Книга: Горец
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8

Глава 7

Зеленый массив севернее разрушенной крепости Кентум, понедельник, 5 июня. 7 часов 50 минут местного времени.
Закончив переговоры с командиром отряда, капитан Дементьев подозвал к себе четверых находившихся в его распоряжении бойцов третьего отделения:
– Внимание! Всем разойтись по поляне, осмотреть тропу, кусты. Задача – найти след Кабана. Работать не спеша, внимательно, но быстро. Вопросы? Нет вопросов. На осмотр территории двадцать минут. Вперед!
Спецназовцы веером пошли к кустам. Один из них, рядовой Леонид Смелов, направился к звериной тропе. Станция капитана вновь пропищала сигналом вызова. Капитан подумал: кто это еще может быть? Опять Вербин или Алешин, обнаруживший Кабана?
Ответил:
– На связи!
Но услышал голос одного из двух бойцов, уничтоживших боевиков, пытавшихся от родника пройти в «зеленку», используя северо-восточное направление, рядового Шевчука:
– Двадцать первый! Я – Двести тридцать шестой!
– Слушаю тебя!
– Что нам с Двести тридцать седьмым делать? Боевиков уничтожили, больше никого не видим.
Дементьев приказал:
– Оставайтесь на месте, прикрывая северо-восточное направление «зеленки». Не исключено, что оставшийся в живых главарь банды решит пойти к вам. Точнее, к роднику.
– А что, его еще не взяли?
– Нет, не взяли, так что не расслабляться!
– Есть!
Над лесом прошли два вертолета «Ми-24», за поляной повернув на запад. Где-то в стороне пророкотал «Ми-8». Вербин начал переброску отделений оцепления района. Андрей прикурил сигарету, но не успел сделать пару затяжек, как от тропы появился рядовой Смелов:
– Товарищ капитан! Здесь несколько охотничьих ям.
Дементьев прошел к подчиненному, по пути выкурив сигарету. Подошел, спросил:
– Где?
– Здесь, слева, рядом. Три штуки, одна от другой метрах в сорока.
– Они что, в ряд расположены?
– Нет, шахматным порядком. Справа тоже, видно, была одна, но полностью осыпалась, осталась лишь воронка. Кто и на кого здесь охотился подобным образом?
– Наверное, те, кто защищал крепость. Им чем-то питаться надо было? Вот и били зверя. Здесь до сих пор и медведь, и кабан водятся.
Офицер и контрактник подошли к первой яме. Той самой, куда провалился и где укрылся Лечо Кабадзе.
Дементьев осторожно приблизился к краю, поддерживаемый подчиненным, заглянул вглубь. Внизу темнота. Пришлось привыкать. Вскоре Дементьев различил дно с вбитыми в него острыми, почерневшими от времени кольями. Из ямы тянуло трупным запахом.
– Вроде пусто! Но надо получше проверить эти ямы.
Рядовой спросил:
– Считаете, Кабан мог укрыться в одной из них?
– Вряд ли. Спуститься ему не на чем, прыгать – прямо на колья налететь.
– А если он по стенке?
– Остался бы след. Впрочем, посмотрим другие ямы.
Осмотр капканов ничего не дал. Как не принесла никаких результатов и вся разведка. Подчиненные доложили, что, обойдя кусты, следов их преодоления ни человеком, ни зверем не обнаружили.
Дементьев произнес:
– Неужели эта тварь переиграла нас, пропустив отделение, и затаилась где-то сзади, в лесу? Но мы шли по следу. До… этой самой поляны. А если Кабан здесь развернулся и дал ходу в обратку? Мы прошли мимо, а он ломанулся на юг?
Солдат спросил:
– Почему не на восток?
– Потому что нарвался бы на ребят Алешина. Он прикрывает и восток, и участок северо-восточного направления. А вот нас никто не прикрывает. За нами – никого. Дойдя же до ущелья, Кабан вполне может завернуть и на восток. Черт! Ну как его не завалил Котин? Тогда все закончилось бы. А сейчас ищи иголку в стогу сена.
Смелов сказал:
– Да иголку мы нашли бы. Растащили бы стог и прошлись над сеном магнитом. Кабана же магнит не возьмет!
– Так! Где-то он все одно должен сделать привал. Ему просто необходимо хоть частично восстановить силы.
– Если не ширнется дурью.
– Наркотик поможет в первые полчаса, ну, час, а потом только навредит. И надо либо еще колоть, либо залегать на длительный период. Чтобы залечь, надо еще место найти, наркотик может привести к передозе. Нет, Кабадзе принимать допинг не станет. Ему необходимо реально рассчитывать физические силы и иметь ясную голову.
Дементьев извлек из чехла радиостанцию, вызвал командира первого отделения:
– Двадцать третий, ответь Двадцать первому!
– На связи, командир!
– Слушай, что надо сделать. Вызови Шевчука с Морозом и отправь с ними еще троих бойцов на прикрытие южного направления. Назначь старшего. Пусть ведет ребят сначала к скале, затем от скалы на восток, где-то на километр, после чего рассредоточит подразделение в лесу на удалении в пятьсот метров от ущелья. С остальными бойцами оставайся на месте. Как понял?
– Понял, Двадцать первый, выполняю!
– У тебя все спокойно?
– Так точно. Тишина!
– Работай!
Отключив станцию и уложив ее в чехол, Дементьев повернулся к бойцам:
– Идем, осмотрим как следует ямы!
Бойцы вышли к первой яме.
Дементьев приказал:
– Веревку!
Один из солдат снял с себя упакованный в чехол моток крепкой капроновой веревки.
Капитан взглянул на Смелова:
– Леонид, закрепи на поясе трос. Приготовь фонарь. Мы опустим тебя в яму, осмотришь ее!
– Бесполезно все это, товарищ капитан, спуститься, как вы сказали, туда невозможно, а если Кабан провалился бы, то так и висел бы на кольях!
– Меньше говори, Леня! Выполняй приказ!
Вскоре Смелова опустили в яму. Он осмотрел ее. Крикнул:
– Можете поднимать.
На поверхности, сняв трос, доложил:
– Никого там нет, товарищ капитан. Одна стена частично обрушена, остальные в корнях деревьев или кустов, колья все целы.
Капитан кивнул:
– Ладно. Идем ко второй яме!
Бойцы пошли в лес. Дементьев, подумав, достал из пояса наступательную гранату. Отошел от ямы, бросил в нее «РГД-5». Прогремел глухой взрыв, подняв над ямой столб пыли и гари. Капитан проговорил:
– Вот так! Теперь там точно никого нет!
