Глава 8
Боюсь, мои мысли на похоронах не отличаются ничем особенным. Как Блум в «Улиссе», я обычно вспоминаю самые земные события из жизни покойного, иногда думаю о том, что непосредственно происходит у меня перед глазами. А все остальное время размышляю обо всем, что приходит в голову.
На широком берегу, у южного подножия Колвира, расположена скромная часовня, посвященная Единорогу; таких небольших храмов в Королевстве несколько — их возводили там, где люди видели Единорога. Это место казалось самым подходящим для проведения церемонии: как и Джерард, Каин однажды сказал, что хотел бы, чтобы его похоронили в какой-нибудь морской пещере у подножия горы и чтобы положили лицом к морю, чьи воды он бороздил столько лет. Такая пещера была найдена и подготовлена соответствующим образом, после службы туда отправится процессия и предаст земле останки. В этот ветреный туманный день море было неспокойно, и потому лишь несколько парусов виднелось невдалеке к западу — корабли входили в гавань и покидали ее.
В принципе службу должен был проводить Рэндом, поскольку королевский сан автоматически делал его и верховным жрецом, но он прочитал только первый и последний абзац Прощания с принцем из Книги Единорога, а потом передал право провести церемонию Джерарду, поскольку Каин из всей нашей семьи больше других дружил с ним. Громоподобный голос Джерарда наполнил маленькое каменное строение; дядя читал бесконечные отрывки о море и переменчивости судьбы. Поговаривают, что Книгу написал сам Дворкин — в те времена, когда находился в здравом уме, а длинные пассажи продиктованы Единорогом. Не знаю, при сем не присутствовал. А еще утверждают, будто мы все произошли от Дворкина и Единорога; у меня почему-то в связи с этим в голове возникают весьма необычные образы. Впрочем, истории о происхождении чего бы то ни было имеют тенденцию рано или поздно превращаться в миф. Кто знает? Я и при этом не присутствовал.
«...И все возвращается в море», — читал Джерард.
Я огляделся по сторонам. Кроме членов семьи, на похороны пришло человек сорок или пятьдесят, в основном представители городской аристократии, несколько купцов, с которыми Каин поддерживал дружеские отношения, жители королевств из соседних Теней, куда Каин частенько наведывался как по личным, так и по общественным делам, ну и, конечно же, Винта Бейль.
Билл выразил желание тоже присутствовать на церемонии, он стоял слева от меня. Мартин — справа. Ни Фионы, ни Блейза видно не было. Блейз пожаловался, что еще не оправился после ранения, и попросил разрешения пропустить службу. Фиона же просто исчезла, никому ничего не сказав; Рэндом все утро пытался ее разыскать. Джулиан ушел, чтобы проверить охрану, расставленную им вдоль побережья, поскольку кто-то справедливо указал ему на то, что неизвестный убийца сможет без проблем поквитаться со всеми нами одновременно — нас тут собралось достаточно много, да еще на таком ограниченном пространстве. Поэтому егеря Джулиана, вооруженные мечами, кинжалами, луками со стрелами и пиками, были расставлены в стратегических точках — а время от времени до нас доносился лай какой-нибудь из его адских гончих, который тут же подхватывала вся свора, — печальный, лишающий присутствия духа и выводящий из равновесия звук, в особенности если к нему добавляются вой ветра, шум прибоя и рассуждения о конце жизни.
Интересно, куда могла отправиться Фиона? Испугалась западни? Или ее исчезновение каким-то образом связано со вчерашним вечером? А Бенедикт? Он прислал свои соболезнования... и извинение, что не сможет поспеть на похороны из-за какого-то срочного дела. Ллевелла просто не объявилась, до нее не смогли добраться даже при помощи Козыря.
Флора стояла немного впереди, слева от меня; она прекрасно осознавала, что выглядит в черном просто великолепно. Может быть, я слишком к ней несправедлив? Не знаю. Только вот вела она себя как-то уж слишком суматошно, непохоже, что церемония заставила ее задуматься о тщете всего сущего.
Когда служба закончилась, все потянулись друг за другом из часовни. Четыре матроса несли гроб, амы выстроились в процессию, которая собиралась прошествовать в выбранную для Каина пещеру, где его уже ждал саркофаг. Стража Джулиана окружила нас, образовав вооруженный эскорт.
Вдруг Билл ткнул меня в бок и кивнул в сторону Колвира. Я увидел на уступе, скрытом в тени, таинственную фигуру в темном плаще, с надвинутым на голову капюшоном. Билл наклонился ко мне поближе, и я смог расслышать его голос сквозь печальное пение труб и струнных инструментов:
— Это что, часть ритуала?
— Я, по крайней мере, о таком не слышал, — ответил я.
И поспешил вперед. Через пару минут мы должны были пройти под тем уступом, где стоял незнакомец.
Я догнал Рэндома и положил руку ему на плечо. Когда он оглянулся, я показал наверх. Он остановился и, прищурившись, принялся разглядывать странную темную фигуру.
Его правая рука скользнула на грудь, где у него, как это бывало почти во время всех государственных церемоний, висел Камень Правосудия. Мгновенно поднялся сильный ветер.
— Стойте! — выкрикнул Рэндом. — Остановите процессию! Все оставайтесь на своих местах!
Человек на уступе едва заметно пошевелился, повернул голову, словно хотел повнимательнее разглядеть Рэндома. А в небе, точно это был какой-то кинотрюк, появилась туча, быстро распухла и замерла над Колвиром. Красное, пульсирующее сияние вырвалось из-под руки Рэндома.
Неожиданно человек в черном поднял голову, быстро пошевелил рукой под плащом, а потом вытащил ее и сделал движение, будто что-то бросил. Крошечный черный предмет немного повисел в воздухе, затем начал медленно опускаться.
