Глава 16

Поступок Виталии я оценил. Молодец, девочка, не забуду! Но назавтра я задумался. Свобода – это, конечно, хорошо и правильно, но пока об аннулированном контракте не знают. Потом начнется… Октавия и ее отмороженная доченька, ничего не забыли и, рано или поздно, попытаются обидчика достать. Зачем подбрасывать им повод? Наличие у жертвы родственника или работодателя, имеющего право вчинить иск, в Роме служит сдерживающим фактором – специально интересовался. Значит…

Подумав, я решил поговорить с Помпонией. «Крыша» нас регулярно навещала – как по делам, так и для принятия процедур, причем, за массаж всегда платила. Бывшая центурионша вела себя на удивление пристойно, поэтому я решил апробировать идею с ней.

— Ты это серьезно? – удивилась Помпония.

— Более чем! – заверил.

— Не знаю, – задумалась она. – Никогда о таком не слышала. Наведу справки…

Видимо, разузнать труда не составило, поскольку с новостями экс–центурионша явилась уже назавтра.

— Все можно! – заявила едва ль не с порога. – Прежние законы отменили, а древние действуют. Там все описано. У меня предложение.

— Какое?

— Беру на себя подготовку и расходы. Взамен ты обязан пригласить меня на торжество.

— Тебе это зачем? – удивился я.

— Никогда не видела! – призналась Помпония. – Будет о чем рассказать.

Я согласился. В Роме я без году неделя, никого, считай, не знаю, заняться всем этим самому – замучаешься бегать. А Виталию присутствие Помпонии обрадует – типа уважение. Словом, колесики закрутилось, нолы забегали, и Вита, от которой приготовления держали в тайне, что-то заподозрила.

— Меня вызывала трибун, – сообщила вечером. – Сказала, что в ноны турма свободна службы и пожелала хорошо отпраздновать. Девочки в ответ на расспросы хихикают. Ты что затеял?

— Решил собрать всех и вспомнить пережитое, – прикинулся я. – А то как-то скучно. Да и парней давно не видел.

— Их отпустят из храма? – уточнила Вита.

— Помпония позаботилась.

— С чего это? – насторожилась моя хвостатенькая.

— Попросил, – признался я. – Помпония на празднике будет. Не возражаешь?

Вита пожала плечами.

— Занимайся! – согласилась. – Я рада, что ты догадался.

В день торжества мы, как обычно, позавтракали, и вышли в перистиль, где слуги Помпонии устанавливали столы и лавки.

— Здесь празднуем? – удивилась Вита.

— В доме не поместимся.

Вита, подумав, кивнула. Прибежавшая Аманда сообщила, что прибыли гости.

— Надо переодеться! – заволновалась Вита.

Я отвел ее в спальню, и торжественно извлек из сундука наряд.

— Вот!

— Это мне подарок? – обрадовалась Виталия, накинув тунику из прозрачного виссона и разглядывая паллу. – Почему она красная?

— У вас так принято, – пояснил я.

Вита заколебалась, и я, чтобы не тянуть время, сам принялся ее одевать. Накинул паллу, после чего завязал пояски. Финальным аккордом стало покрывало, водруженное Вите на голову. Как это должно выглядеть на церемонии, меня просветила Помпония. Присев, я обул Вите сандалии. Процесс одевания ей понравился, она успокоилась и перестала спрашивать. Накинув тунику, я взял Виту за руку и вывел в атриум.

Наше появление встретили аплодисментами и воплями – «кошек», естественно. Посреди атриума красовался мраморный стол, гости и официальные лица, правильнее сказать, лицо, толпились с противоположной стороны. Вита изумленно покосилась на меня, но я, не объясняя, подтащил ее ближе. Сухонькая старушка – нотариус, достала из сумки и разложила на столе пергамент, заостренную камышинку и чернильницу.

— Мы собрались здесь, – объявила торжественно, – чтобы стать свидетелями заключения брака между пришлым по имени Игрр Офсяникофф, – старушка с трудом выговорила мою фамилию, – и старшим декурионом алы «диких» кошек Виталией Руф.

Ладошка Виты в моей руке задрожала.

