Глава 3

В тот день, плавно перешедший в вечер, а затем и в ночь, мы долго сидели в кабинете Хисы. Бывшего лучшего студента–медика на всем медицинском факультете Нивельского Имперского Университета имени Рамуна Великого. Бывшей восходящей звезды на небосводе имперской нейрохирургии. Захваченного пиратами при перелете к новому месту работы вместе с новейшим лечебно–медицинским комплексом и своими коллегами по госпиталю. А затем — проданного на рабском аукционе, то есть, прошедшего процедуру принудительной перекупки контракта Роду Фу–Оша на Лемос–3 вместе с двумя медицинскими техниками, став отныне неотъемлемой частью комплекта аппаратуры. На котором теперь Хиса со товарищи, старательно отрабатывали долг перед новым работодателем. И отрабатывать этот долг лично ему предстояло еще лет 80, не менее. Техникам — чуть поменьше. Не более 60–ти.

Впрочем, сам Хиса в сложившейся ситуации жалел только о том, что даже после погашения долга он не сможет покинуть систему Лемос, поскольку штрафные санкции за просрочку погашения кредита предыдущему заимодавцу примут астрономические размеры и его в случае обнаружения ожидает принудительная психокорреция как злостного неплательщика по своим долговым обязательствам. Сказав это, он мрачно осушил мензурку со спиртом и запил водой.

Когда я неосторожно потребовал разъяснений, так как вместо осмысленной информации в голову потоком шла только непрекращающаяся боль, мне их предоставили.

99% населения Нивельской империи, равно как и прочих империй, королевств, республик и федераций, были лицами, пораженными в правах экономически. Исключениями были теократии. Там 99% населения вообще не имели никаких прав, да и сами товарно–денежные отношения находились в зачаточном состоянии. За исключением верхушки жречества, разумные, имеющие сомнительное удовольствие жить в церковном государстве, имели только обязанности. Не последнее по важности и распространенности место среди них занимала обязанность умереть, перестав представлять ценность для этого самого государства. То есть, официально это звучало как «отправление души истинно верующего, искупившего свои прегрешения на перерождение» (Небеса, Валгаллу, Встречу С Творцом и т.д. — нужное подчеркнуть). Суть от этого не менялась. Не способен приносить секте больше, чем потребляешь — умри, сэкономив таким образом ценные ресурсы.

В светских государствах с товарно–денежными отношениями все было в полном порядке. И вся финансово–экономическая структура таких образований работала на то, чтобы подданный как можно быстрее запутался в паутине долгов и стал этакой говорящей собственностью кредитора. Когда система впервые начала действовать — информационные хранилища умалчивали. Но, судя по всему, случилось это очень давно. Еще когда местная цивилизация целиком помещалась на Элии.

Суть системы была проста. С момента рождения разумный жил в кредит. Сумма кредита, несмотря на все старания самого разумного, не только не сокращалась, но наоборот, росла и росла. При наступлении преклонного возраста, когда разумный становился неспособен работать (что следовало понимать как — данный обыватель неспособен выплачивать процент по кредиту), соответствующая комиссия признавала его злостным неплательщиком и приговаривала к психокоррекции.

Кредит открывался разумному с момента рождения. И на момент рождения включал в себя стоимость медицинских услуг родильного учреждения. Плюс врачебные мероприятия за период вынашивания плода. Через год–другой добавлялась стоимость услуг дошкольного учреждения. Потом — стоимость обучения в школе. Потом — в колледже или университете. Тем, кто не мог получить высшее образование, требовалось оплатить приобретение профессии. Путем инсталляции обучающей информации на техника, строителя, водителя и т.д. Это стоило дешевле получения высшего образования. Только вот и зарплата у таких была ниже. В сумму кредита, предоставляемую разумному входили также услуги врачей и прочая социалка. Естественно, на этот самый кредит шустро капали проценты. К моменту окончания школы (достижения 16–ти стандартных биологических лет) разумный считался совершеннолетним. То есть — отвечающим по своим финансовым обязательствам.

Шестнадцатилетнему сопляку, имеющему долг порядка 100.000 кредитов (на индустриально развитых и столичных планетах — гораздо больше, на жалких периферийных — несколько меньше), приходилось искать некую организацию, а потом заключать с ней договор об оплате оной организацией его долгов перед Системой и начинать самостоятельную жизнь с огромными ограничениями в правах по экономическим причинам до момента погашения долга. В переводе на нормальный язык — пока ты должен нам деньги, будешь делать то, что тебе говорят и не умничать, а если не согласен…

Организация же предоставляла сопляку возможность получить специальность (естественно — интересующую самого нанимателя). После получения специальности, молодой специалист, сидящий по уши в долгах, начинал биться как рыба об лед, чтобы выплатить хотя бы проценты по кредиту. Кредитор имел право без согласования с должником переуступить финансовые обязательства разумного третьим лицам в одностороннем порядке (это называлось принудительной переуступкой контракта).

