ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Убедившись, что основная группа благополучно отошла к сараю, Соловьев крикнул Дрозденко:
— Андрюша! «Духов» видишь?
— Мелькают за грядой. Похоже, тоже перегруппировку проводят… Погоди, Леша, пулеметчик у гряды объявился.
— Накрой его! И веди прицельный огонь по видимым целям. Я свяжусь с Черновым и присоединюсь к тебе!
— Понял! Работаю по пулеметчику.
Дрозденко вышел к узкому окну торцевой стены дома, поднял автомат, отойдя немного в глубь комнаты, дабы его не было видно «духам», и начал ловить в прицел пулеметчика, но заметил только второго номера, который устанавливал за грядой патронные коробки.
— Ничего, скоро и первый номер объявится, — процедил капитан. — И тогда вам, «душки», хана!
Соловьев же, не прекращая наблюдение за утесом и каменной грядой, вызвал по связи прапорщика Чернова:
— Десятый, это Второй!
— На связи, — ответил снайпер.
— Первый поставил тебе задачу?
— Да. Я должен поддерживать вас и встретить отряд из Купши.
— Ясно… Тебе видны цели у утеса?
— Два «духа», что на краю гряды, видны хорошо.
— Сними их! И в дальнейшем выбивай по возможности всех тех, кто попадет в прицел твоей винтовки.
— За меня не волнуйся. Вот вы там поаккуратнее. У Ходжани не менее двух десятков «духов», и если они волной попрут на вас, то даже при моей поддержке удержать их не получится. Так что смотрите там… А я, если замечу подготовку к атаке, предупрежу вас — ну и, насколько смогу, прикрою. Двух крайних «духов» снимаю. Все, до связи!
Чернов поднял снайперскую винтовку «СВД». Хлестнули громкие выстрелы, и два моджахеда, занявшие крайние у гряды позиции, уткнулись в землю разбитыми пулями головами. В ответ моджахеды открыли огонь по вершине. Чернову пришлось отойти с позиции. Одновременно с огнем по вершине склона моджахеды решили обстрелять и дом.
Дрозденко, внимательно следивший за пулеметной точкой, наконец увидел пулеметчика. Тот появился из-за камня, припав к прикладу «ПК».
— А вот и ты, — удовлетворенно произнес капитан и одним выстрелом вбил в глаз моджахеда пулю из автомата.
Пулеметчик завалился на бок. Второй номер от неожиданности застыл рядом с трупом соплеменника. Это его и погубило. Вторым выстрелом Дрозденко снял и помощника пулеметчика. Несколько выстрелов по гряде провел Соловьев. Комнаты подполковника и капитана находились по соседству, и офицеры имели возможность свободно общаться.
— У меня двое в минусе, Леша! — крикнул Дрозденко.
— Еще двоих прибил Чернов. А вот я, похоже, пустил пули в «молоко». Ладно, минус четыре тоже неплохо. При позиционном-то бое…
— Что-то подсказывает мне, Леша: «духи» влепят по дому из гранатометов.
— Да? Тогда быстро отход в тыловую комнату западной части дома!
Соловьев с Дрозденко перебежали в крайнюю угловую комнату. И сделали они это вовремя. Моджахеды Ходжани действительно провели три выстрела из гранатометов РПГ-7, разворотив комнаты, из которых только что вели огонь российские спецназовцы.
Дрозденко подмигнул подполковнику:
— А вовремя мы свалили, Леша?
— Да, остались бы от нас обгоревшие головешки… Но отсиживаться здесь нельзя. Давай ты в комнату напротив, а я — в соседнюю. Оттуда продолжим бой.
— Оттуда и уйти к подножию скалы или в подземелье будет легче, если «духи» проведут атаку всеми силами.
— К бою, Андрюша!
Бойцы «Ориона» заняли новые позиции в готовности обстрелять штурмующие силы талибов, однако полевой командир Ходжани на атаку дома не решился. Точнее, посчитал ее преждевременной. Следовало дождаться подхода дополнительных сил, которые уже находились где-то недалеко от ущелья. Ходжани вызвал связиста и приказал срочно соединить его с полевыми командирами из Джабдуса и Купши.
Первым ответил Хамид Байрак:
— На связи, саиб!
— Ты где?
— Мы остановились в двух километрах от ущелья. В 6.20 начнем выдвижение к объектам. Заур пойдет на пост, а я спущусь вниз и заблокирую Чарак.
— Хоп! К рассвету ты должен выйти к кишлаку по ущелью с запада, обеспечив прикрытие сверху, а также подготовить газовые снаряды.
— Позволь вопрос, саиб: далеко ли от тебя воины Али?
— Узнаю сразу после сеанса связи с тобой. Ты решай собственные задачи, о других не думай.
— Я все понял!
Связист переключил Ходжани на Али.
— Это я!
— Слушаю, саиб!
— Где ты сейчас находишься?
— В трех километрах от участка засады на плато. В овраге, что расположен на удалении от поста русских примерно на километр. Оставлю лошадей, дальше поведу отряд пешком. До 7 часов мы выйдем к позиции проклятых гяуров.
— Ты должен с ходу уничтожить русского стрелка и занять позиции на вершине южного склона. Далее действовать по моей команде… если придется действовать.
— Что вы имеете в виду?
Ходжани не стал говорить своему помощнику о газовых зарядах.
— Я имею в виду то, что к тому времени обстановка в ущелье может кардинально измениться. Как понял?
— Понял, саиб!
— Спеши, Али, да поможет тебе всевышний!
— Аллах акбар!
Ходжани передал гарнитуру радиостанции связисту:
— Ну, вот скоро и наступит развязка. Проклятым русским не уйти из Афганистана! На этот раз они навсегда останутся здесь. И правоверные будут плевать на их могилы…
За двадцать минут до переговоров Ходжани со своими полевыми командирами Тимохина вызвал на связь полковник Дак. Говорил он по спутниковой станции открытым текстом:
— Алекс, это Джон. Мы разобрались с Гердезом, и «Ирбис» начал форсированный марш в район действий «Ориона».
— «Духи» в Гердезе оказали серьезное сопротивление?
