Книга: Антифэнтези
Назад: Глава 14
На главную: Предисловие

Эпилог

Белый потолок с рисунком блеклой тени от занавески… я повернул голову – строгое убранство комнаты было знакомо – это все та же палата психушки…
Как мне хотелось воскликнуть, что мне приснился полный бред: все эти летающие динозавры, призрачные единороги и лысые ректоры-колдуны! Но факт оставался фактом: я был не дома, и я прекрасно знал, где был, почему сюда попал, и что со мной происходило, правда, не здесь, на Земле, а в той сумасшедшей фэнтезийной стране. Как раз о последних событиях на Земле я был осведомлен весьма посредственно.
А может, все-таки я сошел с ума? И место подходящее для содержания таких больных… – мне стало жутковато. Книжек начитался, вот и привиделось… Я лихорадочно стал вспоминать, как бы доказывая себе самому, что я не просто ударился в тот знаменательный вечер головой, а ударился крепко… так крепко, что…
Господи, что я несу? Я в клинике у ИИ и быстро выясню, что к чему – уж этот психиатр не даст соврать. Тем более что уже время завтрака – это слышно по шуму в коридоре. Я вскочил и, быстро натянув спортивный костюм, прошмыгнул в дверь. Но меня ждало разочарование – ИИ не оказалось на месте и не предвиделось до обеда. Тогда я нашел свой мобильник в тумбочке и стал названивать своей сердобольной мамочке (она как раз еще не ушла на работу). Я чуть не волком взвыл, упрашивая ее забрать меня из этого дурдома. Не знаю, что на нее подействовало, подозреваю, она просто сердцем почувствовала, что я вернулся, то есть пришел в свою нормальную непоседливую форму. Конечно, она обрадовалась, услышав мои вопли:
– Мамуль, не дрейфь! Я здоров, как бык. Я тебе все потом объясню… забери меня домой… все анализы уже взяты… Ну, мамочка! Ну, миленькая!
Какое материнское сердце выдержит такое клянченье? Мама поохала, повздыхала, попыталась попенять на строгое начальство, но сломалась. Она же сама по мне соскучилась, ну кто еще сумеет осложнить ее жизнь так, чтобы не оставалось времени на вязание шарфиков и штопанье носков?
Я спешно собрал шмотье и пошел обрабатывать медперсонал. Надо сказать, война антифэнтези закалила мое нахальство, и я, понимая, что от медсестер ничего не добьюсь, пропер прямиком к докторам в ординаторскую. Там сидела какая-то врачиха, судя по белому халату и насупленному взгляду через толстенные очки. Я с ходу принял вид умненького пай-мальчика, на который только могла потянуть моя пройдошисто-конопатая внешность, и вежливо спросил:
– Здравствуйте! Извините, пожалуйста, за беспокойство, но за мной едет мама, а Ильи Игнатьевича нет на месте. Вы не помогли бы посодействовать с выпиской?
– Я? – забыв поздороваться, то ли возмущенно, то ли презрительно пробасила врачиха. – Вы, молодой человек, не по адресу.
Мне сразу захотелось послать тетю по адресу, соответствовавшему ее грубиянству, но я понимал, что это не в моих больничных интересах. Поэтому я изобразил страдальчески-счастливую улыбку и жалобно спросил:
– Ну, хоть телефон Ильи Игнатьевича скажите – мама уже едет за мной, а что мы без него будем делать? Ну, пожа-алуйста! – Я совсем заблеял, канюча подачку у строгой хранительницы здоровья.
– Ох, что с тобой делать? – сдвинулась с места ледяная глыба в халате. – Сейчас…
Через минуту у меня имелась бумажка с вожделенным номером. Я бросился назад в палату, по пути набирая номер ИИ. Слава богу, врач почти сразу ответил. Не давая ему опомниться, я затараторил, что уже вернулся и все в порядке. Теперь только осталось из клиники сбежать.
ИИ немного тормозил, как бы с неохотой вспоминая, о чем разговор. Но когда я ему припомнил наши изыскания в Ральфовом замке и толстого управдома, то врач окончательно сломался, признавшись, что все время опасается, что сошел с ума. Я еще припомнил ему то, что он выписал Мышуню домой до срока, и психиатр ушел в глухую оборону, бормоча, что он не виноват, и родители ее сами забрали, под конец опять заявив, что точно сойдет с нами с ума.
