Снег падал крупными, изящно-симметричными хлопьями, ветер стих, и Янус подумал, что ребятам с факультета погоды немного не хватает фантазии. Даже сугробы у них, кажется, расставлены по линейке: все как один пушистые и сияют девственной белизной; елки похожи на треугольные пряники, присыпанные сахарной пудрой, а снежок под ногами похрустывает усыпляюще-мягко, навевая идиллические мысли.

Янус прошел по виадуку над замерзшим каналом и направился к зданию из темно-серого камня, которое поражало циклопическими размерами и ощущением торжественной древности. Университет был построен две тысячи лет назад, но точной даты никто не знал, поскольку документы странным образом испарились, а версии по поводу личности основателя множились с такой быстротой, что историки рвали на себе волосы. Говорили, что здание заложил кто-то из Первой Дюжины, чтобы в спокойной обстановке готовить перспективные кадры. Впрочем, это была, скорее, легенда, сочиненная для поднятия рейтинга.

Многогранные колонны поднимались к небу по обеим сторонам от фасада. В углублении над широким дверным проемом были высечены сцены из жизни каких-то непонятных существ, похожих то ли на задумчивых василисков, то ли на грустящих мурен – причем сцены эти постоянно менялись, как будто по ночам неведомый скульптор украдкой подбирался ко входу и в бешеном темпе начинал работать резцом. Еще выше висел чудовищный циферблат с четырьмя стрелкам разной формы, снабженный не только числами от одного до двенадцати, но и знаками зодиака, символами планет и химических элементов, а также корявыми пиктограммами, которые не мог прочесть ни один из профессоров. В результате никто не имел понятия, что именно показывают часы в текущий момент. На эту тему кто-то даже защитил диссертацию, суть которой сводилась к признанию автором собственного бессилия.

Ощутив на пороге едва заметный толчок защитного поля, Янус шагнул в пустой вестибюль. Его никак не отпускала досада. Провалить зачет по предмету, который считался профильным, а главное, давался без особых проблем – это надо было суметь. И как же стыдно было позавчера, когда преподаватель, добрейший магистр Малус, покряхтев укоризненно, произнес: «Ну что же вы, Янус? Я, признаться, ожидал большего, вы уж, голубчик, не обессудьте». И хорошо еще, что магистр на два дня задерживался с отъездом и разрешил не откладывать пересдачу на начало следующего семестра, а прийти сегодня, в первый день двухнедельных зимних каникул…

Янус подошел к аудитории на втором этаже и осторожно заглянул внутрь.

– Входите, входите, Янус, – сказал магистр. Держа перед собой мерцающий вспомогательный контур, он разглядывал потеки ядовито-желтой субстанции на стене. Липкая клякса источала жуткую вонь, и ее отростки, игнорируя закон тяготения, растекались не только вниз, но и в стороны, а один как будто даже полз к потолку.

Вообще помещение хранило бесчисленные следы неких агрессивных воздействий, словно сумасшедший алхимик на протяжении многих лет ставил здесь запретные опыты, а потом пытался устранить результаты. Собственно, это было не так далеко от истины – в аудитории проходили семинары по основам утилизации.

– Ну-с, молодой человек, – обратился к нему магистр, – вы, я полагаю, осознали всю глубину своего падения и теперь готовы исправиться?

– Готов, господин магистр, – ответил Янус. – И осознал. Сам не понимаю, почему я так прокололся. Вроде бы тему знаю, а тут вдруг как отрезало…

– А вопрос какой у вас был, напомните?

– Отходы третьего уровня и опасность перерождения.

– Третьего уровня? Замечательно! Не сомневаюсь, что теорию вы уже подучили. А как насчет практического применения?

– Я готов, – сказал Янус, стараясь, чтобы голос звучал уверенно.

– Ну, что ж, прошу вас.

Магистр подозвал его к стене с подозрительными потеками.

– Итак, что вы можете сказать по поводу этой… гм… аномалии?

Янус сосредоточился, чтобы соорудить стандартную рабочую линзу. В воздухе перед ним вызревала большая прозрачная чечевица, она колыхалась и струилась мягкими оттенками синего, и сквозь нее стало видно, что клякса похожа на какой-то мерзкий цветок. Этот цветок был весь пропитан мертвой энергией, словно сгнил еще до рождения. Под взглядом Януса его лепестки свернулись в жирный бутон, который начал беспокойно пульсировать. Казалось, еще миг – и он лопнет, забрызгав комнату желчью. Стебель, похожий на пищевод, уходил куда-то вглубь, теряясь в каменной кладке.

