Книга: Самец взъерошенный
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6

Глава 5

Пробуждение было необыкновенным. Открыв глаза, Виталия обнаружила, что голова ее покоится на мускулистой руке, а сама она прижимается к горячему мужскому телу. Ничего удивительного, что жмется: ночи в степи в это время года стоят прохладные. Под тонкой попоной или плащом не очень согреешься. Девочки стараются спать вместе, но при этом они одетые, а не голые, как Виталия сейчас. Но ведь тепло!
Дыхание Игрра щекотало ей щеку. Какое-то время Виталия лежала, улыбаясь и вспоминая произошедшее ночью, затем вздохнула и отбросила попону. После чего попыталась встать.
— Куда? – раздалось сзади, и сильная рука опрокинула ее обратно. Виталия от неожиданности взвизгнула. Его губы, приникшие к ее губам, заставили ее умолкнуть, а затем они вновь стали одним целым. В этот раз он ласкал ее нежно, не доводя до страстного крика, но это было не менее приятно, чем ночью – даже лучше. Словом, из палатки она выбралась уже после рассвета и слегка помятая.
Турма давно встала; «кошки» копошились у коней и костра, ожидая, пока согреется вода, припозднившегося декуриона они встретили понимающими улыбками. Виталия сделала безразличный вид. Подумаешь! Она не заставляла Игрра ее ласкать, он сам захотел. Она лишь взяла его в свою палатку, остальное – его желание.
Она успела умыться и позавтракать, когда из палатки выбрался Игрр. Турма немедленно уставилась на пришлого. Игрр не обратил на эти взгляды никакого внимания. Позевывая, двинулся к озеру, умылся и направился к костру. Дежурная воин протянула ему хлеб и испеченные в золе куриные яйца. Он поблагодарил и устроился рядом с Виталией.
— Черствый! – скривился, куснув хлеб.
— Пекарен здесь нет! – сказала Виталия. – Скоро останутся одни сухари.
— Мука и закваска имеются?
Виталия кивнула. Закваску привезли вместе с припасами – наверное, положили впопыхах. В походе хлеб не испечешь.
— Яйца и сало я видел, – продолжил он, – сковородки – тоже. Вечером испеку вам блины.
Воины у костра, не сговариваясь, уставились на Игрра. Каша, приготовленная пришлым, пришлась им по вкусу.
— Что такое блины? – спросила Виталия.
— Ну… – он задумался. – Хлеб такой. К нему бы еще коровье масло…
Он вздохнул.
— Кто учил тебя готовить? – не удержалась Виталия.
— Тетя! – ответил он. – Она растила меня вместо матери. Много работала и приходила поздно. Я готовил ей ужин.
«А служанка?» – хотела спросить Виталия, но удержалась. Пришлые, прибывающие в Пакс, как ей говорили, родом из бедных семей. Служанок у них наверняка нет.
Продолжать разговор она не решилась. И без того на них смотрели во все глаза и ловили каждое слово. Вскоре к костру подтянулись другие пришлые. Они тоже позевывали и прикрывали ладонями рты. Воины встретили их понимающими взглядами. Четверо «кошек» этой ночью время зря не тратили. Значит, и другим повезет…
Завтрак не затянулся. Скоро колонна, разобравшись в привычном порядке, двигалась по степной дороге. Игорь не стал забираться в седло. Привязав кобылку к повозке, составил компанию Олегу.
— Полежу! – сказал, устраиваясь на мешках с сеном.
— Одноглазая замучила? – ухмыльнулся десантник.
— Так! – ответил Игорь, привстав. – Давай разберемся в понятиях. Во–первых, не одноглазая. Глаз у нее есть, просто не виден под складкой кожи. Во–вторых, я не хочу, чтоб о Виталии так говорили.
— Да я ничего! – стушевался Олег. – Ты это… Того. Не обижайся!
— Забыли! – сказал Игорь, заваливаясь на мешки.
— Хочу спросить, – продолжил Олег после молчания. – У тебя с ней как? В смысле это?..
Игорь пожал плечами.
— А вот у меня…
— Что? – заинтересовался Игорь.
— Странно как-то, – вздохнул Олег.
— Хвост помешал?
— Это как раз ничего. Даже в кайф, – улыбнулся Олег. – Ты ее обнимаешь, а она тебя им гладит. Я про другое. Она меня лизала.
Игорь приподнялся на локте.
