Глава 12

Вопреки опасениям эту ночь Наташа проспала как убитая. Ее даже на завтрак не смогли добудиться. Хотя оно и к лучшему — есть что-либо в этом доме девочка точно не рискнула бы. Понимала всю иррациональность страха и все равно не стала бы. Наташа нехотя выбралась из-под одеяла, потянулась и сладко зевнула. Потом стала аккуратно вытаскивать свои вещи и укладывать их в заранее припасенные чемоданы. Набралось не так уж и много. Хотя, с другой стороны, за тот короткий срок, что девочка жила в этом мире, их все же чересчур много — целых три. И когда успела столькими вещами обрасти?

Когда чемоданы стояли упакованными, девочка занялась собой. Умылась, хорошенько причесалась и нарядилась в уже привычный мальчишеский наряд. Платье, в котором она была на балу, лежало отдельно. Еще одна проблема: как его упаковать и увезти так, чтобы не помять и не порвать все эти кружева и оборочки? Ну да ладно. Как-нибудь проблема решится.

В комнату постучали, и на приглашение в дверь заглянул Горт.

— Что вы делаете? — раздраженно поинтересовался он. — Мало того, что на завтрак не спустились, так еще и сейчас…

— Я собираю свои вещи. И незачем на меня орать, господин Горт.

— Мне кажется, вы забыли…

— Я лично ничего не забыла. — Наташа глянула на часы. — Я прошу вас собраться всей семьей в кабинете отца. Непременно всем…

Горт растерянно замер. Поглядел зачем-то на колышущиеся от сквозняка занавески.

— Вы хотите сказать, что нашли наследство?

— Именно это я и хочу сказать. Но нам потребуется еще Гонс. И, господин Горт, чем больше времени вы у меня сейчас отнимите, тем дольше протянется эта канитель, с которой я и сама хочу уже разобраться как можно быстрее. Кстати, вы мне не одолжите напоследок коляску и слуг, чтобы отвезти мои вещи?

Новости, так походя вываленные девочкой на голову старшего наследника Гринвера, похоже слегка ошеломили его.

— Конечно. Аслунд все еще в вашем распоряжении. А… а вам есть куда переезжать? Вы уже нашли жилье?

— Мадам Клонье любезно согласилась предоставить мне крышу над головой Я уеду сразу, как только вы дадите мне, наконец, собрать вещи и я смогу показать вам, где зарыты ваши сокровища.

Горт намек понял и поспешно откланялся, аккуратно прикрыв за собой тяжелую дубовую дверь. Видно проникся небывалым почтением к Призванной. Девочка хмыкнула и продолжила собирать вещи. Потом плюхнулась на кровать и из чистого упрямства стала ждать выпрошенные полчаса, предварительно попросив Аслунда отнести чемоданы в коляску. В результате всех этих хлопотов на встречу она опоздала. Когда она вбежала в кабинет, ее встретили четыре одинаково недовольных взгляда. Впрочем, нет, один взгляд тут же вернулся к каталогу коллекции Лориэля.

Девочка быстро глянула на стеллажи и уселась в кресло. В кабинете воцарилась тишина. Горт, Амальт и Риалона терпеливо ждали.

— И? — наконец не выдержал Горт.

— Господин маг, прошу вас. — Девочка улыбнулась. — Вы обещали показать наследство и утереть мне нос.

— Минуту, — отозвался маг из-за каталога.

— Дело в том, — объяснила девочка, — что мы с магом пришли к выводу, что искать стоит не драгоценности.

— Что?! — вскричала Риалона. — Как не драгоценности?

— А вот так. Вы решили, что ваш отец вложил все деньги в драгоценности и спрятал их в парке или в доме только на основании того, что он ездил в квартал ювелиров, где и провёл некоторое время. Ведь так? Но Лориэль Гринвер ничего не понимал в драгоценностях. Они ему были просто не интересны. Зато он очень интересовался рорнейским искусствам. Причем настолько мечтал об одной веще, что готов был отдать что угодно только за то, чтобы просто подержать ее в руке. Искать надо не камни, а ошон!

