Крупнокалиберные орудия грузинской армии начали обстрел Цхинвала незадолго до полуночи. Тимохин через оптику видел, что грузины бьют по столице Южной Осетии из грузинских сел Эргнети и Никози. Подполковник взглянул на часы. Они показывали 0 часов 5 минут. Через пять минут «заговорила» САУ с высоты, расположенной напротив селения. Первые взрывы накрыли окраины села. Тимохин тут же вызвал своего заместителя Гарина.

– Третий, я – Первый! Немедленно покинуть селение! Выход к подножию северной гряды!

– Что и делаем, Первый! Нам под снарядами грузин подыхать нет никакого интереса!

Подполковник переключил связь на Федорова:

– Жив?

– Живой! Несколько домов на окраине снаряды превратили в руины. Кое-где начинается пожар!

– Дым будет мешать грузинам!

– И нам тоже!

– Ладно! Отбой пока!

Александр вызвал Кима:

– Как ты?

– Нормально! Попала пара снарядов в сады восточной окраины села, но дома целы, а на западе, похоже, пожар!

– Да, там разрушено несколько домов. Следи за обстановкой, закончится артобстрел – пойдут танки!

Тимохин привел в действие спутниковую станцию, набрал номер начальника Главного Управления. Генерал ответил тут же. Не спал. Да и кто из посвященных в авантюру Тбилиси спал в эту ночь?

– Да, подполковник?

– Грузины начали массированный артобстрел Цхинвала и сел Южной Осетии!

– Знаю! По тебе тоже бьют?

– Пока по селу работает одна самоходка. Есть разрушения, начинается пожар.

– Потери?

– Пока нет!

– Хорошо! Кстати, грузинские миротворцы вышли из подчинения штабу в Цхинвале. Более того, их командующий заявил, что военная операция, начавшаяся против Южной Осетии, не что иное, как наведение конституционного порядка в мятежной республике, и призвал российских миротворцев не вмешиваться в ситуацию.

– Да? А наши его на хер не послали?

– Послали.

– Надо грузин разоружить и арестовать командный состав.

– Это не нам решать!

– Как всегда! Обстрел Цхинвала усиливается. Начали работать «Грады»! Это отчетливо видно с высоты, где я устроил свой КНП. А вот системы и помощнее включились. Югославские «Орканы». Генерал, грузины, по-моему, решили стереть Цхинвал с лица земли!

Феофанов сказал:

– Погоди, приму свежую информацию, не отключай связь.

По селу еще дважды ударила САУ, на этот раз по центру селения. Тимохин определил, что по селению ведет огонь одна установка «Пион». Но рядом, на соседних высотах, стояли еще три САУ, а между ними несколько систем «Град» и чешская «RM-70» – аналог нашей «БМ-21».

Генерал заговорил через несколько минут:

– Грузины объявили войну Южной Осетии!

– Не хило! Это официальное заявление?

– Да, командование миротворцев получило соответствующее уведомление!

– Ну, тогда Москве придется принимать ответные меры. Дипломатия уже ничего не сделает, только армия.

– Абхазы подняли свои вооруженные силы по тревоге и заявили, что направят в Южную Осетию около тысячи добровольцев!

– До Осетии им еще дойти надо. А здесь грузины устроили ад! Сардикашвили с ума сошел!

– Это уже ни у кого не вызывает сомнения, но разве тебе от этого легче?

– Наблюдаю движение колонны танков и бронетранспортеров по старой дороге.

– Они далеко от границы? – спросил генерал.

– Бронетехника уже пересекла условную линию. Так, вот еще новость – две САУ с высот открыли огонь по соседнему с нашим селу. Но… там же проживают в основном грузины. Что же делают артиллеристы?

– А им, похоже, все равно, какие цели поражать!

– Танки и бронетранспортеры приближаются к селу. Всего девять машин, пять танков «Т-72», четыре бэтээра, сзади тентованный автомобиль. Скорей всего, с пехотой. В машине размещается взвод, значит, экипажи бронетранспортеров – взвод и на «Урале» взвод, полурота под прикрытием пяти танков. Не слабо. Но и некритично. Так! Еще колонна подошла к границе, но уже западнее села, прямо напротив нашего миротворческого поста! Там же на позициях САУ «RM-70» и «Пион». Система «Оркан»! Все, Сергей Леонидович, связь прекращаю! Не до переговоров.

– Я буду ждать сообщений от тебя!

– Принял! Конец связи!

Отключив спутниковую станцию, Тимохин по обычной рации малого радиуса действия вызвал капитана Кима, который находился на переднем крае обороны села:

– К вам идет колонна из пяти танков «Т-72», четырех бронетранспортеров и «Урала», предположительно, со взводом пехоты!

Ким спокойно ответил:

– Значит, скоро грузины прекратят артобстрел. А то от взрывов уши закладывает.