Случалось, что разумного похищали преступники, захватывали космические пираты или он просто угонялся вражеской армией во время локального военного конфликта с целью последующей перепродажи (принудительная перекупка контракта). В этом случае никакой возможности обслуживать предыдущий долг не имелось и по первому кредитному делу разумный признавался злостным неплательщиком. В случае обнаружения и положительного решения суда о выдаче заимодавцу (а именно такое решение суд принимал практически всегда), его судьба была незавидной.

Кроме кнута, был и пряник. За хорошую работу повышалась зарплата и начислялись премиальные. Иногда, эти повышения даже перекрывали инфляцию. За рождение каждого ребенка кредит снижался на некоторую сумму (все равно в кредит новорожденному начислялось вдвое больше). Теоретически, часть зарплаты детей шла на оплату долгов родителей. На практике, Хиса со товарищи так и не смогли привести из жизни их друзей, родственников и знакомых ни одного примера такого развития событий. Хотя по головидению время от времени случались передачи, посвященные успехам самых обычных имперских подданных, которые своим честным трудом добились снятия ограничений в правах по экономическим причинам. Как с себя, так и со своих близких.

Особняком стояло государство. В момент, когда должник находился в нежном дошкольном возрасте, ему в обязательном порядке приходилось пройти тестирование на пригодность к государственной службе. В качестве чиновника или военного. Методика отбора претендентов держалась в строгом секрете. Понятно было только одно: гражданская и военная структуры имели различные принципы отбора кадров из–за различного предназначения кандидатов. Если от секретаря или аналитика требуется не только умение изящно подавать бумаги на подпись, но и создавать различные доклады, отчеты и выборки, для чего требуется некоторый интеллект, то от солдата, прежде всего, ожидается беспрекословное выполнение приказов. Любых. В том числе и таких, выполнение которых означает неминуемую гибель исполнителя. Соответственно, будущие чиновники воспитывались в этакой привилегированной школе–интернате, с передачей родным на выходные дни. В том числе и для того, чтобы не потерять связь с обществом, которому (номинально) они будут служить. Юные Суворовы изучали «науку побеждать» в изоляции кадетских корпусов, к моменту выпуска полностью теряя человеческий облик. Взамен, родителям «государева человека» давались существенные скидки по кредиту.

Имелись отклонения и в механизме погашения задолженности. Для чернильных крыс ситуация с величиной остатка по кредиту была более–менее прозрачной. Всегда можно было посмотреть состояние своего счета и просчитать время, оставшееся до радостного момента, когда сумма на нем из отрицательной станет положительной. Тем более, что для чиновников проценты на имеющийся долг не начислялись. До того момента, пока бюрократ не попадал под суд. В этом случае, долг подлежал перерасчету на стандартных условиях. По замыслу разработчиков идеи, эта процедура должна была обеспечить лояльность чиновника Государству и уменьшить коррупцию.

Профессиональным военным, которые по определению живут в долг, ведь их жизнь — принадлежит Родине с момента принесения присяги, мудреными дебетами–кредитами головы не загружали. Прошедший обучение и оставшийся при этом живым и здоровым (психически), был обязан служить Отчизне до самой смерти там, где прикажут. Он становился нижним слоем элиты общества с теоретической возможностью подняться в недосягаемые выси окружения трона. Воспитанные в абсолютной лояльности Императору, дешево ценящие свою жизнь и ни во что не ставящие чужую, эти кандидаты в титульную аристократию были скелетом армии Нивельской империи. Естественно, что свое денежное и вещевое довольствие они получали в полном объеме, без дурацких кредитных и налоговых вычетов. Свой долг перед Государством они оплачивали кровью.

Другое дело, что таких профессионалов было мало и на вспомогательных участках их разбавляли совершеннолетними добровольцами, которые приходили на вербовочные пункты, чтобы государство перекупило их долги на себя. Медкомиссию проходило девять кандидатов из десяти. После короткого и жестокого обучения, выжившие переводились в регулярную армию. В случае участия в боевых действиях, им полагались бонусы и скидки по кредиту. Доброволец, сумевший выжить в горниле непрекращающихся войн 10 лет, становился гражданином, не имеющим ограничений в правах по экономическим причинам и мог оставить военную службу. 15 — более чем обеспеченным. То, что вероятность первого была 3,2%, а второго — 0,8% не смущала никого. Как чудовищная, порой достигавшая половины, смертность рекрутов в процессе подготовки. Так и то, что это был СРЕДНИЙ показатель. То есть, среднее значение по результатам статистической выборки среди элитных подразделений и Гвардии, вообще непосредственно не участвовавшей в сражениях последние века, с одной стороны, и одноразового «пушечного мяса» — с другой. Этакая средняя температура по больнице, включая комнатную…

В целом, система была признана всеми разумными в данной Галактике, а значит — устойчивой. В конце концов, в Древнем Египте каждый был рабом фараона. А у ацтеков — любого, не принадлежащего к жреческой касте, в праздничный день могли быстренько принести в жертву на алтаре с последующим поеданием тела единоверцами. И ничего. Люди жили, плодились и размножались. Пирамиды вон, построили.

