Глава 8
Мы остановились на краю леса, не решаясь двигаться дальше. Я не слишком верил в предостережение Деррона о том, что барон Третних мог устроить в лесу засаду. Но когда я высказал это предположение эльфу, тот неожиданно отнесся к нему со всей серьезностью. По дороге из Амстера, я успел рассказать Эльвингу о себе все, рассудив, что если эльф рискует из–за меня жизнью, то пусть хотя бы знает, по какой причине он вынужден это делать. Вопреки моему ожиданию, он вовсе не испугался, когда узнал, что у меня меч Судьбы.
– У нас, у эльфов, считается, что сами по себе мечи не добры и не злы. Все зависит от владельца. Я узнал тебя достаточно хорошо и не боюсь, что ты обратишь это оружие во зло. Мне нелегко принять твое утверждение о двух мирах, живущих каждый по своим законам, но причин не верить тебе нет. Тем более, что я не раз замечал некоторые странности в твоем поведении. И не совсем понятно, почему объединение двух миров вызовет катастрофу, но здесь я тебе верю на слово. К тому же и Винер подтвердил это.
Эльвинг еще долго распространялся на тему Судьбы, но все его фразы сводились к одному: «Я решил помочь тебе и не брошу этого дела, что бы ни случилось. Ты мой друг, и я с тобой».
Такое доверие со стороны эльфа, который совершенно меня не знал, было трогательно. Впрочем, Мастер тут же напомнил, что эльфы всегда могут сказать: врет человек или нет.
И сейчас Эльвинг, выслушав предупреждение Деррона, сделанное через меня, заметил:
– Это вполне может оказаться правдой. Ему не так уж и трудно вычислить наш маршрут, дорога здесь одна, а лес – идеальное место для засады.
– Но мы ведь тоже это понимаем. Не дурак же он?
– Конечно, нет, но у нас слишком мало опыта в таких делах. Мы ведь проглядели бы эту возможность, если бы не твой друг.
Я покосился на Рона, но тот не обращал на нас никакого внимания, занятый тем, что носился на лошади по полю, размахивая шпагой. Эльвинг понял мои опасения и стал говорить тише.
– В любом случае глупо рисковать. Надо объехать этот лес.
– Но это лишние дни пути, – возмутился я. – Не забывай, что нас наверняка преследуют. Мы пока опережаем их, но если пойдем в обход, то нас догонят.
– Зачем вообще Сверкающему нужна эта погоня? Почему бы ему просто не сообщить о нас агентам по даль–связи? В тех городах, которые мы должны миновать, наверняка есть его люди.
– Он не может знать, каким маршрутом мы двинемся. Я и сам не знаю, куда мы повернем около ближайшего перекрестка.
– И еще ему не хватает времени. Вы слишком быстро двигаетесь, – добавил Мастер.
Я сообщил эти слова эльфу. Тот задумался.
– Значит, если мы свернем с дороги, то Сверкающий успеет подготовить нам сюрприз. Конечно, слишком долго играть в прятки с ним нам все равно не удастся, и, рано или поздно, он выследит нас.
– Однако я предпочитаю, чтобы это было поздно, а не рано. Мы тоже должны успеть подготовиться.
– Но впереди нас ждет засада. Что же нам делать?
– Тревога!!! – Рон мчался к нам, махая на скаку рукой. – Тревога! Там на дороге отряд всадников.
– Большой? – спросил Эльф.
Словно в ответ на его вопрос, отряд показался из–за поворота, человек шестьдесят, не меньше. Все они были на рослых, хорошо ухоженных конях. Их оружие сверкало на солнце, блестели доспехи. Это точно не бандиты.
– В случае опасности отходим в лес, – шепнул эльф. – Туда они в доспехах не сунутся. А если и рискнут, то мы с помощью луков устроим им веселую жизнь.
Мы, не теряя времени, отъехали поближе к лесу под защиту деревьев. Я и Эльвинг приготовили луки.
Всадники остановились на расстоянии полета стрелы и приближаться не спешили. Никаких враждебных действий они не предпринимали.
– Чего они ждут? – занервничал я.
– Спокойно. По–моему, они так же удивлены этой встречей, как и мы. – Эльф выглядел совершенно спокойным.
В этот момент от отряда отделился всадник и направился к нам. Не доезжая нескольких шагов, он остановился, снял шлем и внимательно оглядел всех нас. Это был молодой человек с длинными каштановыми волосами. На вид ему было лет двадцать пять. Несмотря на тяжесть доспехов, держался он в седле непринужденно, как будто был в легкой льняной рубашке.
Всадник улыбнулся какой–то бесшабашной мальчишеской улыбкой.
– Рад приветствовать вас, сэр рыцарь, и вас, молодые люди.
На голове у него был такой же обруч, как и у меня. Я направил Урагана вперед, подъехав вплотную к незнакомцу.
– Я также рад приветствовать вас, сэр рыцарь.
– Мое имя Отто Даерх. А вы всегда так встречаете проезжающих мимо людей?
– Меня зовут Энинг. А что касается встречи, то да, когда люди вооружены. Подобные предосторожности способствуют долголетию. К тому же у нас есть причины опасаться вооруженных людей.
– Энинг? – Отто нахмурился. – Где–то я уже слышал это имя. – Он пристально посмотрел на меня. – Энинг Сокол, да?
Я удивленно моргнул.
– Сокол мой тотем, но откуда вы об этом знаете?
Вместо ответа Отто весело рассмеялся.
– Вот так встреча! Я не так давно слышал о вас, юноша, и вот уж не думал, что когда–нибудь увижусь с вами. А откуда я узнал – так ведь в мире не так уж и много кавалеров ордена Чести, чтобы не знать о них. Амстерцы очень редко награждают кого–либо этим орденом. Надо действительно совершить нечто выдающееся, чтобы заслужить его.
– Понятно. – Я с досадой стукнул кулаком о колено. Не то, чтобы я был равнодушен к славе, но это могло сильно помочь Сверкающему в моих поисках. А вот облегчать ему работу как раз и не входило в мои планы. С некоторых пор я стал очень трепетно относиться к безопасности своей персоны. – Я был бы вам благодарен, сэр Даерх, если бы вы сохранили мое имя в тайне.
Рыцарь удивленно вскинул бровь.
– Есть причина?
– Видите ли, слава хорошая вещь, но только не тогда, когда она облегчает дело твоим врагам.
– Настоящий рыцарь не должен бояться врагов и прятаться от них.
– Согласен, но мне крайне необходимо сделать одно очень важное дело. До тех пор моя жизнь мне не принадлежит, и я не имею права ей распоряжаться. – Я уже сообразил, как надо разговаривать с баронами, и не ошибся.
Рыцарь понимающе склонил голову.
– Обет. Теперь я понимаю. Как же мне вас называть?
– Называйте… просто сэр Эн. Это не совсем правда, но и не ложь.
– Очень хорошо, сэр Эн. Но помнится, вы еще сказали, что у вас есть причина опасаться встречных солдат. Не расскажете ли о ней? Может я смогу чем–то вам помочь?
– Энинг, – вмешался Деррон, – ты можешь попросить их проводить вас через лес.
Подобная мысль появилась и у меня.
– Понимаете, недавно у нас произошла небольшая стычка в одной деревне, а тот человек пользуется не очень хорошей репутацией…
– И вы думаете, что он ждет вас в лесу? Не очень–то благородно с его стороны. Погодите! В деревне?.. Мы проезжали мимо одной деревни, и там жители рассказали о трех подростках, которые… Так это были вы?! Как же я сразу не догадался? Поздравляю вас, сэр рыцарь, с победой. Вы обязательно должны рассказать мне подробности того боя.
Глаза Отто засверкали, было видно, что те события, даже услышанные с чужих слов, произвели на него сильное впечатление.
– Но постойте, вы же победили его в честном поединке! Почему тогда вы опасаетесь, что он караулит вас со своими людьми? Что же это за негодяй такой?! Как его имя?
Я посмотрел внимательно на рыцаря, его гнев явно был не напускным.
– Гаерг Третних.
– Что?!!! Третних!!! Этот мерзавец! Он здесь?! Ах, негодяй! Вот, наконец–то ты мне и попался! Если ты действительно здесь, то тебе не уйти!
Глядя на горящие яростью глаза рыцаря, я понял, что уговаривать его помочь нам не придется. Более того, как бы не пришлось сдерживать его.
