Глава 14
Зима 438–439 года
Вандальская Африка
Таверна и ЧОП
…Зарок мой крепок: добуду победу или окончатся дни моей жизни в этом чертоге!
«Беовульф»
Удачно сбежавшие с «Амелии» пленники захватили керкур еще до того, как на судно добрались Саша с Арникой… Зарниковой Катериной Федоровной — так по-настоящему звали эту голубоглазую девушку, которую вовсе не пришлось долго уговаривать оставить мечты о далеком Константинополе. В конце концов, что она там искала?
Уже почти совсем стемнело, когда молодые люди соскользнули с кормы по канату и, добравшись до шлюпки, погребли к керкуру, смутная тень которого маячила на рейде. С темно-синего неба холодно смотрели звезды и серебряная убывающая луна. Стоял полный штиль, но было прохладно, так что одетая более чем легко Арника-Катерина зябко передергивала плечами.
— Ничего! — загребая чуть влево, улыбнулся Саша, — Даст Бог, скоро согреемся.
— Ага, согреемся… — Катя снова поежилась и, усмехнувшись, попросила: — А ну-ка, дай весло!
— Ну, если так хочешь — на! Лучше уж тогда сюда пересядь, грести удобнее.
Взяв в руки весло, девушка принялась грести с неожиданной энергией и силой. Александр за те десять минут, пока они добирались к керкуру, даже начал немножечко замерзать — все ж не май месяц. Но вот наконец нос лодки мягко ткнулся в высокий борт судна.
Саша приложил к губам палец:
— Тсс!
Оба прислушались: в отдалении, с захваченной корбиты, пиратских судов и с берега доносились пьяные вопли и музыка. Праздник продолжался, жаль, задуман он был не для всех.
А на палубе керкура стояла мертвая тишина.
— Ингульф! — подумав, громко позвал молодой человек.
Секунд пять с корабля не доносилось ни звука, а потом послышался приглушенный голос:
— Нет-нет! Думаю, не стоит метать секиру дружище Видибальд! Вдруг это и в самом деле Рус?
— Да, секиру метать точно не стоит! — на всякий случай пригнувшись, согласился Александр, — Лучше спустите лестницу или скиньте веревку.
— О! Что я говорил?! — Ингульф — кто же еще- то? — звонко засмеялся, — Это ты, брат?
С борта полетела веревка.
— Прошу вас, мадам, — галантно улыбнулся Саша.
— Ну, коли уж на то пошло — мадемуазель! — Девчонка хмыкнула и, нащупав веревку, ловко забралась на палубу.
Александр чуть замешкался, привязывая челнок Лишней ни одна мелочь не бывает.
Оказавшись среди друзей, позволил себе немного расслабиться:
— Сальве, парни! Давно не виделись. Кстати, девушку зовут Арника, прошу любить и жаловать.
— Ну вот! — Эрлоин с жаром хлопнул себя по коленкам. — Я же говорил — баба! А ты — мальчишка, мальчишка!
— Ну, перепутал, — обиженно отозвался Ингульф. — Бывает. Темень же кругом!
Да, пока было темно, но далеко-далеко на востоке начинала светлеть узенькая полоска неба.
Ингульф, Эрлоин, Видибальд, еще трое парней- вандалов и Александр с Арникой — восемь человек. С веслами бы, конечно, не справились, а вот с парусами можно было уйти.
— Сколько здесь было людей? — спросил Александр.
— Всего лишь охранение, трое. Теперь кормят рыб!
— Хорошо. — Саша давно уже лишился жалости, не то было время — Нужны лампы или факел. Лучше лампы.
— Сейчас, — ухмыльнулся Ингульф, — Видал в кормовой каморке парочку. Но зачем они нам? Привлекать внимание?
— А как ты собираешься ставить в темноте паруса? — Александр закашлялся: неизвестно откуда взявшийся москит попал в нос.
— Паруса? — удивленно воскликнули сразу оба — Эрлоин и Ингульф — Мы что же, поплывем ночью?!
— Именно так, мои маленькие друзья — Молодой человек издевательски расхохотался, — Ночью! Прямо сейчас, наудачу.
— А…
— Боюсь, что утром мы уже никуда не сможем уйти. Так что за дело, друзья мои, за дело. Тащите лампы! Зажечь свет! Акатий на фок-мачту, живо!
— Куда акатий? — недоуменно переспросил кто- то из обычно молчавших парней. Кажется, его звали Хукбольд, или Хильдебальд, или… Саша даже не пытался запомнить.
— Куда-куда… На фок. На переднюю мачту!
— На переднюю? — несказанно удивился пират, — Но ведь…
— Понимаю, непривычно, — Александр все же решил объяснить, — Но прямой парус нам сейчас не помощник; слишком объемист, да и ветер почти что встречный, придется лавировать, поэтому — акатий! Только акатий. А как рассветет, еще поднимем блинд, ну этот, маленький прямой парус.
На корме вспыхнул свет — две тусклые, дрожащие звездочки: Эрлоин с Ингульфом принесли лампы.
— Славно! — потер руки молодой человек, давно ставший по сути хевдингом.
Против этого никто не возражал, остальные пираты были еще слишком молоды и неопытны, а детинушка Видибальд обожал помахать секирой и мог при случае поворочать веслом, в управлении же парусами мало что смыслил.
— Поднять якоря! Акатий на мачту! — встав у руля, деловито распоряжался Саша — Парус укоротить, закрепить шкоты… Ну эти, «ноги паруса».
Если не считать Александра, изо всех восьмерых один лишь Ингульф имел представление о парусах, остальные были просто воины и гребцы. Что ж, придется учиться, иначе мало шансов добраться…
Собственно, куда добраться-то? Именно об этом и спросила наконец Арника-Катерина — куда?
— Честно говоря, не знаю, — Развернув судно в бейдевинд, Саша пожал плечами. — Пока — куда-нибудь подальше отсюда, а там поглядим. Выйдем на простор, эти поганые твари нас вовек не догонят!
— Ой ли? — Девушка зябко поежилась, — Ладно, чего уж теперь? Назвалась груздем…
Последнюю фразу она произнесла по-русски.
— Так полезай в кузов! — радостно закончил молодой человек — Ты русская, что ли?
— Ну да.
— Землячка!
Саша хотел было обнять девушку, но побоялся отпустить румпель.
— Ингульф, левый шкот… тьфу… «ногу»… внатяг! Осторожно, меняем галс! И-и-и… раз!
Александр ловко переложил румпель. Хлопнул парус… Оп! Вновь уловил ветер, теперь уже с другой стороны.
— Вот так и будем лавировать, — улыбнулся молодой человек — Лишь бы не наткнуться на мель. Хотя и это не страшно, у нас ведь за кормой шлюпка… Крепи, крепи шкот! Удерживай!
— Черт! А ты, похоже, знаешь, что делаешь! — Арника удивленно хмыкнула.
Саша хохотнул:
— Ну еще бы! Чай, срочную на паруснике служил. Крепи, крепи, парни! Это называется, Катя, — идти на будинях. Медленно, но нам сейчас лишь бы выбраться. Рассветет — там определимся да прибавим ходу.
Александру очень хотелось поговорить сейчас с голубоглазой феей, оказавшейся к тому же землячкой, но, увы, сейчас он себе позволить этого не мог — нужно было глядеть в оба.
— Приготовили правый шкот… тьфу — «ногу»!
Снова разворот, довольно резкий, и порыв ветра…
Судно едва не захлестнула волна.
— Черт! — Чтобы не упасть, Арника ухватила Сашу за плечи, — Едва не свалилась за борт.
— Сейчас будем часто менять галс, будь осторожней. Ничего, скоро осмотримся.
Попеременно подставляя ветру то левый, то правый борт, судно шло в бейдевинд, медленно, но верно удаляясь от берега.