— Да какое там сопротивление… Видимо, между Дрейком и полевым командиром талибов, занявших Гердез, имелась договоренность о затяжке времени, и разгром душманов не планировался. Им, думаю, была дана гарантия свободного безопасного отхода. Поэтому талибы практически ничего не смогли предпринять, когда мы начали штурм. Выскакивали из развалин, метались меж валунов… Ну, мы их и успокоили. Разобравшись с бандитами, я отдал приказ на выдвижение к тебе.
— Благодарю, Джон! Теперь слушай задачу группе «Ирбис»… Надеюсь, ты не против, что командование объединенным отрядом я вновь взял на себя?
— Я не имею ничего против этого, — в тон Тимохину ответил Дак. — Слушаю задачу.
— Идешь строго на север, с отклонением в 10 градусов на запад. На подходе к ущелью связываешься с прапорщиком Черновым. Не исключено, что в это время он будет вести бой с отрядом «духов» из Купши. Поможешь ему. Но может сложиться ситуация, что твоя группа столкнется с моджахедами и раньше. Тогда…
— Тогда я должен уничтожить этот отряд и связаться с тобой, — продолжил командир «Ирбиса».
— Ты прекрасно ориентируешься в обстановке, Джон. Не забудь предупредить о снятии угрозы.
— Обязательно.
— Далее. Уничтожив отряд из Купши, отправляешь пулеметчиков к Чернову. Пару человек. Остальных бойцов отводишь на восток, до первого изгиба ущелья, постоянно контролируя его, спускаешься вниз и заходишь в тыл основному отряду Ходжани. Замысел понятен?
— «Духи» с помощью Дрейка и его высокопоставленных покровителей готовили засаду «Ориону», а в результате сами окажутся в капкане.
— Верно. Но это если у нас все пройдет по плану.
— Я понял. Что делать после уничтожения основных сил противника?
— Ты спешишь, Джон. Выполни для начала поставленную задачу. Последующую я тебе определю позже.
— Но ты окажешься против дополнительных сил Ходжани…
— Это уже будет не проблема. С тобой мы разгромим любые силы моджахедов.
— О’кей, Алекс! Я иду к тебе.
— Удачи тебе, Джон!
В 6.32 майор Шепель поднялся на вершину северного склона Чаракского ущелья. Его встретил майор Макаров:
— Приветствую тебя, Миша! Я так и знал, что Тимохин пошлет ко мне именно майора Шепеля.
— А кого же еще? Я же у него в каждой бочке затычка.
— Ты у нас лучший, Миша, поэтому всегда там, где другой может допустить ошибку, право на которую мы не имеем.
— Ладно, Дима, давай работать. Как думаешь, откуда «духи» пойдут на твой старый пост?
— Думаю, что отсюда, с запада на восток по арыку.
— Молодец! — улыбнулся Шепель. — Все верно. Другого пути подхода у них нет. Овраг заблокирован, по их мнению; на обход поста с востока уйдет уйма времени и сил — не будут же талибы разъезжать по плато на машинах. Это для них непозволительная роскошь. С плато скрытно к дамбе не выйти. Значит, все верно: группа ликвидации пойдет по арыку. И выйдут они либо здесь, либо западнее, но ненамного. А посему будем брать их в «клещи»!
— Зачем? «Духи» идут уничтожать меня; значит, выйдут к старому посту. Там мы их и накроем.
— Ты не в курсе, что у группы ликвидации имеются при себе газовые заряды?
— Какие еще газовые заряды?
— Не в курсе, стало быть… Обычные заряды усыпляющего действия, какие применяют при освобождении заложников.
— Не понял… Так что, Ходжани решил глушануть группу?
— Но сначала завалить тебя, чтобы под ногами не мешался. А теперь представь: мы подготовим им засаду у старого поста, а они выйдут сюда и обстреляют газовыми зарядами сарай. Ведь никто не может гарантировать, что группа прошла от дома до новых позиций незаметно для «духов». И тогда банда из Джабдуса возьмет и Тимохина, и Гарина, и всех остальных. Останемся только ты, я и Чернов. Нас они отработают в два счета. Трое против пятидесяти не выстоят.
— А Дак?
— И Дака встретят. На плато. Так что, Дима, работаем по моему плану.
— Информацию по замыслу Ходжани сбросил Сержант?
— Крымов. Но достал ее, естественно, Ревунов.
— Что бы мы без него делали…
— Да уж, Сергею только за то, что он сделал для «Марса», на Родине надо памятник ставить и к Герою представлять.
— Агентам стратегического внедрения ни памятников не ставят, ни орденами не балуют. Сомневаюсь, что на них личные дела сохранили. После того как некоторые наши ублюдки в лампасах свалили на Запад, где «слили» своих же агентов. На таких, как Ревунов, заводить досье, даже под грифом «Совершенно секретно», небезопасно.
— Ладно, давай поговорим об этом как-нибудь в другой раз. «Духи» могут появиться совсем скоро. Ты ступай к плотине и оттуда блокируй арык, а я останусь здесь. Пропущу «духов» — свяжусь с тобой, и тогда одновременно ударим по ним.
— И окажемся на одной линии огня…
— Арык, Дима, — и это ты должен был заметить — где-то как раз посредине участка от нашего нынешнего местоположения до дамбы делает изгиб на двадцать градусов в северо-восточном направлении. Так что мой сектор обстрела — до изгиба отсюда, твой — от плотины. И никакой линии огня. Если только кривая. Но это в худшем случае рикошет, а так как стрелять будем снизу от земли, то и пули от рикошета уйдут в небо.
— Спасибо за урок огневой подготовки, — улыбнулся Макаров.
— Пожалуйста, обращайся, всегда готов помочь боевому товарищу… Давай, Диман, вперед к плотине. Как выйдешь на позиции и осмотришься, доклад мне. Извини, но старший в нашей двойке я.
— Без вопросов.
— Я же сообщу тебе о выходе «духов» и отдам команду на открытие огня. Если будешь вызывать и не отвечу, то значит что?
— Значит, не можешь ответить из-за близости «духов» и мне надо действовать по обстановке.
— Правильно! Давай!
Макаров быстро направился по арыку к своему старому посту. В 6.50 он вызвал на связь Шепеля:
— Четвертый, это Пятый! Я на месте. Арык до изгибов контролирую полностью. Ни в овраге, ни на плато, ни у рощи моджахедов не замечено.