— Не может быть, — вдруг вмешался Амальт. — Ошон в наше время очень редок.

— Тем и ценен, — буркнул маг.

— Значит, искать надо изделия из опала, — сделала вывод Риалона.

— Неа. Из опалита. Вспомните, Лориэль увлекался именно рорнейским искусством. А опалит придумали имперцы как раз для изготовления ошона. В основном только его они и использовали.

— Вы уже так много узнали о нашей жизни? — удивился Горт.

— Это все есть в записях вашего отца. Если бы вы просто прочитали их внимательней, то уже сами бы все поняли.

— Ну хорошо, — раздраженно отозвался тот. — В кабинете почти четверть коллекции из опалита. А есть еще хранилища и выставочные залы! Как найти этот ошон! Хотя… Отец приобрел его в последний день… значит там должна быть запись о покупке.

— Господин маг тоже пришел к такому же выводу, — улыбнулась девочка.

— В последний день нет никаких записей, отозвался маг из-за каталога. И в предпоследний нет. Я сейчас считаю количество изделий из опалита в коллекции. Уже насчитал шестьдесят восемь штук. На проверку каждого мне потребуется минут семь. Итого… четыреста семьдесят шесть минут.

— Ух ты! — восхитилась Наташа такому быстрому счету в уме. Маг не обратил на нее внимания.

— Или… почти восемь часов. — Маг пролистал каталог дальше. — А тут есть и еще изделия.

— У нас нет столько времени! — заметил Горт с кажущимся спокойствием. — Сегодня не позднее трех часов пополудни мы должны внести взнос нобиля. А в четыре подойдет срок платежа за землю и кредит. Но если платеж за землю можно задержать, заплатив потом проценты за задержку, то оплата нобилетета и кредита должна осуществиться в срок.

— Я думаю, будет проще отыскать, если вспомнить что Лориэль Гринвер отличался крайней аккуратностью. У него все и всегда лежало на своих местах. Но в этом каталоге есть описание одной вещи, которая выбивается из ряда. Оно не на своем месте. Такое впечатление, что ее вписали туда позже, когда уже заполнили остальное. Словно нас хотели убедить, будто эта вещь приобретена много раньше, чем в реальности.

— Точно!!! — Гонс быстро пролистал каталог. — Я же видел это!!! Как же я сразу не понял.

Он отыскал нужную страницу, прочитал и тут же прямо с каталогом бросился к стеллажу. Окинув его взглядом, он схватил первого попавшегося опалитового гвардейца.

— Прошу, не мешайте мне.

Маг поставил его на стол, сам опустился перед ним на корточки и закрыл его ладонями с двух сторон. Прикрыл глаза и что-то зашептал. Прошелестел легкий ветерок, всколыхнув шторы. Все замерли в тревожном ожидании: Горт нервно кусал кулак, Риалона, не в силах усидеть на месте, вскочила с кресла, но так и замерла. Один Амальт казался спокойным, но и он нет-нет да посматривал на мага. Медленно текли минуту. Время словно пробивалась через густую патоку. Даже Наташа начала нервничать. Ей стала казаться, что она в чем-то ошиблась, что-то не учла. Вот маг сейчас встанет и разочаровано покачает головой и скажет, что это обычная фигурка.

Гонс откинулся назад и вздохнул. Руки его дрожали.

— Он. Это явно ошон. И очень-очень старый. Похоже, его изначально создавали для этой цели, а значит, кто-то отыскал древнее хранилище.

— А… сколько это может стоить? — чуть хрипловато поинтересовался Горт.

— Вот эта фигурка стоит примерно… Да, тысяч семьдесят.

— А здесь их десять. — Когда Амальт успел покинуть кресло и оказаться около стеллажей девочка не заметила. Но тот уже крутил в руке второго гвардейца. — Значит, мы имеем примерно семьсот тысяч.

