Глава 5
День ангела
- …Ты, Рома, не так. Ты меси двумя руками, а то что это… Воот, другое дело. И муки подсыпь, не жалей.
Дед Иваныч учит меня стряпать. Стряпать ватрушки с творогом, пироги с яйцами и прочие нехитрые деревенские кулинарные изделия, вполне пришедшиеся по вкусу нашим ангелочкам.
Я усмехнулся. Всего год назад да, ровно год мы с дедом Иванычем разговаривали совсем недалеко отсюда, на его кордоне. "Кухонный мужик им не нужен, а уж Ирке тем более…".
Дед утробно урчит, смеется. Уловил мою мысль, значит.
- Ты настырный парень, Рома. Маша с Уэфом не смогли отбиться, куда уж мне. Ты разминай тестото, ровнее. Воот. Счас мы творог сверху… Пробился, значит, в кухонные мужики.
Да, дед. За что боролись, на то и напоролись. Но главного я добился я буду рядом с ней всегда. И смогу каждый день смотреть в ее глаза. По многу раз, вот так вот.
Дед отдувается, поправляет косынку, которой повязана его голова. Это чтобы волосы в тесто не попали улавливаю я его неоформленную, мимолетную мысль. Здорово я продвинулся в области телепатии.
- Точно, Рома. Ты теперь от того себя так далеко ушел только по фотокарточке и похож. А скоро и этого не будет, я чувствую.
Дед смотрит мне в глаза. Переходит на мысль.
"Ты святой, Рома, и как я мыслю, скоро вообще станешь ангелом во плоти. Станешь, станешь, Маша слов на ветер не бросает. Только я хочу тебя спросить как ты мыслишь себе свою жизнь в новом обличье? Ну вот перенесешься ты к ним, и будешь жить с Иркой в ихнем раю. Кем ты там будешь? Понятно, живой легендой о всесильной любви. Навроде статуи в Эрмитаже. Да, еще Великим Спящим. Не надоест спать все время? Голова болеть не будет?"
Я улыбаюсь. Дед, дед… Дожил до седых волос, и такие вопросы… Кто из нас олух?
"Я буду рядом с ней, Иваныч. Все остальное несущественные детали"
Дед крякнул смущенно.
"Да нет, Рома. Не пытаюсь я тебя отговаривать, упаси Бог. Обратно ты не так меня понял. Само собой, взялся ходи, теперь тебе только одна дорога. Я к чему надо тебе готовиться… ну, к перевоплощению. Дальше расти над собой, значит. А не только возле витализатора сидеть, да со мной тут на кухне. Не теряй времени, Рома. Ну вот хотя бы ихний этот виртуальный компьютер ты освоил?"
Я чувствую досаду. Нет, дед, компьютер не освоил. Сложная вешь, это тебе не ватрушки стряпать.
- А чего тут сложного? дед снова переходит на голос деловто…
Передо мной в воздухе повисает объемное изображение мой портрет в полный рост. Изображение медленно поворачивается, плавно перетекает в изображение громадного кота. Котяра косит на меня зеленым глазом, делает приветственный жест лапой. Сморкается, зажав лапой одну ноздрю. Изображение становится стекляннопрозрачным, тает, как дым. Я таращу глаза, открыв рот до упора. Ну, дед, ты даешь… Нет, я потрясен и раздавлен.
Дед утробно смеется в бороду.
- Стыдно, Рома? Так что давай, учись, дабы превзошел, значит, меня в этом деле так же, как и в телепатии.
Люк тает, как не было, подчиняясь моему мгновенному мыслеприказу. Я так привык к этому, что не задумываюсь, подобно тому, как у себя дома мы открываем двери. Я содрогаюсь, вспоминая когда год назад наш славный экипаж рыболовов доставил сюда мою Ирочку, она последним сознательным усилием открыла и заблокировала все люки сразу. Иначе мы бы не смогли пройти сюда.
В зале с тремя громадными висящими в воздухе аппаратами, со странным названием "витализатор" стоит мама Маша, колдуя над висящим в воздухе изображением. Кстати, интересно, откуда такое название?
- Ты растешь буквально не по дням, а по часам мама Маша говорит не оборачиваясь, не прекращает своей работы какойто год, и уже такой глубокий вопрос. Потрясающее любопытство.
- Не вижу здесь состава преступления, мама Маша. Как всплыло, так и спросил. А раньше у меня хватало других вопросов.
Она смеется.
- Да нет тут состава преступления. А название это дал сему аппарату один твой… соотечественник. Когда узнал, что этот аппарат способен оживлять даже умерших. Давно еще назвал, до вашей Великой и Страшной Революции. У многих представителей твоего народа, между прочим, прямо какаято страсть давать всему подряд непонятные наукообразные названия. Ну и приклеилось это название. А раньше его называли длинно "универсальное медицинское устройство"
Вот как. Мой соотечественник. Мой предшественник.
- Не твой. Деда Иваныча предшественник.
И что с ним случилось?
- Ничего не случилось мама Маша смотрит на меня удивленно, даже от виртуального дисплея оторвалась наконец Мы не подставляем своих, Рома. Вы, люди, живете недолго. Вот и он прожил свои девяносто восемь лет, и умер в своей постели. Но это давно было, еще до войны.
Да ой ли? Тактаки никогда и не подставляете? Перед глазами у меня стоит из пролома в стене лезут твари, похожие на людей, и Ирочка стоит оскаленная, как рысь, с занесенными для перекрестного удара клинками…
Меня пронзает такая смесь ее эмоций, что всякие мои мыслеобразы напрочь вылетают из головы.
- Ты… Ты же сам… тебя никто не заставлял! И она пошла с тобой только потому, что иначе бы тебя… Как ты можешь?!
Мама Маша дышит глубоко и часто. Меня пронзает глубокое раскаяние. Ну когда я отвыкну ляпать… Вот, довел тещу почти до инфаркта…
- Нет, Рома. Инфаркта у меня не будет, ни при каких условиях. Но Иолла права людей понять невозможно. Даже прожив здесь десятки лет. И даже тех, чью душу, казалось бы, увидел до дна. Взять хоть тебя. То ты святой, живая легенда о всесильной любви то валяешься пьяным бессмысленным животным, я знаю об одном эпизоде. То ты герой то циник. Совсем недавно я восхищалась тобой. Такая любовь… И Великий Спящий не шутка, их и у нас очень мало, а уж среди людей… Кто ты, Рома?
Я стою беспомощновиновато.
- Мама Маша, прости. Кто я? Вот как раз на эту тему я и хотел поговорить. Кто я? И кем буду? Ведь у вас есть прогностические машины невиданной мощи. Ну да, да, программы. Неужели вы не смотрели нашу судьбу?
Она вздыхает.
- Смотрели. Уэф работал на совесть, он же заинтересованное лицо. Год назад прогноз был неблагоприятным. Очень неблагоприятным, Рома, с вероятностью более девяноста процентов…
- А сейчас?
- А сейчас она резко меняет голос, передразнивая когото "программа выполнила недопустимую операцию и будет закрыта". Извини, мне надо работать. Ты будешь мешать.
Привычка мгновенно выполнять команды так въелась за время моей службы, что мне приходится вцепиться в косяк, чтобы не выйти. Или что там у люка, вместо косяка?
- Еще вопрос, мама Маша, можно? Когда?
Она смотрит мне прямо в глаза. Какие синие у нее глаза, прямо как были когдато у моей Ирочки. И скоро будут снова.
- Скоро. Теперь уже очень скоро. Да иди уже, займись какимнибудь делом!
Я сижу на пушистом ковре, в толще которого бегают размытые цветные огоньки. Ковер на этот раз бледножелтый, а огоньки по преимуществу зеленые. Такая настройка.
На стенах висят непонятнокрасивые штуковины некая смесь японской икебаны с африканскими ритуальными амулетами. Очень красиво, но я уже знаю, что это не икебана это разнообразные технические устройства. Так уж выглядит ихняя ангельская техника. Вот эта, например, абстракционистская конструкция устройство защиты периметра. А вот этот немного устрашающий с виду защитный тотем гаситель, в зоне действия которого невозможны ни пожар, ни взрыв. Настоящий защитный тотем, который превращает любое оружие хоть автомат Калашникова, хоть страшный плазменный разрядник маленьких зеленых человечков в бесполезные безделушки, более или менее красивые.
Однако мне некогда отвлекаться. Передо мной висит простейшая геометрическая фигура куб. Куб медленно вращается, меняет цвет: "заливка". Слушается меня. Ух ты мой хороший!
"Качество изображения среднее" раздается в голове шелестящий бесплотный голос. Понятно. Компьютер он и у ангелов компьютер, шутки не его стихия.
Куб трансформируется, подчиняясь моей воле, превращается в призму. В призмуклизму… Что такое?!
Передо мной в воздухе висит объемное изображение клизмы, литра этак на полтора. Клизма выглядит вполне убедительно, прямо как живая с толстым черным наконечником. Екарный бабай!
"Программа выполнила недопустимую операцию и будет закрыта" вновь шелестит в голове бесплотный голос. В который раз. Ну нет, шалишь, я тебя освою!
Я снова запускаю комп мысленным усилием хоть этото научился делать свободно. Нука, обработка изображения…
Голова уже начинает побаливать, с непривычки. Так, давай опять куб.
Передо мной возникает в воздухе объемное изображение. Ирочка, прыгающая по нарисованным на асфальте классикам.
"Вот ты и в раю. Как тебе там?"
"Отлично. Если бы и в жизни было так просто разраз, и припрыгал…"
"Теперь припрыгаем. Кто нам теперь помешает?"
Я стискиваю зубы до хруста.
"Для обработки динамических изображений такой сложности, со звуковым сопровождением, следует поменять графический редактор и отключить фильтр. Выполнить?" звучит в голове бесплотный шелестящий голос.
Мои челюсти плотно сжаты, как судорогой.
"Выполнить"
Я закрываю глаза, пытаюсь расслабится. Бесполезно. Перед глазами у меня размытые цветные пятна, они переплетаются, извиваются, танцуют свой танец, исполненный скрытого смысла. Какого?
"Они показывают все, что было, есть и будет, а также то, чему никогда уже не бывать" бесстрастно звучит в моей голове. Вот оно что…
Я открываю глаза. Может быть, ты знаешь и другое? Ответь, кто я?
"Прямоходящее млекопитающее отряда приматов…"
"Зачем такие подробности? Ответь самую суть"
Несколько секунд длится молчание. И вновь в моей голове звучит шелестящий бесплотный голос.
"Ты переходная ступень от обезьяны к Хозяину Вселенной"
"Роман, это Иого. Ты загрузил сервер так, что нарушается работа контролеров. Если у тебя нет конкретной работы… Давай отложим философию, ладно? Понять, кто ты есть, должен ты сам"
"Все, Игорь, отключаюсь" я смущен. У них работа, а тут турист балуется…
"Рома, это мама Маша" врывается в мои мысли шелестящий голос "Зайди, пожалуйста, в душ. Есть разговор"
"Куда? В душ?"