— Не там! – поспешил Олег, заметив ироничный взгляд спутника. – В лицо.
— И что?
— Ну… – Олег почесал затылок. – Непривычно. А целоваться не хочет.
— На Земле немало народов, у которых поцелуй считается развратным действием, – тоном школьного учителя сказал Игорь. – Например, у индийцев.
— Правда? – изумился Олег.
Игорь кивнул.
— Знаешь, я не сильный ходок, но школе, когда учился, мы с девками много… – Олег ухмыльнулся. – Так что разбираюсь. Видно, что я у нее первый. Ничего не знает, ничего не умеет, все приходится показывать. И в тоже время… – помялся он. – Не девочка.
— Тебе это важно?
— Не слишком, – ответил Олег, подумав. – Но хотелось бы знать.
— Особенности анатомического строения, – пожал плечами Игорь. – На Земле часть девочек появляется на свет без девственной плевы или с ее зачатками. Поэтому при первом акте ничего не происходит.
— Здесь у всех так?
— Чтобы узнать, нужен осмотр, – просветил Игорь. – Собрать девочек, поставить гинекологическое кресло и провести исследование: визуальное и мануальное.
— Во! – обрадовался Олег. – Займись! Ты же доктор!
— Во–первых, я не гинеколог, – загнул палец Игорь, – во–вторых, кресла нет. В–третьих, нахрен нужно.
Олег обиженно засопел.
— Она меня укусила! – сказал обиженно. – Здесь! – Он указал на грудь. – Мы распалились, а она как грызнет!
— До крови?
— Синяк. Но больно, блин!
— Ерунда. Среди травм, полученных при сексуальных контактах, нередки разодранные ногтями спины, прокушенные губы, вывихнутые конечности, сломанные ребра, и даже такая характерная, как перелом полового члена.
— Тьфу, на тебя! – воскликнул Олег.
Игорь захохотал.
— Тебе хорошо смеяться! – обиделся Олег. – Самого-то не тронули.
Игорь отвернул короткий рукав туники и продемонстрировал спутнику синяк на плече.
— Так это у всех! – обрадовался Олег. – Тогда нормально. Я-то думал, что мне попалась дикая.
— Отшей ее, и все дела!
— Она мне нравится, – вздохнул Олег и повел ладонями в воздухе. – Она ласковая. Меня любит. Ее Аурелией зовут.
— Золотая, – сонно пробормотал Игорь.
— Что? – не понял Олег.
— Имя ее так переводится – «Золотая».
— Красиво! – согласился Олег. – И сама рыженькая. Слушай, мне тут начинает нравиться. Кормят, заботятся, женщины любят… Кайф! А?
Ответа он не дождался. Игорь, раскинувшись на мешках с сеном, спал…
А к Виталии, скакавшей обочь, приблизилась всадница, щупленькая и, судя по лицу, совсем юная.
— Вита! – окликнула тихо.
— Чего? – вздохнула декурион.
— У тебя с ним было? С Игрром?
— Да! – ответила Виталия, помедлив.
— И как?
Губы Виталии непроизвольно расплылись в улыбке.
— Передай его мне!
— Ниоба! – покачала головой Виталия. – Он же не вещь!
— У самой же получилось! Такой…
«Уродливой!» – мысленно закончила Виталия.
— Я не ждала этого, – сказала она. – Велела ему лечь мне в палатку, чтоб девочки не передрались. Думала, будем просто спать. А он…
— Значит, уложи его со мной!
— Он не захочет.
— А ты прикажи! Он тебя слушается.
— Ниоба! – покачала головой Виталия. – Ты моя сестра. Если я стану пихать Игрра к тебе в постель, девочкам это не понравится. Я взяла тебя к себе в турму по просьбе тети, но мужчин не обещала.
— Ты просто жадная! – надула губки Ниоба. – Не хочешь делиться!
Виталия нахмурилась и отвернулась.
— Прости! – Ниоба в раскаянии коснулась ее руки. – Я не хотела. Я знаю: ты хорошая и любишь меня. Сама не понимаю, что со мной. С тех пор, как увидела Игрра, хочу его, не переставая. Он мне снится.
«Не только тебе одной!» – мысленно вздохнула Виталия.
— Приходит и ласкает меня, – продолжила Ниоба. – И мне становится сладко–сладко. Откуда это? Ведь у меня сейчас нет Дней.