— Не совсем. — Маг аккуратно взял еще одну фигурку солдата и поставил его рядом с первой. — Если я прав, то у нас в руке не просто ошон, а полная десятка. То есть ошон синхронизированный. И цена всей вот этой коллекции не семьсот тысяч, а около полутора миллиона деж. Эксперты Совета Магов оценят точнее, но вряд ли я сильно ошибаюсь. Господин Горт, ваш отец сделал неплохое вложение. Одной этой покупкой он почти удвоил состояние.

— Слава Великому! — Горт буквально рухнул в кресло и вытер пот со лба. Даже Амальт не мог сдержать радости. Риалона взвизгнула и бросилась Наташе на шею.

— Наташа, я вас люблю!!! Это было просто великолепно!!! Потрясающе!!! Вы неподражаемы!!! Я всем-всем о вас расскажу!!!

Наташа безуспешно пыталась увернуться от сыпавшихся на нее поцелуев, а потом просто отбежала подальше.

— Все-все! Больше не надо, пожалуйста.

Маг, наблюдая за восторгами Гринверов, успел уже выстроить все воинство на столе и теперь любовался на него.

— Несомненно, это имперская полная десятка. Таких находок уже не было лет двести, — бормотал он. — Потрясающе! Но как же повезло Лориэлю! Как же повезло!

— А что такое везение? — поинтересовалась у мага Наташа из угла. — Он мечтал о таком почти всю жизнь. Мечтал и искал.

Маг рассеянно кивнул.

— Господин Гонс, — вмешался практичный Горт Гринвер. — Когда Совет Магов сможет оценить этот ошон и выплатить деньги?

Маг наконец-то оторвался от фигурок гвардейцев и задумался.

— Ну мне их надо будет отвести во дворец Совета. Пока соберется тройка магистров — это часа два. Еще двадцать минут на полную проверку. Вы, конечно, понимаете, что разом Совет не сможет выплатить вам стоимость целиком, поэтому первый платеж может состояться уже через четыре часа, но сумма будет ограничена. Скажем… сто тысяч. Остальные деньги поступят в течении недели.

— Устраивает, — согласился Горт. — Главное, чтобы мы смогли произвести наиболее срочные платежи и покрыть долги.

— Тогда я забираю ошон.

— Я позабочусь об охране, — Горт стремительно выскочил из кабинета. Впрочем, вернулся он довольно быстро. — Я отдал необходимые распоряжения.

Поскольку все уже более-менее успокоились, Наташа вернулась на свое место и оттуда мрачно взирала за бурным весельем.

— Мне кажется, вы забыли кое-что, — сообщила она. — Господин Горт, госпожа Риалона, вы меня нанимали еще для одного дела.

В комнате отчетливо повеяло холодом. Радостная Риалона замерла перед столом с фигурками гвардейцев. Амальт выронил каталог коллекции, который изучал. Горт бросил искать саквояж, в который хотел сложить фигурки, и обернулся. Гонс уже хотел было с кем-то связаться, но так и замер с переговорной пластиной в руке.

Девочка огляделась. Немая сцена. Только почему-то не смешно.

— Вы, — наконец заговорил Горт, — знаете, кто убил отца?

— Да. Я знаю, кто убил вашего отца.

Горт осторожно опустился в кресло. Риалона охнула. Амальт отвернулся.

— Ну и зачем это нужно? — поинтересовался он. — Отец уже мертв и его не вернешь.

Но его глас пропал втуне.

— Господин маг, вы не подождете нас в гостиной?

Намек более чем прозрачный, но Гонс не спешил выполнить просьбу. Он с тревогой посмотрел на Наташу. Та кивнула. Маг покачал головой, но послушно вышел. Горт плотно закрыл за ним дверь, предварительно убедившись, что слуги далеко и не слышат. Наташа терпеливо ждала. Вот все расселись по местам, при этом в кабинете отчетливо ощущалось тревожное напряжение. Горт подозрительно косился на Амальта, Амальт на Горта, Риалона на обоих братьев, нервно теребя кружевной платок. Напряжение достигло апогея, и первым не выдержал Горт.