"Ну да. Я сейчас в душе"
Люки исчезают передо мной, как не были. И так же мгновенно возникают из ничего за моей спиной. Но я уже знаю, что это иллюзия.
Я усмехаюсь. Наконецто я научился ходить, не стукаясь головой о каждый люк. Память тела куда эффективней, чем логика. Грубо говоря, через зад все усваивается гораздо быстрее, чем через голову. Человек не так далеко ушел от обезьяны, и хорошая плюха порой бывает доходчивей пространных отвлеченных рассуждений. Недаром отцы и матери всех народов, понимающие толк в воспитании, иногда награждают своих отпрысков подзатыльниками.
Вот и душевая. И здесь люк, как и везде. Я снова вспоминаю, как год назад шел, собирая шишки головой, и гадал, зачем здесь кругом понаставили эти круглые люки. Чем нехороши наши двери, человечьи?
Я снова усмехаюсь. Ничего не делается просто так. Защита периметра действует так, что сохраняется "статус кво" всех стен. Как я не понимаю, слишком сложно для меня. Но если бы случились невероятное, и на базу, к примеру, вышел танк… Снаряд, выпущенный в упор, не достигнув стены и не разорвавшись, с визгом отрикошетил бы в лес, кувыркаясь, и только эхо далекого взрыва побеспокоило бы обитателей старого скита. Защита периметра гораздо эффективнее полуметровой брони, но у нее есть ахиллесова пята двери. Поэтому и люки…
Мама Маша плескалась в обширном пустом помещении под тугими холодными струями, бьющими со всех сторон. Типичный душ Шарко.
- Рома, извини, что так… Уэфа нет, все заняты. И у меня дела. А разговор серьезный.
Громадные крылья широко развернулись, гулко захлопали, разбрызгивая настоящий водопад.
- Хорошо как… В общем, так. Ваша с Иоллой история, Рома, тронула многих. И когда я попросила помощи… масса народу откликнулось. Чуть не целая академия. И мозговой штурм дал результат. Одна бы я неизвестно, сколько промаялась…
Я привалился спиной к стене, не в силах унять дрожь в ногах. Говори же, ну!…
- Понимаешь, самое трудное в том, что ты нелетающее существо. Хуже того генетически не приспособленное к полетам. Когда Иолла стала биоморфом, превратилась в человека, было проще крылья редуцировались, и все. С тобой все гораздо сложнее.
Душ выключился мгновенно. Огромные белорадужные крылья вновь захлопали, стряхивая воду.
- Ну вот если бы тебе ампутировать ноги, или руки это одно, это просто. И совсем другое приживить лишнюю пару конечностей, каковыми, по сути, и являются крылья. У тебя в мозгу нет таких центров, у тебя совсем иначе устроены сердце, легкие и даже скелет…
- Мама Маша, зачем эти подробности не выдерживаю я нельзя ли ближе к делу!
- А ты не спеши, Рома она стоит в потоке теплого воздуха, слегка потряхивая полураспущенными крыльями, и одновременно руками встряхивает, перебирает роскошные золотые волосы. Сушится. Подай расческу, пожалуйста… Совсем обросла, надо стричься, ты не находишь?
- Мама Маша, родная не выдерживаю я ты же ангел, как ты можешь так пытать человека?
Она смеется своим изумительным бархатным контральто.
- Да, действительно… Так я это все к чему. Тебе предстоит не только перестройка тела перестройка мозга, очень серьезная перестройка. Вот Иолла меня тогда спрашивала можно ли вернуться назад из состояния биоморфа, восстановить прежний генный код и прежний облик. Да, для нее это возможно. Но не для тебя.
Она глядит мне в глаза, напряженно и внимательно.
- Это дорога в один конец. Ты больше не будешь человеком никогда. Ты понял?
Я тоже смотрю в ее глаза напряженно и внимательно. Я уже достаточно продвинут в телепатии, и я ясно вижу, как она ждет моего ответа. Правильного ответа. Только бы не ляпнуть!…
- Мама Маша. Разве у нас есть другой выход?
- Есть она не отводит глаз вы можете оставить все, как есть. Ты останешься человеком. Она станет ангелом. Вы будете жить рядом, видеться, когда и сколько захотите. Это, кажется, называется платоническая любовь, так?
Я попрежнему не отвожу глаза. Есть такая игра "гляделки"…
- Мама Маша. Ты думаешь, это принесет счастье твоей дочери? Такая вот виртуальная любовь?
- Не виртуальная поправляет она платоническая. Виртуальная это когда любимого… существа вообще нет рядом, ты меня не путай.
Вихрь теплого воздуха утихает, и только слышно, как гдето капает вода. Кап…кап…
- Ну хорошо она в некоторой нерешительности я понимаю… Ладно. В конце концов, Иолла права не так это страшно. Устройство наших половых органов вполне сходно, а размер… это уже совсем несложно. Вы сможете заниматься межвидовым сексом, и даже, я думаю, будете получать удовольствие.
Таак… Как там это называется гемофилия? Нет, зоофилия… Только бы не ляпнуть!
- Мама Маша. Мне не жаль своего могучего пениса. Но разве это выход? Разве только в этом дело? Разве может быть счастье без детей? Вспомни про кольцо! И вообще, эту часть нашей беседы я считаю лишней. Кого ты пытаешься уговорить, меня или себя?
Она кладет мне руки на плечи, и я еле удерживаюсь от того, чтобы не бухнуться на колени. Гипноз? Возможно…
- Решение принято?
- Решение принято.
Она шумно вздыхает, и я улавливаю ее мимолетную мысль "если бы он стоял на коленях, я бы его расцеловала". Успеется, мама Маша.
Она улыбается, ласково и чуть виновато.
- Все, Рома. Сейчас я исчезну на четыре дня, есть срочное дело. И Уэфа нет, как назло. А тебе надо учить язык. Наш язык, Рома. И вообще, времени у тебя немного, так быстро пошел процесс. Я попросила Аину, она же у нас лингвист. Она очень хороший специалист, так что, думаю, все получится как надо. Скоро будешь петь и щебетать она снова смеется если, конечно, не будешь лениться.
Она уже вышла, но люк не закрыт, и я чувствую ей надо договорить.
- А в воскресенье, Рома, она выйдет. Воскреснет, можно и так сказать.
Люк закрылся, будто возник из ничего. А я стою столбом. Телепат хренов… Как не прочитал такую мысль?
Шелестящий бесплотный смех.
"Ты же Великий Спящий, Рома. А когда не спишь все еще изрядный балбес"
И только тут меня накрывает, как лавина, дикая необузданная радость.
Тугие струи контрастного душа бьют со всех сторон, но и они не могут привести меня в чувство. Впрочем, чего я? Чувство у меня сейчас одно радость. А какое оно еще может быть?
Четыре дня. Только четыре дня. Ну что такое четыре дня, когда впереди у нас целая жизнь?
Горячая. Еще горячее. Еще! А теперь ледяная, вот так. Я ору от резкой смены ощущений и от радости. И, в завершение концерта, встаю на руки и в таком виде выскакиваю из открытой, без дверей, душевой в предбанник.
- Я тоже рада за вас обоих, Рома голос Аины застает меня врасплох. Я теряю равновесие, шлепаюсь на шершавый упругий пол. Аина стоит, бесстыдно меня разглядывая. Впрочем, я уже привык. Как МиклухоМаклай среди папуасов.
- Это кто из нас двоих папуас? она смеется. Хорошо смеется, открыто и необидно. Да только куда ей до моей Ирочки, та уже присела бы от хохота. Но я по делу. Меня Мауна попросила… В общем, сегодня мое дежурство, сдам вечером, и мы можем начать твое обучение. Ты согласен?
- Согласен без колебаний отвечаю я. Вот интересно, может быть, сейчас на моих глазах зарождается новая традиция: вести деловые разговоры в душе. Сперва мама Маша, теперь вот Аина…
"Да нет" она смеется снова, переходит на мысль "я просто сполоснуться хочу. Жарко. Так что это чистое совпадение"
- Итак, Рома, начнем первый урок?
Мы сидим на ковре. Ковер бледнозеленый, огни, бегающие в его толще, оранжевые и сиреневые. Так нравится хозяйке комнаты.
- Погоди, Аня я нахально перебиваю учительницу Я понимаю, что наглец. Но у меня столько нудных вопросов…
Не стоит продолжать. Телепатия великая вешь, все сама поймет.
Аина вдруг начинает петь и щебетать, и я легко улавливаю смысл.
"Ну что же. Совместим полезное с полезным. Урок языка с уроком… обществоведения, да. И еще добавим приятного. Знаешь что? Пошли на крышу. В самом деле, лето на дворе, такая теплынь, чего сидеть взаперти?"
"На крышу?" я слегка озадачен. Крыша у терема крутая, как там сидеть, на коньке, что ли?
"Ну да. Ты что, ни разу не сидел на коньке крыши?"
Нет, есть в них чтото птичье. И у меня будет? Тогда надо привыкать…
Легкий ветерок ласково ерошит мне волосы. Теплый вечер, на удивление теплый. И солнце, утратившее свою палящую силу, ласково гладит меня своими лучами. Сегодня такой день, все меня любят, и я отвечаю всем взаимностью. Живите долго и счастливо!
- Ты в состоянии воспринимать реальную действительность? Аня улыбается Может быть, перенесем урок?
- Ни в коем случае. Для получения максимальной отдачи, максимального урожая человек должен быть счастлив, непременно и обязательно. И я сейчас в таком состоянии, что урожай должен быть небывалым!
- Ну хорошо, если так смеется Аня Только ты мне тоже помоги, я же не наша всеми любимая доктор Маша, это для нее что своя голова, что чужая без разницы. Но я постараюсь.
Она приближает ко мне глаза вплотную. Берет мою голову в ладони.
- Расслабься. Вот так… И не бойся упасть, ты сидишь твердо, и я подстрахую.
Красные, желтые, оранжевые и зеленые пятна переплетаются, танцуют свой таинственный танец. Глаза мои закрыты, но я вижу. Хотя на сей раз это даже не сон так, легкий морок. Я все осознаю и понимаю, моя голова работает, как часы.
- Задавай мне вопросы слышу я певучещебечущую речь на нашем языке. Мысленно спрашивай, так как человеческий язык не приспособлен произносить такие звуки. А я буду отвечать вслух, понашему, чтобы ты запоминал не только внутренний смысл, но и звучание слов. Спрашивай!
"Что спрашивать?"
- Неправильно. Ты спросил повашему, порусски.
"Как подумал…"
- Вот именно. Ты должен думать понашему, на нашем языке.
