Глава 10

«Ту-134» МЧС России приземлился на подмосковном военном аэродроме в 19.50, остановившись у дальнего ангара. К нему подали трап, подъехали два автомобиля – «Мерседес» и пассажирская «Газель». По трапу первым спустился генерал-майор Потапов, за ним бойцы группы специального назначения Главного управления по борьбе с терроризмом «Мираж». Прибывших с боевого выхода офицеров встречал начальник Управления, генерал-лейтенант Феофанов. Он пожал каждому бойцу руку, поблагодарил за службу. Соловьеву отдал распоряжение посадить личный состав в «Газель» и следовать в закрытый военный городок размещения офицеров и членов их семей, объявив выходные до понедельника, 18-го числа. Потапова же пригласил в служебный «Мерседес».

– Тебе, Владимир Дмитриевич, к сожалению, отдых предоставить не могу. Мы здесь практически завершили разработку плана боевой операции в Афганистане, которой присвоено кодовое название «Охота». Остается доработать некоторые вопросы, и твое участие в этом необходимо.

Потапов ответил:

– Ну, раз необходимо, значит, работаем. Сейчас поедем в Резиденцию?

– Да, туда к 20.30 я вызвал Крымова с Тимохиным. Должен подъехать и старший офицер Службы внешней разведки. Их агент, что работает в отряде Абадзе, передается нам.

– Что за агент?

– Пройдем в машину? По пути и поговорим.

– Да, конечно!

Как только служебная машина вышла за пределы территории аэродрома, Потапов повторил вопрос:

– Так что это за агент?

– Некто Шакур Акрани, кодовое имя Пуштун. Он учился у нас в Союзе в военном училище, тогда и был завербован КГБ. Первым главным управлением. Вернувшись в Афганистан, некоторое время служил в правительственных войсках. Затем, по заданию советской разведки, переметнулся к духам. Прошел курс подготовки к ведению диверсионной деятельности в Пакистане, в одном из лагерей недалеко от Пешавара. Вернулся в Афганистан командиром спецгруппы, главной задачей которой являлась диверсионная деятельность против наших войск. Зарекомендовал себя – у душманов, естественно, – как отличный специалист, бесстрашный воин. После вывода советских войск ушел в Пакистан, где активно включился в подготовку боевых отрядов набиравшего силу движения «Талибан». Наша разведка рассчитывала, что со временем Акрани займет один из руководящих постов у талибов, но этого не произошло. Во время боев с войсками Масуда подразделение, которым командовал Акрани, неожиданно перешло на сторону Северного альянса, а сам агент вернулся в Кабул. Безнаказанно такие дела не проходят, но Акрани не казнили; его разжаловали и отправили в отряд Джумы.

– Того самого, что сейчас подчинен Абадзе?

– Да.

– Интересно, как грузину удалось стать авторитетным полевым командиром?

– Это долгая и неинтересная для нас история, Владимир Дмитриевич. Главное, что Абадзе им стал. И сейчас он, как известно, правоверный мусульманин, Амир Ахадрад.

Прикурив сигарету, Феофанов продолжил:

– Акрани недолго оставался рядовым бойцом. Сначала его приблизил к себе Джума, ну, а затем и Абадзе. Сейчас Акрани является заместителем Джумы, выполняет поручения и Абадзе. Также Акрани отслеживает все то, что происходит в стане полевого командира Хизаята Тургая, врага и Абадзе, и Джумы. Последний, кстати, объявил Хизаяту кровную месть. Неофициально.

Потапов спросил:

– Что явилось причиной этого?

Феофанов объяснил:

– Сестра Джумы была женой Хизаята. Уж что там произошло в их отношениях, но полевой командир до смерти забил свою супругу, представив ее смерть несчастным случаем. Джума узнал правду и обещал отомстить за гибель сестры. Официально выступить против Хизаята он не мог: во-первых, сестра являлась женой полевого командира, во-вторых, руководство талибов не допустило бы междоусобицу в своих рядах. Но Джума от своего намерения отказываться не собирается.

Потапов проговорил:

– Как же все-таки у них запутаны родственные отношения!

– Согласен. Но каждый народ живет по своим обычаям.

– Это точно! У нас на Кавказе тоже все перемешалось к чертовой матери. Князья объявились, власть покупают, гаремы развели. Вернулись на пару столетий назад. Вот цена бездарной политики некоторых деятелей.

– Не будем об этом, Владимир Дмитриевич. Вернемся, как говорится, к нашим баранам. Так вот Акрани, заняв весьма выгодное для Службы внешней разведки положение в отряде Абадзе, имеет доступ практически ко всем планам боевиков. Он в курсе и того, что Абадзе занимается работорговлей втайне от своего командования. Организовал побочный бизнес и ведет его с известным арабским шейхом Абдулазизом Аль Гальятом. Хизаят же не знает о делах Абадзе и Гальята. Пока не знает. Если узнает, грузину придет конец. Сейчас у него, а точнее у Джумы, в кишлаке Гудли находятся четыре девушки, из тех, что были похищены в России бандой брата Тимура, Руслана.

Потапов спросил:

– Почему они находятся у Джумы, а не у Абадзе?

Начальник Управления ответил:

– Тимур опасается, что о них узнает Хизаят, и решил подстраховаться. В Гудли люди Хизаята не суются, зная, что бойцы Джумы убьют любого, кто служит Тургаю. Там девушки в большей безопасности. Акрани предполагает, что Абадзе готовится покинуть Афганистан после того, как продаст заложниц арабскому шейху. Командование отрядом он передаст Джуме, который спит и видит себя на месте Тимура, чтобы зацепить Хизаята и отомстить ему. Но Аль Гальят после предварительного согласования условий проведения сделки вдруг по непонятным причинам начал затягивать процесс покупки заложниц. Чем это объясняется, неизвестно. Возможно, сегодня вечером офицер СВР прояснит обстановку. В телефонном разговоре он сказал мне, что передаст при встрече не только канал связи с Акрани, но и интересную, важную информацию. Думаю, это будет информация по сделке Абадзе и Гальята.