— Госпожа, Наташа, не кажется ли вам, что пора уже объясниться? Судя по всему, вы подозреваете, что убийца кто-то из нас троих. То есть, убийца сейчас здесь, среди нас?

— Я не подозреваю. Я точно знаю, кто убийца, — спокойно и тихо промолвила Наташа. Напряжение, возникшее в воздухе от этих слов, казалось осязаемым. Лицо Амальта побелело, губы кривились и подрагивали, в глазах плескалась паника. Лицо сестры, напротив, покрылось красными пятнами. Риалона уставилась в узор на ковре и не отрывала от него взгляда. И только Горт сохранял толику спокойствия, лишь ещё больше нахмурился. Первым не выдержал тишины Амальт.

— Я не убивал! — истерически воскликнул он. — Я не мог убить своего отца! Да и зачем мне это было надо? У меня нет никакого повода так поступать!

— Повод здесь есть у всех, — спокойно отозвалась девочка. Она встала и подошла к окну, отодвинув бархатную занавеску. Удобно так скрыть лицо — никто не видит, насколько сейчас нервничает Наташа. — Например, у вас, Гортенз Гринвер. Богатый наследник нобилитета и огромного состояния. Вы тщеславны и расточительны так, будто вы не наследником были, а владельцем поместья. И вели себя соответственно. Пятьсот деж для иного огромная сумма, но не для вас. Ваши долги растут, отец обижается на вас, не получая ни помощи в делах, ни сыновней почтительности и любви. С этой точки зрения смерть вашего отца выглядит весьма своевременной. — Горт не издал ни звука, и только перекатывающиеся желваки выдавали его состояние. — Любимица судьбы и отца Риалона мало чем отличается от старшего брата. Но если Горта всё же ждали в будущем обязанности главы рода со всем прилагающимся багажам в виде карьеры политика, торговца и землевладельца, то Риалона порхала по жизни беспечным мотыльком. Драгоценности, наряды, светские развлечения съедали деньги отца так же надёжно и быстро, а затем туда же улетали и деньги, взятые в долг. Я не удивлюсь, если в скором времени объявятся кредиторы с векселями на сумму, которая превысит и суммарные долги Горта. Ваши долги Амальту — просто мелочь в сравнении с прочими. Смерть же отца освободила вас от всякой денежной зависимости и предоставила возможность рассчитаться с долгами.

Риалона вскочила, лицо её полыхало и, казалось, она сейчас кинется на девочку. Но напоровшись на суровый взгляд старшего брата, прижала ладони к щекам и снова села на место.

— Ну а мне зачем надо было убивать отца? — поинтересовался Амальт.

— А вот тут самое интересное. — Почувствовав, что сумела взять себя в руки, Наташа вернулась на место. — Вы, господин Амальт, если честно, попали в список подозреваемых на самое первое место.

Амальт побледнел и, дернувшись, быстро глянул на брата.

— Вы желали освобождения даже больше, чем брат и сестра, ибо для вас этот дом был тюрьмой. Вами помыкали все. Вы ведь говорили о своей мечте: купить дом и уехать отсюда. Но пока был жив ваш отец — это так и оставалось мечтой. Лориэль Гринвер никогда не дал бы вам денег на такую покупку. Максимум, если я правильно узнала вашего отца, он ссудил бы вам начальный капитал для вложения, чтобы вы сами заработали себе на дом. Но для вас это скучно. Вы живете в другом мире. А тут…

— Я не убивал его!!! Слышишь?! — Амальт вскочил и яростно замахал руками. — Горт, скажи хоть ты!

— Я ведь не говорила, что вы убивали. Вы сказали, что у вас не было мотива — я доказала обратное.

— Да-да-да!!! Я действительно мечтал уехать отсюда! Мне надоело одалживать деньги, — он яростно уставился на Риалону и Горта, — и знать, что мне их не вернут! А мне самому эти деньги были нужны!!!

