«Негоже лилиям прясть» (продолжение)

Олег выслушивал легкие, осматривал раны, накладывал заклинания и повязки, давал указания, чем поить и как лечить, но все это на полном автомате. Привычная рутина совсем не мешала размышлениям о рассказанном Аликом. Потому что положение Олега было, прямо сказать, хуже губернаторского. Даже несмотря на то, что Алик как-то нашел и передал Гордееву, самому сильному из оставшихся магов, горжет Ольгерта. На вопрос, как ему удалось найти то, что они тщетно искали столько времени, главный шпион лишь криво усмехнулся и ответил: «Места знать надо». Но и эта находка мало могла помочь в решении проблем, стоящих перед попаданцем. Оказалось, вместо решения неотложных вопросов, как, когда и какими силами воевать против оккупантов, собравшееся в лагере начальство занялось более актуальными для себя проблемами дележки власти и полномочий. Сразу же выяснилось, что недовольных Его Высочеством Сэем после его пропажи оказалось куда больше, чем при его правлении. И непонятки с его исчезновением только добавили масла в огонь. Пока не имелось точных свидетельств о гибели правящего герцога, никто из претендентов не мог заявлять свои права открыто. Но существовали две лазейки в законах, которыми «скорбящие родственники» могли воспользоваться. Во-первых, в военное время, если герцог не мог руководить страной, совет патрициев, он же Сенат, мог выбрать Местоблюстителя. А вторая была еще хитрее и опиралась на старый прецедент времен Переселения в Запроливье – герцога могло выбрать Народное собрание. Причем, что самое хитрое, как оно должно было проходить и какое количество народа и его представителей должно было участвовать, нигде не оговаривалось. Чем и воспользовались несколько претендентов и их сторонников сразу, объявив во время заседания Сената о необходимости подобного выбора из-за опасности, угрожающей Отечеству. Причем руководивший заседанием Сената за отсутствием принцепса (председателя) и его комитов (заместителей), которые назначались герцогом, даже несмотря на то, что Сенат в обычное время не собирался, герцогский казначей поставил это предложение на голосование. И оно неожиданно набрало большинство голосов. Во всем этом была только одна маленькая тонкость. Олег по своей должности и придворному рангу был как раз одним из комитов принцепса Сената. И теперь обязан был либо созвать новое заседание, либо узаконить решение, принятое без него.

И любое из решений сулило Гордееву множество неприятностей.

«Знать бы ранее, серые демоны! Отсиделся бы, а потом пришел, как д’Артаньян, весь в белом, построил всех и заявил: «Это вы что тут без меня нарешали, а?» – Ага, а потом все равно те же варианты, что и сейчас, – домывая руки, Олег повернулся к стойке с полотенцем и опять мысленно выругался: – Не успел подумать, как уже началось…»

И его можно было понять. К устроенному неподалеку от госпиталя умывальнику подходила небольшая, но внушительная процессия. Возглавляемая молодым, богато одетым человеком, которого Гордеев про себя называл Ди Каприо из-за необычного внешнего сходства, делегация из тройки военных в немалых чинах, пары купеческих старшин и еще нескольких личностей непонятного статуса целеустремленно нацелилась на Олега. «А не поставить ли «сторожок» (сторожевое заклинание для определения попыток влияния на поставившего магией или опасных немагических воздействий, например, отравления), – мысль показалась здравой, и он быстренько бросил заклинание. – Вот ведь, наш пострел везде поспел. И до меня первым добрался. С чего это вдруг?» Олегу было действительно интересно, отчего тихий и малозаметный в мирное время чиновник, исправно выполнявший свои служебные обязанности и никогда не участвовавший в придворных интригах, вдруг развил столь бурную деятельность. «Почуял возможность выдвинуться? Может быть. Что там говорил Алик? Поддерживает легата Третьего Легиона Гая Октавия Марта, но почему-то считает, что он должен стать не местоблюстителем, а герцогом. Интересно жрицы танцуют…» – Олег махнул стоящему в отдалении Трору, приглашая присоединиться.

Поздоровавшись, «делегады» предложили Гордееву поговорить о созыве Народного собрания. Олег же сразу решил обострить ситуацию:

– Не вижу в этом особой необходимости. В условиях войны и оккупации мы достаточного для легитимного решения кворума не соберем. Что обязательно приведет к столкновениям и смуте, если не сразу, то впоследствии.

