Глава 14
Лето-осень 52 г. до Р. X. Алезия. «Домбайский вальс»
Откуда у них пулемет? А оттуда же, откуда и «Макаров», и гранатомет. Похоже, Васюкин и компания ставили не на одного аспиранта. Да, ведь тот участковый лейтенант выспрашивал про какой-то немецкий пулемет, с войны, мол… Уж не он ли? А если за пулеметом находится тоже современный человек, то с ним, скорее всего, можно договориться!
— Эй, приятель! — закричал Виталий сперва по-русски, потом по-французски, по-английски, даже по-немецки. — Перестань стрелять, не дури!
Ответа не получил. Либо пулеметчик из местных, либо не имеет желания вступать в переговоры. Короче, сволочь.
— Эй, там, за пулеметом! Последний раз спрашиваю…
Виталий едва успел откатиться за камень — пули с чавканьем осыпали воду, где уже скрылись почти все воины «спецконтингента». Кто не успел, прятались за камнями, как и сам Виталий. Он не торопился в озеро, стремясь разобраться с друидами и с пулеметчиком заодно.
Тут уж время терять было ни к чему! Кто знает, какой у него там боезапас? Палит неэкономно, почти наугад, что и спасло многих.
Многие из друидов тоже попрыгали в воду, поплыли к мысу. Кто-то остался лежать, нелепо раскинув руки, один упал головой в костер — запахло паленым.
А пулеметчик все строчил, гад, правда стараясь не задеть лодку. Оно понятно: не хотел погубить жертву раньше времени и не по правилам. Тем не менее следовало спешить.
— Карвек! — Виталий подозвал разведчика. — Давай к той странной штуке. Сразу, как только все стихнет.
— Я понял. — Юный воин кивнул. — Бежим!
Едва умолкла очередь, Беторикс метнулся следом за парнем. Оба юркнули в подземный ход, и пули просвистели совсем рядом.
— Как туда пройти? — спросил Тевтонский Лев.
— Во-он по той стенке, — показал рукой Карвек. — Этот грохот и та странная штука на ножках — они убивают?
— Да!
— Я видел, как упали двое наших, хотя в них не попало ни стрелы, ни копья. Это колдовство?
— Почти… Ладно, хватит болтать. — Беторикс осторожно выглянул. — Где ты, говоришь, пробирался? Вдоль той стены?
— Да. Там можно взобраться наверх, и все будет видно как на ладони.
— Отлично. Туда я и пойду. А ты… Тебе выпала опасная миссия, парень.
— Я понял. Отвлечь их? Ну так пошли. Сначала я… во-он к тому камню…
— Беги, петляя. И прячься.
— Понял, не дурак.
Карвек вылетел из туннеля, словно камень из пращи, побежал, петляя по-заячьи. А вокруг пули дробили скалы, и острые крошки летели в лицо.
Беторикс тем временем пробирался по стеночке, по узенькому карнизу, старясь не глядеть вниз. Вот снова очередь! Слава Господу, пока целились не в него, а в Карвека. Черт… парень, кажется, поскользнулся, упал… Все, что ли? Нет, вот вскочил, отпрыгнул, укрылся за валуном. Молодец, соображает! И не стоит больше на него отвлекаться — надо делать свое дело, без чего никто из этой пещеры не выберется!
Еще пара шагов… вот так… спиною по стеночке. А крутые тут горки! И еще чуть-чуть… а здесь у нас что? Выступ? Осторожно… Вот оно, пулеметное гнездо! Все как надо: по брустверу обложено камнями, а за ними тот самый МГ-34! Длинный ствол, ленты на полсотни патронов. И много лент! Двое хмырей — пулеметчик и заряжающий. Оба в браках и белых плащах, какие носили друиды. Темновато здесь, но с такого-то расстояния не промахнешься. Сначала — стрелок…
Виталий прицелился и стал плавно давить на пусковой крючок. Щелк!!! И весь результат. Черт, запасную-то обойму забыл вставить! С затворной задержки снял, а вот обойму… Тоже, отличник боевой и политической подготовки!
И тут Виталий похолодел — обоймы при нем не было! Выронил где-то…
А тем временем раздалась новая очередь. Надо было что-то решать. Но выбор небогатый: остается прыгать. Главное — мимо пулеметного гнезда не промахнуться. Прямо цирк!
Мысленно перекрестившись, Беторикс осторожно положил ненужный пока пистолет на карниз и, с силой оттолкнувшись от скальной стенки, спрыгнул к стрелкам.
Слава богам, траекторию рассчитал верно! Одного вырубил сразу — тот и охнуть не успел, второго, обернувшегося на шум пулеметчика, ударил кулаком в челюсть, да так, что враг не удержался и покатился по камням вниз, к озеру.
А там из-за мыса уже выплывали челны с воинами и друидами!
Хищно ухмыльнувшись, Виталий припал к пулемету, выцеливая первую лодку.