Отто, тем временем, немного остыл от гнева и призывно махнул ждущим команду всадникам. Те немедленно двинулись к нам. От отряда отделился пожилой, но еще довольно крепкий мужчина с рыцарским обручем и почтительно склонился перед сэром Даерхом. Движения его были по–юношески точны и грациозны.
Я с удивлением посмотрел на обоих. Никогда не слышал, чтобы рыцарь кому–то кланялся, а поклон был младшего по положению старшему. Деррон тоже, кажется, задумался над этим. Но Отто не дал нам времени подумать над этим.
– Буефар, эти люди говорят, что в лесу, возможно, прячется Гаерг Третних!
Реакция Буефара была сдержанней, чем у Даерха, но тоже достаточно эмоциональной.
– Этот негодяй?! Само небо помогает нам, э–э… сэр Даерх.
Отто наградил Буефара сердитым взглядом.
– Это только наше предположение, – вмешался я, недоумевая, чем тот мог рассердить рыцаря. Хотя, конечно, странно, что он не сразу вспомнил имя Даерха.
– Ерунда. Я хорошо знаю мстительность Гаерга. Он никогда не простит того позора, который претерпел по вашей вине. Эх, жаль я не видел того, что произошло в деревне!
– Но как мы отыщем Третниха в этом лесу? – заметил более практичный Буефар. – Когда он заметит наш отряд, то просто исчезнет в чаще, а там его сто лет можно искать.
– Ты прав, – озабоченно заметил Отто. – Надо каким–то образом выманить его.
Я промолчу. Меня это дело совсем не касается… Черта с два не касается! Это за мной охотится Гаерг. Конечно, теперь можно безопасно миновать этот лес. А дальше? А, зараза!
– Я думаю, что знаю, как выманить Гаерга.
Отто и Буефар с интересом посмотрели в мою сторону.
– Энинг, не вздумай, – сразу понял мою мысль Деррон.
– Деррон, я сам решаю, что мне делать!
– Мальчик, когда ты вернешься к нам на остров, я тебя с огромным наслаждением выпорю, чтобы ты не трепал нервы старым людям.
Я сделал вид, что не расслышал.
– Гаерг ведь охотится за нами. Думаю, что если мы поедем впереди вашего отряда, то он непременно нападет. Вам же только надо двигаться незаметно за нами и, когда засада обнаружится, прийти на помощь.
– А это может получиться, – задумался Отто. – Только проблема в том, что нам необходимо двигаться достаточно далеко, чтобы нас не заметили и, в тоже время, достаточно близко, чтобы прийти к вам на помощь вовремя.
– А если мы не успеем, – добавил Буефар, – то вам не позавидуешь. Третних славится умением дарить людям долгую и мучительную смерть.
– Так это даже хорошо!
Оба рыцаря посмотрели на меня как на сумасшедшего.
– Я имею в виду, не то хорошо, что он славится умением, а то, что он делает это медленно. Я имею в виду, что он… – я совсем запутался и замолчал, собираясь с мыслями. – Короче, если он захочет убить нас медленно, то захочет захватить нас живыми. При численности его отряда он не будет сомневаться в успехе.
– А ты уверен, что сможешь продержаться до подхода помощи? – спросил Буефар.
Я дотронулся рукой до обруча и, может, немного хвастливо заметил:
– Я ведь ношу это не как украшение. А эльф очень ловко обращается с луком. Только у меня будет небольшая просьба: пусть Рон, это наш младший спутник, будет с вами. Я не хочу, чтобы он рисковал.
– Пожалуй, ничего лучше придумать не удастся, – согласился с моим планом Даерх и заметил: – и не переживай, ваш друг будет с нами в безопасности. А если вдруг с вами что–нибудь случится, то я обещаю позаботиться о нем.
– Чертовски тактичный парень, – тихонько пробормотал я. – Умеет же он успокоить.
После этого идея выступить в качестве подсадной утки уже не казалась мне такой хорошей, как раньше. Только вот отступать было уже поздно.
Когда я вернулся к друзьям, то услышал от Рона все, что он думает обо мне и о той безопасности, которой я его обеспечил. Ну на его протесты я не обратил внимания, с ним все было ясно заранее, а вот Эльвинг… Мне было очень неловко оттого, что я распорядился жизнью Эльвинга, даже не спросив его согласия. Тот, как обычно, уловил мои сомнения.
– Что ты все время дергаешься? По–моему, ты готов просить прощения даже за мысли.
– Но ведь это опасно. Я должен был спросить у тебя.
Эльф возвел глаза к небу.
– Иногда ты мне кажешься самым умным человеком на свете, а иногда мне хочется надавать тебе по шее из–за твоей непроходимой глупости. Во–первых, ты рыцарь, и я нахожусь в твоем подчинении, нравится тебе это или нет. А значит, ты имеешь полное право мне приказать. Во–вторых, я поклялся следовать за тобой, куда бы ты ни пошел. По этой причине, даже если бы ты мне запретил, то я все равно пошел бы за тобой.
– А как же неподчинение приказу рыцаря? – усмехнулся я.
Эльф улыбнулся.
– У нас, эльфов, не так развито чинопочитание, как у людей. И если тебе от этого будет легче, то считай, что ты спросил мое мнение и получил согласие.
– А меня, значит, можно… это… ингрорировать?
– Как? – изумился эльф. – Где ты это слово услышал, Рон? Может быть игнорировать?
– Я и говорю – ингрорировать.
Мы с трудом удержались от смеха.
– Рон, помнишь наш уговор?
– Какой? – хмуро спросил он, отводя взгляд.
– Ты выполняешь все наши приказы или возвращаешься обратно.
– Но…
– Роо–он!
Мальчишка сердито посмотрел на нас и, не найдя поддержки, сдался. Насупившись, он присоединился к отряду Отто. Сэр Даерх поглядел на хмурого ребенка и что–то ему сказал. Через минуту Рон уже весело над чем–то смеялся. Кажется, здесь все наладилось.
– Ладно, поехали. – Я пришпорил коня и въехал в лес. Эльвинг последовал за мной.
Дорога была ровной и широкой. Как стрела она пролегла сквозь чащу. Было видно, что ею часто пользуются и тщательно за ней ухаживают. Это была одна из караванных дорог, пролегающих через всю Тевтонию. Деревья росли у самой обочины, а их ветки нависали над дорогой, образуя зеленый свод. Впрочем, они не были помехой: дорога была настолько широкой, что на ней с легкостью могли разъехаться не менее трех повозок. Но вот в нашем случае эти деревья могли доставить нам проблемы, поскольку служили идеальным укрытием для засады. Это обстоятельство делало путешествие через лес не слишком приятным.
– И почему они не могли вырубить деревья по обеим сторонам дороги? – раздраженно заметил я. – Ведь в Амстере так было.
– Там так делают, потому что опасаются разбойников. Открытое пространство мешает приближаться к каравану незаметно.
– Можно подумать, здесь разбойников нет и их не надо опасаться!
– Здесь действительно нет разбойников, Эн. Тевтония в этом отношении уникальная страна.
– То есть как нет?! Почему? Здесь же постоянно проходят богатые караваны, и есть где устроить засаду? Да они могли бы неплохо поживиться!
– Могли бы, если бы успели. Дело в том, что стоит по Тевтонии распространиться слухам о том, что где–то объявились разбойники, как все бароны начнут устраивать поединки за право охоты на них. Конечно, первым пробует справиться с ними тот барон, в чьих владениях появились разбойники. Остальные в это время точат мечи и надеются, что их собрат потерпит неудачу. И чем больше неудач будет у баронов, тем больше желающих поохотиться на бандитов отыщется. Да бедных разбойников просто затравят.
– Тогда понятно. При наличии стольких желающих сразиться с грабителями, заниматься разбоем становится невыгодно.
– Не то слово. Стать разбойником в Тевтонии – это просто экзотический вид самоубийства.
