Бертрам на правах хозяина водил гостей по всему поселку, показывал, где и что у них тут имеется. Мартин, конечно, уже не раз бывал здесь, но решил составить компанию.

— Тут у нас жилища бахисов, — вещал префект, — а это — харчевня, местный трактир, так сказать…

— А это что? — указал любопытный Роман на аккуратный домик, выделявшийся на фоне безликих бараков.

Глаза Бертрама заблестели:

— А это наша достопримечательность — храм наслаждений, — и, гоготнув, пояснил: — Тут поселковые жрицы плотских утех дарят радость жаждущим ласк бахисам. Особливо после удачного похода в Тартар тянутся к веселым девам отчаянные смельчаки.

— А после неудачного? — полюбопытствовал Антон.

Старший бахис мотнул головой:

— Такого не бывает. Это значит — спекся лазутчик.

Столетов поджал губы — сурово!

После небольшой экскурсии поселковый глава подозвал смуглого рослого араба и сдал магов ему на руки, сказав им напоследок:

— Вот этот славный воин сарацинских кровей будет обучать вас всем премудростям бахисового дела. А до того — ни шагу в Тартар.

Он обратился к сарацину:

— Абдулла, сделай из них если не бахисов, то хотя бы что-то на нас похожее. Но во всем остальном слушайся господ магов. У них особое задание самого графа Гунтара.

И они с Мартином отбыли по своим делам. А наставник успел шепнуть визорам, что друзья могут во всем положиться на Абдуллу и доверять ему, ибо тот правая рука Бертрама и весьма надежный человек, посвященный в тайны Королевской службы.

Ребята были приятно удивлены, когда их новый вожатый заговорил на чистом романском наречии. И вообще Абдулла оказался приятным в общении, веселым и достаточно просвещенным парнем. Кроме того, он обещал научить друзей кое-каким магическим штучкам, которые практиковали на землях Магриба, откуда он был родом.

Занятиям они сообща решили отводить по нескольку часов в день — утром и вечером. В остальное время маги должны были как можно больше общаться с другими бахисами, чтоб побыстрее втереться ко всем в доверие и все тут разнюхать. Где-то затаился враг — волк в овечьей шкуре, и об этом следовало помнить постоянно, не расслабляться и держать ситуацию под контролем.

Прибывших с магами стражников разместили в одном из общих домов с другими бахисами. Неразлучных друзей поселили в отдельном доме, где проживали сам Абдулла и трое его соплеменников. Ну а Мартин расположился в доме Бертрама. Пришлось хозяину лагеря слегка потесниться.

На следующий день начались занятия. Мартин куда-то запропал, а Бертрам лично решил удостовериться, что с магами все в порядке. Друзья под предводительством Абдуллы уже успели поутру спуститься к реке, где сбоку от причала на песчаном берегу начали упражняться с оружием.

Улыбчивый сарацин при первой же встрече оценил своих подопечных и составил определенное представление о них. Поэтому посоветовал обоим в совершенстве овладеть тем оружием, которое им подходило лучше всего — исходя из комплекции и уже приобретенных навыков. Выбор его остановился на коротких и средних клинках. Само собой молодые маги не возражали — им самим приглянулись как всевозможные кинжалы, так и мечи — римские гладиусы, германские скрамасаксы и меровингские укороченные спаты.

Бертрам появился в самый разгар тренировок. Постоял, приглядываясь, похмыкал. Дал несколько ценных советов — чувствовалось, что и он был умелым мечником. Когда ученики по знаку Абдуллы остановились на передышку, старший бахис поманил их к себе.

Они втроем отошли к кромке воды.

— Я тут пустил слух, что вас готовят для вылазок в Тартар, — негромко произнес Бертрам, — так что теперь можете совершенно свободно знакомиться с бахисами и всех расспрашивать — и про гиблые земли, и про чудовищ с нежитью, их населяющих. В общем, делайте вид, что сильно интересуетесь работой моих удальцов — оно и понятно, вы ведь зелень, новички…

Антон открыл было рот, чтоб задать какой-то вопрос, но громкий всплеск заставил всех троих оборотиться в сторону реки. Неожиданно из воды вынырнула косматая голова. Громко отфыркиваясь, на берег вылез голый мужик — настоящий великан.