— Из-за о-о-острова на стреже-е-ень…
Вот вам!
Первая очередь прошила вражеский челн над самой ватерлинией, и Виталий взял прицел выше.
— На простор речной волны…
Вот теперь — в самый раз! Получите, гады!
— Выплыва-ают расписные-е-е…
Бах-бах-бах!!!
— Стеньки Ра-а-азина челны-ы-ы…
С друидами и их приспешниками было покончено в один миг. Кто-то бежал, кого-то настигли люди Камунорига. Алезия в клетке не подавала признаков жизни: не ругалась, не шевелилась. Беторикса прошиб холодный пот: уж не задел ли ее кто-нибудь случайной пулей?
Ну, все, что ли? Тогда нечего тут песни петь, будто соловей на ветке, надо идти вынимать из клетки дорогую возлюбленную.
Подхватив брошенную кем-то секиру, молодой человек со всей яростью рубанул по прутьям клетки и схватил девушку за руку.
— Алезия! Алезия, душа моя! Ты жива?
— Вовремя ты явился! — Пленница наконец пришла в себя. — Может, все-таки для начала меня отвяжешь?
Перерезав путы кинжалом, Беторикс подхватил девушку на руки и, спустившись с лодки в воду, перебрался на выступ. Улыбнулся.
— Вот видишь, даже ноги не замочила!
— Лучше поищи мне что-нибудь прикрыться.
— Не знаю, стоит ли такой красавице стесняться восхищенных взглядов?
— Ты дурак? — устало отозвалась Алезия. — Холодно здесь, я сейчас дуба дам!
— И правда, дурак, — покладисто согласился Беторикс и стащил плащ с валявшегося рядом трупа. — Это подойдет? Смотри только не заляпайся кровью, милая.
Хитро прищурившись, Алезия погрозила пальцем.
— Кровь врага — что может быть лучше? Иди обними меня, я хочу погреться.
Дыхание смерти висело в воздухе, испускаемое гроздьями мертвых голов. Кругом валялись тела, в нос било приторным запахом крови. А может, Алезии все это нравилось? Смерть врагов — что может быть лучше?
— Думаю, мы можем идти. — Беторикс помахал десятнику. — После небольшой разведки.
— Я уже отправил своих людей. — Подойдя ближе, Амбриконум благоговейно преклонил колени. — О моя госпожа, дева мандубиев, я вижу изображение священного журавля на твоем животе!
Но Алезия не спешила плотнее запахнуть плащ, задумавшись о чем-то, и выражение на ее лице было странное: некая просветленная печаль с оттенком радостного ожидания. Тевтонский Лев снова прижал подругу к себе.
— Ты что хмуришься, милая? Все уже закончилось, теперь все будет хорошо.
— Ты прав, любимый! — Алезия грустно тряхнула головой. — Для меня и в самом деле все кончилось. Вся земная жизнь.
— Ой-ой-ой! — Столь кислое настроение не вызвало одобрения бывшего гладиатора. — Ты что это мелешь, родная? А ну-ка, возьми себя в руки, выругайся как следует, можешь даже пнуть какой-нибудь труп…
— Видишь тот серп, что выпал из руки друида? — словно заколдованная, негромко произнесла дева. — Подними.
— Хорошо, сейчас.
Тевтонский Лев поспешно исполнил просьбу, больше похожую на приказ: уж больно повелительным тоном она была произнесена.
Серп оказался позолоченным, но с лезвием из настоящей закаленной стали. Уж точно не для колосьев предназначенный — это было орудие ритуальных убийств. Зачем он ей понадобился? Резать тут вроде больше некого…
— Пойдем! — Алезия поднялась на ноги, и воины попадали на колени рядом с десятником. — Серп возьми.
— Да что с тобой, милая?
— Я должна проследовать к богам.
— Что? — Виталию показалось, он ослышался.
— Боги ждут меня! — упрямо произнесла Алезия. — Сейчас мы подойдем к жертвеннику… и ты перережешь мне горло этим серпом.
— Ты, милая, совсем с ума сошла? Тебя чем-то опоили?
— Боги ждут. Я — последняя из рода великих вождей… Воля моя непреклонна, как и воля богов. И ты поможешь мне отправиться в последний путь. Живых родственников у меня, увы, не осталось, а ты… Ты самый дорогой для меня человек!
Беторикс на миг потерял дар речи. Наконец-то она это сказала, по сути, призналась в любви. Но все остальное, что она сейчас несет, не лезет ни в какие ворота.
— Значит, ты меня любишь?
— Люблю… — Девушка остановилась и взглянула на Виталия так, что тот почувствовал себя на седьмом небе. — Я тебя очень люблю, и уже давно… Просто не говорила… у нас это не принято.
— И я тоже тебя люблю, милая! — взволнованно воскликнул Беторикс. — Люблю! Люблю! Люблю!