— Ложись! — крикнул Джерард.
Когда мы упали на землю, Рэндом не пошевелился. Он остался стоять, наблюдая за тем, как из облака вырвалась молния и ударила в поверхность скалы.
Последовавшие за этим раскаты грома совпали со взрывом, раздавшимся у нас над головами. Расстояние оказалось слишком большим. Бомба разорвалась прежде, чем долетела до нас — хотя наверняка настигла бы многих, если бы мы продолжали идти вперед и прошли под уступом, тогда убийца смог бы сбросить ее прямо нам на головы. Когда искры перестали плясать у меня перед глазами, я посмотрел на скалу. Человек в черном плаще исчез.
— Ты его достал? — спросил я у Рэндома.
Тот пожал плечами и опустил руку. Камень перестал пульсировать.
— Вставайте! — приказал он. — Давайте продолжим, у нас ведь похороны!
Мы исполнили его приказ. Больше ничего особенного не случилось, и все прошло по плану.
Когда гроб заносили в склеп, мои мысли, как наверняка и мысли всех остальных членов семьи, были заняты попытками угадать, кто из наших родственников мог быть замешан в том, что произошло несколько минут назад. Может, нападавший был одним из тех, кто отсутствовал на церемонии погребения? Если да, то кто? Какие у каждого из них могут быть мотивы? Где они находятся в данный момент? Есть ли у них алиби? А как насчет коалиции? Или это кто-то чужой? В таком случае как посторонний человек сумел добраться до нашего запаса взрывчатых веществ? Привез все необходимое с собой? А может, кто-нибудь из местных жителей нашел нужную формулу? Если это чужак, тогда откуда он и какие у него могут быть мотивы? Кто-тоиз членов семьи решил пригласить наемного убийцу? Зачем?
Когда мы проходили мимо склепа, я мельком подумал о Каине, но сейчас он был для меня одним из кусочков головоломки, а не погибшим родственником. Мы были едва знакомы. Мне говорили, что близко узнать Каина было не так-то просто. Жесткий и циничный человек, иногда даже жестокий, он за свою жизнь завел немало врагов и, казалось, этим гордился. Со мной он держался дружелюбно; впрочем, наши интересы никогда не пересекались. Так что, если честно, я относился к нему совсем не так тепло, как к большинству других родственников. Джулиан был на него похож, только на поверхности он выглядел более... ну, скажем, отполированным. И никто не знал, что прячется под этой поверхностью. Каин... жаль, что я не узнал тебя лучше. Мне кажется, с твоей смертью я что-то потерял... я плохо это понимаю, только чувствую.
Направляясь во дворец, чтобы сесть за стол, я раздумывал, и не в первый раз, о том, каким образом мои неприятности связаны с проблемами остальных членов семьи. Я не сомневался, что связь существует. Небольшие совпадения — в этом нет ничего страшного, но я склонен не доверять серьезным.
А Мэг Девлин? Неужели и она что-то знает обо всех этих таинственных происшествиях? Вполне возможно. Плевать на мужа!.. С ней нужно встретиться, и поскорее.
Позже, в огромной столовой, под шум разговоров и звон посуды мне вдруг в голову пришла одна невнятная идейка, и я тут же решил заняться ею вплотную. Пространно извинившись перед холодной, но весьма привлекательной Винтой Бейль, третьей дочерью какого-то мелкого аристократа и, очевидно, последней любовницей Каина, я добрался до противоположного конца зала, где в окружении небольшой группы людей стоял Рэндом. Несколько минут я размышлял о том, как лучше вмешаться, но в этот момент он меня заметил, быстро извинился перед своими собеседниками, подошел и схватил за рукав:
— Мерлин, сейчас у меня нет времени, но наш разговор еще не окончен. Мне нужно с тобой встретиться ближе к вечеру или... ну, как только я освобожусь. Никуда не исчезай, пока мы не обсудим то, что меня интересует, договорились?
Я кивнул.
— Один вопрос, — быстро вставил я, когда дядюшка снова повернулся к своей компании.
— Валяй, — разрешил Рэндом.
— На Земле, откуда я только что прибыл, есть какие-нибудь жители Амбера? Агенты или что-нибудь в таком же духе?
Он покачал головой:
— У меня никого нет, и не думаю, что кто-нибудь из остальных наших родственников имеет там сейчас своих агентов. Я поддерживаю связь с несколькими людьми, живущими в разных местах, но они все местные — вроде Билла. — Он прищурился и спросил: — Что-то новенькое?
Я снова кивнул.
— Серьезные дела?
— Возможно.
— Жаль, что у меня нет времени порасспросить тебя как следует, но придется подождать, пока я не освобожусь.
— Да, понимаю.
— Я пришлю за тобой, — сказал Рэндом и вернулся к своим собеседникам.
Вот так рассыпалось в прах единственное предположение, которое у меня возникло на предмет Мэг Девлин. Кроме того, возможность встретиться с ней, как только я смогу сбежать отсюда, тоже оказалась закрытой. Я утешился тем, что съел целую тарелку самых разнообразных деликатесов.
Через некоторое время в зал вошла Флора, окинула взглядом всех присутствующих, а потом уселась рядом со мной на подоконнике.
— Вряд ли удастся поговорить сейчас с Рэндомом так, чтобы никто не услышал, — заявила она.
— Точно, — согласился я. — Тебе принести что-нибудь поесть или выпить?
— Пока не нужно. Не исключено, что мне сможешь помочь ты. Ты же волшебник.
Мне не понравилось такое начало разговора, но я спросил:
— А в чем дело?
— Я отправилась в комнату Блейза — хотела спросить его, не хочет ли он спуститься вниз и присоединиться к нам. Так вот — его нет.
