Рихард Таубе, прежде чем попал в СС, успел повоевать и в Африке. Так что видел трупы не только замерзшие на русском морозе, но и подсушенные тропическим солнцем. Поэтому, рассмотрев разрытую могилу, уверенно сказал, что тела пролежали в песке не меньше двух недель, но не больше полутора месяцев. Пещерка была сухая, трупы не разлагались, а сохли, как мумии.

Икрам сроки подтвердил. У них там, возле Ташкента, в двадцатых годах трупы тоже встречались часто.

– Значит, – сказал Дуглас, – полтора месяца…

– И что? – спросил Малышев.

– Не знаю, как в этих местах было в древности, но в мое время вполне можно было на такое наткнуться. Наркоторговля, парни, дело не для слабых духом. Исчезновение свидетелей или исполнителей – штука обыденная. Не вовремя оказался не в том месте или потерял груз… Или попытался что-то урвать из собственности работодателя… Вот, помню, был случай…

– Потом, – сказал Никита, и американец замолчал.

Малышев принес саперную лопатку, яму расширили. Осмотрели верхний труп.

Рана на теле была одна, пуля крупного калибра вошла в тело сзади, проломила позвоночник и засела возле ребер, в грудине. Ее достал Ставров, вскрыв грудину ножом.

– Большая, – Дуглас осторожно взял пулю двумя пальцами. – Похожа на самоделку…

Свинцовый шарик смялся от удара о кости, но было понятно, что ствол, из которого он вылетел, был не меньше двенадцатого калибра.

– На теле – украшения, – сказал Малышев. – Вот, на шее…

На кожаном ремешке висел камешек.

Остальные тела рассматривать в подробностях не стали, увидели еще на одном трупе рану большого диаметра, переглянулись и забросали могилу песком.

Молча вернулись в лагерь.

Разговаривать не хотелось. Да и о чем разговаривать?

Наверное, можно было убедить себя в том, что могила не имеет к ним никакого отношения. Так совпало, всяко бывает.

Малышев и не с таким сталкивался в жизни. И сам несколько раз чудом выжил. В конце концов, они вон и сквозь время путешествуют, что, как ни крути, похоже на чудо. Но поверить в то, что они случайно попали на остров, где за месяц-полтора до этого были убиты десять человек… или что остров, на котором были убиты десять человек, случайно стал местом воронки – вот веры не хватало.

– Старший лейтенант предупредил бы, если бы опасность… – Малышев обвел взглядом остальных членов группы. – Предупредил бы?

– Скорее всего, – сказал Таубе. – Он всегда хорошо готовит акции…

– Вот и я о том же… – оживился Малышев. – А он сказал, что три дня мы можем спокойно отдыхать, а потом… потом поступит новое распоряжение…

Тени стали длинными, за суетой Малышев и не заметил, что солнце опустилось почти к самому горизонту.

– Ничего опасного нет, – сказал Малышев.

– Скорее всего, – повторил Таубе. – Можно спокойно ужинать и готовиться ко сну…

Таубе оглянулся через плечо в сторону могилы.

Леонид Ставров что-то собрался сказать, потом задумался и промолчал.

Остальные тоже ничего не сказали. Молча поели, молча вымыли посуду в море. Молча стали укладываться спать.

Только тогда Никита нарушил молчание.

– Я дежурю первым, – сказал он. – Потом…

– Потом меня разбуди, – попросил Малышев.

– А потом меня, – поднял руку Таубе. – Люблю встречать рассвет.

Малышев лег, положив руку под голову.

Ясно, что ничего опасного здесь быть не может, раз так сказал товарищ старший лейтенант. Только…

Только вот кто-то же убил людей и попытался спрятать. Ладно – убить. Но спрятать…

Кто-то чужой?

Или свой? И что хуже?