— Это что за чудище? — вопросил оторопевший Антон.

— Ха! — ухмыльнулся Бертрам. — Знакомьтесь — истребитель нечисти Вульфгар!

— Он что — норманн? — поинтересовался Роман.

Тем временем гигант приблизился. Даже долговязый Столетов едва доставал ему до подбородка. Молодые люди только сейчас сумели как следует разглядеть незнакомца. Длинные, совершенно седые волосы ниспадали. Все лицо было посечено шрамами — живого места не осталось. Антон даже представить себе не мог, что можно так обезобразить человека. Но оба глаза остались целы, так же как крепкие зубы, обнажившиеся, когда их обладатель хищно оскалился.

— Ты прав, колдун! — гаркнул он. — Я из славного ютландского рода герудов. Мы викинги — воины-мореходы.

— Только ты теперь не мореход, а сухопутная крыса, га-га-га! — заржал Бертрам.

— Может, я и крыса, — холодные как лед глаза норманна сверкнули, — зато стольким чудищам горло перегрыз, что перечислять у тебя пальцев не хватит — ни на твоих загребущих руках, ни на кривых ногах.

Префект неожиданно серьезно кивнул:

— Это точно. Пальцев не хватит у всего нашего сброда. Ты — настоящий викинг, Вульфгар!

Гигант удовлетворенно вскинул тяжелый подбородок — так-то лучше!..

Вскоре новички познакомились со многими другими лазутчиками. Ватага и впрямь была разношерстной — попадались и европейцы, но в основном, как парни уже заметили, сообщество бахисов состояло из мавританско-арабского элемента. И ряды их хоть и медленно, но верно пополнялись новыми рекрутами — из числа тех же мавров и сарацинов. Потому что время от времени кому-то не везло, и этот бедолага возвращался из очередной экспедиции в сумеречную зону в виде хладного трупа — бахисы своих не бросали, выносили из Зоны даже мертвых.

Таким образом, жизнь лазутчиков была суровой до невозможности. Каждая вылазка становилась игрой со смертью в орлянку. Ибо опасности там подстерегали на каждом шагу. И ни на что привычное они не походили. Так же, как враги — живые и не совсем, а то и вовсе не имеющие ничего общего с нашим миром. Вскоре друзья стали неплохо разбираться в местном бестиарии.

А поняли они вот что. Всю флору и фауну на территории Проклятой Земли чем-то отравляет и трансформирует заражение, просачивающееся из Черной дыры — портала в Темный мир. Вероятно, это какая-то смертоносная энергия, которая заставляет животных и растения либо погибать, либо мутировать. Так большинство из них и превратилось в уродов и монстров.

Бахисы рассказали, что имеются растения-мутанты, бывшие обычные травы, кустарники и даже деревья, которые под влиянием заразы трансформировались в некую жуть.

То же произошло и со зверьем. Хищники, медведи, волки, рыси и даже лисы превратились в оборотней. А вот остальные зверушки либо вымерли, либо стали уродцами, но по-прежнему служат пищей оборотням. Птицы, которые не успели улететь и сразу не погибли, теперь больше похожи на пугала, а крупные, вроде ястребов, — на злобных горгулий. И все переродившиеся животные отныне не могут покинуть эту область, она их не отпускает. Теперь их ареал обитания только здесь, за пределами Тартара они долго не протянут, ибо сама атмосфера гиблого места подпитывает их, является обителью с подходящими условиями существования.

Бахисам несколько раз удавалось полонить оборотней. Помещали их в клетки неподалеку от гиблых земель. На третьи сутки все без исключения — часом раньше, часом позже — издыхали. Не живут они в нормальных местах.