Разговор отвлек нас от мыслей о засаде, но, тем не менее, мы оставались настороже, тревожно поглядывая по сторонам. На всякий случай я нащупал на поясе палочку даль–связи, которую вручил мне Отто. Как мне объяснил Мастер еще на острове, для общения на дальних расстояниях применяются специальные магические амулеты, называемые даль–связью. Единственное, что я смог понять из его объяснений – здесь используется принцип сохранения связи между несколькими частями некогда единого предмета. Если какую–нибудь вещь расколоть на несколько частей, то все части сохраняют связь друг с другом. Этим законом и пользуются маги, чтобы отыскать какую–нибудь потерянную вещь или человека, хотя человек может защититься от подобного поиска специальным амулетом. С даль–связью, правда, все намного сложнее. Маги особым образом заколдовывают небольшую палку из дуба (почему из дуба, я так и не понял), потом распиливают ее на две, три, четыре части. Максимум на десять (тоже непонятно почему, хотя Мастер и пытался втолковать мне это, рассказывая про какие–то ограничения… магия, короче). Теперь, если одна палочка (она должна быть длиной не менее ладони в поперечнике) будет у одного человека, а вторая – у другого, то они смогут общаться, как бы далеко ни находились друг от друга. Единственный недостаток: с помощью одной палочки невозможно говорить с обладателем другой, если эти палочки не были когда–то одним целым. Поэтому приходится таскать с собой целую их коллекцию. Чтобы не запутаться, на палочках писали имена тех, с кем они связывают, или рисовали какие–нибудь значки.
Магия даль–связи была чрезвычайно сложной, и стоила очень дорого, так что позволить себе ее могли только состоятельные люди. Но и они имели не больше трех–четырех палочек для связи только с самыми нужными людьми. У Отто же их было около дюжины, и некоторые из них были свободны и лежали парой. Скорее всего, он их носил на всякий случай, если вдруг понадобится с кем–то держать связь.
С помощью врученной мне даль–связи Отто и рассчитывал узнать о том, когда нам понадобится помощь…
Но, несмотря на все предосторожности, нас все же застали врасплох. Миновав один из поворотов, который казался самым удобным местом для засады, мы слегка расслабились. В этот момент на нас и напали. Поперек дороги рухнули два дерева, загораживая путь вперед. И сзади, и с боков к нам уже бежали солдаты.
Я среагировал мгновенно, не задумываясь. На тренировках Деррон не раз заставлял меня отрабатывать защиту при внезапном нападении и подобная ситуация очень часто возникала при тренировках с «куклами». По этой причине моя реакция была молниеносной и убийственно точной. Два ножа сорвалось с рук, и полетели навстречу ближайшим противникам, а я быстро скатился с коня. Рядом со мной уже стоял Эльвинг, прикрываясь конем от солдат, находящихся на другой стороне дороги. Только сейчас я сообразил, что бросил два ножа на поражение, как с «куклами». Но сейчас–то здесь были не «куклы»! Я не хотел никого убивать, но… Может, все–таки промазал? Я быстро выглянул из–за крупа коня. Нет. Мои ножи торчали точно из глаз обоих солдат.
Эльвинг же подобных сомнений не испытывал. Его лук с невероятной скоростью отправлял в полет одну стрелу за другой. Эта стрельба заставила спешенных латников укрыться щитами и отступить за деревья. Атака захлебнулась. Такого отпора от нас не ждали.
– К лесу! – крикнул мне Эльвинг. – Нам надо укрыться за деревьями, иначе здесь они нас расстреляют из луков.
Где же Отто? Я сжал в руке палочку даль–связи. Палочка завибрировала, и раздался голос сэра Даерха:
– Слышу, иду! Держитесь, ребята!
– Я связался с Отто, он идет! Эльвинг, отходим.
Латники уже подобрались к нам вплотную. Эльвинг в упор выстрелил из лука в одного из солдат. Я обнажил шеркон, отбивая удары.
Мы кинулись под защиту деревьев, опрокинув еще двоих врагов, которые не ожидали от нас подобной прыти.
– Эл, давай за дерево, я прикрою!
Эльф понял меня с полуслова. Лучник из него был намного лучший, чем фехтовальщик. И как лучник он мог принести большую пользу. Нырнув за дерево, он тут же уложил двух неосторожных солдат, высунувшихся из–за щитов. Остальные попрятались. Гаерг мигом понял преимущество нашей позиции. Эльф прятался за деревом и мог подстрелить любого, кто решит приблизиться. Я же прикрывал друга со спины, не давая никому подойти и вступить в ближний бой.
Третних снова недооценил нас, иначе нам никогда не удалось бы так просто прорваться сквозь строй атакующих и укрыться за деревьями. Было слышно, как он осыпает бранью людей.
В этот момент раздался стук копыт, и из–за поворота вылетели всадники под предводительством Отто Даерха. Не теряя ни секунды, они ринулись в бой. Жала длинных копий нацелились точно на спешенных латников Гаерга, не оставляя тем ни единого шанса.
– Третних, негодяй! Выходи и сразись со мной, если осмелишься!
Латники Отто мгновенно смяли тех солдат, которые на свою беду оказались на дороге. Потом они спешились и кинулись в кусты. С обеих сторон дороги закипела жаркая схватка. О каком–либо порядке в этом хаосе не могло быть и речи.
Прямо напротив нас затрещали ветки, и на дорогу вышел сам Третних. Может, он и был негодяем, но отнюдь не трусом.
– Кто осмеливается бросить мне вызов?! Отто! Вот это встреча!!! Я с радостью убью тебя! Не думал, что сегодня мне так повезет! Ты наполовину облегчил мне работу!
– Так, значит, слухи были правдивы?!
Третних не ответил на этот, на мой взгляд, довольно странный вопрос. Одним движением, несмотря на тяжесть доспехов, он вскочил в седло. Ему протянули копье. Протрубил сигнал рога, по которому сражение мгновенно прекратилось – начинался поединок рыцарей. Солдаты стали выходить из–за деревьев. Они словно забыли, что еще минуту назад отчаянно сражались друг с другом. Теперь бывшие противники смотрели на своих командиров.
Сейчас все зависело от того, кто победит.
– Пошли, – позвал меня эльф. – Теперь сражения не будет, пока рыцари не разберутся друг с другом.
Он вернул стрелу в колчан и вышел на дорогу. Я последовал было за ним, но какой–то шум в стороне привлек мое внимание.
– Эн, где ты? – окликнул меня эльф.
Я хотел было позвать его, чтобы сходить выяснить, что там за шум, но потом подумал, что возможно это еще один солдат выходил на дорогу и решил не обращать внимания. Но непонятное ощущение тревоги не проходило.
– Ты где пропадал? – встретил меня Эльвинг. – Пошли быстрее, нас уже Буефар разыскивает.
– Тогда пошли.
Мы двинулись к офицеру, стоявшему недалеко от того места, где мы прятались. Я напряженно следил за началом поединка, но никак не мог забыть про странный звук и время от времени продолжал посматривать на кусты.
Рыцари, пришпоривая коней, понеслись навстречу друг другу и в этот момент кусты зашевелились, сверкнуло на солнце жало стрелы. Никто, кроме меня, ее не видел – все были поглощены схваткой. Так вот что это был за шум! Конечно же! Такой звук издает колчан со стрелами! Значит, там лучник и он целится… я проследил взглядом направление… в Отто.
– Берегись! Лучник! – Я кинулся к кустам, проклиная себя за беспечность. Ведь мог бы раньше догадаться, мог бы сходить проверить, мог бы…
Но на самоуничижение времени не оставалось. На мой крик обернулись стоявшие рядом солдаты, но только Буефар заметил опасность. Он побледнел и кинулся следом. Однако мы не успевали.
Стрела сорвалась с тетивы, начав свой стремительный полет. В критических ситуациях мне уже не требовалось прилагать усилия, чтобы взвинчивать восприятие. Это происходило без участия сознания, и теперь я отчетливо видел, как стрела неотвратимо приближается к цели.
Отто был занят схваткой с Третнихом и не видел опасности. Нож вылетел из моей руки помимо сознания, тело само знало, что надо делать. Это было невероятно трудно, даже в последние дни тренировок у меня не всегда получалось сбивать столь быстро движущиеся предметы. Но теперь я не имел права на промах: ведь второго шанса у меня не будет… Нож ударил точно в середину стрелы, перерубив ее пополам. Прежде, чем лучник успел что–либо сообразить, шеркон разрубил его лук.
Ничуть не обескураженный этим, он обнажил тяжелый одноручный меч. Левой рукой лучник достал кинжал. Атака последовала незамедлительно. Уроки Деррона даром не пропали: я поднырнул под меч и рубанул снизу. Шеркон высек сноп искр, скользнув по стальному панцирю. Солдат был закован в доспехи с ног до головы, а все соединения и малейшие щели были прикрыты кольчугой. Все мои атаки оказались тщетны – шеркон не находил ни одной щелки, куда его смертоносное жало могло бы нанести удар.