— А разве его дверь не была заперта? Тут почти все так поступают.
— Да, изнутри. По всей видимости, он ушел по Козырю. Когда он мне не ответил, я взломала замок — ведь на его жизнь уже было совершено покушение.
— А волшебник тебе зачем?
— Ты сможешь выследить его?
— Козыри не оставляют следов, — напомнил я ей. — Но даже если бы я и мог это сделать, не уверен, что стал бы. Он прекрасно знает, что делает, и, очевидно, хочет, чтобы его оставили в покое.
— А если Блейз замешан в том, что произошло? В прошлом они с Каином занимали противоположные позиции.
— Если он замешан в чем-то опасном для всех остальных, радуйся, что он куда-то пропал.
— Так ты не можешь мне помочь — или не хочешь?
Я кивнул:
— И то, и другое. Решение организовать поиск должно исходить от Рэндома, согласна?
— Может быть.
— Послушай, не рассказывай пока об этом никому, посоветуйся сначала с Рэндомом. Зачем будить бессмысленные подозрения в душах наших родственников? Или я сам сообщу ему твои новости. Мы с ним должны встретиться немного позже.
— По какому поводу?
Фу!
— Точно не знаю, — ответил я. — Он хочет о чем-то со мной побеседовать.
Флора внимательно на меня посмотрела.
— Мы ведь тоже с тобой еще не поговорили, — заявила она.
— А что мы делаем сейчас?
— Ну хорошо. Позволено ли мне будет поинтересоваться, какие у тебя возникли проблемы в одной из моих любимых Теней?
— А почему бы и нет? — сказал я и еще раз приступил к краткому обзору треклятых событий.
Пожалуй, это в последний раз. Как только история станет известна Флоре, она непременно посвятит во все ее перипетии и остальных.
Флора, как и Мартин, ничем не смогла мне помочь. Мы еще некоторое время поболтали — обсудили всякие местные сплетни, — и она наконец решила, что готова что-нибудь съесть.
Тетушка направилась в сторону стола и больше не вернулась.
Я поговорил еще кое с кем — про Каина и моего отца. И не услышал ничего для себя нового. Меня представили нескольким гостям, с которыми я не встречался раньше. Поскольку мне было нечего делать, я запомнил целую кучу имен и родственных связей.
Когда вечер подошел к концу, я стал поглядывать на Рэндома и постарался уйти тогда же, когда и он.
— Позже, — промолвил дядя, когда я проходил мимо, и скрылся из виду вместе с двумя типами, с которыми разговаривал перед этим.
Так что я вернулся в свою комнату и плюхнулся на кровать. Когда события развиваются с такой головокружительной скоростью, нужно отдыхать при первой возможности.
Прошло некоторое время, и я заснул. Мне снился сон...
Я гулял в английском парке, разбитом за дворцом. Со мной был кто-то еще, только я не знал кто. Впрочем, меня это не беспокоило. Я услышал знакомый вой. И вдруг совсем рядом раздалось рычание. Обернувшись в первый раз, я не увидел ничего. Но в следующее мгновение моим глазам предстали три огромных, похожих на собак существа — как то чудовище, которое я убил в квартире Джулии. Страшилища неслись в мою сторону.
Вой не смолкал, однако выли не отвратительные собаки. Приближаясь ко мне, они рычали и пускали слюни. И вдруг, так же неожиданно, я сообразил, что это всего лишь сон, он снился мне уже несколько раз, только я забывал его, когда просыпался. Однако ощущение надвигающейся опасности не проходило, несмотря на то, что я понимал — эти мерзкие существа охотятся на меня не в реальной жизни. Все трое купались в ореоле какого-то неестественного света — бледного, меняющего свои очертания. Я попытался заглянуть собакам за спины и сквозь призрачное сияние увидел не парк, а что-то вроде леса. Мерзкие твари уже приготовились на меня наскочить, но словно натолкнулись на стеклянную стену. Они прыгали и рычали, и выли, и предпринимали новые попытки... Получалось, будто я стою под стеклянным колпаком или внутри магического круга. Чудовища ничего не могли мне сделать. И вдруг рычание стало громче, совсем близко, собаки от меня отвернулись...
— Ого! — заявил Рэндом. — Мне бы следовало требовать плату за то, что я спас тебя от кошмара.
...И вот я уже проснулся, лежу на собственной кровати, а за окном темно — Рэндом связался со мной, воспользовавшись Козырем, и проник в мой сон, когда вошел в контакт.
Я зевнул и мысленно поблагодарил его.
— Давай просыпайся, нам нужно поговорить.
— Хорошо. Ты где?
— Внизу. В маленькой гостиной, в стороне от большого зала, южное крыло. Пью кофе. Нам никто не помешает.
— Я буду через пять минут.
— Жду.
Рэндом пропал. Я уселся на кровати, спустил ноги, потом медленно встал. Подошел к окну и распахнул его. В комнату ворвался холодный осенний воздух, и я стал с удовольствием его вдыхать. На Земле сейчас весна, а здесь, в Амбере, — осень. Мои самые любимые времена года. Мне бы следовало чувствовать подъем, радоваться, а вместо этого — ночные трюки, обрывки кошмара... на какое-то короткое мгновение показалось, будто я слышу стихающий вой. Меня передернуло, и я захлопнул окно. Иногда сны слишком глубоко проникают в душу.
Я спустился в гостиную, о которой говорил Рэндом, и устроился поудобнее на одном из диванчиков. Мой дядюшка терпеливо дождался, пока я выпью полчашки кофе, а потом проговорил:
— Ну-ка расскажи мне про Колесо-Призрак.
— Это вроде парафизической камеры наблюдения и одновременно библиотека.
Рэндом поставил на столик свою чашку и склонил голову набок.