Но это все нечисть, то есть существа, ставшие нечистыми, но все же обладающие жизнью. А вот нежить — это уже те, кто жизнью в привычном смысле не обладает. Они пришельцы из Темного мира: призраки, тени, еще какие-то непонятные сущности… И уничтожить их можно только с помощью магического оружия, такого, которое тоже родом не с Земли, а взято из Иномирья, приобретено у гномов и эльфов. Как поняли маги, речь шла о чудесном по своим свойствам металле мифриле. Именно изделия из него так высоко ценились повсюду. И только мифриловое оружие легко отправляет населяющих Тартар существ в ад. Впрочем, мутантов убивает и обычное оружие. Только они сильнее, проворнее и живучее нормальных земных животных.

Нечисть тоже была, как будто привязана к Тартару, за пределами его не появлялась и тем самым облегчала заботу дозорных-мухафизов по охране границ проклятых земель.

Еще там имеются гиблые места — те же аномалии, как выразился Злобин. Например, Стон Земли, Тропа смерти. Они поглощают любых земных существ, неземные же никак на них не реагируют, наоборот, подпитываются там энергией смерти, некроэманацией, остающейся от погибших.

Вечером после сытного ужина подуставшие за день маги сидели у себя в новом жилище и слушали байки товарищей Абдуллы.

— Вот, видишь рубец? — один из сарацинов указал на длинный неровный шрам, наискось пересекающий его шею и теряющийся под воротом рубахи. — Это меня оборотень зацепил. Я его завалил, конечно, но и мне досталось. Они очень быстрые, гады. Моргнуть не успеешь, а тебя уже от уха до уха располосуют. Или брюхо вскроют — одним махом лапы. Когти ихние — что твои стальные кинжалы. Но это в основном новички могут засыпаться. Бывалые бахисы знают: там, в Тартаре, зевать нельзя.

— Ага, — вторил ему другой, — или вот еще, Стон Земли. Страшное место, гиблое. Идет себе человек либо зверь какой. И ничего вроде. А потом р-раз! и точно пасть раскрывается и проглатывает его.

— Это как так? — изумился Ромул.

— А вот так, — хмыкнул бахис, — как будто оживает земля, вспучивается, затем проваливается и забирает с собой. А еще стон такой — жуткий, аж до самых костей пробирает. Всех жрет, даже оборотней.

— Верно, верно, — закивал лазутчик со шрамом, — а потом на то место слетаются тени и призраки.

— А это что за гадость такая? — полюбопытствовал Антон.

— Это, брат, скажу я тебе, сама смертушка. Не приведи, Единосущий, повстречать их. Взять призраков. Сами по себе людей и зверей они не убивают, нет. Они заманивают их либо в Стоны Земли, либо на Тропы смерти.

— Какие они? — спросил Роман.

Бахис пояснил, что похожи призраки на безмолвные полупрозрачные человекообразные фигуры, плывущие над землей и манящие за собой. У человека возникает непреодолимое желание идти вслед за ними. Но это зов смерти. А вот тени — это другое дело. Это вообще нечто странное, страшное и неведомое. Нападают на людей и других живых существ. Появляются внезапно и бесшумно, словно порыв ветра, мгновенно проносятся, хватают жертву и исчезают вместе с ней. А бывает, стоят они в стороне в виде неясного и бесформенного темного пятна, похожие на нетопырей с растопыренными крыльями, и пристально наблюдают — желтым призрачным огнем горят два глаза. И это навевает безотчетный ужас. Жертва теряет голову. Срывается с места и бежит, куда глаза глядят. Но от них далеко не убежишь.

Филолог Столетов в полной мере оценил выразительный эффект названий. «Для триллера в самый раз…» — пробормотал он по-русски, а увидев на лицах окружающих непонимание, спохватился и перешел на романский.

— Извините, — улыбнулся Антон. — Это я так, про себя. От названий пробирает: Стон Земли, Тропа смерти… Сильно сказано!

— Ну, так на своих шкурах испытано! — хохотнул один из сарацинов, невысокий мускулистый крепыш. — Все повидали!

— И как живы остались? — с показным простодушием спросил Роман.

Бахисы переглянулись.

— Да сами не знаем… — вновь повернул было к шутке коренастый парень, но его не поддержали.