Потапов проговорил:

– Плохо, если ублюдки назначили сделку на ближайшие дни.

– Ничего! Сводная группа и переброска в Афганистан готова, маршрут не без активного участия Зайнулло и Гарнуса отработан. Дело осталось за малым – войти в контакт с Акрани и определить точное место и время высадки «Ориона» за речкой. Ну и еще ряд технических вопросов решить. Чем мы, Владимир Дмитриевич, сегодня и займемся!

Заместитель начальника Главного управления по борьбе с терроризмом кивнул.

– Решим, Сергей Леонидович, куда ж мы денемся? Состав сводной группы доведете в Резиденции?

– Могу и сейчас. Из «Ориона» мы вывели специалиста по радиоэлектронной борьбе – он просто не нужен будет в Афгане, – а ввели капитана Лушина и прапорщика Шматко из «Алтая», капитана Дементьева и старшего лейтенанта Титова из «Града». Таким образом, группа «Орион» под командованием Тимохина в настоящее время насчитывает 10 человек.

Потапов спросил:

– А не рановато ли вы решили использовать Дементьева, Сергей Леонидович?

– Людей из других групп подбирали Крымов с Тимохиным, я посчитал ненужным вмешиваться в отбор кандидатов. Утвердил состав сводной группы.

– «Орион» пойдет за речку без поддержки?

– А вот это один из вопросов, который нам предстоит решить сегодня в Резиденции. Многое будет зависеть от информации, что обещал доставить старший офицер Службы внешней разведки.

– Кто такой, разведка не сообщила?

– Ну, почему же? Полковник Гордин Виталий Павлович.

– Знаю такого! Давно в разведке служит. Офицер серьезный, опытный. Странно, что до лампасов так и не дослужился. Уже во время войны в Афганистане он был подполковником и курировал действия подразделений спецназа КГБ. Я тоже тогда был подполковником, и частенько мы с Гординым пересекались по работе. Толковый офицер.

– Не всем же становиться генералами, Владимир Дмитриевич.

– Не в этом дело. Заслуженный специалист, прошедший огонь и воду, в полковниках обретается, таща на себе всю черновую работу, а в начальниках сидит молоденький, не нюхавший пороху, но имеющий высокопоставленных родственников генерал. Несправедливо это!

Феофанов вздохнул.

– Жизнь – она вообще несправедлива, Владимир Дмитриевич. Но разве в лампасах и больших шитых звездах дело?

– И в этом тоже!

– Ну, ладно, прав ты, прав! Подъезжаем.

«Мерседес» свернул с шоссе на асфальтированную лесную дорогу и в 20.15 въехал на территорию секретного объекта – загородной Резиденции руководства Главного управления по борьбе с терроризмом. Во дворе уже стояли «Ауди» СВР и «Тойота» Тимохина. Генералов ГУБТ ждали.

Начальника Управления и его заместителя встретил старший прапорщик Ларинов. Поприветствовав Потапова, доложил Феофанову:

– Товарищ генерал-лейтенант, вызванные вами на 20.30 полковники Крымов и Тимохин прибыли, подъехал также и старший офицер Службы внешней разведки полковник Гордин. Все находятся у вас в кабинете.

Феофанов спросил:

– Кофе офицерам предложил?

Помощник начальника Управления улыбнулся:

– Попробуй не предложить Крымову с Тимохиным, вырвут из горла.

– Хорошо! Проследи, чтобы машину поставили в гараж, мы с Потаповым в кабинет!

Ларинов козырнул.

– Есть!

Генералы поднялись на второй этаж, вошли в служебное помещение Феофанова. Крымов подал команду:

– Товарищи офицеры!

Начальник Управления отмахнулся.

– Сидите!

Крымов, Тимохин и Гордин присели в кресла у стола совещаний. Феофанов прошел к своему рабочему месту, Потапов устроился рядом с Крымовым.

Начальник Управления взглянул на часы:

– Начнем, пожалуй! Я вкратце ввел генерала Потапова в курс того, что мы готовили здесь, пока он руководил антитеррористической операцией на Кавказе. Кстати, она завершена успешно. Задачи и цели достигнуты, потерь среди личного состава нет, хотя «Миражу» пришлось проводить штурм Хаба-Юрта.

Потапов поправил начальника:

– Не всего Хаба-Юрта, а всего лишь усадьбы покойного Асанова.

– Тем не менее акция завершена успешно. Захват Зайнулло и Гарнуса с имитацией их гибели в автокатастрофе также сыграл свою роль в формировании той обстановки, что мы имеем на настоящий момент. Дабы не затягивать время, передаю слово полковнику Гордину, старшему офицеру Службы внешней разведки.

Гордин кивнул, достал из кейса папку, положил ее перед офицерами ГУБТ.

– Это копия досье на нашего агента в отряде Ахадрада-Абадзе, Шакура Акрани, оперативный псевдоним Пуштун. Это и его позывной. Но о порядке связи с ним позже. Сначала хочу доложить последние данные, полученные от Акрани сегодня, в 11.40 московского времени. Пуштун сбросил следующую информацию. Абадзе узнал о гибели Зайнулло и Гарнуса, также о ночном штурме спецназом аула Хаба-Юрт с уничтожением банды Асанова—Халифа. Если первая новость встревожила Абадзе и вызвала сомнение в правдивости полученной из России информации, то вторая успокоила. У Пуштуна сложилось впечатление, что Абадзе ждал штурма.

Феофанов сказал:

– Это и входило в наши планы – подтвердить вероятный просчет Абадзе слежения за аулом Хаба-Юрт подразделения российской спецслужбы, что, в свою очередь, косвенно подтверждало ложное предположение о сотрудничестве с нами Керима Асанова. А также достоверность информации о гибели его эмиссаров. Но, извините, Виталий Павлович, и продолжайте.