— Вот и славно… — Ласково улыбнувшись, Алезия наградила возлюбленного долгим поцелуем. — Тем охотнее ты должен помочь мне… Благодарю тебя за все.
Подойдя к стенке пещеры, девушка сбросила плащ и опустилась на колени перед изображением какого-то трехрогого черта.
— О великие боги, Езус, Цернунн, Эпона! Я рада, что иду к вам сама и провожает меня мой самый любимый… самый…
Девушка улыбалась, а из голубых глаз ее текли слезы, струились по щекам, падали на грудь, на живот, орошая дождем трехрогого журавлиного бога.
Виталий застыл, не зная, что делать. От страха потерять возлюбленную он лишился дара речи. Ведь не какие-то злобные враги теперь желали смерти его возлюбленной, а она сама! И виной всему какие-то глупые религиозные предрассудки, вера в кровавых языческих божков! Но это для него они глупые. А для нее — основа мироздания.
— Встаньте с колен, любезные гости. — Закончив молитву, девушка оглянулась. — Вы тоже проводите меня в путь.
— Это великая честь для всех нас! — Амбриконум благоговейно прижал руку к сердцу.
Беторикс, сжимая в руке нелепый, сверкающий золотом серп, мучительно соображал: что делать? Вот так просто терять любимую он вовсе не собирался.
— Кстати, а почему у нас так мало гостей? Может, подождать остальных? Ну, тех, что уплыли за мыс, на разведку.
— У них свой путь. — Алезия мягко улыбнулась.
— Постой, а Кариоликс? Ты же говорила, он твой единственный родственник. Он-то хоть где? Убит? Принесен в жертву?
— Кари? — В глазах девушки появилось сомнение, и это уже было хорошо.
— Как же мы без Кари? Надо сперва его найти. А боги подождут, у них времени много.
Не отвечая, Алезия молча стояла на коленях, как прекраснейшая статуя, изваянная из холодного мрамора.
— Так где он? Ты что-то о нем знаешь? — настаивал Беторикс.
— Он там, за мысом. — Девушка наконец подняла голову. — Я вижу ладью.
— Это возвращаются посланные мной воины, моя госпожа, — поспешно промолвил десятник. — Да, они кого-то везут.
— Это Кариоликс. — Алезия вновь улыбнулась той пугающей улыбкой. — Его должны были отправить к богам сразу же после меня.
— Враги все скрылись! — Выпрыгнув из лодки, подбежал к десятнику Карвек. — Мы даже не смогли понять куда. Наверное, там есть еще какой-то тайный проход.
— Кари! — Беторикс с облегчением улыбнулся. — Ты живой?
— Они пытались меня убить, без приказа, между прочим, верховного друида! — Юноша повел окровавленным плечом и застонал.
— Похоже, у него сломано предплечье. — Осмотрев раненого, Амбриконум обернулся. — Я перевяжу.
— Не нужно. — Алезия махнул рукой. — Друг мой Кариоликс, скажи, готов ли ты к встрече с богами?
— Да, моя госпожа. — Бледный как полотно парнишка опустился на левое колено. — Уж коли мы сейчас предназначены им, так было бы позором бежать и скрываться!
Господи… Поди пойми их — то ругаются и сопротивляются, а то сами хотят туда же!
— Хорошо сказано! — Амбриконум одобрительно тряхнул шевелюрой.
— Уверенно ли ты владеешь копьем, о славный юноша? — осведомилась Алезия у десятника.
— Я родился с копьем, моя госпожа!
— Тогда ты тоже поможешь нам. Когда мой возлюбленный перережет мне горло священным серпом, ты проткнешь копьем журавля на моем животе… А потом то же самое сделаешь и с Кари — его журавль на спине, меж лопатками. Последние боги мандубиев должны уйти с нами!
— Да-а-а… — Почесав затылок, Беторикс непочтительно уселся прямо на жертвенник — плоскую каменную глыбу. — Хороший план, мне даже нравится!
— Наконец-то ты осознал это. — Алезия ласково погладила Виталия по руке.
— Только я не понимаю, зачем я сюда спешил? Зачем просил помощи у Камунорига? Выходит, хотел спасти вас, а только помешал желанной встрече с богами.
— Боги ждут нас, и мы не можем их обмануть, — на полном серьезе пояснила девушка. — Друиды молились… готовили… Но и вы старались не зря! Очень большая разница: уйти к богам по собственной воле или насильно. В первом случае — это великая честь, во втором же… Ну, это ясно даже маленьким детям!
— А может, и мне за вами последовать? — Виталий прикидывал, чем бы оглушить этих придурков, пока и правда чего над собой не сотворили. — Слышь, милая! — Его вдруг осенило. — Мы ведь с тобой на самом-то деле еще не женаты! Я как друид скажу, что не имею никакого права тебя… серпом… Чужой человек! Не связанный никаким узами. Да это же святотатство… Скажи, славный Амбриконум?