Янус отшатнулся, почувствовав тошноту, и линза, сквозь которую он глядел на бутон, рассыпалась синеватыми искрами. Тяжело дыша, он опустился на стул, а магистр быстро провел вдоль стены ладонью, отсекая враждебный выброс.

– Весьма недурно, – сказал учитель. – Вы ведь видели стебель?

– Что это было? – спросил Янус.

– Это появилось сегодня ночью. Похоже, нам повезло – если бы я уехал в отпуск, как собирался, то эта дрянь спокойно бы прижилась…

– А защитное поле?..

– Видите ли, молодой человек… – начал магистр, но дверь в этот момент распахнулась, и у Януса глаза полезли на лоб.

Ректор был фигурой поистине легендарной. Он консультировал Имперскую Стражу, и пресловутый «казус Третьей Луны» разрешился при его активном участии. Еще он считался личным другом самого императора, но при этом крайне редко появлялся на людях, имел репутацию бескомпромиссного, а порой жестокого человека, и угроза вызова к нему «на ковер» приводила студиозусов в ужас. И вот теперь он, одетый в строгий черный камзол, стоял на пороге аудитории, а на запястье сверкал платиновый браслет Посвященного. Ректор был еще сравнительно молод, и темные волосы едва тронула седина. Янус подумал, что впервые видит его так близко.

– Здравствуйте, магистр, – сказал ректор. – Не помешаю?

– Здравствуйте, милорд, вы как раз вовремя. Разрешите представить – Янус, мой студент со второго курса. Очень способный молодой человек…

Янус поклонился, ощутив холодок сканирующей волны.

– Рад слышать, – произнес ректор. – Ну, что у вас?

– Вот, извольте взглянуть.

Ректор подошел ближе и уставился на стену с потеками. Он даже не стал формировать линзу, а использовал второе зрение напрямую. Янус подавил завистливый вздох. Наконец высокий гость отвел взгляд и медленно прошелся по комнате.

– Если эта мерзость уже проросла у нас, то могла добраться и до дворца, – брезгливо заметил он. – Значит, времени почти не осталось.

– Похоже, что да, милорд, – кивнул магистр. – Надо предупредить императора.

– Да, – согласился ректор. – И принцессу тоже. Принцессу, пожалуй, в первую очередь. И вот еще что…

Они обменялись быстрыми фразами с применением специфических терминов. Услышав что-то про «ураганный некроз», Янус тихо порадовался, что остальные слова ему непонятны. Он стоял столбом и даже поперхнулся от неожиданности, когда ректор вдруг развернулся на каблуках и обратился к нему:

– Молодой человек, магистр Малус хорошо о вас отозвался, а его мнению я привык доверять. Вы готовы выполнить одно деликатное поручение?

Янус вытянулся во фрунт и, запинаясь, пробормотал, что готов и постарается оправдать.

– Итак, вы доставите послание во дворец…

Янус поперхнулся вторично. Ректор поморщился и продолжил:

– Разумеется, это будет, мягко говоря, необычно, если простой студент-второкурсник придет и попросит аудиенции. Мы сделаем по-другому. Магистр, вы разрешите?

Ректор шагнул к столу, где стоял «зрачок», прикоснулся к сенсорам на подставке и жестом подозвал Януса. В полусфере возникло изображение девушки с длинными темными волосами.

– Это Виола, одна из фрейлин Ее Высочества. Отец – граф Атерваль, имеет заслуги перед двором, но живет затворником в своем родовом поместье. Впрочем, речь не о нем. Вы отправитесь в город и передадите фрейлине послание для принцессы. Сейчас я подготовлю энергетический слепок.

Ректор достал из кармана небольшой медальон, похожий на выпуклую монету, и поднес его к стене, где растекалась липкая клякса. Послышался легкий треск, и в воздухе явственно запахло озоном. Потом ректор зажал медальон в ладонях и несколько секунд стоял неподвижно.

– Накопитель запечатан, его откроет только принцесса. Держите, Янус. И запомните, – ректор глянул ему в глаза, – никто не должен знать о том, что вы видели в этой комнате. И вы никому ни при каких обстоятельствах об этом не скажете.

Волосы на затылке шевельнулись, и Янус понял, что да, не скажет. Даже если очень захочет.

– Теперь дальше. Виола будет ждать вас сегодня после полудня…

– Но как я туда успею? В лучшем случае, к вечеру доберусь…

– Возьмете служебный ялик. Я дам вам допуск.

Ректор снова прикоснулся к «зрачку».

– Ну, хотя бы вот этот. Номер восемь, стоит сейчас на стоянке. После встречи вернете…

Он посмотрел на Януса, и на его лице появилось нечто похожее на улыбку.