Виталия не ответила.
— Пожалуйста! – Ниоба умоляюще смотрела на Виталию. – Поговори с ним. Пришлые любят золото. У меня есть деньги. Я заплачу!
— Ниоба! – вспыхнула Виталия. – Только посмей! Они не должны об этом знать!
— Тогда придумай другое! – воскликнула сестра. – Ты же у нас умная.
Она пришпорила лошадь и умчалась вперед. «Начинается! – подумала Виталия. – Ниоба совсем девочка, поэтому говорит, что думает. Другие смолчат, но затаят обиду. Как сказать это Игру? Объяснить? А ведь надо…»
Эту мысль Виталия не додумала. На колонну напали сармы.
* * *
Сотня Тарготао, высланная задержать алу и потрепанная в тычке с ней, двигалась на соединение с ордой. Выйдя к Степному ручью, она наткнулась на разгромленное становище. За сутки, прошедшие после боя, трупы не успели почернеть, хищные птицы их не тронули, так что предводительницу и ее спутниц узнали без труда.
Сотница, выражая горе, расцарапала себе лицо и долго выла, катаясь по земле. Воины не мешали – обычай. Они деловито стащили трупы в кучу и кое-как, используя топоры, котлы и шлемы, присыпали их землей. Все прекрасно осознавали: курганчик простоит лишь до первого дождя, после чего вода вымоет тела, но устраивать похороны и насыпать высокий курган не было времени. Сотница завершила ритуал плача, кратко объявила: «Месть!»
От недавней стычки с алой от сотни уцелела половина, запасы припасов и стрел подходили к концу, но воины воодушевились. Судя по следам копыт, рома ушли малым числом, и при внезапном нападении сарм ждал успех. А, значит, – и добыча. Оружие, доспехи, кони… В кочевье воинов, потерявших предводительницу, встретят не ласково, однако богатая добыча заставит недовольных умолкнуть. Сотня тронулась в путь и скоро вышла к месту ночевки рома. Следы говорили, что ушли те утром и, что особенно обрадовало сотницу, с повозками. С ними рома будут двигаться медленно, а добыча возрастет. Глубоко вдавленная колея от колес, говорила, что повозки груженные. Сотня заночевала, не разжигая костров, а с рассветом двинулась в погоню. Шли осторожно, высылая дозоры, поэтому рома настигли с закатом. Нападение отложили на утро. Воинам следовало отдохнуть, к тому же рассвет – самое время для атаки. Часовые устали, враг – полусонный и не готов защищаться.
Сармы затаились в высокой траве и приготовились к бою, как тут сотница разглядела у костра мушей. Поначалу она не поверила глазам, но, присмотревшись, поняла, что не ошиблась. Муши и одеты по–другому, и двигаются иначе. Всего их насчиталась четверо. От радости сотница едва не завопила. Вот это добыча! Теперь ясно, зачем Тарготао ушла из орды – хотела сохранить мушей. Ей это не удалось, а вот у них получится. Рома не более трех десятков…
Сотница сходу поменяла план. Нападение на становище становилось невыгодным – в неразберихе мушей могли убить. Следовало выбрать другой момент. Сармы, таясь, отошли назад и двинулись вдоль дороги, не выпуская из виду турму. Разглядев, что муши улеглись в повозки и не показываются поверх бортов, сотница решила: пора! Наказав воинам во что бы то ни стало беречь мушей, она собралась скомандовать атаку.
Нападение могло стать успешным, не вмешайся Ниоба. Расстроенная разговором с Виталией, она выскочила не в сторону от колонны и разглядела в высокой траве островерхие шлемы кочевников. Ниоба развернула коня и помчалась обратно, размахивая руками.
— Сармы! Сармы!..
Турма среагировала мгновенно. Авангард и арьергард колонны, в считанные мгновения соединились. Воины сорвали с седельных крюков щиты и спешились. Коноводы отогнали лошадей за повозки. Турма действовала быстро и слаженно, как один организм. Опыта, приобретенного в боях, ей было не занимать.
Разбуженные криками, мужчины в повозках вскочили, но Виталия, подлетев, велела им спрятаться.
— Сармы будут стрелять! – крикнула торопливо. – Не высовывайтесь!
Игорь перевел, пришельцы скатились под повозки и уже оттуда наблюдали за приготовлениями. Женщины выстроились в две шеренги и по команде закрылись щитами. Причем, второй ряд держал их над головами первого. Верхние щиты частично перекрывали нижние, образуя своеобразную чешую, непроницаемую для стрел и дротиков.