— А поточнее нельзя?
— Значит, так, моя работа с компьютерами позволила мне сделать вывод: основные принципы обработки данных могут быть использованы там, где сама компьютерная механика не функционирует, и вероятно, с интересными результатами, — начал объяснять я. — Проще говоря, я был вынужден найти среди Теней континуум, в котором сами действия останутся более или менее неизменными, но где физические составляющие — естественно, второстепенные, — техника программирования и источники энергии имеют совершенно иную природу.
— Слушай, Мерлин, — перебил меня Рэндом. — Я ничего не понимаю.
— Я изобрел и построил прибор для анализа данных в Тени, где обычный компьютер работать бы не смог. Взял нетрадиционные материалы, разработал новый проект, нашел альтернативный источник энергии. Кроме того, я выбрал место, где действуют другие физические законы, поэтому мое устройство функционирует совершенно иным образом. После этого я написал несколько программ, которые были бы совершенно бесполезны на Земле, где я в то время жил. Думаю, мне удалось создать уникальный объект; я назвал его Колесо-Призрак из-за некоторых особенностей его внешнего вида.
— Это одновременно камера наблюдения и библиотека? В каком смысле?
— Прибор просматривает Тени, будто листает страницы книги или тасует колоду карт, — объяснил я. — Если тебе нужно что-то проверить, ты его программируешь соответствующим образом, и он будет собирать для тебя всю информацию на интересующую тему. Я хотел, чтобы он стал чем-то вроде сюрприза. Его можно использовать, например, для того, чтобы определить, не собирается ли кто-нибудь из наших потенциальных врагов на нас напасть, или...
— Подожди минутку! — замахав руками, остановил меня Рэндом. — Как? Как он просматривает Тени? Ты можешь объяснить мне принцип его работы?
— Попробую. За доли секунды мой Призрак создает множество Козырей, а потом...
— Остановись. Давай вернемся чуть-чуть назад. Разве можно написать программу для создания Козырей? Мне казалось, сделать их может лишь тот, кто прошел Образ или Логрус.
— А в этом случае, — пояснил я, — машина принадлежит к классу магических предметов — таких, как, например, папин клинок Грейсвандир. Я встроил в ее систему элементы Образа.
— И ты намеревался удивить нас этой штукой?
— Да, как только она будет готова.
— А когда она будет готова?
— Не знаю. Призрак должен собрать определенное количество информации, прежде чем программа сможет работать на полную катушку. Я поставил эту задачу некоторое время назад, но у меня не было возможности проверить, как машина справляется с заданием.
Рэндом налил еще кофе в наши чашки, сделал глоток.
— И все равно я не понимаю, каким образом твое изобретение будет экономить наше время и силы, — проговорил он чуть позже. — Представим себе, что меня заинтересовало нечто в какой-нибудь Тени. Я отправляюсь проверить или посылаю кого-нибудь. Ну а теперь, предположим, я хочу воспользоваться твоей машиной для получения информации — мне все равно придется потратить время на то, чтобы до нее добраться.
— Нет, — возразил я, — тебе нужно только вызвать удаленный терминал.
— Вызвать? Терминал?
— Именно.
Я извлек колоду Амбера и сдал Козырь, что лежал в самом низу. На нем было изображено серебристое колесо на черном фоне. Я передал карту Рэндому, и он принялся ее разглядывать.
— А как ты этим пользуешься?
— Как и всеми остальными. Хочешь попробовать?
— Давай ты сам, — предложил Рэндом. — Я лучше посмотрю.
— Хорошо. Но, поскольку я поставил перед машиной задачу собрать информацию в разных Тенях, она пока еще не владеет всеми сведениями, которые могут нас занимать в данный момент.
— Я не стану особенно ее расспрашивать, мне просто интересно взглянуть.
Я поднял карту и сосредоточился, стараясь проникнуть в ее суть. Прошло несколько мгновений, и контакт был установлен. Я вызвал терминал.
Что-то тихонько затрещало, в воздухе запахло озоном, и передо мной возникло сияющее колесо около восьми футов в диаметре.
— Уменьшить терминал, — приказал я.
Когда колесо достигло примерно одной трети своего первоначального размера, я остановил процесс.
Оно походило на призрачную раму для картины, внутри которой время от времени вспыхивали крошечные искорки, а часть комнаты, видимая сквозь нее, словно переливалась и струилась бесконечной рекой.
Рэндом поднял руку.
— Не делай этого, — предупредил я. — Тебя ударит. Я еще не все отладил.
— Она умеет передавать энергию?
— Конечно. Чего тут сложного?
— Значит, если ты прикажешь ей?..
— Естественно. Она должна быть в состоянии передать энергию сюда, чтобы терминал смог работать, ну и, само собой, в различные Тени — для сканирования.
— Меня интересует, может ли она выпустить заряд на этом конце?
— Если я ей скажу, она создаст заряд, а потом выпустит его. Да, может.
— А в каких пределах?
— Все, что у нее имеется в данный момент.
— А что у нее имеется?
— Ну, теоретически целая планета. Но...
— Предположим, ты прикажешь ей появиться здесь, рядом с кем-нибудь, накопить большой разряд, а потом прикончить этого кого-нибудь? Она может убить электрическим током?
— Наверное, — ответил я. — Не вижу, что могло бы ей помешать. Но я изобрел машину не для...
— Мерлин, твой сюрприз действительно производит сильное впечатление. Только вот я не уверен, что мне эта штука нравится.
— Тут совершенно нечего опасаться. Никому не известно, где находится моя машина. В тех местах никого не бывает. Этот Козырь — единственный, и больше никто до машины не доберется. Я собирался сделать еще одну карту, для тебя, и объяснить, как обращаться с этой штукой, когда она будет готова.
