Эпилог

Полковник Федор Федорович Лешаницкий закрыл глаза и помотал головой. Снова открыл. Нет, слава богу, все в порядке. А то поначалу показалось, что двигающаяся мимо колонна состоит из деревянных танков с бревнами вместо пушек, а из многочисленных вырезанных в самых неожиданных местах люков выглядывают бородатые, загорелые до черноты рожи.

Нет, нормально все… Стоп, что значит нормально? А где князь? Какой еще князь? Обыкновенный – Великий. Что за…

Хведор Лешаков стоял около четырехколесной машины неизвестной конструкции и с легким недоумением разглядывал себя. Какая сволочь подменила тело? Да черт с ним, с телом… Где потом и кровью заслуженные генеральские погоны?

Август фон Эшевальд с трудом оторвал от подушки гудящую, словно колокол, голову. Нельзя было так вчера… Поспать бы сейчас до обеда… Нет, в десять часов начинаются торжества, посвященные четырехсотлетию Славельского ополчения, и премьер-министру нужно присутствовать. Кому?! Это Александру Александровичу Тропинину нужно, а он, Август, здесь при чем?

– Товарищ подполковник, товарищ подполковник…

– Чего там?

– Товарищ подполковник – беда! Экипаж заправщика в полном составе сошел с ума!

– Ты что городишь, лейтенант?

– Они передают, что вместо «Белого лебедя» конус подхвачен Змеем Горынычем.

– Бред! Он на Дальнем Востоке базируется.

– Настоящий змей, говорят, в чешуе и с когтями.

– А-а-а, – протянул подполковник с видимым облегчением. – Расслабься, лейтенант, сегодня ж День авиации. Но смотри у меня, чтобы к вечеру никаких розовых слоников!

На столе уже долго верещал телефон с двуглавым орлом на черном корпусе. Наконец хозяин кабинета решился и поднял трубку:

– Да?

– Глушата, черт поганый, ты чем меня опоил? Какой на хрен из меня премьер!