Осмотр других капканов также ничего не дал. Подорвав остальные ямы, Дементьев вызвал Алешина:
– Тридцать первый, я – Двадцать первый, прием!
Командир диверсионно-штурмовой группы ответил вопросом:
– Что это за взрывы у тебя, Андрей?
– Ямы охотничьи рванул! Попались тут по ходу три штуки. Осмотрели, никого. Но для страховки решил завалить их. Да и чтобы кто из наших случайно не угодил в них. Там заостренные колья. Провалишься – смерть!
– Понял! След Кабана не обнаружил?
– Нет! Эта падла словно сквозь землю провалился. До поляны след есть, за ней пусто. Мистика какая-то. Не мог же он по деревьям пробираться?
– Да! И на меня он не выходил.
– Вот и хрен-то. Север с западом молчат, от пилотов «вертушек» ничего, значит, и у них голяк. Впрочем, петля затягивается. Через час-полтора сойдемся. И будет ой как весело, если поиск окажется пустым.
Алешин проговорил:
– Да, веселье еще то начнется. Хотя… Знаешь, Андрюха, плевать на все! Это наш последний выход. Разъедемся кто куда, а Кабана рано или поздно прихлопнут. Такие ублюдки долго не живут. Или наши завалят, или свои замочат.
– Если эта тварь за «бугор» не сорвется!
– Подельники его везде найдут.
– Я должен сам пристрелить его, Вадим, понимаешь, сам. Его подонки положили девять моих ребят. Не могу я упустить его. И найти не могу.
– Понимаю! Но еще не все потеряно. Продолжаем поиск?
– Продолжаем.
Доложив Вербину о ходе поисков Кабадзе и предпринятых мерах по прикрытию тыла, капитан Дементьев приказал четверым своим бойцам развернуться в цепь и, внимательно осматривая местность, повел их глубже в лес на северо-восток, навстречу отделению диверсантов, уходя от убежища Кабана.
В 9.10 отделение, ведомое Дементьевым, встретилось с подразделением Алешина.
Офицеры пожали друг другу руки.
Командир диверсионно-штурмовой группы сказал:
– Хреново выглядишь, Андрей.
– А как, по-твоему, я должен выглядеть?
– Да, проморгали банду Рамиза.
– Слишком велика цена чьей-то халатности.
– Имеешь в виду разведку?
– Ну не тебя же? Да что об этом говорить? Получили то, что имеем. Кабан словно растворился в лесу. Испарился, исчез!
– Может, подготовил схрон?
– Зачем? И когда он сделал бы это?
– Подготовить схрон мог Бекмураз.
– Тот был уверен в безопасности. Хотя… Бекмураз мог. Но тогда только он и знал, где этот схрон. Без проводника нам его не найти.
– В подземном тоннеле крепости, уходящем на восток, взяли трех духов. Может, стоит их допросить?
Дементьев взглянул на Алешина:
– Тоннель, говоришь? Вот, значит, как Кабан сумел скрытно подвести отряд к тропе? Понятно, но допрос пленных ничего не даст. Бекмураз не оставил бы в живых тех, кто готовил схрон.
– Тоже верно. Что будем делать дальше?
– Ждем подхода ребят Хохлова и Григорьева.
– Сержанта Хохлова командир отправил на север?
– Да!
Дементьев посмотрел на часы:
– Скоро должны подойти твои отделения, мимо этого места им не пройти.
Алешин спросил:
– Слушай, Андрюх, а не мог Кабан уйти на юг? Пока от них ничего не было.
– Да, если мы не обнаружим Кабана, операцию завершенной считать нельзя. А в принципе, да и хрен с ней. Нас все одно – поймай мы Кабана, упусти – расформируют по возвращении на базу. Вот те, кого оставят, пусть и гоняются за ним и за такими же, как этот гамадрил. Да мне плевать бы на этого Кабана, но обидно, понимаешь. Из-за этой суки погибли девять моих ребят, Игорек Коробов погиб. А я даже отомстить не смог. Как мне прощаться с ними? Извините, мол, упустил я того, кто приказал вас убить?
– Понимаю тебя, Андрюх, но что делать?
– Знал бы, не стоял с тобой.
Радиостанция Дементьева пропищала сигналом вызова.
Он ответил:
– Двадцать первый на связи!
Услышал голос младшего сержанта Андреенко, командира группы, отправленной на прикрытие юга района «зеленки»:
– Это Двести четырнадцатый, командир!
– Ну?
– У нас ничего. Вышли к спуску, прошли по вершине, углубились в лес. В «зеленке» никого!
– Ясно! Продолжайте прочесывание местности в северо-восточном направлении. Я передам приказ на возвращение, когда подойдет время!
– Приказ принял! Выполняю!
Дементьев отключил станцию, сплюнул в траву:
– Юг пуст.
Алешин проговорил:
– Кабан мог опередить твоих бойцов.
Дементьев неожиданно взорвался:
– Мог! Он все может, а мы ни хрена не в состоянии сделать!
– Ты чего кипятишься? Прекрасно знаешь, что в «зеленке» раствориться проще простого, тем более если знаешь местность и что тебя усиленно ищут.
– Надо было собак разыскных запросить.
– Думаешь, Кабан не подстраховался на этот случай?
– Не знаю!
– Подстраховался. Хотя чего говорить о собаках. Их у нас все равно нет. А вызывать поздно.
Дементьев выкурил сигарету, спрятав потушенный окурок по привычке в карман:
– Так! Если Кабан не ушел из района, то по лесу метаться не будет. Он понимает, что окружен и любое перемещение может быть замечено. Значит, где-то прячется. Разворачиваем бойцов в линию и идем к поляне с родником, проверяя каждый куст, овраг, яму.
Алешин пожал плечами:
– Конечно, идея не самая лучшая, но что-то действительно надо делать. Глядишь, и выцепим этого Кабана.
Офицеры отдали команды подчиненным, и те, построившись в шеренгу, начали движение к исходному пункту.
В 10.30 на связь вышел сержант Хохлов.
С ним говорил капитан Алешин.
Приняв доклад, приказал идти к поляне с родником.
Дементьев спросил:
– На севере тоже пусто?
– Пусто!
– Черт бы побрал этого Кабана.
Через десять минут Дементьева вызвал Григорьев. Доложил, что зачистка местности не принесла никаких результатов.
В 10.50 все бойцы групп спецназа вышли на поляну.
Оттуда Дементьев вызвал командира отряда:
– Валдай, я – Валдай-21, как слышишь, прием!