— Вы могли бы просто сказать «нет», — заметила девочка. — И я засомневалась, что убийца вы, когда вспомнила ваш рассказ про вылитый в окно вашим отцом стакан вина. Этого никто не видел и вы не обязаны были мне про это рассказывать. Вы даже не поняли, что это значит. А ведь будь вы убийцей — сразу бы сообразили, в чем дело. И уж тем более, не стали бы рассказывать.

— То есть, это я натолкнул вас на мысль об убийстве?

— Нет. В тот момент я уже догадалась, что вашего отца убили. Догадалась, когда Джеральд упомянул про металлический привкус в еде, на который жаловался Лориэль Гринвер. А вместе с болями в животе и признаками холеры… Симптомы отравление мышьяком очень, знаете ли, узнаваемы даже для меня — не врача и не судмедэксперта. О них у нас в любом детективе пишут. Ваша информация послужила просто дополнительным доказательством. Заодно убедили меня в том, что вы невиновны.

— Вот зараза! — Амальт досадливо хлопнул себя по боку. — Знал бы — держал язык за зубами.

— Получается, что убийца или я, или Горт? — Риалона нервно глянула на брата, тот же сидел, не поднимая головы.

Наташа встала и подошла к нему. Положила руку ему на плечо. Тот вздрогнул.

— Вы ведь уже обо всем догадались, господин Горт? — Амальт и Риалона с ужасом уставились на брата. — Убийца подсыпал яд в еду небольшими порциями, имитируя обычную болезнь. Когда ваш отец догадался об этом, он принял меры, чтобы избежать смерти. Не желая скандала, он скрыл тот факт, что его хотят отравить. Кстати, госпожа Риалона, именно этот обстоятельство заставил меня усомниться в высказанной вами версии, что его пытались убить политические враги. В этом случае ваш отец, безусловно, поднял бы скандал. Прошел бы обследование у врача, выступил в Сенате. Скрывать же попытку отравления его могло заставить только одно. Вы понимаете?

— Да, — Риалона отвернулась.

— И ваш отец принял меры к тому, чтобы избежать смерти. Он отстранил от себя всех старых слуг, ибо не был уверен, что они не в сговоре с убийцей. Он стал тайно готовиться к отъезду, чтобы подлечиться, немного переждать и подумать. Естественно, об этом он никому не говорил. И еду принимал только у того, кому доверял. Потому, он и заставил вас, госпожа Риалона приносить ему вино. И только с вами он поделился новостью о том, что уезжает в Кроншер. И этим подписал себе приговор. Хотя убийца временно перестал давать яд, чтобы обдумать новую ситуацию, тогда Лориэлю и стало лучше, но он не мог позволить жертве уехать. Да-да, Риалона, не надо на меня так смотреть. Только вы знали, что ваш отец собирается уезжать, хотя были уверены, что знают и ваши братья. А вот шутку с наследством ваш отец не доверил никому, потому она и стала сюрпризом для всех. И тогда же стали появляться слухи о сумасшествии. Мадам Клонье сказала, что об этом кто-то говорил у нее в салоне. Полагаю, это вы стали их распускать, чтобы никто не решил искать другую причину поступка Лориэля. Ни Горт Гринвер, ни Амальт доступа в салон мадам Клонье не имели. Вы же распустили слух, что Лориэль хотел оставить деньги вам, на случай, если все-таки причина смерти откроется. Таким образом, подозрения сразу бы пали на вашего старшего брата. И только у вас был доступ к тому вину, которое вы носили отцу. Я оценила вашу попытку свалить вину на повара, но здесь вы немного переиграли. — Девочка достала из кармана ожерелье и положила его перед Риалоной на стол. — И с этим вы переиграли. Тогда я сорвалась за завтраком и потому не сразу поняла, что меня так тревожило после всех посещений. Потом уже сообразила. Вы не дали ни одного своего украшения для спасения семьи, когда обнаружилось, что наследство пропало. Ваш брат искал деньги на текущие расходы по содержанию дома, на неотложные платежи, но вы не дали ничего. А здесь вдруг отдали любимое ожерелье… вы ведь с ним почти не расставались.