— Мне нужно все хорошенько обдумать...
— Призрак, в пределах пяти тысяч Теневых вуалей от этого места — сколько сейчас существует Теневых бурь?
Ответ прозвучал так, словно слова доносились откуда-то из круга:
— Семнадцать.
— Звучит, будто...
— Я наделил его своим голосом, — сказал я Рэндому. — Призрак, покажи нам самую большую.
Внутри колеса возникли хаотические сцены бушующей стихии.
— Тут мне в голову пришла еще одна мысль, — заявил Рэндом. — Твой Призрак умеет перемещать предметы?
— Конечно, как обычный Козырь.
— Когда круг появился перед нами — это был его максимальный размер?
— Нет, если хочешь, можно сделать намного больше. Или меньше.
— Я не хочу. Предположим, ты увеличил его — а потом приказал перенести эту бурю — или ту ее часть, с которой он в состоянии справиться?
— Ого! Не знаю. Наверняка попытается. Получится что-то вроде гигантского открытого окна.
— Мерлин, отключи машину. Она опасна.
— Я же сказал, никто не знает, где она находится, — только я. Единственный способ до нее добраться...
— Понимаю, понимаю. А сможет кто-нибудь задействовать ее при помощи соответствующего Козыря или если случайно наткнется на машину?
— Пожалуй, да. Я не стал тратить время на изобретение защитных кодов просто потому что она недоступна...
— Эта штука — страшное оружие, парень. Отключи ее. Немедленно.
— Я не могу.
— Почему?
— Нельзя уничтожить память или отключить питание через удаленный терминал. Для этого мне нужно быть рядом с машиной.
— В таком случае немедленно отправляйся в путь. Я хочу, чтобы ты выключил машину до тех пор, пока не создашь надежных охранных систем. И даже тогда... ну, посмотрим. Я не доверяю такой могущественной силе. По крайней мере, пока у меня нет против нее защиты. Ведь твой Призрак в состоянии нанести удар практически без предупреждения. О чем ты думал, когда конструировал такое страшное оружие?
— Об обработке данных. Послушай, кроме нас с тобой...
— А что будет, если какой-нибудь умник узнает о твоем Призраке и найдет способ до него добраться? Я знаю, знаю — ты влюбился в свое изобретение... и ценю мотивы, которые тобой двигали, когда ты строил эту штуку. Но он не имеет права на существование.
— Я не сделал тебе ничего плохого. — Это был мой голос, но доносился он из колеса.
Рэндом изумленно посмотрел на него, потом на меня и снова на Призрак.
— Ну... дело совсем в другом, — произнес дядюшка, обращаясь к машине. — Меня беспокоят твои невероятные возможности. — Он повернулся ко мне: — Мерлин, отключи терминал!
— Конец передачи, — сказал я. — Убрать терминал.
Колесо-Призрак задрожало в воздухе и исчезло.
— Ты предполагал, что он способен прокомментировать наш разговор подобным образом? — спросил меня Рэндом.
— Нет. Я был удивлен.
— Что-то мне перестали нравиться сюрпризы. Может быть, та среда, в которой существует Призрак, действует на него каким-то скрытым образом... Ты знаешь, чего я хочу. Пусть немного отдохнет.
Я опустил голову:
— Как скажете, сир.
— Да ладно тебе. Нечего изображать из себя мученика. Делай, что говорят, и все.
— Я думаю, проблема заключается всего лишь в установке нескольких защитных устройств. Зачем же закрывать сам проект?
— Если бы тут все было спокойно, — проговорил Рэндом, — возможно, я бы не стал с тобой спорить. Но на нас свалилось столько всякого дерьма — снайперы, бомбы и прочие мерзости, о которых ты тут порассказал... мне просто не нужна еще одна головная боль.
Я поднялся с диванчика.
— Ладно. Спасибо за кофе, — поблагодарил я Рэндома. — Я сообщу, когда все будет сделано.
Он кивнул:
— Спокойной ночи, Мерлин.
— Спокойной ночи.
Проходя через большой вестибюль, я встретил там Джулиана в зеленой пижаме, он разговаривал с двумя своими людьми. На полу рядом с ними лежало огромное дохлое животное. Я замер на месте и уставился на труп. Это была одна из похожих на собак тварей, только что посетивших меня во сне. Точно как в квартире Джулии.
Я подошел поближе.
— Привет, Джулиан. Что это такое? — спросил я и махнул рукой в сторону чудовища.
Он покачал головой:
— Понятия не имею. Адские гончие только что прикончили трех таких в Ардене. Я перенес моих парней и труп этой пакости сюда, чтобы показать Рэндому. Ты случайно не знаешь, где он?
Я показал пальцем себе за спину:
— В гостиной.
Джулиан отправился на поиски Рэндома, а я подошел к животному и пнул его ногой. Может, следует вернуться и рассказать Рэндому, что я уже встречался с такими?..
Да провались они все пропадом, решил я. Вряд ли эта информация пригодится.
Я вернулся в свою комнату, помылся и переоделся. Затем заглянул на кухню и набил рюкзак провизией. Мне не хотелось ни с кем прощаться, поэтому я выбрался по большой черной лестнице прямо в парк.
Темно. Небо усыпано звездами. Прохладно.
Возле того места, где на меня во сне напали собаки, ни воя, ни угрожающего рычания я не услышал. Ничего. Я прошел в конец ухоженного парка, откуда дорожки разбегались в сторону более естественного ландшафта, и выбрал вторую слева. Идти поней было немного дальше, чем по другой — они все равно пересекутся чуть позже, — зато она оказалась более утоптанной: определенное удобство, если ты решил погулять ночью. Я еще не очень хорошо изучил вторую тропинку.