«Посмотрим, что за асфодели будут вешать мне на уши, серые демоны!»

Возражать первым начал вопреки ожиданиям не казначей, сделавший вид, что он присутствует чисто для представительности, а один из военных, целый легат-стратег оффициум (что Олег всегда переводил для себя как генерал армии, начальник Генерального штаба). Гордеев помнил его по мирному времени как постоянного посетителя всех развлекательных вечеров в Столице.

«Смотри-ка, уцелел, «мраморный вояка», – неприязненно подумал Олег, слушая, о чем вещает разошедшийся генерал. А тот, словно птица-говорун, распинался о тяжелых временах, угрозе существованию родины, необходимости в трудный час сплотиться вокруг символа, олицетворяющего народ ромейский. Понятно, что в виде такого символа он видел только Марта, которого несколько раз с придыханием назвал Марсом (напоминаю, что Марс – римский бог войны), – даже не похудел, в боевой панцирь и не влезет. Непонятно, зачем им Март именно в качестве герцога? Местоблюстителя мало? Ох, надо найти какого-нибудь местного «юриста», пусть в тонкости законодательства посвятит». – Как большинство русских, Олег читал инструкции только тогда, когда в механизме что-то ломалось, и изучал законы, когда без этого было не обойтись. Поэтому в местных неписаных обычаях он разбирался несколько получше, чем в законах, особенно тех, которые его вроде бы не касались.

Едва закончил свою речь генерал, как его без перерыва сменил один из купеческих старшин. Представившись Гаем Марцием Долиным, старшиной купеческой Горной Гильдии, он практически повторил генеральские доводы другими словами. Но в конце, как бы ненароком, добавил, что гномы, которых он хорошо узнал за время торговли, обязательно прислушаются к просьбе о помощи самого Герцога, но могут и не обратить внимания на простого Местоблюстителя. Олег покосился на невозмутимо стоящего Трора и сделал себе еще одну зарубку в памяти. Но сейчас его интересовало другое. Кто-то использовал несколько заклинаний, от простого «гипнотического» до «подавления воли». Кто и откуда – узнать он не успел, так как едва сработала его защита, все попытки моментально прекратились. «Сильный маг», – кивая в такт словам третьего оратора, думал Олег. Внешне все выглядели абсолютно спокойно, только «Ди Каприо» слишком, на взгляд Гордеева, изображал абсолютную незаинтересованность и как бы подчиненность.

– А что это у нас молчит уважаемый дон Крадинал? – дождавшись, пока третий говорун замолчит, спросил Олег.

– Уважаемый дон Гор, я полностью поддерживаю мнение всех здесь собравшихся. – Казначей ответил незамедлительно. – Со своей стороны, хочу лишь заметить, что тайники с военной казной можно вскрыть лишь по распоряжению Его Высочества. И соображения уважаемого Долина считаю весьма вескими. Посему прошу вас, как законного комита принцепса Сената, поддержать решение Совета Патрициев о созыве Народного собрания.

«Вот и наступил момент истины. Что делать, а? Серые демоны, я же еще не ознакомился с ситуацией! Вот и возьмем… день на знакомство и принятие решения. Точно, и пошли они все в Серые Пределы, если попробуют возмутиться!» – приняв решение и придумав ответ, Олег успокоился. Сутки – достаточное время, чтобы его друзья разнюхали обстановку, а Алик успел собрать ответы на появившиеся у него вопросы.

– Уважаемые доны и цивилы! Я выслушал ваши соображения и нахожу их весьма вескими. Но я только что прибыл… – как ни странно, уговаривать собеседников не пришлось, они согласились с приведенными доводами сразу. – «Словно заранее готовились, – отметил Олег. – Не значит ли это, что у них в запасе еще какой-то аргумент? Например, что я до завтра просто не доживу?»

Распрощавшись с представителями «Мартовской партии», как он назвал про себя эту группу, Гордеев сразу же скрылся у себя в палатке, попросив Трора никого, кроме своих, к нему не пускать, так как он «занят медитацией». Выслушивать еще одну делегацию ему совершенно не хотелось.

