Глава 9
Северный Кавказ, среда, 13 октября
В 22.15 Дрозденко вновь крикнул из веранды:
– Халиф! Время переговоров! Как видишь, я пунктуален.
В ответ раздался голос Галанова:
– С тобой говорит Умар!
– А! Это опять ты? Почему твой босс сам не выходит на переговоры? Боится?
Галанов крикнул:
– Халиф никого не боится!
– Заметно! Закрылся в доме вместе с бабами. Смельчак, ничего не скажешь.
– Оставь свое мнение при себе, пес!
– А вот оскорблять меня не надо. Не рекомендую. Мы перейдем к делу или закончим все разговоры со всеми вытекающими из этого последствиями?
– Что ты можешь нам предложить, капитан?
– Я бы лично предложил вам по порции свинца, но командование имеет другое мнение. Ему важно сохранить жизнь заложников. Тем более что это женщины и дети. Короче, Умар! Мы готовы выпустить вас из аула, но при условии предварительного освобождения заложников.
Галанов затребовал:
– Выражайся ясней! Что значит предварительное освобождение заложников?
– А то, что сначала вы отпустите женщин и детей, а после на любом из внедорожников гаража данной усадьбы, которые, кстати совершенно не пострадали в ходе штурма, можете покинуть Хаба-Юрт. Два часа вас никто искать не будет. Преследовать тоже. Жизнь и свободу на эти два часа мы вам гарантируем. Но при условии, что освободите всех заложников.
– Ты за кого нас держишь, капитан? За идиотов? Дилетантов?
– Это не я, это командование условие выставило. Что предлагал бы я, ты знаешь.
– Мы отпустим заложников, а на выходе вы подстрелите нас, как куропаток?
– Я же сказал, вам дается два часа, чтобы уйти отсюда. За это время можно затеряться в горах, по опыту знаю.
– Я не верю тебе!
– Твое дело. Ты выслушал наши условия, можешь изложить свои – вернее, Халифа, ты сам ничего не решаешь.
– Мы все решаем вместе!
– Сомневаюсь, но слушаю!
– Ваши условия для нас неприемлемы. Но нам не нужна и куча баб с детьми, которые своим ором душу вынимают. Наши требования таковы. Ты связываешься со своим командованием, и оно в течение двух часов, до 0.15, обеспечивает посадку за восточной высотой, где начинается Кентумское ущелье, вертолета «Ми-8» с безоружным экипажем и полными топливными баками. На борту вообще не должно быть никакого оружия. Как только вертолет прибудет на место, мы отпустим часть заложников. И продолжим разговор. Это пока все!
Дрозденко крикнул:
– Эй, Умар, погоди! Если я запрошу вертолет, то командование непременно задаст вопрос, куда вы намерены на нем лететь. Чтобы подготовить и «вертушку», и экипаж, который еще надо подобрать. Вряд ли найдется много добровольцев путешествовать с вами!
– Минуту!
– Хоп! Иди, посоветуйся с Халифом.
Галанов возобновил переговоры через считаные секунды; видимо, Халиф находился рядом:
– Передай командованию, что мы намерены лететь на юго-восток. Дальность полета около семисот километров. Этого достаточно!
– Далековато вы собрались!
– Это не твое дело.
– Я передам ваши требования насчет «вертушки», но учтите, если все, конечно, сложится, – ночью «Ми-8» не летают. В темное время суток, я имею в виду.
– Но вы же используете вертолеты, способные летать в темное время суток?
– Используем, но их единицы и сейчас в регионе ни одной такой «вертушки» нет. Это я знаю точно!
– Если хотите спасти заложников, перегоните вертолет из другого региона!
– Еще вопрос, Умар, который мне зададут. Почему следует посадить «Ми-8» у начала Кентумского ущелья, а не на плато за виноградниками? Или где-нибудь в другом месте? Вокруг аула везде площадки найти можно.
– На этот вопрос ответа не будет.
– Сколько заложников вы отпустите в случае посадки вертолета?
– Я же сказал, часть. А какую, узнаешь в полночь! Все! До 0.15!
Дрозденко вошел в дом, вызвал на связь Соловьева.
– Первый, я – Третий!
Подполковник ответил:
– Я все слышал. В принципе ничего другого от бандитов ждать не следовало. Сколько помню, они почти всегда, зажатые в угол, прикрываясь заложниками, требовали вертолет, дури, денег. Ну, еще оружия или боеприпасов. Пока Халиф затребовал лишь вертолет. Что ж, придется подгонять сюда нашу «вертушку».
– Ступина?
– Да, «Ми-8» майора Ступина.
– Слушай, командир, а ты узнавал, сколько в доме женщин и детей?
– Узнавал. Четверо жен, пять наложниц, двое мальчиков, четверо девочек. Старший сын Асанова учится в Турции, еще двое сыновей находятся в Саудовской Аравии. Две старшие дочери замужем. Также проживают за границей. Где именно, не уточнял. Они нам не нужны.
– Плодовитым был этот Асанов!
– А кто здесь не плодовит? Но среднеазиатские мужики кавказцам в этом вопросе фору порядочную дадут. У тех от одной жены по дюжине детей!
– Хрен с ними! Значит, ждем прилета Ступина?
– Да. Я немедленно свяжусь с Потаповым, он обеспечит прибытие вертолета и посадку в указанном боевиками месте. К тебе же посылаю Бурмистрова и Чернова. Заблокируйте проход в женскую половину. А то как бы Халиф с Умаром ночью не пошли на прорыв через дом.
– От баб они вряд ли уйдут. Но проход заблокируем. И, командир, не мешало бы пожрать!
– Ребята принесут сухпай! Воду в доме найдете. О времени прибытия вертолета сообщу дополнительно. До связи!
Дрозденко присел на какой-то ящик, непонятно каким образом оказавшийся в коридоре тылового дома. Закурил.
В 23.00 к нему подошли Бурмистров и Чернов. Прапорщик-снайпер передал Андрею пакет сухого пайка и бутылку минеральной воды. Дрозденко вздохнул:
– Ты бы, Юра, лучше пузырь водки или флягу спирта принес.
– Извини, капитан, принес, что дал Соловьев. Где тут проход, который следует заблокировать?