— Не болтай зря, — сурово осадил парня чернокожий постарше, худой, со шрамом от левой брови к уху — невозможно представить улыбку на таком лице… И правда, стоило этому типу заговорить, как все притихли.

Худой мавр обратил к Роману взгляд глубоко посаженных черных глаз — казалось, в их глубине пылал укрощенный сверхъестественно сильной волей подземный огонь.

— Это трудно объяснить, — сказал он. — Оно приходит само, с опытом. Ты уже чуешь, где идти, где стоять, где затаиться. Но одно правило есть твердое: не бойся. Ничего не бойся! Не дай страху войти в себя. Пропустишь — все, пропал. А так любую нечисть, даже нежить можно одолеть. Я знаю!

— А Серебряную Маску?.. — нерешительно протянул кто-то.

Мавр резко повернулся к сказавшему:

— Ты ее видел когда-нибудь, эту Маску? — спросил он с вызовом.

— Я нет, но другие говорили…

— А мне плевать, кто, что говорит спьяну! Я здесь уже пять лет и никакой такой Маски не встречал. А раз так, значит, нечего пустые слова бросать на ветер!

Оппоненты примолкли. Но Антон почувствовал, что их слова не пустые… Он слушал, кивал, а про себя думал: «Да уж, местечко еще то. Пожалуй, похлеще будет, чем там, в подземелье… Но ничего, прорвемся!»

Он искоса взглянул на Романа и понял, что и тот мыслит примерно так же.

После таких страстей маги лишь покачали головами: к лешему подобные приключения!

Маги потихоньку обживались в лагере. Общались с бахисами, толковали с ними о том о сем — все больше о зараженной территории. Любопытство их выглядело обоснованным — никаких подозрений ни у кого это не вызывало. Плохо было другое: они пытались каждый по-своему прощупать окружающее пространство и конкретно поселенцев. Осторожненько так, еле заметно, но пытались. Ромул, как говорится, рыл носом землю… Увы, ничего не нарыл: масса всяких следов, но ни одного похожего на след убийцы. Что касается Антония, то и он, как ни старался, никаких враждебных эманаций не чуял. От людей исходили самые разные эмоции и флюиды, но все в рамках нормы. Выходит, затаились, злодеи, схоронились — не нащупаешь!

Впрочем, друзья время зря не теряли, тренировались с Абдуллой по два раза на дню — по нескольку часов лили пот, а иногда и кровь при неудачных движениях. Оружие для тренировок им выдали настоящее, не учебное — для приближения к реальности. Вот иной раз и задевали друг друга ученики в показательных поединках. Правда, им это — плюнуть да растереть, они такие царапины мигом залечивали, зря, что ли, в школе магов их натаскивали на быстрые способы заживления мелких ранений.

Очередную тренировку посетил Мартин, понаблюдал, похмыкал, а вечерком заявился к умаявшимся за день визорам. И затеял интересный разговор.

— Что такое навыки? — спросил Мартин и тут же сам ответил: — То, что вначале долго заучивается, а потом легко и произвольно выполняется. Мастером становится тот, кто доводит свои навыки до совершенства. Но эти действия и движения оттачиваются путем длительных занятий и каждодневных упражнений. — Он посмотрел на своих подопечных: — А теперь скажите мне: у вас есть время, чтобы овладеть необходимыми навыками и научиться хотя бы сносно махать мечом?

Маги отрицательно мотнули — по тогдашней, сохранившейся от римлян моде — коротко стрижеными головами.

— То-то же! — Наставник значительно поднял вверх указующий перст. — Значит, нужно применить хитрость. А у магов хитрости, сами знаете, какие, — алхимические снадобья да магические зелья.