– Впрочем, ладно, зачем мотаться туда-сюда? Летите на нем домой, вернете после каникул. Теперь ближе к делу. Итак, когда вы найдете фрейлину…

Янус шел по гулкому коридору, пребывая в некотором смятении. С одной стороны, хотелось прыгать от радости – мало того что он все-таки закрыл сессию (магистр не забыл проставить ему зачет), так еще и встреча с ректором закончилась не взысканием, а самой настоящей секретной командировкой. И еще ему дадут ялик! И он познакомится с красавицей-фрейлиной, потому что некрасивых фрейлин у Ее Высочества не бывает…

С другой стороны, что же такое могло случиться, чтобы ректор затеял с принцессой шпионскую переписку? Что это за липкая нечисть угнездилась в святая святых империи, где учатся те, кто будет отвечать за безопасность планеты? Ведь на территории плюнуть негде – такая тут концентрация защитных полей.

Янус честно пытался думать о государственных интересах, но мысли упорно съезжали на принцессу и ее фрейлину. Ее Высочество просто очаровательна – по крайней мере, если судить по трансляциям из дворца. При этом она, говорят, серьезная девушка и мечтает заниматься науками. А вот братец ее, принц Кардус – гуляка и шалопай, завсегдатай светских мероприятий и любитель спортивных яхт. По слухам, император недоволен его легкомыслием и даже предпочел бы видеть своей преемницей дочь. Впрочем, рассуждения о наследниках – пустопорожняя болтовня. Император – мужчина в самом расцвете сил и умирать как будто не собирается…

Он заскочил в общежитие, чтобы кинуть в сумку самые необходимые вещи, и быстро пошел к стоянке. Над огромной площадкой мерцал защитный экран, в пределах которого было сухо и заметно теплее, чем на улице. Судов на стоянке было немного. Личный воздушный транспорт был привилегией Посвященных, а большинство профессоров, достигших этого ранга, уже разъехались на каникулы. Янус быстро отыскал шеренгу служебных ялов. Так, номер восьмой на месте – изящный силуэт, похожий сверху на крылья морского ската, турбины искусно скрыты в утолщении корпуса, просторная кабина с двумя сиденьями впереди. И это чудо в его распоряжении на целых две недели? Конечно, ректор не имел в виду развлекательные полеты, но ведь и количество часов, проведенных в воздухе, он тоже не ограничил…

Янус приложил ладонь к сенсору, и прозрачный колпак кабины поднялся, пропуская его к рулю. Он устроился в кресле и активировал управляющий контур. Приборная доска замигала, тихо заурчал двигатель. Янус плавно поднял машину и сделал круг над студенческим городком. Университет с высоты напоминал широкий трезубец, за деревьями прятались корпуса общежития, и посадочная площадка – серая проталина идеально правильной формы – странно выделялась на заснеженном поле.

Соорудив перед собой линзу, он посмотрел на здание вторым зрением. Янус всегда испытывал трепет, когда видел университетский Колодец. Столб холодного пламени выходил из земли и упирался в низкие тучи. Впрочем, на самом деле он поднимался гораздо выше и рассеивался уже в стратосфере. Зрелище завораживало, и Янус, как всегда, испытал сочувствие к тем, кому оно недоступно. Он зачерпнул энергии про запас и решил, что теперь пора отправляться.

Ялик поднялся выше и, увеличив скорость, понесся над холмистой равниной. Встречный ветер усилился, зато снег прекратился, и над головой засияло солнце. Янус понял, что пересек границу десятимильной зоны, в пределах которой затейникам с факультета погоды разрешали оттачивать свои навыки. Преддипломная практика у них проходила во время зимних каникул, чтобы в случае чего не пострадали остальные студенты. Предосторожность была не лишней – пару лет назад, пытаясь создать идеальный новогодний ландшафт, практиканты нечаянно соорудили торнадо. Футбольные ворота со спортплощадки нашли в соседнем лесу…

Янус улыбнулся, вспомнив эту историю. Под крылом проплывали деревни и хутора. Пару раз попадались замки с бойницами и толстыми стенами – вокруг одного из них был даже защитный ров, абсолютно бесполезный по нынешним временам. Янус обогнал дирижабль, похожий на раздувшийся кабачок, внизу блеснуло полотно железной дороги, и паровоз выпустил струю дыма. На горизонте уже виднелись очертания города.

Дворцовый комплекс возвышался над остальными строениями, но назвать его небоскребом Янус бы не решился. Скорее, дворец поражал своим архитектурным изяществом. Обширные парки брали в кольцо его хрустальную полусферу, к ней примыкали стройные башенки, и лучами расходились проспекты. С высоты город казался тортом, который кто-то нарезал к празднику.