Я его заверил, что он может и дальше ходить, куда хочет, хоть по-маленькому, хоть по-большому, но выбраться из психушки он мне помочь просто обязан. Тогда ИИ запричитал, что будет только к обеду, а раньше никто меня без бумаг не выпустит.
– Ну ладно! – возмутился я. – Обойдемся и без сопливых! – и прекратил бесполезный разговор. А про себя заметил: «Ну и манеры у меня – что-то совсем я после этой сумасшедшей Сиолы распустился!»
Если вас не выпускают из здания по-хорошему, то надо выходить с шумом. Вот вам один рецепт на моем примере – учитесь, пока не поздно! Я заскочил в палату и надел кроссовки. Проведя ревизию тумбочки, нашел свои дешевые китайские часы – заодно выяснив, что «отсутствовал» четверо суток. Потом прошел в коридор, внимательно читая таблички на дверях – логика меня не подвела, в самом конце была комнатенка с названием «Препараторская».
Что могло быть в препараторской психбольницы – я не знал. Ну не заспиртованные же мозги психов? Но мне их и не нужно, мне нужен халат – чтобы изобразить посетителя, а не больного. Вы, конечно, начнете сразу возражать: мол, какой из пацана посетитель в такой ранний час? – и были бы правы, если бы не ваше незнание, что белый халат снимает все вопросы. К чему это я? – скоро поймете. А пока что мне везло: дверь оказалась не заперта и самое главное, на вешалке сбоку висело несколько халатов. Действовать пришлось быстро, так как за следующей дверью кто-то находился и чем-то там шумел – надеюсь, не мозгами в банках.
Я подхватил среднего размера халат, так чтобы он был мне слегка велик, и сунул себе под мышку. А еще я прошелся по всем одежкам в поисках… нет, не денег. Я что, вор какой? Я искал и нашел самое главное, что поможет мне выбраться из медицинской западни: пачку сигарет и зажигалку. Да простит мне их владелец – курить все равно вредно, тем более в лечебном учреждении.
Дальше я с очень деловым видом направился по коридору, разминулся с довольно приличного вида психом, и уже было намылился свернуть на лестницу вниз, как меня окликнул довольно ласковый голос:
– Миша, ты куда? Сейчас завтрак будет! – Это оказалась медсестра, явно знакомая со «мной».
Вот беда – в отличие от нее, я ее видел в первый раз. Пришлось узнавающе широко улыбнуться и крикнуть успокоительно:
– Я сейчас, только на секундочку, Илья Игнатьевич просил… – Поскольку я все равно не знал, о чем меня просил ИИ, то не стал развивать свою дезу, а шмыгнул на лестницу.
Дальше все было просто: я знал примерное расположение коридоров – благо их тут всего два с половиной. Только по ходу дела отмечал, где расположены датчики пожарной сигнализации… просекли? Если нет, объясняю дальше: я нашел один такой за поворотом коридора, где не было большого движения пешеходов. С этого момента время стало работать против меня, поэтому я, как настоящий провокатор, убедившись, что вокруг тихо, быстро вытащил сразу несколько сигарет.
Стыдно признаться, тем более для такого обалдуя, как я, но, надеюсь, нас никто не подслушает: я совершенно не знал, как сделать так, чтобы сигареты хорошо дымили. Я палил пучок этих белых трубочек с одного конца, но они почему-то не хотели разгораться. Тогда до меня дошло – я сунул в рот весь пучок и стал втягивать воздух. Тут дело пошло, однако я чуть не одурел от дыма. Ужасно хотелось кашлять, но я только тихонько рычал и лил слезы.
Все! Кресло-каталка, как нельзя кстати, оказалось неподалеку, так что спустя пару секунд я балансировал на хлипком транспортном средстве и поджаривал сигаретами сигнализацию: «Вот зараза! Ничего не происхо…» Вдруг раздался препротивный писк, а затем начали разноситься незамолкающие гудки. Что мне и требовалось!
Кто в толпе врачей и больных, вываливающих через двери на крыльцо, будет обращать внимание на одного юного рыжего посетителя клиники в накинутом на плечи халате? Лишь бы никто из знающих меня медработников не заметил мое странное поведение. Но никто не замечал, так как, во-первых, все выскочили под мокрый снег прямо в том, в чем их застал гудок сигнализации, а во-вторых, все были обеспокоены, не осталось ли в здании еще кого из ненормальных, и что там горит?