Подполковник ответил:
– Слышу хорошо, а вот что услышу? Говори, Двадцать первый.
– Поиск Кабана ничего не дал. Кабадзе не обнаружен. Предполагаю, что ему каким-то образом удалось выйти из района поиска до его блокирования. Продолжать поиск считаю нецелесообразным. И перспектив практически никаких, и бойцы измотаны.
– Плохо, Двадцать первый!
– Согласен, и хуже всего мне. Почему, думаю, объяснять не надо!
– Не надо! Воздушная разведка также оказалась бесполезной. «Вертушки» облетели район по нескольку раз, висели у подножия гор, уходили на восток, запад, юг, пролетали над ущельем – все бесполезно. Наших бойцов чуть ли не каждого видели, Кабадзе нет. Отправил «Ми-24» на базу!
– Ясно!
– Где сейчас находятся подразделения поиска?
– На поляне у родника. Все, принимавшие участие в попытке обнаружения главаря банды, кроме сводного отделения, отправленного мной на юг. Сейчас оно где-то в километре от ущелья и скалы.
– Слушай приказ! Поиск прекратить. Все группы вывести к крепости Кентум!
– А как же тела ребят второго отделения?
– Их уже опустили вниз. Или у бывшего встречающего поста ты кого из своих павших видишь?
– Нет! Приказ принял. Поисковые группы возвращаются к крепости Кентум!
Дементьев переключился на младшего сержанта Андреенко, передал приказание прекратить поиск и вернуться к скале. Далее по тропе выйти к крепости, где сосредоточится все личное отделение боевых групп, принимавших участие в ликвидации банд Бекмураза и исчезнувшего Кабана. Сержант приказ принял. Дементьев повел отделения к скале. В 13.10 боевая группировка отряда специального назначения собралась в ущелье, недалеко от дымящихся остатков развалин старинной крепости Кентум. Бойцы от усталости попадали на камни, траву, валуны. В стороне стоял вертолет «Ми-8». Подполковник Вербин подозвал к себе командиров групп:
– Ну что, спецы? Упустили Кабана? Плохо, но черт с ним. Еще поймает свою пулю. Сейчас грузим на борт раненых, пленных и группу Алешина без отделения Григорьева. Отправляем на базу, там все готово к приему раненых, да и пленных тоже. С этим бортом лечу и я. За тобой, Андрей, – Вербин взглянул на командира разведывательно-штурмовой группы, – придут две транспортные «вертушки». Одна всех не заберет. Я имею в виду погибших и ребят Григорьева. По прибытии всем отдых. Тела погибших медики полка перевезут в морг районной больницы Джербета. Завтра начнем готовиться к прощанию с ребятами. Ну а потом разбор полетов. Хотя чего тут разбирать? Скорее начнется процедура расформирования отряда. Вот такие дела. Вопросы ко мне?
Дементьев проговорил:
– Да какие, к черту, могут быть вопросы?
– Верно! Все вопросы уже заданы, и на все получены ответы. Исчерпывающие ответы.
Командир отряда повернулся к Алешину:
– Поднимай своих, Вадим! Начинай погрузку. Пленные уже на борту. Предупреди ребят, чтобы не замочили их. Еще пригодятся.
– Да кому они нужны, мочить их?! Но за целостность их морд, челюстей, ребер или яиц, сразу говорю, я не ответчик!
– Я тебе дам, не ответчик. Пленных не трогать. Это приказ! За нарушение – строгое наказание.
Дементьев спросил:
– Кого наказывать собираешься, командир? Тех, кто к армии больше не имеет никакого отношения?
– Хватит болтовни! Пока приказ о расформировании не будет доведен до всего личного состава, отряд остается подразделением Вооруженных Сил!
Алешин поправил автомат:
– Да не волнуйтесь вы за пленных. Не тронем! Хотя я бы лично не против сбросить их с «вертушки», когда пойдем на базу. Пусть полетали бы эти орлы горные без парашютов.
– Ступай, капитан!
– Есть, товарищ подполковник!
Командир диверсионно-штурмовой группы отдал приказ на построение двух отделений.
Вскоре «Ми-8» с Вербиным, боевой группой, ранеными и пленными поднялся над ущельем и ушел за перевал. Наступила тишина.
Дементьев подошел к площадке, где «накрытые тентом» в ряд лежали девять погибших его подчиненных, возле которых находился санинструктор отряда, сержант Волченок. Сержант поднялся. Дементьев спросил:
– Где лежит Коробов?
– Первый слева!
– Открой мне его!
Сержант замялся:
– Не надо бы, товарищ капитан.
– Ты плохо понимаешь по-русски? Я сказал, сними тент с тела старшего лейтенанта!
– Да я сниму, но вы не узнаете своего заместителя, сильно изуродован труп. Видимо, граната взорвалась прямо рядом с офицером.
– Выполняй приказ!
– Есть!
Санинструктор наполовину открыл тело Коробова. Труп действительно был изуродован до неузнаваемости, только глаза, остекленевшие, уцелевшие каким-то чудом, с навсегда застывшей болью смотрели в голубое небо. Глаза старшего лейтенанта Коробова.
Дементьев почувствовал, как ком подкатил к горлу. Откашлявшись, капитан закурил. Он курил и смотрел на своего заместителя и друга. В несколько затяжек выкурив сигарету и забросив окурок за камни, капитан закрыл глаза старшему лейтенанту. Резко поднялся и отошел от площадки. Санинструктор накрыл тело тентом. Капитан присел на камень. На душе было тяжело. Чувство вины перед подчиненными душило командира группы. И не важно, что в смерти подчиненных он не виновен. Дементьев обязан был просчитать все возможные и невозможные варианты вероятного развития событий у крепости Кентум. Не просчитал. И сейчас Игорь Коробов вместе с восемью его бойцами лежали мертвыми под серым тентом. А тот, кто отдал приказ убить их, выжил. Ушел от возмездия. Капитан достал очередную сигарету. Андрею нестерпимо захотелось выпить. Спирт был у санинструктора, но потребовать фляжку Дементьев не успел. Из-за перевала показались два вызванные Вербиным вертолета «Ми-8». И тут же рация командира группы издала сигнал вызова. Он ответил:
– Валдай-21 на связи!
– Я – Заря-1, командир экипажа ведущего вертолета Евстигнеев!
– Славик?
Дементьев узнал искаженный голос знакомого пилота.
– Быстро вы, однако, прибыли, Слава!
