последствиях встречи Беаты с Мелой. В глаза упорно лезла картинка разрушенного замка, и он в неглиже, спасающийся бегством от двух разъяренных фурий. Передернувшись и сплюнув три раза через левое плечо, задумался над другой проблемой. А под каким соусом представить обществу Мелу? Придется нанести визит императору – решено, в первую очередь легализация девушки, затем все остальное. Планы на будущее резко прервались – во сне Мела закинула на него свою точеную ногу. Вздрогнув, словно от удара электрического тока, он тут же заключил в объятия прелестницу, осыпая ее тело поцелуями. Проснувшаяся девушка отвечала на них не менее страстно.
– Пашенька, я опять по тебе соскучилась, – с лукавой улыбкой сказала Мела.
Миг – и два тела слились в одно, узкая корабельная койка не стала помехой влюбленным. Во время очередного взрыва страстей Пашка сделал довольно неприятное открытие. А произошло вот что.
К моменту приближения к кульминационной точке Мела закричала:
– Ах, Павел Игнатьевич, как хорошо! А-а-а!
Черноту словно дубиной по голове огрели. Заглянув в остекленевшие глаза Мелы, удостоверился в своем подозрении. Когда они, обессиленные, оторвались друг от друга, Пашка приступил к допросу с пристрастием.
К его удивлению, девушка не стала ничего скрывать и оправдываться.
– Да, Ира тоже иногда участвует в приятном процессе. Ну и что? Каждой женщине хочется кусочек своего счастья. Пашенька, пойми правильно, она личность, тем более женщина. Столько тысяч лет воздержания, ее пожалеть надо. Бедная она, бедная, как она с ума не сошла в этой алмазной тюрьме.
– Ага, бедная, – с сарказмом возразил Чернота. – Это я, бедный, съеду с катушек от бабьих закидонов. – Впрочем, последнюю фразу он произнес про себя.
Усевшись по-турецки и придав себе насколько возможно строгий вид, заявил:
– Значит, так, девушки. Ира, ты меня слышишь?
– И слышу, и вижу, Павел Игнатьевич.
– Вот вам мое окончательное решение – отныне никакого группенсекса. Если тебе, Ира, захочется тактильных ощущений, делай это незаметно, я не желаю быть в постели одновременно с двумя дамами сразу.
Поднялся возмущенный писк, нелепые обвинения в мужском шовинизме и в отсутствии чуткости.
– Цыть, нишкните обе, а то отлучу от своего тела.
Нешуточная угроза подействовала.
– Как скажете, Павел Игнатьевич.
– Хорошо, Пашенька, будь по-твоему.
– И последнее – тебя, Ира, касается. Когда мы с Мелой общаемся, не смей подключаться к ней на ментальном уровне.
– Слушаюсь, мой повелитель.
– Какой еще повелитель, для тебя я Павел Игнатьевич, и все. Не надо из меня султана делать, – вскипел было Пашка, но, заметив смешинку в глазах Мелы, лишь обреченно махнул рукой. – Теперь, товарищи, перейдем ко второму, не менее важному вопросу, – занудливым голосом председателя ЖЭКа проскрипел стажер. – Тебя, лапочка, необходимо легализовать в местном обществе. Потому нам с тобой предстоит нанести визит императору.
Раздался короткий смешок.
– Милый, мы с Ирой обо всем позаботились.
Мела легко спрыгнула с койки и с кошачьей грацией наклонилась над одним из сундуков. Соблазнительная картина изящной тугой попки заставила Черноту скрипнуть зубами. «Вот чертова девчонка, знает ведь, чем достать мужика. Неспроста она принимает столь вызывающие позы, ох неспроста!»
Он отвернулся и сердито уставился в иллюминатор. Подошедшая к кровати красавица словно невзначай ткнулась в его плечо грудью:
– Посмотри, Пашенька, бумаги, это мы с Ирой приготовили, – проворковала Мела.
Пашка, не оборачиваясь, протянул руку – спокойно смотреть на обнаженную провокаторшу не хватало сил.
– Так, что тут у нас? Выписка из церковной книги: двадцать пятого стрига 1417 года у супругов герцога Гарсиа д’Сагредо и герцогини Беллы-Терезы д’Сагредо (в девичестве д’Блуа) родилась дочь, нареченная Мела-Элеонора. Крещенная на десятый день в замковой часовне. Запись произвел и удостоверил святой отец Лука. Церковная печать и подпись.
Второй документ – имперская грамота – тоже оказался весьма любопытен и внушал доверие. Текст, написаный красивым каллиграфическим почерком, гласил:
«Мы, великий император Хардеган II д’Канабри благословенной империи Фалингуро своей милостью повелеть соизволили – нашу подданную герцогиню Мелу-Элеонору д’Сагредо считать наследницей и полноправной владетельницей герцогства д’Сагредо со всеми землями и жителями, входящими в его границы. Занера 1437 года. Императорский дворец в Вотеро». Печать. Подпись.
