– Как странно это всё, – сказала Эйша, когда робот выбрался наверх, закрыл за собой люк, и мы остались одни.

– Что именно?

– Вот это, – она повела рукой. – То, что мы здесь. Не думала, что придётся использовать это место как настоящее, а не понарошечное убежище. Да ещё и приводить сюда мужчину.

– А что, ты приводила сюда женщину? – сорвалось у меня с языка.

– Что? – недоумённо воззрилась на меня она. – А, нет, у меня нормальная сексуальная ориентация, если ты это имеешь в виду.

– Вообще-то, я имел в виду обычную подругу, – соврал я. – Знаю, что женская дружба – понятие несколько эфемерное, но, насколько мне известно, в твоём возрасте у девушек чаще всего имеются подруги, которым они доверяют свои сердечные и прочие тайны. Вот я и подумал, что ты могла приводить сюда кого-нибудь из них.

– Нет, – покачала она головой. – Таких подруг у меня нет. Ты прав насчёт женской дружбы – она слишком ненадёжна. Я предпочитаю дружить с маль… э-э… с мужчинами.

– Что же, получается, я первый, кто узнал эту твою тайну и оказался здесь? – мне пришлось сделать вид, что не заметил её оговорки.

– Ага. Вот поэтому мне и странно, наверное. Это как… – она щёлкнула пальцами, подбирая сравнение.

– Первый поцелуй? – рискнул подсказать я, припомнив кстати, что, судя по опросам всяких там психологов-социологов, большая часть и мужчин, и женщин считает свой первый поцелуй одним из самых ярких событий в жизни. Даже более ярким, чем первый секс или первая смерть близкого человека. С результатами подобных опросов (если таковые вообще имелись) среди каравос Раво я не был знаком, но с изрядной долей уверенности мог предположить, что они вряд ли сильно отличались бы от наших.

Потому что даже моего, довольно поверхностного пока ещё знакомства с разумной жизнью во Вселенной хватало, чтобы понять самое главное: все мы, населяющие её расы, если и не всегда одной крови, то уж точно всегда одной любви и ненависти, радости и горя.

– Да, наверное, – согласилась она с уверенностью.

С явно преувеличенной уверенностью.

– Э, – не удержался я от догадки, – да ты никогда не целовалась, что ли?

– Почему это? Целовалась, конечно, – заявила Эйша и снова покраснела.

Оп-па. Называется – попал. Во всех смыслах.

– Ладно, извини меня, пожалуйста. Это совершенно не моё дело, но раз уж нам придётся какое-то время переживать трудности вместе, то хотелось бы кое-что о тебе знать.

– Ага. И в первую очередь целовалась я или нет. Совершенно необходимое знание в данной ситуации, – заметила она.

Да, следует признать, что девушка умеет быстро справляться со своими эмоциями. Это хорошо. Пригодится в будущем. Не говоря уже о настоящем.

– А как ты думала? Конечно, необходимое. Ты разве не в курсе, что молодые девушки, которые целовались с парнями, гораздо адекватнее воспринимают действительность, лучше переносят всяческие невзгоды и быстрее реагируют на изменение обстановки, нежели их нецелованные ровесницы?

– Это кто такое сказал?

Надо же, поверила. Нет, всё-таки она совсем молодая. Лет шестнадцать по земному счёту. Ну, максимум семнадцать. – «Эх, Дёма, и угораздило же тебя влюбиться в малолетку. Нормальных женщин мало вокруг? – Достаточно, но они не мои. – А эта… Что, уже твоя? Не торопись. – Я и не тороплюсь. Готов ждать столько, сколько надо. Хоть год, хоть два, хоть пять. – Ну-ну, посмотрим. Посмотрим…»

– Доказано учёными-психологами, – авторитетно заявил я, одновременно завершив энергичный внутренний диалог с альтер-эго (ему только волю дай – не остановишь). – Были проведены специальные исследования на данную тему. А чему ты удивляешься? Поцелуй, я имею в виду настоящий поцелуй с сексуальным подтекстом – это как бы пропуск в мир взрослых. Ну, то есть один из пропусков. А взрослый человек, как ты понимаешь, совершенно иначе реагирует на окружающую действительность, нежели ребёнок. Потому что взрослый…

Я мог бы, наверное, ещё долго рассуждать на данную тему и морочить Эйше голову, но тут поймал её взгляд и умолк.

