Книга: Князь Вольдемар Старинов
Назад: Глава 29
Дальше: Глава 31

Глава 30

Первые два дня Володя в дела осады практически не влезал, целыми днями с небольшим отрядом исследуя окрестности, подступы к замку, договаривался со старостами в деревнях, съездил в ближайший город и переговорил с магистратом, разослал гонцов еще в два города, а потом вечером закрывался вдвоем с Саймоном Оргином в шатре и что-то там вычерчивали, после чего инженер армии исчезал на целый день в своем полку, откуда постоянно доносились стуки топоров, визг пил, плотники тащили куда-то здоровенные сколоченные щиты, набранные крестьяне вязали в лесу фашины, еще пришедшие люди стали валить деревья и там же на месте распиливать их на доски.
Сначала остальным офицерам было не до удивлений — своих дел хватало: обустроить лагерь, позаботиться об укреплениях чтобы предотвратить вылазки, провести разведку местности, выставить часовых. Но постепенно жизнь вошла практически в привычное русло. Поставили вокруг замка насыпь, частокол, разобрались с лагерем. И когда нашлось время, Танзани разыскал князя, который с весьма задумчивым видом сидел на ветке дерева, с которой и наблюдал за замкам. Делал он это явно не с разведывательной целью, поскольку не взял с собой свое средство наблюдение — бинокль, как его называл.
— Знаете, граф, возможно я действительно глупый человек, — заговорил он даже не повернув головы.
Танзани вздрогнул — а он то тихо подкрадывался, надеялся удивить.
— Вы глупый? — хмыкнул он. — Интересное наблюдение.
— Просто мы с вами разное под глупостью понимаем. Хорошая погода. Не жарко. Знаете, у а меня на родине в это время уже холодает. Дожди льют почти беспрерывно.
— Холодает? В это время года? А как тогда зимой?
— Зимой? О, зимой чудесно. Выпадает очень много снега, иногда столько, что может и небольшой дом засыпать… но это редкость. А так… Мороз и солнце, день чудесный. Представляете, граф, мороз градусов двадцать… снег скрипит под ногами и ты летишь с горки на лыжах. В лицо колючий ветер, а у тебя восторг. Восторг полета, этого стремительного набора скорости… Это было последний раз, когда мы выезжали всей семьей на отдых. Папа любил отдыхать именно зимой, обожал кататься на лыжах и нас с сестрой приучал. А мне больше нравилось катиться вот так вот с горы, чтоб дух захватывало.
— Трудно представить. Но мороз под двадцать… брррр…
— Двадцать вы считаете мороз? — Володя рассмеялся. — Это нормальная погода. Мороз, это когда градусов тридцать, а то и больше. Снег становится рассыпчатый от мороза, лицо горит…
— Ужас. Как вы там живете?
— Да в общем-то, неплохо. — Володя хмыкнул. — Привыкли. У меня на родине есть места, где температура зимой еще ниже. Зато представляете что случится с любым вторгнувшимся к нам врагом, который захочет перезимовать?
— Спаси Возвышенные Боги! Зачем вообще в такую ледяную пустыню вторгаться?
— Пустыню? Кто говорил о пустынях? Да и не целый же год мороз. Летом тоже чудесно. Жаль, что папа не был фанатом рыбалки, а мне нравилось.
— А при чем тут ваша глупость?
— Да вот сижу и не понимаю… Скажите… неужели власть или положение в обществе действительно стоят вот таких вот моментов счастья? Зачем разрушать то, что имеешь ради стремления к тому, что тебе может и не нужно? Я понимаю, что в устах какого-нибудь крестьянина или нищего это прозвучало бы как оправдание собственной неудачливости, но вот я вроде бы достиг неплохих высот. Стал герцогом не самого бедного герцогства в королевстве и не понимаю этого.
— Если не хотели такого положения, зачем согласились?
— Не от скуки точно. Знаете, меня бы совершенно удовлетворил бы домик где-нибудь в стороне. Что б и от людей вроде бы недалеко и чтоб ко мне поменьше заглядывали бы. Но я сейчас сражаюсь чтобы сохранить то, что имею и не гонюсь ни за чем другим. Ульмар Тиндом имел все, но погнался за короной. Ради чего сражается граф Иртинский? У него тоже есть семья, как я слышал, они с женой неплохо ладят, дети, вот этот замок. Радуйся, наслаждайся. Но нет. Вот ради чего он сражается. Клятва верности уже не действует — старый герцог в плену, ему вынесен приговор королевским судом, он официально отстранен. Граф знает, что шансы у него малы, знает, что проигрыш для него означает потерю всего. И не только для него, но и для всей его семьи. Так ради чего он воюет? — Володя снова вздохнул. — Наверное я и правда глуп, если не понимаю таких вещей.
Кажется, граф честно попытался осмыслить сказанное, но это оказалось за гранью его представлений о мире и чтобы совсем не запутаться, решил вернуться к цели своего прихода.
— Лучше скажите, милорд, у вас уже есть мысли?
Володя отвернулся от собеседника и поглядел на небо. Показал на соседнюю ветку. Граф понял правильно и сморщился.
— Староват я уже по деревьям лазить. — Однако послушно шагнул к дереву. Один из солдат немедленно подскочил и сложил руки, помогая ему взобраться. Когда Танзани наконец устроился, Володя вытащил нож и ткнул им в сторону замка.
— Знаете, граф, я тут слышал, как солдаты говорили, что я настоящий Возвышенный Бог, когда дело касается сражений. На самом деле я не придумал ничего нового, просто использую опыт сражений, о которых тут не слышали. Но есть один фактор, который позволяет побеждать практически всегда — знание слабого места противника и атака именно в него. Я в последние два дня излазил тут все вокруг замка…
Граф проследил направление, куда указывал нож.
— Река?