Он посадил свой ялик на крыше огромного торгового центра. Парень из обслуги вышел навстречу, чтобы встретить столь высокого гостя, но, увидев своего сверстника, застыл с открытым ртом и проблеял что-то невразумительное. Янус сделал многозначительное лицо и прошагал мимо него к лифту. В кабине с зеркальными стенами он скорчил рожу своему отражению и спустился на четвертый этаж. До встречи с фрейлиной оставалось еще почти полчаса, и он принялся бродить вдоль бесчисленных павильонов. Сверкали витрины, журчали беспечные разговоры.

– …ой, а это правда подарочное издание? А то луны здесь какие-то тусклые…

– …полонез дебютантов, можешь себе представить? Вторую неделю с танцмейстером занимается, спотыкаться уже почти перестал…

– …нет, маленький совсем накопитель, вот как у тебя пуговица…

– …и планетарную трансляцию на полчаса увеличат…

– …какой же это чернохвост? Это белоус!.. А какой он тогда, по-вашему?..

– …«зрачок» уронил, и теперь изображение прыгает…

– …а потом графиня выходит, такое, знаешь, красное платье, косметика тоннами, и вырез сзади почти до копчика…

– …если об стену, то, может, и разобьется…

– …на нем можно даже верхом летать, только устает быстро и воняет ужасно…

Наконец Янус решил, что уже пора, и зашагал к большой кольцевой террасе, куда сходились сразу несколько торговых рядов. Став у перил, он посмотрел вниз. Там был огромный аквариум в форме шара, и какой-то зубастый монстр лениво шевелил плавниками. «Усатый чернохвост, – подумал Янус. – Или хвостатый белоус. Интересно, а кого-нибудь поприятнее не могли туда посадить? Рыбок золотых, например. Это ведь прямо напротив входа, открываешь дверь, и сразу нос к носу. Забудешь, зачем пришел…»

Он обернулся и сразу же увидел ее. Девушка в белой шубке легко шагала по залитому ярким светом пассажу, темные волосы были распущены по плечам, и огромные глаза смотрели на него так доверчиво, что Янусу захотелось немедленно сделать что-нибудь героическое. Смести с дороги всех случайных прохожих, чтобы никто не задел эту хрупкую красоту, врезать под дых лощеному франту, который пялился на нее, буквально истекая слюной, и лично разодрать пасть усатому чернохвосту, чтобы тот не пугал ее своим зубастым оскалом.

В первый момент она показалась ему очень высокой, но дело было, скорее, в тоненькой и стройной фигуре, да и шпильки на сапожках были такой длины, что возникала мысль о магических трюках для поддержания равновесия.

– Здравствуйте, – сказала она, – вы Янус? Я вас сразу узнала, вы на снимке выглядите очень похоже…

– Здравствуйте, – сказал Янус. – А вы в жизни намного красивее.

Она слегка покраснела. Он достал из кармана медальон-накопитель.

– Вот, держите, это ректор велел передать принцессе.

– Да, да, я знаю. Интересно, а что там?

– Это страшный секрет, – произнес Янус зловещим голосом и тут же устыдился, увидев, как распахнулись ее глаза.

– Я пошутил, Виола, не пугайтесь, пожалуйста! Я сам не знаю, что там записано. Просто ректор попросил побыстрее.

Она пригрозила ему пальчиком.

– Не смейте дурачить невинных девушек!.. Да, я знаю, что надо быстро, мне Ее Высочество говорила. Сразу побегу во дворец.

– Ладно… – Янус замялся. – А сюда вы еще придете?

Она лукаво улыбнулась.

– А что?

– Ну, не знаю, просто… Хочется еще вас увидеть.

Она тоже слегка смутилась.

– Ну, вообще-то, я хотела здесь посмотреть подарки. Меня на каникулы домой отпустили…

– Тогда я буду вас ждать! Вот прямо на этом месте.

– Только это не сразу, часа через два. Вы же не будете здесь два часа стоять?

Янус улыбнулся:

– Я тоже пройдусь, все-таки не каждый день в метрополии. Давайте так, если вдруг разминемся, вызывайте через браслет. Ну, или я вас вызову.

– Но мой на вас не настроен…

– Это несложно. Вы позволите?

Она робко подала ему руку, и он бережно накрыл ладонью ее запястье, на котором блестел изящный браслет из белого сплава. Задержав дыхание, он отправил короткий импульс, соединяющий контуры.

– Все, – сказал он, продолжая удерживать ее руку, а она не спешила ее отнимать.

– Хорошо вам все-таки, Посвященным, – сказала она наконец, опуская взгляд.

– Ну что вы, Виола, какой же я Посвященный? Мне еще четыре года учиться…

– Я понимаю, но все равно завидно.