Над головой быстро светлело небо, и вот уже вспыхнула на свинцово-серых волнах яркая золотисто-оранжевая дорожка. Александр улыбался: самый опасный момент прошел довольно гладко — удалось выйти из бухты, ну а теперь…
— Ингульф — на руль! Остальные, слушай меня…
Новоявленный шкипер распоряжался непререкаемым тоном — никто и не возражал, никому не хотелось брать на себя ответственность, тем более когда такой человек уже нашелся.
— Сейчас наши враги очнутся от попойки, — Саша произносил слова отчетливо и громко, стараясь донести их смысл до каждого, даже до Видибальда, — Не обнаружив на рейде керкура, а нас в трюме корбиты, как вы думаете, что будут делать Вульфард и Алагис?
Они… — Видибальд с гневом махнул кулачищем — Ух!
— Верно, здоровяк! — расхохотался Саша, — Немедленно пустятся в погоню! Ну, корбита почти против ветра далеко не уйдет, а вот «Волк» с «Желтой рукой», да еще «Золотой бык» вполне могут догнать. Уж не сомневайтесь, грести там будут усердно!
Парни угрюмо переглянулись.
— Думаю, нам стоит готовиться к схватке. — Эрлоин тяжко вздохнул, и тут же поникшее лицо его вдруг озарилось радостью, — Так умрем же с честью!
— Умирать нам рановато, парень, — снова вспомнил любимую песню Александр, — Есть у нас еще дома дела! Катя!
Все пираты посмотрели на подошедшую девушку, кое-кто откровенно зацокал языком.
Ага, разглядели, значит, красоту.
— Это моя невеста! — улыбаясь, представил молодой человек — Вернемся — сыграем свадьбу. И вы, считайте, уже приглашены на свадебный пир!
— Вот это славно! — громко расхохотался Видибальд — Ох уж я и напьюсь! Ха! Три кувшина вина зараз — запросто!
— Неразбавленного? — подначил Бертульф, или как там его, не запомнить.
— Неразбавленного! — Здоровяк тряхнул гривой — Давай, вождь, веди нас!
Александр довольно кивнул: пока все шло так, как он и задумал.
— Арника! Внимательно осмотри корабль — трюмы и все каюты. Ну а мы пока тут… Черт! Ветер далеко не попутный… Эрлоин!
— Да, мой вождь?
Отличные слова! Те, что надо!
— Найдется здесь острый нож?
— Х-ха!
— Тогда режьте парус… Что, запасной есть? Отлично! Сделаем из прямого еще два косых. Быстро! Быстро! Только реи сейчас закрепим тоже косо — сами увидите, как легко будет лавировать! Ну, за работу, друзья мои, за работу!
Саша бросил тревожный взгляд за корму и нахмурился, увидев быстро приближающиеся точки. Ну да, вот они, суда Алагиса и Вульфарда. Долго ждать не пришлось.
— Реи на мачты! Гитовы и брасы крепить… Черт! Вот эти вот канаты! Шкоты… Приготовились к смене галса…
К счастью, пираты уже начали понимать новые термины — шкоты, галс, бейдевинд… Куда деваться: не хочешь, да научишься! Взметнулись на мачтах два косых паруса, и судно сразу ощутимо прибавило в скорости, хотя так и приходилось идти круто к ветру, часто меняя галсы. Хорошо, не было сильных волн, но ветер крепчал, хотя чуть сменил направление. Александр-хевдинг радовался: если дело так и дальше пойдет, можно будет поставить и прямой парус — велум, сделать, так сказать, из «шхуны» «шхуну-бриг», и уж тогда вряд ли кто сможет догнать мчащийся в море легкий керкур.
Саша снова оглянулся: гребные суда пиратов приближались. Уже хорошо стала различима волчья голова на юте, пенные брызги, весла… И крики! Радостные дикие крики. Ага! Вот раздался свист — полетели стрелы.
— Парус на мачту! — быстро распорядился молодой человек, — Крепить снасти…
Быстроходные корабли хевдингов уже оказались совсем рядом. Вот-вот возьмут на абордаж или ударят тараном. Ну да, видно, решили пойти на таран: «Желтая рука» уже разворачивалась круто к борту керкура.
— Парус распустить!
Вспенили воду весла…
Уловив ветер, хлопнул парус. Керкур рванулся вперед резко и неудержимо, а промахнувшаяся актуария, жалко помахивая веслами, закружила на месте, стараясь побыстрее сменить курс. Ветер крепчал. Алагис и Вульфард вовсе не были дураками — они все поняли и, изрыгая в бессильной злобе проклятия, повернули назад, в бухту. Им было уже не догнать быстроходный керкур, поймавший парусами ветер.
— Ушли! — стоя за румпелем, радостно закричал Ингульф — Слава хевдингу Александру!
— Слава! Слава! Слава!!! — довольно закричали все.
Еще бы! Всемером (ну не считать же за воина девчонку?) оставить с носом таких опытных разбойников, как Вульфард и Алагис, — это надо было постараться!
Александр наконец-то смог перевести дух.
— Эрлоин, Бертульф… ну и я с вами — на вахте, остальным — отдыхать.
Беглецы радостно загудели.
— Саша… — Из трюма выбралась Арника, — Там много всего.
— Что именно?
— Три дюжины стандартных киликийских амфор с оливковым маслом и столько же с вином, кроме того — пятьдесят восемь кип ромейских тканей, ценой по полета денариев за локоть. Также еще медь в болванках и серебро монетами, штук четыреста, еще нитки, краска и так, по мелочи…
— Гм. — Саша задумался. — А ты с ценой не ошиблась?
— Ну уж в тканях-то я разбираюсь!
— Так что, мы теперь, выходит, богаты?
Девушка неожиданно расхохоталась:
— Выходит, что так. На первое время точно хватит!
— Отлично! — Новоявленный хевдинг потер ладони и устало опустился на палубу — Теперь бы еще понять, куда нам идти. В Константинополь? Это вряд ли: слишком уж далеко, а я не знаю лоции. Остается — вдоль берега, как тут все и ходят, впрочем, сейчас ждут весны, но нам-то ее ждать нечего.
— Значит, вдоль берега, — Саша покивал головой, мысленно представляя карту северного побережья Африки. И — куда? — Какой город здесь недалеко, дружище… ммм… Бертольд?
Парень оторвался от фальшборта:
— Вообще-то я Бертульф, хевдинг! А недалеко здесь Большой Лептис. Тот еще городишко — гнусный, вонючий и грязный.
— К тому же Алагис и Вульфард именно рядом с ним устроили такую засаду — задумчиво проговорил Александр, — Там же, в этом Лептисе, скорее всего, и будут нас искать. Они сами-то откуда, эти подлые твари? Из Гиппона? Пожалуй, нет: слишком они уж они там себя скромно вели. Да и с кормчим «Амелии» как-то слишком уж быстро договорились. Были знакомы раньше? Наверняка. А этот хитрый кормчий, Каллист, кажется, он откуда?
— Каллист из Гадрумета, — усевшись рядом и прислоняясь спиной к фальшборту, негромко пояснила Арника, — Про Вульфарда не скажу, а вот Алагис оттуда же.
— А ты откуда знаешь? — Саша изумленно прищурился.
— Знаю. — Девушка махнула рукой, — Оттуда и Невмахия, супруга Селевдра. Старая ведьма! Впрочем, если б не они, еще неизвестно, где б я сейчас была. Скорее всего, нигде.
— Как это так — нигде?
— А вот так! Просто меня уже не было бы.
— Ты вообще-то как здесь объявилась? — наконец задал главный вопрос Александр.
Девчонка неожиданно улыбнулась:
— На скутере покаталась! Черт побери, самой не верится!