Она смотрела на меня очень внимательно и одновременно чуть отрешённо. Так смотрят женщины, когда точно знают, что должно произойти в следующий момент их жизни.

Моё сердце опять пропустило удар, и я сам не знаю, как её глаза оказались совсем-совсем близко, затем наши губы слились, и сладкий вкус поцелуя на несколько бесконечных мгновений заставил меня забыть обо всём.

Или почти обо всём.

Потому что продолжения не последовало. Мы оба этого хотели, уверен, но оба одновременно поняли, что, пожалуй, не стоит форсировать события.

Впрочем, очень может быть, что нас остановило близкое присутствие робота Карбы, который мог вернуться с минуты на минуту.

Оно, конечно, железяка есть железяка, но когда она умеет разговаривать и принимать решения, то невольно начинаешь относиться к ней, словно к живому и даже, очень может быть, разумному существу. Я знавал женщин, которые, например, стеснялись заниматься сексом в присутствии своей собаки или кошки. А чем в этом смысле человекообразный робот хуже или лучше? Да ничем. Он даже на ощупь такой же тёплый, как живое млекопитающее существо. Когда включён, понятное дело.

– Ух ты, – Эйша отстранилась, перевела дыхание и провела языком по губам, как бы проверяя их наличие. В её рыжих, широко расставленных глазах плясал свет электрического фонаря. – Мне понравилось. Повторим?

Согласиться я не успел, – открылся люк, и под ногой робота противно скрипнули лестничные ступени.

– Это я, – сообщил Карба, спустившись.

– Какое счастье, – сказал я.

– Так быстро? – спросила Эйша.

– Первая информация получена, – сказал робот. – Готов её предоставить.

– Ничего, – шепнул я Эйше на ухо, нежно касаясь его губами, – у нас ещё все впереди. Обещаю.

И, обращаясь к роботу, громко добавил:

– Излагай.

– Включаю запись, – предупредил Карба. – Главный новостной канал.

В динамиках затрещали-зашуршали помехи, затем они пропали, и бодрый мужской голос произнёс:

– … неизвестно количество погибших с обеих сторон. Но в том, что резиденция клана Ружебо захвачена, сомнений нет. Как сообщил нам источник, заслуживающий доверия, агрессивная экспансия клана Ружебо на чёрном рынке человеческих сновидений и привела, скорее всего, к сегодняшним печальным событиям. Терпение кланов, участвующих в этом, с точки зрения Галактического Содружества, незаконном, но весьма прибыльном и привлекательном бизнесе, видимо, истощилось, и они втайне подготовили и провели вооружённую акцию, к которой, как оказалось, клан Ружебо не был готов. Напомним, что Галактическая полиция, чьи ограниченные силы присутствуют на Торгуне, по устоявшейся традиции вряд ли вмешается в конфликт. Вот что заявил нашей радиостанции по данному поводу начальник полиции ирюмм… – голос на мгновение запнулся, но затем уверенно, хоть и с преувеличенной артикуляцией, произнёс: – Кфашпурх Шмшифайя.

Короткая пауза, после которой уже другой, какой-то скрипучий и скрежещущий, с сильным акцентом голос продолжил:

– Разборки между кланами – дело исключительно каравос Раво. Так было, так есть и, думаю, так и будет. Разумеется, до той поры, пока сами каравос Раво не начнут обращаться к нам за помощью в подобных случаях. Ну и можно не сомневаться, что мы всегда готовы защитить любого представителя любой расы, входящей в Галактическое Содружество, от посягательств на его здоровье, кошелёк или саму жизнь. Прошу извинения за то, что моё знание языка общегалактического общения оставляет пока желать лучшего. Что же касается сегодняшнего инцидента, то, повторяю, к нам не поступало заявлений от граждан Торгуна или каких бы то ни было иных граждан. Но мы всегда готовы таковые заявления принять и отреагировать соответствующим образом.