Я вдруг понимаю, что от меня требуется. Действительно, их речь я слышал много раз, и все слова отложились в памяти. Человеческий мозг ничего не забывает. Вот только вспомнить порой что найти нужную вешь среди куч барахла, накопленного старым скрягой. Именно для этой цели и служит сейчас гипноз. Не полный гипноз так…
Я открываю глаза. Ничего, гипнонастройка держится.
- Расскажи мне про вашу жизнь. Ну, как вы там живете? Общественный строй, и все такое… У вас там что, коммунизм во всемирном масштабе?
- Понятно она поет и щебечет, но я улавливаю, как ей смешно ты же этот… бывший марксистленинист. Правильно сказала?
Слова "марксистленинист" она произнесла порусски. Из чего я автоматически сделал вывод, что таковых понятий у них нет.
- Самое интересное, что нечто подобное у нас было, в Эпоху Ложных Пророков. Только это было давно, и я не собираюсь читать тебе историческую лекцию на эту тему. Насколько я помню, коммунизм это когда все общее, кроме разных личных мелочей. Как там "от каждого по способности, каждому по потребности?" Очень грубое упрощение. А если способностей никаких, а потребности огого? Нет, Рома, это было бы несправедливо. Несправедливо по отношению к тем, кто эти богатства создает. И если у тебя нет никаких способностей, то и потребности твои никто в расчет брать не будет. Сыт, имеешь угол, и скажи спасибо. Ну вот как у вас в ряде стран существует пособие по безработице. Только у нас проще ты можешь жить тем, что дается бесплатно.
Она поудобнее умещается на коньке.
- Только у нас таких мало, и с каждым поколением меньше и меньше. Идет отбор. Если ты никто, то и пары у тебя не будет. А если и найдешь такого партнера, то детей вам позволят иметь… в общем, каждая женщина имеет право на одного. А уже второго надо заработать. И потом, это же надоест, в конце концов ничего не делать. Нельзя же с утра до вечера резвиться в восходящих потоках!
Да, гдето я уже слышал такое…
- Ты опять… Задай вопрос понашему! Думай, ну!
"Подожди… А средства производства кому принадлежат? Кто у вас владелец заводов, газет, пароходов и так далее?"
- А где ты видел у нас пароходы? она окончательно развеселилась, едва не нарушив мой странный гипнотический морок, полусонполуявь.
"Но погоди… Гдето все это делается, все эти ваши штуковины? На какихнибудь заводах, разве нет? И кому они принадлежат, кто всем этим управляет?"
- Видишь ли… Коекакие общественные производства, конечно, есть. Например, межзвездный телепорт или звездолет изготовить не просто так… Но вся бытовая мелочь, и даже не мелочь, изготовляется самим потребителем.
"Как?!"
- Наши средства производства, как ты выразился, это темная жидкость или порошок. Слышал чтонибудь о нанороботах? У вас уже появилось такое понятие, правда, пока это чистая абстракция. И сам процесс производства тоже: налил раствор в ванну подходящего размера, добавил темную жидкость взвесь нанороботов, задал компьютеру задание, включил генератор СВЧ, который питает нанороботов энергией все! Приходи и бери свой готовый заказ. Процесс не сложнее, чем в вашей прачечной самообслуживания.
"Но тогда выходит… это же натуральное хозяйство, по сути!"
- Верно. Развитие общества идет по некой спирали, так что это по сути натуральное хозяйство, когда каждый делает себе сам все, что нужно. Натуральное хозяйство на новом уровне.
"А как же торговля?"
- Нет такой. Ну есть обмен ненужными вещами, чтобы не выбрасывать годную вешь. Но это не торговля. Просто ты сдаешь ненужную вешь, получая некий бонус, и можешь взять готовую вешь, чем делать новую. Это же дешевле.
"Подожди… Я совсем запутался. Торговли нет, и дешевле? Как это?"
- Ну как ты не понимаешь… На изготовление любой вещи тратится энергия, плюс раствор с элементами, на добычу которых тоже расходуется энергия. Ну как стиральный порошок в машине, если продолжать аналогию с прачечной. Вот это и есть расходы.
"То есть… То есть у вас роль денег выполняет энергия?"
- Нет, не совсем. Ты сильно упрощаешь. Деньги есть деньги, энергия есть энергия. Например, умственный труд должен вознаграждаться? Должен. Значит, эти расходы тоже ложатся… Но гдето ты прав. Скажем так, конечная мера стоимости информация плюс энергия.
"И кто вам платит?"
- Да когда кто. Вот нам здесь, например, платит общество. Мы же госслужащие. Ктото зарабатывает иначе. Например, я не хочу или не умею строить жилых башен, это за меня делают другие. Когда я возьму себе жилье, я отдам им свои деньги. Заплачу.
"А говоришь, нет торговли"
- Нету. Это, по сути, не торговля, а услуга, как у вас пошив пальто в ателье. Можно ведь поступить иначе взять разрешение, составить свой проект и вырастить свой дом. Да хоть целую башню, если такой богатый.
"Ясно. У нас это называется индивидуальный застройщик"
- Ну да, вроде того. А торговля, Рома это когда купил дешево, продал дорого, а разницу присвоил. Я же не первый год на вашей дикой планете. У нас такое невозможно. Никогда ты не получишь за сданную вешь да хоть жилье той цены, что потратил при покупке. Всегда меньше.
"Ну а вот, к примеру, можно у вас купить транспортный кокон? Или нет?"
Я чувствую ее крайнее изумление.
- Ну, в принципе, можно. Только я никогда о таком не слыхала, и даже мысли такой у меня не было. Ты же не станешь покупать железнодорожный вагон? Зачем? Так и кокон. Вызвал, прибыл куда надо, отпустил. А держать дома глупость какая! Очень разорительно. Это все равно, как у вас постоянно держать при себе такси с включенным счетчиком.
"У нас здесь голубая мечта многих иметь собственную машину"
- Понятно. Понимаешь, Рома, это уже вопросы психологии. Вот когдато здесь, на вашей Земле, одежде придавалось огромное значение. Одежда стоила дорого, и существовала масса ухищрений, чтобы сделать ее еще дороже всякие там кружева, рюшки, громадные юбки по сорок метров, причем из самого дорогого материала. И каких только специальных терминов не напридумывали, чтобы называть ту или иную тряпку, ту или иную ткань. Потому, что это был вопрос престижа. Как это там "встречают по одежке…"? Но когда одежда стала достаточно дешевой, из предмета роскоши превратилась в утилитарный предмет, к ней сразу изменилось и отношение громадного большинства. В богатых странах теперь обращают внимание лишь на удобство и простоту, и одежда стала простой, функциональной. Так и ваши механические повозки. Пока они дороги, это вопрос престижа. Когда они станут дешевы, как кусок мыла, на них никто не будет обращать внимания.
"А бесплатное чтолибо у вас есть?"
- Разумеется. Ну вот как у нас с едой она настолько дешева, что за нее обычно просто нет смысла брать деньги, учет и распределение обойдутся намного дороже. Сады кругом, лети и бери, все равно не съешь больше своего веса. Есть и готовая еда, вроде ваших кафе, и тоже бесплатно. Да вот у вас тоже в этих… столовых разных на столах стоит соль, никто ведь ее не считает?
"А предметы роскоши? Ну вот к примеру, у нас некоторые покупают личные самолеты"
- Вопрос понятен. У нас тоже была когдато Эпоха Немеряной Жадности. Такие деньги невозможно заработать, Рома, их можно только присвоить. Украсть или отнять силой, причем у многих. То есть заставить других работать на себя. Как это сделать? Либо так, как это делалось в Эпоху Проклятых Башен поймать, искалечить, заставить работать под угрозой пыток и мучительной смерти.
"Это называется рабство. Прямое внеэкономическое принуждение"
- Ну ты же марксистленинист, тебе виднее. Второй способ заставить работать под угрозой голодной смерти. Для этого надо прежде всего лишить жертву средств к существованию.
"Это называется экономическое принуждение"
- Нуну. Но как заставить работать на себя других, если такой возможности нет, если каждый сыт и имеет жилье, имеет за просто так? Очень просто. Ты должен увлечь их идеей, которая будет им интересна. У нас изпод палки работать никто не будет. Так что у нас тоже можно разбогатеть, Рома. Но для этого нужно быть настоящим талантом, еще лучше гением.
"То есть у вас нет никакого принуждения"
- Всетаки есть. Это моральное принуждение. Да, ты можешь всю жизнь целыми днями резвиться в восходящих потоках, и ничем больше не заниматься. Но тогда на тебя будут смотреть, как на придурка. И с поиском пары у тебя будут большие проблемы, и детей у такой пары будет раз и обчелся. Нельзя же допустить, чтобы такие члены общества калечили детей своим примером, заполняя планету никчемным мусором.
Аина поудобнее устраивается на коньке. Я тоже меняю позу неудобно для человка сидеть верхом.
- Когда началась Эпоха Изобилия, это была острейшая проблема. Понимаешь, принудительный труд калечит психику, и работа начинает восприниматься в массовом сознании как тяжкое проклятие. И как только появилась возможность есть и не работать, сразу появилась масса желающих жить по такой схеме. И они при этом еще активно боролись за свои права. Какие могут быть права, если нет никаких обязанностей? А так как таких в ту пору было довольно много, то опасность была велика. Если бы их стало большинство, они добились бы равного распределения, и придурком воспринимался бы уже тот, кто работает. Проблема мусора усугублялась нередко выраженной агрессивностью этих тунеядцев борцов за свои права, что порождало ответную реакцию. А когда был принят закон об ограничении и регулировании деторождения ух, что началось! Слава Создателю Вселенной, что мы уже прошли через это.
А такого, как у вас, когда личное состояние одного превосходит состояние целой страны, когда ничтожная кучка сосредотачивает в своих руках все богатство общества такого у нас и не было, даже в Эпоху Немеряной Жадности мы до такого безобразия не доходили. Такая, с позволения сказать, структура общества характерна для "зеленых". У них там большая часть общественного состояния принадлежит кучке владык, и прежде всего самому так называемому Великому и Мудрому Повелителю Вселенной. А то, что осталось, присвоили себе прихвостни этих владык. А все остальные, по сути, нищие, огромное большинство. Нищие и бесправные. У низших каст вообще нет никаких прав, одни обязанности. По сути, они все рабы. Такая многоступенчатая пирамида рабов. И не развиваются они по той же причине рабам же ничего не надо, они только делают вид, что стараются. Фактически источником воли у "зеленых" являются только владыки, и прежде всего сам этот их Великий. Жалкая кучка существ, обладающих свободой воли. А все остальные просто инструменты. Велели строить строят, велели разрушать разрушают. Велели убивать убивают. Главное хорошо исполнять порученную тебе работу, тогда без проблем получишь вечером свою кашу.
Я уже дрожал, вцепившись в конек крыши руками. И это тоже грозит нам?