Увидев, что рома успели загородиться, сотница взвизгнула и прокричала команду. Сармы на ходу перестроились и натянули луки. Перед стеной из щитов закружился смертоносный круг. Управляя лошадьми с помощью ног, сармы по очереди выпускали стрелы, целясь в щели между щитами. Главное – разбить строй, а дальше в ход пойдут топоры. Железный град яростно бил по обшивке щитов.
Из-под повозки мужчинам были видны лишь ноги и спины женщин. Игорь поколебался и встал. Рядом немедленно возник Олег.
— Ложись! – велел Игорь. – Убьют!
— Да я!.. – обиделся десантник. – За бабскими спинами…
В этот момент одна из стрел нашла цель. Из строя, уронив щит, вывалилась женщина. Из плеча ее торчало оперенное древко. Шеренга сдвинулась, закрывая просвет, но щели между щитами увеличились.
— Поубивают девок! – крикнул Олег. – Вот, бляди немытые! Да я им!..
Десантник подскочил к повозке и в один момент отцепил запасное дышло, Размахивая жердиной, он обогнул щитоносцев и встретил ударом в грудь первую же подскакавшую сарму. Кочевница слетела «кошкам» под ноги, где ее тут же прикололи. Олег замахнулся для следующего удара…
«Песец! – подумал Игорь. – Сейчас всем песец! Окончательный и бесповоротный. Сармы бросятся на Олега, девки кинутся его отбивать, после чего пойдет свалка. Нас вырежут и вырубят…» Не раздумывая больше, он отвязал от повозки свою кобылку – в суматохе о ней забыли – и вскочил в седло. Рукоять трофейной сабли сама прыгнула в руку. Ударив в живот кобылки сандалиями, Игорь вылетел в смертоносный круг.
— Все это фигня! – говорил дядя Миша, когда массовка изображала перед камерой конный бой. – Казак в верховом бою не фехтует. У шашки гарды нет; станешь отбиваться – без пальцев останешься. Казак врага режет. Сбоку, уходя от удара. Я покажу как…
Трофейный клинок походил на знакомую Игорю шашку: изогнутый и легкий. Разве что хват иной. Выбирать, однако, не приходилось.
Сармы крутились вокруг щитов по часовой стрелке, Игорь, ворвавшись в круг, устремился против. Застоявшаяся кобылка стремительно мчала его по вытоптанной траве. Левой рукой Игорь держал повод, а правой вращал над головой клинок – как учил дядя Миша. Навстречу летели лица: потные, грязные и изумленные. Пролетая мимо, Игорь выбрасывал руку, целясь в голову, и, не думая: зацепил или нет, мчал дальше. Это были не киносъемки, а настоящий бой: совсем не зрелищный и по–воровски подлый, но выбирать не приходилось. Сарм – много, и они вооружены. Надо сбить их порыв и заставить смешаться, остальное сделает турма.
Появление в круге муша с мечом ошеломила сарм. Он летел им навстречу, стремительный и грозный, и разил, разил и разил… Будь это обычная рома, ей пришел бы конец – топорами и дротиками сармы владели. Но сотница запретила трогать мушей. Воины медлили и пропускали удар. В считанные мгновения строй нападавших дрогнул. Некоторые, зажимая разрубленные лица, скатились под ноги коней. Среди них оказалась и сотница. Сармы, потеряв командира, растерялись. В этот момент от повозок грянуло: «Бар–ра!» Воспользовавшись моментом, турма вскочила в седла, и теперь конная лава надвигалась на врага. Стрел, чтобы встретить противника, у сарм не осталось. Они повернули лошадок и бросились наутек. Ускакать удалось не всем. Подскакавшие «кошки» метали им в спины дротики, рубили спатами; бой превратился в истребление. Недолгое. Опасаясь за пришлых, Виталия скомандовала преследование прекратить. Воины съехались к ней раскрасневшиеся и запыхавшиеся.
— Все целы? – спросила Виталия.
— Все! – доложили декурионы.
Виталия не поверила и пересчитала сама. Декурионы не врали. В турме, пошедшей в атаку, никто не погиб и, судя по виду, даже не получил раны. По крайней мере, серьезной. Небывалая удача!