— Принял! До связи!
Шепель в свою очередь вызвал Тимохина и сообщил, что подгруппа ликвидации отдельного отряда боевиков на северной вершине к выполнению поставленной задачи готова.
Полковник отдал приказ приготовиться к обороне объекта. Все имевшиеся в его подчинении бойцы «Ориона» и сержант США Луиза Крофт, кроме офицеров, находившихся в доме и на вершинах ущелья, заняли определенные им позиции.
Группа «Ирбис», несмотря на то что продвигалась в основном по балкам да мелким рощам, прошла пять километров за тридцать семь минут. Полковник Дак видел, что его люди устали, но видел он и огонь в их глазах, стремление быстрее войти в бой, чтобы помочь своим русским братьям по оружию. То же самое касалось и бывших подчиненных Рифа. Они ни в чем не уступали бойцам Дака.
Выйдя на рубеж принятия решения, американский полковник вызвал по портативной радиостанции прапорщика Чернова:
— Десятый «Ориона», я — «Ирбис»!
— Вовремя, «Ирбис»! — ответил снайпер российской группы.
— Что у тебя?
— У меня все нормально, как и должно быть. Вижу банду талибов численностью в десять рыл, хорошо вооруженных, внешне свежих, готовых к бою.
— Как далеко от тебя талибы?
— Метрах в ста. Идут осторожно, ломаной линией, используя естественные укрытия.
— Так ты что, на своей прежней позиции?
— Э нет, «Ирбис», мы не глупее других. «Духи» выдвигаются прямо на пост, а я устроился в сторонке, южнее. А где ты?
— В километре от тебя. Обозначь точно свою позицию.
— Координаты старого поста вам известны?.. Бери двадцать метров на юго-запад, отклонение пять градусов. Там моя новая позиция.
— Когда начнешь бой?
— Как только «духи» сблизятся с постом на пятьдесят метров и окажутся на лишенном каких-либо естественных укрытий участке плато, в секторе обстрела, тогда и начну.
— Мы подойдем минут через двадцать. Держись!
— А куда ж я денусь, «Ирбис»? Отступать мне некуда, да и не привык я к этому делу.
— С боеприпасами проблем нет?
— Нет. Вы теряете время!
— Группа в движении.
— А, ну тогда, конечно, можно было еще поговорить; но и «духи» на месте не стоят. До них метров семьдесят.
— Я понял тебя. Удачи!
— Всем нам удачи! До встречи!
Отключив радиостанцию малого радиуса действия, американский полковник отдал приказ:
— «Ирбис»! До противника километр, против него один боец «Ориона». Напряглись, ускорились!
Американское подразделение перешло на движение перебежками.
Чернов же вызвал Тимохина:
— Первый, это Десятый! На связь выходил «Ирбис». Взаимодействие согласовали. Отряд «духов» входит в сектор обстрела. Вступаю в бой!
— С богом, Десятый!
Прапорщик, отключив станцию, поднял снайперскую винтовку, поймал на прицел первого слева бандита, перевел ствол на второго, третьего — и вернулся к первому. Выдохнув воздух и задержав дыхание, нажал на спусковой крючок и тут же перевел винтовку вправо. Прозвучало еще два выстрела. Трое талибов рухнули на каменистый грунт с разбитыми черепами.
Обстрел со стороны оказался неожиданным для полевого командира Али. Он должен был просчитать, что российский спецназовец может сменить позицию, но надеялся на превосходство в численности своего отряда. За что и поплатился, потеряв в считаные секунды треть бойцов. Причем никто из них не определил новой позиции, с которой стрелял российский снайпер. Пришлось Али отдать приказ остаткам отряда залечь, — что, впрочем, боевики сделали и без запоздалого приказа своего главаря.
Упав на землю, Али достал радиостанцию. Надо было связаться с Ходжани, но душман не знал, что его уже поймал в оптический прицел прапорщик Чернов. Раздался четвертый выстрел. Али уткнулся окровавленной головой в мелкую гальку, обильно поливая ее темной кровью. Бандиты открыли беспорядочную стрельбу по всему западному сектору.
Чернов сменил винтовку на автомат, передернул затворную раму, сместился левее на запасную позицию и посмотрел на часы. 6.57. Группа «Ирбис» должна находиться где-то поблизости, но ее мог задержать слепой огонь шестерых талибов. Поэтому Чернов не стал ждать. Используя небольшой валун, он открыл огонь по позициям боевиков. Услышал вопли двух или трех врагов, получивших ранения, и тут же спустился в укрытие. Сохранившие способность вести бой талибы перенесли огонь на валун, разбив его в пыль. Но они потратили на это время, а главное, не заметили, как во фланг им вышла группа «Ирбис». «Духи» так ничего и не поняли. Огнем автоматов бойцы Дака расстреляли остатки банды Али.
Чернов поднялся из ямы и крикнул:
— Ну, здорово, что ли, барсы? Лихо вы по горам бегаете, ничего не скажешь. Не то что по полосе препятствий. Одно слово, ирбисы…
К нему подошел улыбающийся Дак:
— Но и ты достойно встретил гостей. И как только умудрился практически без перерыва положить сразу трех «духов»? Я видел это через оптику.
— Как говорится, полковник, кто чему учился…
— Главарь банды успел сообщить Ходжани об обстреле отряда?
— Нет. Я успокоил его, как только он достал рацию.
— О’кей! Ты, Юрий, доложи Тимохину о разгроме банды, а я продолжаю выполнение задачи. — Дак повернулся к подчиненным: — Внимание! В подчинении прапорщика Чернова остаются сержант Шинлер и сержант Линке. Остальные за мной бегом марш! Встретимся еще, — обернувшись, бросил Дак Чернову.
— Конечно, полковник! Мы прикроем вас.
Группа «Ирбис» без двух бойцов пошла на восток.
Напрасно Абдул Ходжани вызывал Али. Станция его помощника из Купши молчала. Полевой командир выругался:
— Шайтан! Али не смог сломить сопротивления одного спецназовца? Но этого не может быть.
Его станция сработала сигналом вызова. Ходжани облегченно вздохнул:
— Али не мог выйти на связь — и делает это сейчас. Слушаю тебя, Али!
Но услышал он голос главаря банды из Джабдуса.
