Глава 15

Тем временем, из–за холма, за которым готовились к атаке дружинники, выдвинулся мех, за которым в искаженном жарой воздухе едва угадывались шустро движущиеся фигурки пехотинцев. Теоретически — спроектированный для уничтожения вражеских боевых механизмов в ближнем бою «Убийца» был малоэффективен против пехоты. Силовой клинок поражает цели только в непосредственной близости и легко может быть поврежден о грунт. Огнемет эффективен на дистанциях, сравнимых с дальностью эффективного огня «Инферно». Плазменный излучатель обладает малой скорострельностью, да и дальнобойность не очень. Так теоретически и народный депутат избирается, чтобы выражать интересы тех, кто его избрал. А не для того, чтобы воровать, будучи неподсудным. Все выкладки пасовали перед одним фактом: мех уничтожает пехотинца одним ударом. Сам же он способен выдержать множество попаданий из пехотного оружия.

Противник особо не спешил. Пилот вел свою машину аккуратными шагами, делая паузы, чтобы пехота не только не отставала, но и напротив, двигалась впереди него. Вымотанные жарой, те едва тащились. Во избежание засады, в которой были уничтожены остальные мехи дружины, подозрительные места обстреливались. Грамотный ты, Эри из Рода Иваре. Учишься на чужих ошибках. Ну так и я — не дурак. Одно и то же дважды не устраиваю. А проблемы у тебя начнутся не сейчас, а чуть попозже, когда ты на отрог поднимешься. И пехота окажется в зоне действительного огня. А пока — можете поиграть в войну, мальчики. Играйте в свое удовольствие.

Ну вот, обманчиво медленно перебегающие фигурки вражеских пехотинцев поднялись на дорогу, ведущую к базе. С одной стороны — часть из них здесь прикрывал горный склон, надежно защищая от нашего огня. Да и естественных укрытий здесь было больше, чем на равнине. С другой — рано или поздно они приблизятся на дистанцию прямого выстрела из крупнокалиберных и тогда каждый шаг им придется оплачивать кровью по самой высокой ставке. А ведь на горном склоне особо не побегаешь. Да и укрыться от огня на ровной как стол дороге и гладких при дальнейшем сближении склонах — невозможно. Так что, пусть ребятишки вдоволь наиграются в войну. Больше поиграют, сильнее устанут.

Нервы у атакующих были на пределе. То и дело пехота открывала шквальный огонь по им одним известным целям. Кто–то упал на ровном месте. Остальные тут же залегли, стреляя непонятно куда. Мех тоже отметился выстрелом ионного орудия. Огненный шар плазмы шарахнул по камням, которые немедленно начали оплывать, как маргарин на горячей сковородке. Еще сотню секунд по часам и невыносимо долго для меня продолжалось ожидание. Но вот, свершилось, головной дозор миновал ориентир. Ракету в зенит. Наш ход!

Копеечная экономия при строительстве базы сыграла свою роль. За исключением пятачка перед ангаром, где лежали связанные пленные, на которых смотрел десяток стволов (еще один десяток, разбившись на пары, контролировал вентиляционные шахты и подступы к базе), а по периметру стояло несколько самодельных мин направленного взрыва, вся остальная территория поверхности горы была достаточно пересеченной местностью, где можно было спрятать не то, что пехотинца — грузовик–трехтонку. Из одной такой расщелины расчет крупнокалиберного пулемета извлек свое слонобойное чудовище и теперь бойцы, дав пару пристрелочных очередей, загрохотали отбойным молотком нам по ушам. Одновременно, занявший позиции наводчик противотанкового ружья, сделал первый выстрел по «Убийце». В раскаленном, колышущемся волнами воздухе, я потерял росчерк бронебойного. Но, судя по тому, что мех резко ускорился и начал раскачиваться вправо–влево, выполняя маневр уклонения, бронебойщики попали. Причем, точно в бронестекло колпака кабины, оставив на нем замеченную пилотом отметину.