Гордин продолжил доклад:

– Акрани также сообщил, что арабский шейх Аль Гальят вновь проявил интерес к покупке девушек, похищенных в России. На старшего помощника Абадзе, Ахмаддина Карради, вышел по связи секретарь Аль Гальята и передал, что шейх готов приобрести заложниц и намерен в среду, 20 октября, лично прибыть в Буриши для оформления сделки. Абадзе обрадовался и испугался одновременно. Допустить открытого приезда в его резиденцию арабского шейха он не мог, так как это вызвало бы массу вопросов у его руководства, и в первую очередь ситуацией не замедлил бы воспользоваться конкурент Абадзе, полевой командир Хизаят Тургай. Посему Тимур отдал распоряжение старшему помощнику обеспечить связь с Аль Гальятом, сеанс которой и состоялся в 11.00. Абадзе хотел, чтобы для оформления сделки Аль Гальят прислал своего доверенного человека. Однако шейх заупрямился. В общем, в процессе переговоров было достигнуто соглашение о том, что шейх прибудет в Афганистан лично, но остановится в Кандагаре, куда Абадзе доставит ему девушек и где будет проведен расчет. Аль Гальят прибудет в Кандагар на личном самолете. Сделка, как я говорил, назначена на среду, 20 октября. Время будет уточнено дополнительно, либо 19-го числа, либо 20-го утром. Ориентировочно называлось время – 16.00. Но, повторяю, оно будет уточнено. У меня все. С этой минуты агент Шакур Акрани поступает в ваше распоряжение. Он уже получил соответствующее распоряжение и будет ждать сеанс связи с вами ежедневно с 10.00 до 11.00 и с 18.00 до 19.00 через спутник, по номеру… Позывной Акрани, как я уже говорил, – Пуштун. Копию досье я уполномочен оставить вам. Если есть вопросы, готов выслушать их и по возможности дать ответ.

Феофанов оглядел Крымова и Тимохина.

– Прошу вопросы, господа руководители отдела спецмероприятий.

Спросил Тимохин:

– Откуда у Пуштуна такая подробная информация о делах и переговорах Абадзе? Он что, имеет прямой и постоянный доступ к телу Тимура?

Полковник Службы внешней разведки улыбнулся.

– Я ждал этого вопроса. Отвечаю. Нет, Акрани не имеет прямого и постоянного доступа, как вы выразились, к телу Абадзе. Пуштун состоит в дружеских отношениях со старшим помощником полевого командира Ахадрада. Карради исполнительный человек, послушный, дисциплинированный, но особым умом и смелостью не отличается. К тому же он чересчур доверчив. Пуштун сумел расположить Карради к себе, и помощник Абадзе видит в агенте не только друга, но и защитника. Слабость, как известно, всегда преклоняется перед силой.

– Значит, все, о чем сообщил в Москву Пуштун, он узнал от Карради?

– В принципе да.

– А вы не думаете, что Абадзе мог использовать помощника для перегонки через Пуштуна «дезы» в Москву?

– Я понимаю ваши опасения, Александр Александрович, но они не имеют оснований. Пуштун работает на нас почти двадцать лет. Согласитесь, это достаточный срок, чтобы узнать человека. Добавлю, что за весь период активной работы на советскую, а затем российскую разведку Акрани ни разу, как это у нас говорится, не проглотил «дезу». Благодаря его ценным данным нами совместно с другими силовыми ведомствами проведен не один десяток мероприятий против моджахедов и талибов.

Вопрос задал Крымов:

– А сколько времени Пуштун работает в отряде Абадзе?

– Я уже говорил, что начинал Акрани службу у Джумы Наджита, а значит, семь лет назад.

– А чем, если не секрет, ваше ведомство заинтересовал Абадзе-Ахадрад?

– Вопрос неуместен, но я отвечу на него. Никто – ни мы, ни американцы, ни сами афганцы – не заинтересованы в том, чтобы в Афганистане повторилась ситуация 90-х годов, когда талибы, по сути, взяли власть в свои руки. Тогда удалось удержать их на севере, а позже вынудить уйти вводом войск западной коалиции. Но коалиция оказалась не в состоянии взять под контроль Афганистан. И тогда талибы начали наступление. В итоге сейчас ими контролируется практически весь юг исламского государства. И это при наличии значительного воинского контингента НАТО. И даже его усиления. Посему принято решение создать условия, при которых движение «Талибан» в Афганистане погрязло бы в междоусобной войне.

Тимохин произнес:

– Короче, решили столкнуть лбами полевых командиров.

– Что-то в этом роде. Но пока идет сбор информации, которую можно было бы использовать в последующем, как мину направленного действия. Как видим, она заинтересовала и вас. Возможно, действия вашего подразделения и спровоцируют крупномасштабные столкновения между отрядами талибов?

Тимохин усмехнулся.

– А что? Мы можем закрутить в Афгане такую карусель, но при условии, что Штаты оплатят нам работу. По их расценкам.

Феофанов одернул командира группы «Орион»:

– Сан Саныч! Ну что ты в самом деле? Как воспримет твое поведение офицер СВР?

Гордин сказал:

– Да все нормально, товарищ генерал-лейтенант. Без юмора при нашей работе нельзя, с ума сойти можно.

Александр взглянул на Феофанова.

– Золотые слова, Сергей Леонидович!

Генерал кивнул.

– И все же обойдемся без шуток. Дело предстоит серьезное! Очень даже серьезное!

– Не впервой!

Гордин, закрыв кейс, спросил:

– Еще вопросы будут, товарищи офицеры?

На этот раз выступил Потапов:

– У меня к вам вопрос, полковник!

– Да, товарищ генерал-майор?

– Пуштун имеет собственную спутниковую систему?

– Да. И это неудивительно. Талибы неплохо оснащены современными средствами связи. Спутники есть у многих, даже у рядовых бойцов для общения с родственниками.

Крымов усмехнулся.

– Это вам, Владимир Дмитриевич, не 80-е годы, когда приходилось использовать целую сеть японских баз. Прогресс!

– У меня больше нет вопросов.

Гордин поднялся, обратился к Феофанову:

– Я могу быть свободен, товарищ генерал-лейтенант?

Начальник Главного управления по борьбе с терроризмом тоже встал, пожал руку полковнику Службы внешней разведки.