— Это не Али. Это Хамид.
— Хамид? Ты где?
— Послал шесть человек по вершине снять пост русских и обстрелять их опорный пункт газовыми зарядами. Сам нахожусь за поворотом. Со мной пятнадцать бойцов.
— Это хорошо. Будь готов атаковать кишлак.
— Ты считаешь, это потребуется?
— Да, — повысил голос Ходжани, — это может потребоваться. Ты послал шесть человек уничтожить северный пост русских, а Али с девятью воинами, похоже, не смог снять одного неверного на южной вершине. Так что в нашей ситуации возможно невозможное. От этих проклятых свиней можно ждать что угодно. Предупреди людей, которых послал на северный пост, чтобы те были предельно осторожны и внимательны, иначе попадут в капкан.
— Ты удивляешь меня… Али не смог уничтожить одного русского?
— По крайней мере, поверху слышалась интенсивная стрельба, а теперь он не отвечает на вызовы. Сейчас там все стихло.
— Значит, Али где-то допустил оплошность или халатность. Если вести людей, как баранов, гуртом, то и одному стрелку не составит труда перестрелять всю отару. А ты уверен, что основная часть русских до сих пор в доме?
— Да. Они положили оттуда двух моих бойцов — пулеметный расчет. И ведут огонь с разных позиций. Я угостил их выстрелами гранатометов, но они продолжают стрельбу. К тому же за домом ведется наблюдение. Русские не могли скрытно отойти в кишлак и спрятаться в подземелье, оставив в доме прикрытие. А то, что они ведут только прицельный огонь, — это объяснимо. У русских на исходе боеприпасы.
— Что ж, с помощью всевышнего мы должны разобраться с этими шакалами.
— Многое зависит от тебя…
— Мы уничтожим гяуров, Абдул.
— Отработай северный пост, и тогда судьба неверных будет предрешена. Аллах акбар!
Ходжани, передав гарнитуру радиостанции связисту, отдал приказ усилить обстрел дома.
А между тем на северной вершине Шепель из небольшой канавы заметил группу моджахедов, двигавшихся по арыку с северо-запада.
— А вот и гости, — криво усмехнулся он. — Ну, давайте, давайте, смелее. Впереди вас ждет много интересного… Первый, это Четвертый! Время 7.20. Вижу группу «духов» из шести человек с гранатометами и автоматами. Идут с северо-запада на восток по арыку. Это группа ликвидации поста Пятого.
— Приказываю уничтожить! — кратко ответил Тимохин.
— Есть, командир!.. — Шепель переключился на Макарова: — Гости появились, Пятый!
— Идут по арыку?
— Догадался, башковитый… В общем, действуем по плану. Если мне придется вступить в бой раньше, подойдешь по плато и поддержишь меня.
— Принял! Сообщи, когда они войдут в сектор обстрела.
Не исключая вероятности обстрела моджахедами сарая, Шепель прильнул к пулемету, взяв на прицел врага, шедшего впереди. Но талибы не знали о том, что основное подразделение «Ориона» перешло в сарай. Они прошли над ним в боевом порядке, даже не посмотрев вниз.
— Ну вот и хорошо, вот и славненько, — прошептал Шепель. — Как говорится, добро пожаловать в ад, господа талибы.
Отпустив боевиков метров на двадцать, Михаил вновь вызвал Макарова:
— Пятый, все идет по плану. Примерно минуты через две половина «духов» войдет в твой сектор, половина останется в моем. Как увидишь своих «душков», вали их. Огонь вести из положения лежа!
— Принял!
— Работаем, Пятый!
Шепель отключил станцию, прилег за камень и направил ствол пулемета в спины моджахедов медленно удаляющейся банды.
Отряд Заура, посланный Хамидом Байраком на уничтожение северного поста российского спецназа, частью миновал изгиб арыка. В это время замыкающий колонну талиб, видимо, интуитивно почувствовал опасность и оглянулся. Это послужило сигналом для Шепеля. Майор нажал на спусковой крючок. Трое крайних бандитов рухнули на грунт. Одновременно с Шепелем по первым трем талибам ударил Макаров. Неожиданно прогремел взрыв, и над вершиной поднялось тесно-серое густое облако. Пуля Дмитрия угодила в газовый выстрел.
Услышал стрельбу и увидел облако также полевой командир Ходжани. Он растерянно произнес:
— Что это?
— Похоже, взорвался газовый заряд, — сказал находившийся рядом связист.
— Что? — повернулся к нему Ходжани. — Взорвался газовый заряд? Но это значит, что русские знали о подходе дополнительных сил и подготовили на вершинах засаду! Шайтан, как они могли узнать об этом?!
В этот момент на связь вышел Байрак:
— Саиб, я ничего не понимаю! Сначала пулеметная стрельба на северной вершине — а у моих людей не было пулемета, — затем подрыв газового снаряда, а сейчас тишина. А главное, Заур не выходит на связь.
— А вот я все понял, Хамид. Русские устроили засаду нашему отряду и на северной вершине. А это значит одно: какая-то собака сообщила им о подходе дополнительных сил, раскрыв план совместных действий… Знать бы, что это за пес, на куски порвал бы собственными руками!
— Значит, вершины по-прежнему под контролем русских? Но тогда мы не сможем провести штурм.
— Мы проведем штурм. С двух направлений, ведя огонь по вершинам. Не забывай: у нас, учитывая потери, более тридцати бойцов; русских же всего десять, а возможно, уже меньше после гранатометного обстрела дома, где засела основная группа неверных. Бабу-американку я не считаю, она не боец. И мы, имея более чем трехкратное преимущество в живой силе и тройной боекомплект, не уничтожим противника, зажавшего свои основные силы в каменную ловушку-дом? Да у них не хватит патронов и гранат для ведения длительного и интенсивного боя! Но действовать мы должны быстро. Мне ничего не известно о группе «Ирбис», что удерживается у Гердеза; кроме того, сейчас, когда стало светло, русские могут вызвать на помощь авиацию НАТО. Поэтому я провожу гранатометный обстрел вершин, который заставит неверных отойти от ущелья, и дома, что выбьет у них хоть пару человек. Ты в это время выводи свой отряд к кишлаку, также постоянно обстреливая вершины и укрываясь в развалинах Ханбака. Как выйдешь на середину кишлака, доклад мне! После него мы проведем одновременный штурм дома. А уничтожив основные силы русских, возьмемся за одиночек на вершинах — если они, поняв, что их собратьям пришел конец, не побегут в ближайшие «зеленки». Ты понял меня, Хамид?
