Глава 15

Чтобы оттянуть встречу с женами, Славка вместе с Фимой сбегал на лодке за солью, убедился, что больше никто в лиман Солеварни не наведывался, а потом сделал крюк и завез часть добычи островитянам. Забавно там нынче стало. Безлюдно. Груз приняли поварихи. Они же сказали, что все остальные на охоте далеко в степи. Вроде как сайгаков упомянули. Покормили вкусно, щавелевые щи очень порадовали. Никаких особенных новостей здесь не было, великих строек не велось. Работала кузница, дровоносы собирали по берегу плавник.

А потом Фима встретился со своей матушкой в Камышовке, куда они со Славкой и пригнали лодку. Он заметно повзрослел за время скитаний. Не то чтобы вырос, но ухватки изменились. Братишка вообще не мог налюбоваться на его копье с широким новомодным наконечником, какие начали недавно ковать – одна кромка острая как бритва, а вторая – мелкозубая пила, к которой тоже лучше не прикасаться. Как ни крути, копье для каждого обитателя этого мира – вещь даже более необходимая, чем мобильный телефон для горожанина в начале двадцать первого века. В туалет без них и то никто не ходит. И без кистеня. Нож в ножнах тоже имеют все, обычно односторонней заточки. Это ведь не только оружие, но и инструмент. И эта экипировка совершенствуется. Идет постепенная ротация.

Лодку здешние керамики сразу нагрузили кирпичом и погнали в Нимфаторий. Маловато у них, как ни крути, плавсредств приличной грузоподъемности. А Славка отправился в Балку к женам. Причин для того, чтобы не идти туда, решительно не оставалось. Полсотни километров через степь вдоль кромки пойменного леса пешком. Год назад такой переход был для него немыслим. Он бы даже на велосипеде, пожалуй, не отважился бы по асфальтированной дороге. А вот, поди ж ты, идет босиком по диким местам.

Вышел, едва забрезжило, до наступления жары не раз припускался бегом, а потом, в основном, держался в тени. Самые жаркие часы провел в тихой затененной заводи. Правило сиесты начинает входить в привычку. Последние километры топал уже вечером прямо через открытую местность. В полях шел сбор пшеницы. Парни и девчонки с коробочками «вычесывали» созревшие зерна из колосьев, разобравшись по рядкам. Под ногами путались забавные толстолапые кутята, стрекотали кузнечики.

Поздоровался, полюбовался на увесистые мешки с результатами трудов, на трусильную машину, с которой работали четверо парней, удерживая ее от опрокидывания, поскольку хитрые рычажки и лопатки, скрепленные осями и колесиками, приводились в движение от единственного колеса, на которое все это сооружение и опиралось. По манере исполнения было видно, что Маркович в этой затее участия не принимал. Значит, новый Кулибин появился.

Встреча с женами произошла последовательно. Похоже, они заранее сговорились и не стали бросаться вдвоем на его единственную шею. В общем, все прошло мирно. Зато ночью на каждом плече устроилось по коротко стриженной головке, и информация нескончаемым потоком пошла в оба уха.

Сначала – самая важная. Одноногий Денис сошелся с Тамарой.

Потом – о трех солдатиках-дезертирах. Они у островитян не прижились. Перезимовали в тепле, да и были изгнаны. Похоже, их взгляды на соотношение прав и обязанностей, а также на пропорцию между трудовыми затратами и объемами потребностей не совпали с мнением других жителей. В общем, Мишкина мечта о набитии лиц этим парням была реализована совсем другими людьми. Потом последовала трогательная сцена прощания. Один из недоумков прибился к Нимфаторию и как-то там устроился. Делает, что велят. Двух других видели спускающимися по реке на плоту, где горел костер и стоял шалаш.