Как только за задернутым пологом палатки послышались команды Трора, а потом лязг оружия и доспехов поставленного им караула, Олег, облегченно вздохнув, достал артефакт Ольгерта. Дело в том, что этот горжет, кроме всего прочего, работал как видеорегистратор. Поэтому при знании нужного заклинания можно было посмотреть, что происходило вокруг него в течение последнего часа пребывания артефакта вместе с хозяином. А Олег, естественно, как главный военный маг Столицы, такое заклинание знал. Была еще одна хитрость, о которой он вспоминал с некоторой надеждой на лучшее – при живом хозяине заклинание, которое знал Олег, не работало.

Положив артефакт на походный столик и тщательно установив вокруг универсальный «плащ тишины», Олег мысленно продиктовал заклинание и замер, ожидая результата. Прошло несколько мгновений, прежде чем заклинание сработало. Он разочарованно выругался и начал просмотр цветного, объемного кино со звуком (настоящая голография, отметил про себя Олег). Но «воспроизведение» было каким-то странным, с помехами и кратковременным исчезновением изображения. Олег наблюдал, как Ольгерт попал в замок, усмехнулся, следя за сценой с фаворитками, потом следил за продвижением отряда со все возрастающим нетерпением, жалея, что в этом устройстве нет функции быстрой перемотки. Но внезапно, после нападения на эвакуирующий Сэя отряд, изображение вообще исчезло, сменившись серым туманом.

Наконец, артефакт со щелчком выключился, и Гордеев, с таящейся в глубине души опаской, попробовал «взять управление на себя». Как ни странно, горжет признал Олега хозяином. Что-то было во всем этом необычное, но он решил отложить разгадывание всех этих магических тайн на потом. В спокойной обстановке, имея под рукой библиотеку со справочниками и пособиями, возможно, с привлечением кого-нибудь из знакомых Наставников. Сейчас же главное заключалось в нормальной работе артефакта, превращавшей его в главу всех уцелевших магов герцогства. Да и разобраться в текущей ситуации надо было срочно, пока она не до конца скатилась в лапы толстого полярного лиса. Убрав «плащ» и установив вместо него заклинания охранного круга, Олег крикнул Трора и попросил вызвать начальника разведслужбы. Пока посланный гномом воин бегал за Аликом, Гордеев налил себе пива и уселся за столом. По примеру героя популярного фильма он разложил перед собой бумагу и рисовал схему за схемой, пытаясь понять, что происходит в Герцогстве.

«Да, прогнило что-то в нашем королевстве, – вспомнил он прочитанную еще в школе реплику. – Но все же есть надежда… Позиция «мартовцев» мне понятна. Что там еще говорил Алик? Кроме Марта есть еще пятнадцать претендентов, но реальных из них только двое – сам Март и двоюродный брат Сэя – Стас. Последний пользуется поддержкой у большинства купцов, торгующих с Империей, и владельцев поместий с коннахтских окраинных земель. Открыто эти «окры» призывают поставить на герцогское место ближайшего родственника прежнего властителя, но на самом же деле поговаривают, что вассальное подчинение Империи стало бы для ромеев благом. Сильные армии императора защитят от набегов коннахтов, имперские законы навеки закрепят арендаторов и колонов за владельцами поместий, а беспошлинная торговля пользующимися спросом в Империи гномьими товарами и продуктами поместий обогатит и купцов, и помещиков. Сладкие речи, за которыми кроется предательство. Но прямых улик нет, только подслушанные разговоры. Правда, армейцы ни самого Стаса, ни «окров» не особо любят. Но в случае Народного собрания шанс у него есть. Кто еще? Мелких претендентов пропускаем… Разве что вот этот, командир дракониров. Он сам не претендует на трон, но у него есть группа сторонников в армии. Подчиненные его уважают. Они могут предложить его как альтернативную фигуру. Но поддержит ли их еще кто-нибудь, если выборы зайдут в тупик? К тому же он моложе двух главных фигур… Кто еще? Интересно, а единственного уцелевшего из «кабинета министров» казначея надо бы рассмотреть подробнее. Что-то мне он не нравится. Вроде поддерживает Марта, а Алик сообщал о его дружеских отношениях с управляющим поместьями Стаса орком Гуло. Пытается усидеть на двух стульях или тут более глубокая интрига? Не может он быть, к примеру, агентом Алая или Империи? И тогда его действия становятся понятными. Затянуть беспорядки…»

Появившийся в палатке в сопровождении Трора недовольный посыльный отвлек Олега от размышлений.

– Что случилось, херн Трор?