– А вот третья дверь слева по коридору, там проход в женскую половину. Тебе поручили запечатать его?
– Так точно! На вас другая работа возложена.
– В гробу б я видел эту работу.
Прапорщик прошел по коридору, заблокировал дверь, открывающую вход в коридор, ведущий к женской половине дома. Сам устроился в кресле, вынесенном из кабинета Асанова. Занял пост.
Бурмистров сказал Дрозденко:
– Ты перекуси пока, а я посмотрю за обстановкой.
– Сам-то успел поужинать?
– Успел! На ходу.
– Ладно! Я быстро!
Андрей отошел к торцу веранды, присел на корточки, вскрыл пакет. Открыл банку тушенки, пачку галет. Перекусив, закурил. Затем подошел к Бурмистрову и спросил:
– Слышишь, как тихо стало? Хотя вряд ли кто в ауле спит!
– Населению шуметь резона нет! Понимают, что за Халифа взялись всерьез. Люди ждут, что принесет день грядущий.
– Наверное! А Халиф ломает макушку, как свалить отсюда.
– Возможно, у него уже есть план, раз «вертушку» запросил. Не думаю, что его подельник Умар сказал правду. Так далеко они не полетят. Им бы углубиться в горы или перелететь в Грузию. Учитывая сложность нынешних отношений между Москвой и Тбилиси, боевиков грузины примут.
– План-то у Халифа, может, и есть, а вот шансов на реализацию этого плана практически нет.
– Вот именно, что практически. Теоретически возможно все, даже невозможное, а тонущий, как знаешь, даже за соломинку цепляется. Но хрен с ними, с этими уродами. Что-то Ступин задерживается.
И, словно услышав Дрозденко, вдали раздался рокот вертолета.
Бурмистров сказал:
– А вот и Витя Ступин на своей лайбе прилетел.
Андрей взглянул на часы:
– Вовремя! До очередного этапа переговоров полчаса.
Но Халиф не стал ждать 0.15. Он выслал Галанова к двери, как только стих шум работы двигателя «Ми-8».
Голос подельника Халифа прозвучал в ночи неожиданно для спецназовцев:
– Капитан? Это Умар! Слышишь меня?
Дрозденко вышел в террасу:
– Слышу. Но мы вроде договаривались на 0.15?
– Обстановка изменилась. Ждать утра не будем. Я должен проверить вертолет.
– Погоди, Умар, для начала освободи-ка трех женщин и детей!
– Они спят!
– Аул не спит, мы не спим, а заложники уснули?
– Да!
– Так разбуди их!
Видимо, Халиф подсказал Умару, как следует поступить, так как Галанов неожиданно согласился:
– Хоп, капитан! Мы отпустим двух баб и трех щенят, что помладше! Через пять минут они выйдут во двор.
– Пусть сразу уходят в аул, во дворе им делать нечего.
– Ладно! После того как мы отпустим часть заложников, вы должны пропустить меня к гаражу. Я проеду на внедорожнике до вертолета. Со мной будет заложница, так что не вздумайте предпринять попытку моего захвата. Как только я с заложницей поднимусь на борт и увижу, что с «вертушкой» все в порядке, с вами будет говорить хозяин!
– Хорошо! Выпускай женщин и детей!
Андрей вызвал на связь командира группы:
– Первый! Я – Третий!
Соловьев ответил:
– Я все слышал, Третий, пропускай Галанова к вертолету. Второго пилота заменит Второй, он обработает подельника Халифа на борту!
– А не рискованно валить Галанова, ведь у него наверняка будет связь с Халифом?
– Я разве сказал, что мы будем валить Умара?
– Понятно!
– Наконец-то дошло.
– Так, может, заменить весь экипаж и отработать вместе с Умаром и Халифа на борту?
– Нет! Халиф хитер. Наверняка найдет способ проверить безопасность «вертушки». А вообще, что-то мне подсказывает, что Халиф подставляет своего подельника, сам же и не думает использовать вертолет.
Дрозденко, подумав, согласился:
– Возможно! Подставляя Умара, Халиф планирует сосредоточить все наше внимание на «Ми-8». А сам думает рвануть в Кентумское ущелье, не останавливаясь у «вертушки».
– Более того. Не исключено, что Халиф планирует вывести вертолет из строя. Для этого потребуется одна граната или очередь в баки трассирующими пулями.
– А ведь ты прав, командир! Выведя «Ми-8» из строя, Халиф будет иметь время оторваться от нас, уйдя в ущелье. До Кентума он не дойдет, на полпути бросит машину. Но, поднявшись на вершину, сможет скрыться в лесу. Он понимает, что мы у Хаба-Юрта большие силы держать не могли, да и сам штурм показал, что действовали всего несколько человек. Следовательно, полноценного преследования мы организовать не сможем. А подход дополнительных сил потребует времени. И времени немалого. Если Халиф все просчитал, то у него реально появляется шанс на спасение.
Подполковник Соловьев заметил:
– Появился бы, если мы не просчитали бы его действия и не выставили Волкова.
– Да, этого он предположить не мог. Кто станет оставлять вне боя резерв, если для штурма людей раз, два и обчелся. Но все, командир! Выходят заложники. Их ты встретишь за воротами?
– Это не ваша забота. На вас – Халиф!
– Понял!
Дверь женской половины дома открылась, и во двор вышли две женщины, закутанные в черные одеяния. Они несли на руках малолетних детей. Третий ребенок, мальчик, всхлипывая, семенил рядом, держась за юбку одной из женщин, чье лицо до глаз было закрыто платком. Заложники вышли за ворота. Кто-то, видимо, встретил их. Раздался мужской голос, и шаги быстро стихли в ночи. Вместо них вновь раздался голос Галанова:
– Капитан! Мы выполнили ваши условия.
– И это радует, как говорил наш бывший и общий руководитель. Вы выполнили условия, мы тоже их выполним. Можешь выходить из дома и следовать к машинам.
– Откройте ворота!
– Сам откроешь, прислугой к тебе никто не нанимался.
Умар закричал:
– Я сказал, откройте ворота, или мы прекратим все переговоры и убьем заложников.
– Ладно, ладно, успокойся. И чего ты такой нервный, Умар? Все же идет по вашему сценарию!