Краем глаза я видел подбежавшего Буефара, эльфа и нескольких солдат. Эльф бросился было мне на помощь, но Буефар удержал его. Почему? А, ясно, мой противник, оказывается, тоже рыцарь и имеет право на поединок. Как же я сразу не обратил внимания на знакомую пульсацию камня в обруче? Проклятье на правила этих баронов! Как же можно сражаться с таким танком?
– Энинг, вспомни, как на острове я тебе демонстрировал шеркон, – заговорил Деррон. – Помнишь, я учил тебя удару Ордена? Сосредоточься!
Легко ему говорить. Я начал сосредоточиваться, скапливая силу в мече. Как учил Деррон: у шеркона основная нагрузка на лезвие приходится на ширину ладони от кончика. Именно этой частью меча и наносится удар. Скорость и точность здесь важнее силы удара, намного важнее.
Пока я готовился, мне пришлось на время перейти к обороне, уклоняясь от сыпавшихся на меня ударов. Наблюдавшие за поединком хмурились, считая, что мои дела плохи. Ну и ладно, надеюсь, мой противник тоже так считает.
Пора. Я мягко отвел опускающийся на меня меч и ударил наискось сверху вниз от правого плеча, усиливая удар внутренней силой в состоянии дей–ча. Скорость – шеркон превращается в молнию. Солдат не успевает не то что отреагировать, но даже что–либо понять – он так и умер с торжеством во взгляде. Шеркон рассек стальные доспехи как бумагу. Удар стремителен настолько, что на лезвии не остается ни капли крови, хотя из рассеченных под доспехами мышц она течет обильно. Солдат еще некоторое время стоит, но он уже мертв. Потом, не сгибаясь, неуклюже падает вперед.
Я не хотел этого! Проклятье на тебя, Гаерг Третних! Я не хотел никого убивать! Почему ты просто не вернулся к себе в замок?
Вокруг меня толпились латники обеих враждующих сторон и, все они с каким–то суеверным страхом посматривали на меня. Отто с Гаергом, привлеченные поднятым шумом, на время прекратили поединок.
– Что здесь происходит? – осведомился Отто.
– Милорд, – выступил вперед Буефар. – Рыцарь Энинг…
Вот и кончилось мое инкогнито. Надеюсь, все же, что меня не свяжут с тем Энингом, который был в Амстере.
– …заметил лучника, который целился в вас из кустов. Он поднял тревогу и сразился с ним.
Сэр Даерх в ярости повернулся к Гаергу.
– Негодяй, да еще и трус! У тебя не хватает смелости на честный бой, и ты прячешь убийцу!!!
– Я не приказывал это делать, – ответил Третних таким тоном, что я ему сразу поверил. Он не пытался оправдаться, просто сообщал факт. – Я не боюсь боя с тобой, что сейчас и докажу. А этот идиот действовал по собственной инициативе. Что ж, туда ему и дорога! Все дураки умирают.
– Вот мы сейчас и посмотрим! Бой один на один! Если побеждаешь ты, то мои люди пропустят тебя и твоих людей, клянусь! Но горе тебе, сэр Третних, что твой солдат не успел выстрелить.
– Он успел, милорд, – опять вмешался Буефар, крутя в руке разрубленную стрелу, которую принес один из солдат. Другой держал в руке нож.
– И не попал? С такого–то расстояния?
– Вот стрела. – Буефар протянул обломки Отто.
– Как такое возможно? Это что, магия?
– Я сам немного занимался магией, и знаю, что никто не смог бы сделать подобное. Необходимо зафиксировать взгляд на стреле, а это очень трудно, когда она в полете. Но, кажется, я догадываюсь, кто это сделал. – Буефар взял из рук солдата нож и повернулся ко мне. – Ваш нож?
Я кивнул. Скрывать не имело никакого смысла.
– Ножом?! Стрелу в полете?! Буефар, это уж слишком! Каким умением нужно обладать, чтобы сделать такое?
Буефар пристально глядел на меня.
– Кажется, я знаю каким, – тихо сказал он. Так тихо, что только я сумел расслышать его слова.
Он подошел к поверженному лучнику и перевернул его на спину. Кровь уже перестала течь, и на стальном нагруднике отчетливо был виден идеально ровный разрез. Было ясно, что металл не разрублен, а именно разрезан, как будто орудовали бритвой, заточенной до невообразимой остроты.
Буефар кивнул, словно в подтверждение своих мыслей, и еще раз посмотрел на меня, потом на мое оружие.
– Шеркон. Так я и думал. Никаким другим оружием вы и не могли быть вооружены.
– Буефар, может ты объяснишь, что все это значит?
– Просто этот молодой человек спас вам жизнь, сбив ножом предназначенную вам стрелу.
– Но… сэр Энинг, это вы сбили стрелу?
– Я, сэр Даерх. Ни на что другое у меня просто не было времени.
Отто поклонился в седле.
– Я ваш должник, сэр рыцарь. Но вы, оказывается, гораздо лучший боец, чем я думал. Мы с вами еще поговорим об этом. Вы готовы, сэр Третних?
Третних наградил меня недобрым взглядом. Кажется, он тоже мечтал со мной поговорить, хотя и несколько по–другому, чем Даерх.
– Я готов.
Оба рыцаря разъехались. Им вручили копья, и они приготовились к атаке.
– Сэр Энинг, вы позволите поговорить с вами наедине?
Я обернулся и с удивлением обнаружил стоявшего рядом Буефара.
– Сейчас? Но…
– Ерунда. Что бы Третних не воображал о себе, но Даерх гораздо лучший боец. Я его сам учил, а я один из лучших бойцов в Тевтонии. Даерха ошибочно считают слабаком, который не годен ни на что серьезное, но я знаю его с пеленок. Тех, кто так думает, ждет неприятный сюрприз. Может он и не так силен, но ловок и чертовски быстро соображает. Так что я не волнуюсь за исход поединка.
Интересно, о чем со мной хочет поговорить Буефар именно сейчас, когда его воспитанник сражается за свою жизнь? Почему – понятно, все отвлечены схваткой, и никто не обращает на нас внимания.
– Пожалуйста.
Буефар покосился на эльфа.
– У меня от него секретов нет. Эльвинг мой друг. – От Эльвинга я действительно не хотел ничего скрывать. Он всегда мог помочь дельным советом. В этом плане меня больше беспокоил Рон, но тот целиком был поглощен схваткой и ничего вокруг не замечал. И хорошо. Лучше ему знать поменьше – дольше проживет.
Отто с Гаергом уже сломали копья и сражались на мечах. Звон ударов разносился по всему лесу, орали солдаты, подбадривая командиров. Пожалуй, сейчас нас не услышали бы, даже если мы принялись бы кричать.
– Как скажешь. Ты позволишь называть тебя просто Энинг?
Я согласно кивнул, с интересом посматривая на сурового воина.
– Понимаешь, Энинг, я с детства мечтал стать самым лучшим бойцом. Сначала это была забава, но потом у меня появилась веская причина. Моя семья: жена и двое детей, погибла от руки убийцы. Я знал, кто убийца, и долгое время пытался разыскать его, усиленно тренировался: часами работал с мечом, с другими видами оружия. Однако я быстро понял, что сила редко приводит к победе. Я серьезно заинтересовался искусством боя: читал все, что мог найти по различной технике фехтования и борьбы. Однажды мне попалась книга «Боевое искусство рыцарей Ордена». Книга была очень древней, и ее с трудом можно было читать. Тогда я понял, что все, чем я занимался до этого – детские игрушки. Там было написано, что должен уметь рыцарь Ордена, и базовые упражнения с постепенным усложнением. Я начал тренироваться по этой книге, но ты и сам понимаешь, что больших результатов достичь при таких занятиях нельзя. Но Орден заинтересовал меня, и я стал собирать о нем все сведения, что только мог достать. Тогда же мне стало известно, что последний рыцарь Ордена погиб около трехсот пятидесяти лет назад.
– Все это хорошо, но что вы хотите от меня?
– Хочу кое–что понять. Я узнал, что это в Ордене изобрели шерконы, и считалось, что против них не спасали никакие латы. Говорили, что этим мечом можно разрубить любые доспехи, словно те сделаны из бумаги. Вот так примерно. – Рыцарь кивнул на труп солдата. – После уничтожения Ордена из его арсеналов было наворовано множество оружия, в том числе и шерконы. Только ни у кого не получалось разрубать доспехи. В конце концов, стали считать, что рубили не мечи, а магия рыцарей. Я когда–то сам приобрел шеркон, сделанный в Ордене, не подделку, но и у меня ничего не получилось.