Янус не нашелся, что на это ответить.

– Так вы придете? – спросил он после небольшой паузы.

– Приду, теперь не отвертитесь. – Она засмеялась и, повернувшись на каблучках, легко зацокала прочь. Он проводил ее взглядом и пару минут бессмысленно озирался, с трудом обретая способность соображать.

– А удачно это я зачет завалил, – пробормотал Янус и двинулся в сторону кафетерия. После сегодняшних треволнений зверски хотелось есть.

Янус протолкался к стойке и принялся изучать меню. Видимо, здесь нередко обслуживали студентов и выпускников университета – напротив одной из строчек мерцал значок, видимый исключительно вторым зрением. Забавная рожица облизывалась и лучилась от удовольствия. Ну-ка, что это они рекламируют? Морские дракончики? Янус взглянул на цену. Нет уж, спасибо. Он не намерен выкладывать целое состояние только ради того, чтобы ощутить свою принадлежность к избранным. А на вкус эти дракончики как резина…

Кто-то окликнул его по имени. Обернувшись, он увидел за одним из столов компанию своих однокашников. С его факультета никого не было, но крепыша Кверкуса он знал по гребной команде.

– Давай к нам, – замахал ему Кверкус.

Янус взял свой заказ и подсел к столу.

– И кружку тащи, – подсказали ему, кивая на кувшин с грогом.

– Не, я пока не буду.

– А что так?

– Ну, мне еще по делам сегодня…

– Ишь ты, деловой какой! Каникулы начались, забыл? А на закуску рекомендуем морских дракончиков. Мы уже вон фунта четыре слопали.

Янус хмыкнул.

– Да нет, спасибо. Я уж лучше бифштекс.

– Стоило ради этого в город ехать? У нас в столовой такой бифштекс даже практиканты сварганят.

– Это которые с пищевого синтеза?

– Ну да. Если они дежурят, я стараюсь туда вообще не соваться. Видел их как-то на семинаре по трансмутации, так они там такого натрансмутили, что глянуть страшно, не то что в рот положить!

За столом заржали, и Янус продолжил уплетать свою порцию. Уже прилично поддатый, Кверкус свернул на новую тему.

– И вообще, Янус, – заявил он, – вступай к нам в Орден! Я же тебе сколько раз предлагал. Смотри, какие у нас орлы!

Янус поморщился. Так называемый Орден Равных существовал уже довольно давно, но в последнее время проявлял повышенную активность. Его адепты агитировали студентов, создавая на факультетах свои, как они их называли, ячейки. Главный тезис, насколько понимал Янус, состоял в том, что кастовая система в ее нынешнем виде себя давно изжила и рядовые члены гильдий (или даже те, кто вообще не имеет квалификации) должны получить больше прав по сравнению с Посвященными. Особой логики Янус здесь не улавливал, но вступать в дискуссию не хотел.

– Перестань, – сказал он Кверкусу, – это не для меня, я ведь уже сказал.

– А чего ты вдруг так уперся? Головой подумать не хочешь? – Кверкус явно завелся. – Вот мы шесть лет учимся, а сколько из нас получается Посвященных? Процентов пять, не больше. И эти пять процентов управляют планетой! Это, по-твоему, справедливо?

– Да, – хладнокровно ответил Янус. – По-моему, справедливо. Учись, проявляй таланты – глядишь, и тебе обломится.

– Издеваешься?

Кверкус налился кровью, и Янус почувствовал, как сгущается энергетический фон, как будто над столом завис небольшой циклон. Кажется, начал слегка потрескивать воздух. «Ну, давай, – подумал Янус, – попробуй. Мое поле ты не пробьешь, дуболом, а вот агрессивный выброс энергии, да еще в общественном месте – это уже не шутка. Из универа можно вылететь на раз-два». Кверкус, видимо, тоже что-то сообразил, поскольку сделал глубокий вдох и поспешно глотнул из кружки.

– Говночист, – процедил он с невыразимым презрением.

Это был удар ниже пояса. Все, естественно, знали, что факультет ассенизации, на котором учился Янус, не имеет ничего общего с копанием в выгребных ямах, но когда нужен был повод для оскорбления, искать его долго не приходилось.

– Да пошел ты вместе со своим Орденом! – сказал Янус, поднимаясь из-за стола.