– Это еще надо проверить!
– Так поезжай и проверяй. Никто тебе мешать не будет! А ворота, черт с тобой, мы откроем.
– Это вы дети сатаны.
– Ага! А ты добропорядочный мусульманин. Глубоко верующий террорист.
– Кончай базар. Открывай ворота!
Дрозденко взглянул на Бурмистрова. Тот, кивнув, положил автомат на пол, и пошел к воротам забора. Распахнул обе створки и вернулся в дом. Из женской половины показался Умар. Он одной рукой прижимал к себе хрупкое тело женщины, также облаченной во все черное, в другой руке держал гранату, демонстративно подняв ее. Через ночной прицел Дрозденко заметил, что кольцо находится в предохранительной чеке, но оно было надето на большой палец бандита. Капитан крикнул:
– Умар!
Подельник Халифа остановился, повернулся в сторону дома, выставив женщину перед собой:
– Что еще?
– Ты с гранатой-то поосторожней будь, а то споткнешься ненароком, на улице все же ночь – и отойдет чека. Сам подорвешься – хрен с тобой, женщину ни за что загубишь. Лучше убери дуру. Если я сказал, что тебя никто не тронет – значит, так оно и будет. Да и управлять машиной сложно, когда на пальце висит «РГД».
– Это не твое дело. Своим подчиненным будешь указывать, что делать.
– Настырный ты, Умар! Черт с тобой, хочешь носить гранату, носи! В конце концов, если что, она тебе первому кишки выпустит. Ступай, путь свободен!
Галанов, прикрываясь заложницей, приблизился к «Тойоте», обошел внедорожник и открыл дверцу стоявшего рядом «Ниссана». Заставил женщину сесть в машину. Следом взобрался сам, не выпуская из рук гранаты. Взревел двигатель, «Ниссан» выехал со двора и свернул налево.
Дрозденко доложил Соловьеву о начале движения одного из террористов.
Галанов быстро доехал до стоявшего у дороги вертолета. Так же, прикрываясь заложницей, вышел из автомобиля, заглушив двигатель. Подошел к трапу, крикнул в люк:
– Эй, экипаж! Командир, ко мне!
Из люка выглянул Ступин:
– Я – командир, экипаж в кабине пилотов.
– Сколько человек?
– Два, второй пилот и бортинженер!
Галанов приказал:
– Бортинженер свободен! Пусть выйдет из вертолета и уйдет за высоту. Ты – за штурвал, ко мне второго пилота. Выполнять, быстро!
Ступин спросил:
– Вместо бортинженера ты полетишь?
– Не твое собачье дело. Исполняй приказ.
– Ладно!
Командир экипажа отошел от люка. Вскоре по трапу спустился один из летчиков. Взглянув на террориста, пошел к высоте. Следом появился заместитель командира группы, майор Каменев, заменивший собой штатного члена экипажа. Представился:
– Второй пилот, капитан Евстигнеев.
– Спустись вниз.
Каменев подчинился. Встал перед бандитом.
Галанов приказал:
– Раздевайся!
– Что?
– Раздевайся, сказал! До трусов!
– Прямо здесь? Может, на борт поднимемся?
Умар поднял вверх гранату, которую вновь приготовил к подрыву:
– Ты плохо понимаешь, капитан?
Каменев вздохнул:
– Ладно!
Он разделся, показывая террористу каждый предмет летной формы. Убедившись, что второй пилот оружия при себе не имеет, Галанов разрешил ему одеться.
– На сколько хватит топлива? – спросил он.
– По времени или по расстоянию?
– По расстоянию!
– На требуемые вами семьсот километров горючки хватит.
– Точнее!
– На семьсот двадцать километров.
Каменев не знал тактико-технических характеристик вертолета и ответил наугад, резонно предполагая, что и боевик не имеет представления о возможностях «Ми-8».
Галанов кивнул.
– Хорошо! Этого достаточно! Сейчас заходим на борт, осматриваем вертолет. Если спецы устроили в нем засаду, лучше скажи сейчас. Увидев лишнего человека, я тут же подорву гранату, ты погибнешь вместе со мной и женщиной.
– Мы не самоубийцы, – объявил Каменев, – на борту посторонних лиц нет. Лишь командир в кабине и я!
– Поднимайся на борт, и без шуток!
Майор спецназа подчинился. За ним по трапу поднялись Галанов с заложницей. На борту действительно никого из посторонних не было. Умар приказал Каменеву закрыть люк и занять место в кабине. Вызвал Ступина. Приказал тому раздеться. У командира экипажа оружия тоже не оказалось. Осмотрев кабину и дав распоряжение командиру экипажа занять свое место, не отпуская заложницы, по телефону вызвал начальника:
– Халиф! Умар!
– Да, Умар?
– «Вертушка» в порядке. Экипаж без оружия. В кабине тоже ничего не обнаружил. Бортинженера высадил.
Халиф спросил:
– Как ведут себя пилоты?
– Послушно!
– Хорошо! Контролируй их. Я подъеду через полчаса. К этому времени пусть пилоты запустят двигатель. Мы должны взлететь, как только я окажусь на борту!
– Понял! Сделаю!
– Давай, до встречи!
– Угу! Жду! Деньги не забудь!
– Я ничего не забуду, ни деньги, ни драгоценности.
Галанов выключил телефон. Продолжая прикрываться заложницей, он вошел в кабину. Приказал:
– Взлет через полчаса. Запускайте двигатель!
Ступин надел наушники.
Галанов распорядился:
– Сними «уши», летчик! Тебе не надо ни с кем общаться.
– Но я должен получить разрешение на взлет. Уточнить курс, высоту. Земля обеспечит нужный «коридор».
Умар усмехнулся:
– Разрешение получишь от хозяина. Он и курс уточнит, и высоту, и коридор прорубит куда надо.
– Вы не знаете правил полета воздушных судов.
– Зато мы знаем, как разлетаются черепа, когда стреляешь в затылок из «беретты»!
Каменев повернулся к Ступину:
– Не спорь с ним, командир, это бесполезно. Наши знают о ситуации, обеспечат полет в любом направлении и на любой высоте.