— А как ты поняла, что… Ну, что сейчас на дворе четыреста…
— Знаешь, долго не хотела понимать. Самой себе признаться — и то страшно было. Я ведь сначала в местную деревню попала… Ну, вынырнула, выбралась на берег, пошла. Думала — помогут. Помогли, сволочи! — Катерина резко сплюнула за борт, — Хорошо — не убили.
Саша, проявив обычно не свойственную ему тактичность, не стал спрашивать Арнику, что в этой деревне было, хотя, конечно, хотелось узнать.
— Ну а дальше?
— А дальше — бежала! Меня ведь в сарае держали, вместе со скотом. Ударила пастушонка в ухо, и бежать. Думала, хоть к какому-нибудь шоссе выйду. Эти гады меня поймали, чуть было кожу с живой не содрали… Брр!
Девушка зябко поежилась, и Александр мягко обнял ее за плечи.
— В общем, хотели казнить. А тут в деревню пришли Селевдр с Невмахией, типа врачеватели. В общем, этим нищим уродам нечем оказалось заплатить, так они предложили меня. Невмахия не отказалась. Так я рабыней стала, служанкой. Потом Селевдр пристроил к делу — в термы.
— А когда ты поняла, что…
— Не знаю — Девчонка прищурилась, — Это не было какое-то внезапное озарение, знаешь, в один момент, нет. Как-то постепенно все. Города эти вонючие… Ни вывесок, ни мобильных антенн, ни спутниковых тарелок Я понимаю — нищета кругом африканская, но хоть какой-нибудь старенький микроавтобус да должен же быть! Ну или велосипед… А потом Селевдр сказал, сколько от рождения Иисуса. Я сама спросила, когда начала уже подозревать, что что-то здесь не так В ступор впала, ты даже себе не представляешь, в какой!
— Представляю! — Александр пригладил рукой растрепавшиеся на ветру волосы, — Я вот только одного сейчас не представляю — куда нам податься?
— А ты попробуй методом от противного: куда уж точно соваться не стоит? — не задумываясь, посоветовала Катя, — Я раньше, когда лесом занималась, всегда так делала.
— Чем-чем ты занималась?
— Да ладно, проехали. Давай лучше над теперешними проблемами думать. Куда нельзя?
— В Лептис точно нельзя, — задумчиво протянул молодой человек, — Как и во все ближайшие город. Что остается? Гадрумет. Хм… самое их логово! Карфаген? Там вообще непонятно, что… Да и варвары его вот-вот захватят.
— Остается Гиппон, — улыбнулась девчонка. — Вернулись, так сказать, к тому, откуда пришли. Вульфард с Алагисом — не оттуда, точно.
— Но могут явиться туда, чтобы отомстить и вернуть себе керкур.
— Могут, — Арника кивнула, — Но ведь не в Испанию же нам бежать? К тому же в Гиппоне хоть есть кое-какие завязки… И еще… Раз мы с тобой здесь вот оказались, так может…
— Я понял тебя, — крепче обнимая девушку, прошептал Александр. — И сам надеюсь, что, может быть, вдруг…
— Кстати, а ты мне о себе совсем ничего не рассказал!
— Расскажу, — Молодой человек улыбнулся. — Вот отстоим вахту да засядем в какой-нибудь каюте… Какие-то закрытые каморки должны быть на корме, а на юте, кажется, кухня. Пойдем, посмотрим?
— Пойдем.
В небольшой надстройке на носу, ближе к мачте, действительно оказался обмазанный глиной очаг, закопченный котел, керамические горшки, припасы. Александр улыбнулся: что-что, а уж голодная смерть беглецам в ближайшее время явно не грозила.
Они снова вышли на палубу. Погода улучшилась, и в небе ярко сияло солнце, однако грело уже несильно, да еще ветер…
— Я видела в одной из кают плащи. Сейчас принесу.
В плотном, накинутом на плечи плаще было куда как теплее, тем более что Арника захватила из каюты кувшинчик с вином. Конечно, новому хевдингу нужно было бы блюсти строгость, не давая подчиненным пить хотя бы во время вахты, однако… Однако, с другой стороны, — что тут пить-то? Ведь не водка — слабенькое кисловатое винцо. Потому Саша подумал и предложил всем:
— Пейте, парни! Заодно согреетесь.
Где-то в полдень разбудили сменщиков.
— Ингульф — старший! — уходя на корму, строго предупредил молодой человек — Слушать его, как меня. Ингульф!
— Да, вождь?
— Если что непредвиденное — зови!
— Понял.
Важно выпятив грудь, юноша встал у румпеля, зорко следя, чтобы судно шло на одном расстоянии от берега, слишком не отдаляясь, но и не сильно приближаясь. В блекло-синем, словно выцветшая джинса, небе все так же светило солнце.
— А что делать, если мы вдруг повстречаем корабль? — вдогонку уходящему хевдингу спросил Ингульф — Конечно, вряд ли такое случится, но…
— Тогда буди меня, — обернувшись, усмехнулся Саша, — Что-нибудь придумаем.
Узенькая, с небольшим квадратным оконцем каюта, судя по богатому убранству, и была обиталищем капитана керкура. Бронзовый светильник в углу, разноцветные циновки, мягкое изумрудно-зеленое покрывало на ложе. Туда-то без лишних разговоров и упали молодые люди. Арника быстро скинула плащ, тунику…
— Ого! — увидела она татуировку на плече Саши. — «Товарищ»… Это тот парусник, где ты служил?
— Да. — Молодой человек обнял девчонку за шею и крепко поцеловал в губы.
— Красивая…
Ах, каким жаром полыхнули ярко-голубые глаза!
— Знаешь, если б я увидела твою татуировку тогда… Может быть, мы сговорились бы сразу.
— Может… У тебя тоже красивая тату… А ну, повернись-ка!
Нежно обхватив Катю за талию, Александр наклонился, пробежался губами по девичьим плечам и спине, поцеловав голубого улыбающегося дельфина. Впрочем, кто знает, умеют ли дельфины улыбаться?
Потом, после любовных утех, вспыхнувших, словно сухое сено от поднесенного огня, они расслабленно лежали поверх покрывала, тесно прижимаясь друг к другу. Саша тихонько рассказывал о себе.
— Так, значит, ты киношник?! — смеялась Арника — Каскадер. Вот здорово! И Алексея Стрепова знал?
— Кто его только не знал.
— Ой, он такой душка!
Молодой человек поморщился: назвать липового гомосексуалиста и прожженного циника Лешеньку Стрепова «душкой» мог только плохо знающий его человек. Или, как Катерина, знающий разве что по кинофильмам и сериалам.
— Так ты говорил о каком-то научном судне? — Девчонка неожиданно встрепенулась.
— Ну да, с большой такой круглой антенной.
— Я тоже его видела! Понимаешь, тоже! Перед тем, как… — Катерина явно разволновалась, ее хорошенькое личико раскраснелось, глаза блестели, как море в солнечный день, — Перед тем, как исчезнуть… И еще! Мне показалось, что из этой вот антенны внезапно вырвался какой-то луч…
— Ага, гиперболоид инженера Гарина.
— А ты не смейся! Очень даже похоже. И вот после этого…
Судно! Белое научно-исследовательское судно. А может, Катерина права? Может, это суденышко и в самом деле тут замешано? Черт! Отыскать бы старика-антиквара!
— Антиквар? Что за антиквар? Из Суса? Как-как, говоришь, его звали? Месье Бади? Ха! Ну конечно, он же меня подвозил. А потом я видела его на яхте. Красивая такая, не очень большая… Послушай-ка, что же, выходит, кроме нас с тобой и антиквара этого здесь еще может кто-нибудь быть, ну, оттуда? По телевизору говорили — много судов исчезло вместе с пассажирами.