Неудивительно. Скорее всего, Буефар целиком полагался на мощь удара, а это грубейшая ошибка. Силой можно разрубить доспехи только тяжелыми мечами. При работе с шерконом гораздо важнее скорость, точность и умение владеть дей–ча.
– А шерконы сейчас считаются чем–то вроде учебных мечей. С ними тренируются дети. Их не принимают за серьезное оружие. «Детские игрушки» – вот как их называют. Когда мы встретились с тобой, я не сразу обратил внимания, но когда увидел, как ты ножом сбил стрелу в полете – об этом тоже упоминалось в книге, – а потом посмотрел на рассеченные доспехи, то присмотрелся внимательней. Я могу ошибаться, но, по–моему, на тебе вооружение рыцаря Ордена. Причем не только шеркон, а все: от кольчуги до ножа. Это не подделка, я уверен. Ты носишь вооружение Ордена, владеешь боевым мастерством рыцарей Ордена, которое считалось утраченным. Откуда это? Кто ты?
– Я не могу вам сказать.
Буефар кивнул.
– Ты ответил. Ты не опроверг меня. Рад приветствовать рыцаря Ордена.
– Не возражай, – быстро вмешался Деррон. – Ты рыцарь Ордена. Последний рыцарь. Ты заслужил это звание.
Воспитатель Даерха тяжело вздохнул.
– Если бы у меня не было других обязанностей, я бы обязательно отправился с вами, сэр Энинг. Рыцари Ордена всегда шли по самым трудным, но благородным Дорогам Судеб. Они всегда боролись за справедливость. Пусть Бог поможет вам в пути.
Опять эти Дороги Судеб. Только их здесь и не хватало.
– Благодарю вас, благородный Буефар, Его помощь нам бы очень пригодилась.
– Значит, я и в этом не ошибся. У вас действительно есть важная задача. Жаль, что я не могу отправиться с вами, мой долг держит меня здесь так же, как ваш зовет в путь. И я рад, что Орден не погиб.
Буефар отошел и стал наблюдать за поединком своего воспитанника с Третнихом. Те уже спешились и вели бой на мечах. Было видно, что Третних теряет силы, все больше неуверенности проскальзывало в его движениях. Он явно не ожидал встретить достойного соперника.
Я обернулся к эльфу. Тот смотрел на меня широко открытыми глазами с недоверием и благоговением одновременно.
– Только вот этого не надо, – простонал я. – Я не привидение!
– Рыцарь Ордена! Я слышал о них. Говорят, что они были лучшими воинами мира.
– Забудь! Я же тебе говорил, что меня учил Деррон, вот он–то и был рыцарем Ордена. Я же только ученик рыцаря, если на то пошло.
Эльф посмотрел на труп латника. Ну зачем ему понадобилось напоминать мне об этом?!
– Ага, ученик. Каковы же тогда рыцари?
– Вот увидел бы Деррона – понял бы и перестал приставать ко мне с дурацкими вопросами.
– Неужели я такой страшный? – с шутливым негодованием спросил Деррон.
– Ты просто в зеркало давно не смотрелся. Посмотрел бы – не спрашивал, – вмешался Мастер.
Шутки друзей рассеяли мое недовольство.
В этот момент раздались торжествующие крики солдат. Меч Даерха пробил грудь Гаерга Третниха – поединок завершился. Солдаты Третниха складывали оружие, признавая себя побежденными. Я заметил, как Буефар с облегчением отер пот со лба. Ага, не так уж он был уверен в исходе схватки, как хотел показать. Но как умело скрывал тревогу!
Все–таки в поединке один на один что–то есть. По крайней мере, не гибнут невинные люди. Интересно, а если бы победил Третних, то что тогда? Действительно ли его отпустили бы? А что потом было бы с нами? Мысль была такой неприятной, что я поспешно отогнал ее. Да, у поединков есть и оборотная сторона…
А мне еще предстояла долгая беседа с Отто.
Глава 9
Мы направлялись на восток. Отто Даерх настоял на том, чтобы проводить нас и, отрядив часть отряда для охраны пленников, с оставшимися людьми поехал с нами. Пока он не начинал разговора, которого я ждал с таким опасением. Буефар же был молчалив и задумчив. Даерх подъехал к нему и стал о чем–то расспрашивать, изредка поглядывая на меня. Я понимал, что Буефар расскажет Отто все, что узнал обо мне. Это мне не нравилось, но сделать я все равно ничего не мог.
Наше путешествие только началось, а уже столько посторонних людей оказались осведомленными о моей миссии. Это начинало уже раздражать. По–моему, это не я управляю событиями, а они мной. Стоп! Меч Судьбы подстраивает ситуацию для выполнения его хозяином определенной миссии. Не его ли это работа? Но в чем это выражается? Всего лишь смутные предчувствия, что мной манипулируют. Это ведь может быть и обычная мнительность… или все–таки правда. Почему Сверкающий так хочет меня убить? Он не знает наверняка, что я выступаю против него. Он не может этого знать. Или может? Да нет, скорее всего, это связано с мечом Судьбы. Хотелось бы мне знать, что за пророчество должен выполнить мой меч, или, точнее, я, как владелец меча. Что так могло напугать столь сильного мага?
В этот момент ко мне подъехал Отто, отвлекая от размышлений.
– Это правда?
Я не стал делать вид, что не понял вопроса.
– Мой учитель считает, что я действительно рыцарь Ордена, но я с ним не согласен.
– Почему? – заинтересовался Даерх.
– Потому что я никогда не хотел быть рыцарем: ни Ордена, ни каким иным.
Моя откровенность явно шокировала рыцаря.
– Но рыцарство – это самое честное и благородное сословие людей! О них поют песни и складывают легенды.
– Благородные, честные, – едко заметил я. – А Третних – образец благородства и честности. Вот пусть и сложат о нем легенду.
– Нельзя же по одному негодяю судить обо всех рыцарях!
– Один ли? Но ладно. Я вообще не то хотел сказать. Лично я считаю, что рыцари такие же люди, как и все. Они могут быть хорошими и плохими, добрыми и злыми. Вы же возводите их в ранг непогрешимых, но так нельзя. – Я и сам не понимал, зачем говорю все это, но остановиться не мог.
Объяснять было совершенно бесполезно. И сейчас, глядя на скучающего Отто, делающего вид, что внимательно меня слушает, я понял, насколько отличаюсь от людей этого мира. Нет, он вовсе не был глуп, напротив. Было видно, что солдаты, намного опытнее и старше его, искренне уважают этого человека. Мы с ним были просто разные. Даже Эльвинг, знавший и понимавший меня лучше других, посматривал на меня с недоумением.
– Но это неважно, – закончил я. – Я стал рыцарем только потому, что у меня не было другого выхода. Я совершил ошибку и теперь расплачиваюсь за нее.
– То есть тебя принудили дать обет, так?
– Нет. Я дал его добровольно, но если бы мог, с радостью бы отказался.
– Должен признать, что совершенно тебя не понимаю, но не буду спрашивать. И, я предполагаю, ты не сможешь рассказать, где научился боевому искусству рыцарей Ордена. Бедный Буефар, – неожиданно закончил Даерх.
– Почему? – удивился я.
– Он буквально помешан на Ордене. Достал все книги, где хоть мельком упоминается о нем. Изучал воинское искусство рыцарей по всем записям, которые удавалось достать. Он считался самым крупным специалистом по Ордену, пока не появился ты.
– Иначе говоря, он хотел бы узнать, где я учился?
Даерх рассмеялся.
– Он бы правую руку за это отдал, но настаивать никогда не будет. Он слишком горд. Думаю, если бы он был свободен, то обязательно предложил бы себя вам в спутники.
– Он мне так и сказал.
– А ты бы его взял?
Я обдумал эти слова.
– Вы предлагаете его мне в спутники?
– Я могу освободить Буефара от его клятвы. Сам он никогда не попросит. Слишком щепетилен, когда дело касается его чести. Но я–то вижу, какой он ходит с того момента, как узнал, что ты рыцарь Ордена.
– И вы его отпустите?
– Проклятье на тебя! Не трави душу! Он мой самый близкий друг. Он меня с рождения воспитывает. Мне будет трудно с ним расстаться, но я слишком уважаю Буефара, чтобы держать его около себя силой данной им клятвы. И, я знаю, ему тоже будет тяжело оставить меня, но он пойдет за тобой.