Последний документ – собственно сам герцогский патент с гербом и прочими регалиями. Две печати зеленого сургуча на золотых шнурах смотрелись довольно солидно.
– Ну вы, девоньки, молодцы, такие бронебойные бумаги сварганили.
– Старались, Пашенька. – И зловредная красавица прильнула к Черноте.
– Отставить обнимания и прочие нежности. Одеться согласно статусу, утренний туалет, и на завтрак.
Судя по звукам, Мела беспрекословно выполняла его распоряжения. Приведя себя в порядок перед бронзовым зеркалом, девушка, скромно потупив глазки, доложила:
– Я готова, мой господин.
Повернувшись, Пашка одобрительно хмыкнул – зеленое платье с небольшим шлейфом и скромным декольте подчеркивало идеальную фигуру красавицы. На точеной шее – ожерелье из крупных тонко обработанных изумрудов и золотой крестик на небольшой тонкой цепочке. На голове – тюрбан из зеленого шелка.
– Не хочу пугать народ своей разноцветной прической, – пояснила Мела.
– Классно выглядите, сударыня.
– Не поняла?
– Хорошо смотришься, говорю. – И Пашка поднял кверху большой палец.
Для Черноты быстро одеться – не проблема. Когда они вышли на кормовую надстройку, то обнаружили, что корабль вышел в открытое море, оставляя позади загадочный континент. Завтракали на свежем воздухе, но сначала Пашка представил офицерам свою спутницу. Сказать, что Мела произвела на них сильное впечатление – ничего не сказать. Эффект разорвавшейся бомбы, если не больше. Невозмутимый капитан Ромегас с хрустом перекусил свою потухшую трубку. Боцман впервые за плавание онемел и только пучил глаза. Первый помощник с пунцовеющими ушами не отрывал глаз от стола. Лишь неунывающий Пако прошептал на ухо Черноте:
– Горазд ты на сюрпризы, Паша. Предупреждать надо.
Милая непосредственная болтовня герцогини несколько разрядила обстановку. Общий смех вызвал корабельный кок, видимо, получивший неслабый шок от ослепительной красоты девушки. Он, явно в затмении, чуть было не утащивший назад на камбуз поднос с принесенным завтраком.
Трапеза прошла в приятной, теплой обстановке – очаровательная герцогиня, несмотря на свою молодость, умела располагать к себе людей. После кофе Чернота попросил Пако показать герцогине д’Сагредо корабль.
– А я пойду отдохну, устал что-то после путешествия.
Пако с Мелой отправились на палубу, вызвав у команды легкую панику.
– Бедненькие матросики заработают сегодня косоглазие и вывих шеи.
Увидев на лице капитана кривую ухмылку, понял – одна и та же мысль пришла им в голову. Пожав плечами, дескать, я-то здесь при чем, Чернота поспешил скрыться в своей каюте. Зверски хотелось спать.
* * *
Великий Каган Черной орды, Амбагай, неспешно пил чай с козьим молоком, заедая напиток обжаренными кусочками сала. Свежий ветерок, проникавший в проем шатра, приятно холодил тело повелителя степи. Каждую весну Амбагай приезжал в предгорья Хонгорокского отрога. Родина… Здесь он родился пятьдесят шесть весен назад, в улусе Орла. Такой дивной природы больше нигде нет. Альпийские зеленые луга, чистые ручьи, берущие начало у подножия гор, и многочисленные табуны горячих необъезженных лошадей. Возникло неуместное желание бросить все, передать власть одному из трех сыновей и встретить старость в этом благословенном раю. Несбыточные мечты – добровольно от власти пока ни один дурак не отказывался. Не для того он в свое время перерезал своих братьев для захвата власти в улусе. А уж сколько народу положил в борьбе за титул Великого Кагана – и вспоминать не хочется. Амбагай усилием воли отогнал ожившие не к месту воспоминания – возникшая серьезная проблема требовала верного решения.
В последнее время Кагана тревожили донесения шпионов. Орда на пороге смуты и шатания. Для любого властителя дело неприятное, с непредсказуемыми последствиями. Нет, конечно, можно пересажать на кол особо опасных смутьянов, но, когда речь заходит о вождях улусов, поневоле задумаешься. При открытом противостоянии с мятежными вождями-ханами он со своим верным союзником, тестем Болак-ханом, сможет выставить двадцать три тучи сабель. У подлых шакалов около двадцати семи туч. Пока расклад не в его пользу. Основные силы – четырнадцать туч сабель имеет улус Волка. Его предводитель Сугэ-хан бездетен. По своей дурости в свое время оставил в живых самого младшего брата Тегре, остальные четверо расстались со своими головами за одну ночь. Тегре – хороший воин, но вспыльчив и недалекого ума, вот на него и нужно делать ставку. Амбагай ножом легонько ударил по маленькому гонгу – в шатер тотчас заглянул личный телохранитель Ман-багатур.