— Замок строили на излучине, а землю под нужды брали с этой стороны. В результате образовались ямы, которые со временем заполнились водой. Поскольку вода обновлялось только в половодье, то получилось почти болото. Удачно для обороны, но для жизни… Весной и осенью в этом замке наверное очень сыро и комары донимают. Зато на этой стороне реки не поставишь ни катапульт никакой другой техники. Основание же стены за прошедшее время сильно подмыло течение реки. Отсюда это плохо видно, но…
— Да нет, заметно. — Граф из-под ладони осматривал реку. — Раньше берег был дальше, а сейчас вода в стену бьет. Только это все бессмысленно, если мы не сможем установить там катапульты.
— Если подготовим площадки для них, то сможем. Проблема ведь не столько в установке, сколько в доставке. Но дело в том, что мои требуше разборные. Их можно доставить по частям и собрать уже на месте. С обычными требуше такое проделать проблематично — слишком много народу требуется в момент сборки. Многое на месте делать приходится. Тяжело и долго. А сейчас инженерный полк как раз занят тем, что готовит площадки под требуше. Наша задача отвлечь противника, когда настанет время сборки требуше. Мы размечали с Оргином места под «скорпионы» и для лучников. Дня через два все подготовят и тогда можно будет переходить к активным действиям. Есть у меня еще парочка сюрпризов, но это позже. А пока будем ждать.
— Ждать? Но чего?
— Когда подойдут обозы с заказанным из городов, когда найдется необходимое количество людей для наших задач, когда отряды закончат тренировки под будущие задачи. А вот на вас, граф, я хочу возложить очень важную и ответственную задачу…
— Да?
— Противник пока затих, понимает, что пока мы не обустроились, все настороже — опасаются атак. Но как только закончится возведение укреплений — все расслабятся, почувствуют себя в безопасности. Тогда и настанет время для удара… я бы так и сделал.
— Кажется я понимаю…
— Правильно. Ваша задача — безопасность всего лагеря и гатей на болотах. Я ведь не ошибся? Безопасность — это ведь ваш основной род занятий? Здесь, правда, не королевский замок, но и подопечные не придворные.
Граф покачал головой, огляделся, проверяя как далеко его люди и охрана князя.
— Герцог, у вас сейчас такое положение, что простится многое… тем более его величество предупреждал меня о вашем таланте говорить то, что думаете. Однако я бы вам искренне советовал научиться сдержанности. Это мой искренний совет. Вы напрасно думаете, что вас никто не слышит, когда говорите про короля, что он не наигрался властью… — Володя вскинул голову, но граф, словно говоря, что на его стороне, закончил: — Даже если это правда, не стоит ее озвучивать. Старый герцог тоже был несдержан.
Володя хмыкнул, откинулся на ветке и прикрыл глаза.
— Наверное, вы правы, граф. Не привык я еще к своему положению вассала. Спасибо.
— Мне потребуются люди. Гвардейцев не хватит.
— Можете брать всех, кто будет нужен.
Еще два дня прошли в подготовке и совещаниях, которые собирались скорее под давлением офицеров, чем по желанию Володи. На них он по большей части молча сидел на своем месте, просто слушая споры. Иногда что-то записывал, иногда делал какие-то уточнения, когда кто-то начинал строить планы исходя из ошибочных данных. На карте и плане замка, висевших тут же в шатре на специальной доске-планшете, постепенно появлялось все больше и больше деталей, указаний на слабые места, указывалась высота стен, количество башен, количество выявленных катапульт на стенах и другая полезная информация. Вообще замок действительно по местным меркам представлял собой солидное оборонительное сооружение. Высота стен достигала в некоторых местах пятнадцати метров, башни возвышались на двадцать, ров с водой и стены в основании шесть метров. Даже с небольшим гарнизонам серьезная преграда, а когда там засело около двух тысяч солдат… Они могли надеяться отсидеться до зимы, а там, глядишь, что и поменяется — Игранд ведь на свободе и не сидит сложа руки.
В момент вынужденного безделья, когда все приказы уже розданы и остается только следить за их исполнением, Володя снова занялся законодательной деятельностью, на этот раз подготовив закон и моратории на все изменения границ баронств и тир внутри герцогства. Вызвано это было тем, что после смены глав семей на прямых наследников у власти оказалось очень много молодых и очень неопытных людей, чем тут же поспешили воспользоваться соседи, в период хаоса мятежа попытавшихся приватизировать то, что по их мнению плохо лежало. В своих попытках они доходило до прямых военных захватов. Слухи об этом до Володи дошли еще когда он был в замке и поручил разобраться в происходящем Джерому. Потом в связи с походом стало не до того и только недавно Джером доложил о результате расследования. Тут все это и вскрылось, когда соседи запугиванием и шантажом пытались добиться пересмотра многих споров в свою пользу. Так и родился приказ о запрете изменений границ наследственных владений сроком на пять лет. В течении их ни одна деревня, ни одна частица собственности не могла поменять владельца кроме как не по прямому разрешению герцога. Нарушителям грозило обвинение в попытке заново раздуть мятеж со всем вытекающим.
— И чего ты хочешь добиться? — поинтересовался граф Танзани, к кому Володя пришел посоветоваться по поводу своего творчества. — Нет-нет, что касается приказа — тут все ясно. Честно говоря, неожиданно, но необходимо. Сейчас многие опасаются сдаваться как раз по причине, что их наследники еще совсем дети, а подходящих регентов нет.
— Кстати, да. Надо бы еще подготовить приказ, что если прямой наследник не достиг четырнадцатилетнего возраста, то текущий хозяин замка может выполнять роль регента, но по достижению возраста наследования, должен уступить все права ему.
— Я как раз хотел предложить тоже самое. С первым указом я тоже согласен. Я спрашивал про твою возню с этим кодексом. Для чего это тебе?