– Да, конечно! Вас беспрепятственно выпустят с территории Резиденции.

– Благодарю. Возникнет необходимость, обращайтесь, всегда рады помочь. До свидания!

– До свидания, Виталий Павлович.

Гордин вышел из кабинета. Феофанов вызвал по телефону Ларинова.

– Василий! Проводи полковника Гордина до машины, по возвращении приготовь на всех по чашке кофе.

– Есть, Сергей Леонидович, – ответил помощник.

Феофанов положил трубку, взглянул на подчиненных.

– Ну что? Настало время принятия окончательного решения по реализации плана боевой операции «Охота»?

Тимохин проговорил:

– Домой, чувствую, мы попадем под утро, так что, может, сделаем перерыв, товарищ генерал? Покурим, попьем кофе. Разомнемся…

Начальник Управления согласился:

– Добро! Перерыв двадцать минут! В 21.35 всем быть в кабинете. Курить на улицу. Там и для разминки места больше.

– А кофе?

– В приемной. Свободны!

Перерыв прошел быстро, и в указанное время офицеры вновь собрались в служебном помещении начальника Управления. Генерал расстелил карту.

– Значит, так. Операцию начинаем завтра, в пятницу, 15 октября, с вылета группы «Орион» на военную базу в Таджикистане. Оттуда в ночь на 16 октября вертолетом «Ми-8» переброска группы в район афганского населенного пункта Кадинкот. Командование базы предупреждено о наших мероприятиях и имеет приказ обеспечить их реализацию. У Кадинкота «Орион» встретит некто Али Сакар, человек Шакура Акрани. Этот Сакар на машине доставит группу в район встречи с Пуштуном. Далее работа по обстановке, совместно с агентом внешней разведки. Завтра с 10.00 до 11.00 я переговорю с ним по спутниковой станции. Полковник Гордин уверен, что Пуштун готов к встрече нашего подразделения и оказания всевозможного содействия в ходе реализации боевой операции, но личное подтверждение готовности агента к работе с нами лишним не будет. К операции привлекается группа «Орион» в полном составе, за исключением старшего лейтенанта Самойлова, плюс капитаны Лушин, Дементьев, старший лейтенант Титов и прапорщик Шматко из групп «Алтай» и «Град». Всего десять человек. До получения информации по назначенной на 20-е число сделке мы подготовим план по отработке баз Абадзе в Буриши и Джумы в Гудли. Но теперь, когда господин Абадзе лично намерен доставить похищенных девушек в Кандагар, считаю целесообразным изменить общий план и провести операцию во время перемещения колонны боевиков с заложницами из Гудли в Кандагар. В разговоре с Пуштуном я поставлю ему задачу определения места засады.

Крымов воскликнул:

– Действительно, за каким чертом штурмовать два укрепленных и охраняемых кишлака, когда можно решить главную задачу операции во время перевозки девушек в Кандагар?

Тимохин произнес:

– Значит, «Орион» практически во всем будет зависеть от агента внешней разведки. И не иметь свободы принятия собственных решений. Человек Акрани встретит нас у Кадинкота, доставит к Акрани. Тот укажет место засады, где мы должны будем ждать появления колонны Абадзе.

Феофанов взглянул на командира боевой группы.

– И что тебе не нравится, Сан Саныч?

– То, о чем я уже сказал. Зависимость от людей, которых мы не знаем, и отсутствие свободы принятия решения. Работа марионеток. Вышли на рубеж, дождались цель, отработали ее и начали отход по наверняка определенному тем же Пуштуном маршруту. А если этот агент с двадцатилетним стажем допустит ошибку? Кранты всей операции? Я не смогу ничего предпринять в изменении обстановки, так как вынужден действовать в установленных рамках.

Крымов поддержал своего заместителя и друга:

– Да, слишком уж весомая роль отводится Акрани. Мы так работать не привыкли. Если действительно Пуштун либо допустит оплошность, либо банально погибнет или будет накрыт, если уже сейчас не ведет двойную игру, то лишенная инициативы, а значит, и возможности маневра, реального влияния на ситуацию группа «Орион» будет обречена на уничтожение. Помощи Тимохину ждать неоткуда.

Феофанов задумчиво посмотрел на сосны, растущие за окном. Повернулся к подчиненным.

– И что предлагаете вы? Действовать по ранее принятому плану, то есть одновременно провести штурм и Буриши, и Гудли, а агента использовать только на этапе выхода в район названных населенных пунктов? Но если Акрани двойной агент, то о прибытии к Кадинкоту российской группы спецназа по-любому станет известно Абадзе, и он примет меры по ликвидации «Ориона» во время марша. Или на позициях засады, которые определит Акрани. Да ему в случае предательства Пуштуна уже сейчас известно о наших планах. Так что, мне связываться с Верховным и просить отменить операцию? По причине нашего недоверия к агентам внешней разведки? Нам дадут отбой, настаивать или убеждать в Кремле не станут, пошлют в Афган подразделение другой спецслужбы. Но как будем выглядеть мы? И почему те задачи, что обязано решать Главное управление по борьбе с терроризмом, должны отрабатывать другие службы?

Слово вставил Потапов:

– Нет, конечно, об отмене операции и речи быть не может. В обратном случае на черта держать нас? Но учесть мнение Тимохина следует. Все мы знаем, что нет ничего хуже работы в узких рамках, когда командир в случае кардинального изменения обстановки не в состоянии как-то повлиять на нее.

– Так что вы предлагаете? – спросил Феофанов. – Я жду не рассуждений, размышлений, анализа, я жду конкретных предложений. Тимохин, что предлагаешь ты?

Александр поднялся, несмотря на жест начальника Управления, разрешающий ответить сидя:

– Лететь «Ориону» в Афган придется, и это не обсуждается. Лететь, используя обозначенный маршрут. Придется довериться и человеку Пуштуна, Али Сакару. И с Акрани встретиться. Все это понятно. Но вот дальше считаю необходимым начать собственную игру, используя агента СВР.

– Что значит начать собственную игру? – задал вопрос Феофанов.