Я же в это время незаметно отходил все дальше и дальше от галдящей толпы в сторону улицы, понимая, что вскоре они спохватятся и начнут ловить разбегающихся по улице психов. Тем более, что это будет легко, так как разбегающимся являлся только я.
Ситуацию спасла, как это со мной всегда происходит, мама, которая вышла из трамвая и чуть не бегом припустила к толпе у входа в клинику. Я успел ее перехватить и оттянуть к ограде сквера.
– Что там произошло, Мишенька? – перепуганно спросила моя любимая родительница, все никак не сообразя, что тамошняя опасность не угрожает ее пронырливому сыну.
– А, ничего, – ответил я беззаботно. – Просто я вышел из клиники.
– И они все там так за тебя волнуются? – подозрительно взглянула моя доверчивая мамуля.
– Ну, это уже их проблемы… – «объяснил» я ситуацию, быстро вытаскивая из сумки куртку, которую она заботливо приготовила для меня.
Вскоре я уже в куртке направлялся чуть не под ручку с мамочкой на остановку, а больничный халат остался одиноко висеть на решетке ограды…
Окончательно я вдохнул атмосферу свободы пополам с осенними вирусами только в битком набитом трамвае. Мы ехали домой. Мама, конечно, оторопела, когда я не сдержался и крепко ее обнял, воскликнув:
– Мамочка, я дома! Ты не представляешь, как я соскучился!
– Да что ты? – обрадовалась она и, вдруг спохватившись, сказала: – Ой, мне же на работу надо! Давай, я тебя дома покормлю и побегу, а ты как, в школу сможешь?
– Конечно! – радостно ответил я и сам себе удивился – с каких это пор так в школу стремиться стал?
Если честно, меня там ждали приятели и неприятели, одним надо было похвастать своими похождениями, а другим подстроить пару-тройку каких-нибудь сюрпризов из волшебного арсенала нерадивого ученика академии Егорки.
Дальше события понеслись, как по накатанной дорожке. Мамочка быстренько разогрела мне поесть, я так же быстро все умял, и мы разбежались по своим делам. В школе тоже все пошло на «ура». Учителя успели позабыть свои обиды на меня, а приятели жаждали новых указаний насчет веселого времяпрепровождения.
Одна беда – сидя на уроке и, естественно, не слушая учителя, я задумался: первая радость от того, что я дома, прошла, и теперь внутри меня поселилось противное, неведомое доселе чувство то ли страха, то ли досады на самого себя. И вызвано это чувство было, конечно же, воспоминаниями о егозе.
Мысли сами нашли лазейку, обеспокоившись, как она там приземлилась в домашних условиях? Но за этой безобидной мыслью пролез коварный вопрос: и что дальше? Дело даже не в том, что мне еще не было и четырнадцати, а ей только-только исполнится тринадцать – некоторые парни и девчонки в нашем классе уже начали «гулять» вместе. Дело в том, что я был прекрасно осведомлен о своих «очаровательных» внешних данных, а преимущество в возрасте только и давало, что быть ростом не ниже егозы.
Странно, но у меня даже не имелось никакого представления, где она живет. Даже номера телефона не осталось. Единственным способом узнать, как там она – было идти в ее школу и пытаться разыскать потеряшку среди нескольких параллельных классов. Маша… даже фамилией ее не поинтересовался – вот идиот!
Не досидев одного урока, я отправился на поиски. Все равно балагурить с приятелями, когда настроение опустилось ниже нуля, было не в кайф. А вот погода не собиралась опускаться ниже нуля, продолжая валить мокрыми хлопьями снега и раскисая непроходимой грязью под ногами. Ботинки сразу прониклись уважением к слякоти, начав почавкивать холодной жижей в носках.
Я шел с остановки вдоль забора той школы, где должна учиться Мышуня, и все замедлял движение (номер школы был единственной зацепкой, о которой она случайно обмолвилась в одном из наших вечерних споров, какая школа лучше). Противная робость все больше сковывала мои ноги. Пытаясь отвлечься, я разглядывал ребят во дворе – видимо, пока я добирался, кончился очередной урок. Разнокалиберный народ кучковался то тут, то там, то что-то обсуждая, то уже рассасываясь по домам.