Испытания ПТР были проведены сразу же после первого боя. В качестве мишени использовались неповрежденные сегменты брони и кабины «Рыцаря». Потратив половину боекомплекта, было установлено, что одно попадание бронебойного патрона даже после выстрела в упор оставляет на броне только щербину. Но полдюжины выстрелов с ближней дистанции в одну точку — и в бронестекле получается дырка. Находящийся в кабине пилот в таком случае будет нуждаться только в услугах священника.

Имея крайне слабое бронирование, «Убийца» был классическим примером нежизнеспособной попытки «скрестить ежа с ужом». Запихать в габариты среднего меха огневую мощь, способную справиться с тяжелым штурмовиком, конструкторы пытались неоднократно. В данном случае, разработчики отступили от идеи «яичной скорлупы с тяжелым молотом», оснастив боевую машину оружием исключительно ближнего боя. Получившийся образец на ближних дистанциях был страшным противником для тяжелой техники по соотношению «цена–эффективность». Вот только, получив высокоэффективный истребитель мехов (пусть только на дистанции ближнего боя), конструкторы, с упорством, достойным лучшего применения, продолжили приложение усилий для дальнейшего «упрощения» и «удешевления» машины. Ослабленная сверх всякой меры броня, в сочетании с оружием исключительно ближнего и контактного боя сводила на нет преимущества превосходной скорости и маневренности изначально вполне приличного боевого механизма.

Понимая слабые стороны своего аппарата, и помня о большом количестве мест, вообще не прикрытых броней, не имеющий дальнобойного оружия пилот решил сделать ставку на маневренность. План его дальнейших действий был мне понятен. Обстреливаемая пехота уже залегла, не желая атаковать огневые точки «в лоб». Отступить для перегруппировки — означало признать свое поражение. Оружие его меха имеет малый радиус действия. Только плазменный излучатель пригоден для уничтожения пехоты вне дистанции выстрела «Инферно». В наших условиях, импульс опасен на расстоянии до трехсот метров.

Вот только шансы бронебойщиков смотрятся гораздо выше. Хотя бы за счет скорострельности. Единственный выход для Эри был, увеличив скорость, подойти как можно ближе к краю плато. После чего, используя установленные на мехе прыжковые двигатели, перелететь моим бойцам за спину и «станцевать», держась на расстоянии от основной массы обороняющихся, уклоняясь от ракетного обстрела одиночек и, в свою очередь, расстреливая по одному моих орлов. По мере расчистки подступов, подошедшая пехота «зачищает» территорию, поддерживаемая мехом. Долго, рискованно, чревато потерями. Но других вариантов — у него просто нет.

Сейчас, разогнавшись до скорости 20 м/с, мех прыжками мчался вперед, стараясь сделать свой путь максимально непредсказуемым. Оставшаяся далеко позади пехота пыталась обстреливать подозрительные места, что плохо получалось из–за горного рельефа. Сам пилот, похоже, рассчитывал больше на скорость и сообщение со спутников о том, что все мои бойцы, участвовавшие в атаке базы, уже поднялись наверх, чем на огневое прикрытие. Я внимательно следил за «Убийцей», который уже выходил на последний поворот перед подъемом. Вот он ускорился еще больше, еще, еще шаг… нелепо изогнувшись всем корпусом, многотонная боевая машина с грохотом, заглушенным диким ревом и улюлюканьем ополченцев, рухнула на камни.

Взрослые очень любят говорить, какие милые, добрые, замечательные создания–маленькие дети. Не знаю, не знаю. В нежном, милом детском возрасте и я, и мои товарищи были большими шутниками. Вот только шутки у нас были… своеобразные. Те, кто становился объектом наших развлечений, почему–то не считали, что быть облитым ледяной водой в зимний вечер, поскользнуться на банановой кожуре, обнаружить в своей сумочке живую мышь, сесть на аккуратно подложенную кнопку или старательно подпиленный стул — очень смешно. Но одна выходка была выдающейся даже на этом фоне.