— Другие? — Усевшись на ложе, молодой человек обнял себя за плечи, — А ведь ты права! Если мы тут, могут быть и другие. Я надеюсь…
— Я тоже! — Катерина пригладила волосы, — Ведь мы же здесь чужаки, пришельцы, нас не должно здесь быть, иначе весь ход истории может пойти не так! Помнишь, как у Брэдбери: одна раздавленная бабочка и…
— Это все так — Александр согласно кивнул, — Если только это прошлое именно нашего мира, а не какого-нибудь иного.
— Кстати, да. — Девушка тревожно вздохнула. — Я где-то читала, таких миров может быть очень много.
— По крайней мере, законам физики это не противоречит. Осталось только узнать, как нам вернуться именно в свой мир!
— Да пусть бы даже и не совсем в свой, — Арника махнула рукой, — Ладно, черт с ним, пускай будет другой, какой-нибудь параллельный, но с телевизорами, автомобилями, мобильниками… Цивилизованный, одним словом.
— Да, — снова согласился Саша, — Пусть хоть так Кстати, а тебе сколько лет?
— Двадцать, недавно исполнилось. А что? Старовато выгляжу?
— Скорее, наоборот, — Погладив девушку по бедру, Александр хмыкнул, — Просто какая-то ты слишком уж умная для своих лет, обычно девки в двадцать лет — дуры дурами, да и пацаны не лучше.
— Согласна… Был у меня такой инфантил. Знаешь, Саша… надо бы нам определиться — что вообще делать?
Молодой человек улыбнулся: ну до чего ж умная девушка! Молодец обо всем заранее думает как жить, что делать…
— Убивать людей мне что-то не хочется, — честно признался Саша, — А ведь, я полагаю, кое-кто желает видеть меня удачливым пиратским вождем. Корабль у нас теперь есть. Пока не сезон, можно пограбить прибрежные поселения, в той же Сицилии например. Что ты так смотришь? Именно так рассуждал бы на моем месте любой местный варвар. Поступить по-другому значит привлечь к себе внимание.
— Ну, деньги у нас пока есть, — задумчиво промолвила Арника, — Поделиться с ребятами, а потом… можно и небольшой домик купить. Если жить скромно, на полгода хватит.
— Вот именно, что на полгода, — кисло улыбнулся молодой человек — А потом? Всегда нужно быть готовым к худшему.
— Гм, что мы умеем-то?
— Вообще-то я хороший повар, — не хвастаясь, вполне серьезно заявил Александр, — Так что, ежели не получится с парусами…
— Почему не получится? — Девушка неожиданно всплеснула руками, — А что, если не пиратствовать?
— Боюсь, здесь, увы…
— Не пиратствовать, а, наоборот, охранять торговые суда за определенную плату. Создать частное охранное предприятие, сокращенно ЧОП!
— Понимаешь, можно было бы, конечно, открыть таверну но… Без прикрытия на нас тут же наедут, боюсь, не дадут и работать.
— А ЧОП мы просто так откроем?
— Нет, не просто так Нужен выход на кого-то из самых главных. Подумаем, как это организовать. И знаешь, наверное, как раз в этом таверна и может помочь.
— И как только сказать про такое парням? Хевдинг — и вдруг трактирщик!
Погода благоволила беглецам, дул ровный устойчивый ветер, и большую часть времени светило солнце. Никаких судов по пути не встретилось, если не считать утлых рыбацких челнов, вышедших на промысел по хорошей погоде.
— Идем в Гиппон! — собрав всех ближе к вечеру, объявил Александр, — Ремонтируем корабль, гуляем. А потом у меня будет к вам одно интересное предложение…
— О, — рассмеялся Ингульф — Мы, кажется, знаем, какое, вождь!
Таверна называлась «Синий ус». Саша, Катерина и Ингульф купили ее у разорившегося трактирщика в порту Гиппона. Двери таверны, располагавшейся на первом этаже большого, старинной римской постройки дома, выходили на узкую улочку ведущую в гавань. До моря — минут десять-пятнадцать неспешной ходьбы. Это было удобно: у дальнего причала стоял «Амикус» — «Товарищ», именно так Александр назвал захваченный у пиратов керкур.
Легкий парусник, по мнению Саши, нуждался в коренной переделке парусного вооружения, и молодой человек, отыскав корабельного мастера, долго втолковывал ему что такое брамсель, марсель, блинд. В конце концов плюнул и просто нарисовал все на листке папируса. По мысли новоявленного судовладельца, керкур должен был превратиться в некое подобие бригантины с косыми, «латинскими», а не с прямыми парусами, с высокими мачтами, полностью модернизированным такелажем и прочим. На это корабельный мастер, плечистый старик с седой бородой и лукавым взглядом, лишь покачал головой:
— С таким количеством парусов керкур перевернется даже при самом слабом ветре!
Да уж, в этом он был полностью прав! Саша совсем не подумал об остойчивости, о не слишком-то большой осадке, да много еще о чем… Пришлось оставить мачты прежними, совсем отказавшись от самых верхних парусов, брамселей. Зато на судне появился длинный бушприт с тремя косыми полотнищами!
Александр надстроил корму, и теперь керкур издали напоминал каравеллу или каракку, до появления которых было еще веков семь.
Молодой капитан хотел хоть чем-нибудь заменить пушки, скажем, поставить на борт и корму баллисты и катапульты, но по здравому размышлению от идеи отказался, ограничившись двумя относительно легкими стрелометами на носу и корме.
Судно несколько раз выходило в море, правда, недалеко: команда тренировалась в обращении с парусами. Команда… Ингульф, Эрлоин, детинушка Видибальд, Бертульф и все прочие вовсе не намеревались искать себе нового вождя, а готовились вот-вот выйти в море, совершить лихой набег на прибрежные селения. Единственное, что их сдерживало, это частые в это время шторма. Да и семь человек — это еще не команда. Управиться с парусами можно было и в этом составе, но рыцари удачи вряд ли выдержали бы даже первый абордаж, не говоря уже о каких-то там набегах.
Памятуя о совете Арники — охрана! — Александр пока держал все эти идеи при себе, справедливо полагая, что вряд ли они придутся варварам по душе. Отложил на более благоприятное время.
Сейчас же всем было дано задание набрать до весны пару-тройку дюжин опытных молодцов, которым можно было бы хоть немного доверять. Задача не такая уж и легкая, как могло бы показаться. Молодцов-то хватало, но вот насчет доверия…
— Помните, это должны быть очень надежные люди! — инструктировал своих Александр, — Каждый из вас будет отвечать за тех, кого приведет.
От этих слов варвары несколько приуныли, но все же приступили к достаточно активным поискам, хотя, конечно, особо не торопились — не сезон!
А вот капитан «Амикуса» и таверновладелец Саша как раз поторапливался. Необходимо было срочно установить дружеские отношения с сильными мира сего — ну, если и не с самим королем Гейзерихом, то с кем-нибудь из его приближенных.
Да, и еще была задача по возможности отыскать антиквара и, может быть, еще кого-нибудь из тех, провалившихся. И в этом деле здорово могла помочь таверна. Кстати, Катерина тут же предложила поменять вывеску на что-нибудь «более миленькое», как она выразилась.
— Ну, типа «Метрополь» или «Лидо»…
— Или «Максим», — улыбнулся Саша.
— Или «Максим». — Девушка согласно кивнула. — Ну, что-нибудь такое современное, нам современное, не им. А то ведь сам же говорил: высматривал, высматривал вывески — и ни одной не нашел!
— Точно! — Александр обрадованно хлопнул в ладоши, — Катя, ты — гений! Сделаем настоящую рекламную вывеску, которую все бы знали, ну, логотип, например, белым по красному — «Кока-кола». Только вот как местным-то объяснить, что это значит?
Катерина пожала плечами:
— А зачем кому-то что-то объяснять? Мы собственники, что хотим, то и делаем! «Кока-кола», кстати, — как раз недурная задумка, уж это-то все знают.
А значит, обязательно зайдут сюда. Ну вот ты бы не заглянул, если б вдруг увидел?
— Заглянул бы!