— Понял, саиб!
— Выход твоему отряду сразу же после гранатометного обстрела вершин и дома.
— Да, саиб.
— Мы победим, Хамид!
Заметив облако над вершиной, Тимохин вызвал по связи Шепеля:
— Четвертый, это Первый! Что это за дым вы пустили наверху?
— Скорей всего, моя пуля, или пуля Пятого, попала в газовый заряд. Так, что над вершиной газовое облако. И уходит оно на север, к роще.
— Группа ликвидации уничтожена?
— Это уж как водится!
— Занять старую позицию Пятого и с нее вести обстрел «духов», которые с минуты на минуту должны начать штурм здания. Но учти…
— Талибы перед наступлением проведут массированный обстрел вершины, так? — продолжил за Тимохина Шепель. — Все учтем, командир, все схвачено.
— Выговор тебе, чтобы не прерывал старших… В общем, ты все понял.
— Да. Иду к Пятому!
— На всякий случай держи под контролем плато. До связи!
Командир «Ориона» переключился на Соловьева:
— Второй, это Первый! Немедленно уходите из дома в сарай. Немедленно!
— Принял! Выполняю!
Тимохин не успел отложить станцию, как прошли два вызова. И первым из них был от Чернова, сообщившего, что за изгибом ущелья рассредоточивается группа боевиков, имея явное намерение выйти в кишлак. Александр предупредил прапорщика о предстоящем обстреле моджахедами вершин ущелья и переключил станцию. В следующий момент в динамике раздался голос полковника Дака:
— «Орион», я — «Ирбис»! Мы подошли к банде Ходжани и находимся на рубеже удаления от талибов в сто метров. Они готовятся к штурму кишлака.
— Слушай приказ, «Ирбис»! Как только «духи» выйдут всем отрядом на пространство между утесом и южным склоном и начнут разворачивание для штурма дома, атакуй их! Тебя поддержат бойцы постов на вершинах.
— Твои уничтожили банду на северной вершине? Я видел облако какого-то странного дыма, ушедшее на север.
— Да, уничтожили. Вершины наши. А облако — это результат разрыва газового заряда. Кто-то из моих наверху всадил в него пулю.
— Понял тебя, «Орион»! А что на западе?
— За изгибом готовится К выходу в кишлак отряд «духов» из Джабдуса. Я встречу их.
— Удачи, «Орион»!
— Взаимно, «Ирбис»!
Талибы Ходжани в течение минуты вышли на позиции штурма, и тут же гранатометчики открыли огонь по вершинам, что вынудило подгруппы огневой поддержки «Марса» отойти в укрытия. Обстреляв вершины, гранатометчики боевиков перенесли свой огонь на одиночное здание, нанеся ему существенный ущерб, а проще говоря, развалив здание почти до фундамента. Ответного огня по ним никто не вел.
Ходжани поднял руку. Его сигнал через бинокль увидел Байрак, отдавший команду своей банде идти в кишлак. Моджахеды видели сарай, но им в голову не могло прийти, что именно в нем, а не в доме их ждет основная российская группа «Орион», ждет смерть. То, что они попали в ловушку, талибы Байрака поняли слишком поздно, когда из сарая по ним ударили автоматы группы Тимохина. Офицеры стреляли короткими очередями и первым же залпом выбили у моджахедов половину людей. Байрак чудом уцелел, успев юркнуть за огромную каменную глыбу. Оттуда он вызвал Ходжани. Полевой командир, поняв, что и на этот раз российский спецназ переиграл его, в бешенстве зашипел:
— Что, несладко тебе? А почему ты не удосужился провести разведку этого проклятого сарая?! И какого шайтана ты залег?! Поднимай людей, применяй гранатометы, пулеметы… Русских в сарае немного, и у них практически не осталось боеприпасов. Маневрируя, подведи воинов к сараю и расстреляй его! Я иду к нему со своих позиций.
— Я не могу поднять людей, Абдул. Они вжались в землю и не слушают приказа.
— Передай своим трусливым шакалам: если они не пойдут на штурм, то позже я лично отрежу головы каждому из них. Лично! Ты понял?!
Угроза Ходжани подействовала. Талибы Байрака сначала открыли огонь по сараю из укрытий, затем провели ряд маневров и наконец бросились к объекту. Это была ошибка Ходжани. Сместившиеся на запад Шепель и Макаров накрыли их огнем пулеметов. Три очереди — и в банде остался только сам Байрак и один из его помощников. Первый вызвал Ходжани, но полевой командир отвечать не стал. Он приказал гранатометчикам перенести огонь на западные верхние позиции русских.
Ходжани видел перед собой кишлак, командовал подчиненными, но никто из его банды не посмотрел назад. Поэтому «Ирбису» удалось вплотную подойти к талибам и почти в упор расстрелять отряд «духов». И только сам полевой командир, находившийся впереди у кишлака, услышав очереди с тыла и мгновенно сориентировавшись, успел прыгнуть в один из лазов подземелья. Попытался уйти и Байрак со своим помощником, но их двумя выстрелами снял вернувшийся на огневую позицию прапорщик Чернов.
Группа Тимохина вышла из сарая на зачистку западных окраин кишлака. Бойцы Дака приступили к прочесыванию восточной части Ханбака. Сам командир американской группы осмотрел позиции талибов за утесом. Он увидел убитого связиста и одновременно с этим вражеская станция издала сигнал вызова.
Дак посмотрел на сопровождавшего его лейтенанта Кроша:
— Как думаешь, Арчи, кто это может вызывать Ходжани?
— Не знаю, сэр, — пожал плечами лейтенант. — Возможно, его помощник в Купши. Ведь охранять основную базу наверняка остались достаточно крупные силы…
— И если в Купши узнают о том, что банда Ходжани уничтожена, то силы эти приготовятся к обороне?
— Кто знает, сэр… Скорее, думаю, лишившись управления, талибы бросят базу и разбегутся по горным кишлакам. Ведь они хоть и тупоголовые, но понимают: разбив отряд их босса, Купши мы в покое не оставим.