— Ты чушь несешь, милый! — нежно сказала Алезия. — Ты как друид имеешь право приносить жертвы, а вот мужья, жены и прочие родственники тут вовсе ни при чем. Неужели британские друиды не знают таких простых вещей? Или у вас там можно приносить в жертву только кровных родственников? Как же вы тогда поступаете с врагами — принимаете в род, что ли?
— Именно так! — запальчиво подтвердил Беторикс.
В это время Кари со стоном осел на землю: потерял слишком много крови и окончательно обессилел.
— Помогите ему, — махнул рукой Амбриконум.
— Ну вот, он сознание потерял! А бесчувственное тело в жертву приносить нельзя, так что клуб самоубийц временно закрыт! — сурово заявил Беторикс.
— О милый мой, прошу, не ругайся в такой момент столь непонятными словами! Мы можем подождать, пока к нему не вернется сознание. Боги все равно будут ждать нас. В этом мире у нас никого не осталось.
— Как это — никого? — возмутился Беторикс. — А я-то уже и не в счет, получается?
— Ты не нашего рода!
— Но ты моя жена! Как говорят римляне, де-факто.
— Ты снова об этом? Я ведь уже объясняла: какие мы муж и жена, если мы никогда не были женаты?
— Ах, никогда не были?!
— Умоляю тебя, любимый, не надо сейчас кричать и скандалить.
— Это я-то скандалю?
— Можно… можно мне попросить тебя… — послышался рядом слабый голос Кариоликса.
— Ну конечно, Кари. — С усилием взяв себя в руки, Беторикс присел рядом с раненым.
— Прошу тебя… перед богами и людьми… стать моим братом! — Видно было, что слова давались парню с трудом. — Чтобы было кому проводить меня… нас…
— Чтобы было кому задержать вас! — В голове Виталия вдруг вспыхнула идея. — А ну-ка…
Выхватив из-за пояса золоченый серп, он полоснул лезвием по своей ладони. Кариоликс тут же подставил свою, глаза его сияли от счастья.
— Ты славный воин, Беторикс… Я горжусь, что у меня такой брат.
Под приветственные возгласы воинов побратимы смешали кровь.
— Теперь я твой старший брат, вместо отца. — Беторикс довольно ухмыльнулся. — Итак, ты уже не сирота. У нас есть род, пусть и маленький, боги и предки хотят, чтобы наш род снова множился и становился сильнее, а не пресекся окончательно. Поэтому не пущу я тебя ни к каким богам! Нет тебе моего благословения на это дурное дело! К тому же ты еще должен кое-что для меня сделать.
— Клянусь, я исполню все… если еще буду в силах…
— Будешь! Для этого дела много сил не потребуется. А ну-ка…
Наклонившись к раненому побратиму, Тевтонский Лев быстро зашептал ему на ухо. Какое-то время Кариоликс слушал спокойно, потом недоуменно приподнял брови и слабо усмехнулся.
— Госпожа Алезия, могу я поговорить с тобой?
— Говори, — позволила она.
— Мой старший брат и единственный родич просит твой руки, сиятельная госпожа! Он хочет стать твоим мужем по нашим обычаям!
От удивления Алезия слегка растерялась и не ответила.
— Ну, что ты ждешь-то? — не выдержал Беторикс. — Скажи же скорей, что согласна!
— Я?!
— Да ты, кто же?
— Но как это возможно? — Она смотрела на Виталия с изумлением. — Если ты стал побратимом Кари, то и мне ты теперь брат! Где это бывало, чтобы один брат отдавал в жены другому брату их собственную сестру? Или ты мне муж, или ты мне брат, что-то одно. Моим мужем ты не мог стать, а братом стал… только что…
Виталий застыл. Упрямое желание продолжать спорить боролось с ужасом: неужели он, идиот этакий, только что своими руками загубил всякую возможность заключить с возлюбленной законный брак? Надо было ее тогда хоть Амбриконуму в сестры отдать, что ли? Уж с этим он как-нибудь договорился бы!
— Но ведь в те времена, когда в мире не было никого, кроме богов, они вступали в брак со своими сестрами! — неожиданно пришел на помощь тот самый Амбриконум. — И раз так уж вышло, что в вашем роду всего три человека, вполне допустимо, чтобы ты, друид, взял в жены женщину своей крови, дабы эта священная кровь не была разбавлена чужой и укрепилась на земле. Разве не так?
Беторикс и Алезия в одинаковом удивлении уставились на мудреца, пытаясь осмыслить его слова.
— Разве не так поступали боги? — продолжал тот, подмигнув Виталию. — А что наверху, то и внизу. Боги указали вам путь, которым вы теперь должны последовать. Старшие родичи решают судьбу юной девы, а Вейдер, как твой единственный старший родич, имеет право решить, взять ли тебя в жены ему самому, выдать за кого другого, — Амбриконум вроде как слегка указал большим пальцем в собственную грудь, а может, это был случайный жест, ничего не значащий, — или отослать к богам. Пусть он решит!