Ступин взглянул на майора спецназа, подумав: хорошо, что никто из бандитов не был летчиком, а то сразу раскусили бы подставу. Лучше Каменеву молчать. Ступин покачал головой. Майор понял смысл жеста и замолчал, искоса наблюдая за террористом и за индикатором радиостанции, дополнительно установленной в пилотской кабине. Включение индикатора должно послужить сигналом для нейтрализации бандита и освобождения заложницы. Пока он темнел на фоне включенных Ступиным приборов вертолета.
В 0.35 объявился сам несостоявшийся хозяин Хаба-Юрта. Он приказал из двери женской половины дома:
– Эй, капитан, это Халиф!
Дрозденко усмехнулся:
– Мне прыгать от радости?
– Тебе следует сменить тон, это во-первых, а во-вторых, слушать, что скажу!
– Хорошо, говори! Я очень внимательно тебя слушаю!
– Сейчас я выпущу всех заложников, кроме младшей жены покойного Керима. Алиса пойдет со мной.
– Надеюсь, ты не будешь играться с гранатой, как твой подельник Умар?
– Нет! Но учти, если решите применить снайпера, то Алиса тоже умрет вместе со мной.
– Учту. Все это понятно, но мы не обговорили, где и когда вы отпустите экипаж вертолета – естественно, с машиной и женщинами?
– Я сообщу об этом дополнительно.
– Выпускай заложников!
Во двор вышли остававшиеся в доме женщины и дети. Они быстро прошли на улицу.
Халиф крикнул:
– Я выполнил свое обещание. Теперь вы должны пропустить меня к машине и далее к вертолету.
– Конечно, но придется немного подождать.
– В чем дело?
– Начальство вызывает! Подожди. Это недолго.
– Какого черта, капитан?
Дрозденко не ответил, вызвав на связь Соловьева. Командир группы ответил немедленно:
– Что у тебя? Выпускай Халифа!
Андрей сказал:
– Если мы не потребуем гарантий безопасности экипажа, а также освобождения женщин, Халиф может заподозрить неладное. Слишком уж легко мы идем на уступки, согласившись на все его требования.
– Да плевать, что может заподозрить этот ублюдок. До вертолета ему не добраться.
– А вот насчет этого я не был бы уверен стопроцентно. Мы не знаем, что в голове у загнанного в угол бандита. А вдруг он рванет в первый же проулок, уходящий в виноградник? Да, проулки узкие, но внедорожник прорвется, протаранит глиняные заборы. А ведь есть проулки, где вместо заборов кустарник. Он пойдет к Кентумскому ущелью, это понятно, если, конечно, не решит действительно улететь на вертолете. Но пойдет по участку местности, который Пятым полностью контролироваться не может. По нижней балке, например. И выйдет к «Ми-8». И все это может произойти, если Халиф заподозрит в наших действиях неладное. А ты говоришь, плевать!
Соловьев кратко спросил:
– Что предлагаешь?
– Поторговаться, – ответил Дрозденко. – Затребовать освобождение женщин после посадки Халифа на борт. В заложниках же оставить экипаж, который бандиты должны будут освободить, скажем, уйдя в безопасное место. И предупредить, что вертолет через границу противовоздушная оборона не пропустит. Мы же не можем быстро решить вопрос с командованием ПВО. У нас своя работа, у них своя.
– Думаешь, это необходимо?
– Думаю, да!
– Хорошо! Работай по предложенному варианту. Я его утверждаю.
Дрозденко отключил радиостанцию, взглянул на Бурмистрова.
– Ну, что, Вова, как считаешь, я прав?
– Не знаю, Андрюха. Как бы самих себя не переиграть.
– Да возьмем мы их по-любому. Вопрос, какой ценой. В «вертушке» Каменев разберется с Умаром, а вот Халиф может убить девчонку. Она же и жизни-то настоящей не видела. Не успела вырасти, так сразу в постель к Кериму попала.
– Таковы местные обычаи.
– Да хрень все эти обычаи. Люди должны по любви жить друг с другом, а не по обычаям или традициям.
– Согласен, но здесь живут по обычаям.
– Ладно!
Дрозденко подозвал Чернова:
– Юра, выйди через окно кабинета к забору. Оттуда будет видна корма «Тойоты». Если Халиф допустит ошибку и попытается что-нибудь бросить в багажник, убей его на месте. Использует девчонку, пропусти.
– Понял!
Андрей повернулся к Бурмистрову.
– Ну а ты через ночную оптику внимательно присмотрись к одеянию женщины. Не надел ли на нее Халиф пояс шахида. Девчонка хрупкая, пояс должен быть заметен.
– Есть, командир!
Бурмистров занял позицию на краю веранды. Дрозденко вышел к двери. Крикнул:
– Хали-иф!
Бандит ответил:
– Ну? Вздрючило тебя начальство?
– Не без этого. А посему наши условия изменились.
– Что значит изменились? Я выпустил всех заложников.
– Да, но двух женщин продолжаешь удерживать.
– Они гарантия моей безопасности.
– На этапе перехода на борт вертолета – да. И с этим никто не спорит. Но, как только окажешься на борту «Ми-8», ты должен будешь отпустить женщин. Гарантией безопасности станут пилоты вертолета.
– Алиса полетит со мной. Это моя женщина, моя жена.
– И давно ты на ней женился?
– Не твое дело!
– Ты сам-то подумал, что сказал? Если Алиса твоя жена, то, значит, она не заложница, а сообщница. Такая же террористка, как и ты. В этом случае какой нам смысл продолжать с тобой переговоры?
Халиф понял, что допустил ошибку.
– Ладно, твоя взяла. Я отпущу женщин, как только окажусь на борту вертолета.
– Вот это другой разговор. Но учти, если не отпустишь заложниц, то вертолет не взлетит. И на летчиков давить бесполезно. Объясняю, почему. «Ми-8», что стоит у высоты, оборудован не только аппаратурой, позволяющей летать в ночное время и в условиях высокогорья, но и системой управления с земли. Так что пилоты при всем своем желании не смогут поднять машину. Блокада будет отключена оператором, как только заложницы окажутся в безопасном месте.
Халиф закричал:
– Ты чего мне мозги пудришь, капитан? Какая блокада, какой оператор?