– Давай, вали, – прогудел ему вслед Кверкус, – копайся в своем дерьме. Сам еще к нам попросишься, только мы тебя уже не возьмем…

«Вот ведь урод, – со злостью подумал Янус. – Аристократ по крови в …надцатом поколении, а туда же – за равные права борется. Зачем Кверкусу вообще университет? Сек бы тихо крестьян в родовом поместье…»

Настроение испортилось, и Янус вспомнил, из-за чего он оказался в столице. Как там ректор сказал? Ураганный некроз? Жуть какая-то. И еще: «Времени почти не осталось». Что же такого могло случиться, что приходится тайно посылать гонцов во дворец? И это в империи, где веками царила тишь и благорастворение воздухов? Просто в голове не укладывается. Даже знаменитое усмирение Третьей Луны было, по сути, корректной воспитательной акцией, вразумлением горстки аристократов, объевшихся, если верить легенде, веселящего мха. Их даже на исправление потом не отправили. Всего лишь посадили под домашний арест и лишили всех привилегий…

Янус вышел из торгового центра и лениво побрел по улице. Мягкий снежок ложился на тротуар, блестели подсвеченные витрины, гирлянды мерцали меж фонарных столбов, и громадная афиша напоминала, что вот-вот состоится ежегодный императорский бал. Зеркальный купол дворца отражал нависшие облака, редкие проблески лазури у горизонта и белую тушу пассажирского дирижабля, ползущего к вокзалу с причальными мачтами. Изредка в небе мелькали ялы, а по улице шустро бежали локомобили. Они передвигались почти бесшумно, если не считать шуршания шин, и Янус порадовался тому, что в центр города не пускают машины на твердом топливе, которые были дешевы и всеядны, но извергали клубы дыма и копоти. Вблизи дворца могли появляться только дорогие бензиновые модели, работавшие по замкнутому циклу с конденсацией пара.

Остановившись на тротуаре, Янус в очередной раз за этот день соорудил перед собой линзу, чтобы усилить второе зрение и разглядеть столичный Колодец. Тот располагался в самом центре дворца. Струя холодного пламени пронзала зеркальный купол и уходила в небо. Полюбовавшись этой картиной, Янус перестал удерживать линзу и стряхнул на землю ее осколки, похожие на капельки ртути. Эти капли использованной энергии через пару часов сольются с другими в тоненький ручеек. Несколько таких ручейков образуют реку, которая потечет по равнине, а река, в конце концов, исчезнет в сточной воронке – одной их тех, что хаотично блуждают по просторам материка. Тоже, кстати, хорошая тема для курсовой на родном факультете ассенизации – что-нибудь типа: «Неочевидные закономерности в перемещении сточных воронок». На самом-то деле закономерностей пока никто не нашел, так что можно фантазировать до упора…

Янус вышел к помпезному зданию исторического музея. Может, зайти? Все-таки много здесь интересного. Например, указ о создании Стражи, изданный Первой Дюжиной. Якобы тот самый оригинал. Древний полуистлевший пергамент, некоторые подписи уже нельзя разобрать. Там же, под стеклом, старинная карта – все известные на то время Колодцы. Даже тот, которым ведьмы владели. Лесные Сестры, ага. Ну, пока их не задавили…

Янус бродил по городу, пока не сгустились сумерки. Зажглись фонари, и апельсиновый свет странно подкрасил снег на ветвях деревьев. Янус понял, что пора возвращаться. На этот раз он прошел в торговый центр через фойе, где стоял аквариум. Пригрозив чудовищу с плавниками, он отправился на террасу, куда обещала явиться девушка. В этот раз они заметили друг друга издалека, и Виола помахала ему с эскалатора. Трудно поверить, но, кажется, она расцвела еще больше и при этом успела принарядиться. Теперь она была в короткой облегающей юбке, а каблуки достигли какой-то совсем уж немыслимой высоты.

– Я все передала, – доложила фрейлина. – Только Ее Высочество при мне не стала смотреть.

– Ну а как ты хотела. Сама же знаешь – страшная тайна.

Виола засмеялась.

– Да, уже поняла.

– Обратно она ничего не передавала?

– Нет, только сказала, что информацию приняла.

– Ладно, будем считать, что справились.

– Ну а ты чем тут занимался?

– Да вот, знакомых встретил, поговорили… А потом по городу прогулялся, давно уже не бывал. Погода отличная, и даже мороза нет.