В двадцати километрах выше поселка островитян на левом берегу обнаружили выходы на поверхность замечательного пласта известняка. Там сейчас группа опытных строителей возводит хату. И начались обжиговые работы. Дров в этих местах негусто, поэтому придумывают печь. Гашеная известь – единственное известное им связующее для кирпичной кладки, которое не размокает. А то состояние стен мазанок после косых зимних дождей потребовало серьезных ремонтных работ – местами обнажились прутья плетеных стен.

К строительной артели присоединились трое из бывших «подданных» Семена Аркадьевича. Вообще с этими соседями сейчас встречаются часто и многим друг другу помогают. Создалось впечатление, что после ухода старого руководителя вместе с дисциплиной ослабла и отчужденность, стремление к самоизоляции.

Первая партия гашеной извести уже пошла на кирпичную облицовку той самой хаты, что возводится в Известняковке. А еще делаются попытки промазать известью ивовые плетенки, чтобы получить непромокаемые листы для кровли. Там пока успеха не намечается. Зато Маркович перечитал на ноутбуке все, что содержало упоминание цемента.

Пешая разведка углубилась в степь на восток от нового поселения и вышла на берег Днепра. Оказалось, что по прямой здесь всего тридцать километров. Дорогу разметили столбиками на расстоянии прямой видимости. Но селиться в тех местах пока рано, половодье на столь могучей реке может оказаться слишком бурным, так что лучше погодить. А вообще в этих местах обнаружили немало кострищ, оставленных островитянами, они здесь частенько охотятся.

Огромный сюрприз преподнесла веревочная трава. Высаженная семенами на благодатных черноземах балки, она стремительно набрала рост. Сорванная в середине мая, эта культура дала мягкое волокно. Не хлопок, конечно, но аналог льна. Ткань из нее прочна и не так шершава, как ожидали. На штаны вполне годится. А вот действительно мягкую, хотя и менее прочную ткань получили из крапивы, успевшей вымахать почти в человеческий рост в затененных местах.

И еще из Куреневки было радио, что новая садоводиха принесла коконы тутового шелкопряда. А может, какой-то другой бабочки. Но, во всяком случае, размотать их сумели. Нить довольно прочная.

А еще Зоя ждет ребенка.

Не все прокуковали Славке его ночные кукушки. В конце мая темно недолго. Поварихи уже стучат горшками. Народ из летних плетеных домиков сбегается на утреннюю пляску. В этом сезоне модно пройтись вприсядку, размахивая над головой двумя метровыми палками. А девчонки разучивают танец живота.

До жары Славка бродил по окрестностям Балки. Чего тут только нет. Даже кузница имеется. В Куреневке, конечно, главная, там и печь плавильная, и несколько горнов под разные задачи, но, рано или поздно, без своего кузнеца ни один поселок не останется. Обучается народ и разносит ремесло. Плотничают тоже уже почти все парни, да и многие девушки способны бревнышко обтесать. Разделение труда на мужской и женский у них размывается. Мужчина с веретеном – дело обычное. Или с тяпкой в поле. Навыки селянина или лесовика распространяются всеми возможными способами. Иначе просто не выжить.

Вот бочаг-мочильня со связками стеблей, прачечные мостки с навесами и лавками, где удобно и воды зачерпнуть, и постирушку отшлепать. А вот ткацкий цех. Окна здесь большие, вместе с рамами переставлены с автобуса, саманные стены, печка. Но сейчас все двери нараспашку, по помещению гуляет ветерок, и девушки спокойно давят на педали, да перекидывают из стороны в сторону челнок. Полотнище получается узкое, меньше полуметра, зато ткань мягкая, бельевая. Из крапивы, не иначе.

Кстати, птичий двор тут как-то не задался. Кормушки на месте, угощение в них нарублено, а едоков нет. Утки предпочитают традиционные места кормежки и гнездования. Похоже, чего-то здешний птицевод не учел. И еще неважно прижились высаженные ранней весной орехи. Многие засохли. Зато вишенки смотрятся бодро. И тот парень, что в прошлом году строил тримаран, вытесывает из огромного ствола здоровенный челн. Пара широких длинных досок ждет своей очереди в тени. Пока суд да дело, тут серьезный кораблик готовится. Надо же было такой огромный дуб найти! И ведь приволокли его сюда как-то.