Я бродил по вершине Колвира около часа, пока не нашел уходящую вниз дорожку, которую искал. Тогда я сделал небольшой привал, попил воды и немного отдохнул, прежде чем начать спуск.
Очень трудно путешествовать по Теням, когда ты находишься на Колвире. Необходимо отойти на некоторое расстояние от Амбера, чтобы все получилось как следует. Так что пока я мог только двигаться вперед — меня это вполне устраивало, ночь была просто великолепной.
Я уже довольно много прошел, когда над головой возникло сияние — над Колвиром поднялась луна и залила своим светом извивающуюся тропинку, по которой я шагал. К утру хотелось добраться до подножия горы.
Я разозлился на Рэндома за то, что он не позволил мне доказать важность моего изобретения. Я был вынужден рассказать ему о Призраке раньше времени. Если бы не похороны Каина, я бы не вернулся в Амбер, пока не довел бы свое замечательное творение до совершенства. А оказавшись здесь, не собирался даже упоминать о Колесе-Призраке — если бы оно не фигурировало в загадочной истории, в которую я попал, а Рэндом не решил разобраться в том, что все-таки происходит. Ну хорошо. Ему не понравилось то, что он увидел, но демонстрация была преждевременной. Теперь же, если я остановлю Призрака, как мне было приказано, я уничтожу работу, которая ведется уже довольно долгое время. Моя машина находится в стадии накопления информации, самообразования, поиска данных в различных Тенях. А я сейчас занимался бы проверкой того, как Призрак справляется с заданием, и выявлением явных ошибок, закравшихся в систему.
С этими мыслями я спускался по тропинке, которая становилась все круче, огибая западный склон Колвира. Рэндом ведь не приказал мне стереть всю информацию, собранную Призраком до нынешнего момента, он просто хочет, чтобы я отключил машину. Глядя на проблему с этой точки зрения — она мне весьма понравилась, — я решил, что могу сам выбрать методы для выполнения воли Рэндома. Сначала я тщательно изучу, как функционируют все системы, и приведу программы в такой вид, который посчитаю нужным. Потом позабочусь о том, чтобы Призрак не растерял накопленную информацию, и только после этого отсоединю его от источника питания. Тогда ничего не пропадет, память сохранится в том виде, в каком была, и восстановить ее функции, едва только в этом возникнет необходимость, будет совсем просто.
Может...
А если привести все в полный порядок, установить несколько — с моей точки зрения, абсолютно бесполезных — защитных устройств, исключительно чтобы доставить удовольствие Рэндому?.. А потом связаться с ним, что у меня получилось, и спросить, доволен ли он? Если он останется недоволен, тогда можно будет отключить Призрака. А вдруг дядюшка передумает? Стоит обмозговать...
Я принялся сочинять, что скажу Рэндому, и занимался этим до тех пор, пока луна не оказалась слева от меня. Я уже прошел больше половины спуска — идти было заметно легче. Теперь я чувствовал, что влияние Образа немного уменьшилось.
По дороге вниз я несколько раз делал привал, чтобы напиться, и разок, чтобы перекусить. Чем больше я обдумывал свою последнюю идею, тем яснее мне становилось, что Рэндом просто разозлится. И если я буду действовать в соответствии со своим новым планом, может быть, он даже не пожелает меня выслушать. С другой стороны, я и сам был ужасно сердит.
Впрочем, мне предстоял долгий путь — хватит времени, чтобы решить, что следует сделать.
Небо посветлело, когда я перебирался через последний скалистый склон, мечтая поскорее выйти на широкую дорогу, бегущую на северо-запад вдоль подножия Колвира. Я принялся разглядывать небольшую рощицу неподалеку; одно большое дерево я хорошо знал и часто использовал в качестве ориентира.
Ослепительная вспышка, шипение, похожие на взрыв бомбы раскаты грома — и дерево развалилось на две части... и это всего в ста метрах от меня. Я прикрыл глаза руками, когда молния озарила небо, но треск дерева и эхо взрыва не смолкали еще несколько секунд.
И тут я услышал голос:
— Вернись назад!
Подумав немного, я пришел к выводу, что объектом этого разговорного гамбита был, видимо, я, поэтому крикнул:
— Давай поговорим!
Никакого ответа.
Я забрался в неглубокую канаву у дороги, потом немного прополз по ней, отыскав место, где, как мне показалось, я буду в большей безопасности. Я прислушивался и оглядывался по сторонам, надеясь, что шутник каким-нибудь образом выдаст свое место нахождение.
Ничего особенного не произошло, однако я еще полминуты рассматривал рощицу и тропинку, по которой только что спустился. Их близость подсказала мне отличную идею.
Я вызвал знак Логруса, и две из его линий стали моими руками. Я протянул их — не через Тень, а к тому месту на склоне, где над скоплением камней навис один большой кусок скалы.
Ухватившись покрепче, я попытался сдвинуть его с места. Он оказался слишком тяжелым, чтобы свалиться сразу, тогда я принялся его раскачивать. В конце концов мне удалось его немного расшевелить, и он упал. Я поспешил убраться подальше, когда обломки, увлекая за собой другие, поменьше, и отскакивая в разные стороны, покатились вниз. Ломаная линия поддалась, как только камни стали задевать ее края, и целая скальная стена со стонами и треском соскользнула на землю.
Я чувствовал вибрацию, продолжая отступать. В мои планы не входило устраивать столь зрелищное представление. Огромные куски скалы метались среди деревьев, те отчаянно раскачивались, падали, до меня доносились треск, гудение, свист, скрип...
После того как все закончилось, я подождал еще минуту. В воздух поднялись клубы пыли, половина деревьев рощи полегла. Я быстро вскочил на ноги, взял в левую руку Фракир и медленно приблизился к рощице, внимательно глядя по сторонам. Никого. Тогда я взобрался на ствол поваленного дерева.