- И это тоже грозит вам, вполне реально. "Зеленые" стараются вовсю, готовят нужную им структуру общества. Нужную им структуру вашего общества, Рома.
"Но что им от нас нужно? Золото? Алмазы?"
Я чувствую ее изумление.
- При чем тут золото и алмазы? Энергии, затраченной на межзвездный переброс крохотного алмаза, хватило бы для синтеза целой алмазной глыбы. Правда, "зеленые" не обладают нанороботами владыкам это не нужно, они и так все имеют, при традиционных технологиях, а желания остальных никто не спрашивает. К тому же это опасно для владык ведь нанороботов можно сделать боевыми, дешевым оружием, от которого очень трудно защититься.
"Что же тогда?…"
- Ну как что? Идеи, мысли. Они надеются, что вы будете двигать за них технический прогресс. Самито они уже ни на что не способны. Ведь человечество еще очень молодо. Разложение общества при такой структуре, которую хотят навязать вам "зеленые", неизбежно, но существует так называемая инерция развития. Вот они и хотят использовать этот "выбег", пока вы не сгнили. Вот почему они так стараются форсировать технический прогресс им надо, чтобы вы скорее достигли уровня, при котором от вас уже пошла бы отдача. Так что все у вас будет поначалу вроде как неплохо и даже "летающие тарелки", вероятно, появятся. Но кончится все бессмысленным и беспросветным прозябанием, тупой работой за миску каши для подавляющего большинства и бесконечной борьбой за власть для владык.
Солнце село, но отблески зари играют в глазах Аины, они мерцают огнем.
- А когда вы сгниете и утратите способность двигаться дальше, они бросят вас, как выработанную шахту. И вы станете конченным обществом, мертвецами, не желающими признавать свою смерть.
"А вы?"
- А наших миссий здесь тогда уже не будет. Вопервых, вы их сами изведете, по подсказке "зеленых". А вовторых, какой смысл? Мы не занимаемся мертвецами, Рома. Помочь можно только живым.
Мы молчим, и только ее глаза чуть мерцают в начинающихся сумерках.
- Однако достаточно. Я наболтала тебе достаточно, и ты все запомнил. Я полагаю, ты уже вполне освоил семантику и фразеологию нашей речи, плюс немалый словарный запас. Так что теперь ты мне будешь рассказывать, думать понашему, а я слушать и поправлять.
"Что рассказывать?"
- Да что хочешь. Лучше всего про свое детство. Это очень интересно!…
…
Тихо, как тихо. Громада витализатора работает бесшумно, и других шумов нет. Откуда быть шуму? Толстые пушистые ковры скрадывают легкие шаги маленьких ног, люки открываются бесшумно. Да и некому шуметь Уэфа и мамы Маши нет, дед Иваныч нынче на своем кордоне, так что весь наличный персонал базы на данный момент четыре ангела, плюс один дикий абориген. Да, еще моя Ирочка, но она сейчас спит. Конечно, спит, уж теперьто в этом нет никаких сомнений.
Я ощущаю движение мысли. Иого и Юайя сидят на контроле, следят за нашей славной столицей. По их мысленным командам сейчас гдето там, возможно, катит машина частного извозчика, везя девушку в рваных колготках навстречу ее судьбе. А гдето, может быть, вот прямо сейчас какойто неизвестный мне парень разговаривает с неизвестной мне молодой женщиной, и ее мертвый, неподвижный взгляд медленно оживает. Еще чутьчуть, и белые таблетки в ее руке разлетятся широким веером, и непоправимое не произойдет.
Как это часто бывает просто спасти и сохранить.
Но так, к сожалению, бывает не всегда. И вполне может быть, сейчас ктото нелепо и косо оседает на землю, чтобы начать новую жизнь, став человеком. Или так и не став, последовательно пройдя стадии хромого с палочкой, инвалида на костылях, паралитика в коляске… Покойника. Все верно мертвые должны лежать в могилах, не мешая жить живым.
А может быть и так, что сейчас ктото висит на капоте машины, выпучив глаза в предсмертной муке. Или того хуже пальцем босой ноги нашаривает спусковой крючок винтовки, дабы прекратить свои похождения на этом свете. Зачем мучить разумное существо, если у него нет ни единого шанса стать человеком?
Мне уже давно пора спать, но сон не идет. Я помню, как год назад выходил отсюда, неловко прикрывшись, стукаясь головой о эти вот люки.
… Они остановились так внезапно, что я чуть не налетел на мою провожатую. Мама Маша обернулась, и глаза у нее были твердые, цепковнимательные. Заглядывающие в самые недра души.
"Что ты знаешь о маленьких зеленых человечках?"
"Да ничего не знаю, я же не уфолог"
Я усмехаюсь. Да, я ничего не знал о них еще год назад. Но теперь… Теперь я уже коечто знаю.
…Громадные жуткие города, населенные мертвецами, упорно не желающими признавать этот факт. Бессмысленные толпы, спешащие по своим бессмысленным делам, которые они упорно считают очень нужными и важными. А как же? Главное в жизни хорошо делать свою работу, тогда все будет окей, разве нет? Какую работу? Да не все ли равно, главное делать. И все у тебя будет, и квартира, и машина… И как закономерный итог полная миска горячей синтетической каши, вкусной и питательной.
И над всем этим владыки, великие и мудрые. Страшные беспощадные существа, из всей гаммы человеческих чувств сохранившие только самые мерзкие и отвратительные ненависть и жажду власти.
Я вновь и вновь перекатываю в своей голове полученные уроки. Разговоры с Аиной, главная цель которых обучение дикого аборигена ангельскому языку. Главная? Хм…
Я вдруг вспоминаю, как прошлым летом дед Иваныч просвещал наш славный экипаж, отдыхая после баньки.
"…Ладно, попробую тебе ответить и на этот вопрос. Вот мы детишек ростим для чего? Ну правильно, продолжение рода. Ладно, неудачный пример. Для чего, скажем, старший брат опекает младшего? Тото. Так и цивилизации космические. Уэф да Иого рассказывали мне из ихней истории коечто. Выходит, им в свое время тоже помогли подняться, когда они еще гнезда вили на утесах, навроде наших ворон. А они нам, значит. Не будь их, мы бы, может, до сих пор друг другу головы дубинами разбивали, в лучшем случае топорами каменными.
Тото и оно, что нельзя в открытую. Я вот тебе братьев в пример поставил. Ну как старший брат станет младшего силком умуразуму учить, да подзатыльниками хорошо ли? Нет, тут дело тонкое. К тому же ангелыто на Земле не одни. Есть и другие. А ты не знал? Ну да, ясно, откуда. Есть другие, есть, и, как говорит Уэф, "их цели далеко не столь благородны". Потому и конспирация такая. А вот подробнее уволь, не уполномочен. Спроси у Уэфа, он расскажет, ежели сочтет нужным. Такто"
Нет, я уже определенно не тот дикий, глухой абориген, которому надо растолковывать очевидное. И не буду я докучать Уэфу глупыми вопросами, на которые уже в состоянии сам найти ответ.
Сотни миллиардов звезд светят в Галактике. Почти все они имеют планеты. Огромное большинство планет безжизненные каменные шары, с атмосферой или без. На них никогда не ступала нога разумного существа, и вряд ли когданибудь ступит. Зачем? Такие планеты изучают дистанционно, с помощью телескопов, максимум роботов. Есть те, кому это интересно, но таких немного. И изучение безжизненных планет ведется лишь для того, чтобы лучше понять свою родную планету и в общем, ни для чего больше. Никакие "полезные ископаемые" никогда не будут "искапываться" на этих планетах затраты на их извлечение в миллиарды, триллионы раз превысят их реальную стоимость.
Есть другие планеты. Планеты, на которых создались условия, необходимые для появления жизни, и жизнь возникла на них, подобно взрыву куска плутония, превысившего критическую массу. Их немного, но и не так уж мало во всяком случае, в Галактике счет идет на миллионы. Жизнь это интересно, часто очень интересно. На такие планеты организуют экспедиции, а при достатке сил и средств бывает, даже строят постоянные базы. Но и здесь все изучение ведется с одной, в сущности, целью понять, как развивается жизнь, дабы приложить знания к себе, к своей родной планете. И ни для чего больше.
А есть такие планеты, где жизнь уже осознала себя. Их совсем уже немного, таких планет. Ведь цивилизация краткий миг в истории любой обитаемой планеты. Ну что такое несколько десятков, пусть сотен тысячелетий по сравнению с миллиардами лет существования планеты? И встретить ныне живущую и здравствующую цивилизацию немыслимая удача.
Для чего они здесь? Глупейший вопрос. А для чего вообще жизнь?
Да, именно так. Для чего мы собираемся с друзьями? Для чего поем песни у костра? Для чего встречаем рассвет в горах? Если ктото скажет, что для обмена информацией, я буду долго и обидно хохотать ему в лицо.
Цель жизни поддержание жизни. Это верно для любой формы жизни, от амебы до Хозяина Вселенной. Но если для амебы это все, то для разумного существа только начало.
Главная цель разумного существа поиск Счастья. Главная и единственная. А все остальное: красивые вещи, книги, могучие машины, наука и полеты в космос только средства для достижения этой цели.
Оно приходит не сразу, понимание этой цели. Но любое разумное существо, едва осознав себя, инстинктивно ищет свое счастье. И чем разумнее и выше существо, тем шире круг поиска. Для себя лично. Для своей семьи. Для родных и близких. Для своего племени. Для своего народа. Для всех.
Да, поначалу дикари, особенно если предками у них были хищные обезьяны, пытаются строить свое счастье за счет других. И вот на шикарных виллах в мозаичных бассейнах нежатся римские патриции, в то время как миллионы рабов медленно умирают от непосильной работы, голода и плетей. И пируют на развалинах златого Киева грязные монголы. И гогочут, алчно перебирая золото, карибские пираты, не обращая внимания на валяющиеся на палубе трупы. И пьют коньяк бравые эсэсовцы, глядя на лениво ползущий из трубы крематория дым.
Только так не получится. Не получится счастья на крови. Максимум, чего можно достичь таким путем временного благополучия. Угол падения всегда равен углу отражения. И хрипит, кончаясь в муках, римский патриций, казнимый по приказу Нерона. И воет, катаясь по снегу, монгольский нукер, пытаясь удержать внутренности, выпадающие из распоротого мечом живота. И дрыгается, высунув язык, висящий на рее пират. И булькает кровью прошитый очередью эсэсовец, глядя на наползающую на него гусеницу танка.
И рано или поздно настает момент, когда все или хотя бы большинство понимают наконец очевидное. Чтобы получить от разумного существа настоящую отдачу, обществу необходимо, чтобы это разумное было счастливым. Иначе двигаться дальше нельзя.
Для чего ангелы тратят свои силы, время и немалые даже по меркам могучей космической цивилизации средства? Глупый вопрос. Просто глупый.
