Глава 15
– Прошу прощения, что вмешиваюсь. – раздался от арки усиленный мегафоном голос. – Понимаю, старым друзьям есть, что обсудить. Но время не терпит. И ещё две минуты уже истекли!
Что-то вспыхнуло, там, снаружи.
Два раза.
Кто-то отчаянно вскрикнул.
Я стиснул зубы и не обернулся. И так знал, что увижу.
Даже если бы опустил веки – это всё равно маячило бы передо мной…
Ещё два тела на каменных плитах. Оцепеневшие фигуры. И взрослая безнадёжность во взгляде семилетней девочки.
А в глазах Кэй-Ми – смертельная тоска. Губы дрожат. Пальцы крепко, до белизны сжимают плазмоган.
Кажется, это Васькин. Три заряда…
Но если сейчас я брошусь вверх по ступеням – хватит и одного.
Несколько секунд мы смотрим друг на друга. Потом она роняет плазменную винтовку на пол. И закрывает лицо ладонями.
Её плечи вздрагивают.
Ер-Кис подходит ближе, отшвыривает оружие ногой.
– Дура! – бормочет Васька.
А я смотрю на «бомжа».
Что будет дальше? Слишком высокая цена у невзрачного камня на моей ладони…
Ер-Кис выжил в том ущелье. Выжил и здесь, в Гробнице. Всё ради того, чтоб защитить это чёртово Око.
Кто скрывается под грязным рубищем – офицер, приставленный охранять последнее сокровище Верданы?
Бог знает, сколько месяцев он торчал в этой бескрайней, раскинувшейся на целый мир пустыне. И вдруг появились чужаки, для которых Гробница – отнюдь не наглухо запечатанная ловушка…
Почему он нам помог? Почему не застрелил – ещё там, в Арр-Махе? Единственных людей, способных достать артефакт…
А может, теперь он хочет исправить свою ошибку?
Трудно прочесть что-то в глазах Ер-Киса. И ведь нельзя толком ему рассказать, объяснить.
– Послушай, друг…
– Не тратьте время. Око Верданы у вас в руках – делайте, что считаете нужным.
Мы спускаемся по лестнице.
Пересекаем зал.
Минуем арку выхода.
И шагаем наружу – на выложенную шестиугольными плитами площадку.
Толпа расступается.
Я иду вперёд – медленно, словно чувствуя невыносимую тяжесть «булыжника» у себя в руке.
На самом деле он отнюдь не тяжелый. Просто горячий.
Мы покинули Пирамиду, а он нисколько не изменился…
Как его активировать-то?
И Ер-Кис не объяснил, даже не намекнул…
А что говорил Хранитель? В памяти опять всплывают загадочные слова: «Вы сами поймёте, когда придёт время…»
Время пришло!
Мгновеньями, будто кулаками, оно лупит в висок…
Только я до сих пор понятия не имею, как превратить в оружие бесполезный осколок породы!
А вот и встречающая делегация…
Справа и слева от арки выхода – отряды вооружённых наёмников. Их около сорока – полные бронекостюмы, плазмоганы – на изготовку. Два станковых излучателя. И лёгкое марево, окутывающее фигуры.
Ясно, все укрыты защитным полем. Вон те штуковины на тележках – точно генераторы.
– Такое впечатление – они собрались отражать танковую атаку… – сквозь зубы бормочет Дима.
Васька криво усмехается:
– Я что, похож на танк?
– Ты – круче. Что может быть опаснее трезвого и злого Лубенчикова?
– Пускай нальют! Может, я подобрею?
Угу, эти нальют…
Я хмуро озираюсь.
Неужели настолько нас боятся?
Троих безоружных. И двадцати семи гражданских на перекрестиях их прицелов…
Разыскиваю взглядом ту самую девчушку и улыбаюсь ободряюще.
А что остаётся?
Выть от отчаяния?
Этого уроды в бронекостюмах не дождутся! Пусть и дальше холодеют, воображая, какой могучий артефакт у меня в руке.
Я делаю ещё шаг.
И останавливаюсь.
– Эй, Гин-Малл! Мы вышли, отпусти заложников!
Толпа взволнованно всколыхнулась. А кто это там стоит, опустив голову, пряча глаза?
Неужели…
Я щурюсь.
Но зрение не обманывает. Какая встреча!
Дружище Нух-Бод.
Со связанными за спиной руками.
Награда нашла героя…
Командор не простил ему неудачи в Храме. И выставил под плазмоганы как обыкновенную живую мишень.