— Пришлый Игрр, произнеси положенные слова.

— Беру тебя, Виталия, в жены. Куда я Гай, туда и ты, Гайя!

— Теперь ты, декурион.

Вита панически глянула на меня.

— Просто повтори! – шепнул я.

— Беру тебя, Игрр, в мужья. Куда ты, Гай, туда и я, Гайя! – дрожащим голоском произнесла она.

— Все слышали? – обернулась нотариус к гостям. Те закивали.

— Удостоверяю это своей подписью.

Нотариус вывела имя на документе и приложила печать. Затем свернула пергамент и протянула мне.

Как просветила Помпония, заключение брака в Роме не предполагало выдачу свидетельства, но я настоял. Жизнь показала, лишним не будет. Сама процедура оказалась до безобразия проста: сказал нужные слова при свидетелях – и ты муж. Правда, в древности еще ездили в храм, закалывали животное, и по внутренностям определяли перспективы супружества. Это действо я решительно отверг – нафиг, нафиг! В такой день смотреть, как копаются в кишках? Помпония не настаивала. Как выяснилось, ритуальным потрошительством занимались жрецы – гаруспики, а те сгинули в мор.

— Прошу всех к столу! – объявил я, пряча документ…

— Я тебе этого никогда не прощу! – сердито шепнула мне Вита уже в перистиле. – Почему не предупредил?

— А чтобы ты сделала? – заинтересовался я. – Отказалась бы?

— Нет, конечно, – вздохнула она. – Но хотя бы подготовилась.

«Ага! – подумал он. – Замучила бы меня примерками, вопросами, как смотрится наряд, страхами, что на церемонии будет выглядеть недостаточно красивой. Невесты накануне свадьбы сходят с ума. Лучше как в омут!» Угрозы Виталии я нисколько не испугался.

Дальнейшее пошло без заминок. «Кошки» поднесли начальнице богато украшенную колыбель, сопроводив подарок скабрезными комментариями. Олег вручил мне мешочек со звякнувшим содержимым.

— От нас с парнями! – сказал, пожимая руку.

Я поблагодарил, и свадьба началась. Загудели свирели, ударили тимпаны. Готовясь к торжеству, я попросил Помпонию прислать музыкантов заранее и заставил их выучить одну мелодию. «Я собираюсь дождаться твоей свадьбы, – говорила мне тетка. – Хочу видеть, как ты с молодой женой закружишься в вальсе, как Наташа Ростова с Болконским».

Тетка говорила это, зная, что умирает. Сама врач, она не испытывала иллюзий по поводу назначенного курса химиотерапии. Просто хотела меня ободрить…

После того, как отзвучали первые тосты, и гости утолили первый голод, я вывел Виталию из-за стола. Кивнул музыкантам. Протяжный звук свирели заставил всех стихнуть. Свирель поддержала лира. Я, подражая актеру Тихонову из фильма «Война и мир», заложил левую руку за спину, а правой обнял Виту за талию. Она, догадавшись, поддернула левой рукой подол паллы, и мы сначала медленно, а затем, все ускоряясь, закружились вокруг бассейна. Вита двигалась уверенно и, не отрываясь, смотрела на меня.

Когда музыка стихла, я поклонился партнерше, взял ее за руку и повел к столу. Мимоходом заметил, что у Помпонии и многих «кошек» глаза на мокром месте. Я снова кивнул музыкантам, и те врезали что-то веселое. Забил тимпан, зазвенели колокольчики.

— Эгей, «кошки»! – завопила Лола, вскакивая.

Ее поддержали Аурелия и Калисса. Вытащив из-за стола парней, «кошки» заплясали у фонтана. К ним присоединились и остальные.

— Мой танец с тобой что-то значит? – спросила Виталия, отвернувшись от гостей.

— Покойная тетя хотела его увидеть, – пояснил я. – Она воспитывала меня после смерти матери.

Она прислонилась к моему плечу.

— Я тебя очень люблю, – сказала тихо. – Даже не представляешь как! Отныне ты самый близкий мне человек. Это первая свадьба нолы и человека за последнюю тысячу лет – мне Помпония сказала. Она считает это добрым знаком: Пакс возродится.

