Глава 25

О своем решении пожалела почти сразу. Не могу сказать, чтобы Фрин-Ян-Дин был большой обузой. Вытащила его из подвальных этажей и провела по коридорам вообще без проблем. Некоторые переходы он мне сам рекомендовал. Причин сомневаться в том, кто лучше ориентируется во дворце, у меня не было. Все же не год и не десятилетие тут прожил, короля еще малолетним принцем помнит.

Стража, конечно же, ловила всех подряд, но как-то так получалось, что в основном слуг и друг друга. На самом деле кругом стоял такой переполох, при котором и в город вырваться не составило бы труда. Однако не пожелала оставлять честно украденный обруч и повела советника на чердак. Раз уж из-за этой золотой штуковины упустила короля, то отказываться от нее теперь не собиралась. Да и план, предполагающий отсидеться у всех буквально под носом или, вернее, над головами, все еще оставался в силе.

Так что быстро выбрала место и притащила с нижних этажей пару кресел. Устроились и стали ждать, когда все успокоится. И успела раз сто пожалеть о своем решении. И про переждать на чердаке, и про захват советника. Да кому он такой вообще нужен?! Лучше бы оставила корону и вернулась за ней следующей ночью. Ничего бы с этим несчастным обручем не сделалось. Тем более на подушке с магической ловушкой лежит – надежная охрана.

Фрин-Ян-Дин все это время мучил меня мудрыми изречениями и прочей ерундой. Вот когда я по-настоящему смогла оценить весь глубокий смысл иногда употребляемого князем Ва’Димом странного выражения: уши вянут. Действительно вяли и скручивались трубочкой. Причем не только уши, но и хвост. Королевский советник сравнивал шокарскую и казгардскую философские школы, убеждая в преимуществах первой. Если бы я спорила! Сидела и молчала в надежде, что ему скоро надоест говорить в пустоту. Наивная! Его отсутствие возражений или внимания ничуть не смущали.

Зато я поняла, что Фрин-Ян-Дин ни в каком заговоре не участвовал. Хотя вру, участвовал! Заговорил короля до умопомешательства, и тот велел бросить советника в тюрьму. Наверное, единственное разумное решение правителя за всю войну. Правда, голову отрубить было бы куда надежнее. И язык потом на всякий случай отрезать. Мало ли что.

– Это все, конечно, интересно, – соврала я, пытаясь хоть что-нибудь придумать. – Но на звук голоса могут явиться стражники.

Уже обрадовалась, так как советник короля признал мои доводы логичными. Зря. Он вынул из складок одежды амулет, ставящий полог молчания.

– По-моему, заключенным такие вещи иметь не положено, – заметила я.

– Конечно, нет, – согласился он. – Но, поскольку всем известно, что я оружия никогда не ношу, меня никто не стал обыскивать. Истинная победа разума над нежелающей думать силой.

Потом Фрин-Ян-Дин воспользовался амулетом и поставил стену молчания. Если бы только вокруг себя, я ни разу бы не возражала. Так ведь нет, у него оказался очень мощный, накрывающий все пространство чердака.

Всего несколько раз смогла отлучиться отдохнуть, в смысле за едой, на разведку и по прочим естественным надобностям. Но, увы, надолго оставлять мудреца было никак нельзя. С этого сумасшедшего станется отправиться искать других слушателей.

Под конец он, как о чем-то само собой разумеющемся, сказал:

– Ты, несомненно, работаешь на мятежника, я хотел сказать, повелителя Проклятых Земель князя Ва’Дима.

– С чего ты взял? – спросила я, хотя и не собиралась оспаривать этого факта.

– Вычислил путем несложного логического умозаключения, – похвастал он. – Украв первую корону, ты оставила послание от князя.

Действительно несложное умозаключение. Это я глупый вопрос задала. Но мудрец продолжил:

– Кроме того, ты очень похожа на описание лучшей охотницы на нечисть из Проклятых Земель. В связи с чем могу дать несколько полезных советов. Лет двадцать назад мне довелось читать древний трактат как раз об охоте на измененные магическими аномалиями организмы. Как сейчас его помню…

Дальше он действительно начал пересказывать упомянутый трактат. Однако. Охотиться на нечисть меня до этого еще никто не пытался учить. А автор того трактата, скорей всего, и не видел вблизи ни одного «измененного магическими аномалиями организма». Сильно сомневаюсь, что хоть кто-нибудь из попытавшихся воспользоваться советами предложенных в той книжке остался жив. Уж очень оригинальные предложения там присутствовали.

Дождавшись следующей ночи, покинули дворец. В начальных планах было двое, а то и трое суток, но я больше не собиралась слушать непрестанную болтовню советника. Сложности, естественно, были, с таким спутником по стенам не полазаешь, но это все мелочи по сравнению с его молчанием.

Уже в городе Фрин-Ян-Дин попытался было продолжить прерванные рассуждения, но я посоветовала поберечь красноречие для эльфийской принцессы.

– Какой принцессы? – заинтересовался королевский советник.

– Светлой, – охотно ответила я. – Живет одна такая в городе. Получишь временное убежище в ее особняке. По слухам, весьма разносторонняя особа. Философией, кстати, тоже интересуется, тем более что ее эльфийские школы отличаются. У светлых одна, у темных другая…

– Я знаком с обеими, – с энтузиазмом заявил Фрин-Ян-Дин. – И шокарская, и казгардская философские науки многое переняли у перворожденных. Но казгардцы, как всегда, исказили, причем порой до полной противоположности.

– А вы, получается, усовершенствовали и развили, – спросила я.

– Естественно, – ответил мудрец, не замечая иронии.

– Вот и объяснишь это эльфийке.

– Конечно. И не сомневаюсь, что она со мной полностью согласится.

После чего королевский советник замолк. Видимо, начал в уме прокручивать предстоящую дискуссию с эльфийкой. Не завидую я Морнэмирэ.