Скрипучий и скрежещущий начальник полиции умолк, и снова включился бодрый и оптимистичный голос ведущего: «Как видим, на данную минуту ситуация остаётся не совсем ясной. Кто напал на резиденцию клана Ружебо? Что последует за этим? Неужели нас ждёт новая война кланов, подобная той, что произошла пятьдесят два года назад, или всё ограничится только этой стычкой? Оставайтесь на нашей волне, и мы обещаем, что вы получите ответы на эти и другие вопросы. Перейдём к следующим новостям. Сегодня ночью посетители известного кабаре «Сияющие звёзды», расположенного на Оранжевом Торгуне, могли наблюдать…»

Голос прервался.

В динамиках робота захрипело, щёлкнуло и умолкло.

– Конец записи, – сообщил Карба.

– Хм. И что это значит? – спросил я.

– Это вопрос ко мне? – уточнил робот.

– Если можешь ответить – да.

– Не могу ответить ничего, кроме того, что вы услышали, потому что обладаю той же самой информацией, что и вы, – бодро отрапортовал Карба.

– Понятно, – вздохнул я. – То есть понятно, что ничего не понятно. Кто-то напал на резиденцию клана Ружебо. Вот и всё, что мы услышали. Но это мы знали и так. Ну, ещё то, что Галактическая полиция вмешиваться не собирается, и это в порядке вещей. Эйша, это и впрямь в порядке вещей?

– Да. Каравос Раво со своими проблемами разбираются сами, вмешательство чужаков нам ни к чему.

– Вижу, как вы разбираетесь… – пробормотал я. – А что за война кланов пятьдесят два года назад, о которой он говорил?

– Была такая война, – кивнула Эйша. – Мой прадедушка в ней активно участвовал. И оба дедушки тоже. Один из них в этой войне погиб, а второй позже умер. Хотя это только так называется – война, а на самом деле, слава Вездесущему, до настоящей войны не дошло. Несколько сотен убитых, пара-тройка тысяч раненых. Кто-то обеднел, кто-то обогатился. Рынок поделили в очередной раз. Но не слишком кардинально. На этом всё и успокоилось.

– И что, тогда Галактическая полиция тоже не вмешивалась?

– Ещё чего не хватало! Разумеется, нет. Ты, вообще, историю каравос Раво и Торгуна не читал разве?

– Читать-то как раз читал. Но быстро и не всегда внимательно. Изучать и читать – разные вещи, как ты понимаешь.

– Да, верно, извини, – кивнула она. – Сама такая. Ну тогда, если коротко, то после того, как Торгун и вся раса каравос Раво вошли в Галактическое Содружество, был отдельно оговорен наш статус. Это в порядке вещей. Так всегда бывает. У тех же лируллийцев, например, которые фактически Галактическое Содружество основали, один статус. А, допустим, у наших бывших рабов, разумных насекомых вельхе или гойтов, которые сравнительно недавно стали членами Содружества, другой.

– Это понятно, – сказал я. – Разный статус, разные права и обязанности. В зависимости, будем говорить, от заслуг. Не важно, реальных или выдуманных. Типа, как в Организации Объединённых Наций, у нас.

– Не знаю, что такое ваша Организация Объединённых Наций, но так и есть. В зависимости от заслуг. И ещё от того, насколько сама раса хочет обладать теми или иными правами и обязанностями. Мы, например, были согласны войти в Галактическое Содружество. Но никакой власти над собой не потерпели бы. Каравос Раво – свободный народ. И, если бы пришлось, мы сражались бы за свою свободу до последнего человека… – в голосе Эйши невесть откуда прорезались бронзовые и стальные нотки.