– Всех отпущу, – долетел голос из динамика, – но сначала отдайте Око Зари!
Разумеется. Артефакт – единственная наша гарантия.
Они давно могли бы снять нас из «глушака». И если до сих пор этого не сделали – значит, боятся поражающей волной зацепить Око. С непредсказуемыми последствиями…
Я крикнул:
– Так не пойдёт! Почему мы должны вам верить?
Разумеется, мы не собираемся ему верить.
Я не доверил бы гаду и сломанной табуретки. Но чем больше слов, тем больше отпущенных нам секунд.
– Даю честное слово командора!
Васька засмеялся.
Дима качнул головой.
А я… я, как последний псих, пытался мысленно беседовать с камнем: «Давай, щебёнка недотёсанная! Работай!»
– Цивилизованные люди всегда смогут договориться, – сообщил голос из мегафона.
Ага. Договориться…
Например, они опять начнут убивать заложников. И нам не под силу это остановить.
Гражданские – главный их козырь. И, кстати, главная их защита – на случай осложнений с артефактом. Гин-Малл уверен, что мы не осмелимся пустить его в дело, пока рядом – беззащитная толпа…
– Хорошо! – крикнул я. – Мы отдаём Око!
– Положите его на землю. И отойдите на десять шагов.
– Сперва мы хотим поговорить с вами, командор.
– А разве сейчас вы не говорите? – в его голосе почудилась насмешка. Он был абсолютно спокоен и уверен в себе.
– Нет, Гин-Малл, мы не будем общаться через динамик. Только лично!
Я произнёс это с равнодушной интонацией.
Раскрыл ладонь с «булыжником» и положил его у своих ног на землю.
Васька чуть толкнул меня в бок. В глазах у него светилось: «У тебя есть план?»
Я ободряюще хлопнул его плечу.
Плана у меня не было. Вместо этого – маленький бластер, который я взял у Лаг-Ни. Сейчас он лежал у меня в кармане.
Глупо рассчитывать, что мне удастся его использовать. Но других шансов вообще не было.
Я запрокинул голову, посмотрел в чистое, такое безмятежное, почти родное небо. И шепнул:
– Думайте о Земле.
Когда ничего не остаётся, когда холод подступает к сердцу – бояться уже поздно. Лучше с толком провести отпущенное время…
Вспомнить цветущие сады и запорошенные снегом аллеи. Мартовскую капель, осыпающееся золото осеннего леса. И пивной ресторан «Бавария» на улице Китаенко…
Опять услышать, как трещит лёд на реке и барабанит дождь по крыше. Как в день Последнего звонка радостно матерятся захмелевшие девушки в белых фартуках и бантах…
Мы так и не успели увидеть Землю из космоса. Говорят, она прекрасна.
Зато мы хорошо помним, какова она вблизи.
Под волшебным голубым небом хватает всякого…
Много отморозков и депутатов. Много уродов на «Лексусах» в провонявших бензином городах…
Но главное – не это.
Иногда так мешают паскудные детали. И надо перенестись на другой конец Галактики, чтобы понять…
– Упс-с, – выдавливает Дима.
Воздух впереди колышется – и вырастают на фоне сада фигуры в бронекостюмах. Теперь их не скрывает маскирующее поле. Ещё двадцать наёмников с плазмоганами и нацеленный в упор станковый излучатель. Это уже становится забавным. Можно сказать – большая честь для наших скромных персон. Целое море огня, мечтающее вырваться на волю и развеять нас в пепел…
Васька щурится:
– Был со мной однажды аналогичный случай.
– Это где? – спрашивает Дима.
– У Ярославского шоссе. Когда я отошёл в кустики и нечаянно пописал на московский ОМОН.
– Не повезло тебе.
– Это ОМОНу не повезло!
– Идут, – шепчу я.
От группы боевиков отделяются две фигуры. И неторопливо двигаются в нашу сторону.
У обоих – нет плазменных винтовок. Лица скрыты под матовыми щитками шлемов. Но тот, кто идёт впереди, ясно выделяется уверенной походкой.
Мне удалось!
Командор Гин-Малл согласился пообщаться лично.
Он останавливается за пять шагов от нас. И снимает шлем.
Второй мешкает долю секунды и тоже следует его примеру.
– Здравствуйте, командор, – говорю я первому.