– Как это нет, ты что? Я сейчас так замерзла…

Беседуя таким образом, они пошли по рядам. Виола сказала, что раз уж он такой глупый и согласился поработать носильщиком, то пусть не рассчитывает на поблажки, потому что подарков она накупит целую гору и все это придется тащить. И она купила вымпел Хрустальных Орлов для папы, потому что он их давний болельщик, и шкатулку в форме дворцового купола для сестренки, которая с рождения бредит столичной жизнью, и «росяные капли» для няни, которая до них большая охотница, и еще десяток забавнейших мелочей для племянников, подружек, соседей…

Она рассказала, что стала фрейлиной всего полгода назад, ей тогда еще семнадцати не исполнилось, и получилось это, в общем, случайно – принцесса заметила ее на морском курорте, где находилась летняя резиденция императора. Но Виола до сих пор не освоилась при дворе, потому что большинство ее «коллег» знают друг друга с детства, будучи выпускницами Янтарного Дома для столичных аристократок, а звания фрейлин получили еще с пеленок. И статс-дамы часто ругают Виолу за недостаток салонного воспитания, а камер-фрейлины устраивают ей мелкие пакости… Отец ее, граф Атерваль, очень скучает по дочери и за эти полгода, говорят, совсем захирел.

– Скорей бы домой, мне прямо уже не терпится, – призналась она. – Правда, это всего на неделю, а потом опять в город – сразу на императорский бал. Не могу же я свой первый бал пропустить?..

Янус согласился, что да, конечно, это никуда не годится.

– Я еще вчера хотела уехать. Но за подарками не успела, – рассказывала Виола. – Пришлось задержаться. Собралась сегодня утром по магазинам. А тут Ее Высочество вызывает, показывает «зрачок» с твоим снимком. Надо, говорит, срочно…

– Даже не подумаю извиняться, – заявил Янус. – Иначе как бы я тебя встретил?

Виола фыркнула.

– Кстати, – заметил он, – а зачем тебе вообще дирижабль? Есть вариант получше. Вещи, говоришь, уже собраны?..

От перспективы прокатиться на ялике девушка пришла в полнейший восторг, хлопнула в ладоши и даже попыталась попрыгать на своих немыслимых каблуках, так что Янус ее слегка придержал, помогая сохранить вертикальное положение.

– Я принимаю твое щедрое предложение, – важно заявила она, – но только с одним условием. Ты останешься у нас погостить, и даже не пробуй спорить! Папа будет не против, а даже за, я с ним сейчас свяжусь и предупрежу – и вообще, вы с ним, можно сказать, коллеги, он ведь тоже в университете учился…

Подарки, наконец, были куплены, и они погрузились в лифт, доставивший их на крышу. За это время ялов на стоянке прибавилось. Зябко кутаясь в шубку, Виола наблюдала, как он задействует сенсор и открывает кабину.

– И что, – спросила она, – у вас всем студентам на них летать разрешают?

– Да ну, что ты. Это я так, использую служебное положение. А вообще вождению учат с первого курса. Импульс для запуска совсем примитивный…

Девушка вздохнула.

– Как бы я хотела оказаться на твоем месте! Нет, я знаю, конечно – в Университет меня не возьмут, но хотя бы одним глазком взглянуть на Колодец! – Она нахмурила брови. – Все равно я открою второе зрение! И папа мне больше не запретит, я уже взрослая и могу сама за себя решать!

– А он запрещает? – осторожно поинтересовался Янус.

Виола только махнула рукой и надула губки.

– Ладно, – сказал Янус. – Давай, залезай, экипаж подан.

Янус помог ей забраться в пассажирское кресло, бросил назад пакет и, обойдя ялик спереди, сел на место водителя. Скосив глаза на ее коленки, он активировал управляющий контур, и они поднялись над городом. Лучи проспектов сияли, жилые кварталы мерцали, как жемчужные россыпи. Эта картина пробуждала в груди непонятное щемящее чувство, похожее на ожидание чего-то невыразимо прекрасного, что еще не успело произойти, но когда-нибудь произойдет обязательно. Он взглянул на спутницу. Сверкающий океан отражался в огромных глазах девушки.

– Имей в виду, – предупредил Янус, поворачивая к дворцу, – до самого порога я тебя не доставлю. На территории садиться нельзя, да и пешком меня туда не пропустят. Сядем у входа, и я тебя подожду. Так что чемодан до стоянки самой придется тащить.

– Найдется кому помочь, не волнуйся. Придворная дама я, в конце концов, или кто? Ладно, давай, я быстро.

Виола выбралась наружу и побежала к воротам. Янус приготовился ждать. Его внимание привлекли охранники у ворот. Почему-то вместо Имперской Стражи здесь стояли парни в форме Воздушной Гвардии. «Что за ерунда, – подумал Янус, – эти-то здесь при чем?» Гвардию курировал лично принц (тот самый гуляка и шалопай), и злые языки говорили, что при нем она окончательно превратилась в сборище клоунов. Впрочем, она и так выполняла чисто декоративные функции. Трудно было ожидать чего-то иного на планете, где веками не было войн.

Наконец вернулась Виола. Гвардеец, тащивший за девушкой чемодан, смерил припаркованный ялик подозрительным взглядом, и Янус почувствовал неуклюжий тычок сканирующей волны. «Ну еще чего», – подумал он, закрываясь. Гвардеец злобно зыркнул на него и ретировался.