– Успокойся, Халиф! Выполняй условия, и мы дадим тебе улететь.
– Ты блефуешь!
– Мы не в карты играем. Но и это еще не все! Вертолет доставит вас в любой указанный тобой район, но на территории России.
– Мне не нужна ваша дерьмовая Россия!
– Тогда придется дождаться утра.
– В чем дело? Что за игру ты ведешь?
– Никакой игры. Мы выпустили бы вас хоть в космос, но войска ПВО не пропустят вертолет через границу. Они просто собьют вас. Это не в ваших и не в наших интересах. Гибели экипажа мы допустить не можем.
– Вы не в состоянии договориться с пэвэошниками?
– В состоянии, но данный вопрос решается на самом высоком уровне. И он будет решен, но не ранее 10–11 часов. Так что либо сидите в «вертушке» и ждите решения Москвы, либо выбирайте район на территории России. Кавказ большой. А пилоты, повторяю, высадят вас в любом указанном месте. И последнее: очень не советую после высадки убивать летчиков. Если с ними что-то случится, наше руководство поднимет все силы, дабы найти вас. Вас найдут, рано ли, поздно, в России или на каком-нибудь затерянном в океане острове, но найдут обязательно. И уничтожат.
– Как будто вы не станете искать нас, если мы отпустим летчиков.
– Станем. Ровно через два часа после начала отхода. Но какое-то время. Постоянно гоняться за вами нет смысла. Останетесь в России – все одно попадетесь, уйдете за «бугор» – да и хрен с вами. Не те вы фигуры, чтобы ловить вас за границей. Но это в случае, если летчики благополучно вернутся на базу. Теперь все! Можешь выходить и следовать к вертолету! Или остаться в доме, до решения вопроса о выпуске вас за пределы России.
Халиф крикнул:
– Я выхожу! На борту решим, что делать!
– Давай! Возникнут вопросы, связывайся со мной через бортовую радиостанцию. Она настроена на мою рацию. Позывной – Дрозд.
Бандит не ответил. Через три минуты он, прикрываясь хрупкой девушкой, вышел во двор. По-звериному быстро осмотрелся и двинулся к «Тойоте». Заложница несла на руках сверток. Заметив это, Дрозденко крикнул:
– Халиф!
Боевик, прижав к себе женщину, остановился, повернулся к веранде, в дверях которой стоял капитан.
– Что за сверток у заложницы?
Халиф ответил:
– Ребенок!
– Откуда он взялся, если ты отпустил всех заложников, включая детей?
– Это ребенок Алисы! Она не захотела отдать его в чужие руки.
– У Алисы ребенок? Но она же недавно стала женой покойного Керима?
– Недавно, но поимел он девчонку давно. И вообще какая тебе разница, чей это ребенок?
– Я хочу, чтобы женщина подтвердила твои слова.
– Она не говорит по-русски. И потом, неужели ты думаешь, что Алиса сказала бы тебе то, что и должна сказать?
– Понятно! Проваливай!
Халиф усадил женщину с ребенком на заднее сиденье, сам сел за руль, завел двигатель и медленно вывел «Тойоту» на улицу. Свернув налево, направился к северной окраине аула.
Дрозденко тут же вызвал на связь командира группы:
– Первый! Ответь Третьему!
– Первый на связи!
– Время 1.23. Халиф с заложницей, у которой на руках ребенок, начал движение к восточной высоте.
– Что еще за ребенок?
– А черт его знает. Сказал, что Алисы!
– Этой пятнадцатилетней девочки?
– Да!.. Одну минуту, командир. Четвертый что-то хочет сказать!
Дрозденко передал рацию Бурмистрову:
– Первый! Я смотрел через оптику на девчонку, ну и, естественно, на сверток, что она несла на руках.
– Ну и что?
– В свертке не ребенок!
– А что?
– Не знаю, но не ребенок точно!
Соловьев проговорил:
– Гранатомет! «Муха»! Похоже, мы оказались правы, и Халиф собирается подорвать вертолет, рванув в Кентумское ущелье! Впрочем, это не важно. Волков уже ждет «Тойоту».
– Ему бы хоть одного бойца в подмогу!
– А я, по-твоему, продолжаю на прежней позиции находиться? Но все, появился внедорожник! Оставайтесь в усадьбе, и до связи!
– Удачи, командир!
Соловьев отключил радиостанцию. То же самое сделал Бурмистров. Передав рацию Дрозденко, сказал:
– Соловьев вышел к Волкову.
Андрей кивнул:
– А я другого и не ждал. Алексей не мог оставить Пашу одного против Халифа.
– Да. А нам приказано сидеть и ждать!
– Забери Чернова, осмотрите женскую половину дома. Но аккуратно, Халиф вполне мог оставить сюрпризы в виде растяжек и мин-ловушек!
– Разберемся!
Бурмистров вызвал Чернова, и они пошли коридором в женскую половину дома. Андрей остался на веранде. Оперся плечом о косяк двери, прикурил сигарету. До завершения акции – считаные минуты, но как долго они будут тянуться для тех, кто выведен из боевой работы!
Переместившийся к позиции капитана Волкова подполковник Соловьев укрылся за валуном, через дорогу от подчиненного. Получив сигнал от Дрозденко, передал его Волкову. Капитан надел черные очки, внешне похожие на очки газосварщика, извлек из кармана куртки гранату. Но необычную – ни наступательную, ни оборонительную. Гранату специального действия. Расстегнул кобуру. Прибор ночного видения сместил на затылок, отложив в сторону защитную сферу. Выглянул из-за ствола дерева, за которым прятался. Увидел еле пробивающийся через оптику свет фар. Две небольшие, мерцающие точки, хотя на «Тойоте» был включен мощный дальний свет галогеновых ламп фар. Свет приближался, дальномер подал сигнал, указывающий на то, что внедорожник Халифа сблизился с укрытием Волкова до расстояния принятия решения. Выждав еще три секунды, капитан вышел из-за дерева, метнул гранату на дорогу. Яркая вспышка осветила округу. Ослепляющий заряд взорвался в десяти метрах от внедорожника. Халиф, в глазах которого неожиданно вспыхнули тысячи прожекторов, машинально нажал на педаль тормоза. Поднимая облако пыли, внедорожник остановился. Волков спустил черные очки на грудь, сместил вниз прибор ночного видения и выхватил из кобуры пистолет с глушителем. Увидел голову Халифа, откинувшуюся после резкого торможения на подголовник, сидевшую на заднем сиденье справа от бандита девушку. Поднял ствол и нажал на спусковой крючок. Раздался хлопок, и пуля, выпущенная из пистолета капитана, вонзилась в лоб несостоявшегося хозяина Хаба-Юрта. Вряд ли он успел что-либо понять, капитан действовал быстро, отработанными на тренировках движениями. Он еще держал на прицеле простреленную голову мертвого Халифа, когда к машине подбежал командир группы. Волков крикнул:
– Командир! Осторожно! Девчонка может быть заминирована!