– Здравствуйте, – улыбается Гин-Малл – широкоплечий, бритоголовый, на вид – лет сорока. Кожа у него – покрасневшая, обветренная. Стальные глазки-буравчики выглядывают из прищура. Хотя физиономия отнюдь не злодейская – скорее, обыкновенная. И улыбка выглядит натуральной. В сущности, есть повод радоваться – их операция близка к успеху. Добыча, можно сказать – в руках…
Но второй – здоровяк с холёным лицом и модельной прической – смотрит хмуро. И я догадываюсь:
– Привет, Ле-Мент!
Тот бормочет что-то под нос.
– До сих пор на вас злится, – иронично комментирует Гин-Малл. – Тогда, в лесу, вы сделали их, как последних куцелопов!
– Всегда к вашим услугам, – кривится Дима. – Если что, обращайтесь.
– Ну, теперь-то мы и без пальбы сможем утрясти все недоразумения.
– Недоразумения?
– Конечно. Знаете, я ведь на вашей стороне.
– Да ну? – округляет глаза Васька.
– Иногда судьба играет скверные шутки. Вы чудом покинули Тёмную зону – рискуя жизнью, вырвались из своего захолустья. Целая Галактика могла быть у ваших ног!
– Целая Галактика? – вздыхаю я. – Почему так мало?
– Вот именно! Столько возможностей для амбициозных молодых людей… А вместо этого вы угодили в паутину интриг Имперской Безопасности. И что в итоге? Домашний арест в убогой квартирке на городской окраине.
– Нормальная квартира, – цедит Васька, – в тихом районе, со всеми удобствами. И от монорельса недалеко…
– Разумеется. Но неужели о таком вы мечтали?
– Угу, – кивает Дима, – а ещё мы не мечтали, чтоб на нас, как на зайцев, охотились!
– Признаю. Кое-где мои люди перегнули палку. Если честно, приходится командовать всякими отбросами.
– Это точно, – косится Васька на Ле-Мента.
– Вы меня понимаете. Тех, кто умнее и удачливее, – трудно заманить в рискованную экспедицию на дикарскую планетку с религиозными фанатиками. Даже большими деньгами. А знаете почему? Потому что свободный человек всегда ищет, где лучше. Это в Империи плюют на личности, там вы – просто винтики, расходный материал, который не щадят…
– Как тех людей? – киваю я на безмолвную толпу заложников.
– Не думайте о них. Они сами выбрали свою судьбу.
– И дети?
Гин-Малл усмехается ещё шире – обнажая ровные белоснежные зубы:
– И старики, и женщины. Никакой дискриминации. Но я их отпущу, как только вы отойдёте на десять шагов и позволите нам забрать артефакт.
– А если не позволим?
– Совершите огромную глупость. И не надо меня шантажировать: если б вы могли активировать Око – давно бы уже попытались это сделать.
Командор ласково щурится. А воздух вокруг него чуть подрагивает, искажая его лицо. Так же как и вокруг Ле-Мента. У обоих – автономные генераторы защитного поля. Даже плазмогана не хватит, чтоб его пробить. И уж тем более мало толку от дамского бластера, оттягивающего нижний карман моей куртки…
Шансов нет.
Я улыбаюсь, облизывая пересохшие губы:
– Сначала отпустите заложников. И дайте им уйти в лес.
Он качает головой:
– Уважаю вашу настойчивость. Но сейчас не вы диктуете условия.
Мы молчим.
Гин-Малл пожимает плечами:
– Хватит играть в благородство – никто этого не оценит. Не думайте о слабых – думайте о себе!
– Хорошо, – киваю я, – мы не будем играть…
Я смотрю в небо. Солнце уже миновало зенит. Когда оно уйдёт за горы, начнутся сумерки. Потом наступит ночь. Зажгутся звёзды…
Наше Солнце отсюда не видать. И тем более – Землю.
Но если долго всматриваться, наверное, можно ощутить, как за тысячи световых лет в провинциальном городе мчатся по утренним улицам машины. И люди спешат на работу…
– Десять шагов назад! – командую я.
– Эй… – шепчет Васька, отчаянно хватая меня за рукав.
– Выполняй!
Лубенчиков и Капустин смотрят на меня, не моргая, целую секунду. Страшно длинную секунду.
И начинают пятиться, медленно отступая к безмолвной толпе.
Я закрываю глаза и тоже делаю шаг назад.
Это нелегко.
Так же нелегко, как различить звёздочку, затерянную в глубинах Вселенной.
И так же просто, как опять ощутить тепло родной ладони. Добрые взгляды знакомых и незнакомцев. Услышать детский смех. Увидеть радугу над звёздами Кремля и босоногую девчонку, скачущую по лужам…
Земля – наша память. Наш затерянный в гипер-бурях дом.