– Этот дхумкопфтагннохэмаррр, – выругался на гномьем Трор, что бывало очень редко и только в минуты сильной злости, – уверяет, что легат пропал, и никто не знает, где его искать. Якобы обегал весь лагерь, серые демоны!

– Ничего страшного, – Олег еще не решил, как реагировать на эту новость, – возможно легат просто занят тайными делами, в которые не хочет никого посвящать. Думаю, к вечеру появится. Посыльный свободен, а тебя, Трор, я попрошу остаться.

Через полчаса Трор, оставив за себя Кима, отправился в сопровождении трех самых опытных ветеранов своей алы разыскивать Алика. А Олег решил навестить раненого дракона, которого отвезли к «Голубым Драконам», расположившимся вместе со своим шумным хозяйством в стороне от основного лагеря. Взяв с собой охрану и запечатав палатку в шар охранного заклинания, чтобы привлечь к ней внимание потенциальных шпионов, Олег на своем верном Анте отправился в недолгое, но опасное из-за сложившихся обстоятельств путешествие.

«Черт возьми, если бы я не открыл ту шкатулку, – думал он, ритмично двигаясь в седле, – сейчас бы спокойно пил баварское дома. А теперь решай государственные проблемы и теряй близких…» – волна тщательно упрятываемых в самые дальние уголки памяти воспоминаний и горя накрыла его так резко, что он чуть не вывалился из седла.

– Ничего страшного, – успокоив, насколько удалось, встревоженных охранников, Олег, переждав, пока слабость, вызванная неожиданным приступом, схлынет, тронул поводья, и Ант двинулся дальше. «Нет уж, не дождется тот, который все это задумал, что я помру от горя, – гася поднимающуюся в ответ волну ярости, думал Олег. – Я отомщу ему так, что весь мир содрогнется. Но отомщу чистыми руками и c холодным сердцем».

Лагерь драконьего легиона, носящего имя «Голубые Драконы», укрывался в нескольких рощах неподалеку от реки, на берегу которой Олег увидел целый порт. Оказалось, что драконы едят настолько много, что пришлось соорудить временный порт с причалами и подъездными путями. И порт работал с полной нагрузкой, десятки лодок и барж разгружались у причалов, приставали и отплывали. Погруженные телеги сразу отъезжали, какие в лагерь дракониров, а какие – в основной.

– Этот порт один на все войско? – уточнил Олег у встретившего их патруля.

– Так оно и есть, дон, – ответил декурион, командовавший патрулем. – А зачем два, если один хорошо справляется? С воздуха его наши драконы прикрывают, а по реке – флотилия бригадира Кротина.

– Кротина, значит, – отметил для себя Гордеев. – Понятно. Ну, веди нас к легату.

Легат дракониров тоже напомнил Олегу героя из американского фильма, из старого, не раз просмотренного в армии боевика «Рыжая Соня». Того самого героического варвара, молодого Черного афроафриканца из Австрии, с таким же упрямо выпяченным подбородком, накачанными мышцами и выражением лица, отнюдь не свидетельствующим о высоком интеллекте. Впрочем, первое впечатление рассеялось довольно быстро во время разговора о политической ситуации. Суждения молодого легата Гнея Юлия Окты по прозвищу Горец весьма точно совпадали с оценками Олега. О своем венценосном родственнике он отзывался очень нелицеприятно, не скрывая сделанные, с его точки зрения, ошибки, но и не забывая упомянуть об успехах. Например, таких, как помощь ниххонцам оружием и деньгами (о которой Олег узнал только сейчас). Или наведение порядка в налоговых сборах, после чего доходы герцогства увеличились почти в полтора раза. Ну а когда разговор перешел на военную ситуацию, Гордеев решил, что лучшего разбора идущей войны он пока не слышал ни от кого. Беседовали они долго, Олег даже задержался у дракониров на ужин. Конечно, кроме беседы, он не преминул проведать раненого дракона, носившего, как выяснилось, кличку Магнум. Раны дракона зажили еще не до конца, но он уже вовсю ковылял по своему загону и с аппетитом съедал все, что клали ему в кормушку. Увидев же Олега, он радостно засвистел. Добравшись до ограды, дракон положил поверх нее голову, подставляя единственное место на горле, где у драконов нет защитных пластин. Олег почесал неожиданно нежную кожу и посмотрел в умильную расслабившуюся мордочку. Захотелось самому улыбнуться и крикнуть что-нибудь вроде: «Ня! Кавай-и!» Гордеев от неожиданности встряхнул головой и, поставив ментальный щит, согнал наваждение. Морда дракоши стала вполне обычной драконьей, ничем не похожей на анимешную или мультиковую. Но все равно довольную и даже как будто улыбающуюся. Что было особенно странно, потому что драконы не имеют мимических мышц, как люди.