Я усмехаюсь. Разумная жизнь высшая ценность во Вселенной. Даже "зеленые" понимают это. Только понимают по своему.
Можно взять на воспитание ребенка, чтобы вырастить из него умного, здорового и счастливого члена общества, чтобы получать радость от общения с ним. А можно, чтобы вырастить бессловесного раба, который гнул бы на тебя спину всю жизнь. Улавливаете разницу?
Я чувствую, как во мне медленно, но неотвратимо выкристаллизовывается, твердеет решение. Да, ребята. Не всем в жизни удается сеять разумное, доброе и вечное. Должен же ктото и полоть.
Однако пора спать. Завтра я дежурный по кухне, дед Иваныч вернется только к обеду. Ишь ты, "кухонный мужик им не нужен…". Вот останетесь все голодными, тогда посмотрим!
…
Солнце бьет в цветные стекла витражей так, будто хочет их расплавить. И все пространство трапезной старинного скита залито этим ярким, радостным светом. Но даже этот солнечный свет не идет ни в какое сравнение с тем, что у меня внутри.
Мы сидим за столом. Весь персонал базы, люди и ангелы. На этот раз собрались все, бросив свои дела, такие нужные и важные.
Прямо напротив меня сидит папа Уэф. Сидит неподвижно, слегка распустив крылья жарко сегодня как статуя, полузакрыв свои фиолетовые глаза. В руках у него мелькают, переливаются забавные стеклянные зверюшки четки.
Чуть левее меня сидит Геннадий. Сегодня он не очень похож на дипломата пиджака нет, рукава белоснежной рубашки закатаны по локоть, воротник расстегнут. И галстука нет неслыханно! В руках он вертит чайную ложечку, за неимением четок.
Справа сидит КоляХруст. Пестрая гавайка, летние брюки. Из нагрудного кармана высовываются черные пластиковые очки. И голова бритая. Отъявленный рэкет. А руки на столе, сцеплены в замок. Это правильно если Коля начнет гнуть ложки… где набраться?
А в самом углу неподвижно сидит дед Иваныч. Губы чуть шевелятся в бороде. Молится.
И только мамы Маши нет за столом. Она там. Сейчас идет процесс пробуждения моей Ирочки. Нет, не так рождения заново. Это уже ее третье рождение.
Я судорожно сжимаю в обеих руках кружку с молоком. Или нет, с остывшим чаем… Я мог бы прочитать в голове мамы Маши, что творится сейчас там, в недрах удивительной машины со странным названием "витализатор", но я не буду этого делать. И не то чтобы боюсь… Но на этот раз мама Маша была непреклонна туриста в трюм, иначе я не дам ей нормально работать своими дикими необузданными эмоциями.
Я ощущаю на себе взгляды. Я ощущаю эмоции и мысли. Дружелюбные, понимающие, ничуть не насмешливые. Все рады за меня. Нет, не так все рады за нас с ней. И даже не так все просто ужасно рады, за нас всех рады… И все волнуются. Да когда же, наконец!
"Все, Рома. Теперь можешь войти. Всем прочим подождете. Уэф, извини, ты тоже подожди"
Я срываюсь с места, едва не своротив тяжеленную дубовую лавку. Люки едва успевают исчезать передо мной. В голове гудит вроде я опять ударился? Какая ерунда!
В обширной комнате неподвижно висят в воздухе, ни на что не опираясь, три громадных мыльницы. И ничего похожего на саркофаг. В саркофаге покоятся мертвые. В витализаторе мертвые оживают.
Мама Маша стоит возле крайнего аппарата, колдуя над висящим в воздухе изображением виртуальный дисплей… Крышка витализатора, дрогнув, медленно всплывает вверх.
Вот странно досюда я пролетел птичкой, а теперь… Ноги весят минимум тонну каждая. Шаг… Еще шаг. Еще.
Она лежит на спине, мокрая, блестящая. Ее глаза закрыты, но она дышит, глубоко и ровно. Дышит! Она живая!
Щупальца фиксаторов, удерживающие ее, исчезают, извиваясь, как змеи. Ирочка беспокойно завозилась и открыла глаза. Яркосиние, сияющие.
- Рома…
Она вдруг садится, ошеломленно озираясь вокруг.
- Мама? Чтото не получилось? Мне приснился удивительный сон… Будто все получилось, и я уже стала человеком…
Она встречает мой взгляд и осекается. Маленькая моя…
Я тянусь к ней, руками вынимаю из ванны витализатора, и она тянется ко мне, обхватывает меня руками, ногами. Двадцать пальчиков, способных шутя колоть орехи, вцепляются в меня мертвой хваткой. Громадные мокрые крылья разворачиваются, обхватывают меня, накрывают…
"Я люблю тебя"
Чья это мысль моя или ее? Да какая разница! Это наша мысль.
Все пространство Вселенной занимают ее глаза, и я ощущаю на своих губах вкус крови. Больно? Какие мелочи…
Белоснежный ковер искрится мириадами разноцветных огоньков. И потолок, обычно молочнобелый, с легкой голубизной, сейчас сверкает всеми цветами радуги Кио постарался. И в довершение к этому в окна бьет неистовое летнее солнце.
Мы все стоим, разбившись на две группы. Четверо Уэф, мама Маша, я и Ирочка. Напротив все остальные.
- Друзья мои на сей раз Уэф говорит звенящим, могучим, торжественным голосом, от которого чуть вибрируют сами стены моя дочь вернулась. Вернулась к прежнему облику. Вернулась к жизни. И вернулась она благодаря ему, вот этому человеку.
Они вдруг все разом встают на одно колено. Все, кроме Ирочки, которая цепко держит меня за руку.
- Мы рады видеть вас обоих, живая легенда будущего.
Репетировали они, что ли?
- На этом торжественную часть считаю закрытой.
Словно плотина прорвалась. Хлопают крылья, меня по плечам хлопают руки всех размеров, от детских до могучей лапы КолиХруста. Хохочет Геннадий, утратив весь свой дипломатический лоск. Ирочка визжит, повиснув на деде Иваныче, а тот только утробно хрюкает от избытка чувств.
- Обед будет позже, а сейчас ну что, хоровод?
Солнце поднялось уже в самый зенит, прокаливая землю неистовым полуденным жаром. Но это не помеха нашему празднику.
Второй раз я вижу их хоровод. Только тогда была ночь, и над головой вместо солнца сияла призрачная иллюминация.
"Дед… Какой же… танец… без крыльев! Я же калека, калека, понимаешь ты или нет!!"
Маленькие цепкие пальчики сильнее сжимают мою ладонь. Я встречаюсь с ней взглядом, тону в неистовом синем сиянии. Опять они синие. Господи, хорошото как!
- А серые, значит, всетаки не нравились? смеется Ирочка.
"Ты вернулась. Ты вернулась с того света, откуда никто не возвращался"
"Как же я могла тебя оставить?"
"Мне было плохо без тебя"
"И мне без тебя. Мне было больно, темно и сыро. Хотя я и была без сознания"
Я прижимаю ее к себе. Маленькая моя…
"Тебе было больно, потому что пуля попала в голову"
"Не только. Мне было больно, потому что не было тебя"
Она мягко отстраняется.
- Можно, я потанцую? Я так давно не имела крыльев, соскучилась по хороводу.
- Само собой, иди.
- А может, и ты потолкаешься? Пояс при тебе? Будет весело, правда…
Я посылаю ей мыслеобраз дрессированный медведь неуклюже топчется среди толпы кувыркающихся цирковых акробатов. Ирочка смешливо фыркает.
- Ну уж прямо так…
- Иди, родная. Я подожду, когда у меня будут крылья. Ну какой танец без крыльев?
Она смотрит мягко, нежно. Гладит меня по лицу.
- Ты прав. Когда они у тебя будут…
- Да иди уже, все пропустишь!
Мы, четверо людей, сидим на лавочке, врытой в землю под деревом. Очень удобно, и солнце не печет, и обзор неплохой. Видно, как в небе кружатся стремительные радуги, сплетая кольца и восьмерки. Красиво!
"Ну что ты, разве это хоровод, Рома" улавливаю я мысль. Вроде, Аина? " Это так, школьная разминка. И народу мало, и маскирующий купол на семидесяти метрах. Несерьезно!"
- Ну ладно, Рома на мою руку ложится ладонь Геннадия Мы с Колей, пожалуй, поедем. Счастливо вам обоим.
- Как? А обед?
- Похаваем в дороге встревает КоляХруст Слушай, я и не предполагал, что так может быть. Так, как у вас. Посмотришь, и умирать не страшно, правда.
- Тебе и умирать… Тебя из танковой пушки не вдруг завалишь!
Коля довольно хохочет, и Геннадий тоже смеется, вставая.
- Поехали, Коля. До Москвы путь неблизкий.
- А разве вы не коконом прибыли?
- Не, мы на тачке Коля тоже поднялся у нас еще дела, тудасюда заехать надо. Кокон, Рома, конечно, штука отличная. Но есть один минус все время надо лазать на крышу. Внезапное появление из ничего, из летнего марева, посреди улицы может вызвать массу ненужных слухов и кривотолков.
- А поясами почему?… я осекаюсь. Опять ляпнул. Проблемыто те же, вся и разница, что вместо десяти минут уйдет два часа.
- Вот именно. До свидания! это Геннадий.
- Будь здоров, живая легенда! плечо гудит от Колиного щедрого хлопка. Лапы, как у термина… В общем, как у того Ивана.
Теперь хохочут двое дед Иваныч и Геннадий, а Коля стоит с разинутым ртом.
- Ух, блин… Ну и сравнил… Ладно, я без обид. Пока!
- Погодите дед Иваныч тоже встает я вам на дорожку соберу поестьто…
Они уходят, и я остаюсь один. В небе невысоко играют белые радуги. Ну хватит вам танцевать… Я есть уже хочу, вообщето!
Я вхожу в комнату, наполненную сумраком. На улице еще светло, но подслеповатые окна бывшей кельи смотрят на восток, и мрак уже копит силы по углам, готовясь затопить помещение.
- Чего сидишь без света?
Ирочка сидит на полу, перед ней в воздухе висит большое прямоугольное изображение, видно, как бегут строки. Ясно, смотрит передачу нашего телевидения.
- Помылся? Полотенце повесь на крюк… Ну вон, на тот, на устройство контроля эфира… Смотри, Рома, это про нас. Видеозапись.
- … Таким образом, погоня за дешевыми сенсациями в последнее время стала массовым явлением, и многие журналисты, и репортеры сделали погоню за сенсациями основой своей работы, если такое занятие вообще можно назвать работой.
С экрана на меня смотрит Геннадий Александрович Меньшиков. Адвокат и акула бизнеса.