– Слушай, Пятый! Если не сработают «блины», используй «Мухи» и отходи к центру села.

– А кто приведет в действие «МОН-50»?

– Подрывай противотанковые мины и отходи!

– Но они не нанесут противнику никакого ущерба! Позволь, командир, действовать по обстановке?

– Тебя же раздавят!

– Посмотрим! А уйти я всегда сумею, сады рядом.

– Хорошо! Действуй по обстановке, но учти, ты нужен мне живой и невредимый!

– А уж это как получится, но подыхать я не собираюсь!

– Колонну видишь?

– Нет! Холмы мешают! Увижу, придет время! Меня удивляет, почему грузины бьют по соседнему селу. Они же не могут не знать, что там живут в основном их соотечественники?

– Значит, им плевать на соотечественников!

– Ага! А вот и колонна. Вижу танки. Они не спешат, идут на невысокой скорости! Видимо, придерживаются графика. Связь прекращаю!

– Удачи тебе, Леня!

– Давай, командир! Если что, не поминайте лихом.

– Ты мне брось это!

Ким не ответил, он уже отключил станцию!

Тимохин прижал к плечу приклад пулемета.

Танки, выйдя из-за холмов, разделились. Два из них развернулись в линию и пошли на юго-восточную окраину села, видимо, решив атаковать селение со стороны садов. Три другие машины продолжили движение по дороге. Показались и бронетранспортеры.

Капитан Ким из укрытия внимательно следил за танками. Передовой «Т-72», возглавлявший колонну выдвижения к дороге, между двух сел приближался к минной ловушке. Ким прошептал:

– Ну, давай, давай, возьми чуть правее!

И танкист словно услышал спецназовца. Перед самой миной он взял вправо, и через минуту раздался взрыв. За ним второй. Заряд мины, пробив днище танка, вызвал детонацию боеприпасов. Передовой «Т-72» окутало облако черного дыма. Взрывом его стащило с дороги. Этого танкисты не ожидали. И, видимо, потеряли командира подразделения, так как, остановившись, открыли по селу беглый огонь из орудий и пулеметов. Но стоять на месте они не имели права, поэтому продолжили наступление, изменив, однако, порядок боевого построения. На юго-восточную окраину пошел один танк, три других, обойдя подбитую машину, увеличивая скорость, двинулись к дороге. Рассыпались и бронетранспортеры. Два из них пошли в охват села с юга, еще два продолжили движение за танками. «Отколовшийся» от основного подразделения «Т-72» продолжил атаку на юго-восточную окраину села, он двигался в сторону садов в пятидесяти метрах от позиции Кима. Справа капитана обходили два бронетранспортера. Офицер принял решение мгновенно. Схватил телескопическую трубу первого одноразового гранатомета. И вскоре кумулятивный заряд ударил в пространство между башней и платформой, не прикрытое противокумулятивной защитой. Взрыв уничтожил второй танк!

Отбросив использованный гранатомет, капитан схватил вторую трубу и, резко развернувшись, прицелился в один из бронетранспортеров. Выстрел – и БТР воткнулся стволами в канаву, оказавшуюся на пути загоревшегося бронетранспортера. Дым поднялся и над вторым танком и над подбитым бэтээром. Экипажи боевых машин и десант погибли мгновенно. Второй бронетранспортер, командир которого стал свидетелем расстрела и танка и бронетранспортера, свернул влево и, набирая скорость, пошел прямо на позицию капитана Кима. Следом за ним побежали, стреляя на ходу, пехотинцы, покинувшие «Урал». Но здесь бэтээр налетел на вторую противотанковую мину, от взрыва которой бронетранспортер разорвало как картонную коробку. Солдаты же залегли. К началу села прорвались три танка и один бронетранспортер, высадивший отделение пехоты. Орудия танков ударили по жилым домам, крупнокалиберный пулемет вел слепой огонь по улице. Однако никакого вреда вернувшимся на прежнюю позицию бойцам группы Гарина они не нанесли, так как те укрылись за кучей связанных между собой бревен. Бронетехника противника, ведя разрушительный огонь по жилым домам, где, по мнению грузинских офицеров, скрывались силы сопротивления, вышла на центральную улицу. Два танка и бронетранспортер. Третий танк двинулся в охват селения с севера. Заметив это с командно-наблюдательного пункта, Тимохин вызвал капитана Шепеля, в секторе обстрела которого находился этот танк:

– «Коробку», что пошла в обход села, видишь?

– Конечно, она от меня метрах в пятидесяти.

– Гаси ее!

– Без проблем!

Не успел Тимохин отключить станцию, как Шепель пустил кумулятивную гранату в заднюю часть башни «Т-72». Взрыв отбросил башню на несколько метров. «Обезглавленный» и загоревшийся танк прошел еще несколько десятков метров и уперся в холм, на вершине которого находился Тимохин.