«Дай-то бог!» – подумал я.

Веселье набирало обороты. Разгоряченные вином «кошки», натанцевавшись, полезли в бассейн, прыгая в него прямо в одежде. Олега и братьев в воду просто сбросили. Несколько «кошек», разухарившись, двинулись было и ко мне, но, остановленные грозным взглядом начальницы, сделали вид, что заблудились. Из бассейна доносились крики и визг. Мокрый с головы до ног Олег попытался выбраться, но его гуртом затащили обратно. Помпония и нотариус, оставшиеся за столом, хохотали, вытирая слезы. Мы с Витой тоже не смогли сдержаться.

Накупавшись вволю, «кошки» выползли из бассейна, и тут же, стащив с себя мокрую одежду, отжали. Влажную надели снова. Я оценил придумку: седьмой месяц в Паксе выдался знойным. Хорошо оказаться сейчас в прохладном! Я в своей дорогущей тунике обливался потом. Парней под дружный хохот гостей раздели, обтерли невесть откуда взявшимися полотенцами, и снова обрядили. Причем, как я заметил, Олега обтирала и одевала Аурелия, а братьев – Лола с Калиссой. «Ага! – подумал я. – Девочки поделили мужиков».

Это подтвердил подошедший вскоре Олег. Виталию утащили пощебетать, и я скучал один.

— Слушай! – сказал Олег по–русски. – Ты не против, если я воспользуюсь вашей спальней.

— С ума сошел! – изумился я. – Аурелию казнят!

Я выразительно постучал пальцем по браслету Олега.

— Пусть только попробуют! – набычился тот. – Они сами в храме, знаешь, что устраивают? Вскоре после того, как ты ушел, нам со жрицами накрыли столы, а, как выпили, такое началось!.. – Олег ухмыльнулся. – Группен секс.

— Охренеть! – прокомментировал я.

— Так что если тронут, все расскажу. Им самим будет секир–башка! – Олег провел ладонью по горлу. – Я знаю, к кому идти. В храм тетка какая-то важная приезжала, Севериной звать. Все спрашивала, не обижают ли нас? Никто, конечно, не пожаловался: жалко жриц. Они к нам с душой, что ж мы сволочи? Но если что, я Северину найду.

— Ладно! – сказал я. – Только не ломитесь разом. Один встал и пошел, типа в туалет, чуть погодя – второй. И возвращайтесь по одному.

— Учи ученого! – хмыкнул Олег. – Не первая свадьба! Технология отработана! – Он захохотал.

Приятель не соврал. Действительно, вначале из-за стола ловко исчезла Аурелия. Потом Олег, поглядывая на уборную, протиснулся стеночкой. Вернулась парочка довольно скоро и очень довольная. Сев рядышком, голубки обнялись и заворковали. Из-за стола встала Лола. Леша последовал за ней минутой спустя.

«Так! – подумал я. – Освоили технологию. Вот безбашенные! Девочки, конечно, своих не сдадут, но есть посторонние…» Я посмотрел на Помпонию и нотариуса. Те увлеченно рассказывали что-то Вите – наверное, делились воспоминаниями. По сторонам они не смотрели. Музыканты, получив плату, ушли. Служанок, приведенных Помпонией, не было видно. Может, и прокатит…

Вторично Олег подошел ко мне в конце застолья. По лицу десантника читалось, что он устроил схватку с вином, и бой этот проиграл.

— Тоска! – пожаловался заплетающимся языком. – Посмотрел я на вас с Витой… Дурак, что не согласился тогда. Вита – баба что надо, жизненная, за такой не пропадешь. А я за деньгами погнался. Ну, есть они у меня теперь, и что? Повозку могу купить и кучера нанять, только нахрен? Куда на ней ездить? За стены не пускают, а город пешком обойти можно: так даже интереснее. Повозку я и сам смастерить могу; знаешь, какой я механик? Ко мне в России очередь стояла! Я хорошо зарабатывал, но на «мерс», как у клиентов не хватало. Вот и доят, как быка! Обрыдло! – Олег вздохнул. – Аурелия сказала, что беременна, обещает ждать, пока контракт не кончится, говорит, что любит очень. Хорошая девочка, чистая, не то, что профуры, с которыми в России дело имел. Первый я у нее… А–а! – Он махнул рукой и пригорюнился.