– Он… он… тебя… Вас… признал? – сопровождавший Олега драконир от удивления не сразу нашелся, что сказать.

– Кажется, – удивленно ответил Гордеев, мучительно вспоминая, что же им рассказывали о драконах. «Если бы он тогда знал, что ему эта лекция понадобится, серые демоны!»

Конечно, человек ничего не забывает. Есть к тому же еще такие заклинания, которые позволяют запомнить все, что угодно, вплоть до конца вечности. Но только все, что хранится в человеческой памяти подсознательно, делится им на нужное и нет. И все, что он признает ненужным, прячется так далеко в глубины памяти, в такие ее подвалы и чердаки, что ни одно заклинание не поможет. А запоминающие заклинания нужно использовать до или в момент, когда что-то необходимо запомнить. Тогда они помогут. А иначе… вспоминай сам, как можешь.

И Олег вспоминал. Долго и мучительно. Сразу после того, как еще раз почесал Магнуму шею и отправился на ужин в палатку легата.

«Значит, драконы. Один из невероятных видов животных, существовать которые вроде бы не должны. Бронированные, четырехлапые и двукрылые, теплокровные всеядные динозавры, причем едят все подряд, начиная от травы и заканчивая мясом, а также некоторые виды древесины, хвою и мох. Но предпочитают мясо, причем свежее. Что вполне объяснимо, ведь для полетов требуется очень много энергии. А калорийней мяса природа ничего не придумала. Еще они владеют даром симпатической телепатии, то есть могут передавать эмоции и желания некоторым людям, не всем, а некоторым, подходящим им по известным одним ящерам критериям. Таких обычно один или двое, троих никогда не бывает. И, судя по изумлению драконира, Олег стал третьим, с кем общается этот дракон. Интересно, а драконир почувствовал, потому что второй или просто они все чувствуют эту связь?» – размышления Олега не мешали ему следить по сторонам. Когда сбоку на него кинулась какая-то серая, размытая от скорости движения тень, он автоматически поставил щит и угостил упавшего нападающего добрым старым огнешаром. Правда, задумчивость Гордеева слегка подвела, огнешар получился слишком мощным. В результате рядом с палаткой легата на несколько секунд взвилось и опало пламя, оставив вместо себя кусок выжженной, спекшейся до камня земли, очертаниями напоминающий лежащего человека.

Ужин прошел в легкой, ни к чему не обязывающей светской беседе. Легат и Олег неторопливо поглощали обычную армейскую пищу, запивая ее простонародным же пивом и компотом. Посуда на столе, хотя и была по преимуществу серебряной, отличалась простотой и функциональностью. Металлической она была сделана скорее для удобства перевозки и хранения, чем для роскоши…

Чем дальше, тем больше легат импонировал Олегу своими привычками, столь непохожими на придворные нравы и показную «армейскую простоту» Гая Октавия Марта, за которой Олегу виделись старательно скрываемое тщеславие и стремление к власти.

После ужина легат неожиданно попросил Гордеева пройти на плац. Там уже стоял небольшой строй легионеров в парадном снаряжении. При появлении Олега и Горца они дружно вскинули в легионном салюте правые руки. Ответив им аналогичным приветствием, легат и попаданец вышли на середину плаца, после чего легат внезапно попросил Гордеева повернуться, достал откуда-то значок драконира и под громкие приветственные крики прикрепил на груди Олега.

– Теперь вы – один из нас, легионер «Голубых Драконов», – едва затихли крики, торжественно объявил Окта. – И вы всегда можете надеяться на нашу поддержку. Кроме того, как только ваш симбиот Магнум вылечится, центурион Гней Помпоний Магнум будет обучать вас полетам, чтобы вы могли выполнять все обязанности «Голубого Дракона». – Он оскалился, что, видимо, должно было обозначать улыбку, и добавил негромко, так, чтобы слышал только попаданец: – Кроме всего прочего, мы – весьма влиятельная корпорация, так что вы можете быть уверены, что многие ваши проблемы будут решены наилучшим образом.