Тимохин ответил:

– Первое: после встречи с Пуштуном провести самостоятельную разведку предложенного агентом СВР места засады. Если оно нам подойдет, осуществить выход на позиции двумя подгруппами по разным маршрутам. Причем второй маршрут держать в секрете от Акрани. Если не подойдет, подобрать свое место засады, опять-таки втайне от Пуштуна. Это позволит создать хоть какой-то резерв, который в случае необходимости сможет поддержать действия основной группы. Или прикрыть отход. Кстати, порядок отхода мы не обсуждали. Тащить девчонок от района Буриши или Кандагара почти пятьдесят километров до Кадинкота будет крайне тяжело. В случае преследования нам не оторваться от духов, имея балласт из заложниц.

Начальник Управления сказал:

– Ты забегаешь вперед! Вертолет, который доставит вас к Кадинкоту, будет ждать завершения акции и по первому сигналу вылетит в указанный тобой район. Где и подберет группу с заложницами.

Тимохин спросил:

– Вы считаете, «вертушке» удастся свободно пройти над территорией, контролируемой талибами?

– Да! И вот почему. Абадзе намерен провести с Гальятом тайную сделку. Он не станет афишировать поездку в Кандагар, следовательно, талибы не будут предупреждены о нашей «вертушке», закамуфлированной, кстати, под вертолеты, используемые в Афганистане. А их там летает много. И всяких.

– Экипаж будет наш?

– Да. И знакомый тебе. Экипаж майора Родионова.

– Но пилотам долго придется ждать вызова, не менее суток, если не больше. Кто обеспечит их безопасность и сохранность вертолета?

– Акрани. Вернее, его человек, Сакар.

– Да, интересно девки пляшут, мутилово получается еще то.

Феофанов хлопнул ладонью по столу.

– Так! Пока остановимся на варианте удара по Абадзе из засады по варианту Пуштуна. Все уточнения после моего разговора с Акрани. Думаю, он прояснит многое, и я смогу понять, насколько мы можем рассчитывать на него.

– А где сейчас Родионов? – спросил Крымов.

– В Таджикистане вместе с экипажем на российской военной базе.

– Ясно!

– Возвращаться в городок вам не имеет смысла, чтобы завтра с утра снова приезжать. Предупредите семьи, что останетесь в Резиденции. Ларинов подготовит гостевые комнаты. Ну а после позднего ужина Крымову и Тимохину отработать вариант, предложенный Александром. Принятие окончательного решения откладываем до завтрашнего дня. У меня все!

– Вы тоже останетесь в Резиденции, Сергей Леонидович? – поинтересовался Тимохин.

– А куда ж я без вас, Саня? Понадоблюсь, до полуночи буду здесь в кабинете. Обращайтесь, если что. Совещание объявляю закрытым!

Офицеры поднялись и вышли в приемную. Потапов остался с Феофановым. Ларинов, увидев Крымова и Тимохина, вздохнул:

– Вам, господа, отдельные апартаменты приготовить или снизойдете до двухместного номера?

Ответил Крымов:

– До двухместного, Вася!

Прапорщик спросил:

– Может, хлебнем водочки? У меня есть в заначке!

– Не получится. Нам еще работать. А вот с ужином поторопись.

– Все уже готово! Ступайте в столовую, вас обслужат.

– Вот это другое дело. Комната совещаний открыта?

– Я ее не закрывал, а без меня никто не может закрыть, значит, открыта. Я еще потребуюсь?

– А что, устал?

– Есть немного!

– С чего бы это? Ну ладно, подготовь комнату, номер – и отдыхай! Разрешаю!

– Большое вам спасибо, Вадим Петрович! Пойдемте, провожу в столовую!

– Сами дорогу найдем. Ты можешь Феофанову понадобиться, да и на этаже у тебя дела. Так что работай пока. Если не увидимся, то спокойной тебе ночи, Вася!

– Взаимно!

Крымов с Тимохиным спустились в столовую.

После ужина, предупредив семьи о задержке в Резиденции, офицеры закрылись в комнате и приступили к проработке варианта реализации поставленной задачи, предложенного командиром «Ориона».

Феофанов собрал подчиненных в 9.40. Отсутствовал Потапов, которого начальник Управления отправил в центральный офис службы. Генерал обратился к Тимохину:

– Ну что у вас по корректировке плана? Предложение остается в силе?

Командир боевой группы «Орион» ответил:

– Детальный анализ обстановки, в которой предстоит работать подчиненному и приданному мне личному составу, укрепил уверенность в том, что в Афганистане на решающем этапе операции следует действовать со страховкой.

– Ясно!

Генерал повернулся к Крымову.

– Ты что скажешь, Вадим Петрович?

Начальник отдела спецмероприятий кратко ответил:

– Я согласен с мнением Тимохина.

Феофанов улыбнулся:

– Что ж, иного ждать не приходилось. Ладно, вернемся к теме после разговора с агентом СВР.

Генерал посмотрел на часы:

– Ровно 10.00! Попробуем выйти на Шакура Акрани.

Он снял трубку приведенной в полную готовность спутниковой станции, набрал длинный номер, включив режим громкой связи. Раздались сдвоенные гудки. Они звучали довольно долго. Наконец вызываемый абонент ответил:

– Пуштун на связи! Доброе утро!

– Здравствуйте, Шакур. Вы можете спокойно и открыто говорить?

– Если бы не мог, не ответил.

– Хорошо! Я – руководитель спецслужбы, которой вы временно подчинены. Зовите меня Сергей Леонидович.

– Мне довели приказ поступить в ваше распоряжение.

– Вы неплохо говорите на русском языке.

– Благодарю. Хорошие преподаватели в свое время учили.

– Перейдем к делу. Вы подтверждаете способность обеспечения безопасности встречи боевой группы у Кадинкота?

– Да, подтверждаю!

– Место проведения главной акции определено?

– Таких мест несколько. Командир группы сам определит, где удобнее действовать подчиненной ему группе.

– Порядок марша от Кадинкота до района применения группы отработан?