— Не пей больше! – сказал я. – Накажут.

— Идут они нах!.. – прокомментировал Олег. – С утра, что нужно, сдал, имею право. Завтра день отдыха, прочухаюсь. Жрицы это понимают, приласкали мы их, – он хмыкнул. – Они и сами не прочь повторить. Вот что, док! Ты если что придумаешь, зови! Сбегу, но приду. А то пять лет…

— Договорились! – кивнул я. – А пока делом займись. Одной бизнес–леди требуется директор. У нее сотня нол, во–от таких, – я скопировал жест Киры, вербовавшей меня в амфитеатре. – Делают кирпичи. Бабы отпетые, много пьют, нужен крепкий мужик – гонять. Пойдешь?

— М–могу! – кивнул Олег, подумав.

— Тогда забеги завтра.

Олег встал и, покачиваясь, двинулся прочь. Аурелия немедленно подскочила и, обняв любимого за талию, повела к столу. «Совсем как жена мужа!» – усмехнулся я.

…Вечером мы провожали гостей. На прощание нас обнимали, наперебой желая много детей. Как я понял, здесь это считалось счастьем. Турма забралась в седла – коней все это время сторожили нанятые слуги – и тронулась. Леша и Степан, как некогда в степи, примостились на лошадях Лолы и Калиссы; те прижимали к себе возлюбленных, что-то им нашептывая. Аурелия не решилась повторить это с Олегом; шла, одной рукой придерживая подгулявшего десантника, второй ведя на поводу лошадь.

Вернувшись в дом, я с наслаждением сорвал с себя пропотевшую тунику и плюхнулся в бассейн. Виталия последовала моему примеру. Подплыв, она пристроилась на моей груди. Я обнял ее. Говорить не хотелось. Виталия не утерпела первой.

— Девочки назвали меня «матроной», – похвасталась, болтая в воде ногами. – Я теперь замужняя. Свадьба всем понравилось. Теперь в Роме пойдут разговоры…

— Лишнего бы не наболтали! – встревожился я. – Еще ляпнут из зависти…

— Не бойся! – успокоила Виталия. – Девочки заранее договорились: кого мужчины выберут, того и любят. Насчет Аурелии все знали: Олег с нее глаз в пути не сводил, и она к нему в храм бегала. А вот мальчики удивили: в турме есть девочки моложе Калиссы и Лолы.

«Детдомовцы! – подумал я. – Мамкой недолюбленные. Вот и тянутся к бывалым женщинам».

— Олег хочет жениться на Аурелии, – сказал со вздохом. – Жалеет, что не последовал моему примеру.

— Она не сможет выкупить его контракт, – заметила Виталия. – В турме только у меня и Ниобы есть дома, остальным заложить нечего. Но все равно хочется, чтобы девочкам повезло! Они мне как родня. Три года в походах, чего только не пережили! И от сарм отбивались, и на голой земле спали, и последний кусок делили. Может, и вправду явятся мужчины из твоего мира и выберут их?

«Хотелось бы!» – подумал я и вместо ответа чмокнул ее в висок.

— Почему вы с Ниобой живете порознь? – спросил, чтобы сменить тему.

— Тетя ушла от нас. Невзлюбила Аманду и после смерти бабушки потребовала ее прогнать. Мать отказалась. Как можно выгнать женщину, которая растила твою дочь? Тогда тетя потребовала часть наследства. Мать отдала ей все деньги, оставив себе дом. Чтобы содержать его, осталась на службе, хотя могла уйти в отставку. Поэтому и погибла… А тетя купила дом с лавкой, понемногу торгует, но дела идут неважно, поэтому Ниоба пошла служить. Она тебе нравится?

В голосе Виталии прозвучала ревность.

— Если бы не знал, что твоя сестра, даже не глянул бы! – заверил я.