– Найди мне Чегре-хана, срочно.
Снаружи послышался негромкий говор, затем топот скакуна – гонец отправился за правой рукой Амбагая. Чегре-хан был его верным псом, занимал две должности сразу – первого советника и начальника разведки.
С Чегре-ханом они росли вместе, ему он доверял больше всех. Тот не раз доказал свою преданность и несколько раз спасал от смерти, закрывая собой в битвах и стычках. Амбагай распахнул пошире синий шелковистый халат, затем крикнул старому слуге:
– Приготовь чай и исчезни из шатра.
Вскоре объявился Чегре-хан, бросивший поводья коня своему сотнику. Первый советник вошел свободно в шатер, прижав руку к груди, и поклонился – он единственный в Орде имел такие привилегии, остальные подданные ползли к Кагану на коленях.
– Садись, старый друг, попьем чаю, за жизнь покалякаем. Чегре, скажи страже, чтобы отошла на тридцать шагов.
Советник, не чинясь, высунувшись из шатра, пролаял короткую фразу.
– Вижу, повелитель, предстоит тайный разговор?
– Угу, угадал.
Минут десять молча пили чай, дорогой напиток, привозимый с востока купцами. Ритуал вежливости соблюли, теперь пора переходить к главному вопросу.
– Чегре, дела складываются не совсем хорошо, сам знаешь. Нельзя бунт допустить.
– Бунты всегда не вовремя, – философски заметил первый советник.
– Потому тебя и позвал – Сугэ-хан должен уйти в мир иной.
Чегре, оскалившись, чиркнул по горлу ребром ладони.
– Какой ты кровожадный. Нет, он должен умереть сам, от какой-нибудь быстрой болезни.
– Понял тебя, Великий Каган, это чтобы наследник Тегре не пыхтел зло в нашу сторону.
– Да, а еще лучше сделать его нашим другом. Что я тебе тут рассказываю, сам все понимаешь.
– Амбагай, твое повеление выполню, не сомневайся. У меня свой человек вблизи Сугэ-хана. Личный повар.
Чегре-хан снял с пальца массивный перстень и, повернув камень, высыпал на ладонь два бесцветных кристалла.
– Убивает медленно, но верно. Через месяц у хана остановится сердце. Возможно, на наложнице, от переутомления.
Друзья хохотнули.
– Чегре, твой купец привез с востока черный порошок?
– Привез, Великий Каган.
– Сейчас испытаем?
– Конечно, чего тянуть.
Вскоре кавалькада всадников неслась по молодой траве к горам. Остановившись у первых скал, спешились. Чегре-хан достал из седельной сумки пузатый кувшин с длинной веревкой, пропитанной маслом. Один из телохранителей выкопал кинжалом небольшую ямку у основания скалы. В нее осторожно положили кувшин и прикрыли крупными камнями. Вскочив на коней, отъехали подальше – остался лишь один воин, разматывающий своеобразный фитиль. Почиркав кресалом, поджег пук сухой травы, а затем конец веревки. Огонек весело побежал к скале, а воин, пришпоривая лошадь, мчался прочь. Едва он успел заскочить в низину, где сгрудился весь отряд, раздался взрыв. От скалы с визгом летели осколки камней, а сама она раскололась на две неравные части. Осмотром произведенного разрушения Каган Амбагай и Чегре-хан остались очень довольны. По дороге назад повелитель негромко сказал советнику:
– Срочно посылай купцов с караваном. Нам нужно не менее ста бочек этого чудесного порошка. Как он, кстати, называется?
– Порох, мой повелитель.
* * *
Во время плавания, дабы не тратить время попусту, Мела всерьез взялась за Павла. Не пыталась его учить, просто вбивала в него азы, проще говоря, то, что должен знать любой Создатель. Стажер так много нового о себе узнал: он «тупой лодырь», «безмозглый милый зайка» и другое. У Пашки все педагогические выверты красавицы вызывали нездоровый смех и зевоту. Он дипломатично пытался объяснить девушке тщетность ее усилий.
– Пойми, дорогая, выше себя не прыгнешь. Что дано мне, то дано. Никогда не буду настоящим Создателем, и слава богу. На фига нужно такое могущество?
Мела после таких разговоров дулась и не разговаривала с ним полчаса, но она была доброй девушкой и долго сердиться не умела.
Без приключений на двенадцатый день дошли до Хариджа, через день очутились в Савоне. В порту их встретил Орест с двумя сотнями воинов. Горячая встреча друзей, искренние объятия.
– А мы, Паша, через пару недель собирались тебя искать, уже и корабль присмотрели.