– Да. Верный мне человек, имя которого вам должно быть известно, доставит спецназ в квадрат… точнее, в брошенный кишлак, откуда командир группы сможет выбрать место засады.

– Как вы считаете, насколько сильна будет охрана колонны Абадзе?

– Это станет известно позже, но много людей тащить с собой в Кандагар Ахадрад не станет.

– Где во время проведения акции намерены находиться вы?

Агент неожиданно ответил:

– Либо в Галистане, либо где-то между базой Хизаята Тургая и Буриши.

Феофанов удивился:

– Чем это объясняется?

– Тем, что даже при соблюдении Абадзе режима повышенной секретности при перевозке заложниц в Кандагар разведка Хизаята может пронюхать о тайных маневрах Ахадрада. И тогда Тургай наверняка предпримет меры по захвату колонны. В данных условиях ваша группа выполнить боевое задание будет не в состоянии без риска оказаться между двух огней, а если до конца откровенно, то без риска быть уничтоженной. Этого допустить нельзя. Поэтому я займусь отвлекающим маневром.

Офицеры спецназа переглянулись. Феофанов спросил:

– Что вы подразумеваете под отвлекающим маневром?

– А вот об этом мы поговорим с командиром группы при личной встрече. Я прекрасно понимаю предвзятое отношение, которое сейчас имеет место быть к агенту, с которым ваша служба раньше не работала. Опасения, подозрения. Думаю, командир группы не в восторге от того, что будет вынужден работать в тесном контакте с неизвестным афганцем. Но, уверен, все постороннее отойдет в сторону после нашей встречи. Моя задача – обеспечить доставку и работу вашего подразделения к району применения, решение главной задачи боевой операции и своевременную и безопасную эвакуацию и группы и заложниц из района Буриши—Кандагар. Обеспечить – и не более того. Если вы решите, что будет достаточно того, что мною уже сделано и я не должен вмешиваться в работу спецназа, то так и будет. Я отойду в сторону.

– Этого я не говорил!

– Не говорили. Но это не дает вам покоя. В чем-либо убеждать не стану, окончательное решение за вами. Готов выполнить любой приказ, однако советую не спешить.

– Я вас понял! Когда удобней вызвать вас на следующий сеанс связи?

– Когда угодно, в то время, которое определено моим руководством.

– Хорошо! До связи, Пуштун!

– До связи, Сергей Леонидович!

Агент Службы внешней разведки отключил связь. Выключил аппаратуру и генерал Феофанов. Взглянув поочередно на Крымова и Тимохина, спросил:

– Ну что теперь скажете, господа спецы?

Крымов проговорил:

– Мне понравилось, как вел себя этот Акрани. Спокойно, без суеты. Со знанием дела и, что важно, с осознанием всей опасности предстоящей акции.

Начальник Управления обратился к Тимохину:

– Твое мнение, Сан Саныч?

– Ну, не знаю! Возможно, мои подозрения необоснованны. Начнем работу, а там видно будет. Главное, Акрани понимает, что от него требуется. А насчет риска? Рисковать в Афгане придется по-любому. Поэтому по-прежнему считаю, что страховка необходима. В конце концов, я смогу скорректировать действия подразделения.

– Так что, принятие окончательного решения переносим в Афганистан?

Крымов воскликнул:

– А смысл принимать его здесь, когда до конца ничего не ясно? Ради того, чтобы вовремя доложить руководству? А потом менять план по ходу его реализации? Принимать окончательное решение, хотим мы того или нет, придется в Афгане, в районе боевого применения группы «Орион», непосредственно перед проведением главной акции, учитывая реальную обстановку, которая сложится на момент подготовки штурма колонны Абадзе.

Феофанов поднялся из кресла, прошелся по кабинету. Выдержал паузу. Затем, повернувшись к офицерам, сказал:

– Согласен! Работаем по варианту Тимохина.

Крымов спросил:

– А как насчет утверждения плана? Без этого руководство вряд ли разрешит начать операцию.

– Формально представлю на утверждение прежний план. Ну а позже обстановка внесет в него свои коррективы. И руководству не останется ничего, кроме как отдать приказ и действовать по реально складывающейся обстановке.

Тимохин спросил:

– Когда «Орион» должен вылететь в Таджикистан?

– Сегодня, Александр Александрович. Ближе к вечеру. Точное время я сообщу позже. А сейчас поезжайте в городок, готовьте личный состав к выходу.

– Так он готов. Ребята ждут приказа.

– Ты не считаешь нужным сообщить им об изменении плана предстоящей операции?

– Это дело нескольких минут.

– Нескольких минут? Да один Шепель засыплет тебя кучей вопросов, на которые ты и за сутки не ответишь!

– А кто ему, Сергей Леонидович, слово-то даст? Уж с кем, с кем, а с Шепелем я знаю, как работать.

Феофанов улыбнулся:

– Тоже верно. Ну, ладно, поезжайте. С 14.00 всей боевой группировке, кроме группы «Мираж», боевая готовность повышенная! «Ориону» – «военная опасность»!

Крымов ответил:

– Есть, товарищ генерал-лейтенант!

– Свободны!

Офицеры покинули кабинет начальника Главного управления по борьбе с терроризмом. Молча прошли приемную, чем немало удивили старшего прапорщика Ларинова, привыкшего к постоянным подколам руководителей отдела специальных мероприятий, и вышли на улицу.

В 11.40 «Тойота» Тимохина въехала на территорию закрытого военного городка. Крымов попросил подвезти его к штабу.

Александр спросил:

– Чего там делать?

– Это ты давай, двигай домой, отдыхай, а я поработаю.

– Интересно, над чем?

Крымов вздохнул:

– Сань, не задавай ненужных вопросов…

– Есть, товарищ полковник! Только для отдыха осталось чуть больше двух часов. И разве сейчас уснешь? Жене пока объяснишь, что вновь командировка образовалась, пока убедишь, что ничего особенного она собой не представляет, пообедаешь, – ты и объявишь общий сбор!

– Ну, хоть это успеешь сделать.

– Ты вот что, Крым, у меня систему оповещения не врубай, сам в 14.00 буду в казарме.