— Повторяю, может быть, все-таки поговорим?
Никакого ответа.
— Ну ладно, пусть будет так, — сказал я и направился на север, в Арден.
Время от времени, шагая сквозь древний лес, я слышал топот копыт у себя за спиной. Впрочем, всадники не демонстрировали никакого желания меня нагнать. Скорее всего я проходил неподалеку от троп, по которым следовал какой-нибудь из дозоров Джулиана.
Это не имело особого значения. Я вскоре нашел тропинку и приступил к небольшой корректировке, которая уводила меня все дальше и дальше от них.
Более светлый оттенок, от коричневого к желтому, не такие высокие деревья... Меньше просветов в зеленом покрывале из листьев... Незнакомая птичка, диковинный гриб...
Медленно, понемногу характер леса изменился. И чем больше я удалялся от Амбера, тем легче мне было вносить изменения.
И вот я уже прохожу по залитым солнцем полянкам. Бледно-голубое солнце... Ярко-зеленые, с пышной листвой деревья, большинство из них еще совсем молодые...
Я побежал.
Затянутое тучами небо; похожая на губку земля стала жестче, суше...
Я ускорил шаг, спускаясь вниз по склону. Теперь у меня под ногами расстилается роскошный травяной ковер. А деревья растут небольшими островками среди волнующегося на ветру бледно-зеленого моря. Я посмотрел вдаль и справа заметил мечущийся, словно усыпанный бисером, полог — дождь.
До меня донеслись раскаты грома, хотя солнечные лучи продолжали освещать мой путь. Я с удовольствием вдыхал чистый влажный воздух и продолжал бежать вперед.
Трава пропала, земля стала неровной, небо потемнело... В каньонах и ручьях вокруг меня ревет вода... Сверху, с неба, обрушивается потоками на скалистую землю...
Я несколько раз поскользнулся и упал, отчаянно ругая себя за то, что слишком спешу с переходом.
Облака разошлись, точно занавес в театре, и моим глазам предстало лимонного цвета солнце, которое изливало свое тепло и свет с неба цвета лосося. Гром вдруг смолк, тут же поднялся ветер...
Я взобрался по склону холма и посмотрел сверху на разрушенную деревню — давно заброшенную, почти всю заросшую травой; вдоль остатков главной улицы насыпаны какие-то необычные курганы.
Я прошел через деревню под синевато-черным небом, осторожно перебрался через пруд с ледяной водой, стараясь не смотреть на невидящие глаза тех, кто замерз в нем...
Теперь небо было словно перепачкано сажей. А снег под ногами стал утоптанным и жестким. Дыхание легким облачком вырывалось у меня изо рта, когда я оказался в лесу с голыми, похожими на скелеты деревьями, на ветках которых застыли маленькие птички: изысканная гравюра.
Соскользнув вниз по склону холма, я покатился прямо в тающий снег и весну... И снова движение вокруг меня... Грязь и островки зелени... Непривычные глазу машины вдалеке, на шоссе...
Помойка: ржавчина, тление, тошнотворная вонь... Пробираюсь среди бесконечных гор отбросов и мерзости... Крысы разбегаются в разные стороны...
Подальше отсюда... Ускоряю переход, задыхаюсь... Под куполом черного смога проглядывает небо... Долина у дельты реки... Берег моря... Золотые пилоны вдоль дороги... Пейзаж с озерами... бурая трава под зеленым небом...
Медленнее... Холмы, поросшие травами, река, озеро... Медленнее... Легкий бриз и трава, похожая на море... Вытираю рукавом пот со лба, с удовольствием вдыхаю воздух...
Я перебрался через поле нормальным шагом, предпочитая отдохнуть в таком месте, как это, где все видно далеко вокруг. Ветер тихо шуршит в траве, а озеро, мимо которого я прохожу, удивляет своим зеленовато-лимонным цветом. В воздухе пахнет чем-то сладким.
Мне показалось, что справа возникла короткая вспышка, но когда я посмотрел в ту сторону, то не заметил ничего необычного. Немного позже издалека донесся топот копыт, который ни с чем невозможно перепутать. И снова — ничего угрожающего. Вот в этом-то и заключается проблема с Тенями — никогда не знаешь, что здесь должно быть, а что нет; неизвестно, какие приметы искать и на какие следует обращать внимание.
Прошло несколько минут, я почувствовал запах — и только потом увидел.
Дым.
В следующее мгновение вспыхнуло пламя. Огромные языки преградили мне путь.
И снова прозвучал голос:
— Я же тебе сказал: возвращайся!
Ветер раздувал огонь, подталкивал его в мою сторону. Я повернул назад — вокруг меня поднималась ревущая стена пламени. Нужно некоторое время, чтобы подготовить свое сознание к изменению Тени, а я отвлекся на окружающую меня реальность. Вряд ли удастся быстро вернуться в нужное состояние.
Я побежал.
Линия огня изгибалась, словно пытаясь нарисовать огромный круг, центром которого был я. Впрочем, я решил не тратить время на то, чтобы по достоинству оценить точность изображения, поскольку меня заволокло густым дымом и стало даже слишком жарко.
Сквозь треск полыхающего пламени я слышал оглушительный топот копыт Но из глаз у меня текли слезы, а клубы дыма не давали как следует разглядеть, что находится за кругом, внутрь которого я попал. Я до сих пор не имел представления, кто подготовил для меня эту ловушку.
И все же — сомневаться не приходилось — земля дрожала, в мою сторону неслось существо с копытами. Огненные языки взвились еще выше в воздух, приблизились, круг начал сужаться.