И дальше он пустился в подробные объяснения методики приведения себя в нужное состояние — нужное для ускоренного обучения. Суть оказалась проста: употребляя внутрь некоторые препараты, человек приводит свой разум и психику в такое состояние, при котором учебный материал запоминается и упражнения заучиваются неимоверно быстро, практически мгновенно. И не надо тратить недели, месяцы и годы на упорные тренировки. Как поняли интеллектуалы Антон и Роман, где-то там, в глубинах подсознания, все надежно фиксируется. Необходимо лишь развить нужные связи между мышечными клетками, нервами, нейронами и прочей анатомо-физиологической канителью. Чтобы действовать автоматически, да притом быстро и эффективно в бою или других непредвиденных ситуациях.

На такую интересную перспективу у них возражений не нашлось, а потому со следующего занятия Мартин решил приобщить визоров к тайной методе.

И приобщил. Велел принять внутрь некий таинственный препарат. С виду — чуть желтоватая жидкость со странным привкусом и запахом полыни. Мартин точно отмерил из синего флакончика нужные дозы. Молодые маги проглотили снадобье, подождали немного — несколько минут ничего не происходило, и уже хотели было поинтересоваться, а что же дальше, как их накрыло мощной волной дурмана. Продолжалось это недолго, потом сознание прочистилось, и оба визора почувствовали себя титанами.

В измененном состоянии их тренировки пошли намного продуктивнее, чем обычно. Высекаемые клинками искры так и летели по сторонам, а лязг скрещиваемого оружия разносился по всей округе, распугивая и так немногочисленных здесь обитателей леса.

Бойцы не знали устали: едва учитель показывал очередное движение или особо хитрый приемчик, ученики тотчас же бросались в бой. Атаковали воображаемого противника, схлестывались друг с дружкой в спаррингах, нещадно рубили и кололи деревянные манекены. Впрочем, спустя пару часов действие зелья закончилось, и вот тут мечники просто попадали без сил на землю. Даже просто подняться без посторонней помощи они не могли. Пришлось вызванным на подмогу бахисам нести их на себе в дом.

Кое-как поужинав, они рухнули на свои ложа и сразу же захрапели. А утром… Утром проснулись посвежевшими и полными сил. А главное — они все прекрасно помнили. Их тела действовали четко и слаженно, как заводные механизмы. Реакция была изумительной: на любой выпад учителя — мгновенный уход в защиту и без промедления контратака. У обоих возникло ощущение, что знание было заложено в них изначально — словно родились они уже первостатейными рубаками. И это всего лишь одно занятие в состоянии транса! Да так можно и супербойцами заделаться…

О чем друзья и не преминули сообщить Мартину. В ответ тот только головой покачал:

— Частый прием таких снадобий чрезвычайно опасен. Поэтому еще одно занятие — и всё. Да больше вам и не понадобится. Вы и так уже достигли вершин мастерства. Спросите Абдуллу, если не верите.

Абдулла охотно подтвердил, что ученики почти сравнялись с учителем. Еще один урок — и можно смело идти хоть в Тартар. Правда, там, в гиблых местах, есть опасности похлеще монстров. Но избегать их — тоже дело опыта и научения. А для начала нужна практика. Сказав так, он хитро прищурился и перемигнулся с помощником Далмация. Антон и Роман поняли: наставники что-то задумали. Что-то хитроумное, а может, и каверзное…

Так и оказалось.

Утром следующего дня Абдулла заявил, что сегодня обычных занятий не будет. Но будет проверка их мастерства. Визоры переглянулись — опять тайны.

После завтрака им дали время, чтобы немного отдохнуть, привычно прогуляться по лагерю и окрестностям. Потом они слегка размялись, помахав клинками. А вскоре к друзьям пришел один из подручных Абдуллы — тот самый мавр со шрамом — и велел следовать за ним: мол, хозяин лагеря зовет. Но почему-то повел их не к дому Бертрама, а за пределы поселения.

Вначале они шли по лесу — долго, даже успели слегка запыхаться. Но провожатый темп не терял, неутомимо шагал по лесным тропкам. Честно сказать, если бы он их тут бросил, вряд ли маги быстро отыскали дорогу назад.

Потом они вышли к речке, прошли немного берегом и через обнаруженный ими брод перешли на другую сторону. Там снова углубились в лес и, наконец, когда уже хотели попросить своего гида сделать привал, оказались на большой поляне.