— Я решаю! — с напором подхватил Виталий, спеша ковать железо, пока горячо. — Я решаю взять в жены эту деву, последнюю женщину моего рода, дабы кровь наша не была разбавлена чужой и укрепилась… ну, как ты сказал. Я решил, и вы все свидетели.
— Дева, готова ли ты подчиниться воле старшего, как требуют обычаи? — сурово нахмурясь, обратился Амбриконум к Алезии.
— Да, — ответила она то единственное, что ей оставалось. — Я… я согласна.
— Вот и славненько! — Новоявленный жених радостно потер руки. — Теперь, как говорится, честным пирком да за свадебку! Перед лицом своих товарищей… тьфу, древних богов мы сочетаемся с тобой браком, любимая. Сейчас… Что вон там на носу у ладьи? Часом, не омела?
— Она самая.
— Давайте ее сюда. Вы двое, держите над головой невесты. Итак! — Вновь завернув Алезию в плащ, Виталий звонко хлопнул в ладоши. — Уважаемые свидетели и гости! Перед богами и людьми я спрашиваю тебя, девица Алезия из славного племени мандубиев, согласна ли ты стать законной супругой благородного Беторикса Вителия Дарта Вейдера, бриттского воина и друида?
— Да… Согласна! — Алезия улыбнулась. Она немного опомнилась, и вид у нее стал такой счастливый, какого не было еще никогда.
Слова ее потонули в радостных криках воинов.
— Теперь спрошу себя, — уверенным тоном продолжал «друид». — Согласен ли я, благороднейший Беторикс Вителий Дарт Вейдер, взять в жены благородную девицу Алезию, принцессу из славного племени мандубиев? Ну, парни? — обернувшись, Виталий подмигнул «гостям». — Как вы думаете, какой будет ответ?
Воины снова закричали.
— Да, конечно согласен… — Обняв невесту, молодой человек поцеловал ее в губы.
Потом потерся щекой, зашептал на ухо, обнимая супругу, теперь наконец-то законную:
— Ах, милая, если б ты только знала, как я тебя сейчас хочу! Я счастлив!
— И я счастлива, о супруг мой. Теперь мы пойдем к богам вместе.
— Никуда мы не пойдем, а будем плодиться и размножаться, как завещал великий Ленин, как учит коммунистическая партия!
— Ленни? Это ваше божество?
— Что-то вроде того. Наш мудрый вождь, что живет в мавзолее… — Беторикс совсем развеселился, хотя смех его звучал довольно нервно. — Вместе весело шагать по просторам, только не по загробным. Итак, слушайте все! Как муж и старший в роду, я отказываюсь отдавать мою жену Алезию богам. Она нужна мне самому.
— Но… они же будут ждать! — Девушка округлила глаза. — И если не дождутся, то будут мстить, и мстить страшно!
— А мы принесем им искупительную жертву в виде кого-то другого. Друид я или не друид? Вон тут сколько достойных кандидатов! — Виталий кивнул на убитых врагов. — Вместо двух человек боги получат два десятка и останутся довольны, я тебе обещаю!
— Боги знают наши имена.
— Ну, женушка, вот уж не думал, что ты такая зануда! Имена, надо же… Так что требуется сделать? Изменить наименование файлов!
— Что ты говоришь, мой муж?
— Говорю, мы тут сейчас переименуем кое-кого. А ну-ка, славный Амбриконум, вели своим воинам мне помочь…
Выпустив руку жены, «благородный друид Вейдер» подбежал к мертвым жрецам и принялся срывать с них маски.
— Вот этот здоровячок чем не Кариоликс? Тащи-ка сюда омелу, друг. Помаши над ним. Нарекаю тебе именем Кариоликс… На веки веков, аминь. Так! Теперь этого усадите… Молоденький какой, чем не Алезия? Нарекаю тебя… гм… благородной девицей Алезией… аминь…
— А вот этот, господин, вместо тебя.
— Да-а… Ну и рожа! Пострашней не могли выбрать? Ладно… Нарекаю тебя… Все! — Закончив дело, «друид» потер руки. — Теперь по доброму вашему обычаю можете отрезать им головы.
Амбриконум кивнул воинам…
— Итак! — Беторикс обернулся к новобрачной и подмигнул. — Можем идти домой, милая.
— Еще знать бы, где у нас дом… Но ты должен прочесть заключительную молитву и возблагодарить всех богов.
— Конечно возблагодарим. Только молитва будет моя, бриттская. Сейчас… — Виталий задумался ненадолго, решая, что больше понравится жестоким кельтским богам: «Домбайский вальс» или эта… «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались»?
Камунориг явился в гостевой дом лично, правда, уже под покровом ночи. Молодожены не ждали столь поздних гостей, а потому предавались любви, стараясь не слишком мешать уложенному в опочивальне раненому Кариоликсу. Услыхав чьи-то шаги, Беторикс поспешно натянул браки. Кого еще там черт несет?