Ходил Славка, смотрел, да диву давался – и когда же они успели столько всего сделать? А сколько еще предстоит! И, похоже, разведка в верховьях Днепра – первоочередная задача. Пока он искал его устье, Мишкина группа обшарила верховья Ингульца, встретила множество лесных массивов, но хвойников в них не обнаружила. Только тую, которая не пойми что. Ни смолы добыть, ни досок нормальных напилить – мелковатые все деревья попадаются, причем редко, строго поодиночке. Похоже, не климат ей в этих местах, мало влаги. А с другой стороны, если высадить да поливать? А как она размножается? А быстро ли растет?

Что же, теперь ясно, что первым делом следует ускорить постройку нашива. Как? А разве есть другой способ? Только взять и самому помочь корабелу. Нет у них свободных людей.

Дуб – дерево серьезное. Но сталь крепче. Выжигать углубление побоялись, как бы не растрескался ствол лесного великана. В основном работали вдвоем, народ собирали, только когда приходило время перевернуть заготовку. Выдолбили, наставили борта, законопатили стык паклей из веревочной травы, промазали вишневой смолой. Вера с ней немного поколдовала, чего-то добавила туда, когда варила. Сказала, что не размокнет.

Больше всего переживаний было связано со спуском этого кораблика на воду, не валким ли окажется. Да все вышло нормально. На крепление киля использовали специально выкованные гвозди. Зинка при виде этого чуда так растрогалась, что все с полным пониманием отнеслись к факту узурпации ею власти на борту этого судна.

А потом созрели абрикосы в саду у Куреневки. На заготовку кураги съехалось больше двадцати человек. Славка знал не всех. Интересно было наблюдать за этими в недавнем прошлом горожанами. Настороженные и неприхотливые, способные без проблем переночевать под звездным небом, подстелив неразлучную безрукавку. Тарзаны сплошные и, нет, не Джейн, тоже Тарзаны, просто женского рода. Люди изменились.

Семен Аркадьевич и Ольга Николаевна, принимавшие у себя эту ораву, поначалу были сильно озабочены размещением гостей. Но отсутствие места под крышей никого не смутило, а Славка понял, что прошляпил он, не позаботился о возведении здесь хотя бы самой легкой постройки, чтобы было где укрыть собирателей абрикосов в случае дождя. Ничего, к моменту созревания орехов все будет. Конечно, окрестные хищники распуганы людским многоголосьем и дымом печки, но все-таки спокойней, когда ребята спят под прикрытием, на худой конец, плетеных стен.

Челн уходит к верховьям Днепра. Это надолго. За кормилом Зинка. Рядом с ней Фима в своей гепардовой шкуре. Сегодня свежо, хотя и середина лета. Паренек знает дорогу, так что в начале пути он будет проводником. Еще с ними шесть гребцов. Ветер бывает не всегда, а им предстоит долгий путь вверх по течению. Этот нашив лучше бежит, если поставить пять пар весел, но на такую роскошь просто нет людей. И так в поход уходит почти десятая часть человечества. Славка тоже хочет с ними, но его ждет могучий дуб и стезя кораблестроителя. А куда деваться? Они ведь у реки живут. Челноков у них в достатке, но рядом море, плавать по которому в пластмассовых ящиках или утлых долбленках неуютно. А новый корабль они сделают с палубой. Хорошие клены нашли разведчики на одном из притоков Ингульца. И неплохую продольную пилу смастерячили кузнецы.

– Слав, из поселка островитян человек пришел в Известняковку, говорит, что хочет видеть нашего главного. – Это Денис. Он, хотя и бодро ковыляет на своей деревянной ноге, но далеко из поселка не отлучается и продолжает находиться поблизости от рации, чтобы не пропустить вызов.