— А если не отвечать?
— Тогда лучше отключить станцию, чтобы не надоедала своим писком.
— И все же я отвечу, — принял решение Дак и поднял гарнитуру: — Да?
— Что значит «да»? — услышал он нервный голос. — Кто на связи?
— А ты сам кто будешь?
— Абдул, сейчас не время для шуток.
Дак промолчал.
— Ты чего-то не понял?! — в бешенстве заорал вызывающий. — Это Сербер!
— А, господин Сербер Морзари! Вот, значит, кто желает услышать ублюдка Ходжани… К сожалению, это невозможно. В настоящий момент твой полевой командир, бросив трупы своих бандитов, спрятался в развалинах.
— Кто ты? — хрипло и тихо спросил Морзари.
— Я полковник Дак, командир американской группы спецназа отряда «Марс».
— Мстишь за своих русских коллег?
— А чего за них мстить? Вон они, все живые и невредимые, надрали задницы твоим бестолковым моджахедам и зачищают ущелье. Кстати, Сербер, твой дружок, генерал Дрейк, застрелился. А почему? Потому что в Вашингтоне также застрелился ваш общий подельник, бывший сенатор Глен Денбрук. Хотя тебе, наверное, уже доложили об этом?
— Будьте вы прокляты, собаки! — крикнул в микрофон Морзари и отключил станцию.
Дак бросил гарнитуру на землю:
— Ты смотри, еще ругается, ишак беременный…
— Как тут не ругаться? — подал голос лейтенант Крош. — Ведь за провал операции мулла Омар с него голову снимет!
— Да уж, Арчи, неприятности этому Морзари обеспечены точно…
— А мы не пойдем в Купши?
— Не знаю! Это решит командование. Но сейчас бросать на базу «Орион» нельзя, парни здесь измотались до предела. Нам же без них там делать нечего.
— Согласен, — проговорил Крош.
— Идем к Тимохину, он вышел к середине кишлака.
— Как бы Ходжани из подвала не пальнул…
— Вряд ли. Забился, наверное, в какую-нибудь тайную нору и будет сидеть там, пока мы не уйдем… — Дак подошел к Тимохину: — Ну, здравствуй, Алекс!
Командир «Ориона» пожал руку американскому полковнику:
— Спасибо тебе, Джон!
— Да за что? Вы бы и без нас тут справились. Вам-то и оставалось всего ничего — подобрать оружие банды из Джабдуса да перестрелять людей Ходжани.
— Это сейчас легко говорить. А когда «духи» заблокировали ущелье, а у нас патронов на полчаса боя, все казалось в ином свете… Впрочем, ты прав. Главное, что нам удалось, — это переиграть Ходжани. Останься мы в доме, «духи» раздавили бы нас. И сарай удачно подвернулся.
— А также информация вашей разведки о выходе к Ходжани дополнительных сил… У вас что, в каждой банде талибов есть свой агент?
— У нас — нет, у разведки — не знаю.
— Темнишь, Алекс…
— Ничуть.
— О чем думаешь?
— Прикидываю, решится ли наше общее командование на переброску «Марса» к Купши. И что делать с Ходжани? Оставлять его в живых, признаться, не хотелось бы. Ведь он готовил нам казнь.
— Давай сначала выясним первый вопрос — по Купши; он интересует и моих парней.
Тимохин кивнул и, подозвав к себе старшего лейтенанта Колданова, приказал:
— Связь с Крымовым!
— Минуту, командир… Крымов на связи!
Командир «Ориона» принял трубку:
— Крым! Как твои дела?
— Ты издеваешься? Я себе тут места не нахожу, Феофанов из Москвы чуть ли не каждые полчаса запрашивает, что происходит в Чаракском ущелье, а он — как дела… Что у тебя?
— У нас с Даком все в порядке. После длительного, тяжелого боя отряд «Марс» уничтожил банду Ходжани и все подошедшие к нему дополнительные силы.
— Ну, слава богу! — облегченно выдохнул Крымов. — Значит, всех «духов» положили?
— Всех, кроме Абдула Ходжани. Этот архар успел нырнуть в какое-то подземелье. Вот теперь думаю, что с ним делать…
— А что тут думать? Хрен с ним! Пусть, как крот, лазает по развалинам; теперь он никому не нужен, и в первую очередь — руководству «Талибана». Хотя нет, мулла Омар наверняка пожелает встретиться с Ходжани, чтобы публично казнить за проваленную, так тщательно согласованную и подготовленную, операцию против «Ориона».
— Да я бы оставил его в подземелье, но где гарантия, что в подвалах не осталось серьезного вооружения типа ПЗРК или гранатометов? Будем отходить, а он влепит нам в спину гранату… Да, кстати, что решено по Купши? Если переброска «Марса» и планируется, то не раньше завтрашнего дня. Люди нуждаются в отдыхе.
— К Купши вы не пойдете, — ответил Крымов. — Его и Джабдус обработает авиация НАТО. Вам же определена эвакуация сначала на знакомую базу в Хуми, а далее — как решит руководство.
— Ну вот, значит, эвакуация… Тем более придется искать и валить Ходжани, чтобы не сорвал наш отход.
— Смотри сам, Саня. Вертолет Родионова подойдет к ущелью примерно в 11 часов, вместе с десантной «вертушкой» ВВС США под прикрытием звена «Апачей». Так что определись там с площадкой для приема «Ми-8».
— Определюсь!
— Тогда решай вопрос с Ходжани, а я докладываю Феофанову о завершении операции в Чаракском ущелье. Он будет рад… И готовь личный состав к эвакуации. У меня все, поздравляю тебя!
— Передай мою благодарность Сержанту. Если бы не он… да ты и сам понимаешь.
— Передам!
— Тогда до встречи, Крым!
— О каком сержанте ты говорил, Алекс? — спросил Дак.
— О, человек, который очень помог нам.
— Это агент русской разведки?
— Без комментариев, Джон. И без обид.
— Понимаю… Что сказал Крымов по поводу Ходжани?
— Оставил принятие решения за нами. Думаю, придется валить его до подхода нашего вертолета, который ориентировочно должен прибыть около 11.00.
— Значит, надо спускать в подземелье поисковую группу?