– А если ты мне в штабе потребуешься?

– Вертолет за мной вышлешь! А лучше два, один «Ми-8», другой «Ми-24» – чтобы прикрыл перелет транспортной «вертушки» от казармы до штаба. Не шутка, целых триста метров лететь, да еще в условиях, максимально приближенных к боевым!

– Поезжай, юморист. Систему отключу, а приходи все же в штаб! Там соберем сводную группу.

– Хорошо!

Тимохин, высадив Крымова у здания Управления войсковой части, обеспечивающей обслуживание и охрану закрытого, секретного объекта, подъехал к своему коттеджу.

В 14.00 все офицеры сводной группы собрались в штабе секретной войсковой части. Крымов довел до личного состава поставленную командованием боевую задачу по реализации плана операции «Охота», после чего передал слово Тимохину.

– Итак! – сказал Александр. – Задача, надеюсь, ясна всем! Работа предстоит сложная, хотя с первого взгляда и обычная. Сложность составляет то, что придется действовать в Афганистане, более того, на территории, подконтрольной талибам. Как уже говорил полковник Крымов, в Афгане нас встретят, проведут до района боевого применения. На группу будет работать агент Службы внешней разведки; впрочем, он уже работает на нас. Отрабатывать колонну Абадзе предстоит из засады, и порядок эвакуации вроде продуман. Но все мы знаем, что стоит допустить малейший сбой, и план полетит к чертям собачьим. Поэтому прошу собраться. Вылет…

Тимохин не успел договорить. В штабной отсек Главного управления по борьбе с терроризмом вошел дежурный по части.

– Извините, товарищи офицеры, прибыл генерал-лейтенант Феофанов!

Крымов тут же встал и направился встречать генерала, но тот опередил начальника отдела специальных мероприятий. Полковнику осталось лишь отдать команду:

– Товарищи офицеры!

Бойцы группы «Орион» поднялись, приняли положение «смирно».

Феофанов отмахнулся.

– Товарищи офицеры!

Все заняли свои места. Начальник Управления устроился в кресле за рабочим столом:

– Добрый день! Я проехал к вам прямо из Администрации, где доложил о готовности боевой группировки выполнить задачи по реализации плана «Охота»! План утвержден. С оговоркой, что в случае необходимости командиру группы предоставляется право самостоятельно корректировать его в зависимости от реально складывающейся обстановки. Так что, Александр Александрович, – Феофанов взглянул на Тимохина, – можешь смело претворить в жизнь предложенный тобой вариант.

Командир «Ориона» кивнул.

– Понял вас!

– Ты, по-моему, не закончил инструктаж. Заканчивай.

Тимохин повернулся к подчиненным:

– Вылет группы в Таджикистан, на российскую военную базу, назначен на сегодня, а вот время…

Феофанов вновь вступил в разговор:

– А время вылета, господа, определено на 18.00. Следовательно, в 16.00 сводная группа должна находиться на военном аэродроме. Перелет до базы займет 4 часа 20 минут. В 4.40 местного времени группа должна прибыть на аэродром базы. Оттуда автобусом переезд в Курган, где группу будет ждать вертолет майора Родионова. Вылет в Афганистан в 8.00 местного времени. Расчетное время прибытия подразделения к населенному пункту Кадинкот – 11 часов 20 минут. Командир экипажа имеет полетное задание и знает, где посадить «вертушку». На месте группу встретит некто Али Сакар. С его фотографией вы можете ознакомиться из досье агента СВР Шакура Акрани. Вертолет останется у Кадинкота, «Орион» же на автомобильном транспорте проследует в квадрат… в брошенный населением кишлак, где группу встретит уже сам Акрани, или Пуштун. Это должно произойти примерно в 14.40 местного времени.

Голос подал Шепель:

– Так мы запутаемся в часовых поясах. Не лучше привязаться к нашему родному, московскому времени?

Феофанов посмотрел на Тимохина.

– Помнится, кто-то говорил мне о том, что Шепель не станет задавать вопросы.

Тимохин взглянул на подчиненного:

– Закройся, Миша! И до вылета, чтобы никаких вопросов. Понял?

– А после вылета? На борту лайнера или «вертушки»?

– Сколько угодно!

– Понял! Закрылся!

Генерал все же ответил на предложение майора Шепеля:

– Привязываться к московскому времени считаю нецелесообразным. При докладах командиру группы указывать местное время, так будет проще.

Тимохин кивнул.

– Понял!

Генерал поднялся, прошелся по кабинету, продолжил:

– Далее. Агент Службы внешней разведки, в задачу которого входило определение района, наиболее удобного для нападения на колонну Абадзе, укажет этот район. Тимохину организовать разведку указанного района и выбрать место организации засады. Сделка Абадзе с Аль Гальятом назначена на среду, 20 октября. Командир группы получит информацию о выезде Абадзе, заложниц и охраны из Гудли, куда были переведены невольницы, или из Буриши, если девушек для переброски в Кандагар сначала доставят в резиденцию полевого командира. Используя данную информацию, «Орион» должен провести молниеносную акцию по освобождению заложниц и уничтожению боевиков, включая ликвидацию Тимура Абадзе. Порядок отхода группы из района применения до вас доведет Крымов или Тимохин. У меня все! Теперь готов выслушать ваши вопросы.

Поднялся заместитель Тимохина, майор Гарин.

– Разрешите, товарищ генерал?

– Да, конечно, Виктор Алексеевич!

– Мы будем знать численный состав охраны Абадзе?

– Думаю, да! Но выставить пост раннего обнаружения противника считаю нелишним.

Тимохин сказал:

– Это само собой!

Вопрос задал капитан Ким:

– Если будет возможность взять Абадзе живым, воспользоваться ею?

Феофанов ответил, как отрезал:

– Нет! У меня приказ на физическое устранение господина Тимура Абадзе, или Амира Ахадрада.

– Ясно!

Вопросы задали все офицеры сводной группы, и лишь Шепель молчал, безразлично глядя на деревья за окном.