Поблагодарив легата, сказав небольшой благодарственный спич перед строем, Олег тепло распрощался с драконирами и отправился в основной лагерь.

Там, в его палатке, уже собрались все, кого удалось найти. Олега ждали возможные соратники и друзья: хмурый, так и не сумевший найти своего командира Трор, неторопливо потягивающий пиво Ким, слегка недоумевающий и удивленно разглядывающий собравшуюся в палатке компанию Вулф, нетерпеливо поглядывающий на вход Марк, словно что-то подсчитывающий в уме Рарабестия, спокойный, словно на палубе своего корабля, командор Кротин…

Все они ожидали Олега, собравшего их вместе, чтобы просить их совета и помощи.

– Господа, над Новороманией нависла угроза полного исчезновения, превращения в провинцию Империи или вновь созданного Алайского королевства, – начал свою речь Олег. Да, в свое время его заставили служить герцогству под контролем «браслета Локи». Но магу, закончившему полный курс Школы Вольхи, снять такой браслет – раз плюнуть. Так что уже давно Олег мог считать себя ничем не обязанным Ромее. Но он воспринимал ее как свою страну. Да, свою, чем-то похожую на оставленную в ином мире Россию. Так же окруженную не слишком дружелюбными соседями, с обладающим доброжелательным, вполне русским менталитетом народом. Страну, к которой он прикипел душой, служил которой от чистого сердца и не хотел бросать в трудные времена…

Каких усилий стоило Олегу избрание легата «Голубых Драконов» Местоблюстителем, он вспоминать не хотел. Пришлось разговаривать с множеством малознакомых, а то и вовсе не знакомых провинциальных донов и уцелевших придворных, глав гильдий и крестьянских старост, городских магистратов и просто авторитетных рубак. В общем, Гордеев почти три дня работал местным Жириновским, обещая «водку по три рубля» и «счастья всем, почти даром», то есть всем купцам снижения пошлин и увеличения оборотов, военным – успешных боев и повышений в чине, гражданским – быстрого окончания войны и восстановления мирной жизни. Олег еле успевал льстить, обещать и даже подкупать. Хорошо еще, что исчезнувший неведомо куда Алик успел оставить ему на хранение довольно большую сумму из «рептильных фондов» разведки. Ее пришлось изрядно уменьшить не только на прямые подкупы, но и на разные представительские расходы. Не будешь же разговаривать с гостями без угощения? Но и этого оказалось бы недостаточно, если бы в лагерь не прибыл сбежавший из Столицы старый знакомый, юрист Алесий Поркус Герасимон, которого нашел Трор. Пока Олег обрабатывал верхние слои, его соратники занимались тем же среди своих знакомых, прежде всего пытаясь переманить на свою сторону легионеров. Для чего и гуляли целыми днями по лагерю, толкались среди солдат и беженцев. В один прекрасный день решивший узнать, что думают прибывшие в лагерь беженцы из его соплеменников, Трор отправился в часть лагеря, отведенную для гражданских… и наткнулся на Ала, которого великолепно знал по работе на спецслужбу. Вспомнив, что Олег неоднократно сетовал на отсутствие хорошо разбирающегося в законах юриста, Трор немедленно приволок Герасимона к Гордееву. Олегу Ал сразу напомнил «тот самый день», но, как ни удивительно, только легкой печалью и стихами, которые однажды продекламировал Трор. Стихи, по словам гнома, принадлежали знаменитому эльфийскому барду Альвару. Олег часто вспоминал их, особенно последний абзац:

Ну а сложившуюся у Гордеева репутацию юристов как людей, которые при виде денег теряют всякие остатки совести и оправдают даже продажу самого себя в рабство, Герасимон подтвердил полностью. За три часа и тысячу полновесных солидов, подкрепившись тремя бутылками фалернского под козий сыр, Ал сваял убедительнейший документ, в котором с отсылками к историческим прецедентам и ссылками на законы обосновал невозможность сбора Народного собрания и выборов Герцога. Документ, немедленно размноженный Олегом, оказался одним из решающих аргументов, убедивших «мартовцев». Вторым стала победа «Голубых Драконов» в бою под Липхами. Внезапным нападением драконов и высаженного небольшого десанта (Окта творчески развил поданную Олегом мысль о перебросках диверсантов по воздуху) они разогнали осадный корпус, сожгли метательные машины и парочку вражеских магов…