Бронетехника в селе остановилась. Наконец-то до офицера, принявшего на себя командование передовой ударной группировкой, дошло, что в селении их ждала хорошо подготовленная засада. И… он допустил непростительную в данном случае ошибку. Вместо того чтобы задымить местность и отойти задним ходом, экипажи танков под прикрытием огня бронетранспортера начали разворачиваться. И, как только они открылись, в действие вступили майор Гарин, капитан Макаров и прапорщик Бирюков. Три выстрела из «РПГ-7» достигли целей, и подбитая бронетехника грузин окуталась очередными столбами черного дыма.

Командир грузинского пехотного подразделения, понимая, что на открытой местности подчиненный ему личный состав обречен, отдал приказ атаковать позиции капитанов Кима и Шепеля. Видя это, Ким выждал момент, когда пехотинцы в большинстве своем окажутся в зоне поражения противопехотных осколочных мин направленного поражения, и привел в действие обе «МОН-50». Стальные шарики, взрывом выброшенные в сторону противника, словно косой срубили грузинских солдат. Раздались крики раненых. Развивавшуюся в сторону Кима атаку он отбил, добавив к подрывам «МОНов» обстрел противника из автомата, но семь солдат вырвались из зоны поражения и продолжили наступление на позиции Шепеля. Михаил встретил их огнем своего «АКС-74», но его мощи явно не хватало. На помощь подчиненному и другу пришел Тимохин. Развернув пулемет на восток, он ударил по грузинам с фланга. Все семь бойцов армии агрессора рухнули на землю, прекратив стрельбу. И казалось, все было кончено, но оставался еще последний, четвертый, бронетранспортер, и он, высадив отделение, двинулся на позиции осетинских ополченцев, не имевших гранатометов. Два «РПГ» оставались у майора Федорова и старшего лейтенанта Пимнева. Тимохин хотел передать приказ Пимневу выйти на рубеж обороны ополченцев, так как пехотинцы противника вошли в непростреливаемое пространство его пулемета, да и не мог «ПК» причинить существенного вреда бронетранспортерам, но тут его вызвал Федоров:

– Пост миротворцев атакован моторизированным подразделением грузинской армии. После артобстрела миротворцев атаковали четыре танка и шесть бронетранспортеров. Половину техники наши ребята подожгли. Но это все, что они смогли сделать. Бронетехника буквально проутюжила пост. Грузины добивали раненых. Видел через оптику.

– Дальше?

– А дальше бэтээры с одним танком направились к Цхинвалу, а два «семьдесят вторых» идут к селу.

– Ясно! У тебя с Шестым есть, чем встретить непрошеных гостей! Жги их к едрене фене! И отходи к склону нахождения Девятого!

– Принял! Выполняю!

Тимохин выругался:

– Черт! Не отбиться ополченцам. Пехоту завалят, а вот бэтээр? И нечем его подпалить.

Командир «Ориона» вызвал снайпера прапорщика Шматко:

– Девятый! Ответь Первому!

– На связи!

– Бэтээр, наступающий с юга, видишь?

– Вижу!

– Посадить его на брюхо сможешь?

– Все, что в моих силах, так это пробить ему колеса с одной стороны, да и то, если получится.

Тимохин приказал:

– Бей по колесам!

– Принял!

Александр переключил связь на Багоева.

– На связи, – отозвался командир ополченцев.

Тимохин слышал стрельбу разгоревшегося на южной окраине боя.

– Как обстановка, Тимур?

– Пехоту приземлили, но проклятый бронетранспортер поливает позиции из крупнокалиберного пулемета. Жду повторной атаки.

– Слушай, Тимур! Вы бессильны против бронетранспортера, бейте пехоту и отходите в село. Следуйте на соединение с группой Третьего! Бэтээр не решится преследовать вас.

– Я понял! Ай черт…

– Что случилось, Тимур?

– Да пацан наш пополз к бронетранспортеру.

– Зачем?

– Не знаю! У него гранаты «Ф-1»!

– Возвращай пацана! «Ф-1» против брони бэтээра – хлопушки! Сам от осколков или от пули пехотинцев погибнет!

– Но как мне вернуть его?

– Кричи!

– Так кричат ребята! Он или не слышит, или не хочет слышать. Ползет! По нему стреляют, но он использует канаву.

– Толку-то! Ладно, не можешь отозвать – организуй огневое прикрытие. Даст бог, одумается парнишка или, поняв, что ничего не сможет сделать, вернется. Прикрывай его. Я подключу к вам соседа.

– Так он уже в работе! А выслать к нам гранатометчика не можешь?

– Нет! С запада наступают два танка. И у нас осталось всего два «РПГ».