Берем шарики. Обыкновенные штампованные из литых половинок пластиковые шарики, которыми так здорово стрелять из рогатки по голубям. Но не две–три штуки, а пару–тройку горстей. Которые ловко рассыпаем по коридору прямо перед торопящимся по своим делам учителем. Наступив на твердые шарики, в соответствии с законами физики, нога по инерции поедет вперед, выводя центр тяжести люто ненавидимого классного руководителя за пределы опоры. В такой ситуации не всякий тренированный спортсмен сумеет сгруппироваться и грамотно упасть, не получив синяков и ушибов. Что же тут говорить о немолодой женщине, на полгода попавшей в больницу. После той истории я месяц ел стоя, не мог нормально сидеть и спал исключительно на животе.

Главным отличием тех давних событий от сегодняшних было то, что на этот раз, окружающие меня бойцы оценили задумку очень высоко. Полсотни оценок «гениально» доставили неописуемое удовольствие моему самомнению. Ну а еще — шарики, извлеченные из громадных автомобильных подшипников были металлокерамическими. Для большей незаметности — покрытыми сверху умельцами слоем пластика «под базальт». Заметить их из кабины при быстром движении было за гранью возможного, что успешно доказали проверки, сделанные водителями машин геологоразведки с включенными сканерами. Бойцы замыкающего дозора рассыпали их в движении, расстегнув клапана рюкзаков, после того, как с дороги были убраны машины и тела убитых врагов.

Лежащий «Убийца» неуклюже ворочался на камнях. Это уже не была хищные движения стремительного и грациозного хищника. Так пытается встать на костыли упавший инвалид. Бронебойщики методично расстреливали в него свой боекомплект. Им помогал второй крупнокалиберный. В довершение всего, из соседней расщелины с воем вылетели оставшиеся полдюжины реактивных снарядов куда–то в направлении меха. Вдоволь накричавшись и насвистевшись, стрелки усилили огонь по баронской пехоте.

Мех вяло шевелился еще несколько минут, пытаясь заставить работать поврежденные «ноги». В бинокль было видно, как ветер относит от него клочья дыма. Или пара. Похоже, падение на такой скорости повредило систему охлаждения. Потом «Убийца» замер, подняв верхние конечности к небу. Одновременно в рации прозвучало:

— Достопочтенный Мак Сим из Рода Громовых. Я, Достопочтенный Эри из Рода Иваре, признаю свое поражение. Прошу Вас прекратить огонь и оказать помощь раненым. Прием.

В воздух взлетела белая ракета, дублируя приказ «Прекратить огонь!» Некоторое время десятники срывали голос, требуя от подчиненных перестать зря тратить патроны. Постепенно, стрельба прекратилась. Пилот меха покинул поврежденную машину и пошел в нашу сторону. За ним, с поднятыми руками, прерывистой цепочкой двинулись дружинники. Снова ожила рация. После прозвучавшего в эфире подтверждения сдачи гарнизона и просьбы не стрелять, медленно откатились ворота ангара. Вышедшие наружу медики начали оказывать первую помощь раненым и пленным, а два десятка моих орлов втянулись внутрь, аккуратно беря под контроль узловые точки базы.

Слова вестового, что для меня пришло сообщение от Мюллера–старшего, напомнили, что в наших условиях мало одержать победу. Надо еще суметь воспользоваться ее результатами. Да, я сумел пережить войну. Теперь передо мной стоит гораздо более сложная проблема. Я должен пережить мир сам и помочь сделать это моим подчиненным. Иначе грош мне цена. В самом прямом смысле этого слова.

Сообщение было венцом лаконизма. «Выходим на соединение. Членов семей взяли с собой. Прибытие через три цикла». Что–то случилось в поселении Рода. Ни за что не поверю, что Патриарх и его окружение добровольно отпустят членов семей ополченцев — единственный рычаг давления на отряд. То ли Магуно скоропостижно скончался и полным ходом идет дележ власти, так что на все остальное у претендентов на звание Патриарха нет времени. То ли мой зам твердо решил сделать ставку на меня и по приезде — присягнет в лучших традициях средневековых романов. То ли вообще: отряд попытались разоружить, дело дошло до стрельбы, а уцелевшие прорвались с боем.