— Сарм добить, добычу собрать! – велела Виталия и поскакала к обозу.
…Игрра она нашла у повозок. Он хлопотал у Ниобы: это она получила стрелу, стоя за щитами. Приподняв девушку, Игрр пытался стащить с нее доспех. Ниоба, закусив губу, стонала. Виталию на миг охватила жалость к сестре, но клокотавшая внутри ярость взяла верх. Да еще эта боль в пояснице…
— Ты! – крикнула она. – Как посмел! Тебя могли убить!
— Тебя тоже! – заметил он хладнокровно.
— Мы бы справились! У сарм кончались стрелы…
— Помолчи, а? – перебил он. – Не видишь, я занят.
Виталия подавилась словами и отошла.
— Чего это она? – спросил Олег.
— Переживает, что мы с тобой сарм разогнали. А они вроде не при делах.
— Ха! – приосанился Олег.
— Видно десантника! – похвалил Игорь.
— Я контрактником хлеб на машине возил, – признался Олег, и добавил поспешно: – Но срочную тянул в десанте!
— Помогай! – попросил Игорь.
Вдвоем они стащили с Ниобы лорику. Для этого пришлось срезать наполовину выступавшее наружу древко. Окровавленную тунику Игорь снял сам, обнажив девичье тело с маленькими грудями–капельками. От раны тянулась от ключицы к незагорелому животу тоненькая струйка крови. Присев, Игорь некоторое время разглядывал рану, затем взял пальцами обрезок стрелы и слегка надавил. Ниоба вскрикнула и дернулась.
— В ребро уткнулась! – пробормотал Игорь. – Хреново.
Он встал и прошелся по полю боя. Выдернув из земли несколько стрел, осмотрел наконечники. Затем попробовал один из них с древка снять. Наконечник соскочил неожиданно легко.
— Сармы нарочно так делают! – пояснила подъехавшая Лола. – Чтоб в ране остался.
Игорь кивнул и, бросив стрелы, кроме одной, вернулся к Ниобе. Там, попросив девушку поднять руку, приложил к телу стрелу, совместив ее проекцию с торчащим отрезком. После чего ощупал ребро на спине Ниобы.
— Может получиться, – пробормотал, вставая.
…Интернатуру Игорь проходил в травматологическом отделении. Сюда везли попавших в ДТП, выпавших из окон домов, ошпаренных и обожженных, поскользнувшихся на заснеженных улицах и пострадавших в домашних разборках. Игорю в травматологии нравилось. Разумеется, интерна не подпускали к сочетанными травмами; к таким раненым сбегались специалисты всех отделений, но, случалось, что и от Игоря что-то зависело. Штатные врачи не любили дежурить по выходным, и оставляли вместо себя сообразительного интерна. Как-то в субботний вечер в травматологию привезли мальчишку с железным штырем в груди. Школьники играли на стройке, один из них поскользнулся и упал прямо на торчащую арматурину. Та пробила парня насквозь. Приятели раненого сообразили позвонить в МЧС. Спасатели, прибыв на место, отпилили штырь и вместе с ним привезли школьника в больницу. Игорь пытался дозвониться до старших коллег, но те оказались на дачах, к тому же поевшими шашлыков. А чем в России запивают шашлык, даже козе известно. Словом, Игорь штырь извлек, и мальчик выжил.
В травматологии Игоря обещали взять в штат, но тут Родина вспомнила, что врачам отсрочку не давала. Игоря призвали в армию, а ждать его не стали…
— Покашляй! – попросил Игорь Ниобу.
Та послушно кашлянула и сморщилась от боли.
— Сплюнь! – Он протянул руку.
Ниоба плюнула в ладонь.
— Крови нет, – пробормотал Игорь, разглядывая слюну. – Легкое не задето. Повезло.
Он обтер руку о тунику и выпрямился. Воины, окружив повозку, смотрели на него.
— Чистые бинты! – сказал Игорь. – Воду, мыло, вино и уксус, – Он помедлил и добавил: – И топор. С хорошим обухом…
За то, что Игорь собирался сделать, в России отняли бы сертификат врача. Был случай, когда хирургу снизили квалификацию за спасенную жизнь. Во время операции у больного открылось кровотечение, его не могли остановить. Когда, наконец, получилось, запасы крови иссякли. Больной умирал. Хирург велел перелить пациенту его кровь – группа и резус совпадали. Пациент выжил, но врач нарушил инструкцию, это ему и припомнили…
Однако раненую девочку следовало спасать. Если стрелу не извлечь – сепсис или гангрена. Наконечник в ране – тот же результат. А вот если попробовать, шанс есть.