— Она просила, чтобы ты стал отцом ее дочери, – вздохнула Вита. – Но я ответила, что ты не захочешь. Я сказала правду?

— Святую! – подтвердил я.

— Вот! – засмеялась она и внезапно спросила: – В твоем мире у тебя была жена?

— Нет.

— Почему?

— Не нашлось подходящей.

— Ваши женщины некрасивы?

— Наоборот, – сказал я, – даже очень. Среди них попадаются умные, добрые и бескорыстные. Но чтобы это в одном флаконе… Такие знают себе цену. В моем мире тебя окружала бы толпа поклонников.

— И ты?

— Вряд ли. Ты на меня даже не глянула бы.

— Не правда! – обиделась она.

«Рассказывай! – подумал я. – Это здесь у вас выбора нет. А там бы подкатили бы на BMW…»

— Пойдем в дом! – шепнула она. – Не могу спокойно смотреть на тебя голого. Наброшусь прямо здесь!

Я засмеялся и выбрался из бассейна. Затем, наклонившись, вытащил Виту. Отстранившись, залюбовался. Вода, струясь по ее телу, делала его рельефным – Вита выглядела, будто выточенной из мрамора. Я подхватил ее на руки.

— По нашему обычаю жену нужно перенести через порог.

— По нашему – тоже! – шепнула она. – Мне Помпония сказала. Я хотела тебя просить, но не решилась. Хорошо, что ты сам вспомнил…

* * *

Через день Вита отправилась в поход, и я, наконец, свободно вздохнул. Человек нуждается в одиночестве, а у меня его в Паксе до сих пор не было. С первого дня на виду. Вечером, проводив последнюю клиентку, а следом – и Аманду, я плеснул в кубок вина и развалился на лектусе. Итак, подведем итоги. В Паксе я третий месяц. Что имеем? Странный мир, отчасти похожий на земной. Схожий животный и растительный мир, что не удивительно, учитывая длительное существование прохода. Климат, как юге Европы: теплые зимы и жаркое лето. Но не африканское – сказывается близость моря. В году двенадцать месяцев по тридцать дней, раз в десять лет, когда набегает разница (в году 363 дня), добавляют еще один такой же – тринадцатый. Просто и незамысловато. Месяцы названий не имеют и считаются по порядку. Сутки по ощущениям схожи с земными, но, сколько в них наших часов, неизвестно: приборы, измеряющие время, здесь примитивные – солнечные или водяные. Точностью в Паксе не заморачиваются. Есть рассвет, закат и полдень – местным достаточно. Меры длины, веса, объема заимствованы у римлян: футы, мили, унции, фунты, модии… Рома располагается на материке или большом острове – здесь это не удосужились исследовать. Зачем? Земель хватает. Древний Рим, с которого нолы слизали устройство, расширял территорию, захватывая государства, потому что в том был смысл. Напали, ограбили, обложили податями – вот на это и жили. Неплохо, между прочим. А здесь кого завоевывать? Сарм? Так что с тех взять, кроме вонючих шкур? Южнее Ромы располагается море, оттуда в город привозят рыбу, но ловят ее с лодок – больших кораблей у нол нет. Бандустан какой-то…

Об этом свидетельствовала и система власти. Формально все четко: принципат, сенат, суды, законы. Ага! В какой-нибудь африканской стране тоже имеются президент, правительство и парламент. Внешне – пристойно. Но чуть что – племенная резня, и о цивилизации мгновенно забывают. В Роме правят кланы. Кто центровой, тот и диктует правила. Своего защитят, чужака – закопают. Золото и связи решают все. В принципе, как и в России…

Погубивший людей мор серьезно ударил по Паксу. Дело даже не в мужиках. Люди в Паксе владели ремеслами. Это они строили города, ваяли статуи, ковали оружие… Со смертью людей пропали целые отрасли. Пакс живет, но дома ветшают, оружие ломается, механизмы выходят из строя, а чинить или делать новые у нол выходит плохо. Из-за чего, к примеру, ко мне очередь на массаж? Потому что нолы им не владеют. Люди умели… Руководству страны нужно воссоздавать утерянное, а оно вместо этого делит власть. И вы хотите, чтобы я здесь жил?