При любом раскладе — возможности повлиять на произошедшее в родовом поселении у меня не имеется. А вот закрепиться на захваченной базе бульдожьей хваткой — моя прямая обязанность. Легче будет договариваться с нанимателями, имея крепкий тыл за спиной. Так что — хватит улыбаться и бездельничать, валяясь на солнышке. Нужно обозначить подчиненным фронт работ и про стимулировать его скорейшее выполнение. Работать, ленивые негры! Солнце стоит высоко!

Через непродолжительное время процесс обустройства стал самонастраивающимся. Пленных: и здоровых, и легко раненых заперли в пустом складе на нижнем уровне. У медицинского блока с тяжелоранеными выставили охрану. Наладили охрану ключевых точек захваченной базы и патрулирование окрестностей. Для повышения бдительности, бойцам была рассказана правдоподобная сказочка, что «некое» поселение на Пекле жаждет на халяву получить все то, за что мы платили своей кровью и направило в нашу сторону отряд охранников с целью отобрать трофеи «Именем Совета Родов». Известие о том, что идею «бог велел делиться» собираются применить к имуществу, которое весь отряд уже считал своим, вымело из подчиненных всякие мысли об отдыхе и пьянке. Даже шлюх из борделя пробовать не стали. Хотя… мне солдатские подстилки при беглом осмотре тоже внушали только одно желание — выставить их вон.

Убедившись, что на территории базы с проблемами неплохо справляются без меня, я начал решать вопрос по текущей ситуации и отбору пленных у барона. В первую очередь, был организован сеанс связи с космопортом, на котором спешно собранному персоналу было популярно объяснено, что зарабатывать деньги — это хорошо. Вот только, согласно договору, правом неприкосновенности обладает только территория космопорта. А вовсе не разумные, на нем работающие. И, если персонал без моего разрешения хоть раз посадит челнок — оставшееся время до прибытия смены оный персонал проведет в подземном бункере, питаясь неприкосновенным запасом и не имея возможности выбраться на поверхность. Во избежание внезапной смерти. Персонал услышал сказанное. Осознал. И проникся.

Потом состоялся разговор с поселением Рода Фу–Оша. Вот здесь все пошло наперекосяк. Во–первых, долгое время там просто не отвечали. Пришлось переключаться с волны на волну, пока на резервной частоте не отозвался компьютер. Автоответчик равнодушно предложил записать сообщение. Надиктовав свое пожелание лично отчитаться перед Патриархом о проделанной работе, я двинулся на кухню, уточнять насчет вкусной и здоровой пищи.

Поесть, впрочем, мне не дали. Вызов на разговор состоялся, едва повар объявил, что поздний завтрак (или ранний обед) готов и бойцы могут есть посменно. На связи был Достопочтенный Бонго (когда это он успел подрасти в статусе?), который радостно объявил, что:

1. Мой отряд выполнил цели и задачи, поставленные перед ним и должен быть расформирован с передачей оружия, трофеев и захваченной базы охранникам Рода.

2. После сдачи оружия, ополченцы получат на руки премиальные за проведенные бои и захваченные трофеи, на что из родовой казны выделено триста тысяч кредитов в пересчете по курсу на местную валюту.

3. Я, вместе с Отто Карловичем и Вольфом Оттовичем, должны подготовить отчет о действиях отряда и об использованных в ходе этих действий материальных ценностях, числящихся на балансе отряда для последующего списания утраченного в бою имущества.

В ответ, я озвучил следующие проблемы: во–первых, большая часть членов Рода Лиро оставалась одна, то есть — без соответствующей охраны и контроля на торговой площадке. Моих подчиненных едва хватало, чтобы контролировать территорию базы. Держать под контролем, снабжать всем необходимым и охранять от других любителей легкой наживы несколько десятков тысяч разумных мне было просто нечем. Сомневаюсь, что складские бараки имеют достаточный запас воды и пищи. А в этом случае, через некоторое время начнется массовая смертность среди «освобожденного» имущества. По праву победителя принадлежащая Роду Фу–Оша. Во–вторых — несколько тысяч рабов было вывезено челноком на орбиту. После моего крайнего разговора с бароном, вести какие–либо переговоры с ним я не мог. Значит, их должен провести кто–то другой. Например — доверенное лицо Патриарха Магуно, с которым я сейчас общаюсь.