– Я понял тебя!

– Если боец погибнет, немедленно начинай отход. Раненым его не бросать.

– Мы своих не бросаем, Первый!

– Но и сами не подставляйтесь. Мне нужны бойцы, а не трупы! Все понял, Тимур?

– Понял, Первый!

Тимохин отключил станцию. Но она тут же подала сигнал вызова. Подполковник ответил:

– Первый на связи!

– Я – Девятый! Два колеса БТР разорвал, но к нему приближается кто-то из наших. Кто это?

– Ополченец.

– Какого черта он вылез?

– Решил ручными гранатами подорвать бэтээр!

– Он что, рехнулся? Да его из пулемета с минуты на минуту срежут.

– Надо помешать!

– Перевожу огонь на триплексы. Постараюсь ослепить пулеметчика бронетранспортера.

– Давай! Я к тебе подключу Восьмого!

– Принял!

Тимохин вызвал майора Гарина:

– Третий, ответь Первому!

– На связи!

– Срочно Восьмого к позициям ополченцев. Там работает бэтээр. Задача снайпера – ослепить бронетранспортер. Девятый уже пытается сделать это, пусть ему поможет Восьмой!

– Принял! Отправлю к Тимуру Восьмого!

– И быстрей, майор! Быстрей! Недалеко от бэтээра пацан осетинский, только не спрашивай, что он там делает. Выполняй приказ!

Тимохин отключил связь.

Но снайперы не смогли спасти парня. Тот, подобравшись к бронетранспортеру метров на сорок, поднялся и метнул две гранаты. Они разорвались перед бронемашиной. Осетин упал, пораженный и осколками собственных гранат и пулями пулемета. После чего бэтээр начал отходить к южной гряде. Оставшиеся в живых трое солдат оказались брошенными. Они не захотели умирать и, бросив автоматы, подняли руки. Бронетранспортер же, отойдя на безопасное расстояние и развернувшись, шлепая по грунту разорванными скатами, направился к дороге и вскоре скрылся за грядой.

Ополченцы схватили пленных, заставили их нести на себе убитого товарища.

В это время Тимохина вызвал Федоров:

– Первый, я – Второй! Огнем «РПГ» танки, попытавшиеся войти в село с запада, уничтожены!

– Хорошо!

В небе над грядой на низкой высоте пролетели два грузинских штурмовика. С приграничных высот по селению вновь ударили самоходки. Разрывы возобновившегося обстрела вздыбились метрах в тридцати от южной окраины села. Тимохин понял, что следующий залп будет произведен по садам. Артиллеристы решили планомерно обработать селение. Да и штурмовики скоро вернутся и также ударят по селению или северным высотам. Поэтому подполковник приказал:

– Внимание всем! Отход от села, с позиций и холмов к началу оврага! Немедленный отход!

Спецназ и ополченцы с пленными успели выйти из села до того, как самоходные установки «Пион» накрыли центр села. А по окраинам ударили как минимум две системы залпового огня «Град». Селение превратилось в руины. Над ним поднялось густое облако дыма, что на какое-то время скрыло отходивших спецов и ополченцев. Тимохин начал спуск по западному склону к тропе, ведущей в овраг, где укрылись мирные жители, и тут в воздухе вновь раздался рев авиационных реактивных двигателей. Только на этот раз он звучал надрывисто, воюще! Грузинские «Су-25» пикировали на село. Выпустив на северной окраине ракеты класса «воздух – земля», штурмовики взмыли в небо, явно совершая маневр для захода на повторную атаку.

И грузинские самолеты повторили воздушную атаку, обстреляв южные высоты, где никого из спецназовцев уже не было. После чего ушли в глубь Грузии. Бойцы, оборонявшие село, собрались в начале тропы, ведущей между холмов к оврагу. Пленные грузины положили на землю труп парня, бросившегося с ручными гранатами на вражеский бронетранспортер.

Тимохин подошел к нему. Спросил у Тимура, стоявшего вместе с осетинами возле тела погибшего:

– Как его звали?

– Тамерлан! Тамерлан Кулов. Ему в мае исполнилось 18 лет!

– Родители живы?

– Да, они в овраге, еще ничего не знают!

– Жаль парня. Герой!

– Да, герой!

Тимохин оглянулся на стоявших недалеко понурых и заметно дрожащих грузин. Подошел к ним. Спросил:

– Кто из вас старший по званию?

Один из пленных ответил:

– Я – сержант!

– Фамилия?

– Корадзе! Шота Корадзе!

– Должность!

– Командир 2-го отделения 1-го взвода 3-й роты 1-го батальона N-ской бригады.

– Во время штурма села вы находились в бронетранспортере, успевшем уйти из зоны боестолкновения?

– Да! Командир бросил нас!

– Какая задача ставилась вашему взводу?

