Глава 15
Голова колонны показалась из-за холма, и Стив приник к оптическому прицелу «Браунинга». Блестящие, чешуйчатые доспехи на воинах, копья в руках, кони одинаковой, рыжей масти. Храмовая стража… Колонна выползла в долину, посреди процессии катила огромная повозка, крытая кожей, выкрашенной в красный цвет. Верховная жрица пожаловала. «Понтифик», как зовет ее босс…
Стив оторвался от оптического прицела – ничего интересного. Жрица приезжает в городок регулярно – у них с боссом дела. Через полчаса колонна подползет к воротам, и их без промедления откроют. А чего бояться? Хвостатые у городка ведут себя смирно: знают, что получат, если вздумают что-то недоброе. Босс, парни рассказывали, как-то велел аборигенам продемонстрировать. В степь вынесли пару десятков чучел, поставили их рядами, после чего с вышки загрохотал «Браунинг». Шерсть, которой набили чучела, взлетела облаком. Босс велел подождать, пока ветер его отнесет, и дал команду гранатометчику. Очередь из Мк.47 довершила начатое крупнокалиберным пулеметом – от чучел остались жалкие ошметки. Хвостатые, как говорили, стояли бледные. Еще бы!
Стив ухмыльнулся и вдруг подумал, что было бы неплохо сейчас повторить урок. Подождать, пока колонна приблизится, и ударить из пулемета. Крупнокалиберные пули станут рвать стражей и коней на куски, на поле воцарится хаос. А потом несколько очередей из Мк.47 – вон он стоит на турели. Полетят кровавые ошметки – то-то будет весело! А то скучно здесь, в Паксе…
Стив вздохнул и с сожалением отбросил эту мысль. Боссу не понравится – без команды стрелять запрещено. Ослушаешься – лишишься всего, так в контракте прописано. А терять есть что. Охранник получает жалованье, как двухзвездочный генерал, где такое найдешь? Причем, деньги тратить негде: выпивка и еда бесплатны, девочки – тоже. Любая из стражниц (только мигни!) с удовольствием ляжет под человека. А стражниц в поселке с десяток на каждого охранника. Выбирай! Они-то, конечно, хвостатые, но все остальное – как у земных женщин. И сами страстные… Развлекайся, а жалованье тем временем копится: по окончанию контракта Стив станет богатым человеком. Купит дом, откроет свое дело… Нужно будет только молчать о Паксе, но это пустяки для того, кто служил в армии…
Верх вышки вздрогнул – кто-то поднимался по лестнице. Стив глянул в открытый люк. Хвостатая девка в короткой рубашке лезла наверх. Лавиния, так, вроде, ее зовут. Дочка понтифика…
Стив решил было пугнуть незваную гостью, но в последний миг передумал. Эта сучка бывает у босса – еще пожалуется. Бог с ней.
Лавиния, показавшись в люке, ощерилась и ловко забралась внутрь. После чего, не спрашивая позволения, приникла к оптическому прицелу. Некоторое время смотрела, довольно повизгивая. Бывала здесь, сразу видно. Парни рассказывали, что дочь понтифика скрашивает им дежурства на вышке. На дежурстве, конечно, запрещено, но чего опасаться? Кто посмеет на городок напасть?
Стив не удержался и погладил оттопыренный зад Лавинии – хорош. Та, не оборачиваясь, мурлыкнула, и кончиком хвоста пощекотала Стиву подбородок. В штанах у охранника стало тесно. Лавиния обернулась, глянула ему в промежность и довольно хмыкнула.
— Вечером приходи! – сказала, прижмурившись. – Знаешь, куда. Приласкаю. Сейчас некогда.
Стив плохо неважно знал местную речь (охота было учить!), но сказанное разобрал. Кивнул. Девка запустила пятерню ему между ног, пощупала, хихикнула и полезла вниз. Стив проводил ее плотоядным взглядом. Жаль, что торопится, он бы не отказался и сейчас… Охранник вздохнул и подошел к железной стене вышки. В прицел смотреть более не стал: колонну хорошо видно и невооруженным взглядом…
Еще один человек наблюдал из окна верхнего этажа дома приближавшуюся процессию. В отличие от квадратного и массивного охранника этот был худощав и строен. Короткие и совершенно седые волосы обрамляли его обширную розовую лысину. Несмотря на это, выглядел Говард, а именно так звали мужчину, моложаво – лет на пятьдесят, не больше.