Сейчас выдалась одна из тех немногих минут, когда было время слегка расслабиться. Володя уже давно присмотрел для себя подходящее местечко на холме недалеко от реки. Оттуда совершенно не виден был замок, но это, на взгляд князя, только добавляло месту привлекательности. В свободное время он любил поваляться на травке склона, изучая или небо над головой или реку внизу. И все знали где искать командира, если он внезапно исчезал из лагеря. Танзани, назначенный ответственным за безопасность сначала ругался, а потом просто выставил вокруг холма охранение — незаметное, но от того гораздо более действенное. Вот и сейчас Танзани отыскал его уточняя кое-какие возникшие вопросы. Поскольку срочных дел пока не было, он решил немного побеседовать. Кажется, ему уже начинали нравиться такие вот беседы по душам, где князь, порой, поражал его совершенно парадоксальными выводами или размышлениями. Вот и сейчас любого ответа он ожидал на свой вопрос, кроме того, который последовал.
— Для чего? Ну видите ли… дело в том, что я большой лентяй.
— Лентяй? — Видно граф вспомнил их постоянные утренние упражнения с мечами, а так же то, с какой настойчивостью князь изучал иностранные языки, потому лицо у него в этот момент стало на редкость глупое, как это ни обидно для него. Володя не выдержал и прыснул, с трудом сдерживая смех, чтобы не обидеть графа.
— В общем, да. Честно говоря, мне совершенно не нравится то, что пришлось стать герцогом и взваливать на себя все это… Но и ничего не делать тоже не годиться. Знаете… однажды у меня на родине произошла смена династий… Это вошло в историю как Смутное время. После смерти царя остался наследник, но еще совсем маленький. И вот однажды его кто-то убил. Кто — неизвестно, но династия прервалась. Сначала правил первый министр старого царя…
— Он, скорее всего и убил, — заявил граф — начальник королевской гвардии и человек, обеспечивающий охрану короля.
— Может быть. Его и обвиняли, но… на мой взгляд слишком очевидно. Он показал себя достаточно умным человеком и правил потом неплохо. Если бы не случился неурожай. А потом голод, возможно ему и удалось бы основать новую династию. Проблема в том, что все-таки его права на трон были не очень твердыми, а потому все случилось так, как случилось. Уже под конец жизни появился человек, который назвался чудесно спасшимся от убийц царевичем, и значит человек, имеющий права на трон.
— А это не так?
— Нет. Его биографию удалось восстановить. Наследник однозначно погиб, а это был самозванец. И он обратился за помощью к соседнему королю. Тот счел момент удачным, чтобы получить свои выгоды и поддержал «законного» наследника. А в нашей столице начались волнения из-за голода. Все могло бы обойтись, но в этот момент царь умирает, а его наследник уже не в силах удержать ситуацию. Войска стали переходить на сторону самозванца и вскоре тот вошел в столицу и сел на трон. И ведь мог бы удержаться. Знаете на чем он прогорел?
Граф искренне заинтересовался рассказам и даже подсел рядом с Володей, чтобы лучше слышать рассказ.
— Любопытно.
— Он не ходил по субботам в баню.
— Что? — Танзани моргнул.
— Понимаете, у меня на родине каждый должен был в субботу принять баню. Не обязательно это делать каждую неделю, мало ли что может быть, но если пропускать постоянно, люди уже начинают коситься.
— Это так было важно?
— Ну сейчас трудно сказать… это не что-то религиозное, просто обычай. Но вы же понимаете, какое значение могут иметь обычаи?
— Да уж.
— Ну вот. А тут сам царь не посещает бани. Да еще и в церковь мало ходит. Ну в храмы по-вашему. Вот люди и стали возмущаться, что царь не наш, не свой человек. При этом первые шаги-то его были весьма разумны. Возможно из него мог получиться хороший царь, хотя и сомнительно. Любые шаги все-таки должны учитывать обычаи и веру народа, которым собираешься править и хотя бы из уважения, если не разделяешь их, должен был им следовать. Ясно же, что за веревочки бунта дергали другие — старые аристократы, которым пришлось потесниться у трона, те, кого неизбежно задвинуло новое правление, наконец те, кто просто не верил в царственное происхождение наследника. Как бы то ни было, но в нужный момент крикнули, что царь чужак и хочет изменить все по чужим обычаям, люди поднялись и схватились за вилы. Закончилось все тем, что труп самозванца сожгли и пеплом выстрелили в ту сторону, откуда он пришел.
Конечно, немного сокращенный вариант истории, но Володя счел за лучшее не рассказывать о количестве самозванцев и кем именно выстрелили из пушки и стреляли вообще.
— Поучительно.
— Вот именно. И мне не очень хочется, чтобы мой пепел запустили куда-нибудь из катапульты. А что-то делать… я связан незнанием обычаев и законов. Можно по незнанию такого натворить. Потому и придумал этот парламент. Для меня это сцена, где каждая влиятельная группа в герцогстве может высказать свои пожелания и надежды — главное внимательно слушать. Так же там они смогут обсудить свои противоречия. Может договорятся, может нет, но пар выпустят — главное не дать поубивать друг друга в процессе споров.
— Хм… Это у вас такое есть?
— Ну у нас парламент имеет немного другие функции. Но в целом да, такие — трибуна, где каждая группа, что-то решающая в стране, может высказать свои пожелание. Почему нам так быстро удалось погасить бунт? Да потому что этого мятежа никто не хотел, кроме самого герцога и нескольких его приближенных, которые что-то и могли от него получить. Но как только нашлась реальная сила, которой остальные поверили и все закончилось очень быстро. А если бы старый герцог имел возможность послушать разные группы населения, он бы понял, что за ним никого нет. Может тогда и не случилось бы всего этого. Мне же это поможет не совершить ошибок. На самом деле мне ведь и не хочется ничего делать. Я свою задачу вижу только в том, чтобы расчистить дорогу тем, кто хочет. Сделать единые и всем понятные правила игры, а не прихоть кого-то. Вы ведь не сядете играть ни во что с человеком, который меняет правила в процессе игры.