– Не знаю!

Тимохин повысил голос:

– Ты, сержант, не может этого не знать. Как не можешь не знать и того, что по законам военного времени я вправе расстрелять тебя без суда и следствия! Так будешь говорить или мне пристрелить тебя?

– Я буду говорить! – испугался грузин.

– Вопрос задан – отвечай!

– Наш взвод входил в состав ударной группировки, которая должна была, пройдя село, захватить плацдарм на окраине Цхинвала. Плацдарм для действия отдельного пехотного батальона.

– Батальона вашей бригады?

– Танкового батальона. Отдельного танкового батальона.

– Откуда должен был пойти батальон?

– Со стороны Эргнети!

– Какие силы грузинской армии еще могут появиться в районе села?

Сержант грузинской армии взглянул на руины, что остались от небольшого и живописного села. Вздохнул:

– Теперь уже никакие. Бронетехнике и автомобилям здесь не пройти. Скорей всего, войска пойдут через пост российских миротворцев.

– Уничтоженный вами пост российских миротворцев.

– Господин, извините, не знаю вашего звания, но поймите, мы выполняли приказ своего командования.

Тимохин вновь поправил сержанта:

– Заметь, Корадзе, преступный приказ!

– Оценивать действия начальства – не наше дело.

– Конечно, ваше дело – убивать! Беззащитных мирных жителей.

– В Южной Осетии и Абхазии окопались экстремисты, которые не дают нам спокойно жить!

– Ну да, как же я не учел того, что осетины и абхазы все поголовно, включая грудных детей, бандиты, а вы, грузины, стражи порядка. Вот только тебе и твоим подельникам придется отвечать за то, что натворили. И по законам Южной Осетии. Не думаю, что они будут милосердны к убийцам и насильникам, даже если те облачены в военную форму.

Александр подозвал Багоева:

– Забери этих вояк и держи пока при себе. Ситуация может измениться в любую минуту, и тогда они пригодятся. И никакого самосуда. Эти грузины сами сдались в плен и пользуются правами военнопленного.

– А жаль!

– Что тебе жаль?

– Жаль, что они пользуются неприкосновенностью!

– Вы ополченцы, а не бандиты, каковыми вас представляет грузинскому народу Сардикашвили. Отправь их в лагерь укрытия беженцев, но держи под охраной, не допускай контакта грузин с местным населением.

Багоев козырнул:

– Есть, товарищ подполковник.

– Кстати, ты связывался с Давидом?

– Да! До отхода сюда!

– Что в овраге?

– Все нормально. Вот только Худаеву не смогли заставить сидеть на месте.

– Что значит не смогли заставить сидеть на месте?

– Она ушла на одну из высот, откуда наблюдала бой. Но вернулась!

– До чего же самовольная дама. Настоящая местная Жанна д’Арк! Так, оставляешь здесь группу Аслана, остальным отход в овраг!

– Понял!

– Давай! Отход… – Тимохин взглянул на часы, удивился. – Ого! Уже 12.20. Быстро же пролетело время, так, значит, начало отхода основных сил в 12.30!

– Понял, командир!

– Выполняй! Да, одного из ополченцев отправь на восточную высоту, там была моя позиция, и с нее через оптику хорошо просматривается прилегающая к селу местность. Благо, и дым понемногу рассеивается. Работай, Тимур!

В 12.30 группы «Орион» и «Алтай» начали отход в овраг.

Вскоре бойцы спецназа и командир отряда ополченцев, конвоировавший несущих тело погибшего осетинского юноши, вошли в балку. Их встретил Давид.

Доложил, что в лагере беженцев все в порядке, пожаловался на поведение Беллы Худаевой:

– Ну ничего не смогли с ней сделать. Как кошка забралась на вершину и сидела там, пока шел бой. И я не мог послать бойцов снять ее оттуда.

– Мне известно об этом.

Давид увидел грузин, положивших тело парня на дно оврага, спросил хрипло:

– Кого?

– Тамерлана Кулова, – ответил Багоев.

– Как?

– Бросился на бронетранспортер с гранатами.

– Да-да, он всегда был отчаянным парнем.

– Ты сообщи о смерти Тамерлана его родителям, пусть заберут. И решай, здесь похоронить или на кладбище, когда вернемся на пепелище, оставшееся от нашего села!

– Сообщу!

Командир группы ополченцев кивнул на пленных:

– А с этими что будем делать? Судить по нашим законам?

– Нет! Пока держать при себе, отдельно от людей и под охраной. Потом… потом не знаю. Наверное, их заберут в Цхинвал, когда выбьем грузин.

– Тогда лучше их сейчас спрятать. А то родственников Тамерлана сдержать будет трудно.

– Прячь, скрывай, что хочешь делай, но пленных никто не должен и пальцем тронуть. Это приказ подполковника!