- Такой подход очень опасен, потому что в принципе подрывает доверие к телевидению и прессе. Конечно, есть категория людей, которым нравятся сказки, но большинство населения просто отвернутся в конце концов от наших экранов.
- Но позвольте энергично возражает ведущий мы сейчас обсуждаем конкретный случай. Люди видели своими глазами, имеется ряд свидетельских показаний!
- И где же они, эти ваши свидетели, почему их нет в студии?
- Ну, у людей могут быть разные причины. Комуто некогда, ктото стесняется…
- Стесняется врать перед камерами, скажем прямо.
- Но чтото ведь было?
- Разумеется. Взрыв безоболочечного взрывного устройства, предположительно самодельного. Сотрудники милиции были оглушены этим взрывом.
- Но показания свидетелей сходятся. Огненный шар, молодой человек с раненой девушкой на руках… Такого не придумаешь, не договорившись, вы не находите?
- Бросьте! Один сказал, другие подхватили. Послушайте, ведь все опрошенные свидетели отказались от своих первоначальных показаний. Все гораздо проще. Этот молодой человек решил похвастаться перед девушкой своим изделием, толовой шашкой или чем там… Произошел взрыв, девушка получила ранение…
- Да, на земле были следы крови…
- Возможно, хотя и этого экспертиза не подтверждает. Далее, опасаясь уголовного наказания за содеянное, очнувшийся первым парень хватает бесчувственную подругу и скрывается, покуда наша славная милиция не пришла в себя. Вот и все, я думаю.
- Я так понял, вы в принципе не верите…
- Послушайте. В принципе верить можно во все, что угодно, но моя профессия приучила меня опираться на факты. Этот случай, на который вы сегодня так упорно ссылаетесь, относится к уголовной практике, но никак не к астрологии и хиромантии, извините.
- Ну что же. По крайней мере, вы четко и последовательно отстаивали свою позицию. Наша передача подходит к концу. Присылайте ваши вопросы…
Экран гаснет. Вспыхивает молочнобелый потолок.
- Геннадий молодец. За неполные сутки обработать всех свидетелей, и самому остаться в тени… Учись, Рома, как надо работать!
- Я же тебе не агент влияния. Простой исполнитель сбегай, подайпринеси…
- Неправда она смеется ты Великий Спящий. Ясно и дальновидящий.
- Вот именно. И я хочу спать с тобой, прямо сейчас. На полу, так как дивана нету.
Она закусила губку. В глазах бесится, пляшет смех. Милая моя…
- А я не буду истерзана диким зверем?
- Никаких гарантий. Но в принципе, ты можешь спать без меня, в углу…
- Ну уж нет. Лучше стать жертвой дикого зверя!
Пепельное ночное освещение отличная штука. Спать не мешает, и в то же время не позволяет мраку затопить комнату, загоняя его в темные углы. И главное я вижу ее глаза, мерцающие в полумраке.
Она лежит на мне, укрыв нас обоих полураспущенными крыльями. Я ласкаю ее жадно, бесстыдно, как будто она все еще моя женщина… Нет, не так. Как будто она все еще человек.
Мои пальцы привычно уже нащупывают ее грудь, но вместо восхитительной упругости маленький тугой сосок.
- Не нравится? она улыбается виновато Ты расстроен, я же вижу!
- Пустяки, я потерплю. Не так это страшно. Страшно было тогда…
"Страшно было, когда я думал, что тебя больше не будет. Никогда. Ты даже представить не можешь, как страшно"
"Могу" ее пальчики гладят меня по лицу "я же вижу все в твоей голове. И даже если бы не видела, догадалась бы, правда. Просто поставив себя на твое место"
Ее ноги обхватывают меня, вцепляясь длинными ловкими пальцами. Нечеловеческий жест. И я чувствую, как меня помимо воли охватывает острое желание. Как бы там ни было, она моя. Моя женщина, моя жена.
Ирочка закусила губку. Я вижу ее колебания любопытство, смешанное с некоторой опаской.
- Ты прав. Одну редкую возможность мы уже упустили, тогда, помнишь? Судьба решила дать нам еще шанс, и я не намерена более упускать ничего.
Но я еще колебаюсь тудаобратно. Как там гемофилия? Нет, зоофилия…
"Слушай. Программа твоего перевоплощения почти рассчитана, придет со дня на день. А ты не знал? Так что неизвестно, сколько еще ночей ты будешь человеком"
"Тебе будет больно"
"Глупости. Больно это когда рядом нет тебя, долго нет. А это… Короче, я хочу быть истерзана диким зверем. Хватит отлынивать!"
Я вздыхаю.
- Ты сама напросилась. Все, решение принято. Переворачивайся!
В ее глазах мгновенный испуг.
- Нне… Ты такой огромный… Чур, я сверху!
- Это только усугубит твои мучения, так как тебе придется все делать самой. И вообще, здесь решает дикий зверь, а жертва должна быть смирной…
…
- Подуумаешь! И совсем не больно, ни капельки. А ято боялась…
Она попрежнему лежит на спине, лишь слегка распустив крылья. Я слышу, как у нее бьется сердце медленно, размеренно. Совсем не то, что мое.
- Не ври мне. Не надо, я все вижу. Тебе было неприятно.
Мои слова будто прорвали какуюто плотину. Она рыдает взахлеб, судорожно вцепившись в меня всеми имеющимися пальчиками. Я растерянно и беспорядочно целую ее куда попало. Правду сказал, дуболом… Кому нужна такая правда?
- Да, Рома. Иногда правда бывает очень больной. Но у нас солгать практически невозможно. И тем более, нам с тобой.
Она поднимает глаза, в которых стоят слезы.
- Если бы не эти "зеленые"… Сейчас бы уже тут она провела ладонью по животу зрел маленький человечек. А спустя несколько лет ты уже катал бы его на спине…
Я судорожно стискиваю ее, как удав.
- Мне больно, Рома, я же теперь маленькая я поспешновиновато ослабляю хватку И еще мне больно, что нам так рано приходится уходить из жизни.
Она смотрит в мои глаза в упор.
- Да, да. Мы уходим из этой, человеческой жизни. Мы никогда больше не будем людьми. И вся моя работа насмарку. Я никогда больше не войду в тот класс, и за мной не будут бегать маленькие человечки "Ирина Ульриховна, Ирина Ульриховна…". А сколько еще нераскрытых душ!…
Я вижу, каких усилий стоит ей опять не заплакать.
- И этого тела, которое ты так любил, у меня больше никогда не будет. Гладкой спины, и этих титек… Или сисек?
Всетаки я здорово продвинулся за год в чтении душ. Этот вопрос… Момент донельзя критический. Сейчас вот, немедленно, сию секунду надо чтото сказать. Сказать вслух. Чтото правильное, умное. Ну или хотя бы ляпнуть.
- А может твоя мама сделать так, чтобы у тебя были титьки? И крылья, и титьки чем плохо? Ты сделаешь вид, что кормящая…
Она еще ошалело смотрит на меня сквозь слезы, но ее тело уже мелко сотрясает смех. Еще миг и мы хохочем, как сумасшедшие…
Солнце уже встало, но стена леса и высокий частокол старого скита скрадывают солнечные лучи, не позволяя им пробиться в цветные стекла витражей.
Мы завтракаем в молчании. Ранний сегодня завтрак, и плюшкиватрушки вчерашние. Плюс целая куча фруктов на столе, от апельсинов до свежей земляники. Но мне чегото не хватает…
"Ясно чего расчлененных трупов животных. Ты же хищник"
Над высоким стеклянным стаканом с молоком смеющиеся глаза. Моя Ирочка…
Дед Иваныч крякнул, вставая изза стола. Я смотрю ему вслед неужели выручит? Золотой дед…
Он возвращается, кладет передо мной палку копченой колбасы.
- Все, чем могу, Рома.
Я смотрю на всех сразу. Решительно пододвигаю колбасу к себе, беру нож…
"Ешь, ешь" это мама Маша "Колбаса пустяк. Вот когда вы, люди, едите кур зрелище действительно не из приятных"
Я режу колбасу мелкими кружками. Вот интересно, когда я стану ангелом, буду ли я хотеть колбасы?
Дружный смех. Чего, опять я ляпнул? Да ладно…
"Да, Рома, первое время, скорее всего, ты будешь хотеть мяса. У тебя же сохранится твой мозг, со всеми приобретенными и унаследованными навыками и инстинктами. Только ты сразу же убедишься, насколько мясо отвратительно на вкус. Так что какоето время у тебя будут проблемы"
Я вздыхаю. Это ли проблемы…
"Верно, Рома" глаза мамы Маши чуть прищурены "у тебя будет масса других, куда более серьезных проблем, нежели мясо. Но ведь решение принято?"
"Решение принято давно и бесповоротно"
"Так что не бойся ничего. Не бойся своих диких инстинктов, они ничего не смогут тебе сделать, пока ты держишь их под контролем. И если что, ты не один. Иолла будет всегда рядом"
"Это главное"
"Ну и другие тебе всегда помогут, если что. И мы с Уэфом в первую очередь"
В моей голове будто чтото треснуло. Решение, давно выкристаллизовывавшееся во мне, как будто со стуком упало на пол.
"Папа Уэф" я смотрю на него "как думаешь, меня возьмут в службу внешней безопасности?"
Словно тяжелая капля ртути прокатывается по моим мозгам. Не надо, я не шучу. Тем более не вру.
- Ты серьезно? Ты хочешь такой работы? Уэф переходит на звук, и я не сразу соображаю, что он поет и щебечет. Говорит на своем языке, который я теперь знаю не хуже русского.
"Папа Уэф. Я дикий необразованный абориген. Ну кем я смогу быть у вас, в вашем раю? Специалистом по межзвездной телепортации? Командиром звездолета? Конструктором нанороботов? Или и вовсе воспитателем подрастающего поколения?"
- Кто знает. Впереди у тебя целая жизнь, вы проживете вместе сотни лет. Почему бы тебе не выучиться? Ты такой же разумный, как и мы, а знания дело наживное.
"А пока я наживаю эти знания мне что, только спать? Или резвиться в восходящих потоках?"
- Но такая работа у нас не в почете. Это очень грязная работа, грязнее ее только у ликвидаторов. Нет, ликвидаторам проще…
Ясно. Значит, и там ментов не любят…
"Но ктото же должен делать грязную работу. Не всем дано сеять разумное, доброе и вечное. Ктото должен полоть"
" Это опасная и неблагодарная работа. Ты же видел сам. И потом ты целыми днями, нет, годами будешь заниматься живыми трупами. Ни одной светлой души, ты только подумай!"
"Со мной будет самая светлая душа во Вселенной. Вот она, ваша дочь. И ваши души, мне кажется, не стоит списывать со счета"
Чтото изменилось за столом. Они все смотрят на меня. Ласково? Сочувствующе? Не то, не то!