Другое дело, что если я не найду выхода из сложившейся ситуации, моя судьба будет незавидной. Не имея признаваемого здесь диплома о высшем образовании, мне можно было претендовать на оклад, максимум, техника. Это — 5.000 ГК (галактических кредитов) в месяц. 10 % отбирает Совет Родов, являющийся высшим органом местного республиканского правительства планеты в виде налога. Вдвое больше, в соответствии с местными «понятиями», придется отдавать бригадирам, мастерам и инженерам, если я не хочу штрафов за плохую работу. В размере половины оклада. Жилье, еда, одежда и прочие товары первой необходимости — еще 2.500. Это — если считать каждый сантим и иметь только самое необходимое. После всех расходов остается целая тысяча ГК.

Теперь — погашение долга. Мой экземпляр договора я внимательно изучил. Вообще–то, в покинутой России банковские займы кусались гораздо сильнее. Кредит на оплату медицинских услуг мне предоставили под 10% годовых. Плюс страховка и какие–то сборы — всего 15%. 18.000 гк в год. С капитализацией процентов, так как я совершеннолетний.

Надеяться, что из–за инфляции увеличится заработок и выплаты по кредиту облегчатся — не имеет смысла. Нет, инфляция то есть. Не может ее не быть, раз деньги — просто абстрактные символы электронных платежей. Просто зарплата мне будет начисляться Родом Фу–Оша. Кредитором и работодателем в одном флаконе. Тут не забалуешь! И повышения оклада не потребуешь… Враз продадут новому хозяину с увеличением долга на …цать процентов. Так что: шестнадцать месяцев в году по 1,000 — я могу какое–то время исправно платить по 16.000 в год, затянув пояс и не имея никаких трат. А проценты по кредиту составляют — 18.000 в год. Простая и четкая арифметика. Некоторое время, пока молод и силен, я буду трепыхаться в ужасе глядя, как мой долг растет и растет, а потом…

Мечты имеют свойство сбываться на страх мечтателю. Ведь приходила мне в голову мысль, навеянная прочитанными в детстве романами Э.Нортон4 о том, как здорово было бы покинуть Землю, чтобы в другом мире начать все с чистого листа. Бог или дьявол исполнили это желание. Мне нужно начинать жизнь даже не с нуля, а с минуса. С самого низа социальной лестницы. Я хлопнул мензурку спирта. Чуть–чуть полегчало…

— Мак Сим, о чем задумался? — Хиса смотрел на меня.

— Пацаны, вы меня уважаете? — медики кивнули.

— И я вас тоже. А значит мы все кто?

— А верно, кто?

— И кто?

— Мы с вами — уважаемые люди!

— Верно, Мак Сим!

— Правильно говоришь!

— Вот давайте за это и выпьем!

— Ну, за уважение!…

Если утром тебе плохо, значит, вечер был хорош. Вчерашний вечер у меня вышел чересчур хорошим. Лежа в обнимку с медицинским судном, я давал себе самые страшные клятвы что больше… ни по какому поводу… капли в рот не возьму. Кто бы не предлагал… ни–ни. Я — в полной завязке.

— Максим, ты как? — Здоровое, чисто выбритое лицо Миги в дверном проеме отлично гармонировало с его аккуратно одетой фигурой.

Стоило мне попробовать ответить, новый приступ рвоты скрутил меня. Когда я поднял голову, мечтая о быстрой смерти, его рука протянула стакан с темной жидкостью.

— Вот. Выпить залпом. — ощущения были незабываемые. Наконец я понял, ЧТО означает выражение «вывернуться наизнанку». Но уже через минуту тошнота прошла. Голову перестали долбить отбойные молотки и головокружение куда–то исчезло. Еще через минуту я понял, что могу встать и стоять на ногах. Не шатаясь. Чтобы стремительно бежать в ближайший сортир. Откуда я вышел только через полчаса бодрый, подтянутый и с чувством дикого голода в абсолютно пустом брюхе.

— Мига, ты мне жизнь спас.

— Проехали. Приводи себя в порядок и вперед, нас тесты ждут. Сегодня нужно закончить, поэтому вместо завтрака будет тоник с бутербродами.