Подполковник не ответил. Рывком открыл дверцу водителя. Халиф выпал из машины на каменистый грунт обочины. Соловьев отскочил за капот. Главарь мог для страховки держать на себе готовый для подрыва заряд. Но взрыва не последовало.
К машине подошел Волков, снявший все спецоборудование. Открыл заднюю дверцу. На сиденье, сжавшись в комок, сидела закутанная во все черное девушка.
Капитан спросил:
– Ты Алиса?
Девушка кивнула.
– Да! Алиса, младшая жена Керима Асанова.
– Что находится в свертке, который лежит завернутый в детское одеяло?
– Не знаю, труба какая-то!
– Передай ее мне!
Девушка подчинилась. Волков положил гранатомет «Муха» на дорогу и спросил:
– Так ты говоришь по-русски?
– Не совсем хорошо!
– Ответь, девочка, перед тем, как посадить тебя в машину, Халиф надевал тебе под балахон какой-нибудь пояс?
– Что такое балахон?
– То, во что ты облачена.
– Это платье, не балахон.
– Хорошо! Под платье Халиф надевал тебе что-либо?
– Ни один мужчина, кроме мужа, не имеет права прикоснуться к женщине. Замужней женщине.
– И у тебя нет при себе оружия?
– Нет! Женщины не носят оружие, это дело мужчин.
– Извини, но я должен тебя проверить.
Девушка отодвинулась на середину сиденья.
– Вы не можете раздеть меня и трогать тоже.
– Успокойся, никто тебя и пальцем не тронет. Подвинься. Я проверю твою одежду специальным прибором с расстояния.
– И не прикоснетесь ко мне?
– Нет.
– Я вам верю.
– Правильно делаешь!
Алиса вернулась на прежнее место. Капитан достал сканер, определяющий наличие вооружения и взрывчатых веществ. Направил его на женщину. Прибор показал, что ни оружия, ни взрывчатки при девушке нет. Отключив сканер, крикнул Соловьеву:
– Командир! Девчонка чиста. В одеяле был гранатомет. Я изъял его!
Командир группы ответил:
– А вот у Халифа в карманах были две гранаты, на поле переднего пассажирского места автомат и три магазина к нему.
Девушка попросила:
– Разрешите мне вернуться домой?
– Там сейчас пусто, все разгромлено, – сказал Волков.
– Я не пойду в дом мужа, я пойду к родителям.
– К родителям? Они у тебя живут в Хаба-Юрте?
– Да! Недалеко отсюда, на окраине. Так можно я пойду домой?
Подошел Соловьев:
– Чего просит наша дама?
– Отпустить ее к родителям! Они где-то на окраине живут.
– Да пусть идет, если не боится!
Капитан повернулся к девушке.
– Ступай, но из дома родителей ни ногой. С тобой еще будут разговаривать следователи.
– Да, конечно! Наш дом, если смотреть отсюда, правый крайний.
– Иди!
Алиса вышла из машины и скрылась в темноте.
Соловьев достал прибор, похожий на сотовый телефон. Нажав клавишу, проговорил:
– Ну а теперь очередь за Каменевым!
– У него «дротик»?
– Да. Вещь надежная.
– Если не промахнуться.
– Игорь не промахнется.
Майор Каменев понял, что надо действовать до того, как специальный прибор просигналил команду на отработку террориста. Причиной послужила вспышка от подрыва Волковым ослепляющего заряда. Она осветила местность далеко от дороги. Этот яркий свет и встревожил Галанова. Он ворвался в кабину пилотов, крикнув:
– Что это было?
Командир экипажа повернулся к нему.
– Где?
– У аула?
– Ты имеешь в виду вспышку?
– Да, шайтан бы вас всех побрал!
Ступин пожал плечами:
– Откуда мне знать? Мы сидим в кабине, ждем твоего друга и команды на взлет.
– Запроси командира спецназа, что за вспышка.
Командир экипажа повернулся к Каменеву:
– Капитан, свяжись с «Землей», спроси, что за фейерверк был у Хаба-Юрта?
– Есть, командир! Но, может, сначала наш пассажир позвонит своему подельнику?
Каменев, достав из кармана куртки обычную с виду зажигалку, повернулся к боевику.
– Свяжись с товарищем. Может, это он страхуется?
Галанов закричал:
– Делай, пес, что сказано!
– Ну зачем ругаться? Спокойствие, главное, спокойствие.
Майор направил зажигалку на террориста и нажал на боковую планку. Вместо пламени из отверстия вылетела отравленная игла. Она вонзилась боевику в горло. Тот только охнул и тут же рухнул на пол кабины. Игла несла в себе яд мгновенного действия. Умар Галанов, последний боевик банды Асанова, умер сразу, как только игла повредила кожный покров. Ступин взглянул на Каменева:
– Лихо, майор! А ты не подумал, что этот урод мог держать в руке гранату без кольца?
– Я посмотрел на его руки. В правой был пистолет, в левой ничего. На поясе же или в кармане гранату без кольца, с отпущенной чекой он держать не мог. Взорвался бы к чертовой матери.
– А его подружка нам хлопот не доставит?
– А вот это надо проверить, и немедленно! Прикрой! Если что, сажай из ствола в нас обоих!
– Да ты что?
– Выполняй приказ, майор!