Взору их предстала заимка — пара изб и сложенное из крепких бревен строение чуть в стороне. Возле последнего стояли несколько человек. Среди них маги узнали Бертрама, Мартина, еще трое были им неизвестны. Когда визоры подошли ближе и обменялись приветствиями, они сразу же сумели оценить серьезный вид незнакомцев. Почти целиком закованные в броню, покрытую магическими охранными символами, все трое без тени улыбки смотрели на молодых людей, словно оценивали — годны ли те к какой-то только им известной цели или еще нет? То, что перед ними профессиональные воины, Ромул и Антоний поняли без подсказки.

Вскоре все объяснилось. Вновь прибывших подвели к дверям строения, отворили тяжелые дубовые створки и пригласили зайти. Внутри… друзья удивленно вытаращили глаза: посреди помещения стояла большая клетка. А за толстенными железными прутьями виднелась оскаленная пасть двухметрового существа. Ибо назвать эту тварь зверем язык не поворачивался. Нет, это было не животное в привычном смысле слова. Скорее монстр, чудище, мутант!..

Будто кто-то могущественный, но жестокий и безумный, взял медведя, волка и тигра и в угаре извращенной фантазии слепил из них чудовище из ночных страшилок.

При виде людей нечисть взревела и вцепилась в решетку огромными когтистыми лапами. Визоры невольно подались назад, но клетка была прочна. Сзади подошел один из дозорных и «обрадовал» друзей, сказав, что тварь была пленена и притащена сюда из Тартара накануне, что она еще полна сил и что настал час их очередного испытания. Они должны — ни много ни мало! — убить это чудовище. Не дав опомниться, он выдал им мечи — средней длины стальные спаты. «Мифрил не нужен», — пояснил он. Но это было излишне — маги уже знали, что оборотней-мутантов способно сразить обычное земное оружие. Вопрос только в том, в чьих оно руках…

После того как друзья облачились в доспехи, Ромул повернулся к Антонию, из-под низко надвинутого на лоб шлема блеснул шальной взгляд:

— Не дрейфь, приятель. Настройся на его ауру. Если повезет, сумеешь подключиться к эмоциям страшилища. И в нужный момент нанесешь удар. Я буду отвлекать его на себя. Лады?..

Столетов сглотнул ставшую тягучей слюну, но все же кивнул — сделаем. А сам подумал: а что, если не удастся проникнуть в мозг существа? А вдруг его психика зачарована, в том смысле, что не пробьешься через какой-нибудь магический барьер?..

Ну, делать нечего, раз наставники допустили эту схватку, значит, они уверены в своих подопечных, верят в их силы. Или только так думают, а что там на самом деле — одному дьяволу известно…

Сзади с шумом захлопнулась дверь, и в тот же момент лязгнула, поднимаясь вверх, решетка клетки. Путь мутанту был открыт. Бесновавшаяся до этого тварь на мгновение замерла, недоверчиво уставившись на свободный выход, потом ринулась вперед. Выскочила наружу и рыкнула так, что заломило уши.

И пошла ратная потеха…

Да, маги научились мастерски владеть клинком. У обоих оружие в руках так и сверкало, так и пело, слагая молниеносные узоры защиты и выпадов. Уколы достигали покрытого косматой шерстью чудища, но вреда пока не причиняли — под густым волосяным покровом будто залегал слой брони. Это было похоже на ороговевшую чешую. В любом случае удар стали она держала хорошо. И что прикажете с этим уродом делать? Скоро бойцы выдохнутся, и тогда свирепый враг разорвет их своими саблевидными когтями. Или в ход пойдут не менее устрашающе выглядевшие клыки. Дадут ли им погибнуть соратники? Они же наверняка наблюдают за схваткой снаружи? Или… не наблюдают?!