Выслушав меня, и указав жесткие сроки сдачи отчетов, золотозубый Бонго отключился. После общения с ним, вопросов стало еще больше, чем было. Прежде всего, меня интересовало, КТО в данный момент управляет Родом. Обязательного «говорю от имени и по поручению Патриарха» я не услышал. Узнавать все «в свое время» почему–то не хотелось. Не совсем понятно было, почему о необходимости отчитываться за израсходованные патроны и гранаты я узнал только по окончании боевых действий. А фраза о выделении денег на премирование отряда… это что–то с чем–то. Почему нельзя было просто сказать: «Вы и ваши бойцы получите триста тысяч кредитов»? Пусть и в местной валюте. С точки зрения юриста, в терминах содержится существенное отличие. Не говоря уже об оценке стоимости трофеев, явно взятой «с потолка».

Отпускная цена меха «от производителя» в зависимости от классификации, типа и комплектации колебалась в пределах от одного до пяти миллионов ГК. В центральных системах Империи, при оптовой закупке. На Периферии новенький боевой мех, с паспортом, отметками о продаже и гарантийными талонами стоил… А хрен его знает, сколько он стоил. Не появлялся такой товар на окраинных планетах в продаже. Даже за наличные. Подобная техника здесь все больше захватывалась. Или собиралась из разрозненных запчастей. Миллион кредитов — чудовищная сумма для третьеразрядной планеты. На Периферии торговля шла преимущественно по бартерной схеме. Корпорации оценивали колониальные товары хорошо, если в десятую от их биржевой стоимости. И на порядок повышали цены на сделанное в метрополии. С контрабандистами было выгоднее иметь дело. Но Вольные Торговцы предпочитали сделки с ценными и малогабаритными грузами.

Для простоты оценки, примем, что на Пекле стоимость исправного захваченного меха — такая же, как в Метрополии у фирмы–производителя. С одной стороны — товар редкий. С другой — имеющий дефекты и высокий уровень износа. Теперь учтем фактор повреждений, требующих квалифицированного ремонта и запчастей. Ставим галочку: не забыть посмотреть, что из необходимого имеется на складах базы. Оцениваем боеспособность трофеев, потребность в комплектующих, сроки и стоимость поставки. Подставляем в программу, найденную на трофейном ПДА и считаем… Мехи гарнизона Пекла все вместе тянут на… пятьсот тысяч, плюс–минус сотня. Уж больно старые и искалеченные эти, прошедшие через множество владельцев, трофеи. Да и запчастей к ним банально не найти. Разве что — самим сделать. Они сейчас представляют ценность только как пособие для обучения техников. «Воины» — примерно столько же. За штуку. И еще где–то пол «лимона» кредиток — «Разрушитель». Единственный мех, который сейчас невозможно ввести в строй, пусть даже сняв нужные детали с остальных трофеев. В случае наличия в пределах досягаемости необходимых комплектующих и толковых техников — цена удваивается.

Итак, в первом приближении, имеем два с небольшим миллиона ГК только за тяжелую технику. А ведь есть еще комплекс базы, склады, пленные, многие из которых — квалифицированные специалисты. И освобожденные рабы в довесок. И за все это нам собираются заплатить триста тысяч кредитов. С другой стороны, транспортировать все это — невозможно. Так что, получить наличные перед отлетом с планеты — не так уж и плохо, если не считать, что заплатят по курсу в местной валюте… кстати, а кто установил курс? Надо будет также уточнить, облагается ли наш заработок налогами? Дьявол, он в мелочах. А Достопочтенный Бонго выглядит вполне способным продать: эскимосу на Аляске — холодильник, сахарскому бедуину — снегоступы, а арабскому шейху с громадным гаремом–надувную женщину.