Трудно быть достойными этой памяти. Но мы старались.
Трое – слишком мало, чтобы защитить целую планету. Не хватит даже, чтоб спасти двадцать семь человек, испуганно сгрудившихся у нас за спинами… Но мы сделали всё, что могли.
А если удастся – сделаем ещё!
– Думайте о Земле, – шепчу я.
Кругом абсолютная тишина. Даже ветер стих. Только поскрипывают песчинки у нас под ногами.
– К чему такой драматизм? – смеётся Гин-Малл. – Поверьте, я работаю на очень солидных господ. Они ценят умных сотрудников. Если хорошо постараетесь – у вас будут отличные перспективы. Круглые счета в банке и лучшие курортные планеты – вам не придётся возвращаться в своё захолустье. А если вернётесь – будете там не последними людьми. И легко сможете занять высокие должности в новой администрации!
– Где? – скрипит зубами Васька. – В администрации?
Яркие картинки вырастают из памяти.
Миротворческая станция «Луч Надежды». Выжженные континенты. Грузовые корабли с человеческими биоматериалами…
– Что плохого, если родная планета станет частью цивилизованного мира?
– Какой частью – задней или передней? – уточняет Дима.
– Не станет, – хрипло говорю я.
– Не будьте пессимистами.
– Обещаю, – шепчу я и открываю веки.
Мы уже отступили на десять шагов.
Гин-Малл подходит к «булыжнику». Колеблется секунду и подбирает его с земли. Вертит в руке, с интересом изучает. И поднимает на нас глаза:
– С виду – обычный камень. Только горячий, как грелка.
– Это удобно, – кивает Дима, – если замёрз – можешь засунуть его в штаны.
Командор усмехается. Он ещё не понял.
Око Зари всё еще покоится на его ладони безвредным булыжником.
– Спасибо. Вы справились с трудной задачей. Протектор этого не забудет.
– Мы тоже, – говорю я.
За тысячи световых лет отсюда моросит мелкий дождик. Но скоро опять выглянет солнце…
Гин-Малл резко поворачивает голову – кажется, он начинает подозревать. Наши взгляды встречаются.
А спустя миг всё исчезает в ослепительной вспышке.
Свет… Ничего, кроме света. И звуков, доносящихся, как через вату.
Сдавленные вопли наёмников.
Отчаянный крик Васьки:
– Ложись! – Это он в сторону толпы гражданских.
А сияние вдруг притухает.
Радужные блики плавают перед глазами, но уже хорошо можно различить парящую в воздухе ослепительную точку, прозрачные волны, расходящиеся от неё по воздуху… И командора Гин-Малла, целящегося в нас из бластера.
Проклятье! Мы-то надеялись, что гад испарился, как вода из чайника!
Командор что-то орёт.
Сквозь нарастающий гул трудно разобрать, но, похоже, он требует, чтобы мы немедленно отключили артефакт.
– Наивный человек, – комментирует Дима, – это ж тебе не утюг!
Волны вокруг Ока закручиваются спиралью. Всё быстрее и быстрее…
А что толку?
Могучее оружие, блин!
Фиговина, больше подходящая для «кислотной» тусовки!
Я мрачно оглядываюсь по сторонам.
Даже с одним уродом не справились. И ещё шестьдесят нацелились в нас из всего смертоносного, что есть под рукой.
На «глушаки» уже не рассчитывают?
Их пальцы готовы вдавить спусковые клавиши…
– Эй, командор, мы ведь не закончили беседу! – орёт Васька. – Что там насчёт курортных планет?
Гин-Малл мрачно кривится и поднимает левую руку.
Сигнал!
Вот и всё.
Мы сделали, что могли…
Вспышки.
Десятки вспышек… Бластеры, плазменные винтовки, излучатели – они срабатывают одновременно.
А мы до сих пор живы?
Я ошалело оглядываюсь.
Огненные комки движутся к нам с трёх сторон – удивительно медленно, будто раздумывая… Будто это не плазма, а тучи огромных светляков.
Яркие, смертельные – они всё-таки набирают скорость. Пролетают над нашими головами. Закручивая пылающие спирали, мчатся к Оку Зари. И, поглотив этот огонь, оно вспыхивает, как маленькое солнце!
Воздух вздрагивает. Колышется, словно в раскалённый полдень.
Ураганный порыв вздымает тучу пыли.
Ле-Мент падает на четвереньки и уползает в кусты.
Командор роняет бластер. Разворачиваясь, пытается бежать.
Его оружие повисает в воздухе. И Гин-Малл цепенеет с занесённым над землёй башмаком – как запечатанная в янтаре муха.