– Понял! Спрячу на позициях! Так вернее.

Тимохин присел на валун, закурил. Шепель принес кейс со спутниковой станцией, которая подавала сигнал вызова.

Тимохин включил станцию. Шепель удалился.

– Живой? – раздался в трубке голос Феофанова.

– Да пока еще живой!

– Мне сообщили, в селе сильный бой был.

– Да, не слабый!

– Давай, подробней!

– Без хронологии, потому как счет времени с начала схватки потерял. Не поверите, Сергей Леонидович, даже не заметил, как рассвело!

– У меня подобное тоже было. Правда, давно.

– Понял, докладываю. Да, бой был. Село атаковала передовая ударная группировка грузинской пехоты после недолгой артподготовки САУ «Пион». Группировка включала в себя пять танков, четыре бронетранспортера и два взвода пехоты, не считая личного состава десанта бэтээров. В результате применения нами противотанковых и противопехотных мин, а также выстрелов гранатометов «РПГ-7» и «Муха» уничтожено семь танков противника, три бронетранспортера и практически все пехотинцы. Троих грузин взяли в плен. После чего грузинская артиллерия обрушила на село шквал огня. Применялись и самоходные артиллерийские установки (САУ), и реактивные системы залпового огня (РСЗО) «Град», и их чешский аналог «RM-7». Не осталась в стороне авиация. Штурмовики «Су-25» грузинских ВВС нанесли удар по селению ракетами класса «воздух – земля»! Но уже после того, как мы покинули и селение и господствующие высоты.

– Подожди, – сказал генерал. – Тимохин, ты говорил, что в передовой группировке было пять танков, а доложил об уничтожении семи. Оговорился?

– Никак нет, Сергей Леонидович. Одновременно с наступлением на село грузины атаковали наш южный миротворческий пост. Четырьмя танками, шестью бронетранспортерами и подразделением пехоты. Нашим ребятам-миротворцам удалось сжечь два танка и три бэтээра. О потерях личного состава с той и другой стороны мне ничего не известно. Но вряд ли миротворцам удалось уйти в Цхинвал. Так вот бронетранспортеры, пробив оборону поста, двинулись в южные районы столицы Южной Осетии. А два оставшиеся невредимыми танка пошли на село с запада. И в результате были уничтожены бойцами прикрытия населенного пункта. Один бронетранспортер мы упустили. Повредили, но он сумел отойти. На него гранатометов и зарядов не хватило. Один парнишка-осетин из ополчения рванулся на бэтээр с ручными гранатами. Этот мальчик единственный, кто погиб у нас. Подсчитать точно потери личного состава грузинской армии на данный момент невозможно. В настоящее время находимся в овраге, где укрылись жители разрушенного села.

Феофанов спросил:

– Не опасаешься, что грузины вновь предпримут прорыв через село или используют для подхода к Цхинвалу вообще все восточное направление? Не застанут вас врасплох?

– Не опасаюсь. Селение разрушено настолько, что через него бронетехнике не пройти, как не пройти ей и в районе оврага. Холмистая местность не позволит. Ну, а выход отдельных подразделений нам не страшен. Единственное, что вызывает опасение, так это действие штурмовой авиации. Грузинские «Су-25» и вертолеты огневой поддержки «Ми-24» были бы очень некстати. Против них нам защищаться нечем. Но, думаю, грузины уже вычеркнули из карт село после массированного налета.

– Ясно!

– У меня к вам два вопроса, генерал!

– Задавай!

– Первый: когда ждать группу спецназа «Зебра»? И второй: что происходит на западе от Цхинвала? Какие новости от Крыма, если они есть?

Генерал откашлялся:

– Начну со второго вопроса. Крымов находится на рубеже ожидания прибытия в Южную Осетию диверсантов Хеллера. По докладам поста наблюдения, «дьяволы» пока продолжают оставаться в лесу. Теперь о «Зебре». Она уже находится в Южной Осетии. В двадцати пяти километрах от тебя. Переброска через хребет прошла успешно, и спецназ идет к тебе, ориентируясь на овраг эвакуации жителей села. Где-то в 16 часов должны подойти, предварительно связавшись с тобой.

– Это я помню! И это хорошо, что спецназ близко.

– «Зебра» возьмет под охрану беженцев, ты же свяжешься с Крымовым. Он определит «Ориону» и «Алтаю» порядок дальнейших действий!

– Я все понял, Сергей Леонидович!

– Хорошо! Передай бойцам мою благодарность за мужество, проявленное в ходе отражения нападения противника на мирное село. И до связи, подполковник!

– До связи, генерал!

Александр отключил станцию. Передал ее Шепелю. Сзади раздался голос прапорщика Бирюкова:

– Ну куда вы, дамочка, нельзя без маскировки перемещаться по оврагу. Идите в укрытие!