– Какие они у вас тут неласковые, – заметил Янус. – Хорошо хоть на месте не пристрелил. Почему вас вообще эти ряженые охраняют?

– Не знаю, – сказала девушка. – Уже несколько дней стоят. А раньше стражники были. Спрошу потом у Ее Высочества.

– Ладно, – сказал Янус, – неважно. Ничего не забыла? Тогда отправляемся, пункт назначения – Атерваль.

Два часа в полете прошли почти незаметно; они смеялись и болтали о ерунде. Янус рассказал, как двоечники с факультета инженерных воздействий вышли на практику по экспресс-монтажу и целый день возводили какую-то кривобокую башню, но та рухнула под грузом своей ущербности, как только убрали направляющий контур. А на недавно открытом факультете М-переноса не сумели рассчитать точку выхода, и пятикурсник, исчезнув в ослепительной вспышке из учебной аудитории, возник в соседней деревне – причем не где-нибудь, а в хлеву, и обезумевшая от страха скотина в едином порыве вынесла деревянные двери.

А Виола рассказала, что Ее Высочество вообще-то очень общительная и веселая девушка, любит пикники на природе, обожает танцевать и следит за модой. Но ей совершенно не хватает на это времени, потому что отец все чаще нагружает ее государственными делами, требуя присутствия на бесчисленных совещаниях, и в последние дни принцесса совсем осунулась и ходит мрачнее тучи. А ее брат, наоборот, пребывает в приподнятом настроении и загадочно ухмыляется. И вообще, Виоле он никогда не нравился, потому что он надутый индюк, хоть и негоже так отзываться о представителях монаршей семьи, но ведь Янус ее не выдаст?..

– Кажется, подлетаем, – сказал Янус, – мне куда, прямо к замку садиться?

– Нет, зачем, там давно никто не живет. Видишь, ни единого огонька? Он уже много веков заброшен.

Замок на вершине холма мертво нависал над покрытой снегом долиной. Черные тени башен ложились на пологие склоны. Крепостная стена была частично разрушена, словно неведомый исполин откусил от нее кусок, как от огромного пирога.

– Да, выглядит мрачновато, – согласился Янус. – А почему никто не живет?

Виола собиралась ответить, но тут ее браслет замерцал, обозначая входящий вызов.

– Да, папа, – сказала она, – мы уже подлетаем. Все-все, не переживай.

Она отключилась и попросила Януса:

– Давай к усадьбе. Вон, видишь, на берегу реки?

– Ага, вижу. Только где приземлиться? Насадили деревьев почти у входа…

– Зато летом тенек!

– Вот летом и прилетим… Ладно, вон открытое место.

Ялик на несколько секунд застыл над лужайкой, опираясь на вихревые столбы, и снежное облако вырвалось из-под днища. Подождав, пока снег осядет, Янус откинул колпак, вышел наружу и огляделся. Метрах в двадцати проходила расчищенная аллейка, ведущая прямо к крыльцу усадьбы.

– Ну вот, – сказал он, помогая выбраться девушке, – нам туда?

– Ага, – она боязливо жалась к кабине. – Только как я до аллейки дойду? Здесь дальше снег по колено…

Янус поглядел, как она пританцовывает в своих модных полусапожках, хмыкнул и поднял ее на руки. Девушка испуганно ахнула и обхватила его за шею.

– Доставка с комфортом, – сообщил он, ставя ее на дорожку. – Давай, беги, твои уже на двор повыскакивали. А я еще чемодан возьму.

Он подошел к крыльцу, когда там уже стоял веселый галдеж, раздавались вопли восторга и Виола, обнимая каждого и всех сразу, щебетала о своих приключениях.

– А вот и он наконец-то, разрешите представить! Папа, это Янус, знакомьтесь!

– Очень приятно, молодой человек. – Дородный мужчина с добродушной улыбкой, шагнув к нему со ступенек, протянул руку, и Янус заметил знак Посвященного на запястье. – Я, как вы уже догадались, отец этой прелестной особы. Спасибо за такую неожиданную услугу.

– Мне тоже очень приятно, милорд. А эта прогулка с вашей дочерью – не услуга, а чистое удовольствие…

– Ну, раз познакомились, пойдемте в дом, а то холодно! – сказала Виола, и все потянулись внутрь.

Далеко за полночь, лежа на мягкой кровати в гостевой спальне, Янус вспоминал события прошедшего дня, который начинался так плохо, а закончился так неожиданно хорошо. Он погружался в сон, и серебристые луны глядели в его окно.