Разглядев, что ему нужно, Говард вернулся к столу и нажал кнопку звонка.
— Позови Марту! – велел заглянувшему охраннику.
Тот кивнул и скрылся. Спустя короткое время в кабинет зашла женщина: некрасивая и костлявая. Густая россыпь веснушек покрывала ее лицо и руки.
— Новая партия! – сказал Говард по–английски.
Марта качнула головой, исчезла, но скоро явилась вновь – с подносом, полным вяленых фиников. Лакомство густо полили медом. Примостив поднос на столе, Марта заняла место за спиной босса. А тот, уловив шаги в коридоре, расправил плечи. Дверь распахнулась, и в кабинет шагнула седая женщина в расшитой стрелами столе.
— Приветствую тебя, верховный понтифик! – склонил голову мужчина.
— Аве! – отозвалась жрица и подошла ближе. – Радуйся, Говард!
— Присаживайся! – хозяин кабинета указал на кресло. – Ты, наверное, устала? Дорога долгая…
— В пути я лежала, – отмахнулась гостья. – Перина в повозке мягкая. Сначала о делах. Прими подарок!
Октавия, а это была она, сделала знак сопровождавшим стражницам. Те подвели к столу двух девочек. Те испуганно уставились на Говарда.
— Ах, вы мои хорошие! – елейным голосом сказал хозяин кабинета и погладил малышек по головкам. Те вжали их в плечи. – Не бойтесь, милые! Здесь вас никто не обидит. Угощайтесь!
Говард взял поднос и сунул его в руки одной из девочек. Та мгновение смотрела на угощение, затем торопливо цапнула финик. Ее подружка немедленно последовала примеру. Скоро девочки вовсю поглощали сладости, пачкая губы густым медом. В меду были и их пальцы, которые маленькие димидии то и дело облизывали.
— Вот! – довольно сказал Говард. – Сейчас вас отведут комнату, где умоют, переоденут и вкусно накормят. Марта!
Конопатая вышла из-за спины босса и положила руки на плечи девочек.
— Сегодня пусть отдыхают, – сказал Говард по–английски. – Надо, чтоб успокоились.
Марта кивнула и подтолкнула маленьких димидий. Те тронулись, не забывая поглощать финики. Следом, подчиняясь знаку жрицы, удались и стражницы.
— Всего две? – спросил Говард, жестом предлагая Октавии сесть. В этот раз жрица послушалась. Говард устроился в кресле напротив. – Почему так мало?
— Сирот разбирают родственники, – ответила жрица. – В храм отдают все реже. Могу привезти нол – хоть сотню.
— Только димидии! – покачал головой Говард. – Сама знаешь. Еще лучше – треспарты.
— Где их взять?! – огрызнулась Октавия. – Это твоя вина, что девочек мало. Присылай больше мужчин.
— Могу хоть тысячу! – пожал плечами Говард. – Если не станешь привередничать.
— Мне не нужны черные! – поджала губу понтифик. – И узкоглазые. Нолы не хотят от них детей.
— Тогда не упрекай! – отрезал Говард. – Мы и без того рискуем, вербуя вам мужчин. Законы ужесточаются, полиция активна. Времена, когда из-за войн и неразберихи мужчин возили десятками, прошли. Наши вербовщики кочуют из страны в страну, нигде не задерживаясь, потому что опасаются попасть в поле зрения. Найти людей для вас сложно: вы хотите красивых и здоровых. Из сотни отбираем двух–трех, но и эти частью отказываются – подозревают неладное. У меня нет возможности исполнить твою просьбу, верховный понтифик!
Слово «просьбу» Говард произнес отчетливо, давая понять, кто здесь главный. Но Октавия не смирилась.
— С последней партией ты прислал негодного человека, – продолжила сухо. – Он взбаламутил всю Рому, навлек на меня проверку трибуна и вынудил храм продать его контракт.
— Вот как? – поднял бровь Говард. – Расскажи! Поподробнее.
Слушал он, не перебивая. И лишь покрытые седой порослью пальцы, которыми хозяин кабинета время от времени щелкал, говорили о его волнении.
— Значит, врач? – спросил, когда Октавия умолкла.
— Так он говорит.
— Плохо! – вздохнул Говард. – Это наша вина, понтифик. В искупление в следующей партии одного мужчину пришлем бесплатно. А этого – убить! И чем скорее, тем лучше.