Мы тоже не можем пошевелиться.
Кажется, и сердце замирает.
В глазах начинает темнеть…
Но я успеваю рассмотреть перекошенную физиономию командора. Вижу, как она начинает оплывать, подёргиваясь рябью, рассыпаясь на мириады мелких песчинок…
Сияющий вихрь затягивает их.
Лицо исчезает без остатка.
Опустевший бронекостюм несколько страшно долгих мгновений стоит в той же позе.
И падает на шестиугольные каменные плиты.
Всё… Всё?!
Сердце опять часто колотится в груди. И воздух опять сладкий, прозрачный – удивительно пригодный для того, чтоб им дышать… чтобы хватать его ртом, до отказа наполняя лёгкие!
Я, пошатываясь, встаю. Поднимаются Васька и Дима.
Ещё не веря глазам, мы озираемся.
Лубенчиков подходит к установленному на треногу излучателю. И пинает ногами расколотые, похожие на сломанных кукол бронекостюмы.
Ветер несёт песчинки вдоль каменных плит. Здесь и там, возле пирамиды.
Песок…
Ничего, кроме пыли и песка. И зависшего в воздухе невзрачного булыжника…
Целую секунду я смотрю на него, чувствуя холодок на затылке. В конце концов осмеливаюсь, подпрыгиваю и хватаю артефакт.
То, что недавно казалось солнцем, – сейчас едва тёплое!
Торопливо прячу его в карман.
Мы вооружаемся трофейными плазмоганами и на всякий случай проверяем справа и слева от входной арки.
Там – разбросанное оружие, броня… И ни души.
Ни одной двуногой и четвероногой твари.
Мы победили?
– Всё равно надо укрыться в Пирамиде, – говорит Дима и косится на толпу вповалку лежащих гражданских. – С ними много не навоюем. А если остальные наёмники вернутся с гор…
– Не вернутся, – долетает спокойный голос.
Мы вздрагиваем.
Но это лишь Ер-Кис в привычном затрапезном балахоне.
– Откуда такая уверенность? – бормочет Васька. – Их ещё две сотни! Вот нагрянут, и что тогда? – Он зябко передёргивает плечами. – Опять раскочегаривать артефакт?!
– Не нагрянут, – качает головой «бомж», – вам это удалось – Око Зари опять работает в полную силу.
– И что это значит?
– В Долине Иб-Хебу больше не осталось врагов.
Мы молчим, переваривая сказанное.
Дима недоверчиво сжимает приклад плазмогана. Васька скребёт затылок грязной рукой. А я оборачиваюсь и смотрю на толпу бывших заложников. Чувствую их растерянные взгляды. Мне так хочется сказать им что-то доброе.
Но я не могу вспомнить подходящих слов. И потому просто машу рукой:
– Эй, расслабьтесь! Отбой!
Они молчат. Никто не осмеливается встать с каменных плит.
И я иду ближе:
– Всё кончилось!
Смотрят испуганно. Не говорят ни слова.
Только кто-то басовито начинает рыдать. Я присматриваюсь и замечаю, как там, среди толпы, вздрагивают плечи Нух-Бода.
– Уймись, идиот, – беззлобно говорит Васька.
Но кентавр продолжает рыдать, уткнувшись лицом в землю, – горько, безутешно.
Мы подходим вплотную.
Люди и хахиры встают, расступаются.
Лишь семилетняя девочка не уходит и гладит Нух-Бода по плечу. Шепчет что-то успокаивающе.
– Может, пора сменить ему подгузники? – хмыкает Дима.
– По-моему, он вообще забыл их надеть, – уточняет Васька.
– Тогда ясно…
Дима умолкает на полуслове. И потрясённо смотрит куда-то в сторону Гробницы. Я испуганно поворачиваю голову и тоже замираю.
Не от страха.
Две фигуры возникли на фоне арки. Они идут к нам размеренным шагом. Кэй-Ми с покрасневшими заплаканными глазами. А рядом, обнимая её за плечи, – тот, кого мы, казалось, навсегда оставили в комнате с тёмными гранитными стенами…
Хранитель Фэй-Тун в новой, вышитой золотом накидке.
Он подходит к рыдающему Нух-Боду. Долго смотрит. И заносит над ним свою тонкую, сухую руку.
Мне кажется, что сейчас он ударит предателя и убийцу. Но ладонь Хранителя мягко опускается на голову Нух-Бода:
– Здравствуй, брат. Мы все так долго ждали твоего возвращения…