Феофанов обратился к нему:

– А тебе, Шепель, неинтересен наш разговор? Все же решается судьба предстоящей операции!

Михаил поднялся:

– Ну, судьба операции, скажем, решается не здесь, она будет решаться в Афгане, а потом вы же слышали приказ Тимохина, чтобы я закрылся? Младший обязан подчиняться старшему.

– Ты давай, прекрати капризничать! Что думаешь по поводу акции?

– А чего думать? Отработаем духов, завалим Абадзе, освободим девочек. Мы-то все сделаем, как надо; хреново будет, если вовремя и в нужное место «вертушка» не прилетит. Вот тогда талибы точно из нас отбивные сделают. Одно утешает: если придется подыхать, то не одним, а в обществе прекрасных дам.

– Не о том ты думаешь, Миша!

– А я вообще ни о чем не думаю. Приказ понятен, вопросов нет. К работе готов. Моя черепная коробка сейчас находится в режиме ожидания. Включится, когда будет надо. А точнее, когда полковник Тимохин отправит меня в разведку отобранных агентом СВР мест вероятной организации засад.

Феофанов улыбнулся.

– Почему ты считаешь, что Тимохин именно тебя пошлет в разведку?

– Потому, что хобби у него такое – затыкать Шепелем все дыры. Не верите? Спросите у ребят.

Тимохин сощурил глаза.

– Ты что-то имеешь против, Шепель?

– Ну что ты, командир, разве можно? Я со всем согласный.

– Ну хватит шутковать, – проговорил Феофанов. – Расслабитесь, когда вернетесь. А сейчас, если больше нет вопросов по существу дела, командуй, Тимохин!

Александр подал команду:

– Товарищи офицеры!

Спецы поднялись.

Феофанов сказал:

– Сейчас получить оружие и экипировку. Извините, проводить лично не смогу, желаю удачной охоты и обязательно благополучного возвращения. Все свободны, кроме Тимохина.

Офицеры покинули отсек Управления.

Феофанов обратился к командиру «Ориона»:

– Значит, так, Саня, связь поддерживаем между собой по спутнику постоянно. Постарайся решить задачу аккуратно. Территория талибов – не просто Афганистан. Оттуда мы вас при всем желании вытащить не сможем.

– Это понятно!

– Если вдруг не прилетит вертолет Родионова – ну мало ли что может произойти! – разбивай группу на «двойки» и отходи в горы. С девушками будет трудно, но это единственный шанс на спасение в случае сбоя в ходе операции.

– Сергей Леонидович, я все прекрасно понимаю!

– Знал бы ты, с каким грузом на сердце я отправляю вас в эту командировку!

– Знаю, товарищ генерал! Не беспокойтесь. Прорвемся!

– Да уж постарайся! Ладно, давай, удачи и возвращения!

Генерал пожал полковнику руку и вышел из кабинета. Тимохин через окно проводил начальника Управления взглядом. Затем направился в казарму.

Перелет из Москвы в Таджикистан прошел нормально, как говорится, в штатном режиме. До Кургана группа «Орион» также добралась без проблем. На летном поле бывшего аэроклуба спецов ждал камуфлированный «Ми-8» без опознавательных знаков. Майор Родионов в гражданской одежде встретил командира «Ориона».

Тимохин спросил:

– По приказу летишь, Антон Петрович, или добровольно?

– Добровольно. Экипаж в полном составе вызвался лететь в Афган, узнав, КОГО надо перебросить к талибам.

– Ясно! Поэтому и в гражданке?

– Да!

– Ну что ж, когда летим за речку?

Командир экипажа «Ми-8» посмотрел на часы. Ответил:

– Через двадцать минут. Так что ваши ребята могут подниматься на борт!

– Добро!

Вертолет с группой спецназа на борту поднялся в воздух в 8.00 местного времени. В 11.30 немного с опозданием Родионов посадил винтокрылую машину на каменистой площадке между трех высоких пирамидальных холмов. Тимохин вошел в кабину пилотов. Спросил:

– Уверен, что сели, где надо?

– Судя по карте, да; впрочем, человек, что спешит от холма слева, скоро все прояснит.

– Али Сакар?

– Похоже, он.

– Ты двигатель не вырубай пока, я на выход!

– Давай!

Тимохин спустился на площадку, пригибаясь под напором нагнетаемого к земле вращающимися лопастями вертолета воздуха. Пошел навстречу неизвестному, что явно ожидал прилета «вертушки». Выйдя из пылевого облака, Александр узнал афганца. Это был помощник Шакура Акрани. Впрочем, молодой человек, подойдя к Тимохину, представился:

– Али Сакар! Можно просто Али.

Говорил Сакар на чистом русском языке.

Александр поинтересовался:

– Учился в Союзе?

– Нет! В России, господин полковник! Уже в России!

Он повернулся, кому-то подал сигнал. Из низины между холмов показался отряд из десяти вооруженных людей.

– Кто это? – спросил Тимохин.

– Друзья! Они обеспечат безопасность вертолета и экипажа.

С другой стороны появился старенький, расписанный от колес до багажных решеток микроавтобус.

Сакар объяснил:

– А это транспорт, на котором нам предстоит пройти до брошенного кишлака в квадрате…

– Понятно!

Тимохин жестом подал сигнал, и бойцы спецназа выпрыгнули из вертолета, тут же окружив его плотным кольцом, готовые к бою. Александр отдал команду «отставить» и приказал всем собраться возле него. Родионов заглушил двигатель. На плато между тремя холмами наступила тишина. Александр поднял голову, посмотрел на чистое, без единого облачка синее небо. Произнес:

– Афганистан! Вот и снова свиделись.

– Вы что-то сказали, господин полковник? – спросил Сакар.

– Да, Али! Работаем!

Помощник Акрани подал рукой сигнал водителю микроавтобуса. Вскоре расписной старый «Форд» встал недалеко от группы спецназа. Александр отдал команду:

– Группа! К машине! – Чуть позже приказал: – По местам!

Спецназовцы заняли места в салоне, и микроавтобус пошел в сторону грунтовки, по которой ранее выехал на плато.