— Конечно нет.
— Тогда почему все думают, что купцы будут работать в королевстве, если каждый мелкий барон назначает свои правила, которые еще поменяет раз пять в год? Я надеюсь построить такую систему управления, когда мое присутствие и не нужно будет. Тогда и отдохнуть можно будет… Сначала, конечно, придется потрудиться… Парламент, проследить за установленными правилами заседаний, потом подобрать людей для управления, дать им необходимые полномочия, провести первые заседания, чтобы научить… ну как мы проводили первые заседания нашего генерального штаба. Ну а потом можно будет делать что хочешь… — Володя мечтательно улыбнулся.
Граф схватился за живот и захохотал. При этом явно пытался сдерживаться, но безуспешно. Однако вопреки его опасениям, князь совершенно не обиделся и продолжал улыбаться.
— Ты же понимаешь, что это мечты.
— Понимаю, — вздохнул Володя. — Я просто рассказал о том идеале, к которому стремлюсь.
— Странный ты человек. Другие наоборот, пытаются в своих руках сконцентрировать как можно больше власти, чтобы ее не потерять, а ты сам стараешься ее раздать другим.
— Быть арбитром выгодней, чем диктатором. К тому же… не хочу повторения судьбы самозванца. Пока не узнаю что тут к чему — я не рискну делать ничего резкого. — Володя вздохнул. — А вот вы всерьез опасаетесь, что я буду метить на трон.
Граф резко посерьезнел.
— С чего такой вывод?
— А что, нет?
— Ну… Я должен учитывать такой вариант.
— И какие, по-вашему, у меня шансы?
— Практически нулевые… Но такие шансы давал королевский совет на подавление мятежа.
— Они надеялись только на выигрыш времени. Примерно так я и думал. Теперь будет море зависти… идиоты.
— Сурово… но спорить не буду.
— У каждого из тех, кто сейчас будет завидовать ресурсов изначально было больше, чем у меня. Как я понимаю, Артон не мог не спрашивать мнений остальные, как поступить с мятежом.
— Первоначально желающие находились.
— Куда без них. — Володя поднялся. — Ладно, пора и делами заниматься. Я хоть и лентяй, но все же не безнадежный.
Граф остался сидеть и еще долго задумчиво изучал горизонт. То, что князь заговорил о завистниках было явно не случайно. Похоже его только что прозондировали на предмет того, чью сторону он займет на будущем совете… А это в свою очередь значит, что князь в курсе, что вскоре он доложен состояться и что обсуждать на нем будут именно его судьбу… Откуда такая осведомленность у этого, по сути новичка в королевстве, граф не знал и это ему сильно не нравилось, поскольку, судя по всему, о результате этого совета ему станет известно очень быстро и как князь поступит в случае, если решение окажется не в его пользу граф боялся даже предположить.
Джером поджидал князя на полдороге в лагерь. Заметив Володю, он пристроился рядом.
— Гонец из столицы прибыл.
— И?
— Пришли еще донесение от наших рыбешек там.
— Ну вот, а ты хотел их сдать. Как видишь, главное правильно распорядиться материалом и эти подонки еще и нам пользу принесут.
— Противно.
— Они не девушки. Так что там.
— Судя по всему там нашими успехами не очень довольны. Многие выступают за то, чтобы отозвать выскочку и заменить на проверенного и верного…
Володя хмыкнул.
— Ну такие идиоты не очень интересны, хотя… Если они действительно идиоты, то что так возбудились? Скорее всего за ними кто-то стоит и пока выставил вперед пешек, а сам смотрит, что получится.
— А нам надо как-то реагировать?
— Нет. Наши позиции еще очень слабы. Единственный наш союзник — герцог Алазорский. Предоставим пока разбираться ему.
— Вы в нем уверены?
Володя задумался.
— Пока да. Он предан королевству и королю. И знает, что буду предан я. Он не из тех, кто разбрасывается союзниками. В любом случае я ему пока нужен.
— А что с графом? Милорд, это очень опасный человек…
— Я знаю… Граф еще не определился. Он может стать как союзником, так и противником. Он опасается меня, но и понимает, что от меня и польза будет большая.
— Если все так, разумно ли вы доверяете ему такой пост?
— Будет он мне союзником или нет, но он верен королю, а мы выполняем именно королевский приказ, значит граф сделает все возможное, чтобы обеспечить безопасность лагеря.
— Все так…
— Он лучше всех справиться. Джером, мне не важно, преданы люди лично мне или нет, мне важны их способности и уверенность, что они будут делать свою работу со всем старанием. К тому же единственное оружие против графа — искренность. Честно говоря, он опасен, но… он мне нравится. Не хотелось бы, чтобы мы стали врагами.
— А что с сообщением?
— Ничего. Пусть продолжают наблюдение и сообщают о всем важном. Но… Джером, пора уже прекращать получать все сведения из одного источника — это никогда не бывает надежным. Долго ты еще собираешься эксплуатировать тех, кто попал в наши сети случайно, только потому, что нашлись нужные бумаги в герцогском замке?
— Я работаю над этим, милорд.
— Очень хорошо. Я надеюсь на тебя.
Джером чуть поклонился и отправился по своим делам.