Впрочем, это все были мелочи. В голове крутилось, что я упускаю что–то важное. Связавшись с дежурным и выяснив, что все идет по плану, часовые бдительно несут службу, а происшествия отсутствуют в наличии, я направился в столовую, прихватив наладонник с записанным разговором. В столовой принимали пищу немногочисленные задержавшиеся бойцы. Так что места, чтобы расположиться в одиночестве, было более чем достаточно. В процессе еды я машинально прослушивал запись, пока не уловил нестыковку. А почему, собственно, премиальные получаются только после сдачи оружия? Не потому ли, что нам банально не собираются платить? А окончательный расчет с моими подчиненными будет произведен с помощью выстрела в затылок?

Итак, прикинем расклад. Вот бойцы сдали оружие и направились за деньгами. Руководство (командир, начштаба и зампотех) в это время терпеливо объясняет въедливой аудиторской комиссии, что расход полусотни выстрелов «Инферно» на один вражеский мех — это нормально. Бойцы подходят к окошечку кассы, где им должны выплатить «боевые». Стоп. А какой именно кассы? Нам ведь просто ежемесячно начисляли некую сумму на электронный чип. Вместе с расчетным файлом. Аккуратно вычитая из суммы коммунальные платежи, налоги и штрафы.

Значит, специально ради такого случая, касса будет создана. Поскольку 300.000 — достаточно крупная сумма, к тому же выдавать деньги будут наличными, выдача будет происходить или в здании Службы Охраны, или — у безопасников. В резиденцию Патриарха моих орлов просто не пропустят. Общая особенность сооружений силовиков — встроенные внутрь стен перегородки, позволяющие в любой момент разделить длинный коридор на отдельные секции. Итак, бойцы уже успели отметить завершение кампании, накатив по сто грамм в честь праздника. Теперь они, слегка выпившие и радостные, собрались у кассы и ждут своей очереди получения денег, обсуждая, на что они их потратят. Опьяненные Победой и вином, и искренне считающие, что они — самые главные в поселении Фу–Оша. Ведь именно они своей кровью оплатили свободу всех остальных. А вот руководство Рода считает иначе.

Одно–два слова, которые можно понять по–разному, парочка высказываний между ополченцами и «доблестными» охранниками, всю компанию просидевших в тылу… вот тебе и спровоцирована драка между моими бойцами и охраной. Причем — массовая. Уж мне–то хорошо известно, как легко происходит переход от слов к рукоприкладству. Под дикий вой сирены, перегородки опускаются, разделяя бойцов. Далее — слезоточивый газ, если планируется публичный процесс, для которого нужны фигуранты. Или — расстрел через бойницы, если моих ребят банально «списали». В конце концов, для суда хватит и командиров, организовавших мятеж. Паранойя? Очень может быть. Вот только… Если у человека мания преследования — это не означает, что за ним не следят.

Ситуация — вполне реальная. Поэтому и Патриарх со мной говорить не стал. Зачем ему тратить время на того, кто уж мертв. С учетом того, что сейчас элита сосредоточенно делит власть, подчиненное мне боеспособное подразделение, осознавшее свою силу, спаянное победами и совместно пролитой кровью становится опасным для Рода. Ничего личного, просто — государственная необходимость. Значит так, горячку не пороть, дождаться Мюллера–старшего и выяснить, что там происходит. Заодно аккуратно уточнить, герр обер–ефрейтор со мной, против меня, или сам по себе, только со своей немногочисленной родней? А чтобы не тратить время зря, проведем разговор с плененными пилотами мехов. Прозондируем, так сказать почву на предмет найма.

К сожалению, разговора не получилось. Из трех оказавшихся в плену воинов–водителей, один был ранен, второй — оказался родственником барона, заявившим, что я за «ЭТО» (без уточнения, за что именно) еще отвечу. А третий, тот самый Эри — и вовсе, законченным идеалистом, с юношеским максимализмом категорически отказавшийся со мной общаться. Похоже, после моих слабо замаскированных угроз, он ненавидел меня сильнее, чем все остальные, вместе взятые. Жаль, конечно, только–только закончивший «учебку» паренек чем–то напоминал меня самого, но тут уж ничего не поделаешь. В течение нескольких суток изменить вектор убеждений Достопочтенного Эри было нереально. Поэтому, всех пленных отправили обратно в камеры. Потом разберемся, что с ними делать.