— Слышу, что ты не спишь! — войдя, усмехнулся вельможа. — То есть вы не спите.
— Рад гостю! Подожди, уважаемый, сейчас зажгу лампу.
— Не надо. Не стоит лишний раз привлекать внимание. Я выставил везде воинов, но наши враги хитры, ты сам это прекрасно знаешь.
— Хорошо, — Виталий кивнул, — посидим в темноте. Жаль вот только, угостить тебя нечем.
— И не надо. Я прихватил кувшинчик вина. Это предпоследний, но надо же хоть как-то отметить вашу свадьбу.
— Это верно! Алезия, милая, найди-ка кружки.
— Не знал, что друидам можно жениться.
— В Британии можно.
— Везде свои обычаи. — Гость разлил по кружкам вино, не пролив в полутьме ни капли. — За вас! И за волю богов!
— Я бы сказал, за нашу победу! — усмехнулся Беторикс.
Все трое выпили, оставив полкружки раненому Кари.
— Времени мало, поэтому перейду сразу к делу, — снова заговорил Камунориг. — Позволишь задать пару вопросов твоей супруге?
— Позволяю!
— Благородная Алезия, ты помнишь, что говорила воинам по пути?
— Да. Подземное озеро раньше имело выход — из него вытекал широкий ручей и впадал в верховья Секваны. Едва ли он пересох, просто прикрыт свалившейся скалой. Но под ней отверстие сохранилось, и хороший ныряльщик сможет пробраться.
— Вот и отлично. Мы тотчас же отправим гонцов к благороднейшему Веркассивелауну. Эх, если б можно было разрушить упавшую скалу! Благородная Алезия, ты говоришь, там был широкий ручей?
— Почти река — могла проплыть самая широкая барка!
— Проплыть прямо в Секвану! А там дальше благодатные земли лингонов, сенонов, паризиев. Нынче неплохой урожай — в тех краях зерна много, очень много. А у нас здесь голод!
— Надо просто убрать ту скалу, — пожал плечами Беторикс. — Делов-то!
— Понимаю! — Гость кивнул. — Ты хочешь использовать посох Луга. Я тоже об этом думал, потому и пришел. Кстати, мой человек доложил: в пещере нашли еще один такой же посох.
— Увы, не совсем такой. Он может уничтожать людей, но не скалы.
— Это тоже неплохо. Так что, попробуем убрать скалу?
— Пойдем глянем, что там можно сделать.
Скалу Виталий обрушил двумя выстрелами — и освобожденные воды озера хлынули из пещеры прочь, прокладывая себе путь к верховьям Секваны. А там, по обоим берегам реки, уже стояло неисчислимое воинство Веркассивелауна, в то время как с запада, через земли сенонов, шли воины благородного вергобрета Коммиуса.
Сила собиралась приличная, а по подземной реке двинулись вместительные барки с зерном и другими продуктами. Великая радость возродилась в душах защитников крепости! Голод отступил, о чем, конечно же, немедленно стало известно Цезарю. В крепости ждали штурма — для римлян это теперь был единственный выход.
И штурм начался!
На рассвете, когда по оврагам еще струился туман, передовые когорты проконсула, выстроившись «черепахой», выступили из ворот лагеря и направились к стенам крепости. Позади них катили катапульты, баллисты, тараны и осадные башни. Именно эти сооружения вызывали наибольшее беспокойство, ведь ни одна баллиста или катапульта не могла бы разрушить крепкие стены или ворота Алезии! А вот тараны были опасны, да и осадные башни позволяли осыпать обороняющихся градом камней и стрел, сводя на нет все преимущество крепостных стен.
С башнями управлялся Беторикс. Стоя на высокой стене, он с холодным прищуром смотрел сквозь прицел гранатомета: на «черепахи», башни, тараны. У него оставалось всего шесть выстрелов. Правда, еще был пулемет…
Снизу раздался рев — римляне пошли на штурм!
Во рвы сыпались фашины, блестели копья и шлемы, тучи стрел и дротиков закрыли выглянувшее было солнце, и даже сама земля, казалось, дрожала от яростной поступи легионов! Они шли стройными рядами, мощно, неудержимо, повсюду слышались бодрые песни.
Передовые отряды уже рассыпались вдоль стен, и, словно лапы мерзких чудовищ, жадно тянулись вверх осадные лестницы.
Ввухх!!! — первой же гранатой Тевтонский Лев разнес на куски неосторожно приблизившуюся башню.
Никаких угрызений совести Виталий не испытывал — в римлянах он сейчас не видел людей, хотя среди них вполне могли оказаться и добрые знакомые Тевтонского Льва, к примеру тот же Юний Каллидус. Особой ненависти к римлянам Виталий не чувствовал, хотя, конечно, имел к ним свои счеты: они пленили его, едва не лишив жизни, сделали рабом, гладиатором — дорогой игрушкой развращенных матрон. Но не случись всего этого, Тевтонский Лев никогда бы не встретил Алезию! Ту, которую надеялся забрать с собой в свой мир. А как же? Она ведь его законная супруга, к тому же любимая.