Кажущееся безделье князя длилось еще день, пока не подошли нанятые рабочие и не приехал караван с заказанными инструментами, досками и другим строительным материалом. После этого деятельность солдат сразу активизировалась и казавшиеся бессмысленными раньше действия солдат вдруг приобрели смысл и стала понятна логика приказов князя: на возведенных среди болота насыпях стали ставить требуше и по наведенным гатям подносили обтесанные камни, вывели вперед «скорпионы» и начали обстрел крепости камнями, обмазанные обожженной глиной. При ударе о твердую поверхность глина разлеталась на сотни осколков. Убить такой снаряд не убьет, разве что точно в человека попадет, но ран нанести сможет много, особенно если осколки в лицо попадут. Именно на это и рассчитывалось, поскольку обстрел велся людей, прячущихся за зубцами стены. Вообще-то «скорпионы» не очень хорошо подходили для стрельбы камнями, хотя это и можно было делать. Однако главная цель этого обстрела была не нанесение потерь, а выявление мест на стенах, где установлены вражеские машины. Точки, откуда велся ответный обстрел, немедленно засекались, а потом велось наблюдение. Когда все они были обнаружены ночью эти места подверглись массовому обстрелу зажигательными стрелами, запас которых был сделан огромный. Судя по вспыхнувшим огням на стене, а также отсутствию ответной стрельбы на следующий день удалось вывести из строя три катапульты.
Работа кипела вовсю… По ночам специально назначенные отряды закидывали ров фашинами, лучники обстреливали стены, прикрывая их, поставленные требуше подтащили поближе, воспользовавшись «слепыми» секторами, после сгоревших вражеских катапульт на стенах. Конечно скоро их там починят или заменят, но пока можно обстреливать не опасаясь ответного огня. Сам Володя с нетерпением ждал когда поставят последний требуше на болоте и обеспечат каждый достаточным запасом камней. Как раз подошли первые двадцать телег из города, на каждой из которых привезли пять обтесанных по эталону камней, а вскоре ожидалось еще сорок подвод.
Володя наблюдал как ставят последний требуше на искусственном островке, нервно теребя край плаща. Граф выглядел более спокойным.
— Просто удивительно, как быстро их возводят…
— Надо заранее об этом просто заботиться и разработать соединительные узлы.
В этот момент один рабочий оступился, балка, которую он подавал качнулась… Володя оказался рядом первым и принял груз на себя, крякнул от напряжения… Долго удерживать он ее не мог, но её как раз успели поддержать остальные, а рабочий успел откатиться.
— Спасибо, милорд…
— Руки не из того места растут? — сердито поинтересовался Володя у соседа рабочего, который и был виноват в случившемся.
Однако выяснять отношения было некогда и Володя, к облегчению рабочего, уже отвернулся и отправился обратно к графу, который немного озадаченно наблюдал за ним.
— Там нашлось бы кому поддержать, — заметил он.
— Рефлекс, — буркнул Володя. — У нас в школе приучали всегда приходить на помощь своим в случае беды… Сам погибай, но товарища выручай и все такое…
— Хм… мне это нравится.
— Тогда пожалуйста, проследи тут. Мне надо посмотреть как продвигается дело напротив основной стены.
Граф кивнул и внимательно посмотрел на стену, потом на возводимые требуше.
— А ведь может получиться, — пробормотал он. — Стену тут хорошо подмыло, если бить в основание, то она долго не простоит. Кстати, не поверю, что ты об этом узнал только по прибытию.
— Ну я собирал сведения о замке графа, когда собирался в поход. Эта стена — единственное уязвимое место. Проблема в том, что на этом болоте никому не удавалось поставить катапульты — слишком много гатить нужно, чтобы протащить необходимое.
— А ты придумал сделать их разборными…
— Это не моя идея и разборные тоже делали, насколько я понял, только гать не выдерживала отдачи. Тут пришлось повозиться с основанием тех островков. Ладно, я ушел.
Основная подготовка началась в тот момент, как поставили последний требуше на болоте. Строго соблюдая очередность, они сделали пристрелочные выстрелы и как только камни легли примерно на одной высоте на стене у ее основание, как те перешли уже на постоянный обстрел. Тут важно было, что бы камни с достаточной точностью совпадали по размеру и массе, только тогда они будут падать в одно и то же место на стене, иначе все бесполезно. И тут необходимо обеспечить подвоз таких камней. Не зря Володя отправил гонцов из инженерного полка с образцами в ближайший город, где камнетесы и занялись изготовлением снарядов, которые потом и доставлялись к осаждающей армии.
А в этот момент с другой стороны «скорпионы» усилили обстрел самого замка, катапульты стали перебрасывать через стену уже менее элегантные, зато более тяжелые камни, лучники тоже усилили обстрел. Солдаты приступили к рытью окопов, которые под углом приближались к стенам. Этот способ осады, разработанный в свое время еще Вобаном, доказал свою эффективность, правда только для пехоты, вооруженной мушкетами — вести стрельбу из окопов из луков очень сложно, а арбалетчиков не так много, чтобы это имело какое-то значение. Зато эти окопы в решающий момент позволят перебросить почти под стены большое число солдат, защищенный от вражеского обстрела со стен. Именно на это Володя и рассчитывал, предлагая такой вариант. Инженеры в свою очередь идею обтесали и приспособили под местное вооружение.
А сейчас Володя наблюдал как возводят две осадные башни. Как раз закончили собирать основание на колесах — самая трудоемкая часть и требующая особого внимания. Теперь дело пойдет быстрее и к сроку обе башни будут готовы.
Ночью несколько сотен лучников начали обстрел замка зажигательными стрелами. Запас их наделали такой, что об их экономии никто не думал. Сами стрелы были просто как кирпичи — нанятые крестьяне делали грубые заготовки, которые потом более умелые мастера доводили до готового изделия. Следующие прикрепляли к ним оперенья — за перьями посылали целые подводы в соседние деревни. Сложнее было с наконечниками и первое время их даже пытались делать, но быстро поняли, что даже на плохенькие не хватит железа, а время на изготовление стрел стало недопустимо велико. Подумав, от наконечников избавились совсем, точнее ставили по мере того, как кузнецы изготовляли партию, а так просто привязывали упаковку с горючим материалом и все — сено, пропитанное маслом и смолой с серой, еще какие-то смеси, доставленные из города, что-то придумали сами инженеры. А дальше на стрелы стали крепить «авось зацепится». Название появилось с легкой руки Володи, который однажды наткнулся на колючие кусты, росшие недалеко от лагеря. Задумчиво оглядев ветку, он отломил несколько шипов вместе со стеблем, собрал их пучком, получив «кошку» и привязал к стреле. На скептический взгляд лучника, при котором он проделал эту операцию Володя пожал плечами:
— Авось зацепится.