— Я хотела, чтобы убийца был найден! — Риалона гордо вскинула голову.

— Могли бы просто заплатить, как сделал ваш брат. Нет пока денег — пообещать расплатиться после того, как отыщется наследство. Но расстаться с ожерельем… Похоже, вы были очень сильно потрясены известием, что убийство, которое вы считали надежно спрятанным, вдруг открылось! Вы растерялись и запаниковали. А когда увидели кошелек брата стали действовать так, как считали положено дочери в этом случае и как сделал Горт, тем самым отводя от себя подозрения. Вот только для вашего брата этот поступок был вполне в его характере, а ваш совсем нет. Я возвращаю ваше ожерелье, которое вы мне дали так опрометчиво.

— Горт! Неужели ты позволишь оскорблять меня этой… этой… — Риалона гневно вскинулась, потом развернулась и вышла из комнаты, хлопнув дверью.

— Убить Лориэля мог только тот, — закончила девочка, — кому он полностью доверял. От кого единственного брал еду и кому сообщал обо всех планах.

— Говорил же, не надо в этом копаться. — Амальт раздраженно махнул рукой, поднялся и вышел.

Горт молча встал и подошел к столу. Покопался в ящике, что-то достал и стал старательно писать. Прочитал, повернул листок на столе и придвинул его к девочке. Наташа удивленно посмотрела на синеватый листок и взяла его. Это оказался чек на две тысячи деж. Девочка подняла голову и встретилась взглядом с Гортом.

— Вы понимаете, за что такая сумма? — поинтересовался он.

Девочка покрутила чек.

— Если бы убийцей оказался Амальт, вы бы мне денег не предложили.

— Нет. Но Риалона… нельзя сказать, что я ее сильно люблю, но… ее любил отец. И он не хотел бы огласки.

— Только потому я все рассказала одним вам.

— Я оценил это. — Горт устало откинулся на стуле. — Наташа, если вас тревожит моральная сторона вопроса, то Риалона не останется безнаказанной. Я заставлю ее отказаться от своей части наследства в пользу Амальта. Не думаю, что она станет долго сопротивляться — понимает чем закончится для нее огласка. И ей придется покинуть республику. У нее много драгоценностей и эти ее платья. Если она продаст хотя бы половину — сможет очень даже безбедно жить.

— Для нее расстаться с любимыми игрушками…

— Это будет ее выбор. Я оплачу все ее долги, билеты и покупку дома в Редазии — это королевство, союзник республики на материке. Но дальше уже ей придется жить своим умом. И я позабочусь, чтобы дорога в республику ей была отрезана навсегда. Я только не хочу публичного скандала. Надеюсь, вы понимаете это?

Девочка еще раз взглянула на чек и со вздохом сунула его в сумку.

— Да. Но знаете, я буду молчать вовсе не из-за этих денег. Если бы не необходимость обустраиваться в этом мире, я бы их не взяла. Молчать же я буду из-за вашего отца. Он пожертвовал даже жизнью, только бы избежать огласки. Я понимаю, что он надеялся выжить, но если бы для него жизнь была на первом месте, он бы сразу поднял скандал, как только разобрался в происходящем. Но, знаете, что мне во всем этом нравится меньше всего? Из всех детей, Лориэль подозревал и вас, и Амальта. Только Риалона пользовалась его полным доверием. Настолько полным, что в тот момент ей одной доверил носить ему еду и хотя бы частично посвящал в свои планы. Я никогда не смогу этого понять.

Горт отвернулся.

— Я знаю, — глухо произнес он.

— Знаете, я думаю, что ваш отец в вас ошибался. Вы справитесь со всем.

— Спасибо, — устало отозвался Горт. — И еще… Считайте эти деньги премией за хорошо выполненную работу. Вы, в самом деле, справились великолепно.

Наташа, услышав эти слова, чуть запнулась у выхода, потом кивнула, словно своим мыслям и вышла. Горт остался сидеть за столом, опустив голову, погруженный в мрачные мысли. Девочка аккуратно прикрыла дверь. В коридоре поспешно вскочил с кресла Аслунд.