Игорь заставил Ниобу выпить кубок вина, затем тщательно протер уксусом кожу на спине, на плече вокруг раны, а также пенек древка стрелы. Не спирт, конечно, но все же. Тщательно вымытыми руками он взялся за древко и нажал, двигая наконечник внутри тела. Зрачки у Ниобы расширились, она замычала.
— Молчи! – пригрозил Игорь, показав кулак.
Ниоба испуганно кивнула. Из глаз ее вытекли и заструились по щекам слезы. Игорь вернулся к прерванному занятию. Стрела вошла Ниобе под левую ключицу и, потеряв силу от удара в доспех, прошла к боку, уткнувшись наконечником в ребро. Ощущая, как острие наконечника скребет по кости, Игорь пытался нащупать щель меж ребрами. Почувствовав, что стрела прошла вперед, облегченно вздохнул.
— Топор! – велел отрывисто.
В руки ему сунули гладкое топорище. Зрачки Ниобы снова расширились.
— Закрой глаза! – велел Игорь.
Неизвестно что подумала несчастная девушка, но приказу она подчинилась. С короткого замаха Игорь стукнул обухом по пеньку стрелы. Наконечник с хрустом прошел между ребрами и выскочил наружу вместе с частью древка. Ниоба вскрикнула и потеряла сознание. Олег, не спускавший с нее глаз, подхватил девушку. Игорь бросил топор, вцепился в показавшуюся в боку Ниобы стрелу и рывком вытащил ее. Отбросив в сторону, протер закровившую рану смоченной уксусом тканью. Когда он закончил с повязкой, Ниобу подняли и унесли.
— Ну? – сказал Игорь, вставая. – Кто следующий?
К нему выстроилась очередь. Раны других «кошек» оказались легкими – большей частью царапины. Некоторые Игорь даже зашивать не стал – смазал уксусом и забинтовал. После чего ткнул в стоявшую в сторонке Виталию.
— Теперь ее! Снять лорику и тунику!
— Я… – пыталась возразить Виталия, но подскочившие декурионы мигом раздели ее и отвели к Игорю. Тот, окинув борт повозки, подхватил Виталию на руки и уложил животом на мешки с сеном. После чего пробежался пальцами вдоль хребта.
— Где болит?
— Нигде! – сердито ответила Виталия. Она еще злилась. Мало того, что Игрр влез в схватку с сармами, так еще командует!
— Понятно! – сказал Игрр и перевернул ее животом кверху. Поднял вверх левую, затем – правую ногу. Виталия вскрикнула.
— Чем тебя? – спросил Игрр, опуская ногу.
— Топором! – призналась она. – Но на спине щит висел.
— А ты в этот миг пригнулась, – дополнил он. – От раны спас щит, но от сотрясения защемило корешок в позвоночнике. Ложись на живот!
Виталия перевернулась. Игрр попросил принести масла, плеснул его на ладони и стал массировать ей спину. Его сильные пальцы ласково, но сильно мяли ее мышцы, ладони скользили вдоль хребта, словно растягивая его. Виталии стало необыкновенно приятно, и она закрыла глаза. Накатило блаженство, почти такое же, как и прошедшей ночью, и, если бы не боль, покалывавшая в хребет, Виталия закричала бы от страсти. Но она сдержалась. Игрр закончил массаж и легонько шлепнул ее по ягодице.
— Вставай!
Она нехотя подчинилась. Он помог ей одеться.
— Еще пять сеансов, и будешь как новенькая.
— Пять? – обрадовалась Виталия и внезапно увидела устремленные на нее взгляды «кошек». Они горели завистью. «Почему так ударили не меня?!» – словно говорил каждый взгляд.
— Возможно больше! – сказал Игрр. – Посмотрим динамику. Тяжелое не поднимать, больше трех килограммов не носить. – Он засмеялся, сообразив, что последнюю фразу произнес по–русски, и она его не поняла. Он посерьезнел и коснулся пальцами складки над ее левым глазом. – Можно?
Виталия кивнула. Он сдвинул складку вверх, открыв ей обзор, зачем-то подвигал кожу вниз, вправо и влево.
— Чем это? – спросил, убирая пальцы.