С тех пор такие наконечники никто иначе и не называл. Точность таких стрел была плюс-минус пятьдесят метров, но по мишени никто и не собирался ими стрелять, а промахнуться по такой цели как замок довольно проблематично.
Красивое зрелище, когда сотни горящих стрел взлетают в ночное небо, а потом устремляются вниз… и так раз за разом, раз за разом почти всю ночь. Следом летели горшки с маслом, добавляя пламени. Утром к стенами выдвинулись колонны пехоты со штурмовыми лестницами… постояли немного и вернулись в лагерь.
С другой стороны методично и верно долбили в основании стены требуше. Граф Танзани пропадал у них постоянно, понимая, что для осаждающих именно эти машины представляют наибольшую опасность, а значит именно на них должен быть направлен их удар. А потом он устроил засады на лодках за всеми кустами, которые только нашлись, гонял часовых, самолично проверяя по ночам как они несут службы, выдвинул вперед дозоры на лодках, каждую ночь патрулирующих реку, в тылу установил кучу ловушек, а гать, по которой шло снабжение, освещали десятки костров.
И так продолжалось каждый день — непрекращающийся долбеж стен из требуше, ночью массовый обстрел зажигательными стрелами, утром выдвижение пехоты будто на штурм, потом возвращение в лагерь. От перебежчиков было известно, что все это выматывало обороняющихся страшно, им приходилось постоянно быть на ногах, то туша пожары, то готовясь к отражению атаки. Штурмовые башни тоже росли день ото дня, а солдаты уже разровняли для них дорогу, ров тоже был засыпан, несмотря на противодействие. Впрочем под таким обстрелом, что устраивали лучники не очень-то и попротиводействуешь.
А еще каждое утро стены замка украшали трупы повешенных — так граф боролся с дезертирами и с теми, кто хотел сдаться.
— Решительный человек, — буркнул Володя, разглядывая в бинокль как вешают очередного бедолагу. — Этот не сдастся.
Это было понятно и так, поскольку граф Иртинский отказался даже вступать переговоры, когда Володя пробовал посылать парламентера.
На шестой день беспрерывных обстрелов в стене появилась трещина, все чаще с нее сыпались камни — все стало ясно, что теперь ее разрушение всего лишь вопрос одного или двух дней. Да и штурмовые башни были уже готовы и их как раз обшивали шкурами, а из деревень гнали быков, чтобы впрячь в них. Еще соорудили что-то типа русских гуляй-городов. Без ружей и пушек не очень полезно, зато поможет избежать потерь при начале штурма. Их тоже выдвинули на позиции, чтобы быть готовыми в любой момент. Беспрерывно шли тренировки, солдаты репетировали выдвижение на позиции ежедневно — и себя тренируют и противника изматывают — те ведь не знают настоящий это штурм или опять обман. Один раз Володя велел всем отдыхать и вражеские солдаты простояли на стенах почти весь день, подозревая что раз нет таких репетиций, то значит солдаты отдыхают перед штурмом. Когда колонны снова двинулись к стене шум в замке поднялся такой, что слышали наверное во всех окружающих городов, но постояв немного, солдаты снова вернулись в лагерь. Число дезертиров, несмотря на суровые меры, возрастало.
От них Володя прекрасно знал о настроении обороняющихся, а потом большое количество дезертиров его не обманывало — бежали солдаты мелких баронов и тиров, но солдаты самого графа оставались верны своему сеньору, хотя именно на них и легла основная тяжесть осады. Жертв, из-за слишком большого количества солдат в не рассчитанном на такую массу народа замке тоже оказалось велико. А вот нужды в припасах они не испытывали, а потому заморить голодом гарнизон вряд ли удастся.
Володя в очередной раз осмотрел в бинокль стену, уже всю покрытую трещинами от обстрелов. Был заметен даже легкий наклон.
— Странно, что они ничего так и не предприняли, — пробормотал Володя.
— Они не ждали, — ответил граф. — С этой стороны никто и никогда обстрела не вел и у них просто нет средств, чтобы переправить нужное количество людей через реку. А с небольшим отрядом тут ничего не сделаешь.
— Все равно надо быть настороже. Полагаю, они тоже времени даром не теряли.
Князь как в воду глядел. Этой же ночью осажденные предприняли отчаянную попытку захватить требуше на болоте. Под покровом темноты они переправились на небольших, наспех сделанных лодках и устремились на штурм. К счастью налетели на одну из засад, которая и подняла тревогу — врагов встретил залп арбалетчиков почти в упор, а потом началась яростная рукопашная схватка в ночи. Целей врагу добиться так и не удалось — только повредили один из требуше. Но запас деталей был велик и уже через четыре часа исправленная машина снова присоединилась к обстрелу.
После отбитой вылазки всем стало ясно, что штурм всего лишь вопрос ближайших дней. В этой ситуации всеобщего напряжения и появился гонец от Крейна, который остался в замке следить за порядком в уже взятых под контроль районах герцогства. Гонец появился как раз в момент, когда шло обсуждение дня начала общего штурма и раздача приказов каждой штурмовой колонне. Сообразив, что по пустякам Крейн тревожить не будет, князь велел привести гонца…
Володя прочитал послание… перечитал. Прикрыл глаза и задумался. Остальные напряженно ждали, понимая, что в послании что-то очень важное.
— Где письмо? — повернулся князь к гонцу.
Тот молча достал из сумки еще один свиток. Володя и его прочитал два раза и снова задумался.
— Полагаю, — неторопливо заговорил он, — об этом стоит знать всем. Сын бывшего герцога запросил помощи у герцога Нарского.
— Это же… — первым сообразил граф Танзани.