– Только потому, что я рыцарь Ордена?
– Нет. Ему всегда хотелось совершить свой главный подвиг в жизни. И он почему–то уверен, что ты сможешь дать ему такую возможность.
– Почему?
– Не знаю. Он мне сказал, что рыцари Ордена никогда пустяками не занимались. А для Буефара подвиг – это как минимум спасение мира.
У меня против воли вырвался нервный смешок. Эльф, внимательно слушавший, но не вмешивающийся в беседу, поспешно отвернулся.
– Я что–то не то сказал?
– Да нет, сэр Даерх, просто большие запросы у вашего воспитателя.
– Ну это я так, образно.
– Я понял, но не могу принять решение один. Мне надо посоветоваться.
Отто удивленно посмотрел на меня.
– Я не тороплю, если это действительно необходимо. Сообщи о своем решении. – Даерх пришпорил коня и поехал в начало колонны.
– Что скажешь? – спросил я эльфа. – Кажется, нам навязывают спутника.
– Навязывают? – Эльвинг удивленно посмотрел на меня. – Не думаю, что это правильное слово. Ты вполне можешь отказаться. А сэр Даерх был искренен, когда говорил о причинах, по которым он просит взять с собой Буефара.
– А что ты сам думаешь?
Эльвинг нерешительно посмотрел на Буефара.
– Он человек чести. Его слову можно верить.
– Я не это спрашивал. Я спрашивал: стоит его брать или нет?
– Чем больше нас будет, тем больше внимания мы будем привлекать, но с ним путешествовать будет гораздо безопасней.
– Слушай, ты! С каких это пор ты стал выражаться так туманно? Я же тебя конкретно спрашиваю, вот и ответь просто: да или нет.
– С одной стороны…
– Да или нет!
– Э–э…
И тут я понял, что эльф просто боится ответить. Он боится, что если с нами будет еще один рыцарь, изменятся наши дружеские отношения. Не думаю, что у эльфа, с тех пор, как он стал изгоем, было много друзей. И теперь он снова боится остаться в одиночестве. Но прямо отказать ему мешает его честь.
– Дурак ты, а еще эльф.
– А?
– Два. Неужели ты думаешь, что я меняю друзей как перчатки?
Эльф отчаянно покраснел.
– Не думаю, – пробормотал он.
– Тогда хватит юлить и говори прямо, а то я подумаю, что ты так и думаешь.
Эльвинг сделал попытку осмыслить мою фразу. Потом вздохнул.
– Помощь Буефара может оказаться полезна. Ты, конечно, извини, но его могут пустить туда, куда нас не пустят, несмотря на твое рыцарство.
– Я тоже не возражаю, – вмешался Мастер. – Будет в вашей развеселой компании хоть один взрослый. Возможно, хоть он сможет удержать вас от авантюр.
Ну, если и Мастер поддерживает, то тут уж не поспоришь. Мастер хорошо разбирается в людях и зря советовать не будет.
– В таком случае, если все за, то пойду сообщу это сэру Даерху, а потом поговорю с Буефаром. Кстати, а где Рон? Что–то я давно его не видел.
– Где же еще он может быть, как не с солдатами, – усмехнулся Эльвинг. – Выслушивает очередную байку.
И действительно, Рон ехал в окружении нескольких всадников, которые что–то ему рассказывали. За этого сорванца можно было не беспокоиться.
О нашем решении я тут же рассказал Отто Даерху. Тот благодарно кивнул.
– Мне будет очень не хватать моего друга, но не могу держать его против воли. Пойду поговорю с ним, а то ведь он может сгоряча отказаться, а потом всю жизнь об этом будет жалеть.
– Только это ведь может быть очень опасно.
Едва я это сказал, как понял, что если хотел отговорить, то выбрал не те слова. Даерх расплылся в улыбке и завистливо посмотрел на нас.
– Если бы меня не держали здесь обязанности, от которых, к сожалению, никто не в силах меня освободить, то я обязательно взглянул бы поближе на вашу опасность. Жаль, что это невозможно. Однако надеюсь, Буефар мне обо всем расскажет. Если же нет… сообщите мне о том, как он погиб.
– Обещаю. – Спорить было бесполезно.
Наверное, я никогда не смогу понять этих людей. Готовы немедленно отправиться в путь и рисковать своими жизнями ради иллюзий… Конечно, мое дело не было иллюзией, но они–то откуда могли это знать? Все их желание помочь основывалось на мнении, что рыцари Ордена пустяками не занимаются, а все их дела благородны и служат восстановлению справедливости. Интересно, кто здесь дети – я с Роном и эльфом или Отто Даерх с Буефаром? Я бы не смог ответить на этот вопрос.
Тут ко мне подъехали оба рыцаря.
– Сэр Даерх сообщил мне о вашей просьбе сопровождать вас…
Так, оказывается, это я просил Отто. Интересно, о чем я еще просил?
– …и о том, что ваша миссия крайне важна. Последнее обстоятельство вынуждает меня следовать закону чести и предложить вам помощь.
Хитрость была прозрачнее родниковой воды. Буефару самому хотелось отправиться с нами, и он отчаянно искал повод для оправдания своего поступка.
Чтобы разрядить возникшую неловкость я заговорил:
– Сэр Буефар, скажу прямо, вы нужны нам. Подросткам трудно путешествовать в одиночку, но я не намерен вас уговаривать. Поэтому сразу хочу предупредить: это вы отправляетесь с нами, а не мы с вами, и если вам в нашей компании что–то не нравится, то лучше оставайтесь.
Отто ошарашено посмотрел на меня, поражаясь моему властному тону. Эльвинг даже уши протер, не веря услышанному. Честно говоря, я и сам себе удивлялся. Никогда не умел разговаривать с незнакомыми людьми, а теперь командую взрослыми. Пожалуй, самое лучшее для развития чувства уверенности в себе – это маленькое опасное путешествие, парочка покушений и несколько схваток.
– Здесь решения принимаю я. И я не делю людей на рыцарей и всех остальных, поэтому эльф такой же мой друг, каким, надеюсь, станете вы. И еще: я не могу уважать человека только из–за его титула рыцаря. Пока я не пойму что это за человек, будь он хоть принц–рыцарь, я не смогу относиться к нему с уважением. Я уважаю вас или сэра Даерха, но не за ваши титулы и звания, а только за ваши дела и поступки.
К моему удивлению Даерх рассмеялся.
– Буду считать это комплиментом. Это хотя и несколько необычно, но верно – уважать человека не за титул, а за его личные достоинства.
Буефар тоже не выглядел недовольным. Он обнажил меч и отдал мне воинский салют.
– У меня и в мыслях не было командовать вами. Это ваш обет, и вы должны его выполнить. Мы все тут только помощники.
– Ну ты и выдал, – заметил Деррон. – К чему была такая страстная речь? Что вообще с тобой происходит? Ты сегодня какой–то нервный.
– Деррон, я только что убил человека, а ты спрашиваешь, почему я нервный?!
– Если бы не ты, то он тебя убил бы и, поверь, без всякого сожаления. Так что хватит расстраиваться. Он же не первый.
– Но первый, кого я так отчетливо помню! В Амстере у ворот я сразу потерял сознание, а до того все было как в тумане. Я там даже не все помню. А здесь…
– Успокойся, Егор, – вмешался Мастер. – Если хочешь, я могу немного отдалить эти воспоминания? Помнишь, я уже однажды так делал?
– Спасибо, Мастер, но не надо. Это мои воспоминания.
– Самобичевание не лучшее средство для успокоения.
– Я сам постараюсь разобраться в своих чувствах, Мастер.
– Как знаешь, – маг замолчал.
Я виновато посмотрел на Отто и Буефара.
– Прошу меня извинить, но я немного разнервничался после боя.
– Это были первые, кого ты убил? – понимающе спросил Буефар.
– Нет. Были еще… в Амстере… но там я сразу потерял сознание. Я был ранен и потерял много крови. Поэтому я плохо помню, что там произошло. А здесь, как бы сказать, реальнее все.
Отто дружески хлопнул мня по плечу.
– Не тот храбрец – кто не трусит, а тот – кто борется со страхом. Ты смелый человек, если у тебя хватило мужества заглянуть в глаза своему страху.
Буефар согласно кивнул.
– Тебя обучили не только сражаться. Твой учитель мог бы гордиться тобой.