— Меч! – ответила Виталия.
— Рану забинтовали наспех, кожу никто не зашивал, а как вспомнили, она приросла? – продолжил он.
— И еще шлем на голове, – вздохнула Виталия. – Сарм оказалось много, мы отступали. Более тяжелых не успевали перевязывать.
— Понятно! – кивнул он. – У вас есть пластические врачи?
— Кто? – удивилась она.
— Лекари, исправляющие дефекты лица.
— Нет! – сказала Виталия.
— Жаль! – вздохнул он. – Работы всего ничего.
В груди Виталии кольнуло.
— Ты…Можешь?
Он помедлил и кивнул.
— Делай!
— У меня нет инструментов!
— А какие нужны?
— Скальпель! – сказал Иггр. – Это нож с маленьким лезвием. Иголки, чтобы зашивать раны, нитки, бинты. По обезболивающее промолчу – вина выпьешь. Что у вас имеется?
Виталия подумала, подошла к оседланной лошади и порылась в колчане. Достав стрелу, срезала ножом древко на ладонь от листовидного наконечника.
— Скальпель! – сказала, вручая обрезок Игру.
Тот попробовал пальцем кромку и кивнул.
— Нитки и иголки найдем.
— Вита! – сказал он. – Это больно.
Она хмыкнула.
— Могут быть осложнения, и тогда шрам станет еще безобразней.
Она хмыкнула во второй раз.
— Ладно! – сдался он. – Если что, так без претензий. Я не пластический хирург…
— Возвращаемся к озеру! – крикнула Виталия турме. – Двигаться дальше поздно.
Игорь, пластический хирург. Обиженный в лучших чувствах
Любопытных от повозки я прогнал. Уложив Виталию на доски, закрыл салфетками ее глаза и волосы, оставив лишь операционное поле. Салфетки нам сделали из кусков ткани, которые прокипятили и высушили. Импровизированный скальпель прошел ту же процедуру. Предварительно наконечник поправили на точильном камне до бритвенной остроты. Рот мой скрывала повязка из прокипяченной ткани, руки многократно вымыты мылом. Пора…
Теперь я ругал себя, что согласился. Какой из меня пластический хирург? Но сделать операцию хотелось. Девчонка комплексовала из-за своего глаза – это бросалась в глаза. Она хорошая, Вита, хоть и строит из себя начальницу. Я вздохнул и сделал первый надрез…
Операция прошла на удивление быстро. Возможно потому, что Виталия вела себя молодцом. Лежала неподвижно, только поскрипывала зубами. Я хотел сунуть ей в рот деревяшку, но Вита отказалась. Даже когда я срезал багровый, толстый рубец, образовавшийся от давней раны, она не дернулась. Я наложил последний шов и стал бинтовать голову.
— Погоди! – остановила Виталия.
Подбежавшая декурион поднесла ей бронзовое зеркало. Виталия, сняв бинт, некоторое время рассматривала свое лицо. Кровь, струйкой наплывала ей на бровь.
— Вита! – взмолился я. – Испортишь!
Она неохотно вернула зеркало и разрешила забинтовать ей голову. При этом она улыбалась…
Блины в этот вечер я печь не стал – пропало желание. Парни выглядели хмуро. Вчерашние пассии избегали общения с ними. Ребята связывали это с дневной битвой, но я подозревал, что дело в другом. В чем скоро убедился. После ужина, Виталия направилась к своему шатру, я устремился следом.
— Нет! – остановила она. – Будешь спать у себя.
— Там Ниоба! – возразил я.
— Скажи, чтоб перебралась к другим.
— Вита! – спросил я помедлив. – Почему? Я тебя чем-то обидел?
— Нет! – покачала она головой. – Наоборот. Но так нужно.
— Я не буду к тебе приставать! – заверил я. – Просто полежу рядом. Я врач, а ты нуждаешься в попечении.
— Ниобе оно требуется больше! – сказала Виталия наклонилась ко входу в палатку. Я сунулся следом и тут…
Нет, я все понимаю! Не хочешь, так и скажи. Но хвостом по лицу-то зачем?
Виталия скрылась в палатке, даже не обернувшись. Вот значит как? Ладно!
К своей палатке я шел, кипя от злости. Я это припомню! Ты у меня попляшешь! Ты еще не знаешь, на что способен обиженный в лучших чувствах пластический хирург…
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6