— Ну, вот и будем ловить, — Арника-Катя зябко поежилась, — Кстати, надо бы дров купить у Никлода, он обещал и обрезков, и щепок..
— У кого?
— У мастера, который ремонтирует тебе корабль. Я с ним уже разговаривала на эту тему.
— Молодец!
— И еще, — оглядывая закопченные стены пустующей ввиду затянувшегося ремонта таверны, деловито продолжила Катерина. — Нам нужно срочно нанять повара и хотя бы парочку слуг…
— Так я сам готовить могу! — Молодой человек горделиво расправил плечи.
— Да, — мягко улыбнулась Арника, — Но это, увы, не основное твое занятие. Так что повар нужен, как ни крути. Да и слуги…
— У нас же целая команда! Ну, почти целая…
— Ты представляешь Видибальда или Ингульфа, с угодливой улыбкой разносящих вино и закуски?
Александр смущенно закашлялся:
— Вообще-то, я никого из них в такой роли не представляю.
— Ну вот! — Катерина пригладила волосы — И я даже думаю, надо сегодня же пойти на рынок и купить рабов.
— Ко-го?
— Рабов! Вот именно! А как ты думал? Никакой биржи труда здесь нет, так что с наймом у нас ничего не выйдет. Или будем искать, как ты выражаешься, «до морковкина заговенья».
Да… Молодой человек покачал головой, в который раз уже подумав, как ему повезло с Арникой… Катериной…
— Хорошо, так и сделаем, — негромко произнес Саша. — А потом займемся главным — налаживанием связей с власть предержащими. Черт возьми, пока даже не знаю, с какого боку и подступиться!
— А ни с какого, — Катя неожиданно расхохоталась, задиристо и громко, как человек, знающий себе цену — Ни к кому не надо подбираться. Они сами к нам придут.
— Как это — придут? — удивился молодой человек.
Девушка хмыкнула:
— А так! Ты предпринимателем был?
— Да нет, вообще-то, — Александр задумался, — Так, пытался как-то…
— Пытался, хм… А у меня, между прочим, три пилорамы! И еще магазин недавно открыла. Так вот, — Катерина прищурилась, — как человек в таких делах опытный, я тебе со всей ответственностью заявляю — очень скоро к нам придут. Мэрия, милиция, санэпидстанция, пожарники, или как тут эти паразиты называются… Но что объявятся — точно, потому как на того, кто с сошкой, обязательно семеро с ложкой!
Опытная Катерина как в воду глядела! Не прошло и часа после этого разговора, как в двери уже постучали. Александр отворил дверь, окинув хмурым взглядом стоящего на улице человечка лет сорока — сорока пяти, чисто выбритого, улыбчивого и чем-то неуловимо приятного, только вот глаза были черные, бегающие, хитрые. Ему больше подошел бы серый, в мелкую полосочку костюм, нежели несколько разноцветных, одетых друг на друга туник, впрочем, по цветовой гамме весьма неброских — светло-сиреневая, палевая, бежевая. Зато его охранники отличались склонностью к рискованным цветосочетаниям — зеленый с фиолетовым, ядовито-розовый с синим. А еще были и узорчатые пояса, и мечи, и короткие копья.
— Сальве. — Незнакомец прямо-таки лучился приветливостью, чего вовсе нельзя было сказать о сопровождавших его угрюмых парнях с копьями, — А позови-ка хозяина, любезный.
— Я хозяин, — без особой любезности отозвался молодой человек.
Приятный с виду господин обозрел его цепким взглядом:
— Тогда, может быть, зайдем?
— Зайдем, — Пожав плечами, Александр отворил дверь пошире.
Незнакомец оглянулся на своих стражей:
— Подождите пока на улице, парни.
Отдав распоряжение, вошел, уселся на предложенную скамью напротив входа. Арника тут же поставила на стол кувшин с вином и бокалы.
— Меня зовут Марк, Марк Лициниус…
— Очень приятно. Александр. А это моя… жена Ка… Арника.
— Значит, у вас таверна? — прищурился незваный гость, — Надо бы заплатить налоги — с покупки и за право торговать, а также еще отдельный акциз на соль и на вино…
— Ну, на вино — понятно. — Саша снова нахмурился, — Но при чем тут соль?
— Что же, вы пищу без соли готовить собираетесь? — Марк Лициниус хмыкнул.
— Нет, вообще-то…
— Я еще не закончил. Так вот, о налогах: вам еще нужно будет заплатить особый налог на мореходство, на рыболовство и… — гость живенько оглядел таверну, — еще по дюжине золотых монет за каждый стол!
— По дюжине?!
— А что вы так смотрите? Это ж не в месяц — в год!
Александр даже расхохотался от подобной наглости и наконец спросил:
— А вы, уважаемый, вообще кто?
— Я же сказал — Марк Лициниус!
— О любезнейший господин, — разлив по бокалам вино, вступила в беседу Арника — Мы приезжие и не…
— А-а-а. — Посетитель усмехнулся, — Я и забыл… тогда понятно. Что ж, разъясню: я, всадник Марк Лициниус Агер, представляю нынче интересы нашего славного правителя светлейшего Гейзериха, волею Господа нашего повелителя Африки!
— Ах, вот оно что! — ухмыльнулся молодой человек — Что ж, начальник у вас солидный.
— Да-да, он нам всем как отец! Так вот, я исполняю при нем обязанности графа — так господа вандалы именуют высших чиновников.
Ой, не тянул он на высшего чиновника! Что это за чиновник такой — явился пешком, почти без всякой свиты, к рядовому трактирщику? Хотя, может, они еще тут не совсем обюрократились? Может, этот процесс только еще начинался? По крайней мере — у вандалов. А этот Марк, видать, тот еще проныра! В графы пробился, если не врет…
Саша пригубил вино:
— Так, может, вы сделаете полный подсчет? Сколько каких налогов платить и кому?
— Вот-вот, хороший вопрос — кому! — оживился гость, — Мне, конечно! Но и не только…
— А может быть, мы обойдемся какой-нибудь единой суммой? — улыбнувшись, вкрадчиво спросила Арника, — И будем иметь дело исключительно с вами. Скажем, уже завтра мы сможем подготовить необходимое: что-то продать, что-то…
— Вы правильно все понимаете, очень правильно!
— И мы принесем ее вам. Только скажите, куда?
— Не надо никуда ничего носить, — Нервно оглянувшись, посетитель понизил голос, — Я сам к вам зайду. Завтра вечером.
Улыбнувшись, чиновник прищурил глаза и, слегка поклонившись, вышел, почтительно провожаемый хозяевами таверны.
— Ну? — Затворив дверь, Александр посмотрел на Катю, — И чего ты на завтра все отложила? Все равно ведь платить… Или не платить!
— Вот именно, — Девушка устало опустилась на скамью, — Нужно срочно прояснить — кто на самом деле такой этот Марк Лициниус? А вдруг какой-нибудь авантюрист-проходимец?
— Ты права, — Саша задумчиво почесал бородку — Где бы только про него разузнать? На рынке? Пожалуй, можно там пособирать сплетни… А еще в порту, как раз сейчас туда и отправлюсь.
— А я — на рынок, купить рабов. И тоже спрошу.
— Давай. Думаю, пора разбудить наших. Отправлю Ингульфа с Эрлоином во дворец, или где там живет этот чертов Гейзерих. Пусть попробуют наняться на службу, заодно узнают, кто этот Марк.
Так и сделали: растолкали дрыхнувших на втором этаже парней, приоделись и разошлись, чтобы, решив все дела, собраться в таверне уже вечером.
Опасения Арники подтвердились: Марк Лициниус на поверку оказался чистейшей воды аферистом, не имеющим никакого отношения не только к сборам налогов, но и вообще ко двору короля Гейзериха. Обычный прощелыга, хитрый и наглый.