В ответ прозвучал женский голос:

– Извините, офицер, но мне необходимо поговорить с вашим командиром.

– Не могу я вас пропустить. Подполковник занят!

– Но мне надо!

Тимохин узнал голос неугомонной Беллы Худаевой. Улыбнувшись, приказал Бирюкову:

– Пропусти, Ваня, женщину! Она здесь комендант лагеря.

Прапорщик, пожав плечами, отошел в сторону.

Удалился и Шепель, отправившись к группе бойцов спецназа, прилегших отдохнуть на склоне оврага.

Женщина подошла к Тимохину. Александр взглянул на нее:

– Мне тут доложили, что вы, уважаемая Белла Ахмедовна, полностью игнорировали требования командира группы прикрытия. Позвольте узнать, что означает подобное самовольство?

– Я не могла оставаться в укрытии, когда в селе разгорелся бой!

– А как насчет отданного мной приказа?

– Я его не нарушала, за пределы зоны эвакуации не выходила. Спрятала детей и всего лишь поднялась на холм, откуда видела, что происходило в селе.

– Рискуя тем самым обнаружить не только себя, но и остальных жителей, включая собственных детей.

– Этого же не произошло?

– Будем считать, что повезло. Какое у вас ко мне дело?

Женщина сложила на груди руки:

– Я все видела!

Тимохин вновь улыбнулся:

– Что значит «все»?

– Как вы дрались с грузинами. Как жгли их танки, бронетранспортеры. И я… я хочу выразить… нет, это слишком официально… я хочу сказать, что восхищена вашим мужеством. Вы дрались так, будто защищали собственные жилища, свои семьи. И… вы спасли нас, спасли десятки жизней. Спасибо вам!

– Нам удалось выстоять благодаря тому, что в селении не было мирных жителей и мы имели возможность маневра. Помнится, вы были самой ярой противницей эвакуации. Теперь понимаете, чем могло закончиться вторжение грузин в село, если бы население осталось в домах?

– Да, но я все же подчинилась и помогла вывести людей из села.

– Тем самым вместе с нами спасли им жизнь. И еще вопрос, кому люди должны быть больше благодарны.

– Вам!

– Впрочем, теперь это не важно! Мы сделали все, что смогли! Жаль, что погиб ваш паренек. Но погиб он, как герой. Помните его подвиг!

– Мы ничего и никого не забудем!

– Вот и хорошо, а сейчас ступайте к своим очаровательным близняшкам.

Женщина, опустив платок, спросила:

– А что будет дальше, Александр?

– Дальше? Скоро подойдет другая группа российского спецназа. Она позаботится о вашей безопасности.

– А вы?

– А мы, скорей всего, уйдем туда, где нас ждут другие дела.

Рядом появился капитан Шепель:

– Командир, Крым вызывает по спутнику!

Тимохин повернулся к Худаевой:

– Извините, Белла, работа! Война только началась.

– Понимаю, ухожу. А вы запомните, если когда-нибудь позже окажетесь в наших краях, то вас встретят как самых дорогих гостей!

– Запомню, Белла. Удачи вам!

– И вам… вернуться домой живыми!

– Постараемся!

Женщина, склонив голову, пошла к краю оврага.

Тимохин принял станцию, ответил:

– «Орион». На связи! Привет, Крым!

– Привет, Саня! Слышал, тяжело вам пришлось?

– Нормально. Не тяжелее, чем в Афгане. Что у тебя?

– Новость! «Дьяволы» наконец выбрались из своей берлоги. Только что наблюдатели доложили. Отряд Хеллера двинулся в сторону бывших позиций бывших грузинских миротворцев. Все наемники кроме стрелкового вооружения имеют при себе одноразовые гранатометы. Ребята группы наблюдения преследуют их. Ты сейчас сможешь подойти к нам?

Тимохин, взглянув на часы, ответил:

– Сейчас 15.02. Мне надо дождаться группу спецназа, что возьмет под охрану жителей села.

– И когда она должна подойти?

– По расчету Феофанова, в 16.00.

– Так! А «дьяволам» до границы часа два с половиной, три! Знать бы, куда они идут!

– Может, в Цхинвал?

– Вряд ли, хотя черт их знает. Но мне кажется, они ударят по небольшому селу. А таковых в бывшей зоне грузинских миротворцев три штуки. Из двух население почти все ушло, а вот в третьем народу полно. Там и местные жители, и беженцы из Цхинвала.

– Почему люди не ушли из этого села?

– Так дорогу простреливает грузинская артиллерия. Да, кстати, тебе Феофанов не говорил о решении Москвы вмешаться в конфликт?

– Нет! А что, наши все же решились?