К моменту, когда возглавляемая Мюллером–старшим колонна, везущая ополченцев, членов их семей и припасы, а также тяжелый кран и боевого меха на прицепе подъехала к подъему на базу, с помощью пленных техников, ободренных тем, что победители относятся к ним «в рамках конвенций», удалось наладить приемлемое качество работы систем связи. В том числе — подключить прием данных со спутников. Так что в помещении штаба на настенном мониторе ясно была видна пустыня, по которой в разные стороны перемещались колонны грузовиков. Две явно двигались в сторону складов с освобожденными рабами, еще одна почему–то кружила по пустыне. Примерно дюжина отдельных машин ехала непонятно куда. Во всяком случае, ничего по курсу их движения на карте не было. Впрочем, масштаб я не менял. А планета, она большая.

На подходе к базе колонна была остановлена и досмотрена автопатрулем. Устав гарнизонной и караульной службы — наше все. Начштаба на машине патруля повезли ко мне, а остальные остались ждать окончания проверки. Лицо у Отто Карловича было… нецензурным оно было. При первом же взгляде, мне стало ясно: все наши дела — не так уж и плохи, на самом деле — все гораздо хуже, чем я думал.

Ночью, не успел еще ветер замести следы грузовика, на котором мы отправились в рейд, как в поселении непрекращающаяся грызня за власть между элитой Рода Фу–Оша вышла на принципиально новый уровень. Все заинтересованные лица подозрительно быстро поняли и приняли идею, что отныне под изменением расклада сил подразумевается не количество ВЛАСТИ, имеющейся у конкретного индивидуума. Речь теперь идет о том, что проигравшего банально уничтожат вместе с близкими по крови разумными, если он не успеет раньше.

Несколько часов Службе Охраны и Службе Безопасности удавалось балансировать на грани открытого конфликта. Прежде всего из–за того, что ночь и песчаная буря — крайне неподходящее время для уличных боев. Но, едва трансляция со спутника показала, что мои орлы успешно атакуют подступы к базе, как ситуация вышла из–под контроля. Конкурирующие группировки сошлись в кровопролитном бою. Штурмовые группы перемещались от здания к зданию, безжалостно уничтожая всех, кто попадался им по пути. Бойцы СБ были лучше обучены. Охранников было больше. В данной ситуации, Служба Охраны банально задавила своих оппонентов массой.

Достопочтенный Умо быстро понял, что эту партию он проиграл. Вместе с дочерью и группой телохранителей он прорвался к ремонтным цехам, где собранные Мюллером–старшим ополченцы Рода Фу–Оша с семьями наблюдали за развитием событий. И произнес только два слова: «Вы — следующие!». Ему поверили, ибо охрана уже начала обстрел здания, готовясь к штурму. Ополченцы с семьями загрузились в тяжелые грузовики, куда, ожидая чего–то в этом роде, уже были сложены припасы и, прихватив с собой автокран и «Воина», так и оставшегося лежать на грузовой платформе с ночи, выехали прямо через стену. Выбив ее бампером головного карьерного самосвала. Проблема была в том, что численность более–менее преданных лично мне бойцов возросла едва ли на сотню активных штыков.

Интерлюдия 3

Седьмой квадрант, четвертая зона обитаемости,

звездный сектор 3–8–10–4. Система МК–12/14–2В

Висевший в безымянной системе прыжковый корабль по–прежнему казался мертвым и безжизненным куском астероида стороннему наблюдателю. Но внутри его — полным ходом разворачивалась предстартовая подготовка. Тем временем, в роскошной каюте–люкс лица, обладавшие Властью, принимали решение о дальнейших действиях.