- Ладно, Рома. Ты ужасно упрям, но иногда это плюс. Я думаю, от Великого Спящего они не откажутся. Осталось спросить Иоллу.
Я смотрю на мою Ирочку. Ее глаза расширены.
"Родная, тебе достаточно сказать "нет". Все будет только так, как ты захочешь"
"Я не скажу тебе "нет". Эту проблему должен решить ты сам"
"Но…"
"Никаких "но". Сам, и только сам, Рома. Я могу сказать тебе только одно я буду с тобой всегда. Жизнь вместе и смерть вместе"
Ее глаза сияют нестерпимым светом. Но я выдерживаю этот взгляд бестрепетно.
"Мы еще не договорили с тем Иваном"
"Я думала, тебе хватило того раза"
"Остался ряд вопросов, на которые необходимо получить ответ. Пусть "зеленые" ответят"
"Почему ты полагаешь, что они ответят?"
"Ответят. Я постараюсь задать эти вопросы так, что они не смогут ответить отказом. Так что, папа Уэф, ты мне поможешь?"
…
Желтый листок порхает, пытаясь ускользнуть от моей руки, но я не позволяю ему. Поймав, подношу к лицу, разглядываю. Надо же, уже первые желтые листья. Хотя еще август.
Желтый листок, поняв, что ускользнуть не удастся, лежит на моей ладони, чуть подрагивая. Первый вестник надвигающейся осени. Я смотрю на густую зелень деревьев, и замечаю еще один желтый листок. А вот еще… Так и в жизни первые знаки будущего незаметны в массе обыденного, скрыты от невнимательных глаз. Но с каждым днем этих посланников будущего будет все больше и больше, и настанет момент, когда количество перейдет в качество. И будущее станет настоящим.
- Не бойся, я с тобой Ирочка нежно прижимается сзади. Подкралась… Плохой я всетаки телепат.
- Неправда. Ты уже очень сильный телепат. К тому же Великий Спящий.
- Это дело я всегда любил, поспать и поесть. Слушай, а Великих Едоков у вас нет?
Она звонко хохочет, аж присела. И я тоже смеюсь. Смех лучшее лекарство от страха.
Она обнимает меня, и чтобы ей было удобнее, я становлюсь на колени. Вот так, теперь ее глаза как раз напротив.
"Ничего. Скоро тебе не надо будет падать на колени. Мои глаза всегда будут прямо перед тобой"
"Это здорово, правда?"
Но в ее глазах я читаю задавленный страх. Еще чтото? Говори вслух, ну!
- Рома. Перестройка мозга это не шутка. Ты можешь лишиться своего нового дара. Перестать быть Великим Спящим. Вероятность неблагоприятного исхода операции гдето двадцать процентов.
- Толькото? Когда твой папа впервые гадал на нас, пытаясь увидеть нашу судьбу научным методом, вероятность неблагоприятного исхода была более девяноста процентов. Причем под неблагоприятным исходом имелся в виду не какойто там дар ясновидения. Смерть.
Она прижимается ко мне, теснее и теснее. Крылья бесшумно разворачиваются, закрывая меня, как плащом. Господи, хорошото как!
- Ты же хотела сказать еще. Говори.
Она мягко смеется.
- От тебя стало совершенно невозможно скрывать какиелибо мысли. Ладно, Рома. Я делаю тебе следующее предложение. Можно оставить все, как есть. Мы с тобой будем жить вместе. Ты останешься человеком…
- Ясно. Между прочим, это не оригинальная идея. То же самое говорила мне твоя мама.
- То мама, а то я. Почувствуй разницу. И потом, возможность твоего перевоплощения ведь сохраняется, и будет сохраняться еще долго. Ну, чуть подправят программу, с учетом физического старения…
- И тебя устроит такая жизнь?
Я посылаю ей мыслеобраз Ирочка сидит в огромной золоченой клетке, навроде попугая ара, я лежу на диване, смотрю телевизор. Я встаю, потягиваюсь, накрываю клетку темным покрывалом пора спать…
- Нет, какой ты всетаки безобразный Ирочка смеется, и я тоже Я всетаки рассчитываю на большее. Неужели ты не позволишь мне спать с тобой, укрыв нас обоих крыльями?
- Есть еще два момента…
Я не продолжаю. Сама поймет, для чего ей иначе телепатия?
- Ну, первый вопрос решается просто. Убавим коегде, только и делов. Между прочим, мне кажется, провал нашего эксперимента случаен. Неправильный выбор позиции, я уверена, если бы я была сверху…
- Мелочи. А как со вторым вопросом? Насчет детей? Кстати, где твое кольцо?
Крылья сворачиваются. Она отстраняется. Показывает себе на шею кольцо висит на короткой нитке дешевеньких хрустальных бус, каким внешне выглядит прибор невидимости.
- Теперь оно мне и вовсе велико. А перекатывать его я почемуто не решилась.
- Родная, зачем весь этот разговор? Ну если даже случится так, что я лишусь этого своего дара, что с того? Буду спать нормальным, здоровым сном.
Я встаю. Хватит стоять на коленях. Но она снова прижимается ко мне, цепко обхватив руками.
- Договаривай…
- Это не все, Рома. Двадцать процентов это вероятность просто неблагоприятного исхода. Существует еще одна вероятность. Она совсем небольшая, гдето полпроцента…
Она смотрит на меня снизу вверх огромными сухими глазами.
- Это вероятность летального исхода. А ты думал, я взволновалась изза какогото там дара ясновидения?
Я судорожно прижимаю ее, глажу. Тоненькое, горячее тело. Даже еще не подросток.
- Совсем недавно ты не испугалась девяноста с лишним процентов…
- Не путай, Рома. Тогда у меня были шансы обрести свое счастье. Теперь шанс все потерять. Улавливаешь разницу?
Я смотрю в ее бездонные синие глаза.
- Взялся ходи. Правильно сказал? Решение принято, родная.
"Роман, извини. Это мама Маша. Все готово"
Мы вздрагиваем одновременно.
- Слушай я таинственно понижаю голос вынеси мне пояс… Ты знаешь, где он лежит. Искупнемся?
Страх еще не ушел из ее глазищ, но в глубине уже пляшет смех.
"А как же мама?"
"А твоя мама подождет. Ну куда ей теперь уже деваться?"
…
Красные, желтые, коричневые и зеленые размытые пятна переплетаются. извиваются, танцуют свой невероятно сложный танец. Они рассказывают мне про то, что было, есть и будет, а также про то, чему уже никогда не бывать. И я постепенно начинаю понимать, что они мне толкуют.
"Просыпайся… Пора…"
Теплый, упругий, пушистый шар мягко, но уверенно перекатывается в моей голове.
"Просыпайся… Ты смог…"
Сознание возвращается рывком, как будто включили мощную лампу. Я распахиваю глаза. Где моя Ирочка?
Я лежу на дне огромной ванны. Мокро… Здоровенная какая ванна, я такой еще не видел. Даже ванна витализатора, куда я ложился, кажется, была меньше…
Сосредоточенное лицо мамы Маши смотрит на меня через край ванны.
- Все, Победивший бурю. Теперь уже все.
Победивший бурю кто бы это мог быть… Ха, это что же, я?
Змеевидные отростки, удерживающие меня, исчезают, и я сажусь, придерживаясь за край ванны витализатора.
- Где моя Летящая под дождем? и только тут я понимаю, что пою и щебечу. Вслух говорю поангельски.
- Я выгнала ее, иначе она не дала бы мне работать смеется Белая молния Ты так жаждешь увидеть ее?
- Дорогая моя мама ее веки дрогнули более глупого вопроса не смог бы задать даже я сам.
Я вылезаю из ванны. Тело мое слушается, рукиноги в порядке. Но чтото еще за спиной…
Огромные белорадужные крылья распахиваются во всю мощь, я хлопаю ими, как петух, собирающийся заорать "кукареку", теряю равновесие и падаю.
- Осторожно смеется моя мама Белая молния ты чуть не сломал мне ребра, еле увернулась.
Я снова встаю. Белая молния внимательно рассматривает меня. Рослая, красивая женщина, в полном расцвете сил.
- Ты тоже ничего получился.
Стена передо мной становится огромным зеркалом. Я рассматриваю себя как бы с двух позиций. Одна часть моего мозга видит пацана с крыльями, тоненького и щуплого, даже еще не подростка. Но другая спорит красавец хоть куда. И глаза фиолетовые, изумительноглубокие, огромные.
"Где он?"
Люк тает мгновенно, и Летящая под дождем впархивает, как ласточка.
- Рома…
И только спустя пару секунд я понимаю, что она говорит порусски.
Двадцать крепких пальцев, способных играючи колоть орехи, вцепляются в меня мертвой хваткой. Я могу использовать только десять должен же ктото из нас стоять на земле. Я судорожно глажу ее роскошное, упругое тело. Моя жена очень красивая девушка… И только какаято часть моего мозга, темная и отсталая, занудно тянет тоненькая девчонка, даже еще не подросток…
Мои крылья вдруг распахиваются, накрывают нас обоих, будто плащом.
"Я люблю тебя" двойная синхронная мысль.
Все пространство Вселенной занимают сияющие яркосиние глаза, и я ощущаю на своих губах поцелуй будто перышком…
Летящая под дождем… Моя Ирочка…
Цвет ковра определить невозможно масса бегающих разноцветных огней делает его похожим на детский калейдоскоп. Помоему, Играющий с ветром Кио перестарался с настройкой.
- Друзья мои… Родные мои… голос Уэфа, могучий, звенящий. За такой голос любой диктор не колеблясь отдал бы три четверти своей жизни, как минимум. Сегодня такой день…
Голос сорвался. Нет, очень непросто довести Смотрящего из поднебесья до такого состояния. Никаким "зеленым" это не удалось. А я смог!
Хохот, обвальный хохот. Смеются все. Смеется Иого Летящий над морем, смеется Юайя Прячущаяся в ветвях, смеется Кио Играющий с ветром, смеется Аина Рассеивающая мрак. Здоровые, красивые ребята. Совершенство тела, совершенство духа. Аина выделяется из шеренги. Рослая очень, у нас, у людей, наверное, она была бы фотомоделью…
И над всем этим гамузом громадным древним мамонтом высится дед Иваныч. Ухает басом, как филин.
Мои тесть и теща тоже смеются. Но звонче всех смеется моя жена… Я понимаю, что она Летящая под дождем, но мой мозг уверенно поправляет меня Ирочка.
Я ловлю ее смеющийся взгляд, и больше ничего не вижу. Не могу отвести глаза. И она, похоже, тоже не может.
Я пою и щебечу, как будто всю жизнь говорил только на этом языке.
- Родная, я получил повышение. Меня произвели в ангелы, с возможностью дальнейшего продвижения по службе. Думаю через пару лет пробиться в архангелы, ну а там недалеко и до Хозяина Вселенной!