То ли принятое средство содержало транквилизаторы, то ли вчерашняя пьянка успокоила нервы, но наличие более чем внушительного долга перестало меня беспокоить. Что ты там мне жалуешься, внутренний голос? Ах, на бабки развели. Так жизнь спасли, вылечили все болячки, язык вон теперь знаю иностранный, сейчас работу получу. Считай, кредит взял на восстановление здоровья. Или забыл, как трупом лежал и кровью харкал? Ах, я оказался в чужом мире один–одинешенек. Неправильная оценка ситуации, уважаемый. Я покинул зону строгого режима, в которой меня бы закопали к концу года. Мне предоставлен шанс начать все с чистого листа. А что все заработанное будет отбирать некий дядя… Можно подумать, в Наро–Фоминске я обошелся бы без кредитов на основе кабального договора, разработанного профессиональными кровопийцами и не пришлось бы содержать банк на свою зарплату, отдавая заработанное непосильным трудом. Там до такого цинизма еще не успели дойти. ПОКА не успели. Вот и вся разница.

Когда я вошел в знакомый кабинет, Хиса с одного взгляда понял, что перед ним совсем другой человек.

— Таким ты мне нравишься больше.

— Я — гетеросексуал. Поэтому предпочитаю нравиться хорошеньким девушкам. — я улыбнулся, давая понять что шучу. — Так что попрошу без грязных намеков.

Бутерброды я проглотил, пока мне замеряли давление и альфа–ритм мозга. Тесты на определение IQ заняли около трех часов. Отправляясь на завтрак я уже знал, что по местной 200–бальной шкале мой коэффициент умственного развития — 156 единиц (не зря мама в детстве к чтению книг приучила). Это много, даже очень много. Нормой для техника считалось иметь единиц 50 и выше. Для инженера — больше 100. Носители интеллекта с коэффициентом выше 150 считались элитой общества. Именно из них получались губернаторы планет, исполнительные директора корпораций и маститые академики. Меня же ожидало… сантехник–ассенизатор — на х…, скотник — пошел на…, оператор горнодобывающего комбайна — нет, не то… ага, есть вакансия техника по ремонту большегрузных наземных транспортных средств. Прям, как меня учили.

Потому что в роде Фу–Оша было жесткое правило — на все должности, требующие принятия решения либо связанные с силовыми структурами, принимались только лица, связанные кровными отношения с Патриархом Рода. Так что еще несколько дней я проведу в карантинном блоке медцентра, а потом меня ждут гаечные ключи, барахлящие зажигания и развал–схождение колес.

Из–за периодических приступов головных болей, я пробыл в госпитале почти декаду. Когда курс медицинской реабилитации был закончен, и меня отправили отрабатывать долг на рембазу, уже в день ознакомления со своими должностными обязанностями я узнал, что стоимость выпитого совместно с медиками С2Н5ОН преспокойно приплюсовали к сумме моего долга. По статье — «Психологическая реабилитация».

Интерлюдия 1

Седьмой квадрант, вторая зона обитаемости.

сектор 2–0–4–7. планета Хоро–4

— Мой Повелитель! — вошедший в огромный кабинет в пентхаусе пятисот этажного офиса крупной фирмы «Производство Дома Эйтелин. Военная техника» разумный склонился в поясном поклоне.

— Сколько раз повторять тебе, Витор, я не имею права на такое обращение. Ко мне следует обращаться — Патриарх Дром.

— После всего, что Вы сделали для Империи, Император просто обязан дать Вам титул!

— Не тебе решать, что обязан сделать Император! Что по проекту…?

— Проект «Шкатулка» готов перейти в стадию выполнения. В течении пяти стандартных лет мы проведем операции на шести третьеразрядных планетах Периферии. На сегодня полностью подготовлен один отряд. Два в стадии формирования. Для четвертого через подставные организации закупается снаряжение. Если начать операцию сейчас, через шесть лет, в Вашем распоряжении, Повелитель, окажется бригада боевых мехов с обученными пилотами и средствами усиления.

— Хорошая работа, сынок. Я горжусь тобой! Ты достоин награды. Молчи! И не перебивай отца! Чего ты хочешь? Космическую яхту? Венского единорога? Что–то особенное?

Молодой человек в безупречном костюме с уверенным, волевым лицом киногероя и фигурой атлета улыбнулся краешками губ. Наконец–то отец обратил на него внимание. Он все–таки доказал, что способен на нечто большее, чем проводить время в безудержных развлечениях. Еще усилие — и он официальный наследник…

— Я хочу набраться опыта руководства реальными делами. Позволь мне командовать одним из подразделений в первой операции проекта.

— Даже так? Ты будешь командовать всей операцией. Возьми чип. В нем информация по двум твоим помощникам. Один — опытный наемник. Я планировал поставить его старшим, но теперь… Второй — сотрудник нашей службы безопасности. Ничего не предпринимай без советов с ними. И помни — старший ты! И спрос с тебя! Начинай, как только убедишься, что все готово. Успехов тебе, сын мой!