Мысли эти мгновениями проносились в головах обоих визоров. Им пока удавалось уворачиваться от мощных атак разъяренного монстра и, в свою очередь, контратаковать его. Но усталость уже подступала тяжелыми заплетающимися шагами. Антон быстро скосил глаза в сторону клети. На крайний случай есть куда отступить. Вдвоем они смогут удерживать вход. Запирающая решетка, видимо, приводится в действие со стороны — каким-то механизмом…

И тут, словно в подтверждение его мысли, дверца клетки с глухим стуком упала вниз, закрывая путь к отступлению. Да что они там — совсем озверели? Или?.. Антон похолодел…

Это предательство: кто-то из стражей — мухафизов, вспомнилось ему их арабское название, — решил избавиться от визоров руками, точнее когтями и клыками, злобного существа. Может, уже и Мартин с Бертрамом рухнули под мечами убийц? Столетов в отчаянной злости скрипнул зубами: ну уж нет, хрен вам — мы еще посмотрим, чья возьмет!!!

Антону в пылу боя никак не удавалось овладеть эмоциями существа. В очередной раз, увернувшись и отпрыгнув от противника, он перехватил умоляющий взгляд напарника. Роман издал боевой клич и бросился на чудовище, предоставив, таким образом, напарнику секундную передышку. Столетов на миг выпал из поединка, усилием воли сосредоточился и… ему удалось! Он сумел проникнуть в сознание оборотня.

Под черепным сводом нелюдя буйствовали ярость и черная злоба. Словно в кипящую лаву окунулся визор. Но вот промелькнуло эмоционально окрашенное намерение — враг собрался атаковать наседающего на него второго визора. За долю секунды вычислив последовательность ударов, Антон приготовился. Мелькнула левая лапа, этот удар Роман сумел отбить. Тут же вперед со скоростью выпущенной из арбалета стрелы устремилась правая лапища. И вновь визор увернулся. Но очередной удар левой выбил оружие из рук мага. В следующий миг правая когтистая лапа должна была снести визору голову с плеч, но тут сбоку прямиком в подмышечную впадину ударил Антон.

Клинок вошел по самую гарду. Чудище взревело от боли, опрокинулось. Роман, не мешкая, подхватил свой меч и с размаху вонзил его в шею врагу. Оборотень забился в конвульсиях и вскоре затих.

Двери распахнулись, внутрь вошли суровые мужи. Но лица их расплылись в улыбках, а взгляды выражали одну мысль: не подкачали младшие товарищи по оружию, не подвели, стали настоящими воинами!

Антон ошалело крутил головой: тут и смеющийся Мартин, и Бертрам, похожий на кота, налопавшегося сметаны, и одобрительно похлопывающий учеников по стальным наплечникам Абдулла. Троица дозорных-мухафизов отсалютовала поднятыми вверх обнаженными клинками длинных мечей. Кавалерийские спаты — машинально отметил про себя Роман и устало покачал головой: ну и ну, ничего себе испытаньице! Кажется, в дьявольском подземелье и то было проще…

Герои, наконец, сбросили латы, умылись, а потом в их честь тут же, на поляне, был устроен пир. Подручные мухафизов принесли дубовые столы, лавки. Заставили их снедью и горячительными напитками. На сей раз друзья себя не сдерживали — высокого начальства в лице Гунтара и Далмация рядом не наблюдалось, а потому можно было расслабиться и дать выход скопившемуся в ходе боя напряжению. Вино текло рекой, чуть погодя к нему присоединилась медовуха, или что-то похожее на нее. Дальше ребята уже ничего не помнили.

Антон очнулся посреди ночи. Дико хотелось пить — во рту словно развели адский огонь. Он потихоньку встал, в полутьме прошествовал к выходу. В сенях стоял бочонок с колодезной водой. Визор черпанул ковшиком, поднес трясущейся рукой к губам и принялся жадно хлебать холодную вкусную водицу. Утолив жажду, вернулся, прилег, но сон уже не шел. Он снова до мельчайших подробностей переживал недавнюю жаркую схватку. Можно сказать, это было их первым по-настоящему боевым крещением. Хотя он мог лишь предполагать, что ждет их впереди, когда они отправятся в Тартар. А в том, что такая вылазка — и не одна — им предстоит, он более не сомневался.