Каменев резко поднялся из кресла второго пилота, перешагнул через мертвого Галанова, вышел в салон. Закутанная во все черное женщина сидела на лавке, опустив голову и свесив между ног руки. В ее позе была какая-то обреченность. Заместитель командира боевой группы «Мираж» понял: женщина никакой угрозы не представляла, являясь жертвой, а не сообщницей Галанова. Но на всякий случай – впрочем, этого требовала и инструкция – быстро проверил ее через сканер. Тот подтвердил предположение офицера. Майор присел рядом с женщиной.
– Ну вот и все! Бандит, что захватил тебя в заложники, мертв!
Женщина спросила:
– Вы убили его?
– У нас не было другого выхода.
– И мужа вы убили?
– Нет. Керима отравил человек, приезжавший из Афганистана. Зайнулло, слышала о таком?
– Слышала, будь проклято его племя!
– Ты жалеешь о смерти мужа? Хотя, извини, я спросил глупость.
Женщина ответила:
– У меня от него трое детей! Кому я теперь нужна?
– Ну, кому-то нужна. Так не бывает, чтобы человек абсолютно никому был бы не нужен.
– Я могу уйти?
– Подожди немного! Это решаю не я.
Женщина кивнула и опять застыла в горестной позе.
Каменев прошел в кабину. Оттуда вызвал командира группы:
– Первый! Я – Второй!
Соловьев ответил тут же:
– Первый на связи!
– Докладываю, Умар Галанов обезврежен, заложница не пострадала!
– Принял! Труп Галанова на улицу, женщину держать на борту. Пешком ей далековато до аула идти, да и допросить надо.
Приняв доклад Каменева, Соловьев связался с заместителем начальника Управления.
– Турус, я – Мираж, как слышишь?
Генерал Потапов ответил немедленно:
– Слышу хорошо, что у тебя?
– Время 2.10, контртеррористическая акция в ауле Хаба-Юрт завершена успешно. Лица, входившие в банду Асанова—Халифа, уничтожены, среди мирного населения один раненый, у нас потерь нет.
– Понял тебя! Как ведет себя население?
– Находится в домах, но вряд ли спит. Пока в ауле все спокойно, но нельзя исключать, что вскоре люди вновь могут выйти на улицу. Требуется усиление контроля над населенным пунктом. «Мираж» в полном объеме с этой задачей не справится из-за малочисленности группы.
– Ясно! Немедленно высылаю к Хаба-Юрту штурмовую роту десантно-штурмового батальона. Группе «Мираж» по прибытии десанта отход в Джербет на вертолете Ступина. Вопросы?
– Показания заложниц нам нужны?
– А зачем? Впрочем, поговори с женщинами, если хочешь, но вряд ли они расскажут что-либо интересное для нас. Скорее поведают о том, как жили в гареме, и спросят, как им жить теперь, без мужа и хозяина. У тебя есть ответ на этот вопрос?
– Нет.
– Вот и у меня нет. В общем, решай подобные вопросы на месте и на свое усмотрение. Нам достаточно того, что стало известно от пленных. Центр уже готовит основную боевую операцию. Все, до встречи!
– До встречи!
Соловьев отключил спутниковую станцию, передал ее старшему лейтенанту Колданову. По обычной радиостанции передал подчиненным приказ занять прежние позиции и отслеживать ситуацию в ауле до прибытия роты ДШБ. Женщину, освобожденную в вертолете, подполковник приказал доставить в селение. Бойцы группы отошли за пределы Хаба-Юрта, на позиции, которые занимали до штурма.
В 3.05 три «Ми-8» прошли над аулом и совершили посадку на плато западной окраины населенного пункта. Из вертолетов десантировалась штурмовая рота, два взвода которых оцепили Хаба-Юрт, а один вошел непосредственно в аул. Поприветствовав командира роты, подполковник Соловьев отдал бойцам группы приказ собраться у «Ми-8» майора Ступина.
В 3.30 вертолет со спецназовцами на борту поднялся в воздух и, взяв курс на северо-восток, пошел к Джербету. В 4.15 он благополучно приземлился на плацу десантно-штурмового батальона. «Мираж» встречали генерал-майор Потапов и командир ДШБ подполковник Дудин. После доклада бойцы, а также экипаж «Ми-8» были накормлены и отправлены на отдых.
Потапов же прошел в кабинет командира батальона, откуда по спецсвязи вызвал начальника Главного управления по борьбе с терроризмом. Несмотря на раннее время, генерал-лейтенант Феофанов находился в служебном помещении Загородной секретной резиденции спецслужбы. Поэтому и ответил сразу, открытым текстом, так как закрытый канал связи ни противник, ни кто-либо другой из своих прослушать не мог:
– Доброе утро, Владимир Дмитриевич, если, конечно, оно действительно доброе!
– Доброе, Сергей Леонидович. Все мероприятия в районе Джербета и Хаба-Юрта успешно завершены. «Мираж» отработал задачу в полном объеме, без потерь. Существенную помощь оказали подразделения десантно-штурмового батальона, одна из рот которого в настоящее время контролирует Хаба-Юрт. Я связался с главой региона. Часам к десяти в аул прибудет специальная комиссия вместе со следственно-оперативной группой прокуратуры.
– Я в курсе, местные власти получили указания Верховного, касаемые применения нашей боевой группы. Они засекречены. В СМИ уйдет нужная нам информация. Господин Амир Ахадрад, он же Тимур Абадзе, часов в 9 утра узнает о разгроме и базы Керима. Это станет еще одной неприятной, но наверняка ожидаемой им новостью. Она косвенно подтвердит версию сотрудничества Асанова с российской спецслужбой.
– Которая не смогла защитить своего тайного и ценного агента, – заметил Потапов.
– Ну, и на старуху бывает проруха, Владимир Дмитриевич. Что ж поделать, если мы не просчитали вероятность ликвидации Керима экзотическим способом? Это было сделать сложно. Но мы выдали свое присутствие, когда Халиф попытался завладеть аулом. И этого вполне достаточно. Теперь Абадзе не имеет веских оснований сомневаться в гибели Зайнулло и Гарнуса, а также в том, что мы пасли их от Хаба-Юрта. Он должен быть доволен, что случай оборвал жизнь помощника, который вел за собой спецназ. Для Абадзе нить, связывающая его с деятельностью в России, оборвалась. Это успокоит негодяя, что нам и требуется в настоящее время.