– Ну-ну, Эйша, – стараясь быть как можно мягче, перебил я. – Конечно, сражались бы, уверен. Ты, главное, не отвлекайся, ладно? Мы потом на эту тему подробнее с тобой поговорим, а сейчас давай по существу.

По существу выяснилось следующее:

После поражения в войне с Галактическим Содружеством, той самой, случившейся двести пятьдесят четыре года назад, каравос Раво вынуждены были признать, что к прежнему образу жизни возврата быть не может. Как бы этого ни хотелось. Безнаказанно пиратствовать на космических торговых путях больше не получится. Но и Галактическое Сообщество пришло к выводу, что особо давить на недавних космических пиратов и грабителей с большой дороги не стоит. Потому как ради своей свободы каравос Раво и впрямь готовы были если и не погибнуть до последнего человека буквально, то уж затеять в ближайшее время новую космическую бойню – точно. Пусть и безо всякой надежды на победу, но хотя бы лишь для того, чтобы утащить с собой в могилу побольше врагов и показать обескураженным победителям, что бывает с теми, кто загоняет в угол опасное животное и не оставляет ему шансов на жизнь (свобода и жизнь в данном случае означали для бывших космических бандитов одно и то же).

Так и вышло, что каравос Раво была оставлена практически полная автономия во внутренних делах. При том, что сам Торгун постепенно превратился в крупнейший свободный рынок галактики, на котором вели свои дела уже не только каравос Раво, но и все желающие. Однако преимущество всё равно оставалось за каравос Раво. Во-первых, из-за того, что Торгун был всё-таки изначально их вотчиной и почти родиной. А во-вторых, наверное, в силу природной склонности каравос Раво к торговому риску и всякого рода авантюрам.

Вот и получалось, что наиболее прибыльной, а, значит, и полузаконной и совсем незаконной долей рынка владели на Торгуне кланы каравос Раво, которые при нужде сами разбирались между собой. И та же Галактическая полиция, которая официально вроде бы обладала всеми правами на наведение порядка, старалась в эти разборки не вмешиваться. И тоже, между прочим, официально.

Ко всему прочему, на Торгуне существовала и своя внутренняя милиция, призванная обеспечивать порядок и занятая расследованием преступлений в тех случаях, когда это попадало под её компетенцию. Компетенция же, как я понял, вступала в силу лишь при специальном обращении граждан в вышеупомянутую милицию за помощью. Почти как это заведено у нас, на Земле. За исключением того, что подобные обращения были редки – большинство вопросов решалось кланами между собой на уровне, скорее, не закона, а традиции и обычая. То есть, говоря прямо, полубандитских «понятий». С моей молчаливой точки зрения, разумеется, поскольку что-что, а лезть в чужой монастырь со своим уставом я не собирался ни при каких обстоятельствах.

Был тут, ясен день, серьёзный правовой парадокс, который до сих пор преодолевался за счёт доброй воли сторон, но, как сообщила мне в числе прочего Эйша, тот же её любимый дядя и мой работодатель Эльгожо признавал, что долго так продолжаться не может. Перемены якобы назрели и вот-вот грядут.

Здесь я, как русский человек, живущий в государстве, чьё законодательство чуть не сплошь сшито из правовых парадоксов, а общество только и знает, что к ним приспосабливается и выкручивается, как может, за счёт доброй воли и не только, мог бы с Эйшей поспорить, но не стал. Как-нибудь в следующий раз. Да и Торгун – не Россия. Откуда мне знать, может, Эльгожо прав, и серьёзные перемены в жизни каравос Раво и впрямь назрели?

И тут мне в голову пришла мысль, от которой я натурально вздрогнул.