Тимохин осмотрелся и увидел спустившегося с вершины Шепеля, о чем-то оживленно болтавшего с Ларсеном.
— Зачем группу, Джон? Нашу «сладкую» парочку и пошлем. Майор Шепель, сержант Ларсен! — крикнул Тимохин. — Ко мне!.. Ты интересовался, Миша, завалили ли мы Ходжани…
— Дался он мне!
— А мне дался. Не успели мы завалить полевого командира, ушел он в подземелье.
— И ты хочешь сказать, чтобы я пошел в подвалы и там разобрался с этой вонючкой?
— Да, Миша, — улыбнулся Тимохин, — и не сказать, а приказать. А чтобы тебе одному внизу особо не рисковать, возьмешь с собой своего друга Ларсена… — Командир «Ориона» взглянул на американского сержанта: — Вам ясен приказ?
— Так точно, сэр!
— Ну, вот и решили. Взять с собой все необходимое — и вниз. Имейте в виду: в подвале могли остаться запасы оружия и боеприпасов. И еще: Ходжани, по большому счету, терять нечего.
— Один вопрос, командир: нам брать Ходжани живым или валить при первой возможности? Предупреждаю сразу: если валить, труп наверх не потащу.
— Действуйте по обстановке. Для нас Ходжани особой ценности не представляет, а вот разведка сказала бы нам за него спасибо… В общем, на ваше усмотрение.
— Понял. Когда приступать?
— Отдохните немного, перекурите, пополните боеприпасы — и вниз! Завершить работу по Ходжани вы должны не позднее 10.30.
— Раньше разберемся! Ты только людей из развалин выведи, чтобы лишнего шума не было.
— Естественно, для вас все, что угодно.
Шепель повернулся к Ларсену:
— Ну, что стоим? Пошли готовиться к работе в развалинах.
— Так я готов.
— А мне отдых требуется.
— Я, между прочим, тоже не отсиживался на позиции. Один только бросок сюда от Гердеза чего стоит…
— Ладно, Пол. Я же ни в чем не упрекаю тебя — наоборот, благодарю за помощь… Пошли, чудило.
— Почему это я чудило?
— Нет, тебе длительные марши совершать противопоказано… Шучу я. Или не въезжаешь?
— Въезжаю…
— Вот, скоро можешь дембельнуться — и частную школу в Штатах открыть по преподаванию ненормативной лексики великого и могучего русского языка. Супруга тебе в этом поможет. Успех твоему будущему заведению гарантирован.
— С тобой выучишь язык… Сколько отдыхать будем?
Шепель посмотрел на часы, потянулся.
— В 9.00 пойдем, Пол. За полтора часа мы по-любому достанем Ходжани, чтоб ему, козлу, пусто было… Доставай сигареты. Мои промокли в арыке.
— Так арык же сухой.
— Местами… Тебе жалко, что ли?
— Для тебя ничего не жалко.
Ларсен протянул Шепелю пачку сигарет. Они присели на валун, закурили. Боевые группы тем временем заканчивали зачистку района.
В 9 утра Шепель и Ларсен бесшумно спустились в подземелье. Майор оттащил сержанта в темную глухую комнату и шепнул:
— Привыкаем к темноте. Фонарь включать нельзя.
Ларсен кивнул.
Спустя двадцать минут, полностью адаптировавшись к темноте, Шепель вышел в коридор, прижался к влажной отчего-то стене. Ларсен занял позицию сзади, контролируя тыл напарника. Офицеры прислушались, но услышали только звуки, доносившиеся сверху. В самом подвале стояла мертвая тишина.
Ларсен нагнулся к уху Шепеля:
— И где будем искать Ходжани?
— А черт его знает. Он мог забиться в потайную комнату; не исключено, что из подземелья куда-нибудь за утес или даже на плато ведет подземный ход… Короче, сержант, работаем полтора часа. Находим Ходжани — берем или валим; не находим — поднимаемся наверх.
— Может, нам разойтись, Майкл?
— А ты не заблудишься в этих чертовых лабиринтах?
— А ты?
— Делаем следующее: проходим коридор, осматривая боковые комнаты, глухие оставляем в покое, проходные помечаем, потом пойдем по ним.
— Надо было хоть одного «духа» в плен взять. Тот бы схему подземелья нарисовал…
— Может, тебе еще навигатор подать с точным обозначением местонахождения Ходжани и кратчайшего пути к нему?
— Не мешало бы, — улыбнулся Ларсен. — Еще и с информацией о том, как он вооружен и какие имеет намерения.
— Помечтай… Все, начинаем движение!
Но Ходжани и не думал прятаться. Вернее, сначала страх загнал его в тупиковую подсобку на самой окраине кишлака, в подвал разрушенного спецназовцами дома. Потом полевой командир отогнал от себя этот липкий страх уколом героина. Наркотик наглухо отбил у бандита инстинкт самосохранения. Взревев диким зверем, еще до спуска Шепеля и Ларсена, он пошел к складу, где оставалось оружие и боеприпасы. Взяв автомат и три магазина, прошел к комнате в самом торце коридора и там затих. Ходжани слышал шаги спецназовцев и скалился. Его «АКМ» был готов к бою, а в воспаленной голове утвердилась мысль, что он надолго закрепился в этом подвале. О спасении боевик не думал. Опьяненный героином, он желал крови, желал боя и смерти с оружием в руках — того, о чем должен мечтать каждый правоверный. И все же невольно полевой командир выдал свое присутствие. Он решил перейти ближе к коридору, чтобы оттуда расстрелять проклятых наглых спецназовцев, — и задел носком камень. Шепель уловил этот еле слышный звук и утащил Ларсена в левую боковую комнату.
Сержант, ничего не слышавший, удивленно посмотрел на майора:
— Ты что, Майкл?
Шепель шепотом ответил:
— Ходжани в крайней комнате справа, скорее всего, проходной. И он ждет нас.
— Откуда ты узнал об этом? — удивился Ларсен.
— Повоюешь с мое, не будешь задавать подобных вопросов.
— А если серьезно?
— Ты стук камня слышал?