– Так мы поднялись, когда Ступин только отошел от вас. На полпути встретились. Ты мне, Андрюха, обозначил бы площадки для посадки! А то сверху дно ровным кажется, а начнешь снижаться, шасси к едрене фене поотлетают. Площадки для двух машин! Сделаешь?
– Какой разговор?
Он приказал Латунину:
– Женя! Поднимай ребят. Обозначь площадки, пригодные для посадки вертолетов!
Сержант поднялся:
– Есть, товарищ капитан.
И тут же крикнул:
– Внимание, группа, подъем, строиться!
Бойцы отделений, обозначив границы площадок, отошли к подножию перевала и подъема к «зеленке». Вертолеты приземлились. В один из них перенесли тела погибших, туда же сели отделение прапорщика Григорьева, капитан Дементьев и связист, в другом устроились два отделения разведывательно-штурмовой группы. Приняв спецназ на борт, «Ми-8» плавно поднялись над ущельем, пошли над перевалом к населенному пункту Джербет, где дислоцировался полк, при котором числился отряд специального назначения «Валдай».
В 15.30 вертолеты плавно приземлились на плац полка, вокруг которого собралось много народу. И солдат, и офицеров, и женщин, жен военнослужащих. Известие о тяжелых боях, которые вела разведывательно-штурмовая группа Дементьева, распространилось по военному городку быстро, и толпа вышла встречать уже первую «вертушку». Офицеры и солдаты угрюмо смотрели, как по трапу из вертолета выносят и выводят раненых, препровождая в полковой медицинский пункт, куда прибыла бригада медиков из дивизионного медико-санитарного батальона. Смотрели, как выходят на плац усталые, грязные спецназовцы, передавая оружие сослуживцам по третьей штурмовой группе отряда, как еле идут к своей казарме. Смотрели, как под конвоем к гауптвахте отвели четверых боевиков, одного на носилках понесли к штабу. Вертолет взлетел и ушел за территорию полка, но люди не расходились. Все ждали прибытия еще двух «вертушек» с погибшими. Вскоре они появились. Приземлились одновременно. Первым на плац вышел капитан Дементьев. Передал оружие подбежавшему солдату, осмотрел народ, столпившийся вокруг плаца. Несмотря на большое количество людей, над частью стояла мертвая тишина. Офицеры не разгоняли солдат, мужья не пытались отправить домой жен. Даже дети не плакали. На плац к первому вертолету подъехала грузовая машина «ГАЗ-66», кузов которой был закрыт тентом. Дементьев дал отмашку рукой, и из вертолета бойцы отделения Григорьева начали выносить погибших. По толпе прошел вздох. Еще суровей стали лица мужчин, женщины заплакали, смахивая слезы. Заплакали и дети. Убитых выносили на плащ-палатках и тут же грузили в автомобиль. Одновременно из второго вертолета вышли бойцы двух других групп Дементьева. Они так же, не обращая внимания на народ, устало и безразлично направились к казарме. Вскоре «ГАЗ-66» с начальником полкового медицинского пункта и двумя мотострелками выехал с территории плаца и части, пойдя по дороге на Джербет. Вертолеты улетели. Люди начали расходиться. К Дементьеву подошел Вербин:
– Все закончилось, Андрей!
– Тогда разрешите, я пойду домой?
– Иди! Выспись, а потом пригласи кого-нибудь из офицеров. Одному тебе оставаться не стоит. Сутки на отдых у вас есть.
– Ладно, там видно будет. Почему люди у плаца собрались? Или их специально вывели? Непонятно только, зачем?
– Никто никого не выводил. О том, что группа попала в критическую ситуацию, в полку стало известно, когда я начал поднимать Алешина, вертолеты. А ты не хуже меня знаешь, как быстро распространяется по гарнизону любая информация. Узнали в городке и когда вернутся группы. И о потерях наших узнали. Потому и пришли. А что тебя смущает, Андрей?
– То, что здесь не цирк и не театр.
– Понял! Не отошел! Ступай!
Дементьев, повернувшись, направился по аллее, ведущей к воротам в городок, где жили офицеры и члены их семей. Прошел до общежития. В фойе его встретила дежурная – Лиза, супруга начальника штаба полкового артдивизиона:
– С возвращением, Андрюша!
– Спасибо!
– Слышала, ребят ваших поубивало в горах много?
Дементьев взглянул на женщину:
– Игорька Коробова в том числе…
Дежурная ахнула:
– Игорька? Господи, как же так? Молодой ведь еще… был!
– А остальные – старики? Ты организуй, чтобы в его номере вещи собрали, порядок навели.
– А куда вещи-то?
– В холодильник! У коменданта спроси! Вода в душевой есть?
– Есть, холодная!
– А когда у нас горячая была? В общем, я к себе, ко мне никого, кроме посыльного, не пускать.
– Ясно! Скажи, Андрей, а когда похороны?
– Это как начальство решит.
– А правда, что ваш отряд расформировали?
– Я приказа не видел. Все, устал, извини!
Дементьев прошел к себе в номер, сбросил форму, в плавках, с полотенцем и туалетными принадлежностями прошел в душевую. Встал под струи холодной воды. Там же побрился. Вернулся в номер, включил кондиционер, достал из неработающего холодильника, служившего по большей мере обычным шкафом, бутылку водки и банку тушенки. Ножом вскрыл консервы. Налил полный стакан.
– За вас, мужики, за тебя, Игорь, пусть земля вам будет пухом.
В три глотка опорожнил стакан. С ножа закусил ломтиком тушеного мяса. Закурил. Постепенно комнату заполняла прохлада. На кровати, тумбочке, полке – везде пыль. И это за каких-то несколько дней налетело. Вытряхнул одеяло, остальное убирать не стал, не было желания. Выпил второй стакан. Закурил, задумчиво сбрасывая пепел в пепельницу.
Дверь номера неожиданно открылась. На пороге появилась медсестра санчасти:
– Здравствуй, Андрюша!
Капитан взглянул на женщину:
– Надежда? Зачем пришла? Твое место возле раненых.
Дерник присела на край кровати, рядом с Дементьевым:
– Раненые в порядке, им оказана квалифицированная помощь, ни чьей жизни не угрожает опасность. Сейчас раненым нужен покой!
– Что тебе надо?
Дерник увидела почти опустошенную бутылку водки:
– Не поможет спиртное, Андрюш.
– А что поможет? Или кто? Не ты ли?
– Я помогу!
– Ты не учла одно, что я не нуждаюсь в чьей-либо помощи, а тем более жалости, ты же смотришь на меня, как на жертвенного барана, которому вот-вот перережут горло. Не надо! Иди, если в санчасти делать нечего, к своему жениху-лейтенанту! Я устал, хочу спать!