Ввухх!!!
Вторая граната развалила «черепаху» у восточных ворот… Не там должен быть прорыв, не там!
— Вижу, боги благоволят нам, — одобрительно кивнул Камунориг.
— Не слишком обольщайся, дружище, — покачал головой стрелок. — Осталось всего четыре заряда. И один из них я бы приберег. Так… на всякий случай.
— Значит, три… — Вельможа всмотрелся в гущу противника. — Нет, не трогай ту дальнюю башню. Обойдемся. Лучше разнеси в прах вон ту!
— Как скажешь.
Беторикс прицелился… Ввуххх!!!
Мимо! Граната разорвалась рядом с башней, в ручье, никому особого вреда не причинив.
— Да… — Вельможа скептически покачал головой. — Видно, ты недостаточно усердно молил Луга.
— Под руку только не бухти!
— Понял… А что значит — «бухти»? Бриттское слово?
— Бриттское, бриттское…
— Ну, еще разок…
Вввух!!!
Взрыв! Огненный столб, летящие к небесам обломки балок и окровавленные куски человеческих тел. На войне как на войне — не ты, так тебя, остаться в стороне не получится.
— Эй-эй, друг мой! Этот таран не трогай.
— Да помню я…
Пришлого друида, конечно, на военный совет не позвали, хотя Верцингеторикс с некоторых пор доверял ему, пожалуй, больше других. Не очень-то и хотелось: все важное Беторикс узнал от Камунорига. Например, то, что касалось этих ворот.
Там, в башенке, сейчас затаился уже оправившийся от ран Кариоликс с пулеметом. Виталий научил побратима обращаться с адской машиной, а вторым номером, заряжающим, пришлось поставить Алезию — сама требовала. Тоже еще, Анка-пулеметчица… И эти двое, познакомившиеся с действием «посоха гнева» в пещере мертвых голов, оказались вполне способными учениками.
А вот свой «Макаров» Беторикс так и не нашел, видно, уронил в подземное озеро. Ну и черт с ним, с пистолетом, толку-то от него! Другое дело, гранатомет или пулемет. Для него как раз пришло время: римляне пробили тараном южные, ближайшие ворота и, подбадривая себя воплями, ринулись в пролом.
О, эти парни воевать умели, да только и галлы не погулять вышли! Ждали, чтобы встретить незваных гостей копьями, а потом зазвенели мечи.
Сколько римлян устремилось к разрушенным воротам! Сотни! Тысячи! Бежали уже без всякого строя — лишь бы ворваться, крушить, убивать, жечь!
И тут затарахтел пулемет, прореживая в рядах наступающих такие бреши, что только держись. А вот вам! Думали на халяву мечами помахать? Не выйдет!
Снова длинная очередь — а это зря! Хорошо, конечно, садят, но ведь и патроны не бесконечны, нужно бы поберечь.
— Слава великому вождю!!!
Ага! Это уже закричали галлы. И тут же, наметом, выскочила из-за угла конница во главе с самим Верцингеториксом. Верхом на белом коне, в кольчуге, золоченом шлеме и пурпурном, развевающемся на ветру плаще мятежный правитель выглядел импозантно и красиво, всем своим обликом вселяя в подданных уверенность в скорой победе.
— Слава великому вождю! Вер-цин-ге-то-рикс! — скандировали воины. — Вер-цин-ге-то-рикс!!!
За своим вождем они готовы были идти на смерть. И пошли. Раскидав кучку пробравшихся в брешь римлян, выскочили из ворот, бросили лошадей в галоп…
— Вер-цин-ге-то-рикс!!!
И тотчас же Виталий увидел с башни, как далеко впереди, с внешней стороны римских укреплений, тоже показались всадники. Это одновременно с вылазкой осажденных ударило войско благородного Веркассивелауна! А с гор уже спускался Коммиус!
И гордый клич галлов вознесся до самых небес; всадники мчались, рубили, топтали наглых захватчиков копытами коней. Без всякой жалости!
Но радость долгожданного прорыва сыграла с неистовыми галлами не очень-то хорошую шутку. Все рванулись за своим вождем, бросив ворота и оголив часть стен. А римляне — не те люди, которых можно испугать воплями. Да, в одном месте им пришлось отступить, но в других снова потянулись на стены лестницы, поползли осадные башни…
Беторикс поспешно прицелился…
Ввухх!!!
И снова — столб огня и дыма, и обломки, и кровавые куски тел.
Ввухх!
Все! Последний заряд… Кроме того, запасного.
А внизу, обойдя наступавших, уже неслась к воротам вражеская конница. Слева и справа одновременно — сам Цезарь командовал, так что никакой неразберихи не было.