Ну вот, наконецто. Вот теперь они смеются понастоящему. А то что это за смех, на ногах…
- На этом… торжественную часть собрания… считаю… закрытой. Обед!
Как? А хоровод в мою честь? Мне положено!
Уэф смотрит мне в глаза, и я понимаю…
"Да. Ты должен сначала научиться летать. Летать сам, без протезов"
Меня обнимают руки моей жены. Счастливые бездонные глаза.
"Я научу тебя здорово летать, мой милый. И знаешь что? Давай сделаем это уже сегодня. Папа, мама вы мне поможете?"
…
Мы стоим на краю огромного поля, освещенного лучами закатного солнца. Поле уже убрано, только торчит густая колючая стерня, сквозь которую уже начала пробиваться коегде новая зелень. А за нашими спинами буйный разгул красок бабьего лета красное, желтое всех оттенков, перемешанное с сохранившейся от уходящего лета зеленью. Так обычно бывает в жизни отжившее не сразу уходит, оно цепляется за настоящее всеми силами, постепенно сжимаясь, как шагреневая кожа, пока не исчезнет вовсе.
Удобное место, кругом ни души. И время удобное все сельские жители уже дома, кроме разве что редких исключений, вроде влюбленных пар, ищущих уединения вдали от человеческого жилья. Так что нас никто не увидит. Это очень хорошо, потому что учиться летать с включенной маскировкой…
Справа от меня мой любимый тесть, Смотрящий из поднебесья. Выкроил для меня время, не пожалел. Слева еще более любимая теща, Белая молния. А самое мое любимое существо во Вселенной стоит впереди. Меня учат летать. Летать без всяких там протезовпоясов, летать, как и положено настоящему крылатому существу, на собственных крыльях.
Мне жарко, хотя на мне тот же костюм, в котором я вылез из недр витализатора. Я заметно нервничаю, и мои могучие маховые мышцы стягивают изнутри грудную клетку от нетерпения. Давайте уже, ну!
"Ну что, даем разбег?" от Уэфа так и веет уверенностью. Это правильно, уверенность в успехе уже половина успеха.
"Делай как я!" это моя жена. Разумеется, я понимаю, что ее имя Летящая под дождем, на худой конец сокращенно Иолла. Но мой мозг уверенно отсекает всякие толкования, и при мысленном общении звучит только одно Ирочка.
Мы начинаем разбег. Огромные крылья поднимают настоящий вихрь. Еще миг и трое из нашей четверки взмывают вверх, и только я один продолжаю бежать, нелепо хлопая крыльями. Как будто в стаю диких гусей затесался один домашний, до упора перекормленный и охилевший в темном сарае.
"Нет, так не пойдет" Уэф садится рядом, за ним опускаются на землю остальные. "Вот что, надевай пояс"
Он ищет в наших пожитках, сложенных на краю поля, бросает мне тяжелую пулеметную ленту транспортного пояса. Не зря взяли…
"Давай, взлетай без разбега"
Ну, это можно… С поясом я чувствую себя вполне уверенно. Давно освоенная техника, отличный протез для бескрылого существа.
Я поднимаюсь по широкой пологой спирали, лишь слегка шевеля крыльями. А трое моих провожатых летят справа, слева и снизу, взяв меня в плотный конверт.
"Победивший бурю" я вздрагиваю. Не привык еще к новому имени "ты в курсе, что ударом твоего крыла можно убить даже взрослого человека?"
"Зачем ты мне это говоришь, Белая молния? Я и так осторожно…"
"Пока так просто. Чтобы ты знал"
Мы поднимаемся выше и выше.
"Все, начинай работать крыльями" это Уэф. Я начинаю махать крыльями, как петух перед "кукареку" "Нет, не так. Отключи пояс!"
Меня мгновенно валит на крыло, и я судорожно включаю пояс усилием мысли. Выравниваюсь.
"Нет, так он будет учиться до зимы"
"Рома, расстегни пояс. Быстро!" улавливаю я мысль своей жены.
Привычка исполнять даже самые дикие команды делает свое дело. Меня бросает из стороны в сторону, пояс выскальзывает из моих рук, змеей летит вниз. И я тоже, кажется, лечу вниз. Нельзя вниз, там же Ирочка!
И вправовлево нельзя. В нескольких метрах от меня машут огромные крылья моих конвоиров. У меня только один выход вперед и вверх. А, екарный бабай!
Титаническим усилием я выравниваюсь, и вдруг мое тело само понимает, что надо делать. Рывки стихают, прекращаются, и вот уже я лечу, плавно рассекая воздух взмахами крыльев. Господи, я же лечу! Сам лечу!
"Рома, ты летишь сам. Я горжусь тобой. Нет, больше я люблю тебя, мой милый"
Мое тело уже вытянулось в струнку, как и положено в полете. Крылья машут мощно и неутомимо. Господи, какой восторг!
Меня разбирает смех. Ято думал, что летал раньше. Нет, ребята, полет полету рознь. Ну как объяснить нелетучим? Ну вот гулять можно поразному. Можно шагать по лесной тропе, широким и упругим шагом. А можно неспешно катить на инвалидном кресле по тротуару. Улавливаете разницу?
Мы идем вчетвером по плотной густой траве, покрывающей короткий отрезок колдовской дороги, ведущей к старому скиту, затерянному в гуще леса. На этот раз ее использовали вместо посадочной полосы. На моем плече висит тяжелая пулеметная лента транспортного пояса. Все, он мне больше не нужен.
Ну вот. Вот и окончился первый день моей третьей жизни. Почему третьей? Потому что до этого была вторая. Она началась чуть больше года назад, когда наш УАЗик содрогнулся от удара, и в свете фар я увидел лежащую на какойто белой тряпке тоненькую девочку, даже еще не подростка. А до этого была первая, где я занимался какойто ерундой. Кажется, ловил рыбу и чинил механические повозки… Но это уже не так интересно.
Меня берет под руку моя жена. Вообщето этот жест несвойствен ангелам. Но Ирочка успела нахвататься от людей, и не только плохого.
Я ловлю ее смеющийся взгляд, и больше ничего не вижу. Не могу отвести глаза. И она, похоже, тоже не может.
"Ты счастлива?"
"Глупый вопрос. Ну неужели не видно?"
"Видно. Даже без всякой телепатии видно. Это я ляпнул. Я, наверное, никогда не отучусь ляпать"
Наконецто мне удается оторвать взгляд от ее глазищ.
"Белая молния… Мама… Я ведь не первый человек, ставший ангелом? Вы же проделывали это раньше, правда? Ну, сколько их было, до меня?"
"Немного" улыбается она "буквально по пальцам перечесть"
"А давно… Ну, кто они были, самые первые?"
"Самые первые?… Один молодой человек, его совсем убили. Прибили гвоздями к деревянному кресту, представляешь? Еле вытащили. А до него еще один, он жил в теперешней… да, Индии"
Неплохо. Совсем неплохо. Будда, Христос… И я. Нет, я по натуре вообщето скромный… Однако приятно, когда тебя наконец оценивают по достоинству.
Они хохочут, звонко, открыто и радостно. Дети, мудрые, веселые и добрые. И я такой же?
"Да. Теперь ты такой же, как мы"
Сентябрьские сумерки наступают быстро. Но холода я не чувствую, на дворе бабье лето. Редкостный теплый день.
"Хочу тебя обрадовать, Победивший бурю. Вы вдвоем отправляетесь в свадебное путешествие. К нам домой. Мы с отцом скинулись на межзвездную телепортацию… И вообще, пора тебе уже познакомиться с родней. А то нехорошо както"
"Ой, спасибо!" Ирочка вслух поет и щебечет "а я тут прикидывала, хватит ли нам на двоих тудасюда…"
"Нет, пока только туда" в разговор встревает папа Уэф "Тебе надо учиться, Победивший бурю. Тебе придется очень много учиться. Так что с Землей ты прощаешься надолго"
Я снова в растерянности. Надолго это насколько? И как же работа моей жены?
"Надолго это на годполтора, возможно, на два. Я тут договорился насчет тебя… В общем, им нужны такие ребята, как ты. В службе внешней безопасности"
"И не беспокойся насчет моей работы. Вопервых, штат этой базы укомплектован. Вовторых, многими вещами можно заниматься теоретически в конце концов, есть связь!"
В бездонных глазах моей жены пляшет смех. Понятно…
"Да, милый. Да, родной мой. Есть вещи, которые требуют систематической практики. Так что я буду с тобой, и я надеюсь, ты не будешь отлынивать"
Ворота старого скита возникают перед нами внезапно, будто возникнув из ничего. Разумеется, это иллюзия.
"Ну что, домой?" это Уэф.
Мы переглядываемся. Глаза Ирочки мерцают в наступающей темноте.
"А можно, мы еще прогуляемся?" это я.
Теперь переглядываются они. Уэф протягивает руку, берет у меня мой транспортный пояс.
"Сегодня твой день. До завтра!"
Могучие ворота, кажущиеся абсолютно черными, растворяются бесшумно. Снова закрываются. Мы остаемся вдвоем.
"Ну, куда ты меня поведешь?" смеется моя жена. Моя Ирочка. Моя Летящая под дождем.
"Куда хочешь. Можно в кино, можно в ресторан. А хочешь, полетим купаться?"
Она в раздумье. Я могу свободно читать ее мысли, но жду, когда она их выскажет. Нечего баловать жену, привыкнет, что я мгновенно исполняю каждое ее желание, стоит только подумать…
- Понимаешь, Рома она говорит порусски, так привыкла уже я пойду с тобой туда, куда ты поведешь. Хочешь, в кино. Хочешь, даже в ресторан. У нас же два парализатора, справимся. Хочешь, полетим купаться. Сегодня твой день, мой ангел. И вообще, пора уже тебе брать командование на себя. Хватит мне быть сильным звеном.
Она обнимает меня, и я обхватываю ее не только руками, но и своими распущенными крыльями. Начал уже привыкать.
- Но только я бы на твоем месте не теряла время зря. Знаешь что? Давай пройдемся еще разок тудасюда, и пойдем домой. Я есть хочу, вообщето. И спать. Вместе с тобой, на полу, раз уж нет дивана.
Ее глаза занимают все мое поле зрения.
- У нас нет "Камасутры", но коекакие приемы имеются. Тебе понравится, вот увидишь. Ну?
- Ваши аргументы столь убедительны…
Я нахожу ее губы. Нормальные губы, ничуть не маленькие… Хотя нет, это я теперь другой.
Долгий, тягучий поцелуй, и никакого привкуса крови. Мои теперешние губы не такто просто раскровить, родная.
- Я раздумал. Наша прогулка отменяется. Пошли, покажешь приемы…
Ее глаза мерцают в темноте, и я плавлюсь от счастья. Сегодня не только мой день. Сегодня и ее день. День ангела.
This file was created
with BookDesigner program
04.08.2010