Но Дерник только ближе подвинулась к офицеру:
– Когда по гарнизону прошло известие, что твоя группа вступила в бой с крупной бандой, у меня все внутри оборвалось, а когда стало известно, что группа несет серьезные потери, так вообще чуть с ума не сошла. Пыталась узнать, что происходит в горах, кто убит, кто ранен, боясь услышать твою фамилию. Ночами спать не могла…
Дементьев ухмыльнулся:
– Как же на это реагировал твой жених? Шаповаленко, по-моему?
– Не о нем речь. О нас с тобой!
– Ты, дорогая, хрен с пальцем не путай. У нас с тобой ничего нет и не будет.
– Ну почему ты так жестоко со мной?
– Жестоко? Да что ты знаешь о жестокости? В общем, иди отсюда, Надь, оставь меня.
– Я люблю тебя, Андрей!
– Это твои проблемы. И ты, помнится, неплохо начала их решать вместе с лейтенантом. Вот и продолжай в том же духе. А я скоро свалю отсюда. Чтобы больше никогда не видеть эти проклятые горы и эти косоглазые, тупые рожи бандитов. Уходи!
– Андрей!
Дементьев резко повысил голос:
– Уходи, сказал! Или мне помочь тебе?
Приложив платок к глазам, Дерник вышла из номера, закрыв за собой дверь. Андрей закурил очередную сигарету. Подумал – может, зря он вот так жестоко с медсестрой? Может, она действительно его любит? Хотя какое это имеет значение? Главное, он-то к ней равнодушен.
Взгляд Андрея упал на мобильный телефон. Он взял трубку. Зарядка в норме. А не позвонить ли матери? Родной голос услышать? Если, конечно, она сейчас в городе. В деревне мобильная связь не работает. Туда не дозвониться. А вот в Переслав почему бы и нет? Капитан набрал номер. Пошли длинные гудки. Значит, мать в городе, иначе бы голос в трубке выдал – «абонент временно недоступен» или «находится вне зоны действия сети». Но гудки продолжались, а никто не отвечал. Возможно, мать вышла прогуляться, телефон оставив дома. Но чувство тревоги неожиданно сжало сердце капитана. Не случилось ли чего? Отключив мобильник, капитан допил остатки водки.
В дверь постучали.
Андрей спросил недовольно:
– Ну, кого там еще черт принес? Сказал же не пускать никого.
В комнату вошел капитан Алешин:
– Кроме посыльного!
– А ты что, посыльный?
– Могу уйти.
– Да чего там! Проходи!
Алешин увидел на столике пустую бутылку водки:
– Ого! И когда ты пол-литра усидеть успел?
– Недавно!
– С Дерник, что ли?
– Почему с Дерник? Что, бля, за гарнизон? Заглянула баба на минуту, а уж весь городок знает.
– Ну не весь, а всего лишь я да дежурная по общаге, Лизка. Дерник слезы у нее в дежурке льет, клянет судьбу свою несчастную, плачет о любви к тебе, Андрей, неразделенной. Вот и подумал: наверное, вы вместе выпили, а потом ты ее выгнал.
– Надежда действительно приходила, рассказывала, как она переживала, узнав о том, что произошло у Кентума, ночи не спала, в любви опять признавалась. Я не выгонял ее, хотя… все же, наверное, выгнал. Сказал: уходи. Она со слезами ушла. Но вот пить с ней не пили. Один уговорил пузырь.
Алешин произнес:
– Напрасно! Опоздал я!
– В смысле?
– Да хотел отвлечь тебя, предложить съездить в Джербет, посидеть в кабаке.
– Какой кабак? Я спать хочу.
– Это понятно!
– Что тебе понятно? Водка ни хрена не взяла меня. Просто устал. А для поездки в кабак ситуация не та.
Алешин ответил:
– Что ж, отдыхай! Только что, проспавшись, делать будешь?
– Хорошо, если утром посыльный разбудит.
– Ну ладно! Пошел я!
– Ты в штаб не заходил?
– Заходил!
– Приказ на увольнение пришел?
– Не спрашивал! Да и какая разница? Пришел, не пришел. Главное, решение по нам принято. Давай, Андрюх.
Командир диверсионно-штурмовой группы вышел из номера товарища.
Дементьев, сбросив майку и брюки, упал на кровать. Еще раз набрал городской номер матери. Вновь услышал длинные гудки, никто трубку не брал. Положив телефон на столик, капитан уснул. И снился ему бой в «зеленке» у старой крепости Кентум. Только развивался он по-другому. Так, как планировали спецназовцы. И все подчиненные остались живы. И летели они на базу вместе с Коробовым. Тот был весел, рассказывал анекдоты. Андрей смеялся. Потому очень удивился, когда увидел на плацу у «вертушек» санитарные машины и черный «ГАЗ-66», а также упавшего вдруг Игоря. Дементьев нагнулся над ним и увидел, как из уголка рта друга пробивает тонкую дорожку кровавая струйка. Андрей закричал:
– Игорь! Игорь! Что с тобой?
Коробов открыл глаза:
– А ты разве не знаешь, командир? Ведь меня и еще восьмерых ребят убили боевики Рамиза.
Дементьев закричал:
– Нет!
И от этого крика, весь в поту, несмотря на то что кондиционер хорошо охлаждал комнату, проснулся, рывком сел на кровати. Поняв, что видел сон и Игорь Коробов действительно погиб у проклятой скалы над ущельем, посмотрел на часы: 19.20. Желание спать как рукой сняло. Дементьев протер лицо полотенцем. Закурил. Почувствовал озноб. Сказывалась работа кондиционера. Капитан оделся в спортивные брюки и майку. Докурив сигарету, сразу же прикурил другую. От выпитой водки слегка подташнивало, настроение было прескверное, тем более Андрей понимал, что теперь он вряд ли скоро уснет, обреченный находиться в номере общежития со своими далеко не веселыми мыслями. Затушив окурок, Дементьев взял сотовый телефон, вновь позвонил в Переслав и опять услышал в трубке лишь длинные гудки. Отключив вызов, набрал номер Алешина. Тот тут же ответил:
– Да, Андрюх? Не спится?
– Выспался.
– А я что тебе говорил?
Андрей спросил:
– Твое предложение поехать в Джербет остается в силе?
– Ты насчет кабака?
– Да!
– Можно съездить!
– Поехали! Вот только на чем? Дежурную машину у пехоты возьмем? Маршрутки уже не ходят в поселок. Но тогда назад нам двенадцать верст топать пехом.