— Где Гонс Арет?

— В гостиной, госпожа. Позвольте проводить вас.

Гонс сидел в кресле в напряженной позе, сложив руки перед лицом, соединив кончики пальцев, и положив локти на подлокотники. Едва девочка вошла, он вскинулся и посмотрел на нее.

— Ну что ж? Вот всё и разрешилось. Я уезжаю к мадам Клонье, а у вас, судя по всему, здесь ещё много дел.

— Вы понимаете, что теперь представляете опасность для Гринверов?

— Вы тоже, господин маг. Но я полагаю, устранить и вас они не решатся.

— Меня нет. Я Горту уже пообещал, что если с вами что-нибудь случится, то устрою расследование и от Совета Магов и от сената.

— Теперь понятна его щедрость, — Наташа хмыкнула и посмотрела на чек. Маг заглянул ей через плечо и присвистнул.

— Что ж, самый разумный выход для него… А это не он, надеюсь?

Наташа не ответила. Только вздохнула.

— Поеду, господин маг. И спасибо за все. Я не знаю, что бы без вас делала.

Девочка развернулась и направилась к выходу, чтобы покинуть особняк Гринверов. И хорошо если навсегда…

Когда коляска подъехала к дому мадам Клонье, та уже ждала девочку на крыльце, накинув на голову тончайшую вязаную шерстяную шаль. Когда коляска остановилась, она быстро сошла на дорогу и обняла Наташу.

— Наконец-то. Племянник сообщил, что ты выехала. Я рада, что ты приняла моё предложение. Ты не представляешь, как я рада.

В первое мгновение Наташа попыталась отстраниться от объятий, но мадам держала крепко, а девочке в них вдруг стало так уютно, что она уткнулась носом в шаль — ей на мгновение показалось, что ее обнимает мама, мама, которую она не помнила и которую видела только на фотографиях. Из глаз показались непрошенные слезы, и девочка зарылась в шаль поглубже.

— Мамочка, — прошептала она. В этот момент она по-настоящему поверила, что в этом мире она сможет жить и что здесь ей будет хорошо.

— Пойдем, Наташа, я покажу тебе твою комнату. Эй, ребята, несите вещи в дом!

Из дома вышли двое крепких мужчин в желто-зеленых жакетах и плотных штанах с кожаными заплатками на коленях. Моментально разобрав чемоданы, они внесли их дом. Наташа подошла к Аслунду и протянула руку.

— Спасибо за все, Аслунд. Вы очень-очень помогли мне.

Аслунд смутился, но на протянутую руку посмотрел с некоторой растерянностью. Тогда девочка сама взяла его руку и с улыбкой пожала ее.

— Так делают у меня на родине когда встречаются и прощаются.

— И вам спасибо, госпожа, — улыбнулся он. — Я буду помнить о вас.

Аслунд направился к коляске, но тут Наташа спохватилась:

— Ой, подождите, Аслунд! — Наташа вытащила кошелёк, достала из неё самую крупную купюру в пять деж и вручила ее Аслунду.

— Ещё раз спасибо, а это вам за вашу хорошую работу.

Аслунд с довольной улыбкой принял ее, поклонился, сел в коляску и тронул кучера. Девочка еще некоторое время смотрела вслед коляске, потом отвернулась и поднялась в дом. Мадам Клонье приглашающе махнула ей и стала подниматься на второй этаж.