Я не знал, какая новая беда вот-вот свалится на меня, когда сквозь небольшое отверстие в полыхающей стене прорвались конь и всадник. Всадник натянул поводья, однако конь — гнедой — не очень-то обрадовался такой близости пламени и, оскалившись, начал грызть удила и попытался встать на дыбы.
— Быстрее! Садись позади меня! — услышал я.
Я лишь мельком увидел женское лицо, обрамленное темными волосами. Всаднице удалось развернуть коня назад, в ту сторону, откуда они прискакали, и она отпустила поводья. Животное рвануло вперед и вдруг неожиданно, на полном скаку встало на дыбы. Я с огромным трудом удержался в седле.
Когда передние копыта коснулись земли, он резко повернул и помчался к огню Возле самой границы пылающего круга конь снова изменил направление движения.
— Проклятие! — в отчаянии воскликнула женщина, которая изо всех сил сражалась с поводьями.
Конь дико заржал. Изо рта у него текла кровавая слюна. К этому моменту круг сузился, дым и пламя были совсем близко. Я ничем не мог помочь своей спасительнице, разве что несколько раз довольно сильно ударил коня пятками, когда он начал двигаться по прямой.
С отчаянным криком жеребец нырнул в огонь немного левее. Я не имел ни малейшего представления о ширине полыхающей полосы в этом месте; ноги обожгло, я почувствовал запах паленой шерсти.
А потом конь снова поднялся на дыбы, всадница что-то ему крикнула, и я вдруг понял, что больше не могу удерживаться у него на спине. Я соскользнул назад как раз в тот момент, когда мы вырвались из смертоносного кольца и оказались на обгоревшей, дымящейся земле, где огонь уже прошел. Я свалился среди еще горячих черных головешек и быстро откатился налево, а потом закашлялся и постарался покрепче закрыть глаза, чтобы в них не попали поднявшиеся в воздух пепел и пыль.
Я услышал, как закричала женщина, и вскочил, одновременно протирая глаза. Через некоторое время я мог разглядеть, что гнедой конь поднимается на ноги — очевидно, он упал прямо на всадницу. Напуганное до полусмерти животное мгновенно умчалось прочь и скрылось в клубах дыма. Женщина осталась неподвижно лежать на земле, и я бросился к ней. Опустившись на колени, проверил пульс и дыхание.
Она открыла глаза.
— Спина... сломана... я думаю, — закашлявшись, сказала незнакомка. — Не чувствую... почти ничего... Уходи... если сможешь... Оставь меня. Я умру... все равно.
— Ни за что, — ответил я. — Нужно перетащить тебя отсюда. Тут поблизости есть озеро, если я правильно все запомнил.
Я снял плащ, который был свернут и привязан у меня на поясе, и расстелил его на земле. Потом как можно осторожнее завернул женщину, чтобы защитить ее от огня, и потащил вперед, отчаянно надеясь, что не перепутал направление.
Мы перебрались через отрезок дороги, где металось пламя и поднимались клубы густого дыма. Горло у меня болело, из глаз ручьем текли слезы, а брюки начали тлеть, когда я сделал большой шаг назад и поскользнулся в грязи. Я продолжал идти.
В конце концов я вошел по пояс в воду, держа женщину на руках, и, наклонившись вперед, откинул полу плаща с ее лица.
Глаза у незнакомки были открыты, но мне показалось, что они ничего не видят, женщина не шевелилась. Однако когда я попытался нащупать пульс на сонной артерии, она тихонько зашипела, а потом произнесла мое имя.
— Мерлин, — хрипло проговорила женщина. — Мне... Прости меня...
— Ты помогла мне, а я ничего не могу для тебя сделать, — ответил я. — Это ты прости меня.
— Прости... что я не продержалась... дольше, — продолжала она. — Плохо... с лошадьми... Тебя преследуют.
— Кто? — спросил я.
— Отозвали... собак. Но... огонь... это... кто-то... другой. Не знаю... кто.
— Не понимаю.
Я побрызгал водой ее пылающие щеки. И посмотрел на покрытое сажей лицо, спутанные обгоревшие волосы — трудно было понять, как она выглядела на самом деле, была ли красива.
— Кто-то... за тобой, — промолвила она едва слышно. — И еще кто-то... впереди. Я ничего... про него... не знаю. Извини.
— Кто? — снова спросил я. — И кто ты такая? Почему...
— ...Спала с тобой, — улыбка скользнула по лицу женщины. — Теперь больше не смогу. Ухожу...
Она закрыла глаза.
— Нет! — выкрикнул я.
По ее лицу пробежала судорога, и она с трудом сделала последний вдох. Потом выдохнула и прошептала:
— Оставь меня... здесь... я утону. Прощай...
Ее лицо заволокло дымом, а я закрыл глаза и задержал дыхание — ветер принес огромную тучу, и мы погрузились в ее черную утробу.
Когда туча умчалась прочь, я принялся разглядывать лицо своей спасительницы. Она не дышала, и я не смог нащупать пульс и услышать биение ее сердца. Поблизости не было даже крохотного участка незаболоченной, не охваченной пламенем суши для попыток кардиопульмональной реанимации. Она умерла.
Я завернул тело в свой плащ, превратив его в саван.
А потом накрыл лицо и закрепил все пряжкой, которой обычно застегивал плащ, когда надевал его. Я зашел поглубже в воду.
«Оставь меня здесь, я утону». Иногда мертвецы быстро опускаются на дно, а иногда долго плавают на поверхности...
— Прощай, — проговорил я. — Жаль, что я не знаю твоего имени. И еще раз спасибо.
Я отпустил ее. Вода забурлила. И женщина исчезла. Через некоторое время я отвернулся и пошел прочь. Слишком много вопросов, на которые нет ответов.
Где-то вдалеке дико заржала перепуганная насмерть лошадь.