– Так у Димана же тачка есть. Он и подбросит, и посидит с нами, и назад привезет!
– Уверен, что Григорьев с восторгом воспримет твою просьбу?
– Ему, Андрюха, сейчас не легче, чем нам всем.
– А если он уже нажрался и спит?
– Григорьев в порядке. Полчаса назад видел его.
– Ну, тогда другое дело.
– Ты одевайся и выходи к магазину, а я свяжусь с Диманом, и мы подъедем к Военторгу.
– Добро! Во сколько выезд?
– Через двадцать минут. Плюс-минус минут пять.
– Понял!
Отключив телефон, Дементьев сменил спортивные брюки на джинсы, майку заменил рубашкой с короткими рукавами, надел светлые носки, летние туфли.
В 19.50 он курил возле закрытого магазина Военторга. Светлая «девятка» остановилась возле него спустя три минуты. Через открытое окошко дверцы водителя прапорщик Григорьев сказал Дементьеву:
– Карета подана, капитан! Загружайся на заднее сиденье.
В 20.00 «девятка», миновав внешний контрольно-пропускной пункт гарнизона, помчалась, набирая скорость, в сторону поселка Джербет, небольшого районного центра. Двенадцать километров машина пробежала за пятнадцать минут, благо дорогу недавно отремонтировали и она была совершенно пуста. Еще десять минут ушло на движение по поселку. В 20.25 прапорщик Григорьев остановил машину прямо у входа в небольшой местный ресторан с одноименным названием «Джербет». Офицеры прошли в зал. Там находилась группа местных молодых парней. Шесть человек что-то оживленно обсуждали между собой. Они были изрядно пьяны. Спецназовцы присели за стол возле окна. К ним тут же подошла официантка Гуля, то ли жена, то ли любовница хозяина ресторана Раджана. Спросила:
– Что будете заказывать?
Ответил Дементьев:
– Водки!
Женщина поинтересовалась:
– Сколько? По сто граммов?
– Какие, Гуля, к черту, сто граммов? Неси пару пузырей открытых и еще тройку запечатанных, с собой заберем, да блок сигарет «Бонд»!
– «Бонда» нет. Есть «Винстон».
– Крепкий?
– Да, в красной пачке.
– Тогда блок «Винстона»!
– Что из закуски?
– А что можешь предложить?
– Плов, бифштекс, шашлык из баранины, люля-кебаб.
– Давай люля-кебаб!
Капитан посмотрел на друзей:
– Вы не против?
Ответил Алешин:
– Без разницы, только не баранину.
Дементьев оформил заказ:
– Три по три люля, зелени, лаваш, ну и водка с сигаретами. Еще вода минеральная, с газом, пара бутылок.
В это время компания парней громко рассмеялась.
Андрей указал официантке на соседний столик:
– И еще, Гуля, попроси молодняк, чтобы тон убавили, у нас траур и настроение очень плохое.
Официантка вздохнула:
– Я передам, конечно, но вряд ли это подействует на них. Мальчики кроме вина плотно зарядились дурью. И наглые они, вот тот, что в белом костюме, – сын начальника милиции. Отец скромнее ведет себя, а сынку море по колено.
Григорьев улыбнулся:
– Ты попроси их, Гуля, а если не послушают, то это уже не твои проблемы.
Официантка вздохнула:
– Видно, вечер станет веселым.
И предложила офицерам:
– А может быть, вы возьмете спиртное, заказ, я все как следует упакую, и уедете в гарнизон? Так не хочется скандала. А потом еще наездов этих придурков.
– Нет уж! Если кому уходить, то это пацанам! А скандала не бойся, не будет никакого скандала. И разборок потом не будет. А где, кстати, Раджан?
– Во дворе. К нему брат заехал. Скоро придет!
– Ну, так мы ждем, Гуля!
Женщина подошла к столику, за которым сидели парни. Что-то сказала им. Они посмотрели в сторону офицеров. Молодой человек в белоснежном костюме рассмеялся, ответил официантке, затем небрежным жестом руки показал, чтобы она ушла. Гуля прошла на кухню. У стойки бара появился Раджан. Кивком головы он поприветствовал спецназовцев. Раньше подходил к столу, здоровался уважительно с каждым за руку. Сегодня ограничился кивком. Было ясно, он опасается группы парней и особенно сынка начальника местного РОВД. Молодежь же не обратила никакого внимания на просьбу офицеров, продолжив развлекаться, неестественно громко ржать над любым словом товарища. Так на них действовал наркотик.
Григорьев проговорил:
– А детишки вроде как положили на нас?!
Дементьев, сжав зубы, процедил:
– Я их, пидоров, успокою.
Алешин взял товарища за руку:
– Да не обращай ты на них внимания, Андрюх. Пацанва под кайфом, ни хрена не соображает. Ослабеет действие дури, свалят. Водкой им не догнаться. Нужна наркота.
Выдержав паузу, к офицерам все же подошел хозяин ресторана:
– Здравствуйте, уважаемые! Рад видеть вас у себя. Давно не заходили, случилось что?
Ответил Дементьев:
– Времени не было, все учения да учения.
– Да, служба, она такая, сам служил, знаю!
Прапорщик взглянул на хозяина ресторана:
– Что ты можешь знать, Раджан? Служил-то, наверное, где-нибудь на складах?
– Э, зачем так говоришь? Хлеборезом был. Ответственная должность. И тяжелая. Это сколько надо буханок нарезать на весь батальон? И на учениях был.
– А ты, оказывается, еще тот вояка.
– Ну, вояка не вояка, а тоже кое-что видел.
К хозяину ресторана обратился Дементьев:
– Скажи, Раджан, ты ребятишек, что, обдолбившись дури, ржут как лошади за соседним столом, успокоить можешь?
– Ай, как их успокоишь, если главный у них Алан, сын самого Мирзы Гаранова, начальника милиции. Подполковника, который дверь районной администрации ударом ноги открывает? Да он и будет этой главой, осенью выборы. И ведь пройдет, хоть весь район против будет, сделают так, что он победит. И начнется ханство. А Алан у него единственный сын. Ему, этому Алану, что в белом костюме, у нас в Джербете позволено все.
Оглянувшись и понизив голос, Раджан быстро проговорил:
– Алан недавно девочку из еврейской семьи, что на окраине живет, в машину затащил, вывез в лес и изнасиловал. Да так, что та потом покончить с собой пыталась. Ее наутро нашли! В тяжелом состоянии. Она, пока была в сознании, рассказала, как дело было, да и сам Алан ничего не скрывал, перед друзьями хвалился, как насиловал малолетку. И что? Замяли дело. Поговорил начальник милиции с родителями девочки, пригрозил, те и замолчали. А девочке всего тринадцать лет недавно исполнилось. Так что я могу против него сделать?