— Нет…
— Ну, тогда и говорить не о чем! Там наш «дух», в крайней правой комнате. Вопрос, как заставить его высунуться. Так… напротив нас тоже комната. Делаем вот что. Ты сейчас двинешь в эту комнату, внимательно отслеживая торец коридора. Увидишь «духа» — падай на пол. Не увидишь — войдешь в комнату, оттуда позовешь меня. Тихо, но так, чтобы Ходжани услышал.
— А как позвать-то?
— Крикнешь, мол, нашел след. И еще кое-что интересное.
— А дальше?
— Дальше я метнусь к тебе. Там выдержим паузу, поговорим, чтобы Ходжани слышал. Такого момента он упустить не должен. Выйдет в коридор, дабы запустить к нам гранату, а может, подойдет ближе, если гранат у него нет. Ну а мы встретим его… Ты понял, что надо делать?.. Вперед!
Ларсен быстро перескочил через коридор, подняв довольно сильный шум. Шепель укоризненно покачал головой. Сержант кивнул подбородком — чего, мол? Михаил постучал пальцем по виску и открыл рот: давай зови.
— Майкл! — опять-таки слишком громко позвал Шепеля Ларсен.
— Ну? — тихо ответил майор.
— След здесь, майор! И еще кое-что интересное… Выносим, командир будет доволен.
— Не шуми, Ходжани может быть рядом.
— Да ладно, забился где-нибудь в нору и трясется… Они смелые, когда вдесятером против одного. Вояки…
Шепель перешел к Ларсену:
— Ты чего разорался?
— Если Ходжани слышал, то мои слова не могли не задеть его самолюбие и он раскроется, — еле прошептал Ларсен.
Майор кивком головы указал на стены у входа. Спецназовцы подошли к ним, подготовив оружие.
Ларсен оказался прав — Ходжани слышал слова сержанта, и они взбесили его.
— Спрятался, говоришь? От страха трясусь? Сейчас посмотрим, кто будет трястись, проклятые гяуры, — прошипел он и вышел в коридор, держа ствол автомата в направлении комнаты, где укрылись спецназовцы.
Шепель показал Ларсену рукой на стену и вниз — «стоишь здесь». Указал пальцем на себя и на пол коридора, что означало: майор намерен прыгнуть на пол и снизу ударить из автомата по бандиту. Ларсен же должен был прикрывать напарника. Сержант кивнул — понял.
Михаил бросился на пол, упал на бок и дал очередь по коридору, увидев силуэт полевого командира. Но забрал немного выше, и пули прошли над головой Ходжани. Главарь банды юркнул в правую от себя комнату. Шепель подал команду Ларсену, и офицеры двинулись ко входу в это помещение. Лишь бы она не была проходной, подумал Михаил.
Опасения его не подтвердились: комната оказалась тупиковой. И Ходжани, выставив автомат, дал две короткие очереди. Пули, ударившись о стену, ушли рикошетом в глубь коридора.
Шепель и Ларсен прильнули к ближней стене. Майор достал гранату «Ф-1».
Американец удивленно посмотрел на него — разрыв оборонительной гранаты может вызвать обрушение потолка, и не только в комнате подрыва. Но Михаил только подмигнул ему и метнул гранату в комнату. Из нее в коридор тут же выпрыгнул Ходжани, откатился прямо к спецназовцам, закрыв руками уши. Но взрыва не последовало. Шепель оттолкнул ногой в сторону автомат «духа», а Ларсен приставил ствол своего «АК» к затылку Ходжани.
— Вот и все! — проговорил Шепель, вывернув бандиту руки за спину и связав их шнуром. — Готов, голубчик.
— Почему не взорвалась граната? — спросил Ларсен.
— Я, по-твоему, идиот, бросать настоящую «Ф-1» в замкнутое пространство? Учебную я бросил, понял, сержант?
— А-а-а! — протянул Ларсен.
— Давай поднимай этого урода и веди к первому лазу.
Михаил достал рацию и вызвал Тимохина:
— Первый, это Четвертый. Принимайте господина Абдула Ходжани!
— Взяли его живым?
— Это не составило труда.
— Вы-то с Ларсеном целы?
— Мы в порядке.
— Выходите!
Ходжани подняли на поверхность и усадили на валун.
Через полчаса над ущельем прошло звено американских штурмовиков — оно шло бомбить Купши. Со стороны Джабдуса также донеслись раскаты мощных взрывов: авиация НАТО отработала и перевалочную базу. Ровно в одиннадцать появились вертолеты, транспортные «Ми-8» Родионова, «Чинук» американцев и четыре прикрывавших их «Апача». Майор Родионов совершил посадку прямо в ущелье. Из него вышли генерал Вайринк и полковник Крымов. Американский бригадный генерал, поприветствовав бойцов «Марса», обратился к Тимохину:
— Я должен принести вам извинения, господин полковник, за действия Дрейка. К сожалению, наша разведка поздно раскрыла заговор против «Ориона». Так бывает. Примите, пожалуйста, в моем лице извинения правительства США.
— Да будет вам, генерал, — отмахнулся Тимохин. — Главное, что заговор раскрыт и боевые задачи выполнены. А предателей хватает везде — и у вас, и у нас, и у наших врагов. Так устроен мир.
— Благодарю вас за службу, господин полковник!
— Вы, генерал, не меня, а бойцов благодарите. И российский «Орион», и американский «Ирбис». Парни полковника Дака оказали нам неоценимую помощь.
— Так и должно быть.
В 11.30 «Ми-8» майора Родионова поднялся над дымящимся ущельем и взял курс на север с небольшим отклонением на запад. Он шел на американскую военную базу Хуми. На борту рядом друг с другом сидели российские и американские спецназовцы. Крымов беседовал с Луизой Крофт. Все они являлись одной командой, не разделенной ни границами, ни национальностями. Они были братьями по оружию. И ничто не могло заставить их воевать друг против друга, ни один политик — ни в России, ни в США. Впрочем, дальнейшая реализация проекта «Эльба» вновь зависла в воздухе. Руководству проектом предстояло провести тщательное расследование по факту предательства высокопоставленных чинов в Вашингтоне. Офицерам же «Ориона» и «Ирбиса» было не до политики. Каждый из них думал о доме, о семье. О возвращении из очередной командировки. И все чаще на борту «Ми-8» слышался смех спецназовцев. Они выполнили свою работу и летели домой!
Назад: ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
На главную: Предисловие