– Ответь, что завтра буду к обеду. Утром выйду на челноке.

Сегодня Зоя вернулась с охоты, так что не помчится он никуда на ночь глядя. Есть у него обязанности. Рипа, конечно, переночует отдельно, чтобы не слушать восторгов их встречи. Замучился уже Славка от этой комбинации. Ни одного плюса нет в двоеженстве.

– Ты знаешь, Слава, а я ведь попрощаться пришла. – Зоя сегодня даже не ластится. – Понимаешь, мы попали в серьезную переделку. Подстрелили олениху, подошли, чтобы разделывать, а тут самец вернулся с вот такими рогами, и на нас. Да так неожиданно. В общем, мы за его рога схватились вдвоем, и ни удержать не можем, ни отпустить. Зверь сильный, но двоих поднять не способен. Полчаса мы друг друга мучили, пока Костик не извернулся. Достал он ножом до горла этого зверя. А потом я… и он. Так это. Не сердись на меня, ладно? Малыша нашего я выношу, и тебе я ужасно благодарна и Рипе. Я ей уже сказала, она скоро придет.

Удивительное дело. Славке стало реально легче. Похоже, он не бабник.

Хорошие все-таки у них челноки. Легкие, ходкие, одно удовольствие ранним утром по прохладе плыть на таком вниз по течению. Солнышко только начало припекать, а он уже видит дым над печью, в которой обжигается известь. А вот и человек на берегу, лицо знакомое. Наверное, тот самый, что его дожидается.

– Привет Слава! Меня зовут Стас. – Кажется, это тот парень, что в прошлом году ломал руку. Рипа о нем хорошо отзывалась.

– И тебе привет, говорят, дело ко мне у тебя.

– Ага. Мы загнали в ловушку диких лошадок. Совсем диких, так что съедим мы их, и дело с концом. Но есть среди них несколько жеребят. Лошади бы нам пригодились, да и вам они бы не повредили. Но вот беда, таких людей, чтобы умели с конями обращаться, среди нас нет. Косы, чтобы сена накосить, мы, пожалуй, сделаем, но когда прикинули, скольких трудов все это хозяйство будет стоить, энтузиазму резко убавилось. Не настолько нам эта маета нужна, насколько от нее выгода ожидается. Словом, нужно рассудить, как поступать.

– Понятно. Зря ты это все по рации не сказал. Мне в любом случае большой хурал потребуется, чтобы разобраться. Хотя сразу скажу, жеребят мы у вас обязательно заберем, только что из этого получится, сказать не берусь. А ты, наверное, чего-то для себя попросить хотел. В смысле, для поселка вашего.

– Ничего сейчас не потребую. Мы, конечно, нуждаемся во всем, но, похоже, съезжать нам пора с нашего места. На охоту ходить далеко, дрова приходится за километр таскать. Как это вы умудряетесь такими малыми группами такие постройки возводить? Живете редко, а как нужда возникает – и куча народу съезжается. Вон, глазом моргнуть не успел, а тут тебе и домик стоит, и печка. – Стас кивает в сторону дымящей трубы. – И народу здесь живет всего-то шесть человек.

– Думаю, вашим людям сейчас лучше всего раствориться в наших. Подмешаться, так сказать. Перенять обычаи, не смотри так удивленно, они у нас уже есть. И среди них встречаются довольно странные, если посмотреть взглядом выходца из той среды, где все мы произросли. Мы сознательно готовимся к жизни в диких условиях, при этом строим теплые дома, сеем хлеб и пасем скот. Нет, путаница получается, если рассказывать. Одно за другое цепляется и лучше это на себе ощутить.

– Да видел я уже Фимку. Пацаном уехал, а через месяц – рыбак, охотник, самостоятельный и спокойный. Ладно. Перетру с народом.