Из Пакса следовало выбираться. Город FAGG (я узнал, что не город, а небольшой поселок) расположен неподалеку. Взять отпуск и съездить? Одному опасно: свободного мужика приватизируют еще по пути. Нанять охрану? Кто их знает, местных наемников? Сами и продадут. В амфитеатре мне предлагали пять тысяч сверх контракта – большой соблазн для Пакса. По–настоящему можно надеяться на «кошек», но как договориться с их начальством? Как объяснить Вите, зачем мне к «фарамацевта»? Она заподозрит и охрану не даст. Да к FAGG так просто не явишься. Завернут и отвесят пенделя.

«Ладно! – решил я. – Пока работаем, выплачиваем долги, и накапливаем информацию. Осторожно, через клиенток, ищем выходы на FAGG. Не может быть, чтобы не нашлись. Дальше пустим в ход золото, а его нужно накопить. Вот такой алгоритм».

Определившись, я допил вино и отправился в спальню. Последующие дни текли обыденно. Подъем, завтрак, клиентки. Обед, клиентки, ужин, сон. О Виталии я не беспокоился – вернется. Обычный объезд пограничных земель – показать сармам, что Рома бдит. Турмы в них ходят по графику. Одиночество мне скрашивала Помпония, забегавшая поболтать, да пару раз являлся Олег. В первый раз – за адресом заводчицы, в другой – спросить, можно ли с ней спать? Я заверил, что по желанию – взаимному, естественно. Олег хмыкнул и ушел. Похоже, у него появилась идея, и он вознамерился обзавестись партнером. Самый быстрый способ – через постель. Болтать Кира не станет – чревато. Что, интересно, Олег надумал? Надеюсь, не производство паровозов…

В тот день я заканчивал прием, как в атриум ворвалась взъерошенная Аманда.

— Там!.. – выдавила, указывая на дверь.

Я извинился перед клиенткой и поспешил на улицу. У порога стояли «кошки». Потные, запыленные, с почерневшими лицами. Увидев меня, они опустили головы.

— Где Вита? – спросил я, вдруг ощутив слабость в коленях. Помедлив, я сел – прямо на ступеньку.

— В плену у сарм, – пробормотала Лола.

«Как?» – хотел спросить я, но смог – в горле родился лишь хрип.

— Мы шли у Плоских курганов, – продолжила Лола, облизав губы. – Как вдруг – сармы. Дозор их не обнаружил – прятались. Выскочили разом – ждали нас. Мы закрылись щитами и приготовились умереть, так как сарм было очень много. Вдруг одна подскакала к нам. Прокричала, что никого не тронут, если рома со шрамом над глазом добровольно поедет с ними. Сарма пообещала, что пленнице не грозит смерть, ее желает видеть верховная жрица. Поклялась Великой матерью. У сарм это страшная клятва…

— И вы позволили?

Я услышал себя словно со стороны – таким чужим показался голос.

— Виталия приказала, – Лола опустила взор.

— Почему?

— Сказала, что лучше пропасть одной, чем всей турме. Сняла доспехи, отдала оружие и поскакала к сармам. Те окружили ее и увели, а мы вернулись.

— Лучше бы наоборот.

— Игрр! – вскричала Лола. Слезы проделали светлые дорожки на ее запыленном лице. – Мы убеждали ее, говорили, что вместе умрем, но она не захотела слушать. Велела присмотреть за тобой и ускакала. Прости нас! Пожалуйста!

Я встал. Дальше разговаривать бесполезно.

— Расступись!

Круг «кошек» заколебался и образовал проход. В нем возникли воины в блестящих доспехах. Храмовая стража? Зачем? Впереди процессии шагала Лавиния. Выглядела она весьма довольной. Рядом семенила знакомая мне старушка–нотариус.

— Объявляй! – велела Лавиния, приблизившись.

— В связи со смертью Виталии Руф… – начала нотариус.

— Стоп! – перебил я. – Вита жива. Она в плену.