Дементьев произнес:
– Вот оно, значит, что?! Понятно. Ты ничего не делай, Раджан. Иди за стойку, а лучше вместе с официанткой вообще уйди из зала. Посетителей, когда здесь эти ублюдки отдыхают, уже не будет. Ну а мы поговорим с ними.
– Вай! Только Алана не трогайте. За него мне голову снимут.
– Не снимут. Ты иди, поторопи Гулю и своего поваренка.
– Хорошо!
Хозяин ресторана от столика офицеров прошел к компании сына начальника милиции. Что-то, поклонившись, спросил. Алан ему ответил, и Раджан поспешил к тыловому выходу. Вскоре Гуля и ее помощник принесли водку, закуску, сигареты, минеральную воду и так же быстро, как Раджан, удалились из зала.
Дементьев свернул крышку с первой бутылки водки. Григорьев о край стола открыл минералку. Офицеры выпили, закусив по порции люля-кебаба, закурили.
Алешин спросил у Дементьева:
– Накажем ублюдков?
– Ты имеешь что-то против?
– Нет! Что ты! Наоборот, так и горю желанием размазать этих пидоров. После рассказа о подвигах их главаря.
Дементьев повернулся к Григорьеву:
– Ты что, Диман, скажешь?
– Разве надо что-то говорить? Делаем щенят, и весь базар! Тоже мне, новые хозяева поселка объявились. Закон им не писан. Надо научить, как вести себя, а этого, в белом, за девчонку прибить к чертовой матери!
Алешин поднял руки:
– Стоп, стоп! Никого прибивать не будем! Только бить, и то в щадящем режиме.
Григорьев спросил:
– Когда начнем?
– После третьей рюмки, ребят помянем и начнем!
– Тогда наливай по второй!
Допив бутылку, открыли вторую. Дементьев до краев наполнил фужеры:
– Давай, мужики, за тех, кого с нами нет и… уже никогда не будет. За тех, кто не вернулся.
За соседним столиком раздался грохот смеха. Видимо, сынок начальника местной милиции рассказал что-то очень смешное. Впрочем, реакция наркомана в состоянии кайфа непредсказуема, кто-то постоянно испытывает голод, кто-то плачет по любому поводу и без такового, а кто-то падает со смеху от показанного пальца.
Прапорщик, подняв бокал, проговорил:
– Ну, сейчас, суки, мы закроем вам ваши вонючие рты. За ребят!
Офицеры стоя выпили, не чокаясь, поставили фужеры на стол. Григорьев спросил:
– Как работаем?
Дементьев ответил:
– Мой Алан, двоих левых берешь ты, Диман, ну а остальных учишь уму-разуму ты, Вадим! Я подхожу к ним и начинаю! Вы поддерживаете. Вопросы? Нет вопросов. Прекрасно! Пошел!
Разминая кисти рук, Дементьев направился к столику, где гуляла развеселая бандитская компания.
Главарь в белом костюме, завидев приближение неизвестного мужчины, спросил:
– Тебе чего, мужик, надо? Бухалово кончилось? Иди, налью! Я как раз ссать захотел.
Дружки расхохотались.
Дементьев подошел сбоку от наглеца в белом костюме, спросил:
– Ты Алан Гаранов? Сын начальника милиции?
– И в скором будущем хозяин всего этого района. Понял, мужик? Хо-зя-ин! Так чего тебе надо?
– Значит, это ты изнасиловал еврейскую девочку?
– Чего?!! Ты че гонишь, мудила? Какая еврейка? Малолетку не знаю, а вот тебя точно щас оттрахаю за базар гнилой! Свалил, пока я добрый! Из кабака свалил вместе с пидорами своими. Три минуты даю! Потом кранты вам! И больше на глаза мне не попадайтесь. Пшли вон, чушкари.
Дементьев процедил:
– Пшли вон, говоришь? Чушкари, говоришь? Неприкасаемый, да?
– Мужик! Я тебя предупредил. Пользуйся моей добротой, другим так не везло.
– Угу! Понял! Но свалишь отсюда ты с отморозками!
– Чего?
– Хер тебе в очко, паскуда!
Капитан схватил сынка высокопоставленного районного чиновника и ткнул физиономию в тарелку с винегретом.
Подельники от неожиданности замерли. Они и в мыслях допустить не могли, чтобы кто-то так поступил с самим Аланом.
Дементьев между тем выбил из-под бандита стул. Гаранов-младший упал на пол. Но тут же вскочил, отошел на несколько шагов к стене, испачканный, взбешенный:
– Ах ты падла! Ну все, тебе пиз…ц!
И крикнул дружкам:
– А вы чего сидите, ишаки отвязанные? Мочим этих мудаков.
Отморозки местные вскочили, но возле них уже находились капитан Алешин и прапорщик Григорьев. В несколько выверенных ударов они быстро уложили пятерку обдолбленных наркотиком юнцов.
Дементьев же медленно приближался к сынку начальника милиции. Тот заорал:
– Не смей меня трогать! Мой отец завтра же, нет, сегодня тебя с дерьмом смешает!
– А сам ты, ублюдок, что, постоять за себя не можешь? – Дементьев кивнул за спину: – Дружков видишь? Подставил их и обделался?
Алан неожиданно выхватил из-за пояса брюк пистолет. Боевой «ПМ». Передернул затвор.
– Я обделался? А это видишь?
Он направил ствол в сторону Дементьева.
Алешин также достал взятый с собой штатный «ПМ». Но Дементьев остановил друга:
– Не надо, капитан, я с ним и без ствола разберусь.
Алан вновь заорал:
– Разберешься, да? Так вы офицеры поганые? Пехота гребаная? Мало вас, пидоров, в горах мочат! Будут мочить и здесь!
Алешин вскинул пистолет.