Вдруг мой взгляд зацепился за что-то знакомое. Наверно, эльфийская кровь сделала что-то с моим сознанием, так как раньше на таком расстоянии я бы никого не заметил. Да, это была она – поразительно красивая, в белой шапочке и рукавичках, весело болтавшая о чем-то с подругами. Пара девок втихаря смолили сигареты, но она нет, с гордостью заметил я про себя. Не знаю, почему с гордостью – ведь она не моя девчонка. Подружки все перетирали последние школьные сплетни, а я стоял пнем и смотрел. Вряд ли они могли меня заметить – железная решетка, кусты и множество перемещающихся по двору и улице людей делали мою позицию почти неуязвимой.
Чего не скажешь о моем внутреннем состоянии. Я смотрел на ладную фигурку в обтягивающих джинсах и все отчетливее понимал, какой я урод. Конечно, в том, сошедшем с ума, мире я был ей нужен, хотя бы как моральная опора. Но здесь, что я мог ей предложить, кроме носа картошкой и рыжих вихров? Несколько глупых трюков и столь же глупых шуток?
Мое настроение тосковало вместе с осенней погодой: зачем ей нужен этот рыжий кошмар с улицы Дождей? Что она во мне забыла, не говоря уже о том, что по возрасту нам положено дергать друг друга за волосы и отвешивать тумаки? Я еще немного постоял, посмотрел на свою ставшую недоступной, занозливую мечту и повернул свои раскисшие башмаки назад к остановке.
С каждым шагом я все больше проклинал себя, понимая, что предаю все, что было между нами, но не мог ничего с этим поделать. Потому что ничего между нами и не было… если только пара неумелых поцелуев…
Мои рефлексирования прервал внезапный и весьма увесистый удар между лопаток. Я чуть не клюнул носом в очередную лужу. Наконец поймав равновесие, я резко обернулся, приготовившись встретить нападающего во всеоружии своих кулаков, но замер, столкнувшись с насмешливым и ехидным взглядом:
– Что, думал, от меня так легко отделаешься?
– Как… как ты меня заметила? – хватал я в растерянности ртом воздух.
– Ты забыл, в чьем теле я так долго обреталась? Мне сразу стало ясно, что ты где-то поблизости – вампирские навыки не пропадают, – пояснила девчонка. Потом прищурилась, как бы меряя меня взглядом, и спросила: – Так ты что, испугался подойти, что ли? Львов с драконами не боялся, а тут спасовал?
– Да я… как тебя сейчас увидел… – Я опустил виновато голову.
Вдруг на мои плечи легли ее ручки в пушистых рукавичках, и, подняв голову, я встретился с внимательным и требовательным взглядом.
– Лопух ты, Миша! – шепнула моя прекрасная егоза и прямо на улице прильнула к моим губам. Я стоял столбом, не веря в свое счастье, и робко обнимал ее за талию.
– Маш, подруги увидят же! – растерянно шепнул я, когда она, наконец, оторвалась от меня с видом осоловевшего вампира. (Про вид осоловевшего от счастья эльфа я вам не буду рассказывать.)
– Пускай обзавидуются! – небрежно заметила на мое замечание Машуня.
– Да уж, завидный у тебя парень!
– Еще какой завидный! Где им такого взять, чтобы за ними в пропасть бросался? И вообще, хватит об этом. Главное – ты почти прошел мою проверку на прочность.
– Какую? И почему почти?
– Ты пришел сразу, как только появилась возможность, а почти, потому что проявил на последних шагах просто заячью трусость. Учти, Шиш, за счастье нужно иногда и бороться!
– Ладно, моя прекрасная Мышуня, какие у нас планы на сегодня?
– Сдается мне, что надо-таки навестить ИИ и настучать ему как следует по батону…
– Принято! Он сейчас как раз должен в клинике появиться, тем более что его малолетний рыжий пациент немного там нашумел…
– Ты что, и там уже успел что-то натворить? – полюбопытствовала Мышуня, прочно пришвартовавшись к моей руке, пока мы весело шлепали по ноябрьской грязи в направлении ближайшей трамвайной остановки…
Назад: Глава 14
На главную: Предисловие