– А я вот объявился, – хохотнул Пашка.
Внезапно Орест окаменел:
– И хто ето?
С пирса сходила Мела, поддерживаемая Пако под локоток. Вслед за ними, пыхтя, восемь матросов тащили четыре больших сундука.
– Ланс, дружище, позволь представить тебе герцогиню Мелу-Элеонору д’Сагредо.
Бывший наемник крепился из всех сил, стараясь не потерять лицо. Ошеломляющая красота Мелы разила мужчин наповал, невзирая на сословия, чины и титулы. Орест с трудом представился, бросая на Черноту гневные взгляды. На что последний лишь скорчил гримасу, дескать, я-то здесь при чем. Живчик Пако разрядил обстановку – затараторил, вспоминая путешествие, словом, дал остальным участникам мизансцены перевести дух. По общему решению кавалерийский отряд отправили в окрестности столицы, а сами, усевшись с наемную карету, отправились в фешенебельную гостиницу «Золотая подкова».
* * *
Вечером ресторан гостиницы, располагавшийся на первом этаже, был закрыт для посторонних посетителей. В нем изволили ужинать великие герцоги: Паша Черный д’Лоредан, Ланс Орест д’Офунато, Пако Виго д’Бокэ и герцогиня Мела-Элеонора д’Сагредо. Ввиду важности титулов вышеперечисленных особ обслуживающим персоналом командовала сама хозяйка заведения – эдакая смазливая пышечка лет сорока. Девки с подносами под ее зорким взглядом носились словно угорелые, приветливо улыбаясь столь важным господам. Большой квадратный стол оказался заставлен блюдами с холодными и горячими закусками, а также винами в больших графинах и бутылках. Дождавшись, когда обслуга с мадам уберется подальше, Орест поднял кубок вина за несравненную красоту герцогини д’Сагредо. Все с удовольствием выпили выдержанное вино и заработали ножами и двузубыми вилками. Утолив голод и распив первый графин, Пашка поинтересовался у Ореста:
– Что у вас тут новенького? Чем радует новый император?
Оказалось, почти ничем. Молодой Реджи погряз в плотских удовольствиях. Балы и фрейлины – вот и весь круг интересов властителя. Его отец вместо ожидаемых реформ делал неожиданные телодвижения. Приближал к себе ставленников бывшего тирана, налоги снизил ненамного, а главное – не отменил рабство. Армия начала роптать – все тупоголовые начальники остались на местах, для солдат не отменили телесные наказания.
– А знаешь, кто сейчас у императора начальник тайной стражи? Граф Аццо д’Торе.
– Вроде знакомое имя.
– Бывший начальник Канцелярии, – расхохотался Орест.
– Ну, эта пьянь им наруководит, – пробормотал Чернота.
– Не тех ты привез, Паша, в свое время. Надо было нас слушать да садиться на трон.
Пашка, отложив каплуна в сторону, призадумался:
– Действительно, кривобоко вышло, но кто знал… Совсем страх потеряли, думали, видно, что я сгину за стеной тумана.
Его привела в чувство Мела, дергавшая за мочку уха.
– Приди в себя, дорогой, и налей мне вон того чудного вина.
Немного погодя он, уставившись на красавицу, вдруг расплылся в широкой улыбке.
– Господа, а как вы смотрите, если на трон империи Тарагона взойдет императрица?
За столом мгновенно стало тихо, у Пако из рук с лязганьем выпал нож, Орест закашлялся. Красавица завертела головой:
– Вы почто на меня все уставились? Свинья ты, Пашенька, после этого. Во что хочешь втравить бедную девушку? На это я пойти не могу. Нет, нет и нет. – В довершение фразы девушка крепенько приложила кулачком о столешницу. Посуда чувствительно вздрогнула, мужчины перевели взгляд от разгоряченной красавицы на герцога д’Лоредана.
– Ой, ну ничего сказать нельзя, – буркнул слегка смущенно Пашка. – Мела, этот вариант на самый крайний случай. Сначала проведу воспитательную беседу среди правящего семейства д’Соверини. И только после отрицательного результата, – тут он многозначительно задрал кверху указательный палец, – только тогда будем говорить о твоей блистательной кандидатуре.
– Красиво сказал, Паша. – Пако захлопал в ладоши.
– Погодь, я не закончил. Пойми меня правильно, Мелочка, достойней тебя никого нет, вот и ребята подтвердят.
Мужики загомонили, превознося достоинства красавицы. По их словам, все предыдущие властители их несчастной страны не стоили и подошвы ее туфелек.
– Ну, Павел Игнатьевич, если случится этот казус, я вам никогда не прощу.
После гневной тирады девушка покинула высокое общество, поднявшись на второй этаж в свою комнату.
За столом воцарилась неловкая тишина.