На холме, примерно в полутора километрах, виднелись шатры — его ставка! А вокруг укрепления, массивный частокол, ров. Попробуй подойди! Галлы, конечно, обязательно попробуют и все там полягут. А римляне спокойны, никакой паники.
Виталий поудобнее примостил гранатомет. Последний выстрел. Расстояние для прицельной стрельбы великовато, и все же нужно попытаться, целясь прямо в шатер. Та-ак… Выставить планку прицела на полтора километра… Жаль, дальномера в этой комплектации нет. Ладно… С богом!
Ввуххх!!!
Полетели комья земли и бревна, вспыхнул сорванный с места шатер… Во всяком случае, не промазал.
Черт! Что-то пулемета не слышно? Ну еще бы!
Виталий глянул со стены и не поверил своим глазам: Алезия и Кари оба уже были внизу, верхом на трофейных римских скакунах. Ах, ну да: патроны кончились, вот они и решили… Алезия в кольчуге, в плаще, но отрастающие волосы вьются на ветру, как у американских киногероев, которым можно воевать без шлема, в отличие от простых смертных. А навстречу уже несутся римляне! Ох, гады…
Бросив ненужный гранатомет, молодой человек пулей ринулся вниз и помчался к остаткам ворот, сопровождаемый оравой вопящих храбрецов.
— Вер-цин-ге-то-рикс! Вер-цин-ге-то-рикс!
— Слава великому вождю!
— Слава богам! Богам слава!
Ничего, догоним!
А этот момент конь под Алезией вдруг просел, словно у него переломилась спина, и девушка кубарем полетела в овраг, где по дну струился ручей. И неудивительно: стремян еще не было, а без них удержаться на коне очень трудно. Римские пехотинцы, остатки какой-то разгромленной когорты, выскочив из кустов, бросились к упавший. Ага! Кого-то отвлек на себя Кариоликс, лихо махавший мечом, несмотря на недавнюю рану. Но их слишком много на него одного.
Беторикс оглянулся.
— Давай к ручью, братцы!
Вращая мечом, он напал сразу на четверых, неудержимо и несокрушимо, как извержение вулкана!
Удар! Удар! Удар!
Сверкая на солнце, искрились клинки, а вот уже запахло кровью. Не так, как когда он, Виталий Замятин, во главе дружины клуба «Галльский вепрь» гулял по Туманному Бору, выслеживая «римлян» Тринадцатого Железного легиона из Питера. Все-таки, наверное, бывших гладиаторов не бывает.
Ну, ну! Кто еще хочет?
Из лесу к римлянам бежала подмога… Ладно! Потягаемся! Главное, чтобы Алезия не утонула в ручье. Если она в сознании, то выползет, там мелко. Слава богу, шевелится… ползет по камням… Взялась за меч…
— Проконсул убит! — закричал кто-то из бегущих римлян. — Горе нам, горе!
— Не слушайте его, братцы! — обернувшись, зычно перебил дюжий оптий. — Великий Цезарь всего лишь ранен. Правда, тяжело… Я сам видел.
— Нужно отступать!
— Ты прав, парень. Слышите? Трубы уже трубят отход.
— Уходим, братцы! Уходим.
Преследуемые галлами римляне поспешно побежали к лесу.
— Скатертью дорога, — сняв шлем, усмехнулся Виталий и, быстро спустившись в овраг, помог супруге выбраться из ручья. — Ты цела?
— Вполне… А ведь мы победили, о муж мой! — Алезия посмотрела куда-то вдаль. — Лагерь римлян горит! И везде кругом наши! Эй, Кариоликс… А ну, скачи к нам! Дай мне свою лошадь…
К вечеру битва закончилась уверенной победой галлов. Правда, легионы Цезаря отошли организованно, поскольку победители слишком увлеклись грабежом лагеря и не преследовали их. Ни Виталий, ни Алезия этого уже не видели — на трофейной колеснице они мчались к той самой усадьбе, но только Виталий знал, куда и зачем. Алезия правила лошадьми, а он всю дорогу не сводил глаз с изумрудно-зеленых облаков, заполнивших половину неба. Напевал даже, глядя, как ловко супруга управляется с колесницей — и на машине рулить научится быстро. Гаишники с ней вот только наплачутся.
— Лыжи у печки стоят, гаснет закат за горой… Месяц кончается март… то есть сентябрь, но все же — скоро нам ехать домой. Эх, Алезия, милая моя…
По синему небу слабый ветерок гнал кудрявые облака. Где-то в горах моросил дождь, а здесь, в долине, еще сияло солнышко, и над видневшейся вдалеке рекой, средь изумрудных туч, разорванных ветром, вставала сверкающая радуга. Можно сказать Алезии, что перед ними распахнулись ворота в рай, — очень похоже.
Виталий во весь рот улыбался радуге и солнцу. Ну наконец-то домой!
notes