– Решились. Через Рокский тоннель к Цхинвалу идут колонны танков 58-й армии. Наши штурмовики и бомбардировщики нанесли удары по позициям грузинских систем залпового огня, дорогам, военным базам, аэродромам. Тбилиси на весь мир трубит о том, что Россия напала на Грузию.

– Да и хрен с ним, пусть трубит. Вот только я что-то наших самолетов в небе не видел. Грузинские летают, наши нет!

– Еще увидишь! Но вернемся к «дьяволам». Хеллер прекрасно осведомлен о вмешательстве в войну России. Понимает, основные бои развернутся за Цхинвал. Ему плевать, как дальше будут развиваться события, но в столицу Южной Осетии этот козел вряд ли сунется. Там ему очень даже легко и сразу могут жало набок свернуть. Подыхать же американцу нет никакого резона. Хеллеру надо отработать задачу, чтобы получить свои грязные доллары. В неразберихе крупного сражения его начальство не станет разбираться, что он делал со своими «дьяволами», главное – делал, а этого достаточно. Поэтому считаю, что его отряд пойдет на обозначенное мной село.

Тимохин спросил:

– Где оно находится?

– Карта с собой?

– Конечно!

– Квадрат… по улитке 4. Рядом с рощей!

– Найду! Но как, передав беженцев, мне подойти к тебе? Пешком, да еще в обход Цхинвала, не получится. Не успею!

Подумав, Крымов спросил:

– А если «вертушкой»? Это минуты подлета.

– Где б ее еще взять? И пролететь эти минуты, когда вокруг полно и переносных, и стационарных зенитно-ракетных комплексов?

– Пролететь можно прямо над Цхинвалом, на предельно низкой высоте. Тогда зенитчики, которых в самом городе много быть не может, не успеют среагировать на появление «вертушки», а насчет вертолета я вопрос решу!

– Черт с тобой! Решай! Где нахожусь, знаешь, подгоняй «стрекозу» прямо к оврагу и определи пилотам место посадки в своем квадрате! После десантирования свяжусь с тобой. Выведешь на рубеж ожидания!

– Хоп, Саня! Договорились! До встречи!

– Давай! Я генералу ни о чем не докладываю, работай с ним сам!

– Без вопросов!

Тимохин отключил станцию. Закурил.

Командир группы спецназа антитеррористического центра подполковник Шуваев вышел на связь в 15.40. Александр уточнил финишный этап марша спецподразделения, и через двадцать минут бойцы «Зебры» спустились в овраг. Несмотря на длительные перелет и пеший марш по сильно пересеченной местности, спецназовцы выглядели внешне бодро. Группа была неплохо укомплектована вооружением. Кроме стрелкового вооружения, бойцы имели при себе гранатометы «Муха», огнеметы «Шмель», несколько переносных зенитно-ракетных комплексов.

Встреча спецов продолжалась недолго. В 15.50 на дно оврага плавно приземлился камуфлированный «Ми-8» со знаками принадлежности к российским ВВС.

Командир экипажа представился.

Тимохин поинтересовался, не рискованно ли «вертушке» летать над зоной боевых действий. На что майор Родионов ответил:

– Нет! Наша авиация полностью установила господство в воздухе. По военным аэродромам нанесены авиаудары, ВВС Грузии практически перестали существовать. Средства ПВО еще работают, они сбили несколько наших самолетов. За ними сейчас штурмовики устроили охоту. И что обидно, наши самолеты сбили наши же зенитно-ракетные комплексы. Украина постаралась. Со своих позиций снимала комплексы и отправляла в Грузию. Но ничего, ребята после гибели самолетов только злее стали. Так и рвутся в небо, отомстить за товарищей. Говорят, по аэродрому у Тбилиси удар нанесли. А там оказались американские инструкторы.

– Не будут лезть, как крысы во все щели.

– Тоже верно!

– Как считаешь, майор, над Цхинвалом пролетим?

– Пролетим! Там сейчас как раз затишье!

– Да? А куда лететь знаешь?

– Знаю, полковник Крымов подробно расписал полетное задание.

– Добро! Раскручивай винты, скоро взлетаем.

– Есть!

Майор поднялся на борт.

Тимохин подошел к командиру «Зебры»:

– Ну, давай, друг, полетели мы! Вы уж тут за людьми присмотрите. Кроме вас, их защитить некому!

– Не волнуйся, «Орион»! Защитим людей! Удачи тебе.

– Тебе того же!

Александр хлопнул подполковника Шуваева по плечу и приказал группам занять места на борту вертолета.

Поднимаясь, через иллюминатор он видел Беллу, несчастную, но гордую осетинскую женщину. Она махала ему рукой. Увидела! Тимохин ответил ей тем же.

Вертолет, поднявшись над оврагом, развернулся и, не набирая высоты, но увеличив скорость, пошел на разрушенный и горящий Цхинвал.