— Итак, — Витор Эйтелин, сын Председателя Совета Директоров «Производство Дома Эйтелин. Военная техника» оглядел троих своих подчиненных, изучивших отчеты о ситуации на объекте — наш… э–э… партнер окончательно испортил порученное ему дело, добившись целей, прямо противоположных поставленным перед ним. Вопрос, многоуважаемый Кайл, есть ли возможность убедить аборигенов, что в этих условиях только мы можем обеспечить порядок и стабильность на планете в данной ситуации?

— Вы знаете, — глава отдела по связям с общественностью как всегда, аккуратно подбирал слова, — внешняя угроза, она ведь преходяща. В то время как противоречия между соседями по планете насчитывают длительное время и вызывают…

— Послушайте профессор, — перебил его третий, — Вы не могли бы выражаться попроще?

— Объясняю специально для военных, многоуважаемый Дарк, — съязвил Кайл, — существовавший ранее на планете баланс сил полетел к демонам бездны. В результате произошедших событий, один из кланов, стал сильнее всех остальных, вместе взятых. Естественно, что руководство остальных кланов крайне озабочено собственной безопасностью в сложившемся положении. Кроме того, все они заинтересованы в возвращении исходного баланса сил. Происходящее легко и просто можно представить, как интригу, преследующую цель консолидации власти на планете в одних руках. В этой ситуации мы можем многое предложить. Другое дело, способны ли мы выполнить взятые на себя обязательства.

Тот, кого собравшиеся называли Дарком, побагровел и вскочил на ноги.

— Хватит, многоуважаемый Кайл, — прервал разгорающуюся ссору глава совета. — Многоуважаемый Дарк, не случиться ли так, что при… исправлении ситуации, мы понесем чрезмерные потери?

— Никак нет! — бывший офицер вольного отряда «Стальные волки Темпера» с негодованием отверг саму мысль о потерях. — обладая подавляющим превосходством, мы способны справиться с возникшей проблемой даже без вспомогательных подразделений аборигенов без потерь. Другое дело, что это займет больше времени.

— А как же тогда… первая попытка? — не выдержал Кайл.

— Не надо было покупать металлолом на распродаже вместо оружия и нанимать солдат, руководствуясь исключительно их дешевизной. — отпарировал Дарк. — Мы имеем лучшее оружие, какое можно купить за деньги. А наши опытные пилоты не допустят ошибок новобранцев.

— Сколько времени потребует операция по умиротворению?

— После завершения подготовки, а также переговоров и перехода непосредственно к силовым операциям… Первый этап — от трех до пяти суточных циклов. Затем… зависит от разумности самих аборигенов и родовых вождей. Но не более тридцати.

— Отлично! Господа, Вы свободны. Достопочтенный Майк, останьтесь. — мужчина с профессионально неброским лицом сел поудобнее и достал блокнот.

— Ваше мнение о полученном отчете агента?

— Бред. Тайная стража Императора не нуждается в доказательствах. Им достаточно подозрения. Тем более, в таких случаях, как Ваш отец и его… компаньон.

— Однако, за столь короткое время, фактически из ничего подготовить отряд уровня легендарных «Призраков»16…

— Решение о проведении операции именно в этой системе было принято менее полусотни стандартных циклов назад. За это время, если верить, что предположения агента — не попытка уклониться от ответственности, был отобран костяк отряда, который сначала скрытно переместили из столицы на Периферию, а затем доставили на корабле контрабандистов на нужную планету. Это означает, что утечка информации идет с самого верха. Но в таком случае, нет никакого смысла в посылке спецгруппы. Ни одна спецслужба не станет устраивать таких игр. А если Тайной страже не хватает доказательств, она предпочтет сфабриковать их самостоятельно, а не добывать существующие. Тем более, с таким риском.

— То есть, по Вашему мнению, имело место роковое стечение обстоятельств?

— Да. И еще — глупость, помноженная на жадность. В этот раз все будет иначе.

— Наше информационное прикрытие… насколько оно надежно?

— Программа установлена и отлично работает. Все выглядит, совсем как настоящее. Даже я поверил. А они… они — просто ничего не заподозрят.