— Попасть в руки сарм все равно, что умереть, – возразила нотариус. Было видно, что ей неловко. – Так гласит закон Рома. Согласно нему старший декурион мертва, и надлежит распорядиться ее наследством. Два месяца тому Виталия взяла заем под залог. Позже долг перекупил храм. Я здесь, чтобы ввести нового владельца в право собственности. Это, прежде всего, дом…

Я глянул на «кошек». Те отвели взоры. Вот, значит, здесь как. Быстро!

— Хорошо! – сказал я, сам удивляясь своему спокойствию. – Сейчас соберу вещи и уйду.

— Не спеши, красавчик! – ухмыльнулась Лавиния. – Твой контракт – тоже имущество, и принадлежит нам.

Я глянул на нотариуса, та кивнула. Подстроено! «Виталия чувствовала…» – мелькнула мысль.

— Подождите здесь!

В доме я разыскал пенал, и, вернувшись на улицу, протянул его нотариусу.

— Огласи!

— Виталия Руф, старший декурион алы «Диких кошек», проживающая на улице Помпеянской в собственном домусе, будучи в здравом уме и при памяти, по собственной воле прекращает контракт с пришлым по имени Игрр, даруя ему свободу, – прочла старушка. – Подписано ею собственноручно. Засвидетельствовала нотариус Веттилия Фавн. Это подпись Веттилии и ее печать, – закончила нотариус. – Все правильно. Пришлый Игрр, ты свободен!

— Дай!

Лавиния вырвала у нотариуса пергамент и впилась в него взором.

— Это незаконно! – закричала, бросая документ. Я подобрал его и спрятал в пенал. – Виталия не имела права распоряжаться заложенным имуществом!

— Она не закладывала контракт, – возразила нотариус. – Виталия приобрела его после того, как взяла ссуду и расторгла до момента признания ее умершей. Ты не права, госпожа!

— Благодарю! – сказал я.

Лавиния оглянулась на стражей. Те шагнули вперед. «Кошки» зашипели и схватились за рукояти спат. Стражи замерли, растерянно глядя на Лавинию.

Я скользнул в дом. Там торопливо побросал в сумку туники и набедренные повязки. Сверху положил тяжелый кошель с золотом. Последний взнос храму мы заплатить не успели – вот хрен им теперь! Трофейные меч и кинжал я сунул за пояс. Машинально защелкнул золотой браслет на левом запястье – пригодится. Не много у меня имущества… Подумав, я открыл сундук с одеждой Виталии и достал свадебный наряд. Пусть храмовая сучка заберет, что угодно, но это ей не достанется. Несколькими взмахами меча я превратил багряную паллу и накидку в груду лохмотьев. Подавитесь!

На улице я демонстративно достал из сумки тяжелый кошель.

— Эти деньги заработаны мной, и никто не смеет их отобрать!

Никто и не пошевелился. Я зачерпнул полную горсть золотых монет и подозвал застывшую в сторонке Аманду.

— Это на первое время. Осмотрюсь и что-нибудь придумаю. Не брошу.

Аманда всхлипнула и подставила сложенные ладони. Я завязал кошель и бросил его сумку.

— Постой!

Лавиния, подскочив, сорвала с моей руки браслет.

— Ты не мог купить это сам!

Темная пелена закрыла мне взор. Когда пришел в себя, то увидел помертвевшую Лавинию. Она стояла, боясь пошевелиться. Кончик кинжала упирался ей в горло – как раз пониже кадыка. Кинжал сжимала моя рука. Я оглянулся. «Кошки», окружив храмовых стражей, держали наготове обнаженные спаты.

— Запомни, сучка! – прошипел я в посеревшее лицо. – Еще раз увижу тебя, зарежу! Поняла?

Она моргнула глазами – сказать явно боялась. Я убрал кинжал, после чего двинулся на толпу. Она расступилась. Я прошагал с сотню метров, когда услышал за спиной торопливые шаги. Я оглянулся. Ниоба…

— Игрр! – выпалила она, подбежав. – Я подумала… Ты можешь жить у нас.

Я покачал головой.

— Куда ты пойдешь?

— Куда глаза глядят.

Я повернулся и двинулся в обозначенном направлении.