— Верно. Герцог Нарский — вассал короля Октона Третьего Корвийского… Более того, он написал письмо лично королю Октону. К счастью гонец нарвался на один из патрулей и это письмо попало к нам. Игранд предлагает, как законный наследник герцогства после пленения отца принести присягу на верность королю Корвии. Граф, насколько это предложение соблазнит Октона?
— Трудно сказать, — подумав, отозвался тот. — Октон очень осторожный человек и, полагаю, сразу в авантюру он не полезет, но вот руками своего герцога может попробовать.
— Ясно… Что же этот… этот… что же он творит!!! Неужели не понимает, сколько крови это будет стоить… — Володя сжал кулаки, пытаясь успокоиться. — Значит так… мне надо подумать, потому пока прошу всех разойтись… продолжим совещание позже. Граф… вы можете понадобиться, не уходите далеко. Конрон, вы тоже будьте рядом.
Присутствующие торопливо поднялись, откланиваясь, они покидали шатер, оставляя князя одного, ссутулившегося с закрытыми глазами сидевшего за столом. Когда Володя остался один, он с силой опустил кулак на стол и только с трудом удержался от крика. Только-только появилась надежда что наконец все закончится и вот… О чем же думает этот чертов Игранд??? Да что за вопрос — о власти. Кретин, болван, идиот!!!
Володя сжался, но, как уже ни раз бывало, в критические моменты чувства вдруг ушли куда-то далеко, мозг принялся быстро и холодно анализировать ситуацию. Ясно, что если вмешается третья сторона, то устоять без помощи королевской армии будет невозможно, а королю сейчас совсем не до этого. Вряд ли он сможет чем-то помочь. Будь времени побольше и была бы уверенность в вассалах, тогда еще можно было бы навязать полупартизанскую войну и задержать врага на год-два, дав времени королю разобраться с Эрихом… или Эрих за это время разберется с Артоном. Но сейчас, сразу после воцарения… или как? Вогерствование? В общем без уверенности в тылах рассчитывать на успешное сопротивление слишком большой оптимизм. Сейчас-то все смирились просто потому, что все произошло очень быстро — по местным меркам вообще стремительно. Все бароны и графы просто ошеломлены таким натиском и быстрым развитием ситуации. Растерянность настолько откровенна, что никто даже робко не выступает против тех нововведений, которые проводит новый герцог, хотя раньше они непременно вызвали бы яростное сопротивление. И удержать ситуацию можно только в случае такой же быстрой победы. По плану Володи после разгрома основных сил графа Иртинского — последнего резерва мятежников, дальше все должно быть просто… Но вот то, что Игранд обратиться за помощью к соседнему королю и предложит тому все герцогство… Это полностью меняло всю расстановку сил. Если Октон это поддержит, тогда и непонятно что делать.
Володя вскочил и неторопливо заходил по шатру, благо размеры позволяли. Чтобы сделать какие-то выводы, нужно знать как можно больше о фигурантах — короле Октоне и герцоге Нарском. Кое-что он, конечно, уже знал, но для каких-либо выводов информации очень мало. Но для начало надо разобраться с графом Иртинским…
Конрон появился сразу, как только Володя велел его позвать и сразу огорошил:
— Как ты смотришь на то, чтобы стать графом Иртинским?
— Что? — Конрон даже сел от неожиданности.
— Конрон, мне, особенно сейчас, нужны крепкие тылы, а здесь, даже после того, как мы возьмем замок, работы будет много. Слишком много людей останется преданными старому графу даже после поражения. Придется разбираться с ними, налаживать жизнь, удерживать в узде колеблющихся. Графство слишком важно, чтобы доверить его случайному человеку, на которого я не мог положиться. К сожалению, твоих людей мне придется у тебя забрать, зато получишь в свое распоряжение всех рыцарей, которые уже присягнули мне на верность и представили в мое распоряжение отряды. Сейчас здесь примерно две тысячи латников — это даже больше, чем под твоим командованием сейчас.
— Но почему?
— Конрон, твои люди уже проводили совместные учения с моей пехотой — они притерлись друг к другу, знают друг друга и могут рассчитывать. Остальные все еще посмотрят на пехотинцев свысока, чтобы они были эффективными опять нужны учения, а на это времени нет — действовать надо очень быстро, в нашем случае промедление смерти подобно. А на твоих людей я могу рассчитывать. Другая причина, извини, но ты все еще не понял силы и слабости пехотных колонн, каре и линий. Ты не умеешь с ними работать, а вот как кавалерийский офицер равных тебе нет. С традиционной армией, к которой ты привык, ты сможешь действовать с максимальной эффективностью. А против замка я тебе оставлю один батальон инженерного полка и десяток требуше и еще часть «скорпионов». Только не говори, что ты не хочешь стать графом.
— Ваша светлость…
— Прекратить сейчас официальничать! Мы одни.
— Вольдемар, ты не понимаешь. Я сейчас вассал короля и не могу стать твоим графом. Для начала нужно чтобы король согласился.
— Думаешь, я не знаю правила? Я тебя на это графство не сейчас наметил — уже давно обдумывал. Вот, кстати, приказ о твоем назначении — еще перед выходом из замка написал. Честно говоря, думал после захвата замка тебя этим огорошить, но ситуация изменилась, а потому присягу принесешь уже сегодня. А вот письмо короля — ответ на мою просьбу. Он освобождает тебя от твоей клятвы и разрешает принести присягу мне. Итак, твое решение?
— Это… это неожиданно…
— Конрон, времени мало, давай не будешь разыгрывать невинную девушку? Да или нет?
— Да куда ж я денусь… Тем более целое графство предлагают.
— Вот и хорошо. Сегодня перед строем и дашь клятву. Так что готовься.
Следующий разговор был с Джеромом. Тот молча сидел на стуле сложив руки на коленях и слушал князя, следя за его перемещениями по шатру.