О, господи, а не являемся ли мы с Эйшей свидетелями начала этого процесса? Как там гласит древняя китайская мудрость, давно растиражированная в России: «Не дай вам бог жить в эпоху перемен»? Да, что-то в этом роде. Сам-то я на собственной шкуре почувствовать справедливость данного высказывания не успел – основные перемены в стране пришлись на моё раннее детство, а потом, когда вырос и стал более-менее соображать, что к чему, уже наступила относительная стабильность и кривой и хрупкий, но – порядок.

Ну да ничего, зато теперь есть шанс хлебнуть этой мудрости полной мерой. Да как бы не захлебнуться.

Очень отчетливо, резко и ясно передо мной нарисовалось моё нынешнее положение. Именно моё, а не наше с Эйшей.

Один, на далёкой планете. Даже и не планете – астероиде, где и нормальную силу тяжести можно ощутить только в закрытом помещении! Оторван не только от родных пенатов, друзей и близких, но и от чужих работодателей, руководителей и оберегателей-защитников. Мало того. Эти потенциальные оберегатели-защитники, а также работодатели-руководители и сами теперь нуждаются в моей помощи. Потому как, ежели той же Галактической полиции не сообщить о лируллийце Марке и о том, что случилось со всеми нами на Земле и Луне, то как и кто вернёт его домой? В том случае, понятно, если он остался жив. То же самое относится и к Эльгожо – дяде Эйши. А также его брату и его дедушке. Последние двое, вроде бы, не имеют ко мне никакого отношения, но это только кажется. Все они ближайшие родственники Эйши, её семья. Это автоматически означает, что равнодушным к их судьбе я остаться не могу. Не в моих это интересах. При любом раскладе и любом подходе. Как по велению сердца, так и по команде разума.

И даже, если не брать всё это в расчёт, то ещё остаётся один, но очень важный аргумент. А именно: кто, спрашивается, заплатит мне причитающиеся деньги и вернёт на Землю?

Значит, надо действовать.

И в первую очередь…

– Наверху кто-то есть, – сказал Карба. – Слышу.

Мы с Эйшей одновременно оказались на ногах.

У Эйши – коренной жительницы Торгуна – это вышло гораздо лучше. Потому что я, забыв о силе тяжести, натурально подскочил к потолку, треснулся о него головой, зашипел от боли, отлетел обратно и, только ухватившись за привинченный к полу стол, смог утвердиться на полу и схватить со стола оружие.

– Ох, бля…

Хорошо хоть по-русски.

– Тс-с! – приложила палец к губам Эйша.

Мы замерли, стараясь раствориться в тишине.

Со стороны люка послышался скребущий звук.

Или это мне показалось?

Я посмотрел на Эйшу, ткнул пальцем вверх и коснулся им уха. «Слышала?» – мол.

Она кивнула.

Вот, опять.

Словно кто-то пытается открыть, но ничего не выходит – лишь царапает крышку.

– Здесь, на Большом Торгуне, дикие животные водятся? – спросил я шёпотом у Эйши.

– Что?

– Животные, говорю. Дикие. Водятся они здесь?

– Есть. Ты думаешь…

– Очень похоже. Человек бы уже открыл. Опасные хищники есть? Мы же в лесу как-никак.

– Н-нет… Кажется.

– Понятно. Значит, делаем так. Ты прячешься там, – я показал на дверь, за которой располагался туалет и водопровод, – а потом Карба открывает люк.

– Почему это мне нужно прятаться? – шёпотом возмутилась Эйша.

Ох, и характер у нас. Ну и характер. Натерпишься ты, Дёма, чувствую, по самое не балуй.

– Потому что у меня есть это, – я продемонстрировал ей ручной плазмотрон. – И к тому же я мужчина. Не спорь, Эйша, прошу. К чему без толку рисковать?

– Ну ладно, – вздохнула она. – Но только недолго. Терпеть не могу сидеть одна взаперти.

– Запирать дверь не буду. Просто закрою.

– Да она и не запирается, – сообщила Эйша. – Это я так, для красоты слога. Действуйте, мальчики. Тем более, мне всё равно в туалет хочется.

И скрылась за дверью, чертовка.