– Просто чтоб ты знал, – вмешался Деррон. – Я горжусь тобой.
– Спасибо. – Я отвернулся, чтобы никто не заметил предательскую слезу. Странно, я никогда не был нюней. С чего бы? Наверное, это оттого, что у меня никогда прежде не было таких друзей.
Лес уже кончился, и наш отряд стремительно проносился мимо возделанных полей. Мелькали деревни. Даерх, несмотря на все мои возражения, настоял на том, чтобы проводить нас и дальше.
– Я так понял, что вам угрожает опасность, – ответил он мне. – Думаю, с нами вам будет безопаснее. Пока смогу, я буду сопровождать вас. К сожалению, это будет недолго. Если не секрет, куда вы направляетесь?
Я ненадолго задумался. Потом посмотрел по сторонам. Мы вчетвером ехали немного в стороне от остального отряда, и, вроде бы, подслушать нас никто не мог, а Рон, как обычно, пропадал где–то среди солдат. Буефару все равно придется сказать, а Отто вполне можно было довериться.
– В Византию.
– Тогда вам лучше ехать по Большому тракту.
– Разве по центральной дороге не быстрее? – встрепенулся эльф.
– Смотря как мерить. Если смотреть на расстояние, то, конечно, быстрее. Экономится неделя пути. Но по центральной дороге вам придется ехать через Парадизию, и как бы вам не потерять на этом гораздо больше времени. Благоразумней держаться от Парадизии подальше.
Эльф вопросительно посмотрел на Отто.
– Они что, не пускают путешественников?
– Пускать–то пускают, Эльвинг, но не очень их жалуют. Из–за различных проволочек вы можете потратить несколько дней на то расстояние, которое обычно легко преодолевается за день.
– Хорошо, мы подумаем. – Я пока и сам не знал, как ехать дальше.
– Вам решать, Энинг.
– Буефар, вам ничего не надо взять с собой из дома?
– Не надо, Энинг, – усмехнулся тот. – Я старый солдат и всегда вожу с собой все необходимое. Так что не стоит беспокоиться. А если что понадобится, то я всегда могу купить это по дороге.
Я покраснел. Идиот несчастный! Тоже мне, великий путешественник – взялся учить человека, который разъезжал по миру, когда меня еще и на свете не было. Я дал себе слово следить за своим языком получше.
Отряд Отто Даерха хоть и замедлил немного наше путешествие, но сделал его гораздо безопаснее. Три дня пролетело незаметно, и вот мы уже приближались к развилке, где предстояло выбрать одно из трех направлений дальнейшего путешествия. Либо отклониться на север и обойти Парадизию по Большому тракту, либо идти напрямик через Парадизию, либо двинуться на юг к морю. Там можно сесть на корабль до самого Константинополя. Однако последний вариант меня не прельщал. Он, конечно, был намного удобнее первых двух, даже быстрее, но это наверняка знал и Сверкающий. А значит, он обязательно постарается перекрыть эту дорогу. Думать о том, что Сверкающий до сих пор не знает, куда я направляюсь, по меньшей мере, неблагоразумно. К тому же, в связи с войной, из Срединного моря отозвали большое количество патрульных кораблей, и пираты почувствовали себя там гораздо комфортней, чем раньше. Выходит, двигаться можно либо на север и делать гигантский крюк, либо идти прямо. Но проехать напрямик будет довольно сложно. Власти Парадизии известны своей нелюбовью к путешественникам. Нужно еще на границе суметь доказать, что ты не замышляешь против них ничего дурного. Идиотизм, но таковы тамошние порядки. А вообще–то, самые обычные религиозные фанатики, как выразился однажды Мастер. Все более–менее нормальные люди уже давно оттуда сбежали. И никто, находясь в здравом уме, не рискнет сунуться в это осиное гнездо. Там тебя могут заключить в тюрьму только за то, что ты не вовремя поднял глаза от земли, и тем самым нанес оскорбление богу. Ибо с двенадцати до часа полагается смотреть только в землю, наполняя голову благочестивыми мыслями. Хотя мне лично сложно понять, как голову можно наполнять благочестивыми мыслями. И вообще, что это за мысли такие и как их отличить от неблагочестивых?
Потому–то и была проложена вокруг этой «райской» земли большая караванная дорога. Поэтому и шли по ней все торговцы, предпочитая потерять время на обход, чем рисковать, направляясь по значительно более короткой дороге. А уж одинокие путники вообще предпочитали и близко не подходить к границе Парадизии. Но Сверкающий мог перекрыть Большой тракт, как и южную дорогу. Я бы так и сделал на его месте. Считать же Сверкающего глупее себя было самонадеянно и опасно. Из всех путей дорога на Парадизию должна, по идее, охраняться хуже всего. Вряд ли у Сверкающего здесь слишком много сил, чтобы он смог надежно перекрыть все три дороги. Значит, упор он сделает на те, по которым, как он полагает, я пойду с наибольшей вероятностью. Дорогу же на Парадизию, как наименее вероятный мой маршрут, он закроет, скорее всего, теми силами, что останутся у него после перекрытия двух других. К тому же, даже если мы отправимся по ней, то Сверкающий может рассчитывать, что в Парадизии мы застрянем надолго, и его люди успеют встретить нас на другой стороне. Так что, если я выберу этот путь, то необходимо будет обмануть его ожидания и проехать Парадизию за рекордно короткое время. Думать сейчас, каким образом это можно сделать, бессмысленно – разберемся в обстановке на месте. Я принял решение, но, уверен, что ни эльфу, ни Буефару оно не понравится…
– Здорово! Покажи еще раз, как это делается? Ну, пожалуйста!
Что там такое? Я оторвался от размышлений и поднял голову.
На привале солдаты, коротая время, занимались каждый своим делом. Но неугомонный Рон и здесь нашел себе занятие. Он приставал к каждому латнику с просьбой показать какой–нибудь хитрый прием. Подобное его увлечение мне совсем не нравилось, но, видя, что солдаты с удовольствием занимаются с ним, пока не вмешивался.
В этот раз Рон заметил, как двое солдат вели учебный бой, и, как всегда, начал приставать к ним с просьбой научить какому–нибудь удару. Я заметил недовольный взгляд Эльвинга. Он явно считал, что Рон занимается не делом, и молча корил меня за то, что я не вмешиваюсь. Просьбы же эльфа мальчишка игнорировал. Пожалуй, действительно пора прекращать эти бессмысленные занятия.
Я молча встал, подошел поближе и стал наблюдать, как солдат обучает Рона удару мечом. Меч для мальчишки был тяжел, но он самоотверженно размахивал им. Видя мое недовольство происходящим, остальные латники стали с любопытством поглядывать на меня.
Наконец у Рона начало более–менее получаться. Он, довольный собой, с гордостью посмотрел по сторонам и увидел меня. Отдав меч хозяину, он кинулся ко мне.
– Энинг, ты видел, как у меня получается? Здорово, правда?!
– Ты так считаешь?
– А что не так? – встревожено спросил он, заметив мой хмурый вид.
– А ты не понимаешь? Ну–ка, покажи мне этот прием.
Рон с энтузиазмом взялся за дело, крутя в руке воображаемый меч.
– Ты что мне рукой–то машешь? Что у тебя на боку? Украшение? Возьми оружие и покажи с ним.
– С оружием? – Мальчишка выхватил шпагу и стал торопливо объяснять.
Показал движение, потом занес ее для удара и замер, сообразив, что собирается шпагой нанести рубящий удар.
– Что, не получается? – ехидно осведомился я.
– Но ведь этот прием для меча, а не для шпаги, – обиженно возразил Рон.
– А у тебя что? Твое оружие шпага, так зачем же ты учишь приемы для меча? Это пустая трата времени, тем более, что применить ты их даже с мечом не сможешь.
– Это еще почему?
– Не понимаешь? Хорошо. Небольшая демонстрация.
Я отправился к солдатам, которые с интересом наблюдали за нами, и взял у них ненадолго два меча. Для Рона, да и для меня тоже, они были немного тяжеловаты, но легче ни у кого не нашлось. Один меч отдал Рону, второй оставил себе. Шеркон и шпагу Рона отдал Эльвингу, тоже подошедшего к нам.
– Ну вот, теперь у тебя меч. Атакуй меня, покажи этот прием.
– Но…
– Не переживай. Поверь, я не более тебя хочу быть разрубленным пополам. Давай, действуй.
Мальчишка неуверенно взмахнул мечом, я быстро отвел удар.
– По–моему тебя учили не так. Давай в полную силу.
Рон покрепче ухватился за рукоятку и пошел в атаку. Провел обманный удар, а потом резко поднял меч и ударил. Не мудрствуя особенно, я просто выставил навстречу меч. Удар отозвался глухой болью в кисти, Рон же вскрикнул и выпустил оружие. Если этот удар был болезненным для меня, то что же тогда он почувствовал? Но кисть вроде не вывихнул.
Я коснулся кончиком меча его груди.
– Ты мертв.
– Это нечестно! Ты сильнее меня, – возмутился мальчишка, держась за ушибленную кисть.
– Надо же, заметил! А с кем ты собрался сражаться? С младенцами? Да, я сильнее, но любой солдат сильнее меня. И если ты со мной не мог справиться, то как собрался побеждать солдат?
– Если не сейчас, то потом этот прием может пригодиться.
– Вот потом бы и выучил. Пойми, нельзя спешить с обучением. Ничего хорошего из спешки никогда не выходит. Ты же хочешь прямо сейчас стать великим фехтовальщиком. Не пойдет! Сперва поработай хорошенько.
– Но ведь этого я и хочу! Но Эльвинг не учит меня. Поставь ногу сюда, выпрями спину, стой не шевелясь…
– Значит, ты считаешь, что Эльвинг плохо учит? – ледяным тоном осведомился я.
Рон, кажется, струхнул.
– Да… нет… я хотел сказать…
– Вот что, друг мой. Если ты считаешь себя уже готовым к настоящему обучению, то давай проведем с тобой испытание. Выдержишь, я признаю, что Эльвинг и в самом деле плохо тебя учит. Нет – ты признаешь себя неправым и больше не будешь указывать нам, как тебя учить.
– А что за испытание? – несмело спросил Рон.
– Легкое.
Я подошел к стоявшему неподалеку сухому дереву. Отсек длинную ветку примерно в палец толщиной. Затем прикинул на глаз длину руки Рона, и разрубил палку на две части так, чтобы они были примерно равны и соответствовали требуемой длине. Взвесил их в руке. Слишком легкие получились. Я достал из седельной сумки две подковы и моток ниток, крепко привязал по подкове к концу каждой палки.
Недоумевающие солдаты следили за каждым моим шагом. Даже Эльвинг поглядывал с недоумением. Буефар же так смотрел за моей работой, словно пытался навсегда запечатлеть ее в памяти. Ну, с ним все ясно. Он считает меня рыцарем Ордена и теперь внимательно наблюдает за методами обучения.
Я протянул обе палки Рону. Тот с недоумением взял их.
– Мы что, ими драться будем?
– Нет. Ты будешь повторять за мной все действия. – Я нагнулся и поднял с земли оба меча. – Теперь смотри. Берем в каждую руку по мечу, в твоем случае – по палке. Да не за подкову берись – за другой конец. Вот так. Теперь вытяни руки перед собой, смотри, чтобы палки были параллельны земле. Слегка согни колени и выпрями спину. Не нагибайся, а выпрями.
Мечи были тяжелее палок, но для меня это не имело особого значения – Деррон заставлял меня держать груз гораздо тяжелее этих мечей.
– А что дальше делать?
– Ничего. Стой, как стоишь. Кто из нас первым опустит, тот и проиграл. Мечи у меня тяжелее, так что у тебя есть преимущество.
Рон насупился, но не пошевелился, продолжая держать палки.
Через пять минут у него уже начали подрагивать руки. Еще через две он уже с трудом сохранял первоначальное положение. Колени у него дрожали, и было видно, что мальчишка с трудом сдерживается, чтобы не выпрямиться, палки то и дело норовили клюнуть в землю. Я же ехидно комментировал его стойку, припоминая все те слова, которыми в свое время награждал меня Деррон, когда я еще только приступал к таким тренировкам. Однако Рон, упрямо закусив губу, держался. Упрямства и выдержки ему было не занимать. В тот, свой первый раз я сдался гораздо раньше.
Но сейчас у меня никаких проблем не было. Не особо напрягаясь, я мог так простоять несколько часов. И сейчас мечи даже не дрогнули в моих руках, оставаясь идеально параллельными земле, колени полусогнуты, спина прямая.
Наконец Рон не выдержал и со стоном опустился на землю.
– Что случилось, великий воин? – спросил я, не меняя позы.
– Но ты ведь долго тренировался, – в отчаянии заметил мальчишка.
– Конечно. А ты считал, что я это с рождения умел? Но вот почему ты не хочешь тренироваться? Почему ты торопишься получить сразу все? И не вали на Эльвинга – он правильно тебя учит. Сначала научись правильно дышать, стоять, двигаться, падать, а уж потом берись за меч. Ты понял суть урока?
– Понял. Надо быть терпеливым.
– Вот именно. Только тогда ты достигнешь успеха. Я видел у тебя в сумке яблоки, принеси одно.
Рон, не задавая вопросов, быстро сбегал за ним и вернулся.
– А теперь кинь его в меня. Постарайся попасть. – Краем глаза я заметил, как напрягся Буефар и стал внимательно глядеть на мечи в моих руках.
Рон прицелился и сильно метнул яблоко. Сверкнули два меча, со свистом рассекая воздух… На землю упало четыре куска. Однако четвертинки яблока оказались не слишком ровными. Странно, вроде правильно все сделал. Я провел пальцем по острию одного из мечей и поморщился. Ага, понятно. Скверная заточка, руки бы поотрывать тому, кто так заточил оружие. Деррон, помнится, так и сделал… буквально. Конечно, впоследствии выяснилось, что это была всего лишь наведенная иллюзия, но боль–то была настоящая. В тот раз я так же вот коряво заточил меч, и этот день запомнился мне надолго… С тех пор правила ухода за оружием я знал назубок. А уж чтобы плохо его заточить – это даже в кошмарном сне привидеться не могло.
Мое движение не укрылось от Буефара. Он подскочил ко мне, выдернул меч из рук и пальцем проверил остроту, потом посмотрел на небо вдоль клинка. Когда он обернулся к солдатам, его взгляд не предвещал ничего хорошего.
– Чье оружие? – преувеличенно спокойно спросил он.
Вперед неуверенно вышел солдат. На вид ему было лет восемнадцать. Сразу видно – новичок. Глаза солдата выражали тоскливую безнадежность и смирение перед неизбежным наказанием. Плохой уход за оружием карался у латников очень строго. Вот об этом–то я и не подумал. Выставился, называется, и подставил человека. Нет, чтобы промолчать, а потом тихонько поговорить с ним. Совсем промолчать нельзя, ибо эта услуга будет медвежьей. Плохая заточка меча может стоить его владельцу жизни. Но вот вызывать на голову солдата гнев Буефара мне совсем не хотелось.
Буефар же гневно буравил взглядом провинившегося, и его молчание было для латника гораздо страшнее любой брани. Остальные почувствовали, что запахло грозой, и старались не попадаться на глаза разъяренного офицера. Необходимо было разрядить обстановку.
– Рон, – позвал я довольно громко.
– А, – встрепенулся тот. – Что?
– Подойди сюда. Посмотри внимательно на Буефара. Похож он на разбушевавшуюся стихию?
– Какую стихию? – Рон недоуменно переводил взгляд с меня на офицера. – А–а, точно похож.
– Так вот, если ты не хочешь, чтобы я превратился в такую же стихию, то всегда ухаживай за своим оружием и слушайся меня. В противном случае ты увидишь Буефара–2 в ярости.
Отто Даерх, наблюдавший за всем, расхохотался. К нему присоединились и солдаты. Даже сам Буефар с трудом пытался сохранить гневное выражение лица, но его губы предательски подрагивали. Гроза миновала.
– Вестольф, считай, что тебе сегодня крупно повезло. Забирай меч и выправи заточку. Через два дня мы расстанемся, но прежде я проверю твое оружие. И, если оно и тогда будет в таком же состоянии, то тебя уже не спасет никакое заступничество. А сейчас исчезни!
Солдат просиял, как осужденный, который ожидал смертного приговора, а услышал о помиловании, и поспешил скрыться среди товарищей.
Я же, поблагодарив, вернул второй меч его владельцу.
Вскоре привал закончился, и мы продолжили путь. Вместе с отрядом нам предстояло еще два дня пути до развилки, а потом – одна из трех дорог. Интересно, как друзья отнесутся к моему выбору?