— Не хочется тебя отпускать, — говорил Володя, медленно прохаживаясь вдоль стола и постукивая по нему костяшками пальцев, — но выхода не вижу. И тут ты нужен и там… Крейна сейчас из замка тоже не отзовешь, именно сейчас там глаз да глаз нужен, хотя происходящее по его части должно быть. Придется ехать тебе. В общем, берешь охрану и отправляешь в баронство Кондо, именно там, по слухам, обосновался Игранд. Затаись там где и начинай собирать любую информацию, какую получится. Слухи, факты — что угодно. Денег дам, так что подкупай кого сочтешь нужным, засылай шпионов, собирай дезертиров, допрашивай их и все добытое немедленно отправляй ко мне. Для нас сейчас любая информация жизненно необходима. Я должен знать что там происходит. И я, честно говоря, даже не знаю что тебе посоветовать — тут нужно на месте смотреть. Придется думать самому и изворачиваться. Справишься, можешь что хочешь потом просить.
— Милорд, для меня честь просто служить вам…
— Когда врешь, хоть глаза прикрывай. По твоей хитрой физиономии вижу, что чего-то надо. Справишься — если в моих силах, получишь.
— Благодарю, милорд. — Джером даже не сделал попытки оправдаться.
— Тогда бери солдат и отправляйся немедленно. Гонцов шли как можно чаще. Да, и сам вперед не лезь — ты мне живым нужен. Твой работа думать и анализировать то, что шпионы добудут. Отправляйся.
С графом получилось поговорить только третьим. Но здесь разговор свелся в основном к монологу графа Танзани, которого Володя попросил рассказать о короле Корвии и герцоге Нарском. Изредка монолог прерывался каким-либо вопросом, а потом снова говорил только граф.
— Значит, Октон не авантюрист по натуре и сам, если твердо не будет уверен в успехе, не полезет… это хорошо.
— Но и от того, что плохо лежит не откажется.
— Это я тоже понял. Значит, скорее всего, препятствовать своему вассалу он не будет, но официально от всего отопрется. Типа я тут не причем, это все плохой герцог хулиганит. Ну и это хлеб. Действие герцога — не официальная война Корвии и Локхера. К счастью, нам удалось перехватить письмо — на какое-то время это задержит наших мятежников.
— Если только гонец был один.
— А какие причины Игранду посылать нескольких? Дороги не перекрыты. Это ведь большая удача и чистое везение, что гонец наткнулся на наших разведчиков. Как бы то ни было, нам нужно сыграть тоже… Граф, вы, судя по всему общались с Октоном. Надо сочинить ему письмо примерно следующего содержание, что бывший герцог Торенды поднял мятеж против законного короля и королевский совет его низложил. И ему, благороднейшему королю Корвии, должно быть понятно, что любой, нарушивший клятву однажды, сделает это и повторно, а любой мятеж — плохой пример остальных. В связи с этим я, новый и законный герцог Торенды прошу у Его Величества помощи в подавлении мятежа, который может угрожать и его владениям, поскольку мятежники, скрывающиеся на территории королевства Корвии — плохой пример для подданных короля. Хм… Немного сумбурно, но смысл ясен.
Граф призадумался.
— Пожалуй это может заставить Октона призадуматься. Ты прав, такое письмо не помешает.
— Только составить его надо с соблюдением всех правил этикета и вежливости, а я, боюсь, пока в этом не специалист.
— Не переживай, князь, это я возьму на себя. Набросаю за пару часов черновик, а потом еще обсудим. И если я правильно понял, план у тебя уже есть.
— Какой там план, — поморщился Володя. — Приходиться импровизировать. Нам сейчас надо выиграть время. И еще замок этот… Хотел еще некоторое время поосаждать его, но, видно, придется здесь все заканчивать как можно быстрее. Время… сейчас любой ценой надо выиграть время… А что по герцогу можешь сказать?
Выслушав рассказ, Володя задумался.
— Значит, говоришь, кристально честный человек, помешанный на всяких клятвах… Просто удивительно, что он выступает на стороне того, кто клятву нарушает.
— На первом месте приказ короля.
— Да уж… не самый удачный человек для того, что будет происходить на границе. Здесь нужен человек с умом лисицы, а не с отвагой и благородством льва. Хм… С одной стороны это минус, а с другой… хм… хм… Значит, Октон официально останется в стороне, а войну поведет герцог… Если мы в процессе войны вторгнемся на территорию герцогства Нарск — Октон обвинит нас во вторжении и получит повод вмешаться. Если мы не вторгнемся, то герцог Нарский получает свободу действовать на нашей стороне… Говоришь, он опытный солдат? Переть напролом у него сил не хватит, а вот вторгнуться, отступить, поддержать мятежников оружием и людьми, а главное деньгами, снова вторгнуться. Я ничего не путаю?
— Нет.
— Надо очень хорошо знать герцога, чтобы так точно спрогнозировать его действия… Граф, вы уверены в своих выводах? Если вы ошибетесь, это дорого встанет не только мне, но и всему королевству. Войны на два фронта оно не переживет.
— Я понимаю это.
— Хорошо. Тогда пока все. Пока подготовьте письмо, а я подумаю над этой проблемой. С имеющейся информацией уже можно что-то планировать.
Едва герцог скрылся за пологом шатра, как вся показная уверенность князя испарилась и он устало рухнул на стул.
— Мда, — пробормотал он. — Можно и планировать… за каким чертом я влез во все это?
Назад: Глава 29
Дальше: Глава 31

LuckPaKep
Любите играть в игрушки на Android? Но не каждый любит рекламные вставки! Для вырезания рекламы из мобильной игры есть несколько вариантов, самым популярным из них является установка последней версии Lucky Patcher. Это приложение на Android, что взламывает мобильные игры и удаляет всю рекламу, что там есть. Прямо сейчас можно скачать Лаки Патчер на Android и играть в игрушки бесплатно!