— Вот здесь ты будешь жить, — мадам решительно распахнула двустворчатую дверь и уверенно вошла в комнату. Следом сразу Наташа и замерла, восхищенно охнув. Сразу при входе Наташа попала в небольшую гостиную, совмещённую с кабинетом и обтянутую золотым и голубым бархатом. Слева возвышался высокий, до самого потолка книжный стеллаж. По правую руку находился овальный столик с искусно точёнными ножками и инкрустированной верхней крышкой в окружении шести мягких стульев с высокими спинками. С правой же стороны была дверь, ведущая, девочка распахнула ее, как оказалось в спальню. У левой стены в центре возвышалась большущая кровать, укрытая зеленым балдахином, обшитые зеленой же материей стены создавали теплый уют, а солнечные лучи, проникающие сквозь окна, устраивали настоящие хороводы на гладко натертом паркетном полу. В дальнем углу стоял резной платяной шкаф на массивных ножках, сделанных в виде львиных лап. Такие же лапы красовались и у секретера, находящегося рядом со шкафом. Справа же от двери на стене висело большое зеркало в деревянной резной раме, а под ним стоял небольшой столик с миниатюрными ящичками и мягкое креслице. Целый косметический кабинет в спальне!

— Вообще, это крыло я, конечно, делала для себя, поэтому здесь все сделано под мой вкус. Но ничего, мы с тобой еще обсудим, как нам тут все оформить для тебя.

— Нет-нет, мадам Клонье, мне честно слово тут все нравится. А лепнина на потолке вообще прелесть.

— Чушь! — уверенно заявила мадам. — Личные покои любого человека должна быть такими, чтобы живущему в них было, прежде всего, уютно. А я сомневаюсь, что этот стиль, сделанный для такой старухи как я, подходит юной леди.

— Ну что вы… — Принимая приглашение мадам Клонье, Наташа даже не думала, что ее здесь так встретят. И самое главное эта забота мадам была совершенно ненавязчивой. Она не стремилась навязать свою волю, показать, что делает одолжение, заботясь о сироте, не пыталась что-то кому-то доказывать. И по этой причине девочка не стеснялась этой заботы, принимая ее как должное. Словно и, правда беседа мамы и дочки. И уже через несколько минут она с энтузиазмом включилась в обсуждение нового дизайна и рассказывала, что она хотела бы видеть в комнате.

— Письменный стол? — удивилась мадам Клонье. — А не проще ли работать в кабинете?

— Простите, но это же ваш кабинет. А мне, думаю, письменный стол пригодиться.

— Хорошо, это стоит обдумать. Но столу в спальне или гостиной все равно не место. Тебе нужен свой кабинет. Надо будет распланировать, где что поставить. Но для начала подберем цвет стен и каким сделать пол.

— Пол не надо трогать! — даже испугалась Наташа. — Мне нравится эта мозаика!

— Очень хорошо! А теперь в столовую. Время обеда, юная леди. И не спорить. Потом разложим твои вещи и подумаем, над тем, что тебе еще может понадобиться.

Мадам Клонье вдруг пригляделась к девочке и вдруг стремительно подошла к ней и обняла.

— Ну-ну, девочка. Не надо так переживать. Ты поплачь, если хочешь. Поплачь.

Прошло минут пять. Всхлипыванья стали стихать и девочка смущенно отошла, пытаясь вытереть лицо платком.

— Простите, — пробормотала она.

— Ничего страшного, — усмехнулась Клонье. — Знаешь, на твоем месте я бы вообще ревела не переставая. А ты ничего держишься. Ну идем.

Этот обед ничем не напоминал скучнейшую церемонию в особняке Гринверов. За столом сидели все помощницы мадам Клонье и все они весьма оживленно обсуждали какие-то новые идеи по покрою и шитью. Кто-то рассказывал о своем кавалере, а остальные дружно ахали. Наташа сидела рядом с мадам, величественно надзиравшей за щебетаньем девушек, и тихо млела, потягивая вкуснейшее кофе. Девушки изредка бросали в ее сторону заинтересованные взгляды, но, очевидно, получив строгие указания от мадам, ни о чем расспрашивать не пытались — Мадам справедливо решила, что девочке понадобиться некоторое время, чтобы обжиться и избавила ее от внимания любопытных помощниц.

А Наташа наслаждалась едой и старалась ни о чем не думать. Неизвестно, как сложится ее дальнейшая жизнь в этом мире, но сейчас ей было очень хорошо. Хорошо и уютно.