— Лавиния хочет его себе.
— Ей мало моих охранников? – сморщился Говард.
— Этот Игрр красив.
— Ладно! – согласился Говард. – Пусть развлечется. Но недолго! – он поднял палец.
— Долго у Лавинии не бывает.
Говард сдержал улыбку.
— Задержишься? – поинтересовался вежливо.
— Завтра еду обратно, – покачала головой жрица. – Необходимо быть в Роме.
Говард кивнул.
— Лавинию заберу.
Говард усмехнулся. Октавия сделала вид, что не заметила.
— У меня просьба, – сказала быстро.
— Какая?
— Игрру помогала декурион, с которой пришлый сговорился. Она научила его, что делать, а после выкупила контракт. Оставлять ее в живых опасно – станет мстить.
Говард пожал плечами, всем видом показывая: «Я тут причем?»
— Я не могу убить ее сама: она из «кошек». Подымется шум, а Роме у меня могущественные враги.
— Ну, так разберись с ними!
— Это непросто.
— Большие дела простыми не бывают. Я удивляюсь тебе, Октавия! Тридцать лет назад я помог тебе стать верховным понтификом. Ты получила статус и власть. Сегодня ты самая богатая женщина Пакса. У тебя сотни стражей, готовых выполнить любой приказ. Почему до сих пор ты кого-то боишься? Что тебе эта девчонка – принцепс?
— За этой девчонкой – когорты и алы. Они раздавят мою стражу, как мух.
— Убей принцепса – и все дела. Когорты останутся в казармах.
— А если покушение не удастся? Меня распнут!
— Тридцать лет назад ты была смелее! – хмыкнул Говард.
— Тогда у меня не было дочери.
«Хорошо, что у меня нет детей!» – подумал Говард.
— Ты сможешь обеспечить будущее Лавинии, только взяв власть в Роме, – сказал наставительно. – Подумай об этом.
— Хорошо! – кивнула Октавия. – Но сейчас нужно убрать Виталию – причем, так, чтобы вина не пала на храм. Помоги мне!
— Как?
— Ты дружишь с сармами. Вот! – Октавия достала из сумки протянула хозяину кабинета свиток. – Здесь расписание патрулей «кошек» с указанием маршрута. Я дорого заплатила за этот пергамент, но он того стоит. Турма Виталии выйдет в поход через декаду. Если сармы нападут на нее и уничтожат, никто ничего не заподозрит. Обычное дело
Говард задумался.
— За мужчин в следующей партии мы заплатим, – торопливо добавила Октавия. – За всех.
«Ее и вправду допекло, – подумал Говард. – Готова расстаться с двумя тысячами золотых. Если бы я привез мужчину бесплатно, она бы присвоила деньги».
— Постараюсь! – кивнул он. – На днях прибывает верховная жрица сарм. Уж не знаю, чего ей понадобилась, но она прислала гонца. Если хочешь, можешь обождать. Побеседуете.
— Нет! – поджала губы Октавия.
Говард с трудом сдержал улыбку. Дикари… Рядятся в тоги, принимают законы, гордятся цивилизованностью, но если чуть поскрести, вылезает индеец. Те даже с приходом колонизаторов продолжали резать друг друга – племенные распри им оказались важнее, чем противостояние реальной угрозе. Поэтому предки Говарда так легко завоевали Америку. По этой причине у него нет проблем в Паксе. Разделяй и властвуй! Смешно, но эту максиму придумали римляне – те самые, у которых хвостатые позаимствовали государственное устройство. Вернее, его атрибуты – до сути политики Рима туземцы так и не добрались. Вот и славно!
— Вале, верховный понтифик!
Октавия кивнула и удалилась. Говард подошел к окну. Едва жрица показалась из дверей, как к ней подбежала Лавиния, ожидавшая во дворе. Мать и дочь обнялись, затем взялись за руки и зашагали к зданию гостевой резиденции. Лавиния что-то оживленно рассказывала, Октавия кивала и улыбалась.
«Хорошо, что у меня нет детей! – вновь подумал Говард. – Они делают тебя уязвимым…»
* * *
У шатра жрицы Говард сделал знак охранникам. Те послушно остановились, но взяли М16 на изготовку. Говард усмехнулся и, пригнувшись, шагнул внутрь. Когда глаза освоились с полумраком, он разглядел женщину, которая, поджав под себя ноги, сидела на ковре. Говард поклонился.
— Приветствую тебя, Великая мать! – произнес на языке сарм. – Счастлив видеть тебя своей гостьей!
— И тебе радоваться! – отозвалась жрица по–латыни. – Окажи мне честь – сядь рядом.
Говард подчинился. Поджимать ноги он не стал, а просто вытянул. Жрица усмехнулась.
— Здорова ли ты, Великая? – продолжил Говард уже по–латыни, сделав вид, что не заметил улыбки. – Здоровы ли твои воины и скот?
— Слава богине! – отозвалась жрица. – Здоров ли ты?
— Слава богу! – в тон ей ответил Говард.
— Выпей со мной!
Возникшая неизвестно откуда служанка сунула в руки американца чашу, с поклоном поднеся вторую хозяйке шатра. Говард сделал глоток. Кисловатый, шипучий напиток приятно пощекотал небо. Сброженное кобылье молоко. Полезная вещь, если забыть, кто и как это готовил. Говард подавил приступ тошноты. Нельзя, смертельная обида. Он сделал еще глоток и поставил чашу на ковер – теперь можно.
— Легок ли был твой путь, Великая? Что заставило пуститься в дорогу?
— Зови меня Мадой, – ответила жрица. – Это мое имя. Я привезла тебе горный воск.
— Стоило ли это самой? Или ты опасаешься, что я обману при расчете? Разве так бывало? Я заплачу, как обычно, золотом – втрое большим весом. Или ты хочешь больше?
— Мне не нужно золото.
Говард от неожиданности сглотнул. «Попросит оружие? – мелькнула мысль. – Нельзя… Черт, что делать? С этой дикарки станет перекрыть поставки. А воск только у них».
— Чего же ты хочешь, Великая?
— Мушей.
Говард нахмурился.
— Мы уже говорили об этом, Мада. Ты знаешь, почему я не могу выполнить твою просьбу. Проход в мой мир охраняют рома. Они не позволят.
— Я могу захватить бург.
— Надолго ли? Твои воины это уже делали, но бежали при приближении рома. Сармы хороши в набегах, но не выдерживают столкновения с когортами. Не обижайся, Мада, но это так.
— Знаю. Поэтому мне и нужны муши.
— Разве у сарм нет мужчин?
— Они такие же, как и мы, поэтому их дети живут мало. Мы успеваем сделать из них воинов, но не ремесленников. У нас плохие кузнецы, плотники, кожевенники, каменщики. У нас дрянное оружие, доспехи и совсем нет метательных машин. Поэтому мы проигрываем битвы.
— Я даю тебе достаточно золота, чтобы все это купить.
— Рома неохотно торгуют оружием. Если мечи и доспехи еще удается купить – пусть и втридорога, то о машинах они слышать не хотят. К тому же без воинов, которые умеют с ними обращаться, «скорпионы» и онагры – груда дерева. Кто обучит моих сарм? Кто сохранит навыки? Мне нужны воины, которые будут жить, как рома, сорок и пятьдесят лет. Тогда мы сумеем побеждать.
— А зачем тебе воевать? Или мало степи?
— Ты говоришь, как пришлый, Говард, – презрительно сморщилась Мада. – Вы не знаете упоения боя. Последняя сарма храбрее лучшего из твоих людей. Я приезжаю к тебе не впервые и хорошо разглядела твоих воинов. У них есть палки, изрыгающие огонь и убивающие издалека, но это оружие труса. Твои воины боятся взять меч и сойтись с врагом в близком бою. Не обижайся, пришлый, но это правда.
Говард кивнул.
— К тому же, – продолжила жрица, – рома не оставят нас в покое. Они готовятся уничтожить нас.
— Это неправда! – покачал головой Говард. – Я хорошо знаю намерения рома. Им не нужна война. Несколько дней тому у меня была верховный понтифик…
— Ты уверен, что она не скрывают правду? – перебила Мада. – С чего верховной жрице быть с тобой откровенной?
«Хм! – подумал Говард. – А ей не откажешь в уме».
— Около трех лун тому орда сарм напала на бург рома, стерегущий проход, – продолжила жрица. – Таргатао сделала это без моего дозволения, – Мада поморщилась, – за что и поплатилась. Поначалу ей удалось взять добычу, в том числе – четверых мушей, но рома догнали орду и перебили сарм. Из пяти сотен уцелело чуть более десятка. Вернувшись, они поведали удивительное. Сотня сарм напала на турму, перевозившую отбитых мушей, и могла легко перебить рома. Тогда один пришлых взялся за оружие. Он разил мечом с коня, и управлялся оружием так ловко, что убил и ранил не менее десятка моих воинов. Я хочу спросить тебя, Говард! С каких пор ты возишь рома мужчин, умеющих сражаться? И для чего? Не затем ли, чтобы дать рома потомство, которое, повзрослев, уничтожит сарм?
Жрица сказала это так, что Говард ощутил, как вспотела спина под рубашкой. «Если дикарка отдаст повеление, охранники не успеют! – в панике подумал он. – Их мгновенно убьют. Дежурный на вышке не догадается, и промедлит со стрельбой. Мы здесь слишком успокоились: туземцам доверять нельзя!»
— Твои подозрения беспочвенны, – сказал он как можно мягче. – Тот мужчина попал в Пакс по ошибке. Мы исправим ее. Я уже велел верховному понтифику его убить.
Жрица пристально посмотрела в глаза Говарду. Тот не отвел взгляда.
— Не врешь! – кивнула Мада. – Но я не верю, что жрица рома сделает это. Зачем убивать такого воина?
— Он обидел ее дочь. Понтифик жаждет мести.
— Жаль! – вздохнула Мада. – Лучше бы отдала муша нам. Я бы хорошо заплатила.
«Хм!» – подумал Говард.
— Ты можешь получить его даром.
— Как?
— Слушай!..
— Ты обманываешь! – сказала жрица, когда Говард умолк. – Ни один муш не бросится выручать свою самку. Зачем? На смену той найдутся тысячи.
— Ты сказала, что мы не похожи на вас, – возразил Говард. – Это правда. У вас мало мужчин, и они не ценят своих женщин. В моем мире совсем иначе. Этот Игрр мог выбрать богатую и знатную и жить с ней, не заботясь о будущем. Но он предпочел простую «кошку». Игрр спас ее, когда на турму напали твои воины, не думая, что может погибнуть. Это значит, что он испытывает к этой женщине сильное чувство. Воспользуйся! Вот! – Говард протянул жрице полученный от Октавии свиток.
Мада кивнула и взяла пергамент.
— А я подумаю, как помочь тебе. В моем мире есть люди, умеющие строить машины. Я могу привезти их под видом охранников. Но у меня два условия. Первое: ты будешь им щедро платить. Второе: твои воины не станут их домогаться и по завершению обучения вернут невредимыми.
— Согласна! – сказала жрица.
— Я прослежу, чтобы тебе заплатили за воск, – сказал Говард, вставая.
Выйдя из шатра, он, не оборачиваясь, зашагал к городку. Охранники заспешили следом. Зная, что дежурный на вышке сейчас смотрит на них, Говард поднял руку с оттопыренным указательным пальцем. Ствол пулемета на вышке двинулся и уставился черным зрачком на лагерь сарм. «Только бы не вздумал стрелять раньше времени!» – подумал Говард и, снова подняв руку, описал ею в воздухе круг. Охранники за его спиной сомкнулись, закрывая спину босса. Так они дошагали до ворот. Когда стальные створки за спиной группы сомкнулись, Говард облегченно вздохнул.
— Вам угрожала опасность, босс? – спросил подбежавший начальник охраны. – Дикарки хотели напасть?
Говард кивнул.
— Разрешите их проучить!
— Нет! – жестко оборвал Говард. – Ни в коем случае!
— Почему?
— Воск ты мне будешь возить?
Начальник опустил глаза.
— Не спускать с сарм глаз, но без команды не стрелять! Лишу годового жалованья!
Говард поднялся к себе, достал из холодильника початую бутылку и отхлебнул прямо из горлышка. Рановато для виски, но необходимо – его до сих пор трясло. «Русский филиал, – подумал Говард со злобой. – Не стоило поручать им вербовку. Русские наплевательски относятся к инструкциям – это у них в крови. Надо же – прислать врача! Мало того, еще и знатока боевых искусств, строптивого и неуживчивого. Они что, хотят разрушить наш бизнес? С очередной партией препарата отправлю сообщение в Цюрих и потребую, чтобы вербовщика Игрра уволили – без выходного пособия!»
Успокоившись этой мыслью, Говард плеснул виски в стакан и устроился в кресле.