«Сбором важных государственных налогов и податей» занимался некто Хильдениг, родной королевский племянник Лет где-то около тридцати, Хильдениг имел рост чуть ли не под два метра, широченные плечи, руки-оглобли, спутанную рыжую шевелюру, грозный взгляд, а также репутацию бабника и выпивохи. Прощелыга и повеса, но не трус и не дурак, как могло бы показаться с первого взгляда.
С ним-то и встретился Александр, тщательно подготовившись к визиту. В портовых тавернах, у пристаней, по базарам и в термах Сашины люди — Ингульф, Эрлоин и другие — распространяли нужную информацию, пересказывая произошедшие недавно события: похищение керкура и прочее. Довольно скоро по всему городу стали ходить слухи о фантастическом богатстве, добытом удачливым хевдингом Александром в боях и набегах, о многочисленных захваченных кораблях. Даже врать особо не нужно было, так увеличить раз в десять количество кораблей, в той же пропорции — подлость, трусость и глупость Алагиса и Вульфарда, ну и все такое прочее.
Довольно скоро имя хевдинга Александра Руса в Гиппоне стало известным как имя смелого воина. Как доказательство у причала стоял «Амикус», выделяясь своим внешним видом, точнее сказать — оснасткой.
Парни — Ингульф, Эрлоин и прочие — уже начинали потихоньку приводить «верных и надежных людей», по большей части шатавшихся без дела в межсезонье варваров, бойцов вообще-то сильных и воинское дело знающих. Но доверия к ним со стороны Саши и Арники не было никакого.
Арника-Катерина взяла управление таверной в свои руки: тщательно просчитывала весь бюджет, наладила контакты с рыночными торговцами, доставщиками воды, рыбаками. Заказала вывеску, сделала в таверне ремонт, прикупила двух девушек и одного мальчишку (того давали в придачу с большой скидкой) — разносить вино и убираться — а ближе к весне по вечерам уже стала нанимать музыкантов. Быстро ставшая популярной таверна стала приносить доход, пока не очень большой, но верный.
В общем-то, все было уже готово — почва прозондирована, распущены нужные слухи, осталось только явиться и предложить свои услуги в новом для вандалов деле. Грабить торговые корабли — это понятно, но чтоб их охранять?.. Такое в голове у варваров пока не укладывалось.
Александр явился к королевскому племяннику при полном параде: ярко-голубая нижняя туника подпоясана золоченым поясом с привешенной справа блинной римской спатой, сверху распашная туника, лимонно-желтая, с короткими широкими рукавами, поверх нее — застегнутый на левом плече золотой фибулой плащ, теплый, с двойной подкладкой, изумительного оранжево-апельсинового цвета… Как штиблеты у Остапа Бендера. И башмаки — новые, без каблуков, из толстой свиной кожи, примерно такого же цвета, как и плащ.
Уходя, Саша посмотрелся в отполированное бронзовое зеркало: красавец! Приосанился, оглянулся:
— Ну хватит уже с утра пить! Пошли, ребята!
Ингульф и Эрлоин, опустошив по кружке, поднялись, важные от осознания собственной роли — почти хевдинги! Арника их тоже приодела в соответствии с местной варварской модой. Ингульф время от времени украдкой ощупывал подол добротной темно-зеленой туники и довольно прищелкивал языком — вот это наряд!
Пока шли, каждую встречную девку взглядами провожали, а Эрлоин еще и умудрялся на ходу хлопать девчонок по заднему месту, вызывая завистливый хохот Ингульфа — тот, в силу молодости, еще на такие шуточки не решался.
В синем небе ярко сияло солнце. Ветер был, правда, холодноват, но приятели не обращали на это никакого внимания, шли с непокрытыми головами, гривы волос развевались, как флаги!
— Хиппи волосатые! — шутил по пути Александр, — Дети цветов, мать вашу…
Встречавшийся по пути народ — мастеровые, грузчики, рыбаки, мелкие торговцы с рынка — при виде сей разряженной процессии опасливо расступались, прижимаясь к глухим стенам домов, и на всякий случай кланялись. Уважали!
Стражники у королевского дворца, бывшего дома какого-то римского вельможи, впрочем, выглядели точно так же и, сразу признав гостей за своих, никакого пароля или пропуска не спросили. А может, у них тут и не было никаких паролей?
— К Хильденигу-хевдингу? — переспросил один из стражей, здоровенный веселый усач в синем линялом, словно старые джинсы, плаще, — Так он еще, верно, спит.
— Как — спит? — Александр удивился, — Он же вчера еще с утра заходить приглашал, прислал слугу, или этого, как его… мажордома!
Про слугу и мажордома Саша приврал — никого Хильдениг за ними не присылал, парни так, сами явились, типа — что, не ждали? А вот и мы!
— А может, он и проснулся уже. — Другой страж, высокий молодой парень, задумчиво поковырял в носу и зябко поежился, — Что-то ветер сегодня какой-то холодный, а, дружище Годехар?
— Славный ветер! В такой денек хорошо идти в набег на славном судне, под водительством удачливого и достойного мужа. Так, чтоб дрожали враги!
— Вот поистине славные слова, брат! — восхищенно присвистнул Ингульф, — И нам бы вот точно так же хотелось! Так ты это… Не посмотришь, проснулся твой хевдинг или нет?
— Сейчас.
Подмигнув, Годехар бросил секиру и, поднявшись по мраморной лестнице, исчез во дворце… Откуда и вышел минут через пять с несколько обескураженным видом:
— Мажордом сказал — спит хевдинг.
— Так разбудил бы! — ничтоже сумняшеся воскликнул Ингульф, — Скажи — явились славные люди.
— Разбудить? — Усач неожиданно усмехнулся, — А ведь это можно! У меня такой смех…
— Не смех, а лошадиное ржание! — тут же поправил напарник — От него любой проснется.
— Ага, — довольно подтвердил Годехар, — Так вы, парни, расскажите мне что-нибудь веселое; хевдинг обязательно услышит, выглянет — что это там за веселье? Над чем смеются? Как вот и в прошлые разы было…
— Веселое, говоришь, рассказать? — Поправив плащ, Александр задумчиво уселся на ступеньку крыльца, — Анекдот, что ли, какой…
Как назло, никакие анекдоты сейчас почему-то в голову не лезли, а если и лезли, то все какие-то не те — про Василия Иваныча и Петьку, про Штирлица, про «новых русских». Вряд ли подобный юмор был бы понятен этим простоватым варварским парням! Хотя вот про «новых русских»…
— Про Вульфарда расскажи, хевдинг! — похлопав ресницами, предложил Ингульф — Про Алагиса, про всех этих болотных гнусов! Как их всех победили, как взяли корабль, как.
— А-а-а! — восторженно присел Годехар — Так вы, значит, и есть те самые парни, про которых говорит весь город?!
— Да! — Похоже, Ингульф вовсе не страдал скромностью. — Это мы и есть. Славные победители болотных гнусов! А это наш хевдинг — Александр Рус!
— О! Вот так встреча!
— Может, по такому случаю споем, братцы? — ухмыльнувшись, предложил Эрнульф.
— Да! — Оба стража радостно оживились, — Спойте нам гимны про ваши подвиги!
— Да запросто. — Саша махнул рукой и, поднявшись на ноги, предупредил: — Только я пою на своем языке. Ингульф вот переведет.
— Да-да, — поспешно закивал юноша.
— Ну, тогда и начнем, пожалуй.
Александр приосанился, ничуть не смущаясь тем обстоятельством, что пение никогда не входило в перечень присущих ему достоинств. Не было у Саши особого слуха, да и голос, прямо сказать, подкачал, как и репертуар. Русскую попсу молодой человек не слушал, рок — тоже изредка, вот западную музыку любил, то, что само в уши лезло и было с какими-то теплыми воспоминаниями связано. Хорошо знал песни застольные, под водочку. Ну и затянул:
— Ромашки спрятались, по-ни-кли лютики-и-и…
Хорошо так затянул, качественно, как пьяный дьякон с амвона!
И долго ждать не пришлось!
Туг же с крыльца спустился кудрявый, с бритым лицом толстяк в дорогой синей тунике и золоченых сандалиях — мажордом, как понял Саша.
— Господин спрашивает, что тут такое? По какому случаю праздник?
— Да просто мы в гости пришли! — улыбнулся Ингульф, — Ты передай, уважаемый, господину своему, мол, славный хевдинг Александр, победитель гнусной тварюги Алагиса и подлого проходимца Вульфарда, явился сюда, и не один, а со своими лучшими и именитыми людьми!
— Вот как? — удивленно переспросил мажордом, — С лучшими и именитыми людьми, говоришь? Что ж, сейчас доложу. Может быть, мой господин вас и примет.
Славный хевдинг Хильдениг, родной племянник не менее славного Гейзериха, короля бывшей римской Африки и всех прочих ближних земель, принял делегацию минут через десять: только оделся, выгнал из покоев падших девок да велел принести кувшин вина.
Уселся в высокое резное кресло, накинул на плечи длинный пурпурный плащ, какие в Риме было дозволено носить лишь особам императорской крови, погладил аккуратно подстриженную бороду, ухмыльнулся, лениво ответив на почтительный полупоклон Александра латинским «Сальве!». Потом долго разглядывал вошедших и наконец махнул рукой:
— Садись на скамью, хевдинг! Так, значит, ты и есть тот самый Александр, что разгромил Алагиса и Вульфарда?
— Да, — Саша с достоинством приложил руку к сердцу — Я и есть тот самый Александр, разгромивший этих подонков, чтоб им пусто было!
Молодой человек выругался, знал хорошо — ни Алагис, ни Вульфард в чести у вандалов не были.
— Так-так, — ухмыльнулся Хильдениг, — Ты, значит, убил обоих?
— О нет, — Александр притворно вздохнул. — К сожалению, им удалось трусливо бежать и тем самым избегнуть неотвратимой и справедливой кары. Увы!
— Тогда они будут мстить, — вскользь заметил королевский племянник.
Гость улыбнулся:
— Я с ними справлюсь, пусть только заявятся в Гиппон!
— А я слыхал, эти твари нашли себе прибежище в Карфагене, при дворе Бонифация. — Хильдениг потеребил бороду и с досадой закусил нижнюю губу — Ох уж этот Карфаген!
— Как в старом Риме говорили: Карфаген должен быть разрушен! — вполне к месту вспомнил историю Александр.
— Хорошие слова! — одобрительно кивнул Хильдениг — Только не надобно разрушать этот город!
— Как это — не надобно?!
— Его нужно захватить и сделать своим, — посмеиваясь, пояснил вандал, и Саша поспешно согласился:
— Захватить! Вот именно. С радостью помогу вам в этом замечательном деле!
— Жди до весны, хевдинг Александр! — Собеседник Александра снова засмеялся, — А то и до лета. Кстати, какого ты рода?
— Александр, сын Айвана, сына Степана…
— А как твой народ, как зовется? Ты, судя по имени, из ромеев?
— Да нет, русский я, рус, — скромно пояснил Саша.
— Русы? Я что-то такое слышал, — Хильдениг задумчиво почесал бороду, но тут же махнул рукой, — А от меня-то тебе чего надо? В поход на Карфаген — да, приходи со своей дружиной, но это весной, а сейчас… Сейчас можешь жечь римские селенья только на свой страх и риск Видишь ли, император Валентиниан недавно признал нас, и Гейзерих-кениг считает, что сейчас не стоит так уж откровенно нападать. Лучше подкопить силы для того же Карфагена.
— Мне нужно покровительство могущественного вождя, — тихо признался гость, — Такого, как великий Гейзерих, такого, как ты, наконец!
— Великий Гейзерих — мой дядя, — Хильдениг скромно потупился, — И мое имя — это его имя. Мы — заодно, чтоб ты знал.
Александр закивал:
— Вот и славно! Моя женщина, видишь ли, славный Хильдениг, недавно открыла таверну…
— А! Теперь понимаю… Что ж — будешь платить только мне! Со всеми остальными я разберусь.
— Ну, таверна, это так, мелочь, — Саша прищурился, внимательно посмотрев прямо в глаза хевдинга. — Есть куда более прибыльное дело, если ты, вождь, понимаешь, о чем я…
— Прибыль — это славно!
— Ого!
Александр не смог сдержать удивления: странно было слышать слово «прибыль» в устах нецивилизованного варвара!
— Что ты так смотришь, Рус? — В серо-голубых глазах Хильденига бегали сверкающие искорки смеха. — В прибыли мы сейчас разбираемся ничуть не хуже римлян. Как говорится, tempora mutantur et nos mutamur in illis!
— Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними, — негромко перевел Саша и посмотрел на хевдинга уже совсем по-другому.
Этот человек и в самом деле далеко не дурак, к тому же вполне образован, наверное, с ним будет проще иметь дело, чем с неотесанным варваром.
По знаку хозяина слуги принесли вина.
— Пей, Александр! Так что ты хотел мне предложить?
— У меня есть корабль, очень хороший и быстрый, пожалуй, самый быстрый из всех.
— Сейчас у многих есть корабли.
Гость улыбнулся:
— Я слышал, некий торговец Артай из Цезареи желал бы вернуться домой, пользуясь хорошей погодой. У него три хороших корабля.
— Ты хочешь их захватить? Что ж твое дело. Только не у самой гавани. Пусть отойдут.
Александр покачал головой:
— Да нет, дело не в грабеже. Я хотел бы их охранять, а не захватывать.
— Что?!
— За определенную, не такую уж и малую, сумму.
— Которая все равно будет во много раз меньше, чем если б ты их захватил! — Хильдениг снова прищурился и откровенно спросил: — Не понимаю, в чем здесь твоя выгода?
— Не в одном этом купце. Есть еще торговцы из Гадрумета, Агригента, Гелы, Катаны — они ведь могут отплыть и на свой страх и риск…
— Ну-ну-ну? — Глаза хевдинга заинтересованно вспыхнули — Кажется, я начинаю тебя понимать, Рус!
— Зачем нам, чтобы они отправились сами по себе, не заплатив за охрану? Здесь нам выгоды нет.
— Но ведь купцы и в самом деле могут отплыть просто так, с собственной минимальной охраной. У них же на борту имеются воины, пусть и немного.
— Вот именно, вождь! Купцы не должны отправиться в путь без сопровождения, которое я и мои люди намереваемся оказать Артаю Цезарейцу — Александр мягко улыбнулся, — И это сопровождение не должно оказаться напрасным, а вовсе даже наоборот! Чтоб все знали…
— Понял тебя, Александр! — Хильдениг ухмыльнулся и потер руки. — Ты хочешь, чтобы я отправил корабль, и даже не один… И чтобы мои люди отошли, якобы испугавшись.
— Все так, хевдинг. Только лучше будет изобразить бой где-нибудь в отдалении, чтобы на купеческих кораблях не слишком-то все рассмотрели.
Александр вернулся в таверну в самом прекрасном расположении духа — у него теперь имелся надежный покровитель и союзник из самых высших кругов.
Буквально на следующее утро, едва только рассвело и холодное зимнее солнце отразилось в серо-голубых волнах желтым, тускло мерцающим шаром, морской караван цезарейского работорговца Артая, наплевав на «не рекомендованный для морских плаваний сезон», отправился в путь в родной город. А что было сидеть зря в Гиппоне?
Весь товар был уже продан, барыш получен и все, что надо, закуплено. Тем более что до расположенной на побережье Мавритании Цезареи было не так уж и далеко, дня два пути при благоприятном ветре — как раз такой и задул, словно бы по заказу Купец Артай, при всех его недостатках, имел в глазах Саши одно несомненное достоинство — будучи человеком в высшей степени осторожным, он всерьез опасался пиратов и легко верил слухам, чем и воспользовался Александр.
Выбравшись из гавани на одном блинде, «Амикус» вышел в открытое море и, подняв все паруса, легко догнал уже порядочно удалившийся караван и даже при желании мог бы описывать вокруг «пузатых» кораблей торговца круги.
— Ютовые — на ют, баковые — на бак! — стоя на высокой корме, распоряжался Саша. Вандалы и не давно набранные готы уже хорошо понимали команды — Внимание! Приготовиться к смене галса! Рулевой! Эй там, на румпеле! Ингульф, спишь, что ли?
— Нет, не сплю, просто засмотрелся, мой вождь!
— На что ты там засмотрелся? Вроде никаких девок поблизости нету — а больше моряку ни на что засматриваться не положено!
— На наш корабль, хевдинг! Как здорово идет! Я даже не думал, что можно так, без весел.
— Весла — вчерашний день, дружище! — радостно засмеялся Саша. — Погоди, дай срок — паровую машину построим!
— Что построим, мой вождь?
— Паровую… А, не бери в голову! Лево руля! Эй там, у фока! Осторожнее с реем.
Красиво шел «Амикус», легко, словно летел над волнами, лишь иногда поднимая у бушприта пенные брызги. Белые паруса — Александр специально заказал именно такие, выбеленные — упруго выгибались, полные свежего ветра. Точно так же выгибались и паруса «круглых» судов Артая, только ют скорости это добавляло немного. Вот Сашка и выпендривался, кружа вокруг каравана. А почему бы и нет? Знай наших!
Слышно было, как громко закричал матрос на мачте одного из купеческих кораблей:
— Паруса!
Артай Цезареец — худой, сутулый и смуглый — выбежал на палубу всмотрелся… Было на что посмотреть: наперерез каравану из-за скалистого мыса выскочили пять быстроходных либурн. По всему было ясно — пираты, и купцам от них не уйти!
— Приготовиться!
Успокоительно помахав рукой Цезарейцу, Саша скомандовал поворот, и, красиво сменив галс, «Амикус», слегка накреняясь, пошел круто к ветру подставляя свой высокий борт таранным ударам галей и закрывая купцов. Те подняли все паруса, пытаясь уйти.
Хорошо видно было, как у самого мыса встретились парусник Александра и пять пиратских галей. Артай Цезареец лично видел, как закипела битва, как градом полетели дротики и стрелы, как засверкали лезвия мечей и секир и вой в сотню глоток потряс море. А потом караван скрылся за мысом.
— Зажигайте солому, — опершись на фальшборт, распорядился хевдинг Александр Рус.
Предводитель пиратов, верный человек Хильденига, послушно кивнул. Вспыхнул факел, и вскоре к небу потянулся густой черный дым.
— Ну, нам, пожалуй, пора. Удачи! — Александр весело помахал пиратам, — Не забудьте, о чем нужно будет говорить в тавернах и на базаре.
— Уж не забудем, — ухмыльнулся «разбойничий» вождь, высоченный громила с черными как смоль волосами, заплетенными в две тугие косы, — Серебришко на таверны подброшено… Слава Хильденигу-кенигу, верно, ребята?
— Слава! Слава! Слава! — охотно закричали «разбойники»: пировать в портовых кабаках, похоже, им нравилось больше, чем грабить.
Лишь чернокосый вожак вдруг нахмурился, встал черным вороном посреди всеобщего людского веселья. Даже пожаловался, подняв голову, Саше:
— И все же в хорошие времена я б с таким удовольствием ограбил этих толстопузых купчишек!
— Эти времена скоро наступят, друг, — обнадежил Сашка, — Ты только верь.
— Да я верю! Ничего, сейчас попируем.
— Эх, и мы б с вами, но, увы, увы…
— Удачи! — отплывая, помахал рукой «пират», — И да поможет вам Иисус Христос и все наши древние боги.
Быстроходный «Амикус» проводил караван почти до самой Цезареи. Лишь когда — казалось, что прямо посреди моря — возникли вдруг белые стены крепости, Александр-хевдинг скомандовал полный назад. Ночью решили не плыть, опасаясь мелей, заночевали на рейде в какой-то небольшой бухточке, а к вечеру следующего дня уже были дома.
Деятельность ЧОПа, успешно начатая этим плаванием «Амикуса», с наступлением весны приняла весьма внушительные обороты, так что Саша смог прикупить еще два корабля и нанять людей. Слава богу, в желающих встать под стяги столь удачливого хевдинга недостатка не было.
Частью дохода председатель ЧОПа делился с Хильденигом, а через него — с самим королем Гейзерихом. Деньги теперь были, была и уверенность в завтрашнем дне, которую Саша и Катерина очень надеялись сменить на уверенность в будущем.
Мысль о возвращении в свой мир вовсе не оставляла обоих, наоборот, крепла, и Саша уже приступил к формированию небольшого отряда для поисков антиквара Альфреда Бади. Его примерное нахождение было известно — в одном из монастырей Нумидии где-то у Ливийских болот. Или у каких-то других болот, молодой человек точно не помнил, но начать поиски решил с самых известных. Тем более что именно в тех местах точно имелась парочка монастырей.
Да и случай представился: один нумидийский торговец по имени Абсалик решил отправиться на юг с караваном и обратился за помощью в ЧОП. Возглавить экспедицию Саша решил сам, взяв с собой Ингульфа, знакомого с антикваром, и десятка полтора верных людей. Арника-Катерина осталась «на хозяйстве», Александр вовсе не рассчитывал отсутствовать слишком уж долго — так, дней пять.
Отдавая распоряжения одному из своих помощников — Эрлоину, молодой хевдинг энергично собирался в путь. Кстати, Эрлоина давно уже прозвали просто и без особых затей — Рыжим, как Ингульфа называли Грамотеем (за то, что знал латынь и даже умел написать свое имя), а здоровяк Видибальд, к примеру, имел сразу два прозвища — Дубинушка и Секира. Он-то и заглянул как-то под вечер в таверну, несколько возбужденный и даже, как показалось Саше, — взволнованный.
— Ты чего такой? — Александр оторвался от составленной Арникой сметы расходов, — Случилось что? На корабли наши напали?
Видибальд хмыкнул и поплевал на руки:
— Попробовали бы! Ходил на рынок, хотел новый плащ прикупить, а там рабы взбунтовались, сбежали. Все ловить бросились, ну и я… Зря бегал!
— А, не поймал?! — рассмеялась Катя, разливая вино по большим глиняным кружкам, — Быстроногие рабы оказались!
— Главное — черные оба! — Здоровяк выглядел несколько смущенным, — Я б и не погнался, не больно-то надобно, просто смотрю — все бегут, ну и я тоже… побежал. Вот дурак-то!
— Поня-а-тно, — протянул Саша, — За компанию, значит. Бывает.
Арника улыбнулась:
— За компанию обычно много глупостей делается.
— Да знаю я, — отмахнулся Видибальд и придвинул кружку, — А где все наши?
— Да почти все на кораблях, скоро явятся… О! Кстати — не они ли?
Где-то рядом, за углом, послышался быстро приближающийся топот, затем показались двое бегущих. Нет, это были не вандалы — негры. Двое молодых парней, один с красноватой кожей, длинный, второй — невысокий, худенький. Пробегая, оба испуганно покосились на широко распахнутые двери таверны, на вывеску, ту самую — «Кока-кола». Пронеслись мимо… И тут же вернулись, затормозив так, что едва не упали. Невысокий парнишка что-то прошептал, испуганно оглянулся и, вбежав в таверну упал на колени:
— Хелп ми, плиз! Эд муа… ну… Силь ву пле, месье!