Заместитель начальника Управления спросил:
– На какой стадии подготовка операции в Афганистане?
Генерал-лейтенант Феофанов ответил:
– Боевая операция «Охота» согласована с Самим, руководством МИД, Службой внешней разведки, ФСБ. Сформирована сводная группа на базе «Ориона».
– Она же понесла потери в предыдущей акции?
– По докладам Крымова и Тимохина, ребята полностью восстановились, а у меня нет основания ставить под сомнение заверения Тимохина в полной боевой готовности подчиненного ему подразделения. К тому же «Орион» усилен офицерами «Валдая» и «Грома».
– «Мираж» остается вне игры?
– В резерве. Но давай все это обсудим в Москве.
– Да, конечно! Когда за нами прибудет самолет?
– «Ту-134» прибудет в Ростов сегодня, в 16.00. Обратный вылет назначен на 18.00. К этому времени все наши люди должны находиться в аэропорту, в специальной зоне. В Москве я вас встречу.
– Понял.
– А сейчас, Владимир Дмитриевич, ложись, отдыхай! Свою задачу ты выполнил. В Ростове, я имею в виду. Уже завтра придется включиться в работу по практической реализации плана боевой операции в Афганистане.
– Я готов!
– Знаю. Но отдыхать тоже иногда нужно.
– Тогда до встречи в Москве, Сергей Леонидович? – спросил Потапов.
– Да, Владимир Дмитриевич, до встречи в Москве!
Генерал Потапов выключил аппаратуру спутниковой связи. Потянулся. Вызвал через дежурного по части командира батальона. Подполковник Дудин находился в штабе и прибыл по вызову немедленно. Потапов обратился к нему:
– Юрий Андреевич, в гостинице для меня найдется место?
– Ну, что за вопрос, товарищ генерал? Естественно! Идемте, провожу. Утром, правда, офицеры вряд ли дадут выспаться, начнут с 5 утра шарахаться по этажам. Кому на подъем, кому на зарядку.
– Ничего! Я сплю крепко. А провожать меня не надо. Дорогу и сам найду, ты только дежурной позвони, предупреди, чтобы открыла номер.
– Сделаем!
– И сам отдыхай.
– Переговорю с командиром роты контроля над Хаба-Юртом – и отдохну до подъема. У меня же, кроме вас, еще и батальон!
– Да, служба беспокойная, на себе испытал. Ладно, идем!
Генерал и комбат прошли в дежурку. Оттуда Потапов проследовал в офицерскую гостиницу, где ему был предоставлен генеральский номер. Через полчаса заместитель Главного управления по борьбе с терроризмом уже спал крепким сном.
Афганистан, кишлак Буриши,
четверг, 14 октября
Тимур Абадзе находился в своем кабинете с 8 утра. Работал с компьютером. В 9.00 в дверь постучали. Не отрываясь от монитора, Абадзе крикнул:
– Входи, кто пришел!
На пороге появился старший помощник Ахмаддин Карради.
– Две новости, господин! Ассолом аллейкум!
– Ва аллейкум ассолом! Говори!
– Я только что получил сообщение о том, что ночью после смерти Керима Асанова и объявления Халифа преемником бывшего хозяина аул Хаба-Юрт был атакован силами российского спецназа. Впрочем, если вы в Интернете, то можете выйти на российские сайты, там эту новость довольно подробно освещают.
Абадзе спокойно проговорил:
– Что я и делаю. Так, есть! Спецоперация МВД в селении Хаба-Юрт. – Полевой командир усмехнулся. – Спецоперация МВД! Слышишь, Ахмаддин?
– Так точно, саиб!
– Работу спецназа засекретили, выставили вместо спецслужбы милицию. Хотя в принципе ничего другого им и не оставалось. Зайнулло и Гарнуса проворонили, своего осведомителя Асанова защитить не смогли. На этот раз спецы серьезно промахнулись. Думаю, их генерала Феофанова ждут крупные неприятности. Все ясно, этого я, собственно, и ждал. Что еще за новость ты принес, Ахмаддин?
– Эта, надеюсь, обрадует вас.
– Да говори ты, наконец!
– Звонил секретарь Аль Гальята. Шейх готов купить наших девочек. Прибудет в Буриши лично, 20-го числа после обеда.
Абадзе взглянул на старшего помощника.
– Да? Это действительно хорошая новость. Каким образом уважаемый Абдулазиз собирается прибыть в Афганистан? Об этом его секретарь говорил?
– Говорил, саиб! Аль Гальят прилетит на своем самолете в Кандагар. Там гостя будут встречать верные ему люди на машинах посольства. Из аэропорта шейх двинется к нам, в Буриши!
Абадзе резко поднялся.
– А вот этого нельзя делать ни в коем случае!
– Что вы имеете в виду?
– Ты не понимаешь? Шум поднимать нельзя. Как я потом объясню руководству Движения визит арабского шейха? Аль Гальят должен прибыть к нам тихо, не привлекая внимания. А лучше выслать своего доверенного человека.
Карради склонил голову:
– Извините, саиб, но это не в моих силах.
– Знаю. А посему обеспечь-ка мне связь с шейхом.
– Прямо сейчас?
– Немедленно, Ахмаддин! Свяжись с секретарем Аль Гальята, передай, что я буду звонить шейху… – Абадзе взглянул на часы. – Буду звонить шейху в 11.00. Попроси, чтобы Аль Гальят в это время находился у себя в мраморном кабинете!
– Слушаюсь, господин.
– Ступай! По результатам разговора с секретарем шейха сразу доложи мне.
– Я все понял.
Поклонившись, старший помощник полевого командира талибов Амира Ахадрада покинул кабинет хозяина. Вернулся через полчаса.
– Саиб! Аль Гальят будет ждать вашего звонка ровно в 11.00.
– Ну, вот это совсем другое дело! Проверь мою станцию, чтобы сбоя во время эфира не было.
– Слушаюсь.
Помощник забрал кейс и вновь вышел из кабинета. Абадзе откинулся на спинку кресла, обдумывая предстоящий разговор с арабским шейхом.