И он бы выстрелил, защищая честь офицера, но Дементьев опередил друга. Коротким ударом ноги он выбил пистолет из руки сынка высокопоставленного и всемогущего в Джербете чиновника. И тут же нанес прямой удар парню в челюсть. Опрокинув стол, Гаранов-младший ударился о стену. В глазах у него потемнело, но Дементьев продолжил атаку. Подскочив к отморозку, он еще дважды ударил того в печень и ребра. Послышался хруст. Алан завопил от боли на весь ресторан. Из кармана рубашки выпал на паркет сотовый телефон. Андрей схватил Алана за растрепанную, ранее уложенную в пучок на затылке гриву волос и потащил к витрине. Раздался звон разбитого стекла, и «грозный» сын «грозного» папаши вылетел на улицу, мешком дерьма ударившись о тротуар. Упал, видимо, неудачно, либо ногу, либо руку сломал, так как заорал пуще прежнего. Дементьев подошел к поднявшимся с трудом подельникам Алана:
– Ну что, гроза поселка? Вам еще добавить или отпустить?
Один из бандитов, у которого был разбит нос, попросил:
– Отпустите!
– А может, мочкануть вас, крутых?
– Не надо! Пожалуйста!
– Короче! Чтобы о вас с этого дня в поселке слышно не было. Иначе… но что на вас время тратить.
Андрей повернулся к Григорьеву:
– Диман! Позови Раджана.
Прапорщик ушел, чтобы тут же вернуться с хозяином ресторана.
Дементьев приказал тому, с кем разговаривал:
– Оплатить заказ, сломанный стол и разбитое стекло витрины! Быстро!
Парень достал из кармана деньги, не считая, передал Раджану.
Тот, видя крупную сумму, сказал:
– Минуту, я сдачу отсчитаю.
Дементьев положил руки на плечо хозяину ресторана:
– Никакой сдачи. Это тебе возмещение морального ущерба. А вы, – капитан обернулся к парням, – забудьте дорогу сюда, и не дай бог хоть пальцем тронете Раджана, ясно?
– Да, да, ясно!
– Свалили!
Парни, толпясь, бросились к выходу. Подошедший к выбитому окну Алешин сказал:
– Ты смотри, ломанулись, как козлы горные, на главаря даже не посмотрели. Хотя тот звал их. Кранты банде.
Хозяин ресторана произнес:
– Вы избили Алана. У меня в ресторане. Теперь он будет мстить мне!
– Не будет! Живи спокойно, а если что, в гарнизон приезжай, проси помощи у командира полка. Тот поможет.
В это время сотовый телефон выдал мелодию вызова. Дементьев поднял трубку, включил мобильник:
– Слушаю!
Секундная пауза, затем вопросы:
– Кто это? Где Алан?
– Алан твой, мент продажный, не рассчитал дозу наркоты, и ему захотелось полетать. Вот и полетал, сначала по кабаку, а потом и по улице, выбив окно. Ты забери своего ублюдка, а то всей улице криком покоя не даст.
Начальник РОВД вскричал:
– Кто ты, черт побери?
Дементьев ответил:
– Ты давай-ка на полтона ниже. Чего разорался, как сыночек, громче рожающей ослицы? А разговаривает с тобой офицер спецназа, понял?
– Да я, я…
– Чего ты? Головка ты от х…! Твой сынок получил за борзость и беспредел. За девочку, которой сломал жизнь. Думаю, с месячишко, если не больше, тебе с ним придется общаться в больнице!
– Ты, спецназовец, не знаешь, с кем связался, я сейчас стяну к ресторану все силы милиции, а потом лично поговорю с тобой. И плевать мне на твои погоны!
– Решил угрожать? Не советую! Ты подгонишь своих халдеев, я же вызову подчиненную мне боевую группу. И она устроит здесь такой шухер, что завтра вся страна узнает о том, как мент-«оборотень» прикрывал беспредел сыночка, при этом намереваясь занять пост главы местной администрации. Да тебя после этого твои же покровители опустят. Или я не прав, господин Гаранов? Так что, поднимаем шум?
– Нет!
– Разумное решение. И оно выполнимо, при условии, что ты своего придурка держать дома будешь, а сам… уйдешь в отставку и снимешь свою кандидатуру с выборов. Конечно, ты можешь и не делать всего этого. Но тогда придется заняться уже тобой лично в обход законов. Не быть тебе главой администрации. Так что засохни и не дергайся, подполковник. А лучше свали из поселка. Впрочем, тебе и без моего совета это придется сделать. Ведь ты же, наверное, очень жить хочешь. И это нормально. Каждый человек имеет право на жизнь. Но ЧЕЛОВЕК, а не мразь в человеческом обличье. Мразь, которая людей в рабов превращает. Я все сказал. И поторопись забрать сына.
Дементьев швырнул мобильник на пол, разбив его на мелкие куски.
Алешин улыбнулся:
– Браво, Андрюша! Уверен, сейчас Гаранов находится в состоянии ступора. Наверняка подобным образом с ним никто и никогда не разговаривал.
– Да пошел он! Забираем пойло, остатки закуски, а то в общаге полбанки тушенки осталось, и ко мне!
– Думаешь, Гаранов не поднимет шума?
– Вот о чем я не думал, так это о том, о чем ты спросил меня. Хрен с ним, пусть поднимает. Себе хуже сделает.
Григорьев покачал головой:
– Не-е, не поднимет. Не выгодно ему против военных выступать. Сынка спрячет, его дружков разгонит и затихнет. А вот насчет отставки и снятия кандидатуры – сомневаюсь. Ведь не он же сам прет на должность, кто-то сверху тащит его, чтобы заполучить район в единоличное пользование. Они не дадут ему соскочить с поезда. Хотя… может, как раз все выйдет и наоборот. На хрена тем, кто хочет заполучить район, тащить на пост придурка, который не смог замять скандал. И у которого непредсказуемый сын-наркоман, да еще преступник. Да что гадать? Идут они, действительно, к чертовой матери. Поехали в городок.
Алешин приобнял Дементьева:
– Ну а ты ехать не хотел. Видишь, как отвлеклись. До кучи еще и ствол заполучили.
– Тебе еще не надоели эти стволы?
– А куда сейчас без них, Андрюша? Не будь у меня «ПМа», расстрелял бы всех этот безмозглый Алан, а папа его прикрыл. И легли бы не в бою, а в каком-то кабаке.
– Значит, нам тебя за спасение благодарить?
– Нет, ты сам справился и снял проблему. Но если бы Алан попытался выстрелить, то я не дал бы сделать этого. Отстрелил бы клешни в два выстрела. Так что рукопашка – это хорошо, но ствол надежнее.
– Да забирай ты его. И поехали. Диман, расплатись и сложи пойло с закуской в пакет. Мы будем ждать тебя у воющего шакалом урода. Деньги-то есть?
– Обижаешь, Андрюша!
Вскоре офицеры вернулись в часть и продолжили пьянку до утра, вычеркнув из памяти случай в ресторане.
